Глава 38


Таддеус вернулся в реальность с ощущением того, что он почти не чувствует своего тела. Он все еще наклонялся к Леоне, его руки обхватывали по бокам ее теплое мягкое тело. Ее ноги, еще несколько мгновений назад сжимавшие его бедра, бессильно упали вниз и свешивались со стола.

Глядя на ее нагое тело, налицо с закрытыми глазами, на ее нежные и пухлые губы, он почувствовал, как его охватывает блаженная эйфория. Осторожно, нехотя он вытащил свой жезл из ее тесного припухшего лона. А затем, прислонившись к столу, Таддеус вытер плоть носовым платком и застегнул брюки. Потом у него хватило сил лишь на то, чтобы упасть на ближайший к нему стул.

Через несколько мгновений Леона зашевелилась и открыла глаза. Таддеус был потрясен, увидев слезы на ее щеках. Его охватило чувство вины. Вскочив на ноги, он стер следы соленых капель пальцем.

— Я сделал тебе больно? — обеспокоенно спросил он.

— Нет. — Как-то странно улыбнувшись ему, Леона осторожно села и повернулась к нему спиной, словно ее охватил внезапный приступ смущения. — Просто ощущения были какими-то невероятными, вот и все.

— Какими-то?! — переспросил Таддеус. — Потрясающими, изумительными! И абсолютно изматывающими. Я так устал, что буду счастлив, если у меня хватит сил добраться о спальни.

— Пожалуй, я тоже, — прошептала Леона.

Соскользнув со стола, она стала быстро собирать свои вещи, разбросанные по полу. Таддеус лениво наблюдал за тем, как она натягивает на себя мужские брюки и рубашку; ему доставляло удовольствие смотреть на то, как она одевается. В этом было что-то интимное, что-то, сближающее их еще больше.

— Как ты думаешь, все наши ссоры будут заканчиваться таким же образом? — спросил Таддеус, слегка улыбаясь при мысли об этом.

Руки Леоны, застегивавшей пуговицы на рубашке, замерли, и она спокойно посмотрела на него.

— Хотелось бы надеяться, что мы не очень часто будем ссориться, — заметила она.

Таддеус вспомнил о причине их ссоры, и его настроение упало.

— Ты права, — прищуриваясь, промолвил он. — Я не хочу, чтобы повторилось то, что произошло ночью.

Брови Леоны предостерегающе нахмурились.

— Таддеус…

— Не думаю, что мое сердце еще раз переживет такое, — сухо добавил он.

У Леоны был такой вид, словно она хотела продолжить спор, однако вместо этого она всего лишь поморщилась.

— Мое тоже, — вздохнула она.

Таддеус улыбнулся ей. Она — ему.

Была ли это ссора или нет, но паутина невидимых нитей крепко связывает их, подумал он. И не замечать этого нельзя. Правда, Таддеус не произнес этого вслух. Слишком рано для таких признаний, слишком хрупкое сейчас мгновение.

Наконец Леона оделась и, выпрямившись, посмотрел на него. Она стала мрачной и озабоченной. «Что теперь?» — спросил себя Уэр.

— Этот хищник, Лансинг… — промолвила она. — Неужели он действительно сам прыгнул навстречу своей смерти?

Вот в чем дело! Она нервничала, думая, что он убил человека. Надо было ожидать подобной реакции. Таддеус медленно вздохнул, вспоминая сцену на крыше.

— Да, — ответил он. Что за черт, это же правда, какой бы она ни была!

Леона с облегчением улыбнулась:

— Понятно…

Встав, Таддеус подошел к столу, на котором оставил свой недопитый бренди. Сделав глоток, он подождал, пока спиртное согреет его, а затем опустил бокал.

— Но я намеренно довел его до этого, — сказал он.

— Не понимаю тебя, — покачала головой Леона.

— В то мгновение я не мог удержать его в состоянии транса больше чем на несколько секунд. — Его глаза встретились с ее глазами. — Он был в состоянии безумства… Большая часть его энергии находилась в хаосе. Я несколько раз пытался загипнотизировать его, но он вырывался из-под моего контроля. Лансинг понимал, что происходит, и от этого запаниковал. Потом он бросился наверх по лестнице, на крышу.

— И ты побежал за ним?

— Да. — Таддеус не отрывал от нее взгляда. — Я думаю, он хотел перепрыгнуть на соседнюю крышу, но в смятении и от страха он подбежал не к той стороне здания, которая соседствовала бы с другим домом. Он прыгнул и упал на дорогу.

— Ясно…

— Это я ввел его в состояние полной дезориентации, — промолвил Таддеус. — И это я убил его, Леона. Можно считать, что именно я столкнул его с крыши. Когда я бежал за ним вверх по лестнице, я хотел уничтожить его, поскольку был уверен в том, что в тюрьме этот человек тоже будет опасен. Да, он был не в себе, но это не уменьшало его таланта. Он был очень опасен, очень… я хотел застрелить его.

