Show must go on

Глава 15

— Быстро все назад! — командует Сергей Сергеевич, и я шустро заталкиваю девчонок себе за спину.

— Дверь закрыли! — это кто-то из музыкантов попытался вернуться назад в клуб, но не тут-то было.

Вот же суки! Клубные охранники уже заперли черный вход.

Тра-та-та… Слева раздалась целая очередь из автомата. Стреляли не в нас, а вдоль улицы, но по автобусу опять прилетело рикошетом. Лада вскрикнула — мелкий осколок рассек ей лоб.

— Ложитесь!

Пришлось всех укладывать рядом с колесами — глядишь диски не прострелят. Я достал платок, приложил Ладе ко лбу. Альдона помогла ей натянуть куртку на голову. Также поступили все музыканты. Из автобуса выполз чернокожий водитель. Глаза у него были ошалевшие.

— Что происходит?

— Это ты нам скажи!

Водитель лег у переднего колеса. Молча. Похоже, он ничего не знал.

— Эй, как тебя хоть зовут?

— Иеремия.

— Что будем делать? — Сергей Сергеевич тоже немного растерялся. Не смогут сотрудники 9-ки с пистолетами воевать против автоматов.

— Стреляйте в замок двери.

ДАМ, ДАМ! Это не охранники — справа на улице кто-то отстреливался из большого калибра. Что-то похожее на помповое ружье.

— Витя, я боюсь!

Это Лада очнулась от шока и заплакала. Слезы начали размывать «боевую раскраску».

— Тихо, тихо — я успокаивающе погладил девушку по плечу.

Один из охранников, по-умному, сверху вниз, выстрелил в замок двери, потом ногой вышиб ее — благо она открывалась во внутрь. Классные тут правила безопасности в клубах! Начнись пожар, и мы все сгинем в огне — никто оттуда не выберется.

— На раз, два, три, рывком — Сергей Сергеевич взял командование в свои руки — Всем ясно?! Сначала девушки с Виктором и Григорием Давыдовичем, потом музыканты, последние мы.

Я продублировал перевод водителю, тот покивал.

— Аля, помоги Ладе — только и успел я сказать, как уже прозвучало «три». Мы по очереди забежали в клуб, растолкав столпившихся в коридоре охранников и администраторов. Эх, вчинить бы им иск на пару миллионов, да не охота становится типичным американским сутяжником.

— Ни хрена себе… — шепчет офигевший Завадский, когда мы дружной толпой возвращаемся в вип — зону, которую недавно покинули.

Народ растерянно рассаживается по диванам, не понимая, что делать дальше. Парни Сергея Сергеевича встают у дверей, преграждая путь. Как будто среди нас есть желающие обратно сунуться под пули. На улице продолжают греметь выстрелы. Их теперь хорошо слышно, потому что музыка затихла, и танцующие остановились. Все напряженно уставились на входные двери, за которыми происходило черт знает что.

— Ни фига себе, в клуб сходили — чешет в затылке Глеб — Где эта их хваленая полиция?!

— На такие перестрелки уже не полицию, а СВОТ вызывают.

— Что за СВОТ? — удивился Завадский.

— Городской спецназ. На бронеавтомобилях, с пулеметами.

— Да, что у них тут за страна, если можно по улицам на БТРах ездить?!

— А чего ты хотел? Наркотики на каждом углу продают, народ ширяется и мрет как мухи. Этот сверхприбыльный бизнес контролируют конкурирующие банды — и черные, и латинос. Тут у них целые восстания кварталов бывают, и тогда вообще национальную гвардию приходится вводить. Натуральные городские бои случаются.

— Предлагаю всем снова заказать выпивку! — вносит разумное предложение Татьяна Леонидовна — Все равно на улицу выходить опасно, и пока полиция или этот СВОТ там не разберется, нам придется какое-то время посидеть в клубе.

— И то правда — поддерживаю я предложение Львовой — зовем официанта и делаем заказ.

