Шаг вверх

Глава 8

— Так прямо и сказал? — Сталин держа трубку смотрел через окно кабинета в сад, где носились и играли его внуки. — А что академики?

— Сейчас Коба я тебя удивлю. — Берия говоривший со Сталиным жизнерадостно расхохотался. — Ты хорошо сидишь? Смотри не упади. Так вот, наш мальчик, выдал свою речь и ушёл, оставив академиков за накрытым столом. Понимаешь, да? Ткнул их как детей малых и ушёл.

Естественно они продолжили обсуждение уже так сказать за закрытыми дверями, и Келдыш, ну ты его знаешь — гений математики и механики, и говорит: «А не находите вы странным, что молодой парень, тыкает академию наук носом в её собственное дерьмо? Парень конечно же непростой. Герой Советского Союза, и лауреат Сталинской премии, которую вопреки его словам, просто так не дают. Но ведь мальчишка. А откуда сей парень может знать о положении дел в Академии? Статей об этом не пишут, разговоры ведут только в своей среде. Утечка возможна, но маловероятна. Так что думаю, Александр Леонидович высказал нам, пусть и неофициально мнение руководства страны. Пока неофициально и весьма аккуратно и кулуарно. Но не мне вам рассказывать, как быстро кулуарное мнение может превратится в оргвыводы».

В общем у них завтра внеочередные выборы главы Академии Наук, после того как Александр Николаевич Несмеянов подал в отставку. Новым главой должны назначить Мстислава Келдыша, и образовать комиссию по принятию Этического кодекса Советского учёного. В общем я даже в некотором раздрае. Парень одним движением загнал Максима на омоложение, изобрёл новый вид транспорта, за что обычно мы целым институтам орденов отсыпаем не скупясь, да молодецким таким ударом встряхнул эту застарелую банку с пауками под названием Академия. А знаешь, что он ответил на вопрос, есть ли у него новые идеи? — Берия расхохотался. — Говорит идеи есть, но нужно их вначале тщательно обдумать.

— Так что с наградой-то надумал? — Сталин задумчиво стал постукивать трубкой по столу, и Берия услышав этот знакомый звук сразу сделался серьёзным.

— Может дом ему где-нибудь в Крыму? Или где-то в одном из посёлков?

— Он себе целый город строит, Лаврентий. — Сталин вздохнул. — По решению архитектурного комитета, академики выделили под это дело целый этаж, и сделают нашему мальчику образцовую квартиру. Специально к Булганину посылали людей, чтобы тот уговорил Александра принять подарок. Ну тот естественно обещал. Дом в Крыму конечно тоже можно, но зачем он ему? Будет стоять пустой одиннадцать месяцев в году. Такое надо на пенсию дарить, а не в девятнадцать лет.

— Второго героя? Глупо. — Вслух рассуждал Берия. — Героя соцтруда? Тоже не очень. Если вот только Трудового Красного Знамени?..

— А я предлагаю дать ему Орден Октябрьской Революции. — Веско произнёс Сталин. — Мы им конечно давно не награждаем, да. Давно уже никого не награждали этим орденом. Но Сашка заслужил. И знаешь, что? Собери-ка старых большевиков. Обсуди этот вопрос с нашими. Можешь сослаться на меня, что я не против. Но пусть подпишут протокол. Не будем выносить решение келейно. Пусть всё будет открыто. И после опубликуем в Правде указ, и письмо со всеми подписями.

— Ты понимаешь Коба, что это фактически означает? — Спокойно спросил Берия. — Мы так принимаем его в наш круг старых большевиков.

— А я, Лаврентий, не хочу чтобы наш круг был «Старых». Я хочу, чтобы он был и для молодых большевиков. И если кого в наших рядах есть место, так это для Мечникова.

— Что-ж. — Берия усмехнулся. — Это давно нужно было сделать, но сейчас повод действительно очень хорош. Будет тебе новый «старый большевик».

Для парадов уже использовались «Чайки» ГАЗ — 13, выпускаемые Горьковским автозаводом. Их и решили переделывать в гравилёты, тем более, что машины имели относительно современный вид, и огромные внутренние полости, позволявшие разместить не только антигравы с электроникой, но и мобильную связь, и даже навесить броню. Для парада ГАЗ предоставил четыре новеньких автомобиля. Мощные V образные двигатели отдали в ГОН — гараж особого назначения, как ремонтные, а пространство под капотом занял небольшой и очень тихий двигатель в пятьдесят сил питавший всю электрику антиграва, кристаллический накопитель в тридцать тысяч единиц, и преобразователь электричества в эфирную энергию.

