Шелковый рай

Глава 18

— Что с моей дочерью, Найла?

Голосом Алиарны можно было резать металл. Я еще ни разу не слышала у нее таких интонаций. На кого это она? Найла — это вроде семейный медик. Что стряслось?

— Ничего критичного, эрна эр Дори, нервное истощение и психический шок. Я вколола ей успокоительное. Скоро она придет в себя. Но потом захочет спать. Не мешайте ей. Чем дольше она проспит, тем лучше будет для ее организма.

— А то, что она так долго лежит без сознания и мы не смогли привести ее в чувство?

— Это всего лишь механизм защиты организма. Не волнуйтесь. Если в ближайшее время не случится ничего травмоопасного для ее организма, то все будет хорошо. Она поспит, восстановится и будет как новенькая.

— Я поняла.

В последней фразе Алиарны было столько бесконечной усталости и какого-то невыразимого отчаяния что ли, что у меня в груди сердце сжалось. Я попыталась открыть глаза. Тело было как ватное, не слушалось. Веки как будто налились свинцом.

— Маркиаль, присмотри за супругой. Я скоро вернусь. Пойдем, Найла, я проведу тебя и заодно кое-то спрошу.

Тихие шаги по комнате. Почти бесшумно закрылась входная дверь. И в этот момент у меня наконец получилось открыть глаза. Обстановка оказалась знакомой — я лежала на кровати в собственной спальне. А надо мной склонился бледный, перепуганный Марк.

— Лина! Хвала Эрии! — Марк облегченно выдохнул и даже как-то обмяк. — Эрна медик сказала, что ты скоро придешь в себя, но я не мог поверить в это. Ты так страшно кричала… А потом потеряла сознание… Кристиан меня чуть не придушил…

— Опять?

Я приподнялась на локте и недовольно поморщилась. Голос хрипел. Одно-единственное слово больно оцарапало горло. Видимо, Марк не соврал. Хотя, с чего ему мне врать?

Марк переполошился. Вскочил и слегка надавил мне на плечи:

— Лина, не вставай! Если тебе станет хуже…

Я послушно опустилась назад на подушку и прислушалась к себе. Ощущения были странными: я четко помнила, что привело к моему обмороку, помнила, как Джеймс нажал на курок. Так же я помнила, к чему привел выстрел и во что превратилась стена позади безопасника. Но все это не вызывало во мне совершенно никаких эмоций. Ну было и было. Мне было… все равно.

Марк поправил мне подушку и встревоженно заглянул в глаза:

— Я могу для тебя что-нибудь сделать? Ты что-то хочешь?

Я пожала плечами:

— Наверное, адвоката.

Лицо Марка нужно было видеть. Он даже по-детски приоткрыл рот от изумления. И смотрелся крайне забавно.

— Зачем?!

— Джеймс позаботился о том, чтобы испортить мне напоследок жизнь. Доведение до самоубийства — это очень серьезно. Меня вернут на Землю и будут судить.

Сама я по этому поводу не ощущала ни страха, ни сожалений. Даже улыбнулась перепуганному мужу. В это момент приоткрылась входная дверь:

— Маркиаль… — В дверном проеме показалась голова моего второго мужа. — Тут сообщение…

Он почти шептал. Но я все равно хорошо слышала Кристиана и отозвалась вместо опешившего Марка:

— Неси сюда. Что там?

Кристиан хмыкнул:

— Я думал, ты спишь, Лина.

Он подошел к кровати, но опомнившийся Марк попытался перехватить его руку с планшетом:

— Лине нужно спать! Ее нельзя волновать! Дай сюда!

Кристиан легко, словно ребенка, отодвинул в сторону первого мужа:

— Не будь занудой. Сам же говорил, что сообщения от сагура имеют приоритет.

Я приподнялась и выхватила планшет из руки Кристиана. Тело и вправду становилось тяжелым. Веки так и норовили закрыться.

— Прекратите, мальчики. Не хочу, чтобы вы ругались. Лекарство мне вкололи очень сильное, и я чувствую, что и вправду скоро усну. Но пока еще не сплю, хочу посмотреть, что там прислал Сашер. Мне еще нужно будет придумать, что делать теперь с «Раем».

Кристиан замер у кровати и недоуменно на меня посмотрел:

— А что не так с твоей фирмой? Злодея же вычислили и устранили вроде…

Марк сокрушенно покачал головой:

— Лина считает, что ее заберут на Землю, чтобы судить из-за этого старого паука, который запутался в собственной сети.

— Наследницу Старшего рода?! — Кристиан покачал головой: — Глупости! Совет на это никогда не пойдет!

Я не стала тратить силы на то, чтобы что-то доказать своим мужьям. Сон накатывал стремительно. Я чувствовала, что еще немного, и планшет попросту вывалится у меня из рук, а я начну сладко похрапывать на всю спальню. Поэтому я просто молча открыла сообщение от Сашера. Оно было лаконичным. Но пробило мою искусственную лекарственную броню спокойствия:

«Облезет этот старый козел обвинять Лину в своем самоубийстве. И так достаточно доставил ей неприятностей. Мой человек успел заменить записку. Все будет хорошо»

Меня затопило неимоверное облегчение. Обвинения не будет! Планшет выскользнул из моих ослабевших пальцев. И под тихое переругивание мужей, с улыбкой на губах, я уплыла в сон.