С новой порцией алкоголя всех как-то немного отпустило. Народ даже шутить начал над происходящим. Перестрелка стихла, опять заиграла музыка. И диджей опять поставил нашего Почтальона. Да что он, преследует нас сегодня?

Клаймич осмотрел лоб Лады, кровь уже остановилась, мелкий порез заклеили пластырем, который принес лично владелец клуба — низенький, толстощекий амер неопределенного возраста. Долго извинялся, обещал наказать всех и вся за запертую дверь. Умолял нас не подавать жалобу в полицию.

— Мистер Селезнефф, я обещаю, что полгода в нашем клубе будет звучать музыка только Red Stars!

Ага, чтобы она навязла у всех в зубах…

— Мы повесим ваши пластинки на стены и украсим клуб атрибутикой группы!

А вот это уже хорошее предложение. Только у нас пластинок пока раз, два и обчелся. Ну, да ладно — дареному коню в зубы не смотрят. Хозяин был с миром отпущен, громко хлопнула пробкой подаренная им бутылка шампанского Кристалл. Самого дорого, что есть в этом клубе.

— Вот Леха нам обзавидуется, когда узнает…! — улыбается Кирилл.

— Мамонту ничего не говорим! — отрезаю я — Организаторам и посольским тоже! Иначе станем навсегда невыездными, всем ясно?

Народ напрягся. Лишиться заграничных гастролей никому не хотелось.

— А что говорить, если спросят? — поинтересовалась Львова — Автобус с разбитым стеклом не спрячешь!

— Спрячешь! Майкл все решит, тут автобусов, как грязи. Дадут какой-нибудь на замену, а наш отправят в сервис. Стекла поменять — фигня вопрос, пары-тройки часов хватит. И всем говорим, что в клубе так долбила музыка, что мы ничего не слышали. Ясно?

— …Виктор, ты же понимаешь, что я буду вынужден сообщить в Москву?

Новый автобус подогнали быстро. В клуб примчался сначала встревоженный Майкл, потом целая толпа журналистов. Все хотели выяснить, что случилось, но проинструктированная вовремя группа хранила коллективное молчание. Сплошные мальчиши-кибальчиши и зои космодемьянские. Кроме Сергей Сергеевича. Который отвел меня в конец салона нового автобуса выяснять отношения.

— Понимаю. Но сейчас важно выиграть время и не втравить Красных Звезд в новый скандал.

— Журналисты уже роют землю.

— И пусть, флаг им в руки. Все равно про нас они здесь ничего не нароют. Что там кстати, было на улице?

Сергей Сергеевич уже выходил пообщаться с приехавшей полицией — никакого СВОТа там не прислали.

— Банды перестреливались. Делили территорию. Тут это обычное дело.

А через десять с чем-то лет будет обычным делом и у нас на Родине. Костьми лягу — не допущу!

— Давайте, когда мы вернемся в Союз, я сам все решу с Веверсом.

Безопаснику мое предложение явно не понравилось, но он промолчал.

— Поймите, сейчас гораздо важнее отмахаться от американских журналистов.

Я достал из внутреннего кармана пиджака список вопросов, переданный NBC — телекомпанией, которая начинала когда-то в Л-А. Сейчас-то они крутые, федеральные, но начинали именно тут, на холмах.

— Посмотрите…

Сергей Сергеевич начал шевелить губами, вчитываясь в английский текст. А там… Желтая пресса отдыхает. «Спал ли я с Верой», «Какие у меня отношения с КГБ», «Роман с Альдоной».

— Майкл еле успел отказаться от этого интервью.

— И это федеральный канал?! — глаза у безопасника полезли на лоб.

— Это заказ. Причем политический. Наше супер успешное турне пытаются утопить в грязи. Вот это и нужно донести до Кремля в первую очередь. Мы здесь на передовой.

— Врагов ты нажил много, Витя — только и вздохнул Сергей Сергеевич, возвращая мне список.

