Show must go on

Глава 14

Мы уже практически закончили заниматься с нашим педагогом по вокалу, когда в двери небольшого зала, снятого под эти нужды, заглянул Сергей Сергеевич.

— Виктор, на выход! К нам московские гости пожаловали.

У меня нехорошо замирает сердце, а потом пускается галопом вскачь.

— Комиссия со Старой площади прилетела?

— Нет, делегация нашего Олимпийского комитета. А ты что, кого-то из ЦК ждал? — и тут же, гад такой, начинает смеяться надо мной — Видел бы ты сейчас свое испуганное лицо!

Угу… смешное ему. А я чуть от разрыва сердца не умер — впору вслед за Клаймичем к врачам бежать.

Занятие вокалом, конечно, тут же заканчивается, и я отправляюсь в холл отеля, где меня уже поджидает Сергей Павлович Павлов и еще несколько товарищей, среди которых я с удивлением замечаю Алексея Ивановича Киселева. Это все по мою душу, что ли?

Оказывается нет. Я слишком высокого мнения о своей персоне. И совершенно упустил из вида, что Лос-Анджелес — место проведения следующей летней Олимпиады 84-го года. Так что среди Олимпийских комитетов стран, принимающих Олимпиады, самое обычное дело обмениваться делегациями и перенимать опыт друг друга. Весной уже американская делегация отправится с ответным визитом в Москву. А за мной они заехали, чтобы я вместе с ними поехал на стадион Memorial Coliseum. Это у нас там завтра концерт состоится, а вообще-то через пять лет он станет местом проведения церемоний открытия и закрытия Олимпиады-84.

— Совсем ты, Виктор, из спортивной жизни выпал со своими гастролями! — укоризненно качает головой Киселев — бокс-то хоть не забросил?

— Да, что вы такое говорите, Алексей Иванович?! — возмущаюсь я — С тренировки на ринге каждое мое утро начинается! И это уже не говоря про бассейн, пробежки и спортивный массаж. Правда, вот в Лос-Анджелесе с бегом у нас не задалось из-за местного смога, так Пончо Картер из меня душу вытрясает в боксерском клубе.

— Картер прилетел? — смягчил свой тон Киселев — Это хорошо… И что Пончо говорит про твою спортивную форму?

— Так вы сами с ним поговорите. А еще лучше — приходите завтра утром в зал и оцените.

— Обязательно приду! Мне твой Ретлуев всю плешь проел, чтобы я проконтролировал, не отлыниваешь ли ты от тренировок.

Павлов посмеивается, наблюдая за нашей пикировкой, остальные же смотрят на нас скорее с недоумением: с чего бы сопливому мальчишке-певцу создают здесь такие райские условия? Ну, да… кто ж этим важным дяденькам докладывать будет, сколько валюты зарабатывает для страны «мальчишка-певец». Дразнить гусей мне совсем не хочется — один наш помпезный отель чего стоит — но элементарная вежливость требует пригласить их прокатиться до стадиона на фирменном автобусе с логотипом «Red Stars».

— Красиво живут наши певцы…! — вполголоса бормочет один из дядек, окидывая оценивающим взглядом ярко разрисованный автобус. Но его отлично слышат все остальные, и понятливо переглядываются между собой, проходя по просторному салону и рассаживаясь в удобные автобусные кресла.

— Так это не собственность нашей группы — вздыхаю я, делая кислую морду — Уедем мы, и этого красавца тут же заново перекрасят для гастролей следующей группы. Из нашего здесь только сценические костюмы, да некоторые инструменты. Все остальное на время гастролей нам предоставляет американская продюсерская компания. И без такого автобуса в Америке никак — каждые три дня мы переезжаем в другой город, а расстояния здесь ого-го какие!

— И что, все артисты на таких разъезжают? — любопытствует кто-то.

— Ну… звездам, как АББА, продюсеры самолет в личное пользование предоставляют, но мы пока еще не доросли до их уровня — скромно опускаю я глаза, не уточняя, что в отличие от шведов собираем здесь целые стадионы. Зачем лишний раз хороших людей расстраивать? Наша студия и так многим, как кость в горле.

Следующее откровение ждало товарищей из Москвы уже на стадионе. Обведя глазами огромную чашу арены, Сергей Павлович недоверчиво усмехнулся.

