Шелортис. Книга первая.

Пролог.

Брентвуд, Лос-Анджелес, 1989 год.

В этом зале загородного особняка мистера Салленхарта собрались тринадцать человек в фиолетовых накидках: представителей разных уважаемых семей клуба Уэллот. Удобно разместившись в широких креслах, гости пристально смотрели в центр зала, где перед импровизированной стойкой стоял высокий седовласый мужчина в длинном фиолетовом балахоне - мистер Салленхарт.

Стены зала были увешаны драпировкой из фиолетовой ткани. На дорогих лоскутных полотнах, серебристыми нитями были вышиты изображения, напоминающие паутину. Собственного говоря, подобное изображение встречалось и на балахоне самого мистера Салленхарта, а также на именных накидках его достопочтенных гостей.

– Дорогие друзья! Леди и Джентльмены! – с наигранным задором в голосе начал владелец дома, радушно разводя руками и улыбаясь во все свои тридцать два белоснежных зуба, – Я рад приветствовать Вас в своём доме, в честь ознаменования столь величайшего события.

Среди присутствующих прокатился одобрительный гул, сменившийся звонкими, но всё же, по-аристократически редкими, аплодисментами.

– Не было ни малейшего сомнения в том, что мы справимся! – продолжал мистер Салленхарт, – Ни единого мгновения я не сомневался в нас … в нашей идее! И конечно же … – оратор выдержал театральную паузу, продолжая улыбаться и смерять всех присутствующих прищуренным глазом, – …вот оно!!! Свершилось, дамы и господа … СВЕРШИЛОСЬ!!!

Едва закончив свою речь, мужчина поднял руки кверху, устремив взгляд в потолок. В ту же секунду, зал разразился канонадой ярых аплодисментов. Видные аристократы были весьма сдержаны в своих эмоциях, но, всё же предвкушая желаемое событие, они не скупились на рукоплескания.

– ВНОСИТЕ!!! – скомандовал мистер Салленхарт, не опустив ни рук, ни взгляда.

В следующую минуту, части массивной двухстворчатой двери раскрылись и в зал вошли четверо. Облачённые в фамильные балахоны дома Салленхарт люди осторожно вкатывали небольшую тележку, на которую был водружён длинный прямоугольный ящик.

– О-о-о да-а-а!!! – томно процедил седовласый оратор, наконец, опустив руки и переведя взгляд на раскрывшиеся двери в зал.

Тем временем вошедшие люди в фиолетовых балахонах осторожно катили тележку, стараясь не уронить свой наиценнейший груз. Выстроившись вокруг короба с двух сторон по два, помощники мистера Салленхарта оберегали его от возможного посягательства со стороны достопочтенных гостей.

Всё то время, пока последователи дома Салленхарт везли короб к центру зала, гости, не переставая аплодировали, заглушив даже звук крутящихся колёс тележки.

Обитый фиолетовой драпировкой ящик был шесть с половиной футов в длину и полтора фута в ширину. Покрывающая короб бархатная ткань, на которой, как и на всём прочем было вышито изображение паутины, изящно развивалась в движении.

Добравшись до центра зала, где стоял мистер Салленхарт, процессия, наконец, остановилась. Учтиво поклонившись своему лидеру, последователи отступили на задний план. Несмотря на то, что лица вошедших были скрыты массивными капюшонами, не было сомнений, что прямо сейчас они покорно смотрят в пол, ожидая дальнейших указаний.

Едва старик в фиолетовом балахоне упреждающе поднял руку, фееричные рукоплескания тут же стихли.

– Вот оно, дамы и господа!!! – указав на ящик, произнёс седовласый владелец особняка, – Вот оно … будущее!

Последнее слово, немолодой мужчина произнёс с особой чувственностью. Бросив последний взгляд на заинтригованную публику, мистер Салленхарт с нескрываемым удовольствием сорвал покровы тайны, сдёрнув с ящика бархатную ткань.

– МОГУЩЕСТВО!!! – прокричал старик, едва ткань сорвалась с короба.

В ту же самую секунду немаленькое помещение озарилось ярким ослепительным светом, сопровождавшимся ощутимым ветряным импульсом. В следующий миг, веерный импульс стих, но не прошло и четверти минуты, как мощная ударная волна разлетелась во все стороны, снося всё на своём пути.

Тяжёлые кресла вместе с сидящими на них людьми, тут же разлетелись в разные стороны. Массивные шкафы, стоявшие у стен, один за другим стали падать. То там, то ту что-то с гулким лязганьем разбивалось, рассыпая осколки по полу.

Воздушные потоки периодически то возобновлялись, то стихали и так по кругу. Ветряные веера вздымали с пола осколки и обломки мебели, опасно крутя их под потолком, а после разом отпуская, с силой разбрасывая в разные стороны.

Побитые, порезанные гости мистера Салленхарта в ужасе прятались от ужасающей стихии, развернувшейся в этом зале. Были и те, кому повезло больше: ещё от первого удара, они потеряли сознание и теперь не видели и не слышали ничего, что творилось перед ними.

Сам же владелец дома был вне себя от счастья. Несмотря на то, что старика, как гостей его дома, отбросило в стену, он искренне улыбался.

Сверкнув в последний раз, вспышка погасла, а резкие холодные лучи ярко-сизого света быстро сменились на мягкое дымчатое свечение. Еле заметный мглистый туман принялся стелиться по полу, окутав слегка покосившийся от вибраций короб. В следующий миг, пространство вокруг него стало искажаться, словно между ящиком и зрителями образовалась еле-различимая прозрачная плёнка.

Попадавшие со своих мест знатные гости, потирали ушибы и пытались подняться. Казалось, им уже было без разницы, что там собирался продемонстрировать мистер Салленхарт. Театрально вздыхая и охая, благородные леди и джентльмены в ужасе озирались по сторонам.

– Чистая энергия! – воодушевлённо произнёс мистер Салленхарт,

Самодовольно стирая кровь с разбитых от падения губ, старик растянулся в ехидной улыбке.

– Энергия! Власть! Сила! Вечность.

Территория близ специального лагеря Синий бриллиант, Рамади, Ирак, 2011 год.

Полуденное палящее знойное солнце, заняв свое место на вершине небосклона неимоверно пекло, ознаменовывая свою власть этим октябрьским днем. Сквозь многочисленные струящиеся дымки (haze) знойного воздуха, оставляя едва различимые следы на песке, продвигался отряд военнослужащих триста двадцать пятого пехотного полка.

В этот самый момент командование центра специальных операций армии США проводило караульно-контрольный рейд в этом регионе. Участившиеся нападения на патрули и конвои не могли остаться без внимания. Именно поэтому командованием было принято решение задействовать боевую связку из кинологического подразделения.

К сожалению, голод и нищета в этом региона породила множество городов-призраков ещё задолго до войны. Покинутые застройки становились желанным местом размещения для бесчисленного числа террористических группировок. Именно один из таких брошенных посёлков и должен был проверить сводный отряд из девяти солдат триста двадцать пятого пехотного полка.

– Полуночник десять одиннадцать Крепости, мы покидаем квадрат «Лимо»! Как слышно?! – осмотревшись вокруг в бинокль, доложил по рации молодой темноволосый парень, – Выдвигаемся в точку «Фокстрот»!

Спустя не более четверти минуты из рации отозвался приятный мужской голос.

– Понял вас, полуночник десять одиннадцать! – произнёс координационный оператор с ближайшей базы, после чего добавил: – Берегите себя. Полуночник десять одиннадцать конец связи!

– Крепость, конец связи! – отреагировал представитель «полуночника десять одиннадцать».

Сложив рацию в чехол, командир отряда Майк Уанрайт осмотрел в бинокль позиции своего отряда. Высокий коренастый молодой офицер в чине второго лейтенанта армии США в этот момент был предельно собран и внимателен. Хоть это далеко и не первая военная операция, в которой участвовал молодой офицер, но всё же по личному убеждению Майк всегда старался соответствовать собственному представлению о том, как должен выглядеть военнослужащей его любимой армии.

Второй лейтенант Майк Уанрайт всю свою жизнь был ярким поборником всевозможных правил и инструкций. Ещё в глубоком детстве, маленький Майки создавала в родном доме целую систему паролей и пропусков, которые должны были защитить его семью от возможного вторжения зла.

В рьяном желании защитить свою семью, а вернее единственно оставшуюся мать не было ничего удивительного. Когда парню было десять, умер его отец. С этой траурной ноты и начинается история будущего офицера, который вырос на историях о своём героическом отце, капитан Говарде Уанрайте.

Во время выполнения боевой задачи вертолёт, в котором находился отряд капитана Уанрайта, подбили в хвостовой винт. Уйдя в штопор, вертолёт не сумел совершить аварийную посадку, от чего произошло крушение. Груда раскорёженного металла придавила двоих членов отряда Уанрайта. Несмотря на все попытки вытащить бойцов, разбитая махина не поддавалась.

Канонерский «черный ястреб» мог забрать уцелевших и транспортируемых раненных, но придавленных обломками солдат было уже не спасти. Командование готово было взять на себя ответственность за тяжёлое решение и согласовало эвакуацию уцелевшей группе. Тем не менее, Говард, что лично подбирал каждого члена в свой отряд, не мог просто так взять и бросить их на поле боя.

Практически не пострадавший капитан Уанрайт остался оборонять периметр до прихода наземной группы. Развернувшаяся батарея противовоздушной обороны противника, несомненно, ограничила возможности авиационного полка, от чего этот «черный ястреб» был последним путём эвакуации по воздуху.

Не остался в стороне и сержант Клайв Бёрк. Повредив левую руку во время экстренного приземления, он всё же оставался вполне себе неплохой боевой единицей. Немолодой и очень опытный сержант перестал бы себя уважать, если бы позволил молодому офицеру геройствовать в одиночку.

Возможно, если бы остальные члены славного отряда не находились в состоянии едва совместимом с жизнью, то осталось бы и всё подразделение, но …

«Черный ястреб» покинул квадрат, оставив Уанрайта и Бёрка противостоять наплыву бесчисленных боевиков, которые сами не до конца понимали истинных целей своей войны. В течение трёх часов истинные рыцари двадцать первого века обороняли позиции, пока не подошла наземная группа.

К сожалению не все дожили до этого желанного момента. Капитан Уанрайт не пережил штурм, погибнув на поле боя. Тем не менее, благодаря слаженным усилиям командиров два совсем молодых капрала всё-таки были спасены и вернулись домой.

Стоит ли говорить, что доблесть проявленная отцом Майка оказала на него самое, что ни на есть сильное влияние.

«Честь, отвага, преданность»

Лозунг военной академии в Коронадо, куда Уанрайт поступил, едва ему стукнуло семнадцать. Мать была абсолютно против того, чтобы Майк шёл по пути отца. В поступке мужа она не видела героизма, лишь эгоистичное желание показать себя героем, но оставив её одну с сыном на руках. Майк не разделял её взглядов и вскоре навсегда ушёл из дома, где говорили столь страшные для его понимания вещи.

Спустя годы второй лейтенант Майк Уанрайт поступил на службу в триста двадцать пятый пехотный полк. Многие были уверены, что это очередной карьерист, как говорят в армии «палочка масла» из-за соответствующего жёлтого значка его звания.

Действительно, многие выпускники академий минуют действительную службу и числятся в подразделениях только для стажа, но это было не про Майка. Очень скоро левая четверть кителя Уанрайта стала заполняться нашивками военных учебок, венцом коллекции которых стала нашивка в виде крупного боевого ножа за участие в боевых действиях.

С самого первого дня и по настоящее время, Майк Уанрайт следует своему личному неписаному кодексу: никогда, ни за что он не бросит своего боевого товарища, не опозорив тем самым фамилию своего отца.

Здесь и сейчас молодой офицер внимательно наблюдал за позицией, стараясь предугадать все возможные варианты, что могли нести угрозу его отряду.

Прямо сейчас позади командира заняла боевую позицию на колене невысокая, можно даже сказать миниатюрная девушка, капрал армии США Эми Эванс. Военный кинолог, куратор служебной собаки по имени Дикс, который в этот самый момент вёл патрульный обход на расстоянии пары сотен ярдов от основного отряда.

Судьбы Эванс и Уанрайта были чем-то похожи, но всё же цели были разными. Если молодой перспективный офицер поступил на службу в армию, чтобы с честью греметь фамилией Уанрайт, то Эми просто бежала прочь. Стараясь убраться подальше ото лжи, лицемерия и подлости, которой наполнена гражданская жизнь, юная девушка навсегда с ней покончила. Судьба подарила ей шанс начать всё сначала вместе с её лучшим другом, бельгийской малинуа Диксом.

Караульный скаут тем временем вёл поиск неустановленных лиц на своём маршруте. Камера, что была закреплена на ошейнике пса, передавала чёткую картинку на планшет, закреплённый на кисти его куратора. Пристально осматривая каждый сектор полуразрушенных зданий, Эми старалась не упустить ни одной даже мало-мальски значимой детали.

– «Чиппер», видишь что-нибудь?! – вполголоса проговорил Уанрайт в рацию.

– Тишина, покойи ласковое солнце, сэр! – отреагировал мужчина, иронично подметив о палящем мучителе пытающим полуденным зноем.

В этот самый момент двое из числа отряда «полуночника» занимали позицию под импровизированным навесом. Тот самый «Чиппер», к которому обратился командир, служил в отряде снайпером. Марк Хонорс, молодой, но, тем не менее, перспективный солдат в чине капрала в этот самый момент бдительно высматривал на позиции врагов.

Лучший на курсе, отличный стрелок, буквально обожал свою военную версию винтовки М110 тридцатого калибра. Судьба пророчила ему отличное будущее, особенно если учесть, что сразу после армии «Чиппер» хотел поступить на работу в полицейское управление Лос-Анджелеса. Кем?! Разумеется снайпером.

Идеи напарника разделял и его корректировщик. Глядя в бинокль с функцией дальномера, рядовой первого класса Дерек Сантос делал записи в небольшой книжечке, лежащей прямо перед ним.

– «Уокел» ответь «Райдер»! – запросил связь с командиром корректировщик.