Арки колёс закрыли так, что было вообще не видно, что они там были, все шестнадцать антигравов и четыре гироскопа врезали в толстый пол лимузина, а маневровые, тормозные и разгонные антигравы разместили в корпусе машины.

Электронику снова делали в институте Глушкова, а всю энергетическую часть в лабораториях Академии Красной Звезды, но теперь Валерия наконец-то узнала для чего всё это нужно.

Машины, парившие над брусчаткой Красной Площади, вызвали ураган эмоций, у зрителей всей страны, и натуральный шок у иностранных журналистов и послов.

А когда на площадь медленно выплыло бронированное нечто с укороченной пушкой от самоходного миномёта ОКА в 420 миллиметров, и парой пушек помельче 155 миллиметров, пусковой с неуправляемыми ракетами, и десятком пулемётов, комментатор чеканя слова поведал миру об уникальных боевых возможностях, новой машины со скоромным названием «Подвижная крепость ПК — 1 Острог». Волнение в среде иностранных специалистов достигло стадии истерики. Но советское правительство умело играть в эту игру бесподобно, и главный козырь парада ещё не был предъявлен.

Кинокамеры ещё дымились от перегрева, репортёры и военные представители лихорадочно заряжали новые плёнки и вставляли свежие кристаллы в магоэнергетические запоминатели, в небе появились первые машины воздушной части парада.

Внезапно, со стороны Исторического Музея, вынырнула пара вытянутых серебристых ракет, с большими крыльями, и замерев в воздухе перед трибунами, плавно опустились на брусчатку, сложив перед посадкой крылья.

— Ракеты Эр двадцать три, — Вещал на весь мир ведущий парада диктор Левитан, — могут совершить скрытый полёт в сторону потенциального агрессора, и лечь на дно в его территориальных водах в ожидании приказа. Атомная боеголовка может быть подорвана на дне и тогда противника ожидает огромная волна цунами которая зальёт всю береговую полосу в глубину на десятки километров радиоактивной водой. А может подняться со дна и взлетев на высоту, обрушить точный удар по цели, координаты которой будут получены непосредственно в момент атаки.

Как раз в это время ракеты приподнялись над брусчаткой, и выхлестнув из двигателей облако огня свечой ушли в небо.

Конечно же и ракеты, и подвижная крепость были практически стопроцентным муляжом. Крепость была построена специалистами Уралвагонзавода и Северной верфи, на подмосковном аэродроме, а лже-ракеты собранные из негодных корпусов от тактической ракеты «Луна» инженеры конструкторского бюро Лавочкина, не умели ничего кроме показанного на параде.

Но эффект от показа, был подобен взрыву. Военные Атлантического Блока, и примкнувших к нему государств типа Италии и Франции, заседали практически каждый день, но решения всё не было. Выходило так что такая огромная масса металла была способна противостоять даже заклинаниям класса Огненный Шторм, и Горячий Туман, тупо поглотив тепло, а ракета вообще способна убить любую флотскую инфраструктуру.

Керосину в этот костёр добавило заявление Генерального Секретаря Лаврентия Берии, что это не все новинки военной техники страны Советов, а что со всеми можно будет ознакомиться на полях боёв.

Но всё это случилось позже. А в день Октябрьской Революции, традиционно награждали орденами и медалями отличившихся военных, учёных и инженеров.

В списки попал и Мечников, хотя против его фамилии, там, где должно стоять название награды, был прочерк.

Дойдя до конца списка Иосиф Сталин, не торопился ни объявлять окончание церемонии, ни вручать награду. Дав кому-то знак, он спокойно ждал пока не выйдут его старые соратники. Надежда Крупская, Михаил Шолохов, Александра Коллонтай, Александр Цюрупа, Георгий Чичерин, маршал Климент Ворошилов, генерал-полковник Вячеслав Менжинский и другие.

К микрофону вышла Крупская, и не наклоняясь, чётко и громко бросила в зал:

— Когда президиум верховного Совета запросил поимённого согласования на награждение орденом Октябрьской Революции от неформальной группы Старых Большевиков, мы признаться были весьма удивлены. Но внимательно ознакомившись с делами награждаемого подписали согласование. Единогласно.

Крупская отошла от микрофона, и к нему шагнул Сталин.

— За особые успехи в области государственного строительства, многочисленные изобретения в области обороны, и открытия имеющие стратегическое значение, орденом Октябрьской Революции награждается заместитель руководителя комитета по товарам народного потребления, заместитель начальника комитета по новой технике, Мечников Александр Леонидович.

Одетый в гражданский китель тёмно-синего цвета от Осипа Лейзера, Александр со всеми наградами на груди смотрелся более чем внушительно.