Я проспала почти сутки. И первое, что я узнала, проснувшись — это то, что моим мужьям и Алиарне пришлось держать круговую оборону, не давая желающим добраться до моего тела. Я удивилась. Что такого могло случиться за сутки, что моя скромная персона оказалась срочно всем нужна?

Оказалось, много чего. С Земли до меня пытались дозвониться дознаватели по факту самоубийства начальника моей службы безопасности. Им Алиарна в категоричной форме заявила, что я беременна, плохо переношу беременность, и пока врач не разрешит, они меня не увидят и не услышат. Не представляю, какими словами Али все это говорила, но мне оставили осторожную просьбу перезвонить сразу же, как только врачи дадут добро. Услышав известие о своей якобы беременности, я оторопела и вытаращила глаза. От Али я такого не ожидала.

Так же на Земле в моем офисе ожидал дальнейших инструкций заместитель погибшего Джеймса и человек Сашера по совместительству. Марк мне шепнул, что ему удалось навести в офисе порядок и поддержать его функционирование в штатном режиме. Но он все равно хотел от меня инструкций.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А на Эренсии меня хотела видеть Мирайя. Все, что безопасница сочла возможным рассказать Али — это было то, что я нужна в связи с поиском экипажа несанкционированно приземлившегося на Эренсию корабля.

Ну и на закуску на строящейся фабрике по пошиву белья прошедшей ночью снова была предотвращена диверсия. К сожалению, исполнитель умудрился улизнуть от рабочих. Но было подозрение, что это кто-то из незаконно приземлившегося корабля. А значит, очередная ниточка из моего земного прошлого.

С первым я разговаривала с Сашером.

— Цела? — Хмыкнул вместо приветствия сагур. — Ну и отлично. Нам всем капитально повезло, что мой человек как раз был рядом с кабинетом Джеймса, когда этот придурок решил снести себе черепушку. Долго раздумывать было некогда, счет шел на секунды. Граден успел только стащить со стола компромат и набрать на терминале замену. Типа, я долго хранил это в себе. Но все вот-вот выплывет наружу. Позору и разбирательству предпочитаю смерть.

Я облегченно выдохнула:

— Спасибо! Теперь я у тебя в неоплатном долгу!

Сашер ухмыльнулся:

— Глупости. Это только моего долга стало чуть меньше. А ты знаешь, что благодаря строительству горнолыжного курорта, мои политические акции сейчас как никогда высоки? Нет? Ну, уже знаешь. Это только благодаря тебе я не только дома и на свободе, но еще и имею шанс поднять экономику родины. — Правда, — сагур тут же скривился, словно уксуса хлебнул, — есть и такие, которые прочат мне провал затеи с курортом с треском. Мол, построить мало. Его еще нужно запустить.

Я пожала плечами:

— Они правы. Но с рекламой я дело имею постоянно. Так что не дам тебе потонуть. Завершай строительство. Потом запустим твой курорт. — Я помялась, но потом все же спросила: — Сашер, а твой человек, что сейчас работает у меня в офисе на Земле, не захочет случайно остаться на постоянно?

Сагур на мгновение как будто подвис, изумленно глядя на меня. А потом хмыкнул:

— Спрошу. Граден уже подумывал об отставке. Но у него семья. Если сможет и захочет перевезти их на Землю, то почему нет?

На этом мы с Сашером расстались. Он пообещал мне прислать сообщение с результатом: останется у меня работать Граден начбезом или нет. Я надеялась, что останется. Это сняло бы с меня необходимость искать надежного человека в офис.

Далее по плану был звонок на Землю, дознавателям. И я минут десять делала дыхательные упражнения, настраиваясь на серьезный разговор. Но мое спокойствие никому не понадобилось. Не знаю, чем их так запугала Али, но со мной беседовала молодая сотрудница, и обращалась со мной так, словно я бесценная стеклянная ваза — дунь на меня, и я разобьюсь. Оказалось, что всю информацию они уже получили и даже закрыли дело, квалифицировав его как самоубийство на почве утраченной любви, длительного хранения тайны и угрозы обнародования этой самой тайны. Не такими словами, конечно. Но то, что мне сказала сотрудница дознавателей, я бы не смогла повторить даже под гипнозом. От меня ей потребовалось лишь подтверждение того, что я уже обо всем знаю, а также меня осторожно расспросили про гибель семьи. Лично мне разговор показался странным и совершенно ненужным. Но я промолчала. Тем более, что в конце диалога сотрудница меня огорошила, что тело нужно забрать и похоронить. Оказалось, что по документам у Джеймса есть сестра и племянник. Но найти их никто не смог.

Меня настолько ошарашило полученное известие, что я даже не поняла, как сотрудница дознавателей наскоро со мной попрощалась и отключилась. Как это так, дознаватели не нашли родню Джеймса, а я их найду? Как? Или, тут мой внутренний голос гаденько хихикнул, их вообще никто не искал? А труп спихнули на меня, как на начальницу и близкую знакомую? Мол, хорони давай!

В общем-то меня это не особо напрягало. Могу и похоронить. Меня больше беспокоило то, что у Джеймса неожиданно обнаружилась родня, о которой я вообще не подозревала. Не цапнет ли это родня меня потом когда-нибудь за зад в самый неподходящий момент?

Я поморщилась от грубости речевого оборота, пришедшего на ум, и сделала себе мысленную пометку дать задание Сашеру или новому начальнику безопасности разобраться с этой родней. У меня к ним не было никаких претензий. Но я хотела убедиться, что и у них тоже претензий нет. Мда-а-а… Кажется, я стала параноиком.