— И вы соберете здесь полный стадион?

— Уже собрали — невинно улыбаюсь я — в кассах нет ни одного билета на наш концерт. Если только втридорога у местных перекупщиков найдутся. Но для вашей делегации, конечно, места в ВИП-ложе организуем.

— Ну, Виктор, ты даешь… — качает Павлов головой. Киселев при этом задумчиво помалкивает. И это он еще моих выкрутасов на сцене не видел. Чувствую, завтра Алексей Иванович вставит мне пистон за полеты над сценой.

На мое счастье в поле зрения появляются чиновники из мэрии Лос-Анджелеса и американского Олимпийского комитета. Кстати, мэр Лос Анджелеса — Том Брэдли — темнокожий, что по этим временам большая редкость. Меня представляют штатовцам, но я быстренько после этого слинял, сославшись на крайне неотложные дела. Благо музыканты начали махать руками, зовя меня на сцену. Так что договорился с Киселевым встретиться утром в холле отеля, и свалил. Поработал лицом и хватит. Дальше тут уже без меня.

А еще сегодня важный обед предстоит с главным редактором газеты «Daily Variety» — Томасом Прайором. Майкл Гор говорит, что за интервью со мной целая борьба развернулась. Ведь в Лос Анджелесе кроме ежедневной газеты «Daily Variety» и ведущего еженедельника «Variety», освещающего основные события в Голливуде и вообще в мире американского шоу бизнеса, есть еще таблоид The Hollywood Reporter — их злейший конкурент. И между двумя этими издательскими домами идет постоянная борьба за интервью со знаменитостями. Но в этот раз лучшие условия предложил Томас Прайор…

…Поесть за обедом мне толком не довелось, потому что расслабленной беседы с этим матерым волчищем не получилось — приходилось контролировать каждое свое слово и жест. Вот вроде немало уже интервью дал я в своей артистической жизни — и европейским изданиям, и японским, и своим родным советским. Но американцы — это нечто! Каждый раз убеждаюсь, что это какая-то особая когорта журналистов. То ли зверская конкуренция делает их такими, то ли специальная такая порода американцев. Но пока интервью дашь — с тебя семь потов сойдет! Цепляются, гады, за каждое неосторожное слово — им бы в гестапо работать. Даже терпеливый Сергей Сергеевич пару раз собирался вмешаться. Еле остановил его предупреждающим взглядом — мол, сам вывернусь, терпите.

— …Как интервью? — встречает меня на этаже Клаймич — Чего такой хмурый?

— Легче повеситься! Я злой, голодный и измученный. Мне срочно нужно поесть и успокоиться, а то я на кого-нибудь наброшусь и загрызу. У вас-то как дела? Что врачи говорят?

— Да, что они хорошего могут сказать?! — отмахивается Григорий Давыдович — «Нужно снизить нагрузки!». А как их снизишь, если каждый день нервотрепка? Вон, выписали мне целую кучу лекарств, будто они помогут…

— Ну, хоть что-то… Вы уж потерпите пару недель. Вернемся в Москву — сразу отправим вас в санаторий.

— Вернемся в Москву, и я на неделю засяду писать всякие отчеты! Там у нас своих кровопийцев хватает.

— Это да. Может, нам сегодня стоит немного расслабиться? Перед завтрашним выступлением? Завалим всем коллективом в какой-нибудь бар или ночной клуб…

— А Сергей Сергеевич против не будет?

— Ну, вроде бы история со вчерашней презентацией улеглась: сильно пострадавших не было. Даже местные журналюги уже потеряли интерес к этой теме и притихли.

— Ладно — вздыхает директор — нашим людям и, правда, не мешает немного расслабиться, прогуляться. Пойду поговорю с Майклом и Сергеем Сергеевичем, а ты пока отдохни и закажи себе в номер обед…

Стоя под душем, я размышляю над тем, куда бы нам лучше податься. Показывать коллективу Аллею Славы на Голливудском бульваре не имеет никакого смысла. Ну, сколько знаменитых имен они там узнают? Все-таки американские актеры в СССР известны хуже европейских. Да, и о кинопремии Оскар подавляющее число советских граждан понятия не имеет. Так что лучше отправиться сразу на бульвар Сансет, а вернее на Сансет-Стрип — это в Лос Анджелесе центр ночной жизни с барами, ночными клубами, ресторанами и рок-клубами, где начинали многие известные группы. А на Аллею Славы и Отель Рузвельт, где пока еще проходит церемония награждения «Оскар», мы полюбуемся завтра из окна автобуса, когда поедем на стадион.