– «Уокел»!!! – Уанрайт отозвался своим позывным в рации.

– В дальней части, квадрат Ро-ро … – Сантос слегка замешкал, сверяясь с записями, – Ромео-Чарли, малые квадраты, прямо на стыке. Пусть «тридцать три» проверит.

– Принято, конец связи! – отреагировал командир.

– Конец связи! – отозвался корректировщик

Эми, как и все другие члены отряда, прекрасно слышала корректировку «Райдер». Ей достаточно было просто увидеть одобрительный кивок командира, чтобы еле слышно прошептать в свой наручный планшет команду Диксу. В этот самый момент «тридцать три» услышал голос своего куратора, который велел сменить направление и двигаться осторожнее.

«Тридцать три» было условным обозначением пса в отряде. Дело в том, что боевые служебные собаки на службе в армии были самой настоящей костью в горле у террористов всякого уровня и ранга. Они отлично выслеживали их снайперов, находили взрывчатку, проводили задержания, это были поистине универсальные солдаты. Любая боевая операция в тандеме с боевой парой кинолога и его пса несла куда меньше риска для отряда, нежели без неё.

Немудрено, что именно боевые связки с псом всегда становились приоритетной целью, как для вражеских снайперов, так и для диверсионных групп противника. Однако были и те, кто подходил к устранению собаки с большим рвением и меньшей человечностью.

Фанатичные последователи культа смерти, алчности и лёгкой наживы использовали в своих грязных помыслах детей. Зная имя пса, ребёнок мог пытаться подозвать его к себе. Не видя угрозы в малыше, собака могла подойти, после чего могло произойти невообразимо страшное событие, которое позже будет похоронено под толстым слоем пыли забытой войны.

Именно во избежание подобного абсолютно все отряды никогда не называли имён служебного пса на боевых операциях. Ни вслух, ни шёпотом, ни тем более по рации, никак. Только эксклюзивные позывные, да ещё и такие, чтобы картавый враг не смог выговорить.

– Сэр, пусто! – доложила Эми, пристально всматриваясь в свой экран на запястье, – Что мы будем делать дальше?!

– Пытаться завоевать весь мир … – отвлечённо произнёс «Уокел».

Эми сразу же поняла отсылку на один мультфильм их эпохи и даже немного обиделась. Фразу про мир говорил умный головастый мышонок, в то время как худой и глупый, спрашивал его о том, что делать дальше. Получается, она глупая мышь?

Тем не менее, Эми понимала, что Уанрайт ответил на автомате и ни в коем разе не проводил столь глубоких мысленных изысканий как она. Вокруг война, зло, не ровен час, их отряд вступит в яростный бой. Разум на автомате выдаёт самые тёплые и светлые воспоминания. Таковыми может быть всё что угодно и самое главное у каждого своё.

Кто-то вспомнит семейный праздник, кто-то членов семьи, а кто-то может вспомнить детство и мультики. Абсолютно всё дозволено пускать в собственный разум, ведь только так есть шанс сохранить человечность там, где люди забыли о том, что они люди.

Погасив обиду на командира, Эми слегка улыбнулась в уголках рта, при этом, не отвлекаясь от контроля за наручным планшетом. Периодически куратор наблюдала за псом через бинокль, сверяя увиденное с данными ручного контроллера. Электронный комплекс, закреплённый на экипировке пса, позволял не только видеть картинку с камеры его электронного ошейника, но и в принципе понимать, где он находится в режиме реального времени.

Тем не менее, всегда могли произойти нештатные ситуации: начиная от глушения сигнала и заканчивая выходом из строя оборудования из-за жары. Поэтому Эми регулярно сверяла показатели электроники с реальными данными, исключая малейшую погрешность.

Закончив смотреть в бинокль, второй лейтенант Уанрайт, задумчиво хмыкнул, после чего вынул рацию из чехла.

– Полуночник десять одиннадцать Крепости! Проходим точку «Фокстрот» … , – начал было командир отряда, но в ту же секунду затих.

В этот самый момент Эми упреждающе подняла руку, пристально вглядываясь в наручный планшет. Получив сигнал, командир Уанрайт ожидал доклада.

– Крепость Полуночнику десять одиннадцать, связь прервалась, ваши координаты!!! – голос оператора центра запрашивал уточнение.

– Оскар Майк! – вполголоса произнёс Уанрайт, после чего добавил: – Контроль!

– Принято, полуночник девять одиннадцать, ждём сигнал. Конец связи! – отозвался голос из рации.

Будучи собакой скаутом, Дикс был обучен в первую очередь тишине. Помимо стандартной караульно-патрульной службы в его боевые задачи входила контрдиверсионная работа. Помимо всего прочего, находясь в боевой связке со своим куратором, пёс должен был выслеживать позиции снайперских пар врага. Тишина в этом деле были критически важным навыком.

Обнаружив что-то подозрительное, Дикс осторожно лёг на песок, развернувшись в сторону предполагаемого противника. Служебный пёс, как на тренировках, положил голову на лапы, благодаря чему с камеры его ошейника открылся отличный обзор на местность.

Обратив внимание на сигнал собаки, Эванс начала пристально всматриваться в экран наручного планшета, выискивая всевозможные подозрительные объекты в изображении.

– Сэр, – вполголоса произнесла Эми, – Восемь часов, возможный контакт.

«Уокел» молча кивнул, после чего поднял кулак кверху. Находившиеся на отдаление трое военнослужащих тут же заняли позицию на колене. В этот самый момент в ста ярдах позади Эми и Майка, ожидала приказ штурмовая часть отряда.

Командиром отделения был не кто иной, как сержант первого класса Клайв Бёрк. После смерти своего командира и друга Говарда Уанрайта, сержант продолжал службу в армии США. Когда Уанрайт младший поступил в военную академию, Бёрк взялся отслеживать его судьбу.

Спустя годы, молодой второй лейтенант Уанрайт попросился на службу в бывшее подразделение собственного отца. Тогда-то Бёрк и подписал новый контракт с армией, попросив распределение в тот же отряд. Клайв никогда не рассказывал молодому офицеру, что знал его отца, тем не менее, ответственное отношение к работе и уважение к армии США быстро сблизили обоих военных.

– Хэй «Брук», «Рэд», разойдитесь на десять шагов! – произнёс высокий чернокожий мужчина, на шевроне которого виднелась его фамилия «Бёрк».

Оба штурмовика незамедлительно приступили выполнять приказ командира. Разойдясь в противоположные стороны, два рядовых первого класса заняли позиции на почтительном расстоянии друг от друга.

– «Чиппер», «Райдер», контакт восемь часов «Ромеро» «тридцать три»! – произнёс в рацию командир отряда, – Повторяю «Ромеро» «тридцать три».

Ничего особенного офицер не сообщил, тем не менее, снайперская пара понимала, что в указанном же ими самими квадрате «Ромеро» караульный пёс обнаружил противника.

Приняв информацию, Марк «Чиппер» Хонорс слегка подвёл позиционные метки своей винтовки, после чего осторожным движением вогнал патрон в патронник. Позицию, что заняла снайперская пара, являлась едва ли не самой удобной для сопровождения группы, именно поэтому её снайперу было не по себе.

Если уж они видели эту позицию привлекательной, то само собой облюбовавшие этот регион террористы абсолютно точно знали о ней. Тем не менее, никакого другого подходящего места поблизости не было и пришлось довольствоваться тем, что есть.

Являясь снайперской парой, «Чиппер» и «Райдер» уже несколько лет работают в прекрасном слаженном тандеме друг с другом. Будучи отличным снайпером, Марк Хонорс прекрасно сработался как со своим корректировщиком, так и с любимицей его рук и глаз армейской снайперской винтовкой М110. Их дружная слаженная команда имела на своём счету более ста двадцати успешных выстрелов.

И да, это совершенно точно общая заслуга. Дерек Сантос, он же «Райдер» прекрасно корректировал стрельбу своего снайпера. Оттачивая свои навыки день ото дня, опытный корректировщик мог едва ли не мгновенно давать нужные координаты по целям, рассчитывая расстояние чуть ли не до дюйма.

Вот и сейчас, в этом боевом выходе, снайперская пара являлась хранителями во плоти, берегущими свой отряд от посягательств со стороны противника.

– «Уокел», это «Чиппер»! – доложил снайпер, – Вижу ровным счётом ни-че-го!!!

– Понял тебя, «Чиппер», конец связи! – отреагировал командир.

– Конец связи! – отозвался снайпер из рации.

Эми утвердительно кивнула, подтвердив слова Хонорса. Действительно, даже Дикс уже поднялся на лапы. Вероятно, кто-то всё-таки был в том квадрате, однако оставался вопрос, как он смог уйти, не попав на глаза ни снайперу, ни его корректировщику, ни отряду.

– Полуночник десять одиннадцать Крепости! Уходим с «Фокстрота»! – тут же доложил о смене позиции командир, – Двигаемся на север, вне разметки.

– Принято, полуночник десять одиннадцать! – отозвался голос из рации, – Будьте осторожны, мы временно не смоем поднять «птичек»! Полуночник десять одиннадцать, конец связи!

– Принято! Крепость, конец связи! – разочарованно отозвался Уанрайт.

Конечно, Уанрайт не верил, что в этом глухом месте может произойти что-то действительно серьёзное, но всё же отсутствие воздушной поддержки очень тревожило его.

Тем временем патрулирование продолжалось. Безмолвная давящая тишина, наполненная напряжением, могла свести с ума любого, но армейский отряд был неподвластен мимолетным эмоциям.

– Чёртовы песчаные бури! – выругался Бёрк, вновь собрав штурмовиков вокруг себя.

– Часто вообще такое?! – спросил солдат с позывным «Брук».

Сержант не ответил, а только показал рукой в районе собственной шеи, выразив общеизвестный жест «по горло».

Двое молодых рядовых первого класса Энтони «Брук» Хоппер и Эдвард «Рэд» Ким, были типичными солдатами армии США, попавшими в строй через вербовщиков. Тем не менее, два, казалось бы, абсолютно одинаковых бойца, но при этом с такими принципиально разными жизнями.

Оба родились и выросли в Нью-Йорке, с той лишь разницей, что «Рэд» всё своё детство провёл в драках на улицах Бронкса, в то время как «Брук» нежился в тёплых лучах софитов Бруклин-Хайтс. Тем не менее, парни нашли общий язык и даже сдружились. Энтон не кичился богатством своих родителей, а Эдвард вёл себя культурно и морально.

Любовь к стрелковому оружию и тактике окончательно подвела черту, сделав их едва ли не закадычными друзьями. Долгие часы, проводя за тренировками, «Брук» и «Рэд» настолько хорошо наработали слаженность, что им могло позавидовать даже самое, что ни на есть обученное подразделение.

Родители «Брука» были медиками, ну как медиками … пластическими хирургами. Они надеялись передать своему сыну всех платёжеспособных клиентов в качестве наследства. Какого же было их удивление, когда Энтони предпочёл военный Хамви двухдверному спорткару, а должность армейского санструктора личному лечебному кабинету.

– А что мы ищем, сержант?! – обратился к командиру рядовой первого класса Ким.

Высокий чернокожий сержант был действительно крупным мужчиной, но даже ему приходилось смотреть на коренастого Эдварда снизу вверх. Нетипичный для среднестатистического корейца рост лишний раз доказывал, насколько причудлива природа человеческого тела.

– На планёрке надо слушать! – буркнул Бёрк, продолжая путь.

Ким надул губы, молча продолжив путь.

– Здесь база недалеко! – вдруг начал сержант, – Эту базу стали обстреливать местные терр-ы! То снайпер, то миномёты. Появляются из ниоткуда и уходят в никуда. Кавалерия всех лошадей загнала, но не успевает выловить. Вот мы сейчас и смотрим, где их лёжка.

Рядовой первого класса Ким благодарно кивнул.

– Сэр, почему нельзя было дать ответный огонь?! – поинтересовался «Брук».

Сержант посмотрел в бинокль, удостоверившись, что у командира Уанрайта всё хорошо.

– Противник хорошо ориентируется на местности! – ответил сержант, после чего продолжил: – Всегда гадёныш успевал уйти до того, как его вычислят и применят меры противодействия. Ни один из способов контрснайперской борьбы не принёс плодотворных результатов! – Бёрк затих, начав прислушиваться, но после продолжил идти, – Недавно воздушная разведка засекла в этом квадрате активность противника. Думаю, что очередная вылазка. Вот мы и должны перехватить.

Осматриваясь по сторонам, отряд продвигался по песчаным сухим барханам.

– А что если подземные ходы?! – предположил «Брук», – Как во Вьетнаме!

– В песке что ли?! – отреагировал Ким

– А почему нет, там же не везде песок, – постучав ногой по земле, Хоппер продолжил: – Поставить распорки и вуаля.

Рядовые принялись спорить о том, возможно ли под песком провести песочные траншеи. Начитанность Энтони, против опыта Эдварда. Тем временем вербальной битве века состояться было не суждено.

– «Уокел» «Баку», слышишь меня?! – донёсся из рации голос Уанрайта.

– «Бак»! – представился сержант Бёрк, – Слушаю!!!

– Заходим на привал! Конец связи! – сообщил «Уокел».

– Принято! Конец связи! – отреагировал «Бак».

Спустя минуты отряд собрался в единой позиции, найдя укромное место. Не прибыли только «Чиппер» и Райдер», которые решили лишний раз не привлекать внимание к своей позиции.

Палящее солнце буквально убивало всё живое, нещадно выжигая под своими знойными лучами. Отряду действительно нужно было пополнить запасы сил и энергии.

Превозмогая жуткую жару от нещадно палящего солнца, Дикс профессионально лежал на месте. Поджав уши к голове, он старался сохранять сознание в ясности. Не двигаясь с места, он периодически что-то ритмично вынюхивал в воздухе, после чего вновь замирал.

Уловив запах своего хэндлера, Дикс очень обрадовался, но, всё же сохраняя непоколебимость, стойко держал эмоции под контролем. Когда Эми приблизилась, положив руку между ушей пса, он понял, что работа окончена, ну или в крайнем случае приостановлена.