С Граденом я разговаривать не стала. Предлагать ему остаться работать у меня за спиной его непосредственного начальника я считала неэтичным. Пусть Сашер сам ему об этом говорит. А смысл давать какие-то инструкции, если Граден решит вернуться домой? Вот примет решение, тогда буду знать, что мне делать дальше. А пока я только дала задание Барб подготовить план сокращения штата офиса на Земле. Я окончательно решила открыть центральный офис «Шелкового рая» на Эренсии. На Земле останется только филиал, отвечающий за местные точки сбыта и за общую безопасность.

Оставалась только Мирайя и диверсия на строящейся фабрике. Но к безопаснице я решила ехать с утра.

Мужья от меня не отходили. Бледный и перепуганный Марк и хмурый Кристиан, каждый по-своему старался чем-то помочь, утешить, угодить. Кристиан, не слушая моих вялых протестов, на руках отнес меня в ванную. Вдвоем с Марком они быстро вытряхнули меня из одежды и принялись мыть. И это было…

Это было просто невероятно. Два вполне взрослых мужчины осторожно и нежно намыливают каждый миллиметр твоего тела. Массируют, оглаживают, не пропуская ничего. Я широко открытыми глазами смотрела на серьезного Кристиана, который опустился перед ванной на колени, чтобы хорошенечко промыть все мои складочки внизу. И при этом ни в его взгляде, ни в его жестах не было даже намека на страсть. Я даже смутилась.

Потом Марк долго и обстоятельно делал мне массаж. И опять ни одно движение его рук не было призвано возбудить или совратить. Все было так целомудренно, словно в монастыре. Словно они мне не мужья, а братья.

В спальню я тоже вернулась на руках у Кристиана. Вымытая, разморенная, готовая ко всему. Но… Меня уложили, поправили подушечку и одеялко и… Даже не поцеловали!

— Эй! — Против моей воли в голосе прорезалась обида. — Вы куда? Вернитесь назад!

Парни остановились на пороге и переглянулись. Марк смущенно кашлянул:

— Лина, тебе нужно поспать…

— Я уже выспалась! — Я нахмурилась. — На сто лет вперед. Я все понимаю. Но я вас вроде не отпускала?

Кристиан хмыкнул:

— Ты кто? И куда дела нашу жену Лину?

— Очень смешно!

Я попыталась надуть губки. Но так как я не привыкла к подобной гримасе, то, что отразилось в зеркале туалетного столика больше всего напоминало пресловутую птичью гузку. Я же первая и не выдержала этого безобразия и рассмеялась. Следом за мной расхохотались и парни.

— Идите сюда оба! — Я похлопала по кровати по обеим сторонам от меня. — Думаю, что даже просто полежать рядом нужно нам всем.

Я схитрила. Хотела сказать, что парням нужно полежать рядом со мной и почувствовать, что я никуда не делась, что я живая. Но в последний момент изменила формулировку на нас всех.

Марк пристроился справа от меня. Кристиан слева. Я притянула их головы к себе и зарылась пальцами в волосы. Короткие и темные волосы Кристиана были довольно жесткими, но все равно приятными на ощупь. А золотистая грива Марка была похожей на местный шелк. Простое и незатейливое действие доставляло удовольствие нам троим. Мужья млели от нехитрой ласки. А я думала над тем, что не заметила, как изменилась моя жизнь. Сменились ценности и приоритеты. Сместился фокус восприятия. Да и я сама начала меняться.

Кто из нас первый потянулся навстречу другим? Кто его знает. Может быть, я ощутила настоятельную потребность сократить расстояние между нами до минимума. Может, кто-то из мужей почувствовал необходимость убедиться, что я жива и со мной ничего не случилось. Так или иначе, но вскоре мы уже целовались, как сумасшедшие.

Горячие жадные губы парней, скользящие по моей коже, их ненасытные, алчные взгляды пьянили. Я чувствовала, что моя кровь буквально пенится в жилах от чистого и ничем не замутненного желания. Желания обладать ими обоими. Желания принадлежать им. Полностью. Без остатка. До конца.

Сегодня мне не хотелось нежности и ласки. Сегодня мне почему-то хотелось быстро, жестко и властно. Я нашла губы Кристиана и крепко его поцеловала. Мой темноволосый муж понял мое настроение с полувзгляда и переместился так, чтобы оказаться у меня за спиной.

А я повернулась к Марку и хищно усмехнулась:

— Сейчас я тебя съем!

Дурацкая фраза. Она сорвалась с моих губ раньше, чем я сообразила, что говорю и кому. Захотелось отвесить себе подзатыльник. Но в глазах Марка загорелся восторг:

— О да, моя госпожа! — Это было сказано на выдохе, с таким восхищением, что я мигом позабыла обо всем. — Я весь ваш и до конца!

К счастью, Марк не стал использовать традиционные для Эренсии фразы покорности и подчинения. Уже выучил, что они неизменно портят мне настроение. Просто стащил с себя легкие штаны и вытянулся на спине.

Я замерла в восхищении. На мой вкус, у Марка было идеальное тело: не худое, но и не перекачанное, в меру загорелое, гладкое, с красивой мускулатурой. Я с удовольствием коснулась его губ кончиками пальцев. Марк попытался поймать мои пальцы в рот, но я не дала. С тихим восторженным смехом, слегка надавливая на кожу ноготками, я провела дорожку от его губ вниз: по шее, груди, слегка задев левый сосок. Марк застонал сквозь зубы. Ниже. По напрягшемуся животу, туда, где нетерпеливо подрагивал напряженный член, тыча в меня розовой головкой. Словно умолял: не медли! И я не стала мешкать.

