Так и осталась незавершённой цепочка источников воды по дороге через Бугристые равнины. Снова началась постройка селений. На это раз — по берегам Длинного озера. Нашли выходы глины и возвели керамический навес. С верховьев Реки завезли фрукты, которые принялись вялить. Развели огороды — рыба надолго составила основу пропитания, хотя вскоре и мясо стало включаться в рацион. Уровень жизни, благами которого пользовались, живя на старом месте, восстановили чуть больше, чем за год, хотя сам этот год далеко не голодали. Ну да, в период дождей здесь вошли в обиход кожаные жилетки и шорты, связанные из хлопковой пряжи. Их носили и в ночное время в начале благоприятного периода, или когда особенно заметно тянуло прохладой со стороны гор.
А в остальном особой разницы не было — посадки растений, взятых со старого места, тут чувствовали себя нормально, а злака, названного пшеницей, собирали даже больше. Вот странное дело — и народу стало меньше, и куча малолеток сидит, считай, на шеях у кормильцев, а как-то быстрее всё выходит. Или это оттого, что меньше проблем со сбором камня для построек? Или потому, что никому не надо по два раза втолковывать одно и то же?
Так уж получилось, что курятники возникли во всех поселениях. Потом кто-то притащил с охоты поросят — их стали откармливать объедками с человеческого стола, чтобы маленько подросли. Коз поймали сетями и попытались одомашнить. Так они взяли и одомашнились. Нескольких малыши сумели раздоить. Так и шел процесс расширения продовольственной базы, пока не опоросилась Хавронья — старшая из пойманных когда-то свиней, оставшаяся в живых потому, что корма для неё хватало, а надобности в её мясе не возникло. Впрочем, братцы её тоже не так давно расстались с этим миром, и то, не столько в силу гастрономической необходимости, сколько из-за скандального нрава, проснувшегося в них ни с того, ни с сего. Поначалу были они весёлыми и понятливыми, а потом вдруг начали лезть куда ни попадя и даже пытались нападать друг на друга. В общем, пошли в котёл. Чисто для спокойствия.
Среди потомства Хавроньи оказались особи обоего пола… вот тут и вспомнилось вдруг Пете, что… ну, это же те самые дикие кабаны, один из которых бросился на него ни с того, ни с сего, на степном берегу озера. То есть существа, агрессивные просто потому, что им положено защищать свои многочисленные семейства, отчего они весьма решительны и очень мускулисты.
Точно, и тот кабан, заколотый в тростниках, и эти, выросшие во дворе, не отличались какой-то особенной жирностью — мясо у них было жестковатым для свинины и довольно постным. А ведь считается, что у свиньи должен быть толстый слой сала. Уж сало-то он прекрасно помнит. И картинку из учебника биологии, изображавшую просто гору этого самого сала на крошечных ножках. Ещё было написано, что это какой-то боров.
То есть боров, это самец свиньи, только культурный?
Петя призадумался. Вот явно скрывается в этом отличии какая-то недоговорка. Точно! Боровом становится выхолощенный поросёнок — упоминалось где-то что-то в этом духе. Попросту говоря — кастрированный. Скорее всего — это обычная в ветеринарной практике операция. Но он-то не ветеринар. Даже представления не имеет, как это делается. Нет, какую часть тела нужно удалить — это понятно. Но ведь останется рана — как быть с нею?
Рылся он в памяти долго, пока не вспомнил страшную сказку из «Тысячи и одной ночи», где могущественная женщина отомстила мужчине, проделав с ним как раз это самое за то, что тот не помыв рук после сладостей, полез к ней с нежностями. Так вот — там упоминалось горячее масло, которым рану прижгли. И да! Там же, кажется, отрезаемое перетянули шнурком… вот и технология, считай, изложена. Жалко, конечно, маленьких поросят, но пусть послужат прогрессу — ведь боров отличается от хряка тем же, чем вол от быка — покладистым характером. Значит и причина подобной метаморфозы должна быть одна и та же, а таскать соху Пете надоело намного сильнее, чем жалко поросят.
