Шелковый рай

Глава 10

Во всех книгах и всех фильмах бесстрашная героиня, придя в сознание, продолжает притворяться обморочной и добывает бесценную информацию, которая в дальнейшем помогает ей одержать верх над противником. Я же, очнувшись, бездумно села. И сразу же со стоном схватилась за голову: висок словно гарпуном прострелило.

Рядом кто-то раздраженно прошипел:

— Заткнись! А то пришибу раньше времени!

Боль сразу как-то резко притихла, притаилась в глубине моей черепушки. А я наконец додумалась открыть глаза и осмотреться.

Увиденное повергло в глубокий шок. Я сидела на каменистом полу крохотной полутемной пещерки. Скорее даже норы, а не пещеры. Где-то наверху, примерно на уровне моей головы, слабо светилось небольшое пятно входа. Или скорее лаза. Свободного пространства вокруг было так мало, что кроме меня тут поместилось бы еще пару человек, не больше. И то, места для маневра уже бы не осталось. Как я тут оказалась, для меня было загадкой. Последнее, что я помнила — это взбесившийся ни с того, ни с сего мобиль Мирайи и удар головой. Неужели меня выбросило из мобиля и я каким-то невероятным образом провалилась сюда?

В голове все плыло, мозг плавился от боли, меня мутило. От малейшего мыслительного усилия перед глазами начинали мелькать какие-то пятна. Поэтому, наверное, не удивительно то, что в пещере я не одна, я сообразила одновременно с тем, как увидела нацеленное на меня дуло какого-то оружия. Я замерла, глядя на этот черный равнодушный глазок, как кролик на своего палача. Пещера была освещена тонким лучиком света, прорезавшим ее напополам. И именно в этом лучике с холодным равнодушием замерло что-то, отдаленно похожее на бластер, черное, жуткое. А рука, удерживавшая оружие, скрывалась в тени. Тот, кто прятался под противоположной стеной, прошипел:

— Замри и ни звука! Тогда еще немного поживешь! Может быть.

Холодный цинизм фразы словно лезвием полоснул по сердцу. Тело оцепенело. А сердце в груди, наоборот, словно взбесилось. Резко захотелось в туалет. Но я не могла ни шевельнуться, ни открыть рот и что-то сказать, ни отвести взгляда от вороненого дула, безучастно смотрящего мне в лицо.

Где-то совсем рядом с пещерой раздались голоса. Нервные, возбужденные, вот только разобрать, о чем говорят, оказалось невозможным. То ли я слишком нервничала, то ли злую шутку сыграло эхо, но голоса я слышала, как прибой. Он то накатывал, то отдалялся. А я все не могла отвести взгляда от оружия и мужского пальца, побелевшего от усилий на спусковом крючке.

Сколько я так просидела, сказать сложно. Но все тело затекло и одеревенело. В ноги нестерпимо впивались мелкие камешки, в изобилие валяющиеся на полу. А я вся словно окоченела. И только когда голоса у пещеры стихли, оружие медленно опустилось вниз. А я не сдержала облегченного вздоха. Тот, кто держал меня на прицеле, усмехнулся:

— Умненькая девочка. Жаль, что ты кому-то перешла дорогу и тебя придется убить.

Странно, но эта фраза меня почему-то не тронула. То ли я уже перегорела, перебоялась. То ли подспудно заранее знала, что другого конца у этой истории не будет. Но так или иначе, на известие о своей грядущей смерти я не отреагировала. Только хрипло попросилась:

— В туалет хочу.

Темнота под противоположной стенкой слегка всколыхнулась, мужчина пожал плечами:

— Терпи. Или можешь все делать тут. Но имей ввиду: сидеть в этой луже ты будешь потом еще несколько часов, до темноты. Пока все не уйдут. Тогда сможем отсюда выбраться.

Я недоверчиво уставилась в темноту:

— Ты идиот? С чего ты взял, что с наступлением темноты все уйдут? Неужели ты веришь тем сказкам, которыми тебя накормили? Это же просто глупо! Тебя не выпустят отсюда! Мирайя не уйдет до тех пор, пока не найдет меня живой или мое тело. Это для нее дело чести. Да и краснеть перед Советом, как школьнице, ей тоже будет неохота. А если облажается, то точно придется краснеть. Разве ты не знаешь, насколько важен для Эренсии этот строящийся объект? А, соответственно, и я, как человек, руководящий стройкой?