Перекинув ногу через бедра Марка, я медленно опустилась на него, с восторгом ощущая, как тянущая пустота внизу живота сменяется наполненностью. В тот момент, когда мы полностью соединились, глаза Марка распахнулись до предела:

— Моя…

Я счастливо расхохоталась. Вот она, самая лучшая терапия стресса! Боже, какие глупости приходят мне в голову! Я сдвинулась, чуть склоняясь вперед, и одновременно взглядом через плечо приглашая Кристиана присоединиться к игре.

Уговаривать темноволосого не пришлось. Уже через мгновение жар его кожи ожег мне спину. Руки жадно смяли мне грудь. Кристиан покрыл мне шею и плечи россыпью поцелуев-укусов. Сладко. И самую чуточку больно. Словно соленая карамель. Будто кофе с капелькой перца.

Я застонала от удовольствия. Блаженство уже бурлило в моей крови, пропитывало каждую клеточку моего тела. А в тот момент, когда я ощутила у попки член Кристиана, реальность для меня окончательно перестала существовать. Были только мы: я и мои мужья. Вместе, связанные воедино. Словно одно целое. И так было правильно.

Утром мне было немного неловко за свое вчерашнее поведение. Ребята вроде как не собирались заниматься сексом и хотели оставить меня одну. А я вроде как их вынудила.

Я прятала от парней глаза до тех пор, пока Кристиан не поймал меня на выходе из ванной и не взял в ладони мое лицо:

— Лина, посмотри на меня. — Я нехотя подняла взгляд. Кристиан удивленно присвистнул: — Что случилось? У тебя такой вид, словно ты раздавила любимого гутха своей мамочки.

От удивления я растеряла все смущение и неловкость:

— Любимого кого?

Сзади неслышно приблизился Марк и обнял меня за плечи:

— Гутх — это такой маленький домашний зверек. Размером чуть больше моего кулака, очень пушистый и очень проказливый. По виду немного напоминает того зверька, что я видел в твоем комме, только серо-голубого цвета.

— Голубая лиса? — Я ошеломленно моргнула и, вывернувшись из рук Кристиана, оглянулась на Марка: — А у Али есть? Я вроде не замечала.

Марк покачал головой с доброй усмешкой:

— Гутхи — инопланетные существа. Редкие, дорогие и в неволе не размножаются. Мать, кажется, пыталась себе такого достать, но у нее не вышло, и она махнула рукой. Все равно вечно пропадает на службе. Но ты можешь узнать. Иметь гутха — престижно. А я бы смотрел за ним ради тебя…

— Марк…

Мне вдруг стало невыносимо стыдно. Парень все делает для меня: заботится о моем уюте и о моем теле, помогает и подсказывает. А я к нему как потребитель: есть желание — попользовалась. Нету — гуляй Вася вальсом. На глаза навернулись слезы.

Кристиан вздохнул:

— Ну здравствуйте, мы приехали! Ну что опять не так? То прячешься от нас по углам, то вообще реветь надумала. Лина, говори прямо: что мы не так сделали?

Я дернулась:

— Вы?! Это я все время все порчу! — Ребята оторопели. А я вздохнула: — Мальчики, не перебивайте меня, ладно? Мне не легко сказать все это вслух. Я просто переживаю из-за того, что я веду себя как свинья. Особенно, по отношению к Марку. Он ко мне всей душой. А я с ним, как с какой-то вещью. Вибратором.

Сказала и покраснела. А парни сначала вытаращили глаза. А потом расхохотались так, что Кристиан даже согнулся пополам от смеха.

Отсмеявшись, Марк смахнул с глаз набежавшие слезы и обнял меня за плечи:

— Лина, прекрати выдумывать ерунду! Я ведь тебе уже не раз рассказывал про обычаи Эренсии. А ты опять какой-то чепухой забиваешь свою хорошенькую блондинистую головку!

— Это не чепуха! — Я отчаянно замотала головой. — Я переживаю, что обделяю тебя своим вниманием. К Кристиану меня влечет. Иногда — до головокружения. А ты… С тобой мне просто комфортно. Ты стал для меня неотъемлемой частью моей жизни, но… Но… — У меня загорелись от стыда не только щеки, но и уши. Но я все равно выдавила из себя окончание фразы: — Но, понимаешь, по отношению к тебе у меня нет такого, что от одного только взгляда внутренности скручиваются узлом от желания.

Сзади ко мне прижался Кристиан, обхватывая руками не только меня, но и Марка:

— А при взгляде на меня значит есть? — Его горячий шепот ожег мне и без того пламенеющее ухо. И живот уже почти привычно скрутило сладким спазмом. — Я рад. Никогда даже не надеялся на такое. Стать не просто мужем, но еще и вызывать желание у своей супруги — это розовая мечта большинства эренсийских мужчин. И я не устаю благодарить Эрию за то, что она не дала мне совершить самую жестокую ошибку в моей жизни, за то, что дала мне сил доверится тебе. Лина, ты сейчас сделала меня самым счастливым во всей Вселенной.