Поднявшись, Дикс не спускал взгляда с Эми, что разворачивала походную поилку. Пёс очень хотел пить, но давать волю своим желаниям не мог. Стойко контролируя свои эмоции, служебный армейский пёс ожидал дальнейших указаний от своего куратора.

Когда все приготовления были окончены, девушка поставила перед другом походную поилку, и пёс принялся жадно лакать. Поглаживая пса по мягкой шерсти, Эми улыбалась в уголках рта. Утолив жажду, Дикс был готов вернуться к работе. Тем не менее, капрал Эванс убрала собачий инвентарь, после чего увела пса к отряду, который уже разбил привал.

* * *

Вот уже на протяжении двух лет Дикс и капрал Эванс совместно служат в армии США в триста двадцать пятом пехотном полку.

Бывший куратор Дикса погиб во время выполнения задания несколько лет назад. В тот роковой день мастер сержант армии США Харви Майерс прибыл на территорию проведения подрывных работ. Отряд сапёров производил поиск мин, после чего помечал.

Те, что удавалось обезвредить, снимали на месте, остальные же готовы были подрывать. Задача кинологической боевой связки заключалась в том, чтобы не допустить нештатных ситуаций при проведении операции по разминированию территории.

Поначалу не возникало никаких проблем. Местная полиция оцепила территории, военные сапёры медленно, но верно продвигались вглубь минного поля. Однако вскоре начались первые проблемы.

К месту проведения операции стал приближаться мужчина в национальном облачении. Руки и тело незнакомца были скрыты под безразмерным балахоном, что, несомненно, насторожило не только Дикса, но и самого Харви.

Пока местная полиция была занята своими делами, мужчина прошёл оцепление и в следующий миг бросился на армейских сапёров. Вынув из-под национального платья руку, мужчина продемонстрировал всем пульт дистанционного управления, провод от которого скрывался в недрах одеяния.

Находившийся в десяти футах от террориста Дикс, тут же рванул в его сторону и в одно мгновение сбил его с ног. Придавив преступника лапами, пёс плотно зажал его кисть в челюсти. Взрыва не последовало, и подоспевший штурмовой отряд задержал террориста.

Самодельное взрывное устройство было некачественно собрано, а, следовательно, не сработало в критический момент. Казалось бы, что именно сегодня должен был погибнуть отважный четырёхлапый герой, ценой своей жизни, спасший целый отряд. Однако у судьбы были совершенно другие планы на этот счёт.

Тем временем локализованный конфликт получил своё распространение. Прорвавшийся на территорию оцепления террорист-смертник стал следствием абсолютнейшего попустительства со стороны местной полиции. Уязвлённые блюстители правопорядка в тот же миг решили реабилитироваться, изобразив активную деятельность, но, по сути, устроив лишь бессмысленную суету.

Именно в этот самый момент возьмёт своё начало череда фатальных событий, что приведёт к трагическому финалу.

Сначала полиция согнала толпу перед собственными кордонами, дабы изобразить стихийный митинг. Естественно, столпотворение было замечено военными сапёрами. В любо момент на территории операции мог произойти взрыв, от осколков которого могли пострадать гражданские.

Обратившиеся к местной полиции, офицеры армии США, попросили полицию объяснить толпе об опасности нахождения близ территории разминирования. Только этого и ждали блюстители местного порядка.

Желая выслужиться перед собственным начальством, что требовало выполнять все просьбы армейских подразделений США, полиция приступила к заключительной части своего представления. Сотрудники полиции, что не позволяли разойтись мирному населению, резко отошли в стороны, в то время как стоящие в оцеплении полицейские начали стрелять в воздух из своих автоматов.

Испуганная толпа ринулась прочь. Давя, толкая и, едва ли не затаптывая друг друга, местные жители рвались прочь из оцепления через узкий коридорчик из ограждений. Довольные собой сотрудники полиции в очередной раз проглядели, как через оцепление проник человек.

Невысокий мужчина, местный житель, держал за руку свою дочь. Волей случая он оказался вне толпы, что в суматохе рвалась к выходу. Стоило им слиться в едином столпотворении, как шанс того, что их затопчут, возрастал кратно.

Желая вывести своего ребёнка из толпы, мужчина решил пойти в противоположную сторону. Перейдя ограждение, он уверенным шагом побрёл на открытую местность, двигаясь прямо в сторону не разминированной части территории.

Первым незваного гостя увидел именно Харви Майерс. Поначалу сержант пытался окликнуть местного полицейского, но те были заняты фотографированием себя на фоне толпы. Руководство потребовало отчёт об их плодотворной ответственной работе, чем они и занимались.

Опьянённые властью полицейские стреляли в воздух короткими очередями, дабы мотивировать гражданских зевак уходить быстрее. Естественно никто из них не слышал, да и не хотел слышать сержанта Майерса. Шанс того, что кто-либо из них обратит на него внимание, улетел вместе с пулями.

В свою очередь мужчина с ребёнком на стрельбу отреагировал очень оперативно. Поспешив убраться как можно скорее, он разительно увеличил скорость своего шага.

Не имея других возможностей предотвратить неминуемую катастрофу, куратор служебной собаки бросился наперерез мужчине с ребёнком. Размахивая руками и крича, Майерс всячески пытался привлечь внимание незадачливого самоубийцы.

Дикс, помчался рядом, с той же скоростью, что и его хэндлер. Ещё полшага и местный житель с дочерью прошли бы точку невозврата, пересекнув черту разминированной зоны, но Харви успел …

Подойдя достаточно близко, сержант Майерс закричал, что есть сил. В ту же секунду молодой отец обернулся, в его глазах читался страх и непонимание. Сержант активно жестикулировал, говоря о том, что впереди мины и идти нельзя. Показывая рукой на толпу и полицейских, Харви предлагал ему вернуться.

При всём желании понять сержанта, молодой отец мог лишь догадываться о том, что от него хотят. Местный житель не знал английского от чего просто стоял, глядя на военного и его собаку. Судя по всему, тот хотел отправить его с дочерью обратно в толпу. Но зачем? Так ведь короче.

Стараясь не спугнуть местного жителя, Харви стоял на месте, плавно приманивая его к себе, но тот не спешил отвечать на его призыв. Дикс неподвижно лежал рядом с куратором, не спуская взгляда с мужчины, сжимавшего руку девочки.

Потеряв надежду уговорить молодого отца жестами, Харви сделал шаг к нему навстречу. В ту же секунду, мужчина быстрым движением завёл дочь за свою спину. Это и стало роковой ошибкой, ведь в этот самый момент, здесь и сейчас маленькая девочка оказалась за чертой безопасной территории.

Инстинктивно Майерс крикнул от страха за ребёнка, чем ещё сильнее напугал семейство. Молодой отец попятился назад, протолкнув дочь глубже на опасную территорию.

Включив рацию, Майерс еле слышно призвал саперов срочно подойти к нему, взяв с собой кого-нибудь, говорящего на арабском языке.

В следующую минуту, глядя прямо в глаза молодому отцу, Харви отрицательно покачал головой. Двигаясь очень плавно, он успокаивающе покачал руками вверх вниз, уговаривая его никуда не бежать и просто стоять на месте.

Спустя несколько минут, позади сержанта послышался звук быстрых шагов и лязг амуниции. С каждым мгновением, приближающихся шагов, на душе Майерса становилось чуть легче, ведь помощь была уже близко. В очередной раз, судьба решила сыграть шутку, но на этот раз очень злую и трагическую.

Разогнав толпу, полиция довольная собой принялась оглядываться по сторонам. Увидев странную ситуацию у ограды, сотрудники правоохранительной службы пришли в ярость. В очередной раз местный житель позорил их перед иностранной армией.

Разъярённый полицейский уверенным шагом направился в сторону отца семейства, что-то крича ему на рабском языке и размахивая руками. Повернувшись к очередному незваному гостю, Майерс принялся размахивать руками, изображая крест на уровне груди и крича, чтобы тот остановился.

Полицейский также как и молодой отец, не был силён в английском и понял американца совершенно в обратном смысле. Видя, что местный не шевелится, полицейский принялся стрелять в воздух, чем напугал того ещё больше.Инстинктивно попятившись, местный житель толкнул дочь ещё глубже в направлении мин. Если бы он только знал, что прямо сейчас собственноручно толкнул дочь прямо в кровавые лапы коварной смерти.

Глухой пронзительный треск пронзил пространство, пронесясь оглушительным эхом в душе Харви. В ту же секунду опытный военный узнал звук возвратной пружины мины, а это значит, что оставалось не более двух секунд до того, как устройство сработает.

Сердце Майерса бешено заколотилось, а время словно замедлилось. Сержант видел испуганные глаза девочки, которая совершенно не понимала, что происходит. В этот самый момент, больше всех её пугали не люди с автоматами, а собственный отец, который делал спонтанные бездумные действия.

Малышка наступила на взрывчатку. На каком именно боеприпасе стояла девочка, Майерс не знал, но в самых «радужных» перспективах, ребёнок мог остаться калекой до конца своих дней. Хотя как можно называть подобное «радужным».

Последний глухой стук ознаменовал точку невозврата и время словно замерло.

Правда ли то, что перед смертью у человека проносится вся его жизнь перед глазами?

Правда ли то, что он думает о своей прожитой жизни и о своём будущем, которое не наступило?

А о чём думает человек, который идёт на смерть, выбирает её для себя сам?

Мучается ли он выбором или же совсем не поддаётся философским мыслям?

О чём думал мастер-сержант армии США Харви Донован Майерс, к сожалению, уже никто и никогда не сможет у него спросить.

Время возобновило своё течение, в этот самый момент Майерс крикнул Диксу приказ о поисковой задаче, указав рукой в сторону приближающегося полицейского. Пёс без раздумий рванул, что есть сил, в место указанное своим куратором. В критических ситуациях только субординация и дисциплина имеют значение.

Сам же сержант бросился в противоположную сторону. В следующий миг, сержант Майерс со всей силы дернул местного жителя и его дочь на себя. Словно совершая борцовский бросок, Харви обернулся на ногах, отшвырнув семейство прочь, а сам по инерции полетел на их место.

Местные жители отлетели на пару футов, неуклюже рухнув в песок. Сержант Майерс в свою очередь грузно бухнулся на мину, придавив её своим облачённым в бронежилет телом. В какой-то миг, где-то в самых дальних закоулках своего сознания, Харви допустил, что мина окажется деактивированной, ну или на крайний случай, малоимпульсной, но реальность оказалась суровой.

Почуяв ужас и страх, никогда ранее не источаемый его куратором, Дикс громко взвизгнул, словно от боли. Резко развернувшись, пёс бросился на помощь, но было уже слишком поздно. Гулкий взрыв разнёсся пронзительным рокотом вдоль улиц ближайшего поселения, уходя вдоль ровных песчаных барханов

К сожалению, даже вовремя подоспевшая бригада врачей, не смогла повлиять на судьбу Харви. Смерть желала получить свою жертву в тот день, и она её получила, так или иначе.

Мастер сержант армии США Харви Доннован Майерс, погиб, не приходя в сознание. Это событие очень сильно отразилось на ментальном здоровье Дикса. В течение двух месяцев группа кинологов не могла вернуть пса в строй. Он отказывался от еды, не выходил из вольера, вёл себя отстранённо.

Ветеринары прогнозировали контузию. Вставал вопрос о его списании на пенсию. Как итог, Дикс смиренно ожидал решения своей судьбы в вольере лагеря. Теперь ему уже было всё равно.

* * *

Отряд второго лейтенанта Майка Уанрайта, с позывным Полуночник десять одиннадцать уже успел отдохнуть и продолжил свой маршрут. Группа уже приблизилась к неплотной полуразрушенной застройке, которая, по всей видимости, уже неоднократно подвергалась атаке с воздуха.

Ситуация несколько изменилась. Теперь «Брук» и «Рэд» сопровождали «тридцать третьего» на почтительном от него расстоянии. Тем временем «Чиппер» и «Райдер» обеспечивали прикрытие тылов отряда. Эми оперировала Диксом через систему голосовой и видеосвязи, а «Уокел» и «Бак» координировали ситуацию в резерве.

Неожиданно Дикс замер, в очередной раз медленно лёг на песок. Эми внимательно изучила картинку с экрана наручного планшета. Пёс лежал в металлической груде сваленного в кучу мусора, за которым было невозможно что-либо увидеть. Тем не менее, если пёс лежал, значит, он кого-то чуял.

Сообщив командиру о своих подозрениях, Эми решила подойти к псу. Сержант Бёрк отправился прикрывать девушку, в то время как рядовые Хоппер и Ким контролировали ситуацию с флангов.

Выставив оружие наизготовку, куратор Дикса и сержант Бёрк медленно приближались в слаженном тандеме. Впереди несколько крупных металлических листов лежали в виде хаотичной груды железа, которая представляла собой нечто вроде горки. Именно там и затаился пёс-скаут.

Медленно приблизившись к Диксу, Эми попыталась понять, что он хотел ей сказать. Дикс молча смотрел на груду металла, которая, хоть и выглядела как куча ржавого хлама, но на деле таковой вовсе не являлась. Присмотревшись, Эми поняла, что перед ней не что иное, как сваренная металлическая конструкция, которую даже если захочешь, не сможешь разломать.

В целом, всё это место напоминало свалку. За грудой железного «мусора» валялись остатки полуразрушенного коллектора. За всем этим многообразием ненужного хлама возвышались полуразрушенные постройки, чьи окна были закрыты тряпьём.

Не спуская взгляда со здания, Эми решила осмотреть груду металла справа, в то время как Клайв Бёрк принялся обходить конструкцию с другой стороны.

– «Эймс», «тридцать три», аккуратно! – прошептал Райдер, обращаясь к куратору, – Подозреваю движение в застройке!

Нервно вздохнув, Эми ещё пристальнее стала вглядываться в разрушенные этажи двухэтажки, но в следующий миг перевела свой взгляд на конструкцию. В одном месте, два ржавых куска металла образовывали странную щель, внутри которой казалось, было полое пространство.

Вынув большой фонарь, девушка посветила внутрь. В ту же секунду отразившаяся в пучке света тень, скользнула вглубь конструкции, сопровождая своё перемещение гулким топотом.