— И меньше их не становится. Задача — оплевать нас еще до приезда в Вашингтон. Чтобы не дать мне встретиться с Картерами, и тем более попасть в Белый дом. Поэтому сжимаем зубы и работаем дальше…

Утром наш коллектив появляется на завтраке с такими невинными лицами, словно вчера и не было никакого приключения в ночном клубе. Ни малейшего намека на опасные события. Ну, я же говорю — сплошные мальчиши — кибальчиши! С такими смело в разведку можно идти. Хотя у меня были опасения, что кто-нибудь обязательно проговорится в присутствии московских гостей — Павлова и Киселёва, которые вместе со мной пришли на завтрак после посещения моей тренировки в боксерском клубе. Которой, кстати, оба они остались очень довольны.

Еще бы! Мы с Пончо старались изо всех сил. Кроссы, хуки, свинги, апперкоты, джебы — все проверили. Уклоны и нырки. Я уже думал все, ан нет. Киселев тоже решил внести свой вклад и начал тестировать мою скорость и силу. Делал он это следующим способом. Я зажимал в левой руке теннисный мячик, вытягивал ее перед лицом. Правую держал в кулаке у подбородка. Потом мячик на раз-два-три отпускал и ловил правой рукой. Киселев объяснил смысл этого упражнения тем, что если удается поймать мяч там же где, отпустил — тест пройден. Если ниже — увы. Я поймал, где нужно. Потом изучали силу. И тоже на мячике. Подкидываешь левой, бьешь правой. Так проверяется еще и точность удара. Если мячик улетел больше чем на 15 метров — взрывная сила на уровне сборной. У меня улетел на двадцать — в самый конец зала. Меряли шагами — и Пончо, и Киселев.

— Ну что, Алексей Иванович… — Павлов был доволен и улыбался: — Берем Селезнева? Эта птица с утиной фамилией высоко взлетит!

Туповатая шутка всем понравилось, даже Пончо посмеялся после перевода на английский.

— Пока не могу сказать — поосторожничал в выводах Киселев — Надо еще провести спарринги на базе сборной. С кандидатами в его весе.

Ну вот! Весь кайф обломал. Я жалобно посмотрел на Сергей Сергеевича — тот пожал плечами и постучал пальцем по своим наручным часам, намекая, что пора закругляться.

Второй опасный момент, кроме коллективного завтрака, был, когда мы вышли из отеля, чтобы поехать на тренировку в спортивный клуб Фонды. Я счел очень важным познакомить Павлова с Джейн, чтобы он проникся важностью моей идеи продвижения аэробики в СССР. Председатель Спорткомитета — это считай, что тяжелая артиллерия в переговорах с ЦК и Гостелерадио.

Так вот выходим мы из гостиницы в окружении девчонок, а нашего замечательного расписного автобуса-то и нет! Замену, конечно, тоже приличную прислали, но с нашим эксклюзивным сокровищем не сравнить.

— А где же ваш «Red Stars»? — удивился Сергей Павлович — Его даже у нас по первому каналу показали!

— На профилактическом осмотре — выдаю я заготовленную версию — нам же ночью в Аризону выдвигаться, а послезавтра уже концерт в Фениксе. Да, и внимание журналистов в спортивном клубе сейчас для нас лишнее.

Про рекламную съемку с япошками в Гранд Каньоне скромно умалчиваю. Хватит с московских гостей и предстоящего потрясения сегодняшним вечером, когда я буду летать над сценой и рассекать по ней на Хонде. Меньше знают — крепче спят. А то еще в Москву нажалуются.

…Тренировка в клубе Фонды проходит прекрасно. Сначала знакомлю их с сияющей кинозвездой, о которой в СССР уже хорошо наслышаны, потом беру на себя роль спортивного комментатора во время занятия. Чтобы наши чиновники не думали, что аэробика — это просто танцульки под музыку в красивых спортивных купальниках. Подробно объясняю им концепцию Фонды, когда темп тренировки постоянно нарастает после разогрева, и вдобавок тщательно прорабатывается нагрузка на каждую группу мышц.