Наточил и ошпарил кипятком свой каменный нож, прокипятил прочный шнурок, нагрел горшочек фильтрованного соевого маслица и занялся хирургией. Ох и визгу было! Но выжили все. А через год Петя отведал сала. Питекантропам тоже понравилось. Полученный опыт использовал и на телёнке мужеска пола, как только таковой появился на свет — это случилось не сразу, потому что коров у них считанные экземпляры, а тёлочки рождаются не в пример чаще. Выхолощенный самец нормально вырос и вполне сносно таскал соху при вспашке — нрав у него был спокойный, а характер — покладистый.
Шли годы. Росли дети. Лук был для них одной из любимых игрушек. Так вот, росли не только мальчики и девочки — их забавы тоже подрастали и становились сильнее и дальнобойнее. Сначала с ними охотились на мелкую водяную дичь. Случалось, и рыбку стреляли сквозь воду. Потом от стрел страдали гуси и утки, которых добывали не только с воды, но и влёт сбивали. Косули и лани, серны и антилопы. Однажды компания подростков, вступив в сговор со стаей собак, уконрапупила медведя. Бедный походил на ёжика, так его всего истыкали стрелами. А ещё эти сорванцы обыгрывали в шашки самого Шеф-Багыра, писали друг другу любовные записки, используя для этого все буквы питекантропского алфавита, и свободно считали до пятисот двенадцати (это восемь в кубе, если кто забыл). Самое ужасное, что не только девочки могли обойтись несколько дней без пищи, преследуя горного козла, но и мальчики без особых проблем пряли, вязали и готовили обалденные блюда из курятины.
Почему так получилось? Потому что обезьяны они доисторические. Если шеф-багыр племени что делает, так и им нужно, чтобы быть такими же. Они ещё и по-русски почти разговаривают — прижился язык в племени. Но всему приходит некий предел — достигается грань, за которой обязательно грядут изменения. Юноши собрались в поход за женщинами — им как раз пришла пора обзаводиться собственными. А своих девок вождь трогать не рекомендовал, потому как, а вдруг сестра? Мамы-то не всегда могут правильно указать, кто папа.
Всё бы ничего — понятно ведь, что на западе на много дней пути дальше Далёкой Западной Пещеры в тёплых, обильных плодами и дичью долинах, живёт много других людей. Вот где следует поискать себе спутницу жизни. Но тут возмутились девчата — им тоже нужно туда отправляться, причём по тому же вопросу. Потому в их не такой уж большой группе и не скажешь сразу, кто тебе не брат.
Отпускать черт-те куда добрую половину племени сразу Петя не отважился, а благословил на подвиг во имя Гименея трёх парней и четырёх девчат. Возглавил команду Грог — он парень выдержанный и в общении приятный. Девушки (хочется плакать) пойдут в обмен на невест для юношей — сами они отнеслись к этому с пониманием. А для завязывания добрых отношений взяли с собой отличные звонкие горшки и ножи, выточенные из дерева твёрдой породы, вязанные из хлопковой пряжи изящные платки и другие вещицы умелой работы. В общем — ушёл отряд, и полгода не было о нём ни слуху ни духу.
Тем временем продолжались обычные для племени работы. Потихоньку без поспешности завершили цепь водосборных пирамидок, отчего сходить за две недели пути к старому дому в сердце Бугристых равнин стало вполне возможно без преодоления особых трудностей. Житница продолжала действовать — туда заглядывали каждый год, возвращаясь с полным возом зерна трёх сортов — почему-то именно в этом районе урожаи всегда радовали, хотя сеяли и собирали семена злаков и в других местах. Просто Петя не торопился покидать освоенные пространства и исключать из обихода созданные возможности. Он и смолокурню не забыл — её содержатели приезжали в большой дом на озере у истока Реки каждый раз перед великой сушью, привозили горшки со смолой, мешки орехов и всех домочадцев, чтобы прожить период засухи и сезон дождей среди соплеменников. А потом снова уезжали в леса холмов на всё благостное полугодие. И это хорошо — в любое время есть, чем просмолить лодку.
