Не обращая на этот их писк ровным счетом никакого внимания я направлялся к одному из здешних заведений с твердым намерением упиться там до полного беспамятства и хоть одну ночь не мучиться от бессонницы и терзавших меня свежих воспоминаний о Бездне. Стоило только закрыть глаза, как перед ними тут же возникали просторы Мертвого мира, белое и призрачное лицо Минора, бултыхающийся в липкой черноте Кавил и удаляющийся пронзительный вопль Орнона. Я словно бы снова оказывался там, рядом с ними, по новой испытывая на себе весь ужас тех страшных событий, и не в силах отогнать от себя эти воспоминания, я намеревался потопить их в крепком эле.
Погруженный глубоко в пучину своих мрачных раздумий, я неспешно брел вперед, и не отрывая взгляда от мостовой, не сразу заметил вынырнувших мне на встречу из переулка людей. Пряча физиономии под повязанными на них платками, скрывавшими нижнюю часть лица, они двинулись мне на перерез и замерли прямо у меня на пути, полностью перегородив всю дорогу. Слишком поздно заметив эту преграду, демонстративно поигрывающую в воздухе внушительными кривыми ножами, я мгновенно потянулся к собственному мечу, ни сколько не сомневаясь в их не самых честных и добродушных намерениях, и уже почти успел прошептать заклинание активации, но пускать холодную сталь меча в ход и высвобождать скрытую в его недрах смертоносную магию мне не пришлось. Стоило мне только оказаться поближе, как они тут же рассмотрели мой причудливый доспех и мгновенно поняв с кем свела их судьба, решили не рисковать своими жизнями понапрасну. Прежде чем я успел полностью обнажить меч, они уже попрятали свое, не серьезное на его фоне оружие, и мгновенно, словно по волшебству, испарились с моего пути, разбежавшись в разные стороны, словно опасаясь, что разозлившись я могу броситься за ними в погоню и это было даже забавно.
Прекрасно понимая, что в одиночку, даже закованный в тяжелую броню и с внушительным, зачарованным мечем в руках, я вряд ли смог бы оказать всем четверым достойный отпор, я проводил удаляющиеся от меня спины несостоявшихся грабителей с легкой ухмылкой и возблагодарил отсутствующие здесь небеса за столь полезную иногда репутацию конченого головореза. Жители острова считали всех отваживающихся спускаться в недра Мертвого мира настоящими безумцами, опасными и отчаянными подонками и жестокими мерзавцами, способными без особых причин перерезать глотку любому, кто окажется у них на пути, и как бы прискорбно все это ни было, эти люди, по большей части, были совершенно правы в своих суждениях, считая нас матерыми и закоренелыми преступниками. Грубые и неотесанные наемники, способные без всяких зазрений совести пустить человека в расход и всевозможные подонки, лишенные каких либо моральных принципов, составляли основную массу контрабандистов Бездны. Добродушные и хорошие люди в наших рядах встречались не часто, и за плечами у каждого контрабандиста, как правило, имелся внушительный багаж из собственного темного прошло. Люди опасались нас вполне справедливо, старались держаться как можно дальше, и как оказалось, даже настоящие грабители предпочитали не связываться со столь обширной и опасной братией. Ни у одного из них не хватило духу даже заговорить и потребовать мой кошелек, угрожая расправой, и прежде чем они столь забавно бросились в рассыпную, словно увидев у меня за спиной патруль стражников, я едва смог услышать одно, очень тихо произнесенное себе под нос испуганным писком, короткое слово - глодар.
Это слово, принадлежавшее к одному из неизвестных мне языков, наверняка занесенное сюда неведомым гостем из какого ни будь очень далекого мира, означало ни что иное, как смертник, и в народе так неизменно именовали всех, кто зарабатывал себе на жизнь постоянными спусками в Бездну. Абсолютное большинство моих коллег по ремеслу терпеть не могли это название. У нас даже существовала примета, что нельзя упоминать его в слух незадолго до нового спуска в Бездну, люди опасались называть себя смертниками боясь спугнуть свою призрачную удачу и многие суеверные контрабандисты моги с легкостью дать в зубы или уложить на обе лопатки любого, кто осмелиться произнести глодар в их присутствии, вот только жителей города мало волновала вся наша нелюбовь к этому слову. Они упорно продолжали именовать нас именно так, зачастую даже не догадываясь о нашей неприязни, и совершенно не зная истинного значения слова. Это, ходившее в обиходе еще до моего появления на острове, название уже давно успело прижиться и прилипло к нам намертво, словно корка хорошего застывшего клея. Порой, в разгар людного дня, я не мог даже одной улицы пересечь спокойно, что бы не услышать у себя за спиной встревоженное, напуганное, или полное отвращения, но всегда уважительно тихое слово - глодар. Лишь немногочисленные дети, играющие на улицах произносили его с неподдельным восторгом, для них мы были бесстрашными героями, не страшащимися всех опасностей и порождений Мертвого мира, и завидев причудливую броню в толпе, они даже рты раскрывали от восхищения, указывая в мою сторону пальцем.
Убрав, так и не пригодившийся мне клинок, обратно в ножны, я спокойно двинулся дальше, как ни в чем не бывало, и продолжил наслаждаться ночной прохладой. С наступлением сезона желтой мглы, времени когда туман Междумирья менял свой обычный серый окрас, а странствовать по нему между мирами становилось гораздо легче, на острове всегда значительно холодало. Сезон желтой мглы даже называли зимой Междумирья, но это не могло остановить целые толпы приезжих торговцев, устраивающих в это время на острове обширные ярмарки, и не пугало всех прочих гостей, слетавшихся сюда со всех концов Сети Созвездий, словно мухи. Они наводняли город так плотно, что порой пройти по центральным торговым улицам, не потратив на это добрую половину дня, было попросту невозможно. Город кипел и бурлил, как забытый на огне котелок, на всех его площадях гремели уличные представления и зазывалы надрывали свои глотки, вопя на всю округу дурным голосом, призывая зрителей не скупиться, и насладиться невиданным шоу, на улицах царила страшная давка и толкотня, а вездесущие и приставучие мелкие торговцы, не имеющие своих собственных заведений и вынужденные торговать прямо на открытом пространстве, разложив свои товары на импровизированных прилавках, сидели на каждом углу и не пропускали мимо себя ни единого прохожего, с полной отдачей расхваливая свои никчемные и бесполезные мелочи, приписывая им невероятное количество чудесных свойств и множество назначений.
Избежать всего этого ужаса можно было лишь ночью, и выбравшись из дома только ближе к полуночи, я неспешно прошел добрую половину города на своих двоих и оказался у излюбленного заведения всех спускающихся в Бездну глодаров, раза в три быстрее, чем смог бы проделать тоже самое в разгар дня, несясь вперед со всех ног.
"У дядюшки Циклопа" - гласила невзрачная вывеска покачивающаяся над входом, изображенный на ней одноглазый тип прикладывался к огромной, превышающей размерами его голову полной кружке, с обширной пенной шапкой, и не став задерживать на нем взгляд, я рукой толкнул скрипучую дверь и переступив порог, оказался в просторном, но как и всегда в это позднее время, забитом народом почти до отказа, полутемном зале таверны. После ночной свежести он мгновенно показался мне душным и чертовски прокуренным, плотный табачный дым висел над некоторыми столами непроглядной туманной завесой, но разносящийся с кухни привлекательный запах жаркого, возбуждал аппетит и отлично перебивал все прочие, не самые приятные запахи этого места. Только сейчас вспомнив, что ни ел ничего с самого раннего утра и внезапно почувствовав зверский голод, я двинулся между столов, в поисках свободного места, с трудом успел избежать столкновения с несущейся вперед со всех ног служанкой, чуть не опрокинувшей на меня свой поднос, и даже не разобрав в гомоне множества голосов, ни единого слова ее извинений, так и не отыскал ни единого свободного столика. Располагаться пришлось прямо за барной стойкой, на одном из высоких и дьявольски неудобных, шатких трехногих табуретах. Приняв на себя мой не малый в доспехах вес, он жалобно заскрипел, словно прося избавить его от этих мучений, но обделенный сегодня альтернативой, я вынужден был остаться на нем в ожидании появления хозяина этого шумного заведения.
Старый одноглазый трактирщик сейчас носился где-то в дальнем углу, помогая своим не успевающим работницам разносить напитки, барная стойка пустовала, словно банковский сейф после визита ловкого вора и страдая от скуки и голода, я от нечего делать принялся рассматривать разношерстную публику.