– Контакт!!! – прокричала Эми в рацию, тут же направив оружие на щель.

Взяв небольшой разбег, девушка попыталась выбить пластину ногой, но та предательски отказалась поддаваться. Конструкция была гораздо прочнее, чем казалась на первый взгляд.

– Вижу движение!!! – произнёс «Чиппер», – Готов работать по команде!

– «Эймс» два часа от тебя! – прошептал корректировщик, – Осторожно … плавно …

Голос Сантоса звучал успокаивающе, но всё же то, что он говорил, настораживало. Поразмеренному указанию «Райдера» Эми обернулась, выставив оружие в предполагаемое местоположение противника. Отступив на пару шагов назад и на полшага влево, куратор заняла позицию рядом с Диксом. Используя в качестве укрытия углы металлической конструкции, Эми принялась этаж за этажом зрительно исследовать дальнее полуразрушенное здание.

Отряд Уанрайта, уже практически полностью собрался возле конструкции. Командир осматривал её со всех сторон, но там уже никого и в помине не было.

Металлическая конструкция представляла собой сплющенный треугольник, плотно скрепленных между собой больших металлических листов. Через крупную щель между пластами идеально простреливалась дорога ведущая в сторону лагеря армии США.

– Полуночник десять одиннадцать Крепости! – обратился в рацию «Уокел», – Обнаружен укреплённый подземный блокпост! Предполагаю подземные ходы! Нужна поддержка и пилы по металлу!!!

– Крепость Полуночнику десять одиннадцать! – отреагировал голос из рации, – Отличная работа!!! «Птички» на стоп-листе, «Уокел» так что ждите наземную группу. Расчётное полчаса. Полуночник десять одиннадцать, конец связи.

– Крепость, конец связи! – произнёс Майк в рацию, после чего добавил вне её: – Ресторатор, твою …

Впереди предстояло длительное ожидание. Если здесь кто и был, то за полчаса он уйдёт так далеко, что уже можно и не искать тут ничего. Тем не менее, задача есть задача, и она должна быть выполнена. Приметив удобные боевые точки, Уанрайт отдал приказ отряду рассредоточиться.

Выпустив из рук свою винтовку, Майк отмерил на своих хронографах тридцать минут, после чего запустил крупную стрелку в стремительный бег по циферблату военных часов.

В это время снайперская пара, пристально наблюдала за перемещение своего отряда находясь в полуторатысячах футах от них.

– Проверь провере … – оговорился «Чиппер» из-за пересохшего рта, – … тьфу блин! – смачно процедив живительной влаги через соску гидратора, снайпер поправился, – Пров…

– Да я уже проверил провере! – отшутился корректировщик, – Второй этаж, справа от тряпки, тысяча девятьсот футов!

Хонорс внимательно вглядывался через объектив своего прицела. Палящее солнце мешало работе снайпера, давая ему ложные цели.

– «Райдер» «Уокелу»! – корректировщик вызвал командира группы.

– «Уокел»! – отозвался Уанрайт.

– Принято. Конец связи! – отозвался Сантос.

– Конец связи! – завершил радиопередачу командир.

Снайперская пара сейчас выполняла не только роль огневой поддержки и разведки, но также обеспечивала связь. Именно благодаря им члены отряда могли иметь бесперебойную связь как друг с другом, так и с центром проведения операций на базе. Для этих целей неподалёку был установлен портативный ретранслятор.

– Что сегодня было на планёрке? – не отрываясь от бинокля, произнёс Сантос.

– Полковник выступал! – без особого энтузиазма произнёс снайпер, – Сказал, что наша миссия окончена, мы прекрасно справились, нас выводят, а дальше какую-то туфту про что-то там, что я уже не слушал!

«Чиппер» и «Райдер» иронично усмехнулись. За долгие годы совместной работы, эти двое неплохо сдружились, и теперь в первую очередь являлись хорошими друзьями друг другу, а уже после армейской группой.

– Эх, поскорее бы! Я безумно скучаю по … – Дерек, немного осёкся, – В общем, по дому, скучаю.

Друзья привыкли смеяться опасности в лицо, пренебрегая некоторыми правилами, когда это касалось лично их. Тем не менее, произносить имена своих близких, находясь в стане врага, было слишком опрометчивым поступком.

И пусть даже, шанс подвергнуть их опасности был ничтожно мал, находясь здесь, в совершенно другом мире, парни слишком трепетно относились к своему дому, чтобы допускать даже его.

– Скоро, брат, скоро!!! – поддержал друга Марк, – Я слышал, как полковник лично обсуждал правила и процессы нашего вывода, – снайпер оторвался от оптики своего прицела, и посмотрела на своего напарника, – Сейчас самое главное соблюсти все правила, ведь в затылок дышит ООН. Так что походу это наш последний боевой выход. День два и мы дома.

На некоторое время повисла давящая тишина, которая нарушалась лишь воющим гулом проскальзывающего ветра, который гнал мелкие песчинки вдоль бескрайних барханов.

– В любом случае, надо доделать эту работу! – подытожил Сантос, после чего добавил: – И доделать её хорошо!

– Аминь, брат! – Хонорс вернулся к наблюдению через оптику своей винтовки.

Снайперская пара, вернулась к наблюдению за сектором, через оптику. Воодушевленные своей собственной беседой друзья, стали ещё более внимательно высматривать все подозрительные элементы на территории проведения боевой операции.

Тем временем Уанрайт и Эванс исследовали металлическую конструкцию со всех сторон.

– Внутри никого нет, сэр! – доложила Эми, погладив пса.

Действительно Дикс сидел спокойно, не выказывая какой бы то ни было тревоги.

– Дождёмся инструментов и вскроем эту консервную банку! – Майк пренебрежительно похлопал по сваренным металлическим пластам, – Не думаю, что лаз длинный, вероятно выход где-то там!

Командир указал рукой в сторону полуразрушенных построек. В этот самый момент «Брук» демонстративно надменным взглядом смерил «Рэда», который явно проиграл спор.

– Так что, всем быть начеку!!! – серьёзным тоном произнёс Уанрайт, – Я уверен, они еще тут! Ждут!

Знойное солнце, палящими лучами едва ли не плавило песок под ногами военных. Подуставший отряд, немного потерял бдительность и уже не так пристально вглядывался в неплотную полузаброшенную застройку, настораживающую своей неизведанностью.

Тридцать минут уже почти истекли. Отряд ожидал подкрепления, которое всё никак не появлялось.

Дикс тяжело дышал, жара ему совершенно не нравилась, но виду пёс не подавал. Сидя рядом со своим хэндлером, он безропотно переносил трудности, выпавшие на его долю. Тем не менее, наудачу Дикса, его куратор была девушкой чуткой, внимательной, а посему поилка с освежающей водой быстро нашла своего героя. Скаут с большим удовольствием принялся насыщать своё тело живительной влагой, которой, кстати, у отряда оставалось не так уж и много.

– Полуночник десять одиннадцать Крепости! – произнёс Уанрайт в рацию, но никто не отозвался.

Ситуация насторожила молодого командира. Операция по выявлению снайперских и диверсионных групп сейчас была в приоритете. Промедления быть не должно, не то что радиомолчания.

– Что за … – выругался Майк, после чего произнёс в рацию: – «Чиппер», «Райдер» как там связь?!

В ответ молчание, тревожное, пугающей своей неизведанностью.

В ту же секунду отреагировал и Дикс. Почуяв неизвестный ранее запах, скаут резко поднял голову и замер в поисковой позе. Заметив натренированное поведение пса, Эванс жестом привлекла внимание командира.

Уанрайт, поднял кулак над головой, на что весь отряд мгновенно отреагировал, заняв боевые стойки с оружием. Направив свою винтовку на металлическую конструкцию, в которую упорно указывал Дикс, командир отряда медленно приближался к ней. В следующий миг из отверстия конструкции одна за другой вылетели две гранаты, которые с глухим стуком упали в песок.

– ГРАНАТА!!! – выкрикнул лейтенант.

Весь отряд в ту же секунду лёг на землю, прикрыв головы руками. Два глухих взрыва разбросали осколки в разные стороны, подняв сноп песчаной пыли.

В этот раз команде удалось избежать каких-либо травм от подброшенного сюрприза, но, увы, он был не единственным. Со стороны полуразрушенных руин домов донёсся звук моторов, который усиливался с каждой секундой.

– «Чиппер», «Райдер» слышите меня?! – приглушённо произнёс командир.

Взрыв разорвался относительно близко, от чего офицер немного пострадал. Тем не менее, активные наушники спасли командира от оглушения.

Щёлкая тумблерами рации, лейтенант не понимал, почему не последовало ответа. Несколько попыток установить связь с отрядом, не принесли успеха. Взглянув на часы, командир отметил, что до прибытия отряда оставалось чуть более четырёх минут. Однако на горизонте не было ни намёка на подкрепление.

– «Чиппер», «Райдер» что у вас там?!! Ответьте!!! – Уанрайт принялся смотреть в ту самую сторону, где должна была находится снайперская пара.

Вскоре информация от группы прикрытия уже и не требовалась. В поле зрения наземной группы попали несколько белых пикапов старой модели. Мелькая между зданиями, они уже поворачивали на улицу, ведущую прямо к отряду. В общей сложности три автомобиля, груженные вооруженными боевиками сейчас стремительно сокращали расстояние до штурмового отряда.

Отходить по пересечённой местности, скрываясь от автомобилей, было бы абсолютной глупостью. Единственно верным решением, которое давало наиболее положительную перспективу, являлось принять бой, заняв оборону.

– Полуночник десять одиннадцать Крепости!!! – прорычал в рацию командир, – Поддержка, срочно, крупный контакт!!!

Тем временем пикапы уже выехали из неплотной разрушенной застройки и, разъехавшись в три направления, резко остановились. Вооружённые мужчины арабской внешности одновременно спрыгнули с кузовов автомобиля и тут же рассредоточились на огневом рубеже.

Наземный отряд армии США, занял линейную оборону с другой стороны, используя многочисленный крупногабаритный мусор, как укрытие. В какой-то момент показалось, что контакта получится избежать, так как прибывшие боевики не открывали огонь, а просто заняли позиции.

Это было лишь ложное чувство, основанное на внутреннем глубоком естественном желании жить.

– Полуночник десять одиннадцать Крепости!!! – прокричал в рацию Уанрайт, – У меня тут два десятка арабских стволов!!! Где вы там …

Командир догадывался, что проблема в ретрансляторе. Не желая верить худшему, Майк принялся смотреть в сторону, где должна была находиться снайперская пара. Уанрайт искренне верил в то, что прямо сейчас «Брук» и «Чиппер» занимаются починкой радиостанции, которая просто вышла из строя на жаре.

– Рация сдохла! – произнёс Бёрк, стараясь не высовываться, – Мы в полной зад…

Сержант выругался словом не достойным присутствующей дамы, но казалось, его это мало беспокоило. Откровенно говоря, абсолютно весь отряд куда больше заботили двадцать стволов у разрушенной застройки.

Командир Уанрайт слегка приподнялся, посмотрев в бинокль в сторону расположения снайперской пары. Само собой спрятавшейся группы не должно было быть видно, но …

В следующий миг, пуля, пущенная со стороны расположения снайперской пары, с гулким свистом вошла в бронежилет лейтенанта, сбив его с ног. В ту же секунду прибывшие на пикапах боевики принялись активно поливать свинцом американский отряд. Казалось, словно снайперский выстрел чем-то вроде сигнала.

– «БРУК» БЕГОМ!!! – прокричал сержант, обращаясь к санитару, – «УОКЕЛ» РАНЕН!!!

Канонада выстрелов оглушительными раскатами проносилась в пространстве. Боевики не жалели на патроны, ни свои автоматы. Не тратя время на лишние паузы, они опустошали один магазин за другим.

Тем временем, Энтони Хоппер бросился к раненному командиру. Стараясь не показываться над укрытием, «Брук» полз распластавшемуся на земле «Уокелу». Командир всё ещё шевелился, а значит, был жив.

Отряд незамедлительно принял круговую оборону. Точек для укрытия оказалось гораздо меньше. Из отверстия конструкции, периодически вылетали гранаты, которые с гулкими взрывами разрывались, закидывая всё вокруг смесью из осколков и мусора.

Из-за огневой преграды и взрывающихся гранат Хопперу было никак не добраться до Уанрайта. Боевик из конструкции весьма осложнял ситуацию, бросая гранаты из своего самодельного бункера. Хоть большая часть отряда уже успела сместиться достаточно далеко, чтобы взрывы не достигали их, всё же раненный командир оставался на другой стороне.

Боевики массировано атаковали, не позволяя наземной группе армии США даже поднять головы. Не тратя времени даром, вооружённые террористы спешно приближались, под прикрытием своего снайперского огня с противоположной стороны.

– «БАК»!!! – прокричала Эми, махнув рукой сержанту, – ПРИКРОЙ МЕНЯ!!!

Вооружённый лёгким пулемётом М249 сержант Бёрк отреагировал на призыв. Сменив позицию, он принялся поливать ответным огнём противника, выиграв для «Эймс» несколько секунд относительно чистого пространства.

Капрал Эванс не стала тратить время впустую. Воспользовавшись условно безопасным проходом, военный кинолог приблизилась к конструкции с непросматриваемой стороны. Оказавшись в мёртвой зоне затаившегося в бункере мерзавца, Эми вынула из подсумка наступательную гранату. Выдернув чеку, девушка ловко забросила боеприпас в расщелину

Спустя пару секунд произошёл подрыв. Нет, отнюдь не та малоимпульсная детонация, что могла устроить ручная наступательная граната М67, совсем не она. В этот самый момент взрыв был такой силы, что конструкцию выдернуло из земли, а Эми отбросило на добрых десять футов.

Вероятно, импровизированный бункер был не таким уж простым блокпостом как предполагал Уанрайт. Стоило догадаться, когда на его защиту приехал целый взвод неприятеля.

Снопы гари и пыли вырывались наружу из раскуроченного отверстия. В недрах кустарной конструкции что-то продолжало взрываться, и вскоре из всех щелей повалил чёрный едкий дым.