Московские гости впечатлены. И это еще слабо сказано. Ну, так я старался изо всех сил. Да, и девчонки наши были на высоте — сегодня уже американкам стоило на них равняться, а не наоборот. А еще во время занятия звучит наша музыка, обещанную кассету я Джейн привез.

— Идея замечательная! — выносит свой вердикт Председатель Спорткомитета на обратном пути.

— И кадры готовые уже есть для съемки телевизионных роликов — скромно замечаю я.

— Когда думаешь их запускать?

— Ну, это не от меня зависит — вздыхаю я — хорошо бы с нового года, чтобы к Олимпиаде поднять среди женского населения интерес к занятиям спортом. Но что еще в ЦК скажут?

— Пробьемся! — улыбается Сергей Павлович — Дело хорошее, Спорткомитет вас поддержит.

Снова скромно улыбаюсь, уже продумывая в голове широкую рекламную кампанию аэробики, которую мы вскоре развернем в нашей прессе, особенно в молодежной. Фотографии-то Джейн с Павловым я не просто так делал. Атака на ретроградов из ЦК пойдет у нас по всем правилам. Не отвертятся, гады!

У отеля мы прощаемся с гостями до вечера, и отправляемся отдохнуть перед отъездом на стадион. Мне даже удалось поспать часок, перед тем, как лечь на массажный стол к Андрею. Потом мое место заняли звездочки, вернувшиеся из бассейна, и рижане, которым сегодня тоже предстоит выложиться на полную катушку. Обед завершает наш отдых, так что на стадион мы отъезжаем в хорошей форме. Хотя обычный легкий мандраж перед концертом имеет место быть…

— …Выпороть бы тебя, Селезнев! — ворчит Киселев, когда мы встречаемся с ним на ВИП — вечеринке, которую закатил Майкл после концерта — Сломаешь себе шею — на тренировку даже не приходи! Вот вернусь в Москву — все про твои выкрутасы Ретлуеву расскажу!

— А ябедничать не хорошо, Алексей Иванович! — смеюсь я — Зачем расстраивать хорошего человека?

Но понятно, что ворчит Киселев больше для вида. Переполненная восторженными зрителями арена огромного олимпийского стадиона Лос-Анджелеса, и мои «выкрутасы» произвели на него неизгладимое впечатление. Кажется, он даже смотрит теперь на меня другими глазами.

— То же мне, циркач нашелся…!

Ага, значит Майкл все же успел рассказать им про страховочную лонжу, чтобы успокоить. Надеюсь, хоть про Гранд-Каньон он умолчал.

Потягивая слабоалкогольный коктейль, я окинул взглядом зал, где собралась ВИП — тусовка. «И сердце мое возрадовалось»! Кого здесь только не было. И это заслуга не только Майкла, но и Джейн. Пообещала прийти с друзьями, и обещание свое сдержала — ВИП ложа оказалась переполненной. Пришлось даже кое-кого из наших пересадить в соседний сектор. И все эти «кто-то» были сильно не довольны.

Ничего, переживу их недовольство. Пусть скажут спасибо, что на фуршет пустили. Все равно наши чиновники английского языка практически не знают. Подозреваю, весь их лексикон ограничивается двумя фразами «good morning» и «goodbye». Ну, ещё «how much does it cost» — это святое. Интересно, их на таможне в Москве будут так же тщательно шерстить, как нас, или дадут зеленый коридор?

— Виктор, прекрасная вечеринка! — подходит ко мне довольная Джейн.

— Прилетай в Вашингтон и в Нью-Йорк, там будет еще лучше! — смеюсь я.

— В Вашингтоне меня не жалуют, там я «персона нон грата». Да, я и сама не рвусь общаться с этими занудами-политиками. А вот в Нью-Йорк обязательно прилечу. Есть лишний билетик? — задорно подмигивает она мне.

— Считай, что абонемент на все наши выступления у тебя в кармане! Джейн, но если Вашингтон город зануд — политиков, то Лос-Анджелес тогда…?