— Заткнись, я сказал!

Новое шипение меня уже не впечатлило. Наверное, у меня наступило перенасыщение организма адреналином, адреналиновое отравление. Или просто устала бояться. Я пожала плечами:

— Да я-то заткнусь. Уже поняла, что в любом случае для меня ничем хорошим это не закончится. А вот ты, похоже, не понимаешь, что стал попросту разменной монетой, куском пушечного мяса. И тебя пустят в расход так или иначе. Либо люди Мирайи шлепнут, либо заказчик пустить в расход! Какой ему смысл оставлять в живых свидетеля его преступлений? Да еще и эренсийца, чья жизнь стоит ломаный грош!

Я забылась. И начала говорить в полный голос. Пусть хриплый и ломкий, но достаточно громкий. И где-то у входа в пещеру послышались шаги.

Тот, кто прятался в темноте под противоположной стенкой, метнулся ко мне. В луче света зло блеснули яркие голубые глаза.

— Я тебя предупреждал!

В следующее мгновение шею пронзило острой болью, и я опять провалилась куда-то во тьму.

Придя в себя во второй раз, я уже не торопилась вскакивать. Но не по тому, что набралась наконец-то ума, нет. Я попросту не могла шевельнуть даже пальцем. Не получалось даже открыть глаза и рот. Это открытие повергло меня в такую панику, что я невольно застонала. Чем, конечно же, привлекла внимание своего похитителя.

— Очухалась?

Мужчина еле слышно шептал. Я с трудом его расслышала. Но ответить не смогла опять. Ужас стиснул мне горло, и я опять замычала. Да что ж со мной такое? Почему не получается говорить? Рот словно смолой залили, и она застыла. Глаза не открываются, тело не подчиняется, я словно беспомощный инвалид!

— Не ори ты! — Мой пленитель начал снова раздражаться. — Сейчас выну кляп. Но чтоб ни звука лишнего! Ты меня поняла?

Понять-то я поняла, но как дать об этом знать, если ты не хозяин собственному телу? Я промычала нечто невразумительное, стараясь, чтобы звук был негромким. Надеюсь, похититель все верно поймет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

К счастью, он меня действительно понял:

— Ну смотри: один лишний звук — и вырублю опять! Так и знай! Тут эхо гуляет такое, что никогда заранее не узнаешь. Кто тебя может услышать!

Оказывается, вынимать кляп изо рта — это больно. Не знаю, сколько я провалялась без сознания, но губы успели иссохнуть. Их нежная кожица растрескалась, как земля в пустыне. Наверное, до крови. Не закричать от боли мне стоило больших трудов. Но и валяться без сознания мне тоже уже не хотелось. А потом мужчина что-то сдернул с меня, и в глаза мне хлынул свет. Я зажмурилась и поняла, что в панике попросту не почувствовала на себе повязку, закрывающую глаза. Оказывается, и так бывает.

Пока я моргала, как разбуженная сова, пытаясь привыкнуть к свету, мужчина ухватил меня за подмышки и бесцеремонно посадил у стены:

— Паралич временный. Действие арстангера. Скоро пройдет. Сиди тихо, иначе вырублю снова, и плевать, что твое сердце повторное воздействие может и не выдержать. Тебе все равно подыхать.

Мужчина говорил зло и отрывисто. Но в его голосе легко угадывалось беспокойство и страх. Он нервничал. А это значит одно — меня искали и планы моего похитителя уже накрывались крышечкой. На душе стало немножечко легче. И я решила пока осмотреться. Все равно тело мне еще не подчинялось. А разговаривать с похитителем… Ну, такое себе удовольствие. К тому же, я всерьез опасалась его еще больше разозлить.

Первое, что меня поразило — это то, что я все еще была в пещере. Правда, уже другой. Тут свободного пространства было больше. Настолько больше, что здесь стоял грубо сколоченный лежак с тюфяком, на котором я и сидела, такой же грубый, словно топором отесанный, стол и пара табуретов. На каменном уступе вдоль стены стояло несколько свечей. Я ошарашенно уставилась на этот раритет. На Земле свечи давным-давно использовались только в качестве декора для создания романтической обстановки. А тут…

Пламя над тремя свечами плясало и коптило нещадно. Свет был неровным. Но его хватало, чтобы изучить моего похитителя, сидящего за столом. Жесткие на вид, короткие черные волосы, характерный для эренсийцев рисунок ушной раковины, упрямый, волевой подбородок. Он был по-мужски красив и мог бы, наверное, меня заинтересовать. Если бы не обстоятельства.