— А за меня не переживай. — Подхватил Марк. — Очень много мужчин на Эренсии годами живут без соития с женщиной. А еще больше — служат только секс-игрушками. Многим даже кончать в присутствии жены не позволено. А мне ты не просто прощаешь инициативу, ты ждешь ее от меня и охотно на нее откликаешься. Так что у меня есть все для счастья: хорошая супруга, рядом с которой я чувствую себя живым и нужным, да и что там скрывать — я чувствую себя мужчиной. Выше меня по статусу может оказаться только отец наследницы, если мне не повезет и от меня родится мальчик. Но я все же надеюсь, что Эрия меня пощадит, и я сумею стать отцом наследницы. Так что у меня не просто есть все, что нужно для счастья, я уже счастлив! И сделаю все, чтобы ты тоже обрела свое счастье рядом со мной! А сейчас хорош уже рефлексировать! Вчера было все просто сказочно и тебе совершенно нечего стыдиться! Будет подходящее настроение — повторим. А сейчас собирайся, если не хочешь опоздать на встречу с эрной Мирайей!

Я охнула. Время бежало неумолимо. Пришлось выпутываться из рук мужей и торопливо переодеваться.

Внизу, у подаренного мне Алиарной мобиля, меня поджидал сюрприз. Неприятный. Али выделила мне охрану в количестве двух человек. И распорядилась без охраны меня не выпускать из поместья. Но, когда я вышла на крыльцо, то попросту онемела: кандидатов в охранники оказалось человек двадцать. Я обвела взглядом всю эту, молча ждущую моего выбора толпу и застонала сквозь зубы:

— Ну спасибо, мамочка! Удружила!

Рядом понимающе хмыкнул Кристиан. Марк пожал плечами:

— Придется кого-то выбрать.

— Зачем?! — Я с отвращением посмотрела на толпу у ступеней. — Я сильно сомневаюсь, что какой-то идиот решится нападать на меня посреди белого дня, да еще и у здания Совета!

— Я бы поспорил. — Кристиан успокаивающе сжал мое плечо. — Можно как я: подстроить аварию. И до здания Совета ты просто не доедешь. К тому же, охрана с одной стороны придаст тебе социальный вес, с другой — ни к чему тебя не обяжет. Так что возьми парочку, кто приглянется, и поехали. А если парни после поездки что-то себе возомнят, я объясню им наглядно, где и как они ошибаются.

Я облегченно выдохнула. Кристиан правильно определил мой самый главный страх: я боялась нечаянно обзавестись еще одним мужем. Мне и двух более чем достаточно, зачем еще третий? Я тогда вообще не буду знать, как между ними делить свое внимание.

— Ну и кого взять? Есть разница, Марк?

Я покосилась на своего блондина. А он деловито оглядел толпу:

— Ну-у-у… Если выбирать, чтобы действительно в случае чего смогли защитить, то я бы посоветовал Кьелла и Магзура. Кьелл лет с четырнадцати привык всем доказывать, что достоин занимать свое место кулаками. Да и порядок в гареме на нем. Он знает толк в том, как причинить боль быстро и сильную. А Магзур все мечтает, что хозяйка его отправит на бои. Вот и тренируется постоянно.

— Хорошо. — Проворчала я в ответ. — Берем этих двоих и едем. Время уже поджимает. Марк, объявишь?

Блондин просиял, словно я ему подарила пряник:

— Конечно!

Марк убежал разбираться с кандидатами в охрану. А я со вздохом обернулась к Кристиану:

— Ну и что я сейчас сотворила? Чего он засиял, как солнышко?

Кристиан хмыкнул:

— Женщины очень редко кому-то делегируют власть. В основном, сами предпочитают приказывать. А ты сейчас в глазах остальных мужчин этого дома подняла Маркиаля на недосягаемую высоту.

Я фыркнула:

— Ну и ладно. Мне не жалко. Кстати, по поводу имен. Вы с Марком, как я заметила, обращаетесь друг к другу полными именами…

— Конечно. Мы же не любовники.

Я икнула.

— Обалдеть! Но это же неудобно! Дурацкие правила!

Кристиан прищурился:

— Но ты же тоже следуешь этому дурацкому, по твоему мнению правилу.

Я хотела возмутиться. Но вовремя сообразила, что он говорит о себе.

— Прости. Я как-то еще не успела толком адаптироваться и привыкнуть к тому, что ты больше не желаешь улететь с Эренсии. Хотя, когда мы остаемся одни, пользоваться полным именем очень неудобно. Как твое имя можно сократить?

Кристиан впился в меня потемневшим от эмоций взглядом:

— Отец называл меня Тиан. Я был бы рад еще раз услышать это обращение.

Я улыбнулась и покатала короткое имя на языке:

— Тиан… Ти-иа-ан… А мне нравится!

— Все, едем! — К нам подбежал Марк. — Мать подложила тебе большую свинью, Лина: мне сказали, что хозяйка пообещала, что того, кто тебе понравится, ты возьмешь к себе в гарем. На пока я все уладил. Но они теперь постоянно будут стараться попасться тебе на глаза и показать себя с самой лучшей стороны.

Я скрипнула зубами:

— Вернемся домой, я поговорю с Али. Надеюсь, отобранные понимают, как важно правильно себя вести?

Марк улыбнулся:

— Не волнуйся, они же хотят тебе понравиться, поэтому будут вести себя идеально!