Он подошёл к Сталину, дождался пока тот прикрепит новый орден к его груди и увидев приглашающий жест Иосифа Виссарионовича, шагнул к микрофону.

— Служу трудовому народу!

Овация зала была оглушительной. Люди встали, аплодируя Мечникову потому, что понимали — так ещё не бывало, чтобы старики награждали кого-то, да ещё и единогласно. А последний раз Орден Октябрьской Революции вручали маршалу СССР Жукову, за победу в Великой Отечественной.

А ещё людям понравилось, что старые большевики не стали омертвелой коростой, и вот, таким образом оказали честь совсем молодому служащему.

С антигравом закрутилось всё ожидаемо быстро, но неожиданно жёстко. Совместное постановление ЦК и Правительства, сформировало отдел при Комитете Обороны, который будет заниматься вопросами выпуска антигравов, и вообще всем, что с этим связано. Отделу передавался Московский завод точной механики и промплощадка рядом с заводом на которой должны были возвести сборочный цех.

Соответствующие указания получили все ведомства и организации, а Внутренние Войска уже через сутки приняли под охрану и завод, и площадку на которой пока были лишь кучи мусора. А уже в субботу, двадцать второго числа, три инженерно-сапёрные бригады, спешно переброшенные из разных мест, уже вгрызались в землю, готовя котлован под фундамент будущего цеха.

Работали по так называемому «Черновому проекту» а буквально через три дня, к местности уже был привязан типовой проект промышленного цеха, и заказы на металлоконструкции пошли в Минтяжмаш.

По такому делу даже тряханули Госрезерв, и оттуда выпали кранбалки, в нужном количестве, станки и катушки с кабелем.

Но пока разворачивалось основное производство, в опытовом цеху завода имени Сталина, в срочном порядке переделывали под антиграв десяток автомашин Чайка из Гаража Особого Назначения, двадцать мотоциклов сопровождения, и кучу другой техники.

С изготовлением самих антигравов пока справлялись лаборатории Академии, но в опытовом цеху уже ладили пристрой где ставили соответствующее оборудование.

И это лишь то, что касалось гражданской продукции.

Несколько военных институтов в срочном порядке создали исследовательские группы, где изучали свойства антигравов и возможные варианты применения, включая совсем экзотические, вроде гравитационного щита, противоминной защиты, и прочих.

Даже начали делать массогабаритный макет огромного двухсотпятидесятитонного танка из корабельной стали. Как сказал Говоров «На попробовать».

В общем всем было чем заняться, и только Александр, пришедший в воскресенье к себе в лабораторию со вздохом оглядел разгром который у него случился после того, как вывезли все материалы и данные по антиграву, и со вздохом принялся за уборку.

Мусор он не выкидывал, а чтобы соблюдать режим секретности сжигал в специальной печке. И сейчас туда отправились черновики расчётов, куча бумажек с эскизами формы антиграва, и прочее, что уже не имело значения. Теперь этим делом займутся настоящие исследователи и они конечно доведут дело до конца, но они никогда уже не будут первыми в этом деле. — Александр усмехнулся и поворошил титановой трубой которую использовал как кочергу, горящие в печи бумаги.

Да у него всё забрали, но не за спасибо. Орден Октябрьской Революции, в этом мире был очень специальной наградой. Только те, кто внесли вклад в революционные преобразования страны, могли рассчитывать на орден, и вхождение в политическую элиту страны. А самое главное, что теперь открылись реальные научные закрома СССР. Как минимум потому, что специальным указом Верховного Совета, ему присвоена высшая категория секретности, и он может запросить результаты работы любого научного учреждения или исследовательской группы. Конечно в некоторых случаях придётся объясниться зачем ему, например, результаты исследований радиационной стойкости различных сплавов. Но это даже не ограничение, а всего лишь разумная предосторожность. А ещё, его внесли в список рассылки Вестника Академии Наук СССР, в том числе и того, что шёл под грифом «Совершенно секретно».

Но в общем и целом, ещё одна работа перешла из категории «штурмовщина» в нормальное поступательное русло, что не могло не радовать.

Александр вообще не любил ситуацию, когда приходилось что-то срочно придумывать, лепить всякие заменители вместо нормальной планомерной и поступательной работы, но в России очень многое было связано именно с этой национальной особенностью. Штурм и натиск были неотъемлемой частью национального способа производства, а геройское преодоление трудностей фактически нормой.

Но там, где Мечников мог, он избавлялся от такого способа производства, внедряя планирование и строгое соблюдение планов. Привезённые раньше срока материалы заворачивались обратно, а за опоздания наказывал рублём так, что директора хватались за голову, в попытке выдрать последние волосы. Единственным способом как-то смягчить себе условия, была тщательная проработка договора на поставку, и учёт всех возможных случайностей там. Ну и совсем изредка можно было позвонить в секретариат и пробившись через живой щит из секретарей, договориться о разовом изменении условий поставки, или о подписании дополнительного протокола к договору.