Не знаю имел ли наш остров когда-то своих, коренных его жителей, но сейчас, когда он давно уже превратился в перевалочный пункт между сотнями тысяч всевозможных миров, определить кто именно обитал на его земле изначально было уже невозможно. В городе встречались представители ни одной сотни самых различных рас и народов, такого головокружительного многообразия всех возможных и казалось бы невозможных видов существ нельзя было себе даже представить. Прожив здесь ни один год, я все еще время от времени встречал невиданных ранее разумных существ, словно гулял не по улицам, а по огромному зоопарку, в котором оказался впервые, и давно уже перестал удивляться видя перед собой что-то новое. Даже здесь, в зале оной единственной таверны, можно было насчитать пару десятков различных существ, отличающихся друг от друга столь сильно, что видеть их вместе, перекидывающимися в карты за одним из соседних столов, было довольно странно. Люди, всех возможных в природе оттенков кожи, остроухие и смазливые, стройные эльфы и бородатые, низкорослые гномы, составляли общую массу. Пара внушительных зеленокожих и широкоплечих вышибал, околачивающихся у двери, явно принадлежала к одному из племен орков, за одним из дальних столов, громко хохотал двухголовый гигант, о народе которого я не имел ни малейшего представления, совсем рядом с ним сидел рахдажит, оскалившийся на собеседника тигриной мордой. Группа змееподобных созданий в глодарской броне, явно уже перебрав эля, громко и совершенно не слажено, шипела странную, никому кроме них не понятную песню. Крошечное, больше похожее на ребенка хрупкое создание, в чем то на подобии женского платья, парило прямо в воздухе, скрестив под собой ноги и монотонно бубнило ближайшей служанке заказ. Все здесь, люди и нелюди, словно не видя между собой никаких различий, спокойно уживались в Городе-на-грани, не принадлежавшем ни одному из народов Сети созвездий, и подобное единение, наверное, можно было встретить лишь здесь, на совершенно свободной и нейтральной территории вне всяких разумных границ.
Лишь мельком пробежав взглядом по залу, я мгновенно заметил далеко от себя группу аргийцев, и их присутствие мгновенно заставило меня недовольно скривиться. Эти высокие, краснокожие и лысые создания, с высокими, вытянутыми в верх шишковатыми черепами и плоскими, лишенными носов лицами, расположились за одним из самых дальних и почти полностью скрытым полумраком столов. Все они сидели взявшись за руки и не двигались с мест, словно бездушные истуканы, или лишенные жизни статуи. Приглядевшись можно было без проблем разглядеть, что все пятеро держат глаза плотно закрытыми, словно внезапно оказавшись под воздействием усыпляющих чар, они резко заснули прямо на месте, так и не успев подняться из-за стола, но для завсегдатаев этого заведения, которые видели эту компанию в глодарской броне далеко не в первые, в их весьма странном поведении давно уже не было ровным счетом ничего необычного. Эти краснокожие, медлительные создания всегда вели себя очень тихо, общаясь между собой исключительно при помощи мысленной речи, передавали свои слова сразу в сознание собеседника, и не смотря на внешнею худобу и хрупкость, были одними из самых опасных противников, которых только можно было себе представить. Способные влезть в любую голову, они могли без всяких усилий заставить человека броситься на собственный меч и однажды, когда мы с ними сцепились посреди Бездны за добычу, которую каждый считал своей собственностью, нам очень повезло, что они не стали устраивать неравной схватки. В полном опасностей Мертвом мире даже конкурирующие между собой группы контрабандистов всегда стараются по возможности решить дело миром. Одна единственная пролитая там капля крови может мгновенно привлечь к себе целые толпы кровожадных тварей, и способные убить нас не сходя с места аргийцы, не стали устраивать лишнего кровопролития. Они отпустили нас с миром, заставив позабыть о добыче и собственных притязаниях на нее. Мы покинули Бездну ни с чем, упустив из рук весьма солидный кусок пирога, который был уже почти что в наших руках, и как только воспоминания начали медленно возвращаться, тут же возненавидели эту команду глодаров всем сердцем, хотя и знали, что нам еще повезло унести от них свои ноги, отделавшись без потерь.
Лишь скрипнув от ненависти зубами, я поспешил отвести свой взгляд в сторону от краснокожих, пока они, почувствовав мое пристальное внимание, не вынырнули из своего транса, и отвернувшись, я внезапно обнаружил нечто действительно невероятное, выделяющееся на фоне всех прочих невообразимых странностей и чудес этого места.
За одним из соседних столов, почти в самом центре зала, боком ко мне, сидела молодая, темноволосая девушка. На первый, брошенный в ее сторону беглый взгляд, в ней не было ровным счетом ничего примечательного, удивительного или странного. Не старше двадцати пяти лет, довольно высокая, должно быть совсем немного пониже меня самого, она звонко смеялась над чьей то удачной шуткой, вместе со всеми поднимала в воздух полный эля бокал и была весьма типичной, я бы даже сказал среднестатистической девушкой, подобных которой полным полно в любом из кварталов Города-на-грани. Но стоило мне только заметить ее в общей массе, как я глазам своим не поверил и чуть было не рухнул со своего табурета от удивления прямо на пол. Это было просто невероятно, но на ней красовалась наша форменная, причудливая глодарская броня, отлично подогнанная по фигуре, и это просто не укладывалось у меня в голове. Я уставился на нее словно на настоящее небывалое чудо, пялился не в силах отвести своего взора, и все ни как не мог прийти в себя от увиденного. За все те долгие годы, что я мотался с острова в Мертвый мир и обратно, я еще ни разу ни то, что не видел, даже не слышал о женщинах в наших рядах и если бы кто-то однажды решил рассказать мне о чем-то подобном, я бы лишь поднял лживого рассказчика на смех, и ни за что не поверил бы в этот бред, пока не увидел все собственными глазами. Но даже сейчас, когда она сидела во плоти прямо передо мной, я не мог поверить в реальность происходящего долгое время, и даже прикрыв глаза, помотал головой из стороны в сторону, пытаясь прогнать наваждение. Но девушка не исчезла. Она осталась на своем прежнем месте, словно в насмешку над моими попытками избавиться от видений, и похоже заметив, как внимательно и бесстыдно я ее изучаю, пялясь словно на циркового уродца, она стремительно обернулась ко мне, и наградила суровым и неласковым взором, из-под грозно нахмуренных тонких бровей. Мое повышенное внимание явно было ей не слишком приятно, и поспешив стыдливо отвернуться назад, словно и в правду делал что-то не слишком пристойное, я даже начал краснеть от смущения, и застав наконец старого и одноглазого трактирщика на его месте - за стойкой, тут же подозвал его к себе жестом.
- Эй, Рид, это еще что такое? - Не оборачиваясь кивнул я ему на глодаршу, и нахмурившийся старик не сразу смог понять о чем я.
- Лысый Асс это, с командой, не признал что ли? - Удивленно протянул он, уже извлекая из-под стойки новую кружку не дожидаясь моего заказа. - Ааааа, ты про Арлин! - Наконец дошло до него, и старик тут же расплылся в довольной улыбке. - Эх, Мрак, давно ты ко мне не захаживал, тут недели две уже все только об этом и говорили, а сейчас поутихло, привыкли.
- К чему? К ней?!
- Ага. Когда Асс к себе в команду бабу взял, все только об этом и судачили. Все кости им перемыли, посмеивались за спиной. Даже я признаться по началу не воспринял это в серьез, а как увидел, так и вовсе расхохотался, но девка она боевая, палец в рот не клади. Тут многие уже зубов не досчитались пытаясь над ней посмеяться, так что приставать, распускать руки, или болтать лишнего, не советую. Асс с дружками за нее кому угодно шею свернет, да и все остальные уже успели к ней привязаться словно к родной. Клянусь, что будь я моложе, то сам не побоялся бы отправиться с ней на спуск.
Такая выдающаяся рекомендация из уст бывшего глодара, половину своей жизни топтавшего бездорожье Мертвого мира и сумевшего дожившего до столь преклонных лет, лишившись при этом всего лишь глаза, стоила больше чем просто дорого, и я был склонен верить ему во всем.