После съеденного обеда, который по времени скорее уже стоило считать ужином, меня слегка разморило. По телеку в новостях ничего интересного не было, так что я смотрел, смотрел его вполглаза, и задремал. Разбудил меня настойчивый стук в дверь радостного Клаймича.

— Вить, я договорился с нашим полковником, собирайся! Майкл уже снял нам кабинет в ночном клубе, можно выдвигаться.

Ну, вот… А я ведь только-только закемарил! Но деваться некуда — сам предложил. Да, и должны же мои сотрудники увидеть в городе Ангелов хоть что-то интересное кроме отеля, стадиона, на котором мы будем выступать, и спортивного магазина. Ах, ну да, Фонда. Она одна стоит всего этого города.

Клуб, куда мы собрались, да и сам бульвар Сансет расположены недалеко от нашего отеля. Но Сергей Сергеевич неумолим — никаких ночных прогулок пешком! На автобусе туда и обратно, а заход в ночной клуб только через вход для ВИП-клиентов. Никаких контактов с местной публикой, выход на общий танцпол будет засчитан как грубое нарушение дисциплины. Ага, а прыжок на месте — как попытка побега! Короче, строем туда и строем обратно. Спасибо еще, что кандалы на нас не надел. Впрочем, после наших приключений в ночном клубе Вены, я даже не удивлен такими строгостями. Но тогда уж проще было какой-нибудь местный ресторанчик снять и закрыть его на спецобслуживание. Только там не потанцуешь особо…

Подъезжаем к клубу, паркуемся в неприметном переулке. Дожидаемся, когда за нами придет сотрудник клуба. На нас со звездочками бейсболки, надвинутые на нос — чтобы никто не узнал. Операция по заходу в клуб проходит удачно — нас незаметно проводят в зал на втором этаже, с большим столом и мягкими диванами. Открытая часть нашего ВИП-зала нависает в виде балкона над столиками первого этажа, и отсюда открывается отличный вид на танцпол. Но после внимательного осмотра всего интерьера клуба, я еле сдерживаю смех. Наш полковник предусмотрел все. Ага… Кроме вон тех клеток под потолком для танцовщиц в стиле гоу-гоу. Зуб даю — они там скоро появятся! И хорошо еще, если не топлес. То-то наш полковник удивится! Ну да ничего. У ребят с собой фотики — будет что в Москве показать.

Но я решил промолчать. Во-первых, откуда я, «невинный» советский юноша, вообще могу такое знать?! Во-вторых, это моя мелкая месть «предусмотрительному» Сергею Сергеевичу, а то он нас совсем уж застращал. Ну, и в третьих, какая-никакая радость для парней, которые как проклятые вкалывают на гастролях и света белого не видят. Пусть хоть немного порадуются!

Начинается все чинно и благопристойно. Нам приносят еду и коктейли, внизу все громче играет музыка. Танцующая публика ведет себя все раскованнее — опять ставят нашего Почтальона, потом I Wanna Hear Your Heartbeat. Ноги сами несутся в пляс. Сергей Сергеевич сидит у двери, и с его места не видно, что в клетках под потолком уже появились первые девушки. Пока еще в бикини, не топлес. Но лиха беда начало. Я ловлю взгляд Роберта, показываю ему глазами на балкон и незаметно прикладываю палец к губам, призывая его молчать. Он понятливо достает пачку сигарет и выходит на балкон «покурить». А когда оборачивается ко мне, глаза у него уже по пять копеек. Бедный Роб даже прикурить забыл — так и стоит там с незажженной сигаретой. Значит, кто-то из девушек все же танцует топлес! Первый раз щелкает затвор фотоаппарата. Интересно, догадаются сделать «сэлфи» друг с другом на фоне грудастых девчонок? Догадались. А вот это уже порнография. Надеюсь пленки изымать на таможне не будут?