Мужчина вертел в руках комм так, словно это была бесполезная игрушка. Поначалу я не поняла, что произошло. Ударил его где-то, что ли? Или уронил. А потом меня осенило: видимо состав породы, в толще которой мы и скрывались, был таков, что сигнал не проходил. Я читала о таком явлении. Но никогда не думала, что столкнусь с таким в жизни.

Мужчина, словно почувствовав на себе мой взгляд, оглянулся:

— Что?

Я хотела покачать головой. Мол, ничего. А потом подумала: «А какого, собственно, черта?» Может, повезет что-то узнать? Облизнув пересохшие губы, я осторожно качнула подбородком в сторону комма:

— Не работает?

Чувствительность тела постепенно возвращалась. Но руками шевелить у меня пока не выходило.

Эренсиец, а это совершенно точно был эренсиец, хоть и имел черные волосы, с раздражением отшвырнул в сторону комм:

— А тебе-то что? Сдохнуть не терпится?

Постановка вопроса повергла меня в ступор. При чем тут смерть и работа коммуникатора? Но спрашивать вслух я не рискнула. От мужчины так и веяло раздражением. А мне не хотелось, чтобы он снова отправил меня в нокаут. Впрочем, он и сам обо всем догадался:

— Не работает, тварь! Слишком тут от поверхности далеко. Иначе бы я уже связался с заказчиком, продемонстрировал твою грязную рожу, получил бы свои кредиты и адью! Только бы меня тут и видели! — Он скривился. — Придется сидеть тут, как крысе в норе, пока наверху не свернут поиски.

Я не хотела его злить. Но у меня невольно вырвался из груди хмык. И мужик взвился, словно кобра:

— Заткнись! Заткнись, а то вырублю! Продемонстрирую заказчику потом мертвое тело! И демоны с ним, что кредитов меньше дадут! Зато ты не будешь мне тут давить на совесть!

Мне бы промолчать. Пусть болтает, что хочет и тешит себя любыми надеждами. Но меня словно упомянутый демон дернул за кончик языка:

— Ну ты и наивный. Да Мирайя эту гору по камешку разберет, если придется! Она ведь не дура. Если я погибла, то должно быть тело. А тела как раз и нет. Так что она носом землю будет рыть, но меня все равно найдет!

Черноволосый сорвался с места, словно пружиной подброшенный, и бросился ко мне:

— Заткнись! Слышишь! Заткнись! Это моей единственный шанс! И я его не упущу!

Страшно вот так было, совершенно беспомощная, даже пальцем пока шевельнуть не могу, а он нависает надо мной, словно бешенный медведь, готовый откусить голову по первому сигналу. Я втянула голову в плечи и испуганно смотрела в горящие огнем голубые глаза. Только дай повод — убьет на месте!

Эренсийца следовало как можно быстрее отвлечь. Пока он действительно не дошел до ручки и не прибил меня. Но как, и чем? В голову пришла только совершенная глупость. Хоть и насущная. Ее и озвучила:

— В туалет хочу.

Черноволосый оторопело моргнул. Словно он готовился к драке, а увидел на ринге вместо противника малыша дошкольного возраста. Бешенство медленно таяло в ярких бирюзовых глазах. И в конце концов взгляд стал полностью осмысленным. Он отодвинулся от меня и мотнул головой куда-то во тьму за спиной:

— Это туда. Нести не буду. Сама если сможешь, то иди. А я даже хозяйку свою на руках не носил. И тебя не буду.

Меня снова словно демон потянул за язык:

— А тут я как оказалась? По воздуху прилетела?

Я торопливо начала сползать с кровати, пока черноволосый не взбесился опять. Получалось плохо. Тело еще не слушалось, а ноги дрожали. Эренсиец, на удивление не разозлившийся на иронию, звучащую в моих словах, хмыкнул:

— На руках и на плече — несколько разные понятия, не находишь? И не спеши. Если свалишься и разобьешь свою очаровательную мордашку, то имей ввиду: медитекса тут нет.

— Да я как бы уже догадалась.