— В Лос-Анджелесе сердце американской киноиндустрии — Голливуд — не задумываясь отвечает Фонда — главная мировая «фабрика грез» и «город мишуры». А суть Голливуда — это, когда нужно перелезть через других людей, чтобы получить роль, получить концерт, повысить свой рейтинг. Чтобы быть лучше, чем другой, и более знаменитым. Так что, это в первую очередь амбиции.

Надо же, какое точное, а главное — предельно честное определение!

— Большая часть нашей киноиндустрии расположена именно в пригородах Лос Анджелеса, ты даже не представляешь, сколько здесь вспомогательных предприятий, связанных с освещением, реквизитом и монтажом. И кроме Голливудских киностудий здесь же базируется Американская академия киноискусства и Американский институт кино. Соответственно, ежегодные церемонии вручения премии Оскар, Эмми и Грэмми тоже проходят здесь.

— Аллея Славы опять таки… — подсказываю я.

— Да. Это уже квинтэссенция голливудского успеха, его вершина. Любой актер и режиссер, получивший звезду на Аллее Славы, может с полным основанием считать, что прожил свою жизнь не зря. Не Оскар, а именно Звезду.

Появление рядом со мной Фонды будто срывает стоп кран — к нам тут же потянулась череда персонажей из голливудской тусовки. Наулыбался я до такого состояния, что радостный оскал намертво приклеился к моим губам. В какой-то момент нашел глазами Снежную Королеву и бросил на нее жалобный взгляд: «Выручай, подруга!». Подруга истолковала его правильно и немедленно пришла на помощь. Дальше мы отдувались уже вдвоем, и стало чуть легче.

Сказать по совести, большинство режиссеров и актеров, которых представляла нам Джейн, я совершенно не знал. В лучшем случае, это были смутно знакомые лица, виденные когда-то в старых американских фильмах 70-х годов, но имен я их не знал. Новое поколение голливудских звезд было еще только на подходе, и их пока на такие тусовки не приглашали — начинающим было не по чину.

Кстати, с подачи Джейн, я озадачил Майкла, чтобы он собрал в Нью-Йорке всю актерскую команду, которая прошла кастинг на «Крепкий орешек». Ну, и самого Лукаса тоже постарался выдернуть из Лондона. Вот там можно будет уже закатить шикарную вечеринку. Заодно позвать на нее тех коллег, кто весной участвовал в благотворительной записи нашего хита «We are the World». Конечно, многие из них и сами на гастролях, но глядишь, кто-нибудь, да придет.

— Виктор, а ты знаком с вашим певцом Володьей Высоцким? — спрашивает вдруг Джейн.

— Знаком. А почему ты спросила о нем?

— Он был здесь года три назад, со своей женой француженкой Мариной Влади.

— Правда? Ну, и как он тебе? — улыбаюсь я.

— Очень необычный, в нем чувствуется такая мощь! Он пел только на русском, но буквально заворожил всех. Слышала, у него неприятности в СССР?

— Увы, его главная неприятность — это пристрастие к алкоголю. От этого и все его беды. Но вообще-то он известный в Союзе актер и сейчас снимается в обалденном боевике. После которого его слава вообще взлетит на недосягаемую высоту. И жаль, что никто из вас не знает русского языка — поверь, его стихи того стоят.

— Марина и Барышников переводили нам, но видимо, это не совсем то…

— А лучше сказать — совсем не то. Его нужно слушать только на русском, поэт он замечательный. И кстати, Альдона недавно закончила сниматься в фильме по сценарию того режиссера — сдал я подругу.

— Правда?! Альдона, ты тоже снимаешься в кино?

— Это всего лишь роль второго плана — смущенно покраснела моя красавица.

— Но очень важная! Героиню Альдоны в этом боевике убивают, и она очень эффектно умирает. Режиссер даже попросил сценариста дописать еще несколько сцен с ее участием.

— А ты сам не снимаешься, Виктор? В клипах ты смотришься очень даже хорошо.

— Нет, я не актер. Если только музыку и песни для фильмов пишу.

— Ребята, вы меня заинтриговали! — смеется Фонда — С вас кассета с вашим фильмом…