Рид был одним из самых умелых и опытных воинов, которых только носила эта земля, он прошел через невероятное количество опасностей и еще при жизни сумел превратиться в живую легенду среди контрабандистов Бездны. О нем ходило просто невероятное количество всевозможных историй и баек. Большая часть из этих рассказов была настолько фантастична, что наверняка была чистой воды вымыслом, но в былые годы, когда старик еще не успел открыть это заведение и стать мирным трактирщиком, он расхаживал в своей потрепанной временем глодарской броне, которая теперь стояла в углу, и мог заткнуть за пояс любого из нынешних контрабандистов. Он знал о Мертвом мире и его обитателях куда больше, чем все мы вместе взятые и именно к нему большинство всегда обращалось за дельным советом.
- Кого я вижу! Да это же Мрачный, собственной персоной! - Обрушилась на мое плече тяжелая рука, как только Рид успел поставить передо мной полную кружку эля, и не успев взять ее в руки, я стремительно обернувшись назад, застав за своей спиной улыбающуюся физиономию Карла. Не дожидаясь приглашения, рыжий контрабандист, с которым мне не редко доводилось работать, рухнул на соседний от меня табурет и потребовал от трактирщика выпивки, сразу же выложив на стойку горсть звонких монет.
- Сто лет тебя здесь не видел, уже начал бояться, что вы не вернетесь. Как прошло? - С ходу обрушил он на меня гору вопросов и я только скривился в ответ на его появление. Мечтая побыть в одиночестве, я оказался совершенно не рад компании этого болтливого парня, как назло заявившегося сюда со всей своей не малочисленной командой и теперь спешно думал, как же мне от него поскорее отделаться, оставшись при этом в трактире.
- Плохо, - честно признался я Карлу, зная, что за этим наверняка последуют невыносимо долгие расспросы о подробностях, но скрывать печальный конец нашего рейда было так же бессмысленно, как пытаться спрятать огромного и неповоротливого огра в крошечной, рассчитанной на низкорослых гномов, посудной лавке.
- Кто? - Только и спросил он, мгновенно стерев довольную ухмылку со своего широкого лица.
- Все, кроме меня. - При этих моих словах даже одноглазый Рид, явно намеривающийся смыться обратно в зал, остался на месте.
- Как это случилось? - Облокотившись на стойку, придвинулся он поближе. - Встретили злого Гила? - С волнением и даже сочувствием осведомился он, хотя обычно и не имел привычки расспрашивать своих посетителей и лезть к ним в душу, когда не просят.
Легендарный злой Гил был одной из самых ужасных тварей Мертвого мира. О нем ходило множество душераздирающих кровавыми деталями жутких историй и мало кому удалось уцелеть после встречи с этим порождением Бездны. Он лишил нашего трактирщика глаза и до сих пор не давал старому глодару покоя.
- Нет, - отрицательно помотал я головой, пригубив эля. - Будь это Гил, я бы здесь не сидел, обычные твари. В преддверии зимы они собираются в огромные стаи, голов по двадцать не меньше. - Не стал вдаваться в подробности я.
- Что теперь думаешь делать? Если нужна команда всегда можешь прийти к нам, опытный человек и лишний меч никогда не бывает лишним.
- Нет, - тут же твердо отрезал я. - Хватит с меня всего этого, больше я не намерен возвращаться в Бездну. - Это решение созрело у меня сразу же по возвращению. Всегда зная, что профессия глодара это хождение по лезвию бритвы, только сейчас, после гибели всех друзей, я полностью осознал на сколько это в действительности опасно. Прежде я наивно полагал, что нам непременно должно повезти, что все опасности Мертвого мира обойдут нас стороной, а если и случиться что-то плохое, то не со мной, и я смогу с этим справиться и пережить любые невзгоды. Думал, что сумею выкрутиться из любой переделки, как бывало всегда. Но сейчас, когда я вернулся из Бездны один, чего не никогда не случалось даже с такими ветеранами, как Рид, я внезапно понял, как зыбки были мои наивные иллюзии, и что ни кто, даже я, не застрахован от смерти. Везение долго может оставаться на твоей стороне, раз, два, или даже тридцать раз подряд можно вернуться из Бездны невредимым и заработать огромную кучу денег, но рано или поздно зыбкая удача все же отвернуться, и ни какое количество золота не стоит того что бы стать еще одним призраком на просторах Мертвого мира. Я не признавался в этом даже себе, но теперь я просто боялся вернуться обратно и отдал бы все на свете лишь бы никогда больше не оказаться в Мертвом мире.
- И чем же хочешь заняться? - Карл осушил свою кружку почти что залпом.
- Понятия не имею, - честно признался я.
- В Бездне скоро грянет зима, - продолжил мой рыжий приятель. - В это время соваться туда чистое самоубийство, так что несколько месяцев мы останемся здесь, на острове, и если ты все же передумаешь, то милости просим.
- Учту, - кивнул я, и словно почувствовав мое удрученное состояние и желание поскорее избавиться от всех этих воспоминаний, Карл больше не стал досаждать мне вопросами, и не став больше мешать мне своим присутствием, попрощался и на удивление быстро отправился обратно к своим, расположившимся почти у самого входа.
Пару последующих часов я наслаждался одиночеством, неспешно потягивал эль, прикончил пару больших порций жаркого и даже начал немного скучать, когда дверь таверны с шумом, словно от удара, распахнулась внутрь, и под крышу Рида шагнул паренек, который мгновенно приковал к себе удивленные взгляды всех собравшихся внутри людей и заставил общий гомон множества голосов стихнуть, как по приказу.
Совсем еще юный подросток был абсолютно седым, словно глубокий старик и выглядел так, словно только что вырвался из острых когтей обитателей Бездны. Вся одежда на нем была запачкана сажей и копотью, словно у трубочиста, кое где она была изодрана в клочья и висела на его тощем теле словно на вешалке. Из множества совсем еще свежих ссадин и ран по всему телу и лицу, еще сочилась еще не успевшая запечься кровь, и измотанный парень едва стоял на ногах. Он ухватился за ближайшую стену, что бы не рухнуть прямо на пол от бессилия и оба зеленокожих вышибалы тут же, мгновенно двинулись к двери, с явным намерением выставить этого, наверняка недавно ограбленного и безденежного клиента на улицу, но к счастью оказавшийся по близости одноглазый трактирщик дал им отмашку, и даже проводил паренька к барной стойке, усадив его совсем рядом со мной.
- Что с тобой стряслось, сынок? - Заботливо, словно взволнованный папочка протянул он ему полный стакан воды и жадно вцепившийся в него грязными, трясущимися руками подросток принялся жадно и торопливо глотать этот дар, проливая воду на подбородок, словно явился сюда из жаркой песчаной пустыни, где уже очень долгое время его мучила дикая, нестерпимая жажда.
- Кто это тебя так? - Не успокаивался Рид, явно озабоченный судьбой этого подростка, словно и в правду был его родственником и хотел немедленно поквитаться с теми, кто посмел обидеть его ребенка на улице.
- Демоны. - Прохрипел низким, недавно сорванным голосом седой паренек, и опустив голову прямо на барную стойку, то ли мгновенно заснул от усталости, то ли и вовсе лишился сознания прямо сидя.
Вырджуст, демон седьмого круга.
Еще никогда прежде, за всю свою бесконечно долгую жизнь, Вырджут не испытывал столь сильного чувства страха, за свою собственную драгоценную шкуру. Его буквально трясло от ужаса, словно жалкого смертного, и могущественный демон, сколько бы ни старался, все ни как не мог взять себя в руки, собраться и, успокоившись, войти в тронный зал Преисподней.
Повелитель, наивысший из демонов, поручил ему довольно простое задание, схватить и доставить к его ногам мятежного чародея, жалкого смертного человечка, который, в полном одиночестве, посреди Нижнего мира, и без того был обречен на верную гибель и не мог представлять из себя серьезной угрозы. Вырджусту это дело показалось столь легким, что он даже не позаботился о достойной защите и, явившись к загнанному в угол Регнору, начал откровенно злорадствовать, над собственным пленником, упиваясь победой. Он недооценил мальчишку и уже успел представить в своих фантазиях, как довольный его работой Повелитель награждает своего верного слугу за старания, но чародей обхитрил его и спутал все карты. Регнор смог ускользнуть прямо из под самого его носа, вскочив на неведомую шестиногую тварь. Он умчался так быстро, что демон даже опомниться не успел, и в гневе, вызвав целое боевое звено, хотя и одного единственного крылатого демона, оказалось бы куда больше чем нужно, что бы настичь беглеца, он отправил за чародеем всю эту стаю разом.