Я огрызнулась. А потом испугано оглянулась. Эренсиец спокойно сидел у стола. Неужели не боится, что я убегу? Или подберу камень и проломлю ему череп? Мужчина словно мысли мои прочитал:

— Имей ввиду: там тупик, бежать некуда. А если убьешь меня, то сама никогда не выйдешь из этого лабиринта. И чтобы ты там не говорила, тебя тут никогда не найдут. Так что будешь медленно сдыхать в темноте и холоде от обезвоживания. Нравится такая смерть?

Я содрогнулась. Однако, о себе он не особенно переживал!

И снова эрнсиец словно мысли мои прочитал. Пристально глядя пронзительными голубыми глазами прямо мне в глаза, он вдруг сказал:

— Мне терять уже нечего. Для меня выход только один. И я его не упущу!

«Там» оказалась отдельная пещера, в которую я попала, пройдя по короткому и узкому проходу. Хорошо, что в тот момент, когда я ковыляла мимо эренсийца, он сунул мне в руки какого-то странного вида лампу, пробурчав при этом:

— Заряд расходуй аккуратно, а то будешь потом бродить в темноте.

Сначала я не поняла, что он имел ввиду. Но войдя в пещеру и подняв лампу повыше над головой, рассмотрела, что пол тут гораздо более неровный и усеянный обломками камней. Свернуть шею было легче простого. А еще — эта пещера была просто огромной. Света лампы не хватало, чтобы увидеть противоположную стену. И в этой пещере… протекала подземная река!

Пристроив лампу на ближайший крупный камень, я направилась к водоему. При ближайшем рассмотрении это оказалась не река, а так, ручеек. Но для моих целей вполне подходила.

Оправившись, я помыла руки в ледяной воде. Это бодрило. Подумав не больше пары секунд, я и умылась. В этой пещере в целом было гораздо холоднее, чем в той, в которой ждал меня эренсиец. Наверное, сказывалось большее пространство и протекавший холодный поток. Пониженная температура сделала свое дело. Остатки вялости и сонливости улетучились, я полностью вернула себе контроль над своим телом. И задумалась.

Эренсиец вел себя странно, на мой взгляд. С одной стороны, рычал и поминутно грозил смертью. С другой — позволил справить нужду и даже дал с собой свет, чтобы не свернула в темноте себе шею. Не уверен, что в итоге меня убьет? Хочет иметь запасной вариант, если с заказчиком не выгорит? Или заказчик все-таки хочет видеть меня живой? А зачем? Странностей и вопросов было куда больше, чем информации. И я решила попробовать разговорить своего похитителя.

Эренсиец все так же сидел за столом, когда я вернулась. Кажется, даже в той же позе. Осторожно приблизившись к нему, я положила рядом с его рукой лампу:

— Спасибо. Свет был очень кстати.

Черноволосый хмыкнул, забрал лампу, но промолчал. Мне не оставалось ничего другого, кроме как вернуться на свое место, на грубо сколоченную кровать. Хоть она и была не самой мягкой на свете. Немного подумав, я решила не изобретать велосипед. Все равно эренсиец так или иначе поймет, чего я добиваюсь. Так зачем тратить напрасно усилия?

— Как тебя зовут?

Он промолчал. Но, пренебрежительно хмыкнув, скосил в мою сторону нереально голубые глаза. Эренсийцы все поголовно имели светлый оттенок глаз: серые, голубые, зеленые. Карих я не встречала. Как и черноволосых эренсийцев. Любопытство во мне подняло голову:

— Необычное сочетание — голубые глаза и черные волосы. У тебя отец — инопланетник?

На этот раз он огрызнулся:

— Это имеет значение? Какая тебе разница?

— Любопытно. И страшно сидеть просто так под землей. Лучше отвлечься разговором.

— Я не нанимался тебя развлекать!

Он невежливо развернулся ко мне спиной. А я фыркнула:

— Так и я не навязывалась тебе в компаньонки. Ты сам меня сюда притащил.

Реакция последовала незамедлительно. Черноволосый вскочил, тяжело дыша и сжимая пудовые кулачищи:

— У меня не было выбора! Ясно?

Его поведение меня напугало. Так напугало, что по спине пробежал холодок. Но я сцепила зубы и продолжила упрямо его дразнить, выводя на эмоции, заставляя если не раскрыться, то хотя бы совершить ошибку, оговориться. Мне нужно было хотя бы попытаться понять, что меня ждет. А если повезет, то найти хоть какую-то зацепку. И при этом я старалась не думать, что мужчина может не выдержать, просто сорвется. Ничего хорошего в таком случае меня не ждало.