Управлять мобилем снова сел Кристиан. Я сейчас слишком нервничала, да и времени было совсем мало. Некогда было приноравливаться к новому для меня транспорту. А Кристиан домчал нас до здания Совета в кратчайшие сроки. Все это время я пыталась придумать, как отговорить Али от ее дурацкой затеи. Кусала губы и поглядывала в окно, за которым мелькали дома и деревья. Сидевший слева от меня Кьелл, казалось, даже боялся дышать, чтобы меня не расстроить ненароком еще больше. И это было проблемой. Я ощущала себя виноватой по отношению к парню. Если бы я не появилась в доме Али, Мирена до сих пор была бы жива. Да и сама Али скорее всего уже бы пристроила парня, как и обещала его матери. Надо поговорить с ребятами. Может быть, Марк или Кристиан смогут подсказать что-то дельное.

Как я ни торопилась, но у здания Совета меня перехватила толстуха Лежиная — несостоявшаяся жена Марка:

— Приветствую вас, Энжелин!

Кристиану пришлось отгонять мобиль на специальную парковку, так как я не знала, на сколько застряну у Мирайи. А еще хотела уточнить кое-какие экономические вопросы. Поэтому решили, чтобы не оставлять у мобиля охранника, и чтобы не искушать судьбу, отогнать его на закрытую стоянку. Так что деваться мне было некуда. Как не неприятна мне была эта женщина, пришлось остановиться и поприветствовать ее:

— Здравствуйте, эрна Лежиная! Рада вас видеть в добром здравии!

— Здравствуйте, Энжелин! — Толстуха расплылась в приторной улыбке. — Вы к нам по делу? Или просто так?

Хотелось бы мне сказать, что просто так я к тебе и на пушечный выстрел не подойду, но этикет требовал быть любезными даже с врагами:

— По делу, эрна Лежиная. На строящейся фабрике была попытка диверсии, мне по этому поводу нужно увидеться с эрной Мирайей.

Откуда они появились — не заметил никто. Просто вдруг раздался тонкий, на грани слышимости, свист. В воздухе неприятно запахло раскаленным металлом. И два моих охранника вдруг мешком свалились у наших ног.

Выжженный лазерным лучом глаз — зрелище жуткое и крайне мало аппетитное. От вида черной дырки и запекшейся вокруг нее крови меня замутило больше, чем от запаха горелой плоти. К горлу подкатила тошнота. Ноги стали ватными, а тело каким-то словно чужим. Лежиная же и вовсе со слабым «Ох!» мешком свалилась рядом с трупом. Вот тебе, бабушка, и юрьев день! А я считала, что у здания Совета я в безопасности и собиралась пренебречь охраной.

Из ступора меня вывел уцелевший Марк. Бросился ко мне, вцепился в руку:

— Лина, не стой, бегом в здание! Ну!

Его приказ опоздал. Ровно на одну секунду. Они возникли словно из ниоткуда в тот самый момент, когда я сделала шаг в сторону спасительного крыльца. Миг, и Марк задвинул растерявшуюся меня себе за спину. А я захлебнулась ставшим вдруг колючим и горьким воздухом. Передо мной стояли Дора и Дин.

У каждого в руках по какой-то смертоносной фигне. Бластеры, что ли? Я не разбиралась в видах оружия, но труп того, кто еще минуту назад был Магзуром, у моих ног красноречиво говорил о том, что Дора и ее сын не погремушками в меня тычут. В меня и Марка.

Острый, животный ужас захлестнул меня с головой. Если кто-то из этой парочки сорвется и нажмет на пуск, Марку конец! От осознания этой простой истины меня резануло такой болью, словно кто-то голыми руками пытался вынуть сердце мне из груди. Я только-только начала осознавать, что значит для меня этот длинноволосый блондинчик с такими нежными и заботливыми руками. А ведь он у меня старший муж, черт побери! Именно от него я должна родить девочку. Такую же светловолосую, зеленоглазую и с хитрой-хитрой улыбкой. И что, теперь этого не будет?

Страх и гнев очень плохие советчики. Решение пришло в голову мгновенно, и я его реализовала, не задумываясь, что это означает для меня: вцепившись в руку Марку, я отшвырнула его в сторону с непонятно откуда взявшейся силой, и рявкнула:

— Лежать и не вставать!!!

В меня тотчас уставились два черных злобных глазка прицелов. Дин ухмыльнулся:

— Ну вот. А ты говорила. Все решилось само собой. Сейчас мы ее быстренько отведем на корабль и вернемся на Землю. А там Лина так же быстренько выйдет за меня замуж, и дело в шляпе.

Я ошеломленно слушала этот бред. Неужели Дин и в самом деле так думает? Не верю! Не может так думать человек, стоящий у руля немаленькой торговой компании!

Дора презрительно фыркнула:

— Сын, ты — идиот! Ты бы целился так, как планы строишь! А то вон, охранника оставил в живых! Как не разбирался в женщинах, так и продолжаешь всех мерять по своим шлюхам. Да прежде, чем ты заставишь ее идти за собой, она поднимет тут такой хай, что все силы этой проклятой планеты будут гнаться за тобой, пока ее у тебя не отнимут!

Я на автомате кивнула, подтверждая слова Доры. И добавила:

— Тем более, что все эти силы и так уже ищут вас. Ваш корабль оцеплен и обесточен. С планеты вам не улететь. Да и лететь в общем-то некуда: Джеймс мертв.

Дора ощерилась:

— Врешь!!!

Я пожала плечами:

— А какой мне смысл? К тому же своим самоубийством твой любовник лишил меня удовольствия отдать его под суд!