А через пять минут уже всем нашим парням резко приспичило покурить на балкончике, даже тем, кто отродясь этим делом не увлекался. Один я сижу с девчонками за столом, невинно потягивая через трубочку коктейль Пино колада. Уж коли представился такой случай, решил побаловать своих девчонок и провести для них ликбез по коктейлям. Назаказывал им всяких разных, чтобы они в следующий раз имели о них представление. Как и следовало ожидать, дамам зашло все, что было с кокосовым и банановым ликером, а также с амаретто. Парни предпочли мужественный виски со льдом и тут же снова удалились на балкон, теперь уже со стаканами в руках.

— На что они там так внимательно смотрят? — первой просекла Светик.

— На танцующих, наверное…

— Опыт перенимают, чтобы дома потом модно танцевать?

Я пожимаю плечами и не успеваю ее перехватить — она тоже отправляется на балкон. И вскоре оттуда доносится ее возмущенный голос:

— Это что — стриптиз?! Ах, вот вы на что любуетесь!

Мне остается только закатить глаза. Сейчас начнется! На балкон тут высыпают все остальные, включая и Сергея Сергеевича. За столом остаемся лишь мы с Альдоной.

— Ты ведь знал? — прищуривается она.

— Догадывался. Но как можно лишить парней такой радости? У них, бедных, целый месяц воздержания, пусть хоть полюбуются на женские прелести.

Я пытаюсь быстро потрогать прелести Королевы, получаю по рукам.

— Что ж сам с ними не пошел? — ехидничает подруга.

— У меня есть ты. С тобой все равно никому не сравниться.

— Подхалим…! — фыркает Снежная Королева, но видно, что ей мой комплимент приятен.

А мне и не жалко. У Альдоны такая фигурка, что это и не комплимент даже, а констатация факта. С ней и, правда, мало кто сравнится. Холодноватая скандинавская красота и огненный темперамент — просто лед и пламя в одном флаконе. И все это мое!

Злой Сергей Сергеевич прогоняет парней с балкона, заставляя всех вернуться за стол. Но тут с танцпола доносится шум и все снова идут смотреть что там случилось. Идем и мы с Альдоной.

Молодой темнокожий парень извивается как ненормальный в центре танцпола, словно пытаясь стряхнуть с себя насекомых. Люди расступились вокруг него, но он никого не замечает, все стряхивает и стряхивает воображаемых жуков, а потом пытается их раздавить ногами.

— Что это с ним? — удивляется Лада.

— Это, детка, крэк — вздыхаю я — грязная разновидность кокаина, которую они здесь курят. На слэнге наркоманов этот парень «букашек словил» — глюки у него.

А вообще странно. Я читал, что крэк появился в Америке чуть позже — уже при Рейгане. Хотя… революция в Никарагуа произошла летом, а значит, и контрас там появились. Скоро кокаин хлынет в США полноводной рекой, и в первую очередь его грязная версия — крэк. Или как его еще называют — кокаин для бедных. И тут даже никакое патрулирование границы с вертолетов не поможет: есть спрос — будет и предложение. Это только начало. Тем более, что от границы с Мексикой тут одно название, а беспринципные цэрэушники и сами не прочь погреть руки на поставках наркоты.

— А ты откуда про крэк знаешь? — прищуривается полковник:

— Видел в Лас Вегасе, когда мы там со сборной весной были — вру я и не краснею — похоже, вся Америка скоро на него подсядет, особенно негры. Первая половина будет его курить, а вторая им продавать. И недавнее восстание в Гарлеме, которое мы тоже с Лехой застали, покажется невинной шуткой по сравнению с бандами наркоторговцев и их войнами за передел рынка.

— Короче, «Боже, храни Америку»! — ухмыляется Глеб — Они здесь просто ненормальные. Чего людям не живется спокойно?

— С жиру бесятся — ставит точный диагноз американцам мудрый Клаймич — И дальше, похоже, будет только хуже и хуже.

Посидев еще немного и даже спясав пару танцев, мы решаем, что пора возвращаться в отель. Завтра тяжелый день и всем нужно выспаться. Расплачиваемся с официантом и обратным путем возвращаемся назад к автобусу. Выйдя из дверей черного входа, слышим на улице выстрелы и крики. И один из выстрелов раздается где-то совсем рядом, буквально в нескольких шагах. А потом кто-то со всей дури бьет в дверь автобуса. БАММ. Лопается стекло, нас обдает осколками.