Неотрывно глядя в сверкающие бешенством голубые глаза, я осторожно сползла на край кровати и выпрямилась:

— Выбор есть всегда. Для примера. Меня уже пытались убить. Наняли для этой цели одну эренсийку, пообещав ей кучу кредитов. И даже надиктовали план. Наверное, у них бы все получилось. Если бы эренсийка не допустила ошибку: в числе тех, кого она мне предлагала в подарок, был не только накачанный наркотой раб, который и должен был меня убить. Там был и раб, который не хотел подчиняться хозяйке, относился к ней с перенебрежением. Он меня спас от смерти. И в туже ночь, пока я валялась в медитексе, всех, кто находился в поместье, убили, а потом цинично сожгли вместе с домом. В живых остался лишь тот, кто за меня заступился. Я забрала его с собой. И в благодарность отпустила на волю. Он был инопланетником. Понимаешь?

Эренсиец скривился и отвел от меня взгляд:

— Намекаешь на то, что дашь мне свободу, если я отпущу тебя? Не выйдет! Я не инопланетник. Я местный. Вещь, бесправная собственность. Со мной церемониться никто не будет. И даже с планеты никто не отпустит. Моя хозяйка не из тех.

У меня внутри все похолодело от нехорошего предчувствия:

— Значит, тебя заставила меня похитить твоя хозяйка?

Голубоглазый молчал. Но я и так поняла, что угадала. А это значило только одно: история с Раминой повторялась. После того, как выяснится, что я уцелела, семью хозяйки эренсийца уничтожат без жалости и сомнений. Возможно, вместе с ним самим. И еще несколько десятков жизней окажется на моей совести. Имею ли я право закрыть глаза на такое? Выдержу ли такой груз?

Облизнув внезапно пересохшие губы, я встала и подошла к своему похитителю:

— Тебе никто не станет платить, я это точно знаю. Более того, семья твоей хозяйки будет тоже уничтожена…

— Мне на нее плевать!!!

Он бешено вызверился мне прямо в лицо. А я осознала: я ошиблась, не на то сделала ставку. Мысли в голове заметались, как испуганные птички. Кончики пальцев закололо от ужаса. Показалось — сейчас возьмет, и ударит. И я снова улягусь в беспамятстве.

Голубоглазый сдержался. Только руки сжал в кулаки до побеления кожи и тяжело смотрел мне в глаза. Выдержать его взгляд оказалось неожиданно сложно. И не только потому, что мне было до чертиков страшно. Неожиданно там, на самом дне ледяной голубизны, я увидела неизбывную боль и животный страх. Безысходность. Эренсиец тоже понимал, что его сделали пешкой в чьей-то игре. Но упрямо отказывался верить в то, что в его жизни начался обратный отсчет и конец уже близко.

Проклиная себя за малодушное желание спасти незнакомого мужика, я решила попытаться снова:

— Послушай, я не хотела причинить тебе боль. Выросла на другой планете, и никак не могу привыкнуть к местным порядкам. — Голубоглазый скептически хмыкнул. — Я могу помочь тебе…

Я снова ошиблась. Не те слова, не тот посыл. Едва услышав фразу «Я могу помочь тебе», эренсиец снова словно взбесился:

— А ты мне уже помогаешь! Мне плевать на хозяйку и тот клубок змей, которым являются ее подпевалы! Я предъявлю тебя заказчику, показательно шлепну, получу положенные мне кредиты и свалю наконец с этой проклятой богами планеты!

Испуганно попятившись, я все равно упрямо покачала головой:

— Тебе никто не заплатит. Просто убьют…

Он оскалился мне в лицо:

— Да ты что?! Думаешь, умнее меня? Я покажу тебя заказчику, а потом, пока не переведет деньги, не буду тебя убивать. Едва кредиты упадут на мой счет, перекину их на другой. И уж тогда тебя шлепну!

Он угрожающе пошел прямо на меня. Мне пришлось отступать, чтобы избежать физического контакта. Я отступала до тех пор, пока не уперлась спиною в стену. Жесткий блеск ярко-голубых глаз эренсийца откровенно пугал.

— Тебя на кусочки за меня порвут!

Наемник в ответ криво усмехнулся:

— Для этого меня нужно поймать. А я тут задерживаться не собираюсь. Я уже нарушил столько законов Эренсии, что у меня есть только один выход — покинуть как можно быстрее эту проклятую планету.