Издевательский хохот Дина меня оглушил:

— Любовник? Аха-ха-ха-ха! Вот умора! А еще считаешь себя хорошим руководителем! Лина, ты просто блондинка, годная лишь украшать собою дом! Даже в постели никакая! Бревно бревном! Дядя Джеймс не мог быть любовником, он…

Звонкий подзатыльник прервал пламенную речь бывшего жениха. Дора прошипела сквозь зубы какое-то ругательство. Но я и так уже все поняла:

— Значит, Джеймс скрыл свое родство с вами, пристроил на фирму сначала сестру, а потом и племянничка подложил мне в постель… Зачем?!

— А вышла бы ты за меня замуж, — Дин предусмотрительно отодвинулся от матери подальше, — родила бы мне наследника, переписала на меня фирму, и жила бы себе, как и все. Я бы от дядиных планов тебя бы точно прикрыл. Ждала бы себе мужа с работы, готовила обеды и ужины, занималась воспитанием детей.

Я невольно покачала головой:

— Джеймс прекрасно знал, что я никогда и никому не уступлю «Рай». У тебя бы ничего не получилось. Да и не могла быть это его идея.

— Правильно. Идея была моя. Но дядя не возражал. Так и сказал: сможешь взнуздать — она твоя. Не сможешь — не обессудь. Я поступлю так, как считаю нужным.

Вот теперь для меня все встало на свои места: Джеймс вел свою игру, ослепленный жаждой мести за погибшую любовь. Дин же пытался всего лишь оттяпать у меня фирму, чтобы было что просаживать на своих шлюх. А Дора… Видимо, Джеймс был прав: она так возненавидела меня за то, что я пренебрегла ее сыном, что теперь готова убить. Недаром говорят, что материнская любовь слепа, глуха и эгоистична.

— Дин, хватит болтать! У тебя все еще есть завещание! Фирму можно получить и после ее смерти!

Мне стало горько. Вот и вся моя ценность. Завещание на фирму и имущество. Но я все же нашла в себе силы презрительно улыбнуться:

— Правильнее будет сказать: можно было. Я изменила завещание после того, как вошла в род эр Дори. Так что Дину в любом случае ничего не светит. Даже если ему удастся каким-то чудом убедить дознавателей, что он не имеет никакого отношения к моей смерти, фирму получит Алиарна эр Дори, как моя мать. Впрочем, я вообще не уверена, что Дин попадет к земным дознавателям. Вы с ума сошли оба, когда устроили засаду у здания Совета!

Лицо Дина в этот момент надо было увидеть. По-моему, его даже не взволновал намек на то, что его вот-вот арестуют. Понимание того, что все его планы по быстрому обогащению пошли легендарному псу под хвост, исказило до неузнаваемости смазливую мордочку бывшего жениха. С жуткой гримасой он вскинул свое оружие и прошипел:

— Ну так сдохни, тварь! Не досталась мне — не достанешься никому!

Это было жуткое, кошмарное мгновение: черный глазок прицела и яростно блеснувший смертоносный луч, направившийся прямо мне в центр груди. Мое сердце замерло от ужаса. В голове стало пусто и звонко. А тело словно парализовало. Вот и все.

Но боги, или кто тут есть на Эренсии, распорядились совсем по-другому. За долю мгновения до того, как луч ударил меня, обрывая мою жизнь, кто-то дернул меня за щиколотку, сбивая меня с ног.

В свой жизни я падала очень редко. И на спину — никогда. Упасть плашмя на спину на жесткое покрытие дороги — это самый настоящий кошмар! От боли у меня перехватило дыхание и потемнело в глазах. В ушах стоял какой-то непрекращающийся гул. Будто разом кричало много людей.

Не знаю, сколько длилось это ужасное состояние. Мне показалось — целую вечность. Но постепенно боль уменьшилась до почти терпимой. Пелена в глазах рассеялась. И я разглядела перекошенные от ужаса лица склонившихся надо мной Марка и Кристиана. А потом в уши ворвалось надрывное:

— Лина!.. Энжелин, не смей умирать!..

Каждый, даже самый крошечный вздох, мне давался с такой болью, что не то, что говорить, дышать не хотелось. Но я все же нашла в себе силы и тихо выдавила:

— Я жива. Правда… не знаю… как…

Меня поняли. Марк отвернулся. Кристиан нехотя ответил, но отвел в сторону глаза:

— Это Кьелл… Он… Медики уже в пути. Вам помогут.

Голос Кристиана звучал хоть и чуть сдавленно, но спокойно. Вот только меня почему-то словно раскаленным ножом полоснули внутри. Даже собственная боль забылась, исчезла:

— Крис, помоги мне сесть.

У Кристиана удивленно расширились зрачки. Однако он не стал со мной спорить и, взяв меня под мышки, аккуратно посадил. Сзади меня тотчас подпер своим телом Марк, давая возможность опереться на него и хоть немного расслабиться.

— Где Кьелл? Я хочу его увидеть!

Кристиан промолчал. Но указал глазами рядом со мной. Я перевела взгляд и буквально захлебнулась от ужаса. Стало понятно, что медиков Кьеллу не дождаться. Жизнь стремительно утекала из него через дыру в боку. Рядом с Кьеллом на дороге темнела огромная лужа быстро свертывающейся крови. Парень дышал рвано, через раз. Черты его лица заострились. Кожа приобрела неприятный восковый оттенок. Даже мне, не медику, было понятно, что это конец.