Казалось, что у смертного нет ни единого шанса. Один, против целой толпы могучих, неутомимых детей пламени, он, сколь бы сильным магическим даром не обладал, не смог бы продержаться и пары минут. Это было попросту невозможно, но человек, в очередной раз преподнес Вырджусту неприятный сюрприз и вернувшееся к своему хозяину боевое звено, развело перед ним пустыми руками. Регнор скрылся от них в неизвестном направлении, не оставив следов и, взорвавшись приступом дикого гнева, Вырджуст чуть было не перебил всех своих слуг голыми лапами.
Он даже представить себе боялся, что с ним сделает Наивысший, когда узнает о столь сокрушительном провале, такого простого, но важного поручения, и, долгое время, оттягивал встречу со своим Повелителем, чей взор был способен мгновенно испепелить любого, кто вызвал его недовольство.
Но сколь бы сильно не боялся этой неминуемой встречи Вырджуст, и как бы сильно он не хотел являться к подножию трона, рано или поздно ему все равно пришлось бы предстать перед Наивысшим и, так и не поборов постыдной дрожи, он все же отправился на встречу неминуемому.
Ворота тронного зала встретили демона нестерпимым жаром Изначального пламени, способного убить любого смертного еще на подходе. Лишь демоны, воплощение самой сути Первородной, изначальной огненной стихии могли спокойно преодолевать подобные, сотканные из пламени, барьеры. Их родная стихия не причиняла им ровным счетом никакого вреда, и Вырджуст спокойно шагнул сквозь распахнутые огненные врата, прямо в полыхающее за ними дикое пекло коридора, в конце которого маячила сгорбленная фигура Ваалберита.
Секретарь встретил Вырджуста с кислой миной, но, вопреки своему обыкновению, когда он упорно не желал никого пускать к своему Повелителю, в этот раз, он поспешно отошел в сторону и пропустил демона внутрь, без церемоний.
Тронный зал, огромное, поражающее своими размерами воображение, круглое пространство, с теряющимся в темноте потолком и полыхающими по периметру, бьющими прямо из камней пола, огненными фонтанами, оказалось неожиданно многолюдным, словно Вырджуст угодил на некое собрание, куда, без сомнения, приглашен не был.
У подножия трона столпились самые могущественные, высшие демоны, встречать которых всех разом, Вырджусту еще ни разу не приходилось.
В самом низу ужасающего, собранного из тысяч выбеленных временем черепов, постамента, толпились герцоги и маркизы Преисподней. Церемониймейстер Верделат, Агвардос, организатор адских танцев, глашатай Алистер, Амдусциас, демон-музыкант, архитектор Нижних залов Мульцыберт, Астарот, хранитель сокровищ и многие другие, чьих имен, титулов и званий Вырджуст не знал.
Выше, у самого трона, приклонив колени, собралась настоящая элита высших кругов. Самые древние и могущественные демоны нижнего мира.
Вырджуст узнал Азазеля, знаменосца армии Повелителя, Вельзивула, командующего легиона, Серра, демона времени и еще нескольких могучих порождений пламени, от которых, как и от самого Наивысшего, следовало бы держаться подальше, если собственная шкура все еще была дорога.
Лишь Адрамалех, личный советник, стоял на своих двоих лапах, лицом к остальным.
Замерев у входа, Вырджуст склонился в низком поклоне, и, как того требовал обычай, принялся ждать, пока повелитель сам обратит на него свое внимание и позволит ему говорить.
Ожидание продлилось не долго, новости Вырджуста, как оказалось, показались наивысшему из Демонов, куда интереснее, чем клятвы в вечной верности Бегемота, огромного демона, организующего ужасающие празднества и пиры, для своего господина.
- Что с мальчишкой? Ты должен был доставить его прямо сюда. - Голос наивысшего был тих и спокоен, но эхо мгновенно, разносило его по всему не знающему границ, огромному залу, и услышать каждое слово можно было из любого его, даже самого удаленного уголка.
- Простите, мой Повелитель, - еще ниже, почти к самой земле согнулся Вырджуст, опасаясь, поднимать взор на Наивысшего. Даже из его положения, когда смотреть можно было лишь с низу в верх, делать это было запрещено. Поговаривали, что наивысший настолько ужасен, что сознание демонов не самых высших кругов, может просто не выдержать этого зрелища. Кто-то рассказывал, что одной лишь встречи глазами со взором Повелителя, может оказаться достаточно, что бы мгновенно обратиться в жалкую кучку пепла, а кто-то и вовсе шептался, что наивысший стесняется своей собственной слишком прекрасной, словно бы ангельской внешности. В чем же заключалась истинная причина запрета, Вырджуст не знал, и никогда не желал узнать. Подобный проступок неминуемо привел бы даже куда более могущественного и важного демона к смертному приговору. - Чародею удалось скрыться из Нижнего мира. - Дрожащим от волнений и ужаса голосом, робко закончил он, и зажмурился в ожидании кары.
- Что?! - От пламенной ярости хозяина преисподней содрогнулся весь зал, и демоны, замершие на костяных ступенях, чуть было не рухнули в низ с огромного постамента. - Как ты мог упустить его здесь?!
- Смертный оказался куда сильнее, чем нам казалось. Он в одиночку сумел уйти от целого боевого звена и виновные уже понесли заслуженное наказание, мой Повелитель.
- Немедленно высылай по его следу своих ищеек!
- Слушаюсь, - не разгибаясь начал медленно пятиться к выходу Вырджуст. - Мы отыщем его в любой части Сети.
- Стой, - проронил Наивысший и сердце замерло в груди у почти успевшего ускользнуть слуги. Повелитель никогда не прощал измен или провалов, он безжалостно карал всех, кто посмел его ослушаться или не справлялся с собственными обязанностями и Вырджуст уже начал прощаться с собственной жизнью. Даже перерождение из Первородного пламени, которое он мог совершить после гибели своего физического тела, не смогло бы его спасти, после смерти от рук Повелителя. Это слало бы окончательной и бесповоротной гибелью не оставляющий ни крупицы надежды, но Наивысший, на удивление, не пожелал устроить прилюдной, жестокой расправы, что, признаться, было на него совсем не похоже. - Что там с лордами кровососов, ты нашел их?
- Да, мой Повелитель, скоро я доставлю всех этих изменников к вашим ногам. - Клятвенно заверил он и поспешил скрыться в пламени перехода.
Глава 3
Олисия Илис.
Из особняка я выбралась без всяких проблем. Выход не вход и никто не останавливал и не проверял уходящих с приема людей. Даже во дворе, когда я, на своих двоих, а не в личной карете, вышла за ворота роскошного яблоневого сада, дежурившие, у ворот охранники не обратили на меня никакого внимания. Возможно, их обманули моя одежда и прическа, судя по которым меня, в темноте, легко можно было принять за благородную особу, к которой лучше не соваться, но, скорее всего им действительно не было никакого дела до уходящих отсюда людей. Дело стражи - не впускать подозрительных личностей без приглашений, а вовсе не удерживать гостей силой.
Оказавшись на улице, я вздохнула с облегчением, одно из самых сложных дел - сбежать, было сделано, но стоило мне обрадоваться удачному бегству, как невнятное чувство тревоги снова пробежало холодком по спине и заставило меня резко обернуться к дому лорда Фарада.
На украшенном корзинками с цветами крыльце, наполовину скрывшись в тени, стояла смутно знакомая фигура от одного взгляда, на которую мое ощущение тревоги резко усилилась. Я замерла, пристально и не скрывая своего интереса, уставилась на неизвестного, и похоже заметив мой неотрывный взгляд, он, сделал шаг мне на встречу, выйдя из тени. Свет упал на высокого и стройного эльфа в неплохом черно-сером камзоле. Он замер напротив входа и глядя мне прямо в глаза, широко улыбнулся безупречной, но почему-то отталкивающей и не слишком приятной улыбкой. В ней не было ничего злорадного или угрожающего, но мое необъяснимое чувство тревоги снова возросло, словно этот сын лесов мог быть крайне опасен или задумал, что-то неладное. Мой взгляд быстро обшарил незнакомца, но, ни оружия, ни заготовленных для атаки заклятий я не заметила, и это настораживало еще больше.
Снова улыбнувшись в мою сторону, словно просто проявил вежливый интерес, эльф развернулся и, не спеша, прогулочным шагом, спустился с крыльца.