Вновь помрачнев, Леона подошла к нему. Таддеус понял, что от волнения задерживает дыхание.

Остановившись перед ним, Леона прикоснулась к его щеке.

— Он был бешеным псом, — проговорила она. — Ты сделал то, что должен был сделать.

— Но теперь ты смотришь на меня другими глазами, потому что я довел человека до смерти, — заметил Таддеус.

Леона медленно покачала головой, кончики ее пальцев ласково поглаживали его щеку. Таддеуса ее реакция удивила.

— Так о чем же ты беспокоишься?

— В отличие от Лансинга ты — цивилизованный человек с чувством достоинства, способный трезво оценивать ситуацию. Цивилизованные люди не убивают безнаказанно, каким бы очевидным ни было дело. За такой поступок надо заплатить. А если ты этого не сделаешь, то будешь точно таким же животным, как он, — ничуть не лучше. И тебе начнут сниться сны, Таддеус. Возможно, не этой ночью. И даже не следующей. Но рано или поздно тебя начнут преследовать сновидения.

Таддеус не шевелился, опасаясь, что если он сделает это, Леона опустит руку.

— Да, — сказал он. — Думаю, сновидения у меня будут.

— Пообещай, что ты придешь ко мне, когда они начнутся, — попросила Леона. — Я не могу предотвратить их, но я в состоянии удерживать их под контролем, сделать так, чтобы они не… одолели тебя.

Итак, она не отталкивает его из-за того, что он сделал. Более того, она предлагает ему помощь, чтобы он справился с неизбежными последствиями своего поступка. Таддеус медленно вздохнул, испытывая невероятное облегчение.

Схватив ее руку, он поднес ее пальчики к губам и поцеловал их.

— Я приду к тебе, если мне понадобится помощь, чтобы избавиться от кошмарных сновидений.

Удовлетворенно кивнув, Леона отступила назад.

— По крайней мере, теперь у нас есть кое-какие ответы на вопросы, и Полуночный монстр мертв, — сказала она.

— Ах да, ты кое о чем мне напомнила… — Таддеус взял пальто, которое бросил на диван, и вынул из кармана письмо. — Я обнаружил это письмо под матрасом у Молли Стабтон. Она так и не дописала его. Но по какой-то причине Молли сочла нужным спрятать его. Он стал читать вслух:


«Мой дорогой Дж.!

У меня потрясающие новости. Мои планы разворачиваются, как я и надеялась. Прошлой ночью я сообщила Д., что мне заплатят гораздо больше, чем он всегда платит мне за тот риск, которому я подвергаюсь. Сначала он спорил — называл меня всякими отвратительными словами и говорил, что если бы не он, то у меня не было бы возможности завести мои «лучшие» знакомства на светских раутах. Какое занудство! Но когда я напомнила ему, что если бы не я, он никогда не узнал бы имени коллекционера, владевшего тем обломком скалы, который был ему так нужен, он наконец понял, что к чему.

Я спросила его, почему этот кристалл так важен для него. Я думала, что, возможно, мне будет полезно это знать. Но он лишь ответил мне, что кристалл — это своеобразная плата за вступление в какой-то закрытый и эксклюзивный клуб.

Несмотря на то, что я намереваюсь благоденствовать на деньги, полученные от Д., я не так глупа, чтобы доверять ему. Поэтому я и решила найти себе другого любовника. Одинокой женщине трудно выжить без защиты богатого джентльмена. Я положила глаз на некоего мистера С. — человека большого богатства и очень небольшого ума. Отличная комбинация…»


Письмо неожиданно оборвалось. Подняв голову, Таддеус увидел, что Леона внимательно смотрит на него.

— Кажется, твой друг Калеб Джонс был прав, заподозрив, что это не какое-то мелкое дело, а целая преступная схема, — задумчиво произнесла она. — Делбридж украл мой кристалл не для того, чтобы добавить его в свою коллекцию. Он был ему нужен, потому что именно кристалл оказался платой за вступление в закрытый и секретный клуб.

Таддеус медленно сложил письмо.

— Клуб, членство в котором было так важно для него, что он был готов совершить убийство, — проговорил он.

— Молли упоминает в письме, что она ищет другого любовника. Должно быть, это тот самый джентльмен, который в ту ночь пришел в галерею на свидание с ней.

— Возможно, — пожал плечами Таддеус. — Одно ясно: мне необходимо как можно скорее вновь проникнуть в особняк Делбриджа.

В глазах Леоны вспыхнула тревога.

— Ты думаешь, мы снова найдем кристалл на прежнем месте?

— Очень сомневаюсь. Если каким-то образом Делбридж все еще держит кристалл у себя, он постарался запрятать его куда-то подальше, можешь мне поверить.

— Тогда зачем тебе возвращаться в особняк?