Старики из хижины потихоньку перебрались сначала в бунгало, а уж потом попутными рейсами лодок и на озеро перекочевали — им рядом с шеф-багыром как-то спокойнее. В самом же бунгало продолжала обитать группа из трёх охотников и пяти молодух. Они откупались время о времени от времени яйцами и курами от обитающего в соседней усадьбе Фэна, но дружбу водили всё-таки с Петиной группой. Приезжали с детками на озеро и подолгу гостили. Что они там выгадывали — непонятно. Но не вредничали и не порошайничали лишнего. Собственно Петя и не пытался изменить ничего в сложившемся положении, ради того, чтобы ихние детки играли со здешними, Он уже сообразил что в этом мире главный ресурс — люди. Умелые и склонные к сотрудничеству. Так вот, дети из бунгало нередко оставались в селениях на озере заметно на больший срок, чем их достойные родители.
Кстати. Нашли руду в камнях, валяющихся среди гор. Дело в том, что попав в печь она сначала завоняла серой — ну почти в точности также противно, как свинцовая. А уж потом из неё образовались серебристого цвета кляксы. Мягкие, кстати — явно не железо. Поначалу подумалось, будто это олово, но металл этот не так охотно плавился. Неохотней свинца. Поэтому Петя не стал продолжать опытов с ним — очень уж большого жара в печке требовала его выплавка, а какой с него прок? Кто знает? Вдруг это какой-нибудь цинк, опасный для хранения в нём пищевых продуктов? Нет уж, лучше не связываться лишний раз с тем, о чём не имеешь представления. Ему бы железа добыть — вот это было бы здорово.
В крайнем случае он бы обрадовался и меди. Лучше с оловом, чтобы получилась бронза — тоже довольно прочный материал, годный и на инструменты и в разные конструкции. Да хотя бы на втулки для колёсных осей — деревянные так непрочны!
Только никаких успехов на этом поприще достигнуть не удалось — прятались от людей хитрые камни. Или они как-то не так с ними поступали? Неправильно клали в печь, или дрова применяли не те? Тем не менее каждый благодатный сезон молодёжь обязательно отправлялась в горы, где возводила удобное жилище, рядом с которым складывала аккуратную печурку. Тут и трудились ребятишки, пытающие камни. На несколько месяцев терпения обычно хватало у любого юного питекантропа, а уж потом на его место посылали другого.
Ребятишки же все разные. Один сажал рядом огород, разводил кур или коз. Другой — то и дело шастал на ближнюю «базу» за харчами. Третий — заправит печку дровами, положит туда камень, а сам идёт на охоту. Но успехами в деле рудного камневедения никто ни разу не порадовал.
Семейная же жизнь у Пети несколько изменилась. Во-первых, Рака родила ему опять девчонку. Чача мальчишку, а Граппа пока никого. Зато явно понесла Брага — доросла-таки она до вполне приличного возраста и потребовала от шеф-багыра обещанного. От общения же с другими женщинами парню уже давненько удавалось увиливать в полном соответствии с насаждаемой доктриной учёта сексуальных партнёров, дабы можно было чётко указать отца ребёнка. Ну не нравится ему распущенность здешних нравов, и всё тут. А после раскола племени, когда с ним остался довольно вменяемый, причем, в основном, молодой народ — это как-то помаленьку стало получаться. Чисто за счёт авторитета. Хотя он и аргументировал, вроде более-менее убедительно, приводя примеры из размножения свиней, которые в неволе во втором поколении выросли мельче, чем живущие на свободе, потому что крыл всех маток их родной брат.
Собственно, самые понятливые и отправились менять вероятных сестёр на невест из дальних земель.
Так вот — вернулась эта команда, как ни странно, без потерь, но с более чем удвоением численности. Грог двух девушек привёл, и Зара двух молодых человек увлекла за собой. Почему не прошёл обмен невестами? Так женщин и без того хватает хоть в бродячих группах, хоть в семьях, устроившихся в пещерах. Мужчины чаще гибнут, да и игры у мальчиков более опасные. Поэтому добытчиков дичи всегда меньше, чем хотелось бы. А вот хранительниц очага заметно больше. Отдают их охотно, особенно за такие замечательные подарки, но никого взамен принимать к себе не желают. Нет, ребят бы взяли, потому что охотники нужны всем.