Чувство опасности покинуло меня сразу же, как он скрылся за углом, но еще пару мгновений я простояла на месте и, не отводя взгляда, смотрела на этот угол, пытаясь понять, что же все это значит? В начале на приеме, теперь здесь, эльфы вызывали у меня необъяснимые опасения, и я даже задумалась, а не стоит ли мне остаться? Но стоило лишь вспомнить о цели моего поспешного бегства и упускаемом времени, как я тут, же выкинула из головы все побочные тревоги и быстрым шагом, насколько это позволяло мне, совершенно не приспособленное для подобного, платье, поспешила в сторону Среднего города.
Особняк еще не успел остаться у меня позади, как с соседней улицы показалась открытая повозка с дремлющим седовласым извозчиком. Помня, что предстоящий мне путь к возлюбленному, далеко не самый короткий и близкий, я поспешно выскочила прямо на дорогу, заставила повозку остановиться.
- Ты шо совсем что... - Старик-извозчик, увидев перед собой одетую, как благородная дама, особу, мигом осекся. - Простите госпожа, - запинаясь, начал он, - но я ж вас того мог, наехать!
Старик и в правду смог остановить свою кобылу в последний момент, но я совсем не собиралась его в этом обвинять, как, ни как сама прыгнула под копыта.
- До Среднего отвезешь? - Не стала я тянуть время и сразу перешла к делу.
- До Среднего? - Поняв, что наказания не последует, старик весьма заметно приободрился. - А куда до Среднего то?
- К Игровому кварталу и как можно быстрее.
- К Игровому? Ну, это не близко, сами понимаете что...
Не дожидаясь, когда извозчик заговорит об оплате, я сняла с пальца кольцо, с небольшим, но все, же драгоценным агатом, и кинула его старику. Он ловко поймал украшение, несколько мгновений смотрел на него удивленными глазами, и, не веря, что на него обрушилось такое счастье (кольцо стоило много больше одной поездки до Игрового квартала, но денег у меня при себе не имелось), старик улыбнулся, спрятал кольцо и махнул мне рукой, приглашая на соседнее место.
Я проворно вскарабкалась на козлы и еще раз напомнила ему о скорости.
- Гони!
- Слушаюсь госпожа.
Повозка сорвалась с места и ужаленная поводьями лошадь, быстро понесла нас к Среднему городу.
- Что ж за спешка у вас госпожа? - Старик по-прежнему принимал меня за представительницу высших кругов. - Да еще и ночью собрались! Не похоже это на вас, светлейших господ.
- Я не из благородных, старик.
- То-то я смотрю, вы без сопровождения, да и моей повозкой не побрезговали.
- А что ей брезговать, навозом не пахнет, мертвецов не перевозишь.
- Ну, госпожа, так-то оно так, но, ни один из живущих в Золотом, не сел бы в повозку доставки. Тут ни подушками ни бархатом даже не пахнет.
- Вот значит, как, тебя сюда занесло.
- Ага, наше дело простое, привезти, уплату взять и домой ехать. - Старик почесал заросшею щетиной щеку, вздохнул и все же решился повторить свой вопрос, от которого мы уже удалились. - Так что же заставило вас среди ночи в Средний то ехать? Игровой квартал место то не здоровое, много там всяких разных, нехороших ходит. Не дело вам одной там ночью появляться.
- За меня не волнуйся, справлюсь, если что. - Я зажгла в ладони крошечный огненный шарик, и старик мигом перестал за меня волноваться и даже напротив, отодвинулся немного в сторону.
- Эко вы вон как, - только и смог сказать он, глядя на мой крохотный огонек. Демонстрация сил, похоже, заставила его осознать, что внешность бывает обманчивой и даже беззащитная на вид девушка может оказаться весьма опасной.
Постоянно подгоняемая кобылка старика шла хорошо и когда я потушила свой огненный шарик, мы уже приближались к окраинам Верхнего города. Особняки здесь были не такими роскошными и высокими, как в центре. Растения и сады вокруг домов, здешний признак достатка, перестали встречаться у каждого дома, но патрулей стражи совсем не убавилось и даже напротив. Блюстители порядка чаще встречались именно здесь, следили, чтоб ни что, и никто, не беспокоили покой их благородных хозяев и не пропускали в Золотой город никого подозрительного.
Явно не здешняя повозка старика вызывала у стражников повышенное внимание, но до самой арки выезда, никто так и не стал нас останавливать.
У нее, особых задержек, к счастью так же не возникло. Несколько заспанных блюстителей порядка с неохотой вышли нам на встречу, всем им явно не улыбалось вылезать из своей теплой каморки на ночную прохладу, охваченного желтым туманом острова и долго проверять нас не стали, отпустили быстро и без долгих бумажных проволочек.
Когда за нами опустилась преграждающая выезд решетка, повозка старика понеслась вниз с холмов, на которых располагался Золотой, прямиком к узким переулкам Среднего города. Он встретил нас безлюдными и пустыми улицами, ночной тишиной, нарушаемой лишь цоканьем копыт и прохладой, ставшей здесь еще ощутимей. Мы обогнули Площадь висельников, днем заполненную народом настолько, что там невозможно было проехать, свернули на широкую и грязную улицу Ткачей, по ней добрались до моста, проходящего над одним из небольших и не широких каналов пересекавших Город на Грани и, уже оттуда, срезав дорогу через переулки, выехали к Игровому кварталу.
Это место не пользовалось доброй славой, и еще на подъезде к нему извозчик потянулся куда-то под козлы, извлек внушительных размеров нож и положил его к себе на колени. Осторожность, особенно здесь, никогда не бывает излишней и если бы мне для обороны требовались какие-то железки, я бы тоже приготовила и расчехлила их при везде сюда.
Игровой квартал, не зря считался самым злачным местом Города-на-Грани, по количеству воров и убийц он обгонял даже страшное гетто Нижнего, и все по кому давно плакала виселица, считали это место своим домом. Каждый день на улицах этого квартала находили новые трупы, не успев еще разобраться со старыми мертвецами. Кошельки и прочие ценные вещи исчезали здесь в лет, но, несмотря на все это, квартал оставался самым популярным местом на острове.
Как и любой другой квартал развлечений, он просто изобиловал всевозможными питейными заведениями, где ежедневно, после крепкой выпивки, случались драки и поножовщина. В нем, на каждом углу встречались полуголые, несмотря на прохладу, блудницы, зазывавшие ночных прохожих в свои дешевые и не очень, объятья. На каждой улице, в Игровом, имелись публичные дома, с непристойными танцами и игровые заведения, подарившие свое название этой части Среднего города.
В этих домах, недалекие городские обыватели ежедневно позволяли шулерам и другим ловкачам обдувать себя в карты и кости. И даже крупно проигравшись в десятый раз подряд, получив по лицу в одном из здешних трактиров или прихватив на память от одной из здешних блудниц нежданный подарок, на долгую нездоровую память, все, всегда возвращались сюда за новой порцией впечатлений и ощущений. Игровой квартал никогда не становился пустым и тихим. Он никогда не спал, и днем и ночью, здесь бурлила жизнь, хмельное веселье, и только мне, казалось, никогда не хотелось здесь появляться.
- Куда вам сударыня? - Старик сбавил хода и повернулся ко мне.
- "Кости Фатума" знаешь? - Извозчик, молча, кивнул. - Вот туда и правь.
Старик направил кобылу к одному из самых известных игровых домов, а я заерзала на козлах от волнения. Дом моего возлюбленного был уже рядом, но появился страх, входить в знакомые двери. Вдруг его не окажется там? Что если я уже опоздала?
Нет! Этого не будет, и даже думать об этом не смей, - приказала я себе и постаралась выкинуть мрачные мысли из головы. Ничего из этого конечно же не вышло, и до самого "Фатума" мне пришлось ехать как на иголках. Как только старик остановил свою кобылу напротив входа я, словно ужаленная, выскочила из повозки и что-то, крикнув извозчику на прощание, почти бегом, унеслась за угол. Старик грустно посмотрел беглянке в след, осудительно покачал головой и тихо покряхтев, принялся разворачивать свою кобылу.
Не успел он отъехать и на пару шагов, я уже пронеслась мимо пары соседних к игровому дому торговых лавок и бегом взлетела на крыльцо третей. Хотела ворваться внутрь, на ходу распахнув дверь, но она оказалась заперта и я, на полном ходу, влетела в прочные дубовые доски.
- Ох...