В свою очередь капрал Эванс, не ожидала, что реакция на гранату окажется настолько сильной. Оглушённая девушка беспомощно барахталась на земле. Потеряв ориентацию в пространстве, Эми рухнула в ближайшее укрытие, которое оказалось со стороны наступающего противника. Сознание постепенно ускользало от девушки, а в глазах всё плыло.

– «БРУК»!!! – заорал во всё горло Ким, стараясь вести прицельный огонь по противнику, – «ЭЙМС»!!!

Полевой медик был нарасхват, он только успел добраться до командира Уанрайта, как уже нужно было ползти совершенно в другую сторону. Тем не менее, бронежилет командира остановил пулю, хотя та и нанесла заброневую травму, сломав ребро.

– Иди к Эванс, я в порядке!!! – прокряхтел Уанрайт, из последних сил толкая медика.

«Брук» аккуратно пополз к Эми и компанию ему в этом составил Дикс, который точно также пробирался к своему хэндлеру.

Тем временем в полутора тысячах футах от группы, пришедший в себя Марк Хонорс, не мог понять, что произошло. Инстинктивно оглядевшись по сторонам, снайпер увидел, как трое неизвестных, вяжут руки его другу, который отчаянно пытался сопротивляться. Четвёртый боевик стоял рядом, не принимая в происходящем никакого участия.

Сжимая в руках верёвку, он с удивлением разглядывал снайперскую винтовку Марка. Идеально выверенная машинка была лакомым кусочком для боевика, который сроду не держал ничего лучше какой-нибудь второсортной СВД. Чуть поодаль, кто-то производил выстрелы.

Всё-таки предчувствие не подвело снайпера. Место и правда оказалось несчастливым, тем не менее за невозможностью исправить прошлое, необходимо было действовать в настоящем.

Улучив удобный момент, Марк зачерпнул горсть песка в руку. Резко вскочив, «Чиппер» бросил им в глаза боевику, что держал его винтовку. Схватив своё оружие, Хонорс нанёс серию сильных ударов коленом в живот противника, после чего перекинул его через себя. Бросковый приём был проведён успешно: противник упал, а винтовка осталась в руках истинного владельца.

Не мешкая ни секунды, «Чиппер» произвёл три выстрела подряд, умертвив боевиков, что безуспешно пытались связать «Райдера». Тем временем Дерек в ту же секунду выхватил автомат с плеча мёртвого террориста, отправив очередь в поднимающегося за спиной друга боевика.

Последней жертвой снайперской пары стал снайпер, но вражеский. Орудуя своей потрёпанной СВД, самоучка не блистал навыками меткой стрельбы на дальние расстояния.

Разобравшись с врагом «Чиппер» занял прежнюю позицию и приступил к огневому прикрытию собственного отряда. Снайперский полуавтомат Дерека клал пули в головы противников, пополняя свой личный список успешных выстрелов. Поддержка «Чиппера», существенно приостановила наступление боевиков, вынудив их искать укрытия и проявлять осторожность.

Тем временем «Райдер» занялся восстановлением ретранслятора. Боевики изрядно поколотили его, разбив некоторые пины, но всё же опытный инженер знал, как восстановить радиосообщение.

В этот самый момент в самом пекле ближе всех к противнику находилась Эми. В наушниках вновь зазвучали голоса, а значит, Сантос всё-таки починил ретранслятор.

– Полуночник девять одиннадцать, ответьте Крепости! – словно на автомате повторял голос из рации, – Полуночник девять одиннадцать, ответьте! Если слышите, ответьте Крепости!!!

В голове Эми всё плыло. С каждым произнесённым словом, голос оператора из наушника становился всё дальше и дальше. Лицо покалывало, руки слабели, обзор сужался с краёв, словно утягивая в тёмную злую пучину.

В трёх футах от неё в этот самый момент от пулемётного огня сержантского М249 укрывался боевик, вооружённый автоматом. Увидев раненного американского солдата, боевик загорелся идеей зарезать его своими собственными руками. Проползая между бетонными блоками, он осторожно пригибался, каждый раз, когда очередная пулемётная очередь пролетала над его головой. Вскоре он оказался совсем рядом с Эванс.

– ПОЛУНОЧНИК ДЕСЯТЬ ОДИННАДЦАТЬ КРЕПОСТИ!!! – донёсся в рации крик Уанрайта, – ГДЕ ВАС, СУ…

Командир использовал жуткие ругательства, выказывая своё недовольство от опоздания подкрепления. Тем не менее, потеряв сознание, Эми уже не слышала командира, как и не увидела приближающегося боевика. Мир в глазах Эми потух, а пространство померкло.

* * *

Одной из отличительных черт собак-скаутов, проходящих службу в армии США, умение быть тихими. Это обязательный критерий. В эти отряды набираются самые способные собаки, готовые в любой ситуации сохранять спокойствие, не выдавая себя ни скулежом, ни лаем, ни, каким бы то ни было, другим звуком. Дикс был одной из лучших собак в своём роде, и он был способен выполнить поставленную задачу на отлично.

Два года назад погиб мастер-сержант Майерс, предыдущий куратор Дикса, именно тогда, спустя два месяца после этих событий, Эми и Дикс впервые встретились друг с другом. Лишь воле случая и стихийности событий они обязаны этому знакомству.

Капрал Эванс поступила в подразделение триста двадцать пятого пехотного полка, по штату куратора служебных собак вместо погибшего мастер-сержанта Майерс. Поскольку, Дикса планировали списать со службы, ей сообщили, что доступных собак нет, и необходимо ждать прибытие в подразделение новой служебной собаки. Проводя время в казарме лагеря, и знакомясь с его особенностями, Эми впервые увидела Дикса за неделю, до его итоговой экспертизы.

Попытки узнать, почему Дикса нельзя взять под кураторство сухо пресекались. Командование не видело перспективы в этом псе, а сослуживцы не очень-то много знали о кинологической бригаде подразделения. Несколько упорных попыток узнать правду в конечном итоге увенчались успехом. В штабе командования, наконец, рассказали о бесперспективности этой собаки, о том, что заочное решение о списании пса уже принято, а комиссия лишь формальность, которую необходимо соблюсти, для получения новой собаки. Естественно, настырной Эванс не рассказали подробности о смерти предыдущего куратора Дикса.

Произошедшая ситуация с мастер-сержантом Майерсом имела не самую приятную огласку. Ранение гражданских, гибель сержанта армии США, действия местной полиции, наблюдения ООН, всё это благодаря недоброжелателям в масс-медиа возымело негативный резонанс на фоне событий войны в Ираке. Командование предпочло не распространяться о текущих событиях. В заключение эксперта, будет значиться, что собака пострадала в ходе выполнения боевой операции, и подлежит увольнению на пенсию в связи с ранением.

Несколько дней ушло, чтобы уговорить командира позволить, просто поухаживать за псом оставшиеся дни, ведь всё равно кинологу в лагере заняться было нечем. Лагерь небольшой, всего одна собака в штате, да и к той не пускают. Поскольку до комиссии оставалось всего лишь четыре дня, а Эми своей настырностью не уступала самому прожжённому журналисту, командование удовлетворило её просьбу.

С этого момента, каждый день капрал Эванс приходила к вольеру, табличка на котором гласила Дикенс Хайфстед II , бельгийская овчарка (малинуа). Грустный пёс успел значительно похудеть, пил лишь воду и то нехотя. Он практически не вставал и был совершенно тих.

Поначалу Эванс просто сидела рядом, открывая вольер, в надежде, что пёс захочет прогуляться. Решив не тревожить хрупкий мир личного пространства пса, внутрь вольера Эми не входила. Каждый вечер, она стелила куртку на землю и сидела рядом, рассказывая Диксу о своих переживаниях.

За несколько дней Дикенс узнал, что Эми приёмная. Её удочерил некто Джеймс Эванс, при очень странных обстоятельствах. Приемный отец девушки работал в полиции Лос-Анджелеса. В один из дней им поступило сообщение от диспетчера о взрывах и стрельбе. Несколько экипажей отправились на вызов, в том числе и отряд Джеймса Эванса.

В этот день и произошло их первое знакомство. Среди обломков в доме, спасатели нашли маленькую девочку лет десяти, которая лежала без сознания. Придя в себя уже в больнице, девочка абсолютно ничего не помнилаи совершенно не говорила. В течение месяца полиция выясняла, кто эта девочка, и что произошло в том доме. Пока велось расследование, Джеймс регулярно навещал девочку. Офицеру полиции было очень жаль одинокого ребенка, которого никто не навещал.

Вскоре расследование прекратили, и встал вопрос о размещении девочки в специальном интернате. Тогда старший Эванс принял решение, которое в корне изменили как его судьбу, так и судьбу ребёнка. Преодолев бюрократическую волокиту и вытерпев несколько посещений социальных инспекторов, Джеймс добился опеки над девочкой. Поскольку полиция так и не смогла найти никаких данных на ребёнка, Джеймс взял на себя ответственность дать ей новое имя. С того дня в городских системах появилось новое физическое лицо – Эми Ли Эванс.

Всё своё свободное время, Джеймс тратил на то, чтобы подарить девочке добрые светлые воспоминания в семейной заботливой атмосфере. Годы, проведенные на службе в полиции, оставили отпечаток на мышлении офицера. Стараясь даже не думать о том, что могло происходить в том доме, он решил просто помочь ребенку начать новую жизнь с чистого листа.

Действительно, всё пришлось начинать сначала. Девочка была очень способной, рисовала потрясающе красивые картины, но совершенно не умела говорить, писать и читать по-английски. Но стоит отметить, что этот недостаток очень быстро канул в небытие. Прилежность и старания юной леди позволили ей очень быстро освоить новую для себя культуру и влиться в привычное русло жизни. Вскоре первые дни своей новой жизни, начавшиеся с полиции и больницы, размылись в толще воспоминаний, замененные на новые, более яркие события, которыми наполнялась её новая история

Однако всю свою сознательную жизнь Эми чувствовала себя не в своей тарелке. Несмотря на трепетное и заботливое отношение отца, девушка чувствовала какую-то пустоту в глубине души, сокрытую за каким-то толстым ледяным барьером, которое не позволяло ей понять о себе что-то важное. Общение с людьми девочке тоже давалось с трудом, она просто не находила с ними общих интересов, а вот общаться с животными ей же наоборот давалось очень легко. Они таинственным образом слушались её, а она слышала их, понимая эмоции, мысли, чувства и желания.

Так она прожила все эти годы, пройдя школу и поступив в колледж. Желая сделать приятно отцу, девушка, записалась в полицейскую академию, чем неимоверно порадовала его. Однако желание девушки, работать с животными не смогло претвориться в реальность. Кинологические группы K -9 были полностью укомплектованы. Понимая, что девочка будет несчастлива, Эванс старший сам предложил юной Эми выбрать себе свой собственный путь, обещав поддержать любое её начинание. Воспоминания об отце у девушки были самыми светлыми, как о чутком, любящем, внимательном, заботливом человеке.

Когда Эми было семнадцать Джеймс погибает. Как впоследствии укажут в рапорте, во время выполнения своего профессионального долга. Полицейский патруль, в числе которого был Джеймс, попал в засаду, прикрывая своего напарника, он получил шесть пуль, две из которых оказались смертельными. После смерти отца, Эми взяла на попечение Роуз Стюарт, офицер полиции, оставшаяся в живых благодаря её отцу, во время того патрулирования.

В девятнадцать лет, Эми решила бросить колледж и пойти в армию, узнав от местных вербовщиков, что собирается группа подготовки кураторов служебных собак. Вот спустя несколько месяцев обучения и подготовки, а также года общей службы, капрал Эванс приступила к своему первому боевому опыту. Теперь она здесь.

До комиссии оставалось пара дней, но ситуация была неизменна. Смирившись с участью, Эми решила просто составить компанию псу в его последние дни на службе. Однако в последний совместный вечер судьба решила объединить их судьбы. Слушая очередной рассказ девушки, Дикс повернул голову в сторону своей собеседницы, и она впервые смогла заглянуть в его глубокие карие глаза.

В следующее мгновение, она, словно, пережила все эмоции, всю ту боль, которую испытывает Дикенс каждый день, начиная с того злополучного момента. Перед её глазами молниеносно пронеслись кадры из жизни пса. Вот он щенок, вот его первые шаги, забрали от любимой мамы, куда-то везут, вот новые люди, много новых людей, страшно, но вот он хороший человек, его зовут Харви, он такой добрый и хороший.

Мастер-сержант Харви Майерс был не просто куратором, он был дипломированным кинологом, настоящим профессионалом своего дела. Через его воспитание прошёл не один будущий армейский пёс. К нему обращались за консультацией, как армейские кинологические подразделения, так и гражданские службы, связанные с собаками.

Впервые Дикса он встретил, когда тот был ещё совсем маленьким щенком. Он не прошёл отбор по физическим параметрам и его должны были вернуть в питомник, но сержант Майерс забрал щенка себе и решил тренировать его сам. Несколько лет они жили с Харви вдвоём, и с каждым днём кинолог убеждался, что Дикенс действительно поразительный пёс. Программу, которую его подопечные усваивали за год, Дикс полностью освоил за несколько месяцев. Интеллект собаки был невероятен, расширив программу с обычной караульной, до собаки-скаута, Майерс смог вырастить поистине уникального пса.

Вскоре Дикенс безупречно выдержал все испытания по программе специальных служебных собак скаутов армии США и был принят на службу, в «чине» на один выше своего нового куратора Харви Майерса.

Потеря Майерса, для Дикса было не просто трагедией, внутри него словно умер он сам, вернее та его часть, которая едва не потухла при рождении и смогла разгореться под чуткой заботой Харви. Он всю жизнь выполнял все команды и задачи, чтобы порадовать своего Харви, даже в тот злополучный день он был уверен, что куратор знает, что делает и безоговорочно исполнил команду. Будь у Диккенса выбор, он бы хотел умереть вместе со своим хэндлером, хозяином, другом, но тот так эгоистично отдал ему ту команду.