В общем, собирались уже отлавливать женишков сетью, а то девушки начали всхлипывать тайком от доли своей неприкаянной, но тут встретили группу юношей, вышедших на охоту. Косулю, которую те пытались загнать, Зара легко подстрелила из лука шагов за сорок — чужие ребята потом добили её своими заострёнными палками и сказали, что это их добыча. Наши не спорили — они были не голодными, более того на глазах у незнакомцев добыли из камня огонь и «накрыли поляну» из собственных запасов — Грог хорошо понимает толк в дипломатии этой эпохи.
Тут же, как только усталые охотники, набегавшиеся за косулей, поели, девушки принялись с ними знакомиться, отчего благопристойная поначалу вечеринка переросла в дикую оргию. Потом, когда все натешились, и разговоры завязались, и совместная охота состоялась. Лучники довольно легко добыли крупного оленя, загнав стадо на растянутые между кустами ловчие петли, а потом расстреляв того, что попался, с безопасного расстояния.
Знакомство между молодыми людьми продолжалось несколько сытых дней. Причём, новым знакомым решительно ни в чём не отказывали. Словом — праздник живота и торжество любви. Конечно, дикие неизбалованные комфортом юноши потянулись за обольстительницами. Отпрашиваться у вождя никто из них даже и не подумал — ушли, и всё тут. Один, правда, маму захватил со стоянки племени, и братишку. Вот эта мама и стала Грогу дополнительной нагрузкой, поскольку он вождь, пусть и походный, поэтому неприсмотренная женщина — его обязанность.
А юношей в группе сразу было на одного больше, чем девчат. Так это не причина отказывать ему в обычных для этого мира радостях — Зара была к нему приветлива. Только она одна, потому что, если бы все девушки обошлись с пареньком ласково, то тогда поступили бы они не по инструкции вождя — он беспорядочности в подобных вопросах не одобряет и рассказывает о причинах такого своего отношения к делу простому и незамысловатому всегда долго и очень занудливо.
Анализируя доклад первой экспедиции за невестами, Петя в очередной раз подосадовал на то, что до сих пор не вполне осознал столь печальный факт, что родоплеменной строй в этой человеческой общности пока толком не сложился. Люди живут скорее стаями, чем семьями. Связи между мужчинами и женщинами носят беспорядочный характер, отчего установление отцовства является неразрешимой проблемой. В результате неизбежно кровосмешение, приводящее к ослаблению потомства.
Ха! Вот и разгадка победы патриархата! Когда мужчина стал относиться к женщине, как к собственности, он оградил её от внимания других мужчин — тут-то, по крайней мере, для каждого человека стали известны оба родителя. Ну а дальше шаманы (или бабки повитухи) вполне могли подметить закономерности в свойствах потомков от близкородственных браков. В принципе, при нормальном течении исторических процессов, это произойдёт через многие тысячелетия. Тогда, когда группы людей организуются настолько, что догадаются кормить стариков ради использования накопленных ими знаний.
Ну да — он же был свидетелем того, как стая людоедов бросила на произвол судьбы старших своих членов из-за того, что они сдерживали её подвижность. Кроме того, не так уж сильна власть вождя — младшие члены группы не считают его отцом, отчего репутация вожака зависит или от добычливости, или от физической силы. С возрастом и то, и другое ослабевает. В авторитет входят молодые, желающие повысить свой статус, для чего или расправляются со старым вожаком, или уходят, собрав собственную группу.
В результате знания и опыт передаются из поколения в поколение далеко не в том объёме, в каком могли бы способствовать развитию общества — культура почти замерла на уровне, необходимом для элементарного выживания в довольно благоприятной среде. Случайные открытия — вот пока единственный путь прогресса. Причём, приживаются лишь такие новинки, которые сразу создают какое-то значительное удобство. Только они закрепляются в памяти и передаются потомкам уже на этапе детства и взросления. В детском саду и в начальной школе, говоря привычным нам языком. Потому что уже в возрасте среднего школьника человек самостоятелен и, нередко, плодовит.
То есть интенсивность обучения для него снижается — он уже может рассчитывать исключительно на свой собственный опыт и аналитические способности.
Итак, Петя выделил три основные проблемы современности:
— Сексуальная беспорядочность, повышающая риск вырождения от кровосмешения.
