Симбиоз. Моя чужая победа

Глава 4

Гравибус опустился на конечной остановке. Двери с тихим шипением отъехали в стороны, впуская прохладный ночной воздух, пахнущий цветущей акацией и влажной листвой. Я поднялась с сиденья, подхватила рюкзак, поправила очки и вышла на улицу.

Здесь, в самом сердце Восточного сектора, гравибусы останавливались всего в двух местах, и оба места были далеко от нашего дома. Мне еще предстояло пройтись пешком по почти безлюдной улице. Уже давно стемнело, фонари горели неярко, мягко освещая тихую дорогу с ровными рядами частных домов. Эта часть сектора почти не пострадала во время войны, но даже здесь все еще легко угадывались следы полувекового конфликта, закончившегося всего пятнадцать лет назад. Дома сохранились старые, небольшие и крепкие, многие из них были бережно восстановлены жителями, так что теперь на фасадах едва заметно проступали новые элементы и аккуратные вставки из светлого пластика, красиво отражающие свет фонарей.

Город постепенно оживал, пытаясь одновременно быть и современным, и уютным, словно компенсируя потерянные десятилетия, когда людям было не до красоты и комфорта. На крышах лежали солнечные панели, на балконах и у каждого крыльца были разбиты небольшие ухоженные цветники, а дорожки покрывала плитка, способная собирать и удерживать солнечную энергию днем, чтобы вечером подсвечивать улицу, хотя в такие пасмурные дни, как сегодня, без фонарей все равно было не обойтись. Но при всех попытках идти в ногу со временем, район оставался тихим и старым, будто заключенным в маленькую временную капсулу: жители специально стремились к покою после долгих лет напряжения и неопределенности.

Я шагала, вдыхая чистый воздух и прислушиваясь к тишине. Вечером здесь было особенно спокойно, даже редкие дроны службы доставки летали низко и бесшумно, стараясь не нарушать атмосферу умиротворения. Вдоль улицы тянулись невысокие клумбы. Цветы и кустарники были подобраны так, что даже сейчас, в вечернем свете, казались яркими и живыми.

У одного из домов я увидела знакомого кота — огромного серого зверя с ленивым надменным взглядом. Он равнодушно смотрел на меня из-за изгороди, не собираясь шевелиться: только чуть повел ухом, как приветствуя. Я улыбнулась и прошла дальше, прижимая к себе рюкзак.

В голове крутились мысли о том, что произошло за этот вечер. «Анти-Х», странная регистрация, та листовка, которую я переложила в рюкзак, и мужчина, который вдруг так решительно вступился за меня. В памяти всплыло его лицо: серьезное, спокойное, с внимательным взглядом и едва заметным шрамом на скуле. Я не знала, кто он, а он не спросил моего имени. Но почему-то это казалось не важным, будто у нас была какая-то невидимая общая цель.

Завтра предстоял сложный день для всей семьи: выпускной экзамен у брата. Алекс давно готовился, потому нервничал и переживал, хоть и не хотел показывать это никому. Я знала, что утром надо будет встать пораньше, поддержать его. Как всегда убедить, что он справится и все получится. А если он и вправду справится и сдаст так, как хотел, я напомню ему о старом обещании. Алекс не особо охотно выполнял собственные торжественные клятвы, когда это требовало от него каких-то усилий, и я заранее знала, что заставить его сейчас будет не так просто, как казалось много лет назад, когда он это обещание дал. Но я была готова постараться и найти нужные слова, чтобы он не смог увильнуть.

С этими мыслями я прошла еще пару кварталов и остановилась перед домом: небольшим двухэтажным зданием из темно-красного кирпича, с аккуратной белой дверью и маленьким ухоженным садом перед входом. Кусты у дома красиво цвели. Свет в окнах горел, обещая покой.

Я поднялась на крыльцо и на мгновение замерла, глубоко вдохнув ночной воздух. В ушах все еще звучали приглушенные звуки улицы, тихий гул дронов доставки и шелест листьев под легким ветерком. Но здесь я вновь почувствовала себя в безопасности, и на душе стало спокойнее.

Войдя, я закрыла за собой дверь и прошла на кухню. Дом встретил меня привычной тишиной и теплом, ароматом свежесваренного вечернего чая и негромким жужжанием техники, которая незаметно работала где-то в глубине комнат.

Я достала из рюкзака листовку и, аккуратно развернув ее, внимательно рассмотрела странную полоску с мерцающим пикселем. Больше там толком ничего и не было, но, возможно, удастся получить еще информации с помощью сканера. Я осторожно сложила ее обратно, спрятала в карман. Выбрасывать не хотелось.

В кухню заглянул Алекс. Он уже был в домашней одежде, с кружкой чая в руках, сонный и слегка растрепанный. Увидев меня, он поднял бровь:

— Мара, ты долго сегодня.

— Бывало и позже, — пожала я плечами, улыбнувшись ему и демонстративно стрельнув взглядом в сторону электронного расписания на холодильнике, где ярко мигало напоминание о его экзамене. — Тебя отпустили на ночь? Завтра не проспи. Ты знаешь, что я жду от тебя.

Он театрально закатил глаза и тяжело вздохнул:

— Не начинай опять. Я помню.

— Отлично, — кивнула я с притворной серьезностью.

Он фыркнул, сделал еще один глоток чая, оставил кружку и снова исчез в комнате, но я видела, что он улыбался, хоть и старается это скрыть.

Я открыла комм, поставила будильник на утро, пока не забыла, и медленно спустилась к себе. Завтрашний день обещал быть очень важным для всех нас.

Все же жаль, что блок хаарс мне так и не достался. И жаль, что я не знаю, где найти моего спасителя еще раз.