Что такое? Кто ее запер? Сколько я себя помню, таверна мисс Триеры, как и все заведения в квартале, работала в основном по ночам и никогда не закрывалась в это время. Нехорошие предчувствия накатили новой волной и я, что было сил, заколотила в широкие двери.
- Открывайте! Эй, вы там! Немедленно открывайте! - Требовала я, надрывая голос и колотила в дверь изо всех сил, но таверна не просыпалась, за дверью не слышался, ни недовольный ропот разбуженных постояльцев, ни шаги, спешащие к двери и эта могильная тишина пугала меня больше всего на свете. Она могла означать только одно - Я опоздала, ни Диора, ни хозяйки, и даже работников уже нет...
Куда же все они подевались, побери их Тьма?!
- Открывайте! - Продолжала вопить я, по-прежнему не сдаваясь и продолжая рассчитывать, на что-то не ясное. - Открывайте!
- Я же вам уже заплатила в этом месяце! Чего вам еще от меня надо?! - Раздался из-за двери недовольный голос заспанной хозяйки.
- Мисс Триера?
- Кто это, чего надо?
Она знала меня недостаточно хорошо, что бы узнать по голосу.
- Это Олисия, я к Диору, вы должны меня помнить!
- К Диору? Его нет, съехал.
- Как, съехал, когда?!
- Вчера еще съехал, нет его, а будешь еще ломиться, собак спущу! - Голос старухи дрожал, словно она чего-то боялась.
- Все в порядке хозяйка, - Услышала я тихий, из-за двери, голос моего возлюбленного, - ее можно пустить.
- Как пустить?! Ты же сказал...
- Это не они, вам не о чем беспокоиться, открывайте.
Заскрежетал дверной засов, дверь немного приоткрылась, я ужом проскользнула внутрь и мисс Триера поспешила запереть за мной. Она явно кого-то опасалась, вот только кого?
Стрелой, пролетев в центр пустующего сегодня зала и вцепившись в моего, чуть не сбежавшего любимого, я чуть было не расплакалась от счастья у него на плече.
- Диор!
- Тсссс. Тише любимая. Тише.
- Почему вы закрылись? Что случилось? Почему ты бежишь? - Вопросы посыпались из меня, как песок из решета. Я не могла унять взволнованную дрожь в своем голосе, и Диор обнял меня. Тихо зашептал на самое ухо.
- Ты не должна была сюда приходить. Сегодня здесь слишком опасно.
- Опасно? Почему? Что случилось?!
- Пойдем наверх, я все тебе объясню, а потом....
- Что потом? - Вцепилась я ему в руку, после сегодняшнего вечера, когда я чуть было, не потеряла своего жениха, отпускать его почему-то холодные, пальцы, совсем не хотелось.
- А потом тебе придется уйти и позабыть, что ты меня знала.
- Что?!
- Пойдем. - Ничего, не ответив Диор, потащил меня вверх по лестнице, в свою комнату на втором этаже. - Мисс Триера, больше никого! Слышите?
- Слышу, но тебе стоит поторопиться!
- Знаю! - Диор втащил меня в свою небольшую каморку, располагающаяся под самой крышей, крохотная и довольно узкая она больше напоминала большой чулан, чем жилую комнату, но ничего лучшего, для своего любимого работника, за даром мисс Триера предложить не могла, а, скорее всего попросту не хотела.
Обычно убранная и аккуратная каморка Диора сейчас выглядела так, словно здесь побывал ураган. Одежда и прочие вещи были разбросаны по всему полу, узкая кровать, всегда напоминающая мне тюремную лежанку, сдвинута с привычного места и почти опрокинута, единственный шкафчик, занимающий собой половину всего пространства, лишился всех своих выдвижных ящичков и сейчас они вперемешку со всем остальным, валялись на досках пола.
- Что здесь стряслось? Кто все это устроил? - С ужасом, глядя на окружавший меня хаос, и аккуратно переступая через глиняные осколки на полу, спросила я.
- Я.
- Ты?! Но зачем?
- Собираюсь, и нет времени искать все по полочкам. - Пояснил Диор, принялся подбирать вещи с пола и в спешке совать их в лежащий на кровати дорожный мешок.
- Что происходит?! Ты скажешь мне или нет?!
Мой жених замер, поколебался секунду и сев на свою лежанку, взглядом пригласил меня сесть рядом.
- Ну, так что? - Аккуратно присела я.
- Я задолжал.
- Кому?
- Маэстро.
От этого имени мне сразу же стало не по себе. Маэстро был одним из самых влиятельных теневых баронов, и задолжать ему было так же опасно, как сунуть голову в пасть разъяренного демона. Долгов, такие люди, не прощают, и выбивают их всеми, самыми болезненными способами.
- Много?
- Достаточно, что бы он отправил меня на тот свет.
- Но как, Диор?! Ты что снова играл?!
Мой возлюбленный, постоянно просаживал все заработанные у мисс Триеры деньги в игральных домах и всего неделю назад, он пообещал мне больше никогда этого не делать, не играть и даже близко не подходить к игральным домам. Я и поверила, дура.
- Нет, не играл.
- Тогда, как?!
- Сделал ставку.
- Бои, ты ходил на эти ужасные бои?!
- Да, но это был беспроигрышный вариант! Жалкий новичок против бывалого чемпиона! Ставки были девяносто пять к одному, я не стал рисковать, поставил на Крора, но новичок его сделал! Представляешь?! Сделал! Никто не ожидал такого исхода!
- А Маэстро тут, каким боком? Не он же ставки принимал.
- Не он, - согласно кивнул Диор, - этот Хорворн, новый боец, человек Маэстро, вот и вышло, что все кто не платят должны теневому барону.
- Ловко. - Я помолчала секунду. - Может, мы сможем ему заплатить? Попросим у людей Маэстро отсрочку?
- Олисия, они дали мне уже две отсрочки.
- Что?! Почему ты ни слова не сказал мне?! Почему молчал, все это время?
- Я не хотел тебя волновать, думал что справлюсь, но... Долг только возрос и теперь они меня точно отправят к предкам, если я не унесу ноги раньше.
- Куда ты собрался?
- Понятия не имею, но бежать мне нужно сегодня, утром они придут за платой.
Диор поднялся и принялся снова собирать вещи в свой, и так почти забитый мешок.
- Диор, я - на секунду я замолчала, собираясь с духом, и вдохнув полную грудь воздуха, выпалила ему на одном дыхании, - Я отправляюсь с тобой.
- Что?! Нет! Тебе...
Закончить он не успел, внизу, на первом этаже, раздался глухой стук в дверь. И я, и мой любимый, и, наверное, даже несчастная мисс Триера от этого звука вздрогнули, как от удара.
- Открывайте! Слышите вы, там?! Немедленно открывайте!
- Люди Маэстро, - Шепотом пролепетал Диор, и я увидела, как он стремительно бледнеет, - я не успел!
- Кто это там, чего надо?! - Мисс Триера приветствовала кредиторов моего жениха так же любезно, как и меня.
- Открывай, хозяйка, мы с твоим постояльцем поговорить пришли.
- Нет у меня никаких постояльцев! Убирайтесь, пока я собак на вас не спустила!
Диор метнулся к окну, распахнул створки и отшатнулся, словно увидел за ними, что-то ужасное.
- Что там?
- Двое, внизу. Через окно не уйти. - Разом, обмякнув и ссутулив плечи Диор, рухнул на край своей лежанки и бессильно опустил руки. - Я не успел. - Снова обреченно повторил он.
- Сколько же ты им должен?
- Почти четыре.
- Четыре тысячи золотых?! - На эти деньги можно было купить себе дом на окраине Верхнего.
- Открывай! Или дверь тебе совсем не нужна?!
- Убирайтесь! Нет здесь никого! И не будет!
Мисс Триера давала Диору время, она не знала о гостях под окном.
- Мы тебя предупреждали старуха! Ты сама напросилась!
Внизу раздался треск, ломающийся двери и громкий вскрик хозяйки таверны. Судя по всему, дверь снесли заклинанием, и я тут же сотворила вокруг себя и Диора по паре щитов, ночь, нам обоим, предстояла жаркая.
Дронг Мрак.