Запах предсмертного страха и ужаса, который почуял Дикенс, раньше никогда не доносившийся от его лучшего друга, до сих пор преследует его по ночам. Дикс считал, что должен был быть рядом в ту минуту, что был нужен как никогда, чтобы спасти, чтобы защитить, но его рядом не было. Пёс винил самозабвенно себя за это.

События, чувства, эмоции пса причудливым калейдоскопом пронеслись в сознании Эванс. Эми и Дикс сидели напротив друг друга, не моргая и, почти что, не дыша, с уголков глаз девушки медленно скатывались, собравшиеся в огромные капли, слезы. Последние моральные терзания, так сильно ранили её в самое сердце, словно играя на струнах её собственной души.

Дикс приподнялся и попытался сесть. Несколько раз, он шумно шмыгнул носом, пытаясь почувствовать запах нового человека, но несколько недель без еды давали о себе знать, он был истощён и очень слаб. Дрожащими лапами он сделал один шаг вперёд и, чуть не рухнул вниз. Эми быстро подхватила его, обняв за шею и осторожно прижав к себе.

Дикенс впервые нарушил своё профессиональное молчание и начал грустно тяжело поскуливать, положив голову на плечо девушки. Объединившись словно в одно целое, они лечили раны друг друга, помогали принять реальность. Никто из них не мог никому рассказать о своей боли, которая изливалась из их душ. Лишь друг с другом они могли быть искренними, лишь друг друга они смогли понять, понять свою боль и тоску по самым близким людям.

Заменить своих самых дорогих людей они были не в силах, но помочь друг другу пережить их потерю могли. Так они встретили свой последний вечер перед комиссией. Дикс всё ещё отказывался поесть, несмотря на все уговоры девушки. Однако пёс стал более коммуникабельным и даже как будто немного игривым. Решив немного подзадорить аппетит собаки, Эми сходила за сухим пайком для себя (MRE ) и предложила псу составить себе компанию. Дикенс с удовольствием повёлся на эту уловку. Глядя, как Эми ест, четвероногий приятель тоже решил заняться своим кормом.

Однако трапеза продлилась недолго. Спустя пару минут пёс резко вскочил на все четыре лапы, глядя куда-то за спину девушки и злобно оскаливаясь. Эванс резко обернулась, машинально кинув руку на пояс, где должна быть кобура с пистолетом. Позади них никого не было, а поведение пса стало вызывать у девушки тревогу.

Дикс сделал несколько неуверенных шагов ближе, убрав оскал, пёс начал слегка поскуливать, продолжая смотреть сквозь девушку, словно пребывая в каком-то трансе. На удивление, в этот момент она совершенно не могла почувствовать мысли пса, он словно полностью закрылся от неё. Осторожно положив руку ему на загривок, Эми несколько раз провела вдоль шерсти, поглаживая его. Тёплое мягкое прикосновение отозвалось в её ладони и в следующую минуту, пес, словно немного растерялся. Шумно вдыхая воздух, подергивающимся носом, он словно пытался найти что-то потерявшееся. Ничего не обнаружив, он обнюхал Эванс и вернулся к своей миски. Весь оставшийся вечер Эми и Дикс провели вместе.

Несмотря на то, что в данном случае комиссия по признанию служебной собаки непригодной к службе в армии носила формальный характер, все процедуры обязательно должны быть соблюдены. Ровно в 10 утра на площадке лагеря, Дикенс Хайфстед II должен был пройти первую часть этапа аттестации.

Каково было удивление комиссии, когда к назначенному времени от обессилевшей и уставшей собаки, которую они видели ранее, не осталась и следа. Блестяще справившись со всеми задачами, выдержав все испытания и выполнив все поставленные тренировочные задачи, Дикс был восстановлен на службе, а капрал Эми Эванс назначена его куратором.

* * *

Патроны к пулемёту у сержанта Бёрка закончились. Потеряв огневое преимущество, армейскому подразделению, пришлось вновь залечь в укрытии.

Пытаясь наверстать упущенное время, численно превосходящий отряд противника, открыл беспорядочную стрельбу, в сторону американцев. Пробирающийся к раненой Эванс, Хоппер также попал под огонь противника и был вынужден отступить.

Сопровождавший его Дикс отступать не собирался. Обогнув пригнувшегося «Брука», пёс прополз в узкий коллектор под бетонными блоками. До хэндлера оставалось не больше десяти футов.

Тем временем боевик, добравшийся до Эми, уже успел достать нож. Схватив девушку за плечо, он развернул её лежащее без чувств тело. Сбив шлем с головы девушки, террорист крепко схватил Эми за волосы и потянул на себя, обнажив её шею. На солнце сверкнул блик от лезвия. В следующее мгновение, нож бы вошёл в незащищённую бронёй часть тела девушки, но этого не произошло.

Дикс всегда был хладнокровен и профессионален. Если бы не последние события в его жизни, то ни один боевик не в жизнь бы не заметил этого пса, когда он на задании. Тем не менее, собаки, как и люди, умеют чувствовать, помнить, переживать.

Прямая угроза куратору заставила Дикса выйти из укрытия раньше, чем нужно, и только лишь солнечный блик скользнул от лезвия ножа, молниеносная тень по имени Дикс в долю секунды сократила расстояние с врагом. В стремительном прыжке могучий пёс вгрызся в руку боевика, заставив того выронить нож. Придавив садиста лапами к земле, пёс не позволял боевику подняться. Подавляя любое сопротивление, в следующую секунду Дикс вгрызся в горло боевика

Несмотря на то, что пёс защитил своего хэндлера от одного врага, всё же он слишком рано выскочил наружу, проявив себя для своры безликих врагов.

Приметив пса, двое боевиков принялись обходить Дикса и Эми с фланга, стараясь не попадать под обстрел.

Расправившись с боевиком, Дикс почуял приближение нового противника. Схватив потерявшего сознание куратора за эвакуационную стропу, пёс начал тащить девушку по земле, но было уже поздно.

Пара террористов, что шла в обход, всё-таки успела настигнуть их и перекрыть дорогу. Пёс ощетинился, оскалившись, он мгновенно бросился на противника. Два выстрела наотмашь сбили пса с ног.

Сквозь защитный комбинезон Дикса на жёлтый песок изливались пульсирующие струйки алой крови. Пёс попытался встать, но лапы не слушались его. Тяжело дыша, пёс лежал на боку и хрипел.

«ПРОСНИСЬ»

В ту же секунду сознание Эми, словно молнией пронзил громоподобный приказ. Голос казался таким родным, таким близким, но при всём при том совершенно незнакомым.

Желание не просыпаться было таким соблазнительным, ведь было так хорошо, находится подальше от всего этого шума, грохота, в месте, где так спокойно и тихо и так хочется спать. Девушке снилось, как, как она лежит на траве, а её за ворот тащит Дикс. В этом мире она смеялась, и пыталась нащупать его пушистую мохнатую шерсть.

На этом моменте сладкие грёзы тут же превратились в жуткий кошмар. В следующую секунду вместо мягкого прикосновения пушистой шёрстки, девушка почувствовала в руках слипшиеся колтуны мокрой шерсти. Посмотрев на свои руки, Эми увидела, что они все в крови. В ту же секунду, сильная, спирающая дыхание боль, пронзила виски девушки и она проснулась.

Придя в чувства, девушка, шумно вдохнула воздух ртом. Выплеск адреналина активизировал все её чувства до предела и требовал больше кислорода, от чего девушка принялась жадно дышать.

Практически на автомате, девушка выхватила из набедренной кобуры свой М9 и несколькими выстрелами расстреляла ближайшего к себе противника. Второй боевик успел спрятаться за угол, но через секунду упал замертво. Подоспевший Хоппер двумя выстрелами точно в цель прекратил жизнь мерзавца.

В голове Эми всё ещё звенело. Подоспевший «Брук» хотел было осмотреть девушку, но то оттолкнула его. Припав к раненному псу, Эми взялась зажимать пульсирующую рану.

Хоть и реже, но вокруг всё также проносились смертоносные пули, но Эми было всё равно. Девушка смотрела, как в глазах Дикса с каждой секундой гас огонь жизни. Не убирая рук от раны пса, девушка заливалась слезами, превращая пса в расплывчатый образ.

– СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ, «БРУК»!!! – яростно выпалила Эми, после чего сквозь слёзы произнесла: – Прошу тебя, Дикс, не умирай!!! Пожалуйста!!!

Хоппер упал на колени рядом с псом. Аккуратно срезав быстросбросные стропы защитного костюма пса, «Брук» начал осматривать пса.

– Чёрт побери, ну я же не ветеринар! – оправдывался Энтони, но не отказывался от попыток помочь Диксу.

До последней секунды, Эми была рядом. Плотно прижимая кровоточащую рану, девушка гладила пса по голове. Несмотря на то, что сейчас внутри девушки бушевали пожары смешанных чувств, от самого Дикса веяло абсолютным спокойствием.

В этот самый момент Диккенс был готов к смерти и даже где-то на задворках своей собачьей души, желал её. Эми смотрела в глубокие карие глаза своего друга, в которых не читалось ни страха, ни ужаса, а только лишь благоговейное умиротворение.

Дикс не смог пережить ранение. В следующий миг огонь в его глазах погас, и пёс совершил свой последний вздох.

– Ди-и-икс … – прошептала Эми, глядя на бездвижное тело пса.

В ту же секунду Эми схватила свою винтовку и бросилась в бой. Оказалось, что боевики уже вовсю отступали, завидев, как со стороны барханов к ним приближается с десяток боевых машин американской армии.

Ярость сжигала Эми изнутри. Девушка не могла позволить, чтобы все эти люди избежали наказания. Нет, ей было недостаточно смерти одного убийцы, она желала похоронить их всех под толстым слоем песка и пыли. Однако оставшиеся в живых боевики уже погрузились в свои пикапы. При всём желании Эми не могла их догнать.

Вложив свою винтовку в плечо, капрал Эванс начала стрелять, но пикапы уже тронулись с места, двигаясь к выезду из переулка. Вздымая за собой пыль, пикапы выехали на дорогу, удалившись на почтительное расстояние.

Глаза Эми застилали слёзы, сердце было переполнено обидой, тоской досадой. Утирая глаза руками, мисс Эванс не могла видеть, как над ней промчались две тени.

Совершив манёвр, два штурмовика А10 «Сандерболт» обрушили огненный дождь из своих тридцатимиллиметровых пушек. Сотни тяжелых пуль буквально искромсали удирающих боевиков не оставив шанса ни им сами, ни их машинам. Финалом штурмового удара стала отправленная ракета класса «воздух-земля», которая окончательно перечеркнув любую надежду на выживших.

– Марта пять два восемь Крепости! – донесся голос в рации, – Мы нашли Полуночника десять одиннадцать! Выводим их в общий канал!

Эми смотрела вслед улетающим в небо штурмовым самолётом. Где-то в глубине души ей казалось, что два пилота вопреки запретам на взлёт подняли своих огненных детей в небо, чтобы воздать дань правосудию.

Специальный лагерь Синий бриллиант, Рамади, Ирак, спустя сутки.

В общей казарме триста двадцать пятого пехотного полка армии США, на базе Синий Бриллиант был общий сбор.

У дальней стены на кронштейне для собачьих мисок размещался боевой экипировочный комбинезон с прикрепленным именным патчем «Дикс» и шевроном полка. Миски были перевернуты, а на стене закреплён портрет бельгийской овчарки (малинуа). Именная табличка ниже гласила: «почётный сержант армии США, Дикенс Хайфстед II 2002 – 2011».

Собравшиеся военнослужащие специального оперативного отряда триста двадцать пятого пехотного полка хотели отдать последнюю дань уважения памяти их боевого товарища.

Одним из первых взял слово командир отряда первый лейтенант армии США Майк Уанрайт. Без лишней напыщенности, офицер говорил прямо из общего строя, искренне, от всего сердца.

– Дикс, был одним из лучших скаутов, что я знал! – начал Майк, – Он был предан, верен. Своим примером он показал каждому из нас, с каким рвением мы должны защищать друг друга! – на мгновение командир затих, словно принимая решение, стоит ли говорить, то, что он в итоге сказал, – Я знал Харви Майерса …

В этот момент, стоявший рядом сержант Бёрк, еле заметно толкнул командира в бок.

– … этого не изменить, что бы кто там не запрещал!!! – произнёс Уанрайт, демонстративно повысив тон и посмотрев на своего сержанта, – То во что играют птичьи погоны ради своей карьеры, это их игры. Они не теряют друзей, они не лежат в окопах под пулями. Я буду говорить об этом!!!

Сержант Бёрк прикрыл лицо рукой и отошёл на пару шагов назад.

– Я знал Харви! – сбавив тон, продолжил Уанрайт, – Это был великолепной души человек! Дикс с ним был словно одно целое. После того как Харви погиб, я думал, что Дикс больше никогда не сможет оправиться, ведь он чувствовал людей, хорошо чувствовал. Я очень рад, что именно ты, Эми, была с ним в его последние минуты жизни! Знаешь, если Дикс тебе доверился, значит, ты стоишь того! – командир поднял кружку с напитком, после чего громко произнёс: – За Дикса!!!

– ЗА ДИКСА!!! – хором отреагировал отряд.

Следующим слово взял Энтони Хоппер.

– На счету нашего Дикса было более двух сотен успешных операций!!! – начал «Брук», – Знали бы вы, сколько человек благодаря ему вернулось на своих двоих. … – полевой медик грустно вздохнул, – Эх … очень жаль, что всё так сложилось. Покойся с миром, брат! – подняв свою кружку, Хоппер произнёс: – За Дикса!!!

– ЗА ДИКСА!!! – очередной хор разнёсся эхом по казарме.

Эми не могла выдавить из себя ни одного слова, словно ком встал в горле и мешал говорить.

– Мне … мне … – давя слёзы, Эми сжимала кулаки, – Я …

К девушке подошли «Чиппер» и «Райдер», слегка приобняв боевую подругу за плечи. Тем не менее, Эми не хотелось говорить громких пафосных слов. Она молча подошла к портрету Дикса.

– Я знаю, что тебе так будет лучше! – начала Эми, прикоснувшись кончиком пальцев, к чёрному носику изображённого на портрете пса, – Теперь ты свободен, мой хороший! Самых мягких тебе облачков!