Кьелл с трудом облизнул пересохшие губы и слабо мне улыбнулся:

— Живая… хорошо… я успел…

Я испуганно дернулась в его сторону, чтобы закрыть ему рот рукой. Но собственное тело полоснуло такой болью, что я захлебнулась воздухом и застонала. Кьелл помрачнел. И я поспешила его утешить:

— Это ничего. Упала неудачно, ушиблась. Но это не страшно. Медики все быстро залечат. А ты не говори, береги силы.

От страха за чужую жизнь фраза прозвучала так, словно у меня ничего не болит. Кьелл усмехнулся:

— Теперь это… не важно… я мечтал… стать твоим… но понимаю… мне нет места… в твоей жизни…

Резко отвернулся в сторону Кристиан. Но я успела заметить жалость на его лице. В поле зрения появились Мирайя и Лежиная. Первая смотрела хмуро. Вторая — с настороженным любопытством. Словно кумушка-сплетница, а не член Совета.

Решение созрело внезапно. Я дотянулась и взяла в свои руки холодеющую ладонь Кьелла:

— Я, Энжелин Дэвис эр Дори, беру тебя, Кьелл, своим третьим мужем в присутствии членов Совета и других свидетелей. Как и положено законом Эренсии.

В голубых глазах парня вспыхнуло радостное недоверие. А потом на обескровленных, почти прозрачных губах расцвела самая настоящая улыбка счастья:

— Моя госпожа… я весь твой…

Кьелл не смог закончить фразу. Внезапно его тело сотряс жуткий кашель. На губах выступила алая пена. А потом сведенное судорогой тело дернулось и застыло. Только голубые глаза невидяще смотрели в небо.

Долгое звенящее мгновение над нами висела ничем не прерываемая тишина. А потом меня осторожно обняли руки Марка:

— Ты молодец, Лина, все правильно сделала. Он мечтал стать твоим мужем, зная, что этого никогда не будет, и надеялся хотя бы попасть к тебе в гарем. Ты осуществила его самую заветную мечту. Кьелл умер счастливым.

Хмыкнула и присела рядом Мирайя. Осторожно закрыла навеки ослепшие голубые глаза.

— Нда… Наворотили дел твои соотечественники.

Я сморгнула с глаз набежавшую влагу. Душу разрывало на части от боли.

— Жалеешь, что я вообще прилетела на Эренсию?

Мирайя скривилась:

— Не говори ерунды! Это же не ты уничтожила целый род, не ты наворотила бед на планете. Дать бы тебе подзатыльник, чтобы думала в следующий раз, что болтаешь, да ты его попросту не выдержишь. — Мирайя вздохнула. — Мда… Прости, Лина, но женщину я в любом случае не отпущу. За все, что она натворила, ей дорога одна — в каменоломни. Отрабатывать ущерб, что она причинила планете.

Я осторожно пожала плечами:

— Хоть обоих на ремни порежь и на тросы пусти. Мне все равно.

Мирайя снова вздохнула:

— Обоих не выйдет. Мужчина, по сути, чист. Я могу его помариновать за попытку убийства, но, когда правительство Земли потребует его выдать, мне придется его отдать. Аргументировать каторгу нечем. Максимум, могу выставить протест.

Я скривилась:

— Да кто его там будет искать! У него же ума хватило улететь с Земли тайком ото всех. Да и родственников, как я понимаю, там не осталось. Дядя мертв, мать тут, рядом с ним. Так что можешь пускать его на ремни.

— Хмм… — Мирайя задумчиво потерла подбородок.

В этот момент подоспели медики. Разговор пришлось прервать. Меня, наскоро осмотрев на предмет ран, сунули в какое-то пыточное приспособление и споро потащили в медицинский мобиль. Марк снова забрал мой комм и связался с Алиарной. Кристиан просто шел рядом со мной. И тут завопила Лежиная:

— Стойте! Пару секунд, пожалуйста! Я кое-что спрошу у Энжелин!

Все замерли. Какой бы вздорной не была толстуха, но она являлась действующим членом Совета. От такой просто так не отмахнешься.

Лежиная торопливо приблизилась ко мне и пытливо заглянула мне в лицо:

— Лина, я правильно поняла, что этого парня никто на Земле искать не будет?

Я пожала плечами:

— Даже если и будут, то точно не тут. Он же шифровался, чтобы никто не узнал и не догадался, что он отправился на Эренсию добывать себе богатство. Жаль, что его никак нельзя наказать за всю его дурость.

Лежиная хищно усмехнулась в ответ на мои слова:

— Можно. Я правильно понимаю, что он— твой бывший жених?

Я кивнула, не понимая куда клонит толстуха.

— Подари мне его!

Ее глаза блеснули жутким, фанатичным блеском. Меня передернуло. Я открыла рот возразить, что Дин мне не принадлежит, чтобы его дарить. И закрыла. Что-то внутри меня противилось такому ответу. Что-то требовало отмщения. За смерть Кьелла, так и не увидевшего в жизни счастья. За мою разрушенную судьбу. За весь тот ужас, что я пережила по милости этой криминальной семейки. И я решилась:

— Забирай. Но обещай, что жизнь у него будет не лучше, чем на каторге!

Лежиная расплылась в отвратительной улыбке и проворковала:

— О! Спасибо! Не думала, что ты так легко согласишься. Признаться, готова была даже доплатить. И не волнуйся, мало ему не покажется. Я ему устрою каторгу! Сексуальную.