В горле пересохло от понимания безвыходности ситуации. Я для этого эренсийца — билет во внешний мир. И жалеть он меня не станет. Своя шкура куда ближе к телу. Если только не…

Лихорадочно облизнув пересохшие губы, я осторожно начала атаку:

— Того, что ты получишь за мою смерть, едва ли хватит, чтобы выбраться с планеты. А что дальше? Кому ты там нужен без денег и документов?

Неожиданно этот аргумент подействовал. Глаза напротив превратились в две голубые колючие льдинки. Немного подумав, он рыкнул:

— И что ты предлагаешь?

Никогда не думала, что скажу это по собственной воле, сама придумаю и озвучу. Эренсия, до чего же ты меня довела! Облизнув пересохшие от волнения губы и с трудом сглотнув вязкий ком слюны, я начала осторожно подбирать слова:

— Пожалуйста, выслушай меня, прежде чем послать. Я не большой мастер красивых речей и вообще не знаю местного менталитета, могу что-то не то ляпнуть. Но это от незнания, а не со зла.

Черноволосый напряженно рассматривал меня в упор и молчал. Долго молчал. От него волнами шло напряжение. Ноздри мне щекотал мускусный запах самца и хищника. Запах опасности. Я уже хотела заговорить, не дожидаясь его согласия, что, в общем-то было равносильно признанию поражения. Но он наконец-то кивнул, молча выражая согласие с моими словами. Удержать вздох облегчения оказалось чрезвычайно сложно. Есть контакт! Теперь главное — не ошибиться.

— Ты ведь в курсе, что я не с этой планеты? — на этот раз эренсиец кивнул почти сразу, соглашаясь с моими словами. — Ну вот. Рано или поздно, но я вернусь на Землю. А там у нас действуют совсем другие законы. Я уже одного раба отпустила. Но он не местный и мне удалось обосновать перед вашим Советом необходимость такого поступка. С тобой так не выйдет. Но я могу забрать тебя к себе. А когда вернусь на Землю, дать тебе свободу и помочь устроится в жизни.

То, что я ляпнула что-то не так, я поняла почти сразу. Просто глаза эренсийца, наблюдающие за мной с жадным интересом, вдруг погасли, а лицо словно окаменело.

— Не выйдет. Я теперь преступник. Поднял руку на женщину. Никто меня тебе не отдаст.

Я торопливо мотнула головой в знак несогласия:

— Если ты сделал это под принуждением, то…

— Да неважно! — Эренсиец вдруг отвернулся от меня и отошел под противоположную стену, почти скрывшись в тени. — Никто не будет спрашивать меня почему я на это пошел. Я — раб, и болтаюсь на самой нижней ступени гаремной иерархии. Ни мои мысли, ни мои чувства никому не интересны. Поэтому для меня единственный выход — это получить за тебя деньги и покинуть планету. Как угодно! Может, хоть сдохну свободным…

В его словах прозвучала злая, неприкрытая горечь. Я расстроенно вздохнула:

— Да как ты не понимаешь: ты действительно умрешь, и очень скоро. Гораздо скорее, чем тебе кажется. Плата за мою смерть для тебя не выход.

В полутьме напротив яростно сверкнули голубые глаза:

— А что выход? Жить в гареме, не имея будущего, и подчиняться семнадцатилетнему сопляку с садистскими наклонностями только потому, что он любимчик хозяйки и умеет ей правильно подлизать? Ты хоть знаешь, что это такое? Знаешь, какой это ад? Да я согласен даже на работы в каменоломне, лишь бы вырваться оттуда! Вот только без обучения не берут и на каменоломни. А платить за мое ученичество хозяйка не будет. Ей дешевле сгноить меня в гареме, кормя отбросами и периодически отправляя на порку, чем научить профессии и отправить на заработки! Когда на горизонте возникла эта рыжая стерва, моя хозяйка приняла ее предложение, не задумываясь ни на миг. Просто нашла меня, пнула под ребра, и велела: «Вот эту нужно убить. Сделаешь так и так!»

Я мгновенно сделала стойку. Все оскорбительные и злые слова пролетели мимо моих ушей. Кроме одного «Рыжая стерва»

— Ты… — Мне вновь пришлось облизнуть пересохшие губы. Я слишком нервничала. — Ты видел ту, которая меня заказала?

— Видел.