Эми шептала еле слышно, едва лишь только ей самой было слышно то, что она говорила. Тем не менее, никто из отряда не произнёс ни слова в этот момент.

Едва Эми отошла от стены с портретом, как в ту же секунду к ней подошёл «Брук». Приобняв девушку, он дружески растёр её по плечу, стараясь оказать молчаливую поддержку.

– Чтобы не произошло!!! – начал сержант Бёрк, – Как бы не раскидала нас жизнь по свету! Клянусь всегда помнить подвиг Диккенса Хайфстеда второго, отдавшего свою жизнь во имя спасения своего боевого товарища!

– Клянусь!!! – хором отреагировал отряд.

По старой армейской традиции, Марк Хоннорс и Эдвард Ким, вышли вперёд и наизусть зачитали стихотворение, о павшем четвероногом товарище:

Доверься мне, мой друг,

Потому что я твой товарищ.

Я буду защищать тебя до своего последнего вздоха,

когда все остальные оставят тебя

и одиночество ночи приблизится, я буду рядом с тобой.

Вместе мы преодолеем все препятствия и найдем тех, кто желает вреда другим.

Все, о чем я прошу тебя, – это сострадания, заботливого прикосновения твоих рук.

Ради тебя я бескорыстно отдам свою жизнь …

Мои дни измеряются твоими приходами и уходами.

Я жду их при каждом открытии двери.

Когда я болею, ты голос заботы.

Голос власти, когда я поступил неправильно.

Я буду тихо слушать тебя и не выносить суждений, и твои сказанные слова не будут повторяться.

Я всегда буду молчать, всегда бдительный, всегда верный.

И когда наше время вместе закончится, и ты продолжишь свой путь по миру,

вспомни меня добрыми мыслями …

Пригород Бетесды, штат Мэриленд, спустя год.

Вечер выдался весьма дождливым. Плотные темные тучи погрузили окрестности городка в грозовую ауру, навевающую мрачную тревогу на любого, кто в ней очутился.

Крупные капли дождя самоотверженно стремились к земле, нередко встречая на своём пути преграды в виде листьев деревьев. Сливаясь в фееричной канонаде и воплощаясь в единый рокот, сумеречный дождь, бурный и непокорный, дарил странное ощущение умиротворения, столь необходимого, но не достижимого в повседневной суете.

– Где же этот поворот ... – едва слышно произнесла Эми Эванс, пытаясь разглядеть хоть один указатель.

Увлечённо оглядываясь по сторонам, девушка безрезультатно пыталась разглядеть хоть что-нибудь сквозь пелену разбушевавшегося дождя.

Огибая поворот за поворотом, серебристый шевроле медленно пробивался сквозь густую чащу лиственного леса, то подымаясь, то спускаясь, подчиняясь местному ландшафту. Пройдя ещё с десяток миль, автомобиль остановился, съехав на полуразмытую обочину.

Устало вздохнув, девушка заглушила двигатель и, откинувшись на спинку водительского сидения, принялась разминать, затекшие за долгий путь, плечи и ноги. Несмотря на буйствующий шторм за бортом, в салоне автомобиля было очень тепло и уютно. Свет приборной панели радовал глаз мягким свечением, а музыкальное сопровождение качественной акустики, наносило заключительные штрихи наслаждения от движения по ночной трассе.

Глядя на ползущие по стеклам, капли дождя, девушка задумалась. Уйдя в свои мысли Эми едва не пропустила вызов закрепленного на лобовом стекле мобильного телефона. Энергично мигая и ритмично вибрируя, аппарат всячески пытался привлечь к себе внимание хозяйки.

Очень быстро вызывающий контакт, именуемый "Майк", оказался отвергнутым лёгким движением тонкого пальчика по гаджету. Вновь углубившись в свои мысли сквозь непроглядную пелену сумеречного дождя, девушка не сразу обратила внимание как на экране мобильного телефона проявилось сообщение, всё от того же "Майка": "Эми, привет, как …".

Заложив интригу, гаджет настойчиво рекомендовал, раскрыть сообщение для прочтения на полный экран, но, несмотря на все уловки, хозяйка была неумолима в своём решении. Смахнув уведомление с экрана, девушка перевела телефон в беззвучный режим и принялась просматривать карты навигатора.

Приложение сообщало о пройденных полутора тысячах и об оставшихся, едва ли с полсотни, милях. Собравшись с силами и, удостоверившись в единственно верном маршруте, девушка повернула ключ зажигания. В следующее мгновение, автомобиль вновь вернулся на дорогу и продолжил свой путь.

Дождь продолжал усиливаться. Штормовые капли всё чаще и чаще врезались в лобовое стекло, сливаясь в единые ручейки. Вскоре их стало так много, что даже максимально прыгающие по стеклу автомобильные дворники едва поспевали за ними. Видимость ухудшалась с каждой минутой движения автомобиля. Пучки света фар отражались от плотной пелены дождевого заслона, рассеивая их восвояси и не позволяя им светить сквозь плотную мглу вечернего сумрака.

Автомобиль слегка замедлился на повороте и, уверенно обогнув его, наконец, встал на прямой маршрут.

– Прямо четверть мили, – заботливо произнёс женский голос навигатора, уведомляя об особенностях и расстоянии маршрута.

Слегка притормаживая, девушка аккуратно спускала автомобиль с довольно крутого пригорка. Сцепление с дорогой было крайне коварным, казалось, что вот-вот автомобиль пойдёт юзом. Объединившись с порывистым поперечным ветром, погодные стихии словно пытались испытать не только навыки вождения, но и психологическую стойкость водителя, периодически пытаясь столкнуть автомобиль с дороги.

Наконец, миновав самые сложные испытания пройденного пути, автомобиль встретил природных союзников на своём маршруте. Дорога вела через густые поросли лиственного леса, массивные деревья которого своими могучими ветвями словно давали укрытие путникам, проходящим по этой дороге, скрывая их от дождя и ветра.

Автомобиль скрылся в темноте лесной чащи и, лишь два красных огонька задних фонарей, постепенно удалялись, скрываясь во мгле сумеречного леса. Под кронами ветвистых деревьев действительно было куда спокойнее. Прямая дорога хорошо освещалась светом фар и не предвещала никаких сюрпризов. Шторм словно остался позади, а здесь царил совершенно другой безмятежный мир. Раскаты грозового грома, в бессильной злобе, где-то там, за пределами этого лесного царства, изредка напоминали о себе. Капли дождя, скатываясь от листа к листу, редкими водяными бомбочками плюхались вниз, с гулким эхом разбиваясь о мокрый асфальт.

Откинувшись на спинку кресла, Эми, расслабившись и, слегка подруливая левой рукой, наконец, смогла получить удовольствие от вождения. Огромные многолетние деревья мелькали один за другим, оставаясь позади, подобно природным стражам, продолжая охранять это место, казалось бы, от всех бед. Бархатный дорожный серпантин удалялся вдаль, за пределы световых способностей автомобиля и лишь навигатор уверенно направлял водителя в нужном направлении, предсказывая ему путь.

На фоне этой умиротворенной атмосферы, в голову девушки начали закрадываться различные беспокойные мысли на фоне событий последнего года. Не так давно она вернулась в свой родной город со служебной командировки в Ирак, душевные раны и посттравматические воспоминания не успели, как следует, зажить и раствориться в неудержимом течении жизни. Многие солдаты, побывавшие в Ираке, не сделали ни единого выстрела, кто-то даже и лагеря не покидал, но, сколько событий упало на плечи юной мисс Эванс год назад.

Международный аэропорт Эр-Рамади, Ирак, 2011 год.

– Наша миссия окончена. Благодарю всех и каждого стоящего в строю за вашу смелость, стойкость и самоотверженность в нашей нелегкой борьбе, настоящей борьбе.

Полковник армии США, в полевой форме выступал перед, построившимися на территории военного аэродрома, американскими солдатами. Сотни журналистов различных именитых газет и телеканалов сновали в разрешенной репортерской зоне, ограждённой специальными лентами. Вспышки и треск затворов камер раздавался ежесекундно, словно там сейчас происходил, самый что ни наесть, настоящий бой, самый кровопролитный бой за эксклюзив.

Закончив свою речь, полковник ещё раз поблагодарил всех за участие в боевых действиях и, отдав честь павшим военнослужащим, приказал «убыть на территорию Соединённых Штатов Америки, домой, к семьям, родным и близким». Среди провожаемых военнослужащих этой партии, был отряд первого лейтенанта Уанрайта. Получив разрешение покинуть Ирак, группа погрузилась в самолёт.

Спустя 12 часов пути, авиалайнер пересёк военно-воздушное пространство США и приземлился на военной

базе Норфолк, штат Вирджиния.

Уйдя в свои мысли, Эми не сразу обратила внимание, что капли дождя вновь вступили в самоотверженную битву с лобовым стеклом, разлетаясь на мелкие частички и стекая вниз под тяжестью земного притяжения. Неожиданно, перед автомобилем, откуда ни возьмись, возник силуэт. Дорогу озарил красный свет задних стоп-сигналов, сопровождаясь звуком экстренного торможения.

Пытаясь остановить отправившийся в занос автомобиль, девушка едва смогла удержать непослушный руль. Несколько раз, мотнувшись из стороны в сторону, железная колесница, наконец, клюнула носом в овраг, отправив непокорную энергию в землю. Удар был несильный, лишь глухой треск лопнувшего бампера нарочито намекнул на произошедшее событие.

Водительская дверь распахнулась, сопровождаясь ритмичным пищащим сигналом. Выйдя из машины, Эми принялась осматривать тормозной путь позади автомобиля. Мгновение назад на автомобиль словно набросилось какое-то животное, однако удара не произошло, нечто, словно пролетело сквозь машину.

С трудом пытаясь сохранить спокойствие, девушка старательно вглядывалась в темноту позади своего автомобиля. Мерцающий свет ярких аварийных фонарей, старательно пробивался сквозь пучину мрачной трассы, но всё же проигрывал этот бой за информацию.

Вернувшись к машине, девушка вынула из багажника походный фонарь. Пучок яркого света озарил сумеречное царство полуночной чащи, в помощь автомобильным огням. Отойдя от машины на пятьдесят футов и осмотревшись в точке предположительного контакта, девушка констатировала, что никаких следов столкновения нет.

Обернувшись, Эми направилась в машину, но странность возникшая в этот момент заставила девушку замереть. Только сейчас Эми заметила, что машинально поднятая над головой рука, не имела смысла в спасении от дождя, ведь капли не достигали её. Всё вокруг словно замерло, в сумеречной абсолютно беззвучной полутьме.

Позади девушки, в плотной пелене дождевых капель, застывших в воздухе, остался след от контура её тела. Проведя раскрытой ладонью сквозь плотную водную стену дождя, Эми ошеломленно смотрела, как капли собираются в её руке, а в воздухе остается контурный след от её руки. Свет фар и фонарей её автомобиля, больше не отражался многочисленными яркими отблесками, полностью поглотившись тёмной бездной.

Не веря своим глазам, девушка попыталась коснуться багажника автомобиля, но дотянуться до него не получалось. От волнения и откровенного испуга, дыхание Эми участилось, она попыталась приблизиться к машине, но закончить начатое не выходило, ноги казались ей безумно тяжёлыми и не слушались её.

Вдруг что-то притянуло её куда-то во тьму. Капли дождя с силой врезались девушке в лицо, оставляя болезненные жгучие ощущения. Не контролируя своё тело, девушка чувствовала, как парит в нескольких дюймах над землей. Сумрак вокруг усиливался. Словно мерцая, темнота то сгущалась, то отступала, постепенно становясь всё более плотной и непроглядной.

Не в силах сопротивляться, Эми чувствовала, как теряет контроль над своим телом, ей всё труднее давались любые движения, даже голову повернуть получалось с огромным трудом. Темнота стремительно сгущалась, пока, наконец, не перестала мерцать и замерла в однотонном мраке.

Вскоре тело Эми обмякло, не в силах сопротивляться навалившейся слабости. Сознание покидало девушку. Где-то поодаль, сквозь меркнущее пространство, Эми увидела два мерцающих лазурных огонька, словно наблюдавших за происходящим. В следующее мгновение, глаза девушки сомкнулись, погрузив её в безмолвный беспокойный сон.

– Хм-м-м ... – сквозь пучину навязанной дрёмы донесся до боли знакомый женский голос.

Почувствовав, как чьи-то, обжигающие холодом руки, коснулись её подбородка и приподняли голову, Эми постаралась закричать, но тело не слушалось её. Собрав силы, девушка что есть мочи, постаралась вынырнуть из этого сна, но пространство не подчинялось ей.

Вглядываясь вперёд сквозь тьму, Эми словно стала различать какой-то силуэт. В следующее мгновение тьма резко рассеялась, и перед ней проявился образ, заставивший пожелать вскрикнуть, но попытки выдавить из себя хоть малейший звук оказались тщетными.

Перед ней парило её отражение или, во всяком случае, до боли похожая девушка, но в странном фиолетовом платье, с высоким воротником и дымчатым, переливающимся подолом. Неизвестная придерживала голову девушки за подбородок, расслабленной, едва сжатой в маленький кулак, рукой. Тыльной частью другой руки она принялась поглаживать её по щеке, довольно улыбаясь.

Глаза незнакомки были черными, как мгла, что царила вокруг, змеиные вертикальные зрачки, ярко рубинового цвета, хищно всматривались в девушку, пытаясь поймать её взгляд. На каком-то подсознательном уровне Эми понимала, что не должна смотреть в глаза незнакомке, но сил сопротивляться у нее не было.

Наконец, поймав взгляд своей жертвы, незнакомка с наслаждением глубоко вдохнула воздух через рот и томно закрыла глаза. В следующий миг Эми почувствовала резкую боль в голове и груди, которая стала сопровождаться спутанностью сознания.

В голове девушки стали путаться мысли, то и дело начали всплывать разные кадры из прошлого, постепенно сливаясь в единый калейдоскоп событий её жизни. Всё было таким чётким, таким настоящим, даже те события, что она никогда не помнила. Неожиданно в голове всплыло воспоминание в виде большого кристаллического камня, переливающегося на фоне каких-то огромных не то звезд, не планет, которые соприкоснулись друг с другом, обмениваясь магнитными полями.