Ночь уже подходила к своему концу, близилось неминуемое, шумное и людное утро, когда тысячи жителей и гостей острова выползали из своих домов и наводняли улицы, как саранча, накинувшаяся на посевы. Большая часть посетителей Рида уже успела хорошенько надраться, отгремела пара стычек, чуть не дошедших до поножовщины, но зеленокожие вышибалы хорошо знали свое дело и выпроваживали буйных гостей, прежде чем те успевали сцепиться в открытую, перейдя от слов к делу. Подвыпившие контрабандисты, просадив не мало монет на выпивку, проиграв их в кости или карты, уже начали расходиться кто куда, столы пустели один за одним, но большая часть глодаров все еще оставалась на месте и общий гомон множества голосов, хоть и стал заметно тише без громких песен, смеха и выкриков, все же пока не желал стихать окончательно, уступая место ночной тишине.
Карл с командой все так же сидели у входа, они даже и не думали расходиться, проклятые аргийцы, так и не сдвинувшиеся со своих мест за всю ночь, продолжали сидеть кругом, взявшись за руки, словно религиозные фанатики в каком ни будь храме, и по-прежнему не подавали признаков жизни, словно кто-то, ради шутки, усадил за стол бездушные манекены. Пребывая в своем общем трансе, они наверняка сейчас были в своих мыслях где-то невероятно далеко от всего города и этой таверны, даже не подозревали, что прошло уже так много времени, и не думали возвращаться в реальный мир живых. Риду, скорее всего, придется будить их под самое закрытие, когда все прочие уже разойдутся, и только они будут мешать ему закрыть заведение.
Команда лысого Асса, недавно пополнившаяся столь удивившей меня первой девушкой в наших рядах, приканчивала уже не первый пузатый бочонок эля, и украдкой поглядывая в их сторону, я люто завидовал царящему за их столом безудержному и искреннему веселью. Они, как и Карл с командой, и даже аргийцы, отдыхали здесь без забот, словно большая и дружная семья, собравшаяся всем скопом за широким праздничным столом, на общее пышное торжество. Среди верных друзей и товарищей, каждый из которых, если потребуется, в любую минуту мог прийти тебе на помощь, и прикрыть твою спину собственной обнаженной и беззащитной грудью, подставившись под смертельный удар, они были в кругу самых близких и верных людей, чувствовали себя в нем как рыбы в воде, безгранично свободно, словно птицы в высоком полете под облаками, и глядя на царившее в их рядах плотное, почти что материальное и общее единение, и невероятно крепкую сплоченность, я искренне завидовал каждому, у кого имелась эта незримая, но твердая опора, на любой случай жизни, и все острее ощущал как же сильно сейчас мне не хватает чего-то подобного. У всех вокруг, словно в издевку над внезапно осиротевшим глодаром, были не только их верные друзья и товарищи, у многих имелись собственные семьи и дети. Люди которые всегда с нетерпением ждали их в родном доме, скучали в разлуке, и не взирая на все их не самые добродетельные занятия контрабандой, все же любили их, и волновались за каждый шаг сделанный в Мертвом мире. У всех них было ради чего рисковать, было ради кого жить, и только я, лишившись своей команды, кроме которой у меня ничего не было, был совершенно одинок посреди этой пестрой и разношерстной толпы контрабандистов. Никто не ждал меня ни в одном из множества миров бескрайней Сети созвездий, и ни единая живая душа не пролила бы обо мне слез, если бы в этот раз, не вернулся из спуска и я. Никто в городе даже не озаботился бы этой пропажей, и даже не вспомнил о существовании вечно хмурого человека в глодарской броне, и это было просто до смешного нелепо и крайне несправедливо. Все те у кого имелось хоть что-то важное в этой жизни, сгинули там без следа, остались бесплотными призраками в Мертвом мире, и только мне, столь никчемному, ни кому не нужному, и бесполезному удалось выбраться из Бездны целым и невредимым. Будь у мен выбор, и я с легкостью поменялся бы с ними местами, с любым, но судьба решила иначе. В очередной раз она бросила меня одного, как в тот раз когда команда глодаров обнаружила меня на самом краю острова, с раной в спине и начисто потерянной памятью. Все повторялось с начала, с той лишь разницей, что в этот раз я сам предпочел бы остаться без этих воспоминаний.
Спешить было некуда, да и возвращаться в снятую на ближайшее время, почти пустую комнату в одном из множества здешних трактиров, совсем не хотелось. Решив просидеть у Рида до самого закрытия заведения, я неспешно потягивал, уже черт знает какую по счету, кружку темного эля и заскучав в своей хандре, играл в гляделки с тройкой весьма подозрительных типов, расположившихся неподалеку. На первый брошенный в их сторону взгляд в этой троице не было ровным счетом ничего необычного, но ни на одном из них не красовались наши форменные глодарские доспехи, и зная почти всех завсегдатаев этого места, хотя бы в лицо, я со всей уверенностью мог заявить, что они никогда не состояли ни в одной из шаек контрабандистов, и ни разу не спускался в недра Мертвого мира, а чужаки у Рида всегда были явлением странным. Местные жители, прекрасно осведомленные кто именно собирается у одноглазого трактирщика по вечерам, предпочитали обходить его заведение стороной, да и сами глодары не слишком жаловали здесь чужаков, явившихся поглазеть на настоящих контрабандистов Бездны в живую. Лишь гости острова, оказавшиеся на его земле впервые, и еще не знающие всех местных обычаев и заведенных порядков, могли случайно заглянуть к Циклопу на огонек, и я пожалуй и вовсе не обратил бы на этих новых и заметно припозднившихся гостей никакого внимания, мгновенно причислив их к свежеприбывшим, но с самого порога они начали украдкой поглядывать в мою сторону, словно чего-то хотели, но ни как не решались подойти и спросить на прямую, и сами привлекли к себе мое пристальное внимание. По началу это даже меня забавляло, я косился в сторону этой троицы, ожидая продолжения столь странного поведения, и уже начал терять терпение, раздражаясь их столь пристальному вниманию, когда дверь таверны снова скрипнула у меня за спиной и в зал пожаловал еще один новый гость.
Невысокий и неприметный, он кутался от ночной прохлады в полы потертого временем черного дорожного плаща, с запыленным и грязным подбоем, прятал лицо под низко натянутым на глаза капюшоном, и двигался вперед мягкой и бесшумной, тихой кошачьей походкой. Прямо с порога, даже не оглядевшись по сторонам, словно был здесь уже далеко не в первые, и прекрасно знал куда ему следует направляться, незнакомец тихо проскользнул через весь зал, миновав всех снующих туда-сюда меж столов служанок, и застыл у барной стойки, прямо напротив меня.
- Дронг Мрак, я полагаю? - Без приветствий и предисловий начал он, и с подозрением осмотрев его с ног до головы, я убедился, что вижу этого типа перед собою впервые. В первый миг, я даже засомневался, стоит ли говорить ему правду? Кто знает зачем этому таинственному гостю понадобился глодар, известный за свою вечно хмурую физиономию, отрешенность и нелюдимость, как Мрак? Врагов, в отличии от друзей, у меня всегда было предостаточно, и ожидать от незнакомца воодушевляющих и радостных известий, по типу нежданно свалившегося на меня сказочного состояния, доставшегося в наследство, от внезапно почившего где-то состоятельного дядюшки, не приходилось. Скорее всего ожидавшие меня новости были куда более темными и неприятными, они вряд ли пришлись бы мне по душе, но природное любопытство, заевшая меня скука, и смелость, от влитого внутрь эля, все же смогли победить все сомнения. Что бы меня не ожидало, оно вряд ли могло сделать мои хмурые будни еще хуже, а от того таиться и скрывать свою личность было совершенно бессмысленно.
- Чего надо? - Не слишком вежливо начал я, все еще не настроенный на разговоры, и одарил незнакомца грозным, оценивающим и тяжелым взглядом, из-под сурово сведенных к переносицы черных бровей.
- Так значит я все таки не ошибся, - аккуратно, неторопливо и плавно опустился он на соседний от меня табурет, и разместился прямиком между мною и дремавшим за стойкой седоволосым подростком, который по-прежнему лежал лицом в низ, и тихонько сопел.
- Чего изволите? - Тут же возник за стойкой одноглазый трактирщик, не позволив моему гостю продолжить. Он, так же как и я, придирчиво осмотрел незнакомца с ног до головы, и подозрительно сощурил свой единственный глаз глядя на его надвинутый на лицо капюшон.
- Вы подаете подогретое вино с пряностями? - Тут же поразил нас обоих своими нестандартными вкусами незнакомец.
- Нет, вино есть, но обычное, без пряностей, прямо из погреба, оно довольно прохладное. - Если кто-то из новых гостей не нравился Риду с первого взгляда, и тот не желал видеть его в своем заведении, старый глодар никогда не приказывал своим широкоплечим вышибалам сразу же выставить его вон, но обслуживали этого гостя так, что тот никогда даже и не подумал бы возвращаться в столь гадкое место.