— Неважный уровень сохранения обретённых знаний из-за краткости жизни — крайне мало людей среднего и старшего возраста остаётся в человеческих стаях.
— Короткий период обучения, завершающийся половым созреванием и началом «взрослой» жизни.
На самом деле проблем, наверное, больше. Но и этих трёх ему пока выше крыши, потому что две из них упираются в ту самую область, говорить о которой в его старом мире не очень стремились, во всяком случае, прямо. Или эту информацию «придерживали» — не знакомили с нею деток до определённого возраста?
Что же касается достигнутых успехов, то их пока немного. Да, ребятишки умеют делать вполне приличные каменные инструменты. Уверенно пользуются на охоте силками, ловчими петлями и сетями. Легко и непринуждённо рыбачат, всегда добудут дичь, подстрелив её из лука. И дикие съедобные растения знают, и посадить их могут и собрать и сохранить. Неплохо готовят, прядут и вяжут хоть сети, хоть немудрёные предметы туалета. Считают и пишут — в принципе, люди знакомы лишь с элементарными вопросами примитивного выживания. Ну, там, домик построить, лодку или тележку соорудить, вола запрячь… но о своей природе они только догадываются. О роли мужчин и женщин знают лишь то, что наблюдают в повседневности. Разврат.
А ведь, прежде всего, необходимо урегулировать именно эту сферу. В будущем поэты и прозаики станут на все лады воспевать лирические отношения, как будто умышленно напуская туман непонимания на важнейшую область взаимодействия между людьми, обильно пересыпая важные моменты многозначительными недоговорками и глубокомысленными умолчаниями. В результате он, много и с интересом читавший художественную литературу, не принёс с собой из своего мира никаких толковых знаний из сексуальной области, а собственный опыт начал получать уже здесь.
Итак, стоящая перед Петей задача глубоко его шокирует. В период, когда люди поведением ещё здорово смахивают на обезьян, когда в большинстве своём они не умеют добывать огонь, а сохраняют его, непрерывно поддерживая костёр. Когда для резки пользуются кромками наудачу расколотого камня, а наконечники копья делают, обугливая конец в пламени и затачивая его потом о шершавый валун. В эпоху, не отмеченную даже изобретением ручного рубила. Для существ, говорящих на языке, похожем на матерную ругань — настолько мало слов в нём содержится. Так вот — этот полуживотный пока народ предстоит обучить сексуальной культуре. Той самой, о которой он сам имеет явно искажённое и далеко не полное представление, поскольку его этому, если и обучали родители на собственном примере, то ориентировались на модель поведения, выигрышную в других условиях.
Надо было крепко подумать. Собственно, объявив во всеуслышание о своём намерении заняться размышлениями, Шеф-Багыр удалился в пустыню, чтобы остаться наедине с собственными мыслями. Слыхивал он, что в древние времена некоторые люди поступали подобным образом, дожидаясь просветления. Пустыней он избрал хижину на сваях, выстроенную посреди озера на мелком месте. На неё обычно ориентировались лодочники, перевозящие груз с берега на берег, а больше она никому ни за чем не требовалась. Молодые парни изредка приезжали, чтобы подправить и заменить подгнившие детали — это было частью учебного процесса и случалось в сухой сезон, когда людей решительно нечем занять.
Вот здесь, посреди водной глади, в покое, наполненном шелестом камышей и гомоном многочисленных водоплавающих, промаялся Петя непростыми размышлениями два дня. А потом подъехала в челноке Тэкыла и привезла еды.
Тут вот какое дело — эта женщина, начав правильно питаться, заметно помолодела и к настоящему моменту выглядела самой настоящей дамой бальзаковского возраста. Седина в волосах — пожалуй единственное, что обращало на себя внимание. С другой стороны сама она считала себя исключительно супругой Великого Вождя Сосущего Титьку и кроме как с ним, больше ни с кем ни-ни. Видимо, этот момент носил для неё статусное значение. Или накувыркалась смолоду.
Парнишку родила, он уже хорошо подрос, бегает и лопочет. Так вот с этой прямо скажем немолодой дамой Петя и обсудил взволновавшие его вопросы.