— Видишь ли, я хочу поискать что-нибудь, что может оказаться даже более ценным, чем этот чертов кристалл.

Похоже, само предположение того, что на свете может быть что-то более ценное, чем камень утренней зари, привело Леону в недоумение.

— Что ты имеешь в виду? — переспросила она, хмурясь.

— Информацию о тайном клубе, в который Делбридж так жаждет попасть, — пояснил Таддеус. — Возможно, если мне повезет, я найду имена других членов этого клуба.

— А-а-а… Поняла, — кивнула Леона. — Что ж, полагаю, эта информация окажется полезной для тебя и для Калеба Джонса.

Таддеус подошел к письменному столу, выдвинул ящик и вынул оттуда расписание обычных дел Делбриджа, которое они с Калебом Джонсом составили, когда вся эта история только начиналась.

— Если Делбридж по-прежнему живет по обычной схеме, завтра он допоздна будет в своем клубе, — сказал Уэр. — В доме с ним живут лишь двое слуг: его экономка и ее муж, дворецкий. Остальные приходят только днем и никогда не остаются в особняке на ночь.

— Странно! Обычно большая часть прислуги живет в доме своего хозяина, — заметила Леона.

— У Делбриджа немало тайн, которые он трепетно хранит, — напомнил ей Таддеус. — А слуги, как водится, обо всем сплетничают. Как бы там ни было, завтра у тех двоих, что живут в особняке, будет свободный вечер. В такие вечера они обычно уходят в гости к своей дочери. И завтра они наверняка поступят так же.

— А что, если Делбридж изменит своим обычным привычкам, когда узнает, что его ручной убийца, Полуночный монстр, погиб?

— Не думаю, что это возможно. Известие о смерти Лансинга, напротив, заставит его придерживаться обычного расписания. Делбридж очень занервничает, если кто-то вдруг заподозрит, что его с преступлениями Лансинга что-то связывало.

— Да, я понимаю, — сказала Леона. — Думаю, сейчас уже многие друзья Делбриджа знают, что он был знаком с Лансингом и даже приглашал его к себе в гости.

— Делбридж наверняка захочет убедить всех, что с Лансингом его ничего не связывало и что он был шокирован не меньше других, когда узнал, что Монстр замешан в целой серии ужасных убийств. А лучший способ добиться этого — вести обычный образ жизни, не выбиваться из ежедневной схемы. Если же он заподозрит, что его достанет длинная рука закона, поход в клуб послужит ему только на пользу.

— Почему? — удивилась Леона.

— Да потому что на земле есть всего несколько мест, куда полицейские и сыщики не заходят, — объяснил Таддеус. — Клуб джентльменов — одно из этих мест.

Леона приосанилась, на ее лице появилось уже знакомое Таддеусу выражение решительности. У него засосало под ложечкой: Уэр понял, что последует дальше.

— Завтра ночью я пойду с тобой, — заявила она.

— Нет.

— Я буду тебе нужна.

— Нет.

— Да, буду! Кстати, именно по этой же причине я была нужна тебе прошлой ночью. Прошу тебя, будь разумным, Таддеус. Возможность того, что кристалл все еще находится в особняке, крайне невелика. Но если это так, я — единственная, кто может узнать это. А вдруг ты случайно набредешь еще на одну гадкую ловушку с ядом? Что ты в таком случае будешь делать без меня? Нравится тебе это или нет, но мы с тобой в этом деле партнеры. И так было с самого начала. Мы нужны друг другу.

Она права, подумалось Таддеусу. Она действительно нужна ему, хотя он никогда и предположить не мог, что когда-нибудь будет столь сильно нуждаться в женщине.

— Я подумаю о твоих словах, — спокойно проговорил он.

Леона улыбнулась. Она не ликовала, празднуя победу в этой схватке, понял Уэр, но, скорее, испытала огромное облегчение. Она действительно очень тревожится за него и переживает, опасаясь, что с ним может что-то случиться следующей ночью.

— Спокойной ночи, Леона, — ласково сказал он. — И спасибо тебе за разумные доводы.

«Разум к этому не имеет никакого отношения», — подумал он. Когда дело касалось этой женщины, он оказывался во власти какого-то наваждения, такого же сильного, как гипнотический транс.

Таддеус пересек комнату и распахнул перед Леоной дверь.

— Хочу спросить тебя еще кое о чем, прежде чем ты уйдешь, — вымолвил он, когда Леона сделала шаг к двери. — Как ты узнала этой ночью, что я в опасности?

Леона задумалась. Казалось, сначала его вопрос ее удивил, а затем растревожил.

— Не знаю, — сказала она. — Просто внезапно я поняла это.

— Это потому, что узы, связывающие нас, становятся все сильнее, — тихо промолвил Таддеус.

В ее глазах вспыхнула тревога. Однако прежде чем она затеяла с ним спор, Таддеус запечатал ей рот нежным поцелуем.

— Доброй ночи, Леона.


Загрузка...