- Сгодиться, - кивнул ему капюшон, - принесите лучшее что у вас есть. - Спровадил он престарелого контрабандиста, и тут же продолжил наш разговор, так и не потрудившись представиться.
- У меня есть к вам предложение, господин Дронг, - стянул незнакомец тонкие кожаные перчатки и небрежно бросил их рядом, на стойку.
- Чего бы вы от меня не хотели почтенный, - последнее слово я выделил особенно, стараясь сделать его смысл, как можно более противоположным, и тем самым заставить незваного гостя отвязаться от меня поскорее, - вам приодеться найти для этого кого-то другого.
- Очень жаль. - Не слишком то и опечалил его мой быстрый и резкий отказ. - Мой господин желал бы иметь дело именно с вами, но перед тем, как проститься, позвольте мне отнять у вас еще пару минут, и не скромно поинтересоваться о нынешних расценках на услуги глодаров.
Неужели передо мной сидел очередной посредник? Признаться я всегда недолюбливал этих скользких типов. Не делая почти ничего, они бесстыдно драли с нас непомерный процент за свои, по сути совершенно бесполезные и вовсе не обязательные услуги, без их участия не заключался ни один договор, и все глодарские заказы проходили исключительно через их жадные, загребущие руки.
Контрабандисты, конечно могли бы работать с клиентами сами, выходить на этих людей на прямую. Это было не так уж и сложно, но от того, что везде, за пределами Междумирного острова, наш товар всегда был вне закона. Его продажа распространение, и даже покупка, могли легко привести не только за решетку, но даже сразу на плаху, прямиком в руки к гостеприимному палачу, принимающему у себя всех без разбора, наши работодатели предпочитали не рисковать, и всегда оставаясь в тени, действовали исключительно чужими руками, через третьих, если не пятых подставных лиц. Только так они могли обезопасить себя от разоблачения, в случае если невезучего контрабандиста все же схватят, и не имея привычки лезть в чужие дела, и не задавая лишних вопросов, я давно уже привык работать только с их поверенными, и никогда, ничего не знал о своих собственных и многочисленных клиентах.
- Все зависит от частностей, - неспешно пригубил эля я, и укорил себя за излишнею параноидальную подозрительность. Глядя на капюшон незнакомца, мне следовало бы сразу же заподозрить кто он. Посредники никогда не заявлялись к нам столь открыто, даже они старались не афишировать наши связи и предпочитали устраивать встречи исключительно в уединенных и тихих местах, где никто не смог бы заметить их в столь подозрительной компании и не услышал бы ничего лишнего, но подобные, почти полностью скрывающие лица капюшоны всегда были у них в ходу, словно негласная мода, и одно только это должно было сразу навести меня на нужные мысли. Не доверяя никому вокруг и постоянно ожидая подвоха от всех окружающих, я лишь сам был виноват в собственной тоске от одиночества. Отталкивая от себя всех вокруг без разбора, и совершенно не умея сходиться с людьми, я иногда и сам поражался, как же мне все таки удалось попасть в одну из глодарских команд, задержаться в ней так на долго, и даже обзавестись парой надежных приятелей. - Один заказ может обойтись вам в пару сотен монет, - продолжил я, - другой в несколько тысяч, все зависит от того, что именно вы желаете заполучить.
- Мой хозяин готов предложить вам в трое больше, если вы все же согласитесь взяться за это дело.
- Вот как? - Предложение оказалось достаточно интересным, но вовсе не от того, что я сразу же соблазнился столь внушительной суммой от собственной жадности, и захотел срубить легких денег, за один спуск заработав втрое больше обычного своего гонорара. Дело было исключительно в любопытстве, мне мгновенно захотелось узнать за что же готовы выложить столь круглую сумму. - Что вам нужно? - Решив не ходить вокруг да около, прямо в лоб спросил я.
- Боюсь, что обсуждать детали заказа с посторонними, теми, кто не взялся за эту работу, и не имеет к делу никакого отношения, я не могу. - Весьма ловко попытался подцепить меня на крючок он, но даже прельщенный столь сказочным состоянием, я ни за что не согласился бы на полную неизвестность. Столь богатые люди, с такой легкостью швыряющейся огромными деньгами, как этот таинственный и неведомый заказчик, не редко отличались выдающейся эксцентричностью. В их головы может взбрести все, что только угодно, любая, даже самая безумная идея, из разряда невыполнимых. К примеру заказчик мог пожелать посадить на толстую цепь, у себя во дворе, одного из кровожадных обитателей Мертвого мира, которого мне предстояло бы притащить к нему прямо из Бездны живым, и вручить в качестве нового сторожевого питомца, и соглашаться на такую работу, еще не зная, что именно тебе предстоит сделать, было попросту глупо, и даже опасно.
- Ваша выпивка. - Небрежно водрузил Рид на стойку уже распечатанную бутылку и похоже не найдя в своем заведении ни одного подходящего для этого напитка бокала, или попросту не пожелав его даже искать, он налил благородный напиток прямо в одну из своих грубых глиняных пивных кружек.
- Премного благодарен, - оставался предельно сдержан и вежлив мой гость, словно выходец из благородного и знатного рода королевских кровей. Рид все так же поглядывал на него с подозрительной неприязнью, и даже едва заметным кивком головы в сторону вышибал, беззвучно поинтересовался у меня не стоит ли выпроводить этого гостя вон, но я лишь махнул ему, давая понять, что у меня все в полном порядке, проблемы на горизонте у нас не маячат, его трактиру и гостям, в моем лице, ничего не грозит, и успокоившись старый глодар больше не стал задерживаться на месте.
- Гадость редкостная, - только пригубил незнакомец вино, и тут же отставил его в сторону, отодвинув кружку, вместе с бутылкой почти что к самому краю, и забыл о них навсегда. - Вернемся к нашему делу, господин, Дронг. Сколько вы хотите?
- Разве я дал вам свое согласие?
- Еще нет, разуметься, но мы оба понимаем, что дело лишь в золоте и своими отказами вы лишь набиваете себе цену, так что прошу вас, давайте перескочим весь этот долгий и утомительный раунд переговоров, и вы сразу назовете мне нужную сумму, что бы мы наконец могли перейти к самому главному.
Не собираясь вдаваться с незнакомцем во все подробности своих дел, объяснять ему почему не принимаю сейчас никаких заказов и оставшись один, без команды, чисто физически не могу выполнить даже самого простейшего поручения в Мертвом мире, в первый миг я собирался довольно грубо отослать его дальней дорогой, но чуть поразмыслив решил все же не скатываться до оскорблений и назвал невероятную, неподъемную для любого из богачей, круглую сумму, что бы он тут же понял сколь бесполезны все попытки меня переубедить, и сам отправился восвояси, без всяких вопросов и долгих торгов.
- Пол миллиона полновесных золотых, цедарийской чеканки меня вполне устроят, и двести пятьдесят тысяч, из них вперед, в качестве предоплаты.
- Хорошо, - Даже и не подумав сбивать цену и торговаться тут же согласился он, чем мгновенно ошарашил меня так, что я чуть было не рухнул со своего табурета.
За такие невероятные деньги, да еще и в самой твердой и дорогостоящей междумирной валюте, можно было купить добрую половину всего нашего острова, со всеми его товарами. Этого богатства было достаточно что бы обзавестись настоящим высоким титулом, собственным небольшим королевством, и нанять личную, полноценную армию, в каком ни будь тихом и отдаленном мирке. С такими деньгами можно было навсегда позабыть о всех делах и заботах, вести самую роскошную жизнь, которую только можно было себе представить, но даже тогда, никогда и ни в чем себе не отказывая, швыряясь деньгами на право и на лево, выбрасывая их словно ненужный мусор и хлам, скопившийся в доме за долгие годы, я все равно, ни за что не успел бы потратить даже половины из этого сказочного состояния, за все оставшиеся мне годы и это мгновенно заставляло насторожиться и начать сомневаться в правдивости всего этого предложения.
Подобный заказ был слишком хорош, что бы быть правдой чистой воды. От него так и разило скрытым подвохом, крупной подставой, или чьей-то глупой, и совсем не смешной, дурацкой шуткой, злобным розыгрышем, спланированным, чтобы выставить меня жадным болваном, и я даже не поленился