Одно слово. Брошенное, словно камень в болото. Но я сорвалась с места, не в силах спокойно стоять, и вцепилась в руку черноволосого:

— Ты мне нужен! Ты лучше меня знаешь законы. Придумай сейчас, что я должна сделать такого, чтобы ты выжил и остался со мной! Поможешь найти эту тварь — проси, что хочешь!

Меня неожиданно накрыл охотничий азарт. Каким-то даже не шестым, десятым чувством я ощущала: вот оно! Мой враг прокололся! Теперь ход за мной! И нужно правильно разыграть полученный козырь! Почему я так решила? Да кто его знает. Наверное, в кои-то веки у меня сработала интуиция.

Эренсиец молчал и не шевелился. А я не могла спокойно стоять и ожидать. Сорвалась с места и начала бегать от стенки к стенке, рассуждая сама с собой. В движении мне почему-то всегда лучше думалось:

— Он снова решил идти по уже проторенному пути. Да, в прошлый раз план дал осечку, я выжила. Но зачистка свидетелей прошла без сучка и задоринки. И, по-видимому, почти не стоила денег. Потому он решил попытать счастья опять. А вдруг? Эренсийцев ему все равно не жалко, хоть всю планету вырежи. Глядишь, где-то по дороге в капкан попаду и я. Поэтому он и не особенно переживает по поводу того, что кто-то увидит его лицо, и посланницу свою не особо прячет по той же причине. Или… Или ее он тоже в конце планирует убрать…

— А почему ты решила, что заказчик — мужчина?

Я вздрогнула, запнулась и остановилась, глядя на своего похитителя:

— Не знаю… Мне так кажется… Хотя… — Я вновь сорвалась в забег. — В плане присутствует внимание к таким чисто техническим деталям, как видеонаблюдение и остановка мобиля. Если с видеонаблюдением я бы еще разобралась, то мобиль для меня — это темный лес. Так что это абсолютно точно мужчина. Еще и отношение к жителям Эренсии циничное, как к курам, которых готовы отправить под нож. Нет, это точно мужчина. При чем, смерть его совершенно не пугает, он к ней привык. Ему плевать, сколько после него останется трупов. Главное, добиться проставленной цели. Это в приоритете. — Я замерла на месте и посмотрела на черноволосого. — Теперь понимаешь, почему мне важно сохранить тебе жизнь?

Прозвучало до отвратительности цинично. Но неожиданно эренсиец это понял и воспринял спокойно. Кивнул в знак согласия. А я подскочила к нему и заглянула в ледяную голубизну глаз:

— Ну? Как я могу тебя себе присвоить? Помогай давай, если хочешь жить!

Эренсиец молчал. Долго молчал. Я уже начала думать, что я опять промахнулась. Но он все же заговорил: нехотя, как будто через силу.

— Если ты и впрямь так важна, как говоришь, то можешь попробовать потребовать меня себе в качестве компенсации за пережитое. Но я не уверен, что это сработает. Могут отдать, но проконтролировать, как будешь наказывать. Или просто отдать тебе право запороть меня до смерти у столба.

Нас передернуло почти синхронно, а я еще и отчаянно замотала головой:

— Нет-нет-нет! Не годится! Нужно что-то другое!

Эренсиец пожал плечами:

— Нет другого. На Эренсии мужчины — это мужья либо рабы. Могут быть еще специалистами. Но я не обучен.

Я замерла. Захотелось в голос завыть. Ну что же мне так не везет?! Мне нужен был это голубоглазый мрачный мужчина! Отчаянно нужен! Но мужья… Мне хватало Марка с его тараканами. А у этого даже не тараканы в голове, а какие-то селекционные мутанты.

Сорвавшись снова в забег по пещере, я мучительно искала выход из создавшейся ситуации. Умом я понимала, что просто потребовать голубоглазого себе — это кошмарный риск. Малейшая ошибка, и я останусь без ценного свидетеля. Но и второй муж…

— Послушай, а если я попрошу тебя себе в мужья, это точно сработает?

Я опять остановилась напротив эренсийца и заглянула в голубые глаза. Ледяная голубизна дрогнула, зрачки в шоке расширились. Но ответил он без запинки:

— Нужно не просить, а объявить меня мужем перед свидетелями и хотя бы одним представителем Совета.

— Ага. Ну что ж… Членов совета там будет как минимум два… Но имей ввиду: брак будет фиктивным! Вернемся на Землю — я тебя отпущу!