Не сразу, но постепенно система заработала, и даже те директоры которые первоначально протестовали против, теперь тщательно выписывали все условия поставок, и штрафные санкции.

Обычно, арбитражный суд, решал вопрос в течении двух-трёх дней, и иногда предприятие которое не могло рассчитаться со штрафами полностью меняло руководство, которое ехало осваивать новые профессии в Сибирь, и на Дальний Восток.

Страна конечно же не бросала завод или фабрику, попавшую в беду, но кризисное управление Минфина, было довольно жёстким лечением, и порой дело доходило до расформирования производства, и переобучения работников на новые специальности.

Случалось, такое весьма редко, но бывало. Так что не только директорат ходил под возможным наказанием, но и работники тоже получали свою порцию горькой микстуры.

К счастью для них, в СССР безработицы не было и даже весьма сомнительные работники легко находили себе новое место. Но конечно ни на какую ответственную работу тех, кто постоянно переходил с предприятия на предприятие, не брали. Кадровиками на крупных заводах и фабриках как правило работали бывшие сотрудники НКВД — КГБ, а им было несложно поднять трубку и выяснить у своего бывшего коллеги чем прославился работник на старом месте.

Таким образом ответственность за результаты работы предприятия ложилась не только на руководство, но и на работников, что конечно же повышало мотивацию всех сотрудников.

Система, придуманная Булганиным и им же внедрённая, за десять лет почти избавила производство от брака, хотя, конечно, не могла вылечить от просто плохо сделанных вещей, которые вписывались в нормативы. И только выпуск сверхплановой и коммерчески выгодной продукции действительно поднял заинтересованность рабочих до той степени, что они сами откладывали некачественные изделия в сторону от конвейера.

Проблем на этом направлении было ещё очень много, но дело сдвинулось, и так же как с антигравом, всё взяли в свои руки серьёзные дяденьки и тётеньки из Контрольно-Ревизионного управления Министерства Финансов, которые могли вывернуть наизнанку даже генерала из КГБ. Прочих же людей три буквы КРУ пугали до колик, и никто в трезвом уме не желал встречаться с ревизорами Минфина.

Теперь вот дело с промышленным кластером сверхточного производства. Формально всем процессом руководил Александр, но за ним стояли такие монстры от Архитектурной Академии, Минфина, Минобороны и прочих заинтересованных структур, что все, кто попадал «на ковёр» к Мечникову, предпочитал преданно заглядывать ему в глаза, чтобы ненароком не встретится взглядом с теми, кто стоял у него за спиной.

Так что Александру оставалось лишь тщательнее продумывать идеологию всего комплекса, и производственные связи, а всем остальным занимались люди с куда более значительной аппаратной массой.

Как по всему миру покупали и воровали сверхвысокоточные станки агенты СССР, знал только Шелепин, но он конечно не расскажет. Что-то приходило по железной дороге, что-то привозили кораблями а что-то даже самолётом, но во всех случаях, груз охраняли подтянутые молодые парни в штатском и с калашниковым в руках.

Опыт опытом, но именно Александр настоял на том, чтобы основания для станков делать по стандартам оптического оборудования, что сразу подняло их предельную точность, а привода станков размещать на отдельных подпружиненных платформах, которые «размывали» вибрационные волны, добавив в копилку точности ещё немного.

Но кроме ворованных технологий, были подняты сотни изобретений и разработок в области точного производства, что позволило ещё немного улучшить качество изделий.

Город ещё не был построен, а цеха, возведённые словно по взмаху руки, уже давали продукцию. И конечно этой продукцией были другие станки, потому что первоначальная задача стояла — насытить кластер производственной массой, чтобы быть в состоянии выполнять заказы народного хозяйства.

Неожиданно большую помощь оказывали энергетики, прикомандированные к заводу. Два десятка специалистов по работе с металлами, например, могли довести гладкость поверхности станочного вала до оптической чистоты, или насытить поверхностный слой стали другим веществом.

А ещё огромную помощь оказали учёные из нескольких НИИ, делавшие сложнейшие расчёты механических сочленений и участвуя в проектировании будущих станков, и ВНИИ Глушкова, который собирал первую в СССР систему числового программного управления.

Таким образом вроде как детище Мечникова стало всесоюзным проектом по выпуску оборудования нового поколения в который активно вкладывались все заинтересованные ведомства, не без основания полагая, что это поможет им в решении текущих и будущих задач.