Лицо незнакомки скривилось в изумлённой гримасе, она попыталась вновь рассмотреть этот кадр, но он растворился в потоке других событий из жизни девушки. Шторм воспоминаний наполнил сознание девушки, двигаясь в обратном порядке, от недавних событий, постепенно ускоряясь. Трасса, заправка, дом, люди, самолет, военная база, возвращение с войны. Сердце Эми бешено заколотилось, всеми фибрами души девушка не желала возвращаться в тот злополучный день и переживать трагедию своей жизни вновь. Проносящиеся кадры стали замедляться. Но противостояние длилось недолго, незнакомка была непреклонна, усилием воли она сломила препятствия и сполна насладилась болью девушки, продолжая исследовать её жизнь.

Воспоминания о первом знакомства с Диксом, в тот день, когда они впервые услышали друг друга, заставил незнакомку вновь посерьезнеть. События этого дня становились всё чётче. В этот момент, девушка, словно погружалась в это воспоминание, чувствуя, как оно становятся всё более реальными.

В следующий миг Эми стояла, позади себя, в тот день. Пёс, поднявшись на лапы, медленно приблизился к фантомной Эми глядя в её сторону. В следующее мгновение, капрал Эванс из воспоминания резко обернулась, глядя в свой невидимый образ, который видел Дикс.

Спящая Эми перестала сопротивляться воле незнакомки, протянув руку, она попыталась коснуться своего друга. Тёплое мягкое прикосновение, такое знакомое и родное отозвалось в её руке. Буря эмоций, хлынувшая из глубины души, словно разорвала туманные оковы, сдерживающие девушку, излившись, горячим потоком.

– Хватит ... –неожиданно для себя вслух воскликнула Эми, и все воспоминания резко погасли, вернув девушку в реальность.

Незнакомка, нахмурившись грозно зашипела, и крепко схватив пленницу за подбородок, вновь попыталась поймать её взгляд, но, не успев совершить задуманное, резко отпряла назад. Обессилевшая Эми тут же шлепнулась на мокрый асфальт. Мрак вновь окутал всё вокруг. Эми почувствовала, как к ней возвращаются силы, однако подняться на ноги всё же не удавалось.

В темноте, где Эми видела пару лазурных огоньков, сейчас виднелись ещё несколько, только уже жёлтых. Спустя мгновение, из темноты стали появляться силуэты странных невысоких человечков в остроконечных шляпах, именно их глаза горели жёлтыми огнями.

Увидев незваных гостей, незнакомка отпрянула назад, продолжая парить над землёй. Её лицо скривилось в злобной гримасе. Неожиданно, сквозь темноту послышался звук рассекающегося воздуха. В следующее мгновение кто-то, облачённый в едва заметную голубоватую дымку, набросился на незнакомку, сбив её на землю и скрывшись вместе с ней во мраке. В том же направлении, побежали и невысокие фигуры с жёлтыми глазами. В следующее мгновение мрак рассеялся, и свежие капли дождя с силой обрушились на тело девушки, распластавшейся на асфальте.

Эми чувствовала давящую боль в груди, по всему телу ощущалась слабость, словно все жизненные силы покинули её. Пытаясь подняться, девушка старалась собраться с силами, но все её попытки были тщетны. Голова тяжелела, всё вокруг снова стало темнеть, наконец, Эми сдалась и окончательно обмякла на дороге, потеряв сознание.

Капля темной крови упала на землю, слившись воедино с дождевой водой и растекаясь на асфальте, следом за ней ещё одна и ещё. У лежащего тела Эми стояла всё та же незнакомка, едва удерживая пальцами небольшой, усыпанный камнями кинжал, с которого каплями стекала темно-бордовая кровь. Что-то еле слышно прошептав, незнакомка бросила кинжал на тело девушки и, подняв руку перед собой, заставила девушку воспарить.

Сопровождая её, незнакомка направилась к месту, где некоторое время назад виднелись таинственные огоньки. Капли дождя ещё некоторое время с силой врезались в тело парящей девушки, но спустя несколько мгновений, стали также пролетать сквозь неё, как и не могли настигнуть тело незнакомки. Они вдвоём вошли в сизую дымку, которая стала сгущаться, образовывая некий портал.

Лежащий в ста футах от портала, одетый не по моде молодой человек, с глубокими резаными ранами, ощутил капли холодного осеннего дождя, что заставили его прийти в себя. Протерев глаза рукавом, парень резко поднялся и замер в позиции сидя. Обернувшись по сторонам, он остановил взгляд на двух девушках, которые постепенно растворялись в пространстве. Стиснув зубы, и злобно прошипев, парень совершил резкий рывок, стремительно сократив дистанцию и оставив за собой след подорванной земли.

Эми почувствовала странное покалывание по всему телу, которое становилось всё сильнее с каждой секундой, мир вокруг стал мерцать, становясь то ярче то тусклее, девушка чувствовала, как ей возвращается контроль над телом, но схватить что-либо не получалось. Проносящиеся мимо предметы проскальзывали сквозь неё, не позволяя захватить их. Шум вокруг стих, всё вокруг снова замерло и, в следующее мгновение, яркая вспышка света пронзила сильной болью глаза девушки. Резкий высокочастотный звук, отразился жуткой болью в голове, в следующий миг, отключив сознание девушки и погрузив её в бесчувственный мир тишины и мрака.

Окончательно растворив силуэт Эми в воздухе, незнакомка направилась в тот же портал, но в следующее мгновение, парень с неистовой скоростью вышиб её из дымной ауры. Время вновь остановилось, капли дождя зависли в воздухе, так и не успев достичь земли. Несколько низких человечков в высоких остроконечных шляпах и круглых очках на резинке, горящих желтым светом схватили упавшую незнакомку и принялись спешно вязать её странными шёлковыми веревками.

– Госпожа, восстанет вновь, обретёт силу, вам не под силу остановить её, – прошипела незнакомка, ехидная улыбаясь.

Яркий свет озарил лицо лежащий навзничь девушки. Узкие змеиные зрачки в темных глазах фокусировались на, источающим свет, кинжале, вознесенном над ней. В следующую секунду клинок вонзился в грудь пленницы, после чего её тело обмякло на земле без единого признака жизни. Окутывавшие тело девушки, шёлковые путы исчезли, а лицо приобрело совершенно другую внешность.

Человечки, державшие девушку, вопросительно смотрели на парня, который с расстроенным лицом смотрел на лежащее тело. Двое из них тут же отпустили девушку и, достав из причудливых сумок по небольшой книжке, побежали к дымному порталу, который постепенно растворялся в воздухе.

Обшарив лежащее без чувств тело, парень вынул из внутреннего кармана небольшую дощечку, в центре которой был закреплён мутный кроваво-красный камень.

– Проклятье! Очередная Вивьер! – выругавшись крепким словом, выпалил парень, расстроенно ударив дощечкой об землю.

– Ты сказал, что нашёл истинное воплощение Веавэр Фати! – укоризненным тоном произнёс самый крупный из человечков.

– Я был уверен в этом, клянусь тебе, Ороти! – пытался оправдаться парень, но человечек уже развернулся в другую сторону.

Тем временем, лежащее на земле тело начало растворяться в воздухе, а замершие капли дождя стали медленно приближаться к земле, постепенно увеличивая скорость. Человечки у портала стали что-то бубнить себе под нос, вычитывая строки из своих книжек, трое оставшихся побежали к ним на помощь, окружив портал вокруг.

Парень начал спешно метаться вдоль дороги, разбивая своим телом застывшие в воздухе капли. В следующий миг, он бросился на землю и, хаотично растрепывая траву, принялся что-то искать в ней.

Портал становился всё тусклее, дымка рассеивалась, человечки испуганно то и дело поглядывали на парня, их бормотание становилось всё громче.

– Уходите, живо! – крикнул парень, махнув рукой в сторону портала и продолжая свои поиски.

– У тебя останется не более 30 капель, Уолдо, – произнёс тот самый крупный из человечков, по имени Ороти.

Не дожидаясь ответа, он направился в портал, в тот момент как остальные человечки последовали его примеру.

Капли дождя начали стремительнее приближаться к земле, а озарявший пространство портал тускнеть, усложняя поиск с каждой секундой.

Неожиданно для себя парень нащупал твёрдую рукоять оброненного кинжала, схватив искомое он резко бросился к порталу, не оставляя шанса каплям дождя на своём пути достичь земли. – Не сегодня, – донёсся голос человечка.

Из дымки портала проявилась фигура маленького человечка, с горящими жёлтыми камнями на маске. Ловким движением, опутав руки парня шёлковой веревкой, человечек выхватил кинжал. Сжав руку в большой красной перчатке в несоизмеримый его размерам кулак, человечек что-то пробормотал себе под нос и с силой толкнул парня.

Не сумев увернуться из-за, окутавших его верёвок, парень отлетел на несколько метров и врезался в капот автомобиля Эми, оставив солидную вмятину и разбив затылком лобовое стекло. Шёлковые веревки самостоятельно разрастались и обвязывали парня вокруг, словно высасывая из него всю энергию, они ослабляли его и не позволяли шевелиться.

Явно довольный собой человечек ушёл в гаснущий портал, и через несколько секунд ярко сверкнув портал, исчез, дымка развеялась, а вместе с ней и исчезли путы, связывающие лежащего без сил парня. Капли дождя с силой рванули к земле, имея, наконец, возможность с гулким грохотом разбиться о всевозможные поверхности.

Постепенно приходя в себя, парень, пытался подняться, но силы, словно, покинули его. Он не мог быть таким же быстрым и сильным как раньше, даже простое желание подняться не могло быть реализовано. Соскользнув с капота, парень с силой шмякнулся на асфальт, впервые испытав боль, заставившую его вскрикнуть. Но сил на полноценный крик не осталось и единственное, что он смог выдавить из себя был лишь сиплый хрип.

После нескольких минут тщетной борьбы, парень сдался и потерял сознание Мрак забрал его в своё царство безмолвной тишины.

* * *

– Сэр, Вы в порядке?! – донёсся чей-то приятный голос сквозь темноту, – Сэр?! … Шесть Три Девять Икс Один, на въезде …

Голос становился всё чётче, словно растворяя мрак и тишину, наполняя тело парня силой. Шумно вдохнув воздух ртом, парень, поднялся и, открыв глаза, огляделся вокруг. Он всё также сидел возле разбитого серебристого автомобиля, некогда послужившего ему местом приземления. Тело переполняло, неведомое ему до сегодняшнего дня, чувство боли. Яркие отблески красно-синих проблесковых маячков отражались от влажных поверхностей и приносили ещё большую боль глазам парня.

Вдали послышались сигналы машин экстренных служб, которые словно соревновались в громкости и перекрикивали друг друга, создавая приближающуюся какофонию звуков. Из патрульной машины донёсся голос диспетчера, и офицер полиции отошла к ней.

Улучив момент, парень ещё раз оглянулся вокруг и, в следующий момент, поднялся на ноги. Нащупав пяткой кожаного сапога колесо автомобиля, парень попытался резко рвануть бегом в сторону, как делал это раньше, но, к его большой досаде, у него ничего не вышло. Сделав пару, относительно быстрых, среднестатистических человеческих шага, он поскользнулся и упал на асфальт, получив ещё больше болезненных ощущений. Стремительный молниеносный бег больше был ему не подвластен, а исчерпанные силы лишь усугубляли ситуацию. Ощутив прикосновение на плече, парень резко обернулся и попытался перебросить подоспевшего офицера Харрис через себя, но в руках сил осталось совсем немного. Едва привстав, парень с силой дёрнулся назад и ударился головой об асфальт.

Явно ожидая подобного развития событий, подготовленный специалист правопорядка упёрлась коленом в бок странного парня и с силой вырвала свою руку из ослабевшей хватки. Машинально отпрыгнув на пару футов, девушка положила руку на пистолет и расстегнула кобуру. Однако распластавшийся без чувств парень на асфальте едва ли был опасен, хоть и вёл себя весьма подозрительно.

Подсвечивая тело фонариком, помощник шерифа рассмотрела его странную, но весьма практичную одежду. Потрепанный коричневый кожаный плащ и ботинки, хорошо защищали странного парня от дождя, чего не сказать о мешковатых, сшитых на старый, лад штанах, которые насквозь промокли и были запачканы кровью. Большая сумка через плечо, привлекала внимание больше всего. Помощник шерифа не успела её досмотреть, а учитывая странное поведение пострадавшего, любая неизвестность вызывала опасения. Внимательно осмотрев лицо, девушка определила несколько отличительных черт, которые в случае чего позволили бы запустить ориентировку на этого человека. Самыми приметными чертами явились шрам на щеке и копна длинных по плечи вьющихся черных волос, которые растрепались и уже не все были стянуты в тугой хвост.

Сирены становились всё громче и вскоре новые машины озарили территорию красно-синими отблесками. Подъехав почти вплотную, два патрульных автомобиля перекрыли путь к машине помощника шерифа. Из автомобилей вышли четверо полицейских, которые быстро подошли уверенным шагом.

Бросив взгляд на патруль, Харрис насторожилась, ведь прибывшие были не из офиса шерифа этого округа. Несмотря на то, что форма жетоны, оружие, всё выглядело как надо, Клэр не знала этих людей. Продолжая держать руку на оружии, девушка направилась к своему автомобилю, чтобы установить связь с офисом шерифа..

Проходя мимо прибывших офицеров, помощник шерифа не успела отреагировать, как двое полицейских схватили её, блокировав руки и разоружив. Харрис почувствовала, как что-то кольнуло её в шею. Ещё пару минут девушка пыталась сопротивляться, но силы быстро оставили её и помощник шерифа уснула, обмякнув в захвате прибывших патрульных.

– Ну, надо же, сам Уолдо Бартли, собственной персоной, какой сюрприз, мать вашу! – с нескрываемым восторгом, словно встретив старого друга, произнёс самый взрослый патрульный, который первым подошёл к распластавшемуся на асфальте парню.