Как-то раньше они обычно мало разговаривали, а тут, или намолчался, или почувствовал понимание, но выложил всё без утайки.
— Говорила мне мать моей матери, что детки рождаются от баловства с вами, мужиками, а я тогда молода была и не верила — уж очень нескоро это проявляется. Потом, когда ты это же самое рассказал — проверила, понаблюдала за собой да за другими женщинами. Нарочно выучилась у Браги считать — уж очень любопытно стало — точно, через положенный срок появляются детки, через окта два месяца или через четыре доски дваокта дней.
— То есть ты подсматривала и отмечала кто с кем когда этим делом занимался?
— А что мне ещё делать — кормят меня хорошо, а работать почти не зовут — вот и скучаю, — улыбнулась Тэкыла.
Понятно, что женщина слегка лукавит — она часто водит по окрестностям команды собирателей пробовать на вкус местные травки. Ну и на плантациях кем-то вроде агронома работает — командует, где подрыхлить и куда подсыпать. Ведь воды принести или дров притащить — так на это есть и помоложе руки.
А тут выясняется, что она ещё и подглядыванием занимается за тем, кто с кем… это вообще-то тоже характерно для женщин заметного возраста, когда к ним самим ослабевает внимание мужчин. Петя, действительно не так уж часто обращает внимание на свою пятую жену. Вот так из-за обычной семейной недоработки было проведено важное исследование по проверке информации, вызывавшей сомнение у питекантропов. Считай, состоялась независимая экспертиза.
Сам же Петя по привычке, сложившейся у него в этом мире, продолжил «просвещать»:
— Зарождаются детки из семени, что попадает из мужского отростка в женское лоно…
— Это точно, — подтвердила женщина, — попадает семя. А иногда и не попадает, когда не хватает у мужика силы. Уж вся под ним изведёшься, а он всё никак не закончит.
Упс! Как интересно! А ведь, похоже, Тэкыла сообщила ещё одну важную информацию. Тут ведь какое дело — в его время партнёры имели возможность порадоваться друг другу, и не обречь при этом партнёршу на беременность. Даже слово такое было — контрацепция. Как уж там этого достигали…? Ну да, при помощи резиновых приспособлений, которых им тут нынче абсолютно неоткуда взять. Но само решение от этого не меняется — нужно не допустить семенную жидкость туда, куда она стремится. Опять же — вот какое дело, если у обоих партнёров имеется обоюдное сильное желание, то они не смогут этого попадания предотвратить, потому что ими руководит инстинкт, а он, надо признаться, могуч.
Особенно же он силён у созданий юных… и шибче всего, в случае, если у мужика давно не было…
Ещё Петя припомнил порноролики — смотрел он их ещё в старой жизни. Да вот только, как выяснилось, с реальностью их содержание как-то странно коррелирует. То есть производит впечатление нагромождения странных ритуалов — в них часто партнёрша настойчиво «разогревает» своего избранника, хотя на самом деле всё бывает наоборот. Впрочем, произведения порноиндустрии предлагали вниманию зрителей разные варианты.
Поговорили об этом с Тэкылой и нельзя сказать, что она пришла в восторг от сделанного ей предложения. Хотя, сказала, что бывало и похуже. Что такого там было похуже, Петя допытываться не стал, главное — ради того, чтобы послужить прогрессу его пятая жена согласилась перейти к натурным экспериментам. Зачем? А потому что, оказывается, у молоденьких девушек «свербит» в этом месте не так уж сильно — это парни настойчиво к ним лезут и частенько уговаривают, а то и уламывают. В смысле — заламывают. Да и большие мужики тоже бывают падкими до юных дев. И никаких сдерживающих мыслей у них при этом не возникает, потому что уверены, что несут таким образом одно сплошное добро. Так вот, для начала стоит этот первый натиск ослабить, не залетев при этом. Ну а уже как обзаведётся девица собственным мужем, который не родственник, — тут пусть делают с ним всё, как велит природа. То есть — плодятся и размножаются.
Так вот — натурные эксперименты прошли не слишком успешно. Вернее, ни в какую не завершались должным образом. Попросту говоря, достигаемый результат оказывался противоположным желаемому — Петя «разогревался» и переводил действия в традиционное русло, где добивался быстрого закономерного успеха. А ведь именно этого предполагалось избежать при планировании эксперимента.
Теоретические выкладки в области сексологии оказались неточны — инстинкты брали верх над разумом. Это навело на мысль искать решение проблемы вырождения в той области, где поведение людей не подвергается столь мощному давлению естества. Вернее, чтобы разум срабатывал до того, как рефлекторные реакции переклинят мозги.
По просьбе вождя главный любитель писанины Мр давненько занимался составлением родословных членов племени. Их уже набралось около двух сотен человек. Так вот, имя матушки своей каждый сообщил уверенно. Почти все знали и то, кто их бабушка по материнской линии. Достаточно многие могли указать и отцов, хотя, в ряде случаев имён было несколько, но, к счастью, редко больше трёх. Иногда удавалось составить и список дедушек, тоже по материнской линии, и даже вероятных бабушек по отцовской.
Нет, иногда всё получалось совсем хорошо — папа, мама, два дедули, две бабули — случаи моногамных отношений не такая уж редкость. Но бывали ситуации когда список возможных ближайших предков расширялся до пары десятков позиций. А то и никакой возможности установить хоть что-нибудь о нескольких прародителях не было. Что же касалось более отдалённых пращуров — тут наука оказывалась полностью бессильна. Прабабок, считай, никто не помнил, и докопаться до такой древности опросом свидетелей никакой возможности не было — не осталось свидетелей.
Но по первым двум коленам родства, хоть и неполная информация, всё-таки собралась. Однако, когда молодые (или не очень), люди встречаются, они больше уделяют внимания привлекательности друг друга, чем родословным. Вот и решил Шеф-Багыр украсить каждого медальоном, на котором перечислить известных предков. По крайней мере, если возжелавшие сблизиться сравнят висящие у них на груди списки и найдут в них совпадения, будут знать — детки от этой связи могут получиться хилыми. Надо сказать, отношение к потомству у питекантропов более чем человеческое. Причём своих они оберегают ничуть не меньше, чем рождённых другими родителями — это ещё от стайной жизни сохраняется такой пережиток, проявляющийся в данное время особенно ярко.
Разумеется, знание этих моментов быстро вошло в программу обязательных занятий вместе с охотой, рыбалкой и собирательством… э-э… список предметов уже довольно длинный — о нём как-нибудь позднее. Так вот, достаточно было просто объяснить всё каждому из примерно двух сотен членов племени, как ношение нового украшения вошло в моду. На бамбуковой дощечке указывалось имя владельца и перечислялись известные предки. Детки, выросшие уже при Пете, легко сравнивали содержание этих текстов — многие разумели буквенную премудрость. А старшее поколение свои родословные заучивало и «зачитывало», притворяясь грамотными.
В общем, от двоюродных браков это приблизительно защищало, а уж работа над предотвращением троюродных кровосмешений — перспектива на будущее. Ну и Петя не до конца уверен, насколько они опасны — не биолог он, не генетик.
Так вот ещё какое обстоятельство выяснилось — кроме имён в этих своеобразных документах указана ещё и «национальность». Причём у всех одна — «Пэтакантроп».
— А чего? — удивился Мргым, когда Шеф-Багыр полюбопытствовал, с чего тот вдруг решил так назвать членов их сообщества. — Ты так всегда называл всех, к кому относишься с любовью или уважением.
Окончательно же добили Петю номера, проставленные на каждом такого рода удостоверении. Брага лично проследила за этим, заставив Мргыма выжигать слева от значащих цифр по два-три нуля — она уже разработала систему счёта до тридцати двух тысяч семисот шестидесяти восьми — восемь в пятой степени. Это огромное число называется окта досок досок. Восемь в шестой степени, то есть доска досок досок, её разуму пока не поддаётся — пэтакантропы не очень развитые существа — абстрактные понятия они воспринимают с заметным торможением.
Кстати! Петя своих сынков и дочек знает всех — так что проследил, чтобы имя отца в их «документах» указали точно. Он их, не сказать, что балует, но приметил на занятиях — им легче даются мягкие гласные в русских словах. Теперь ждёт внуков — надо выяснить, передастся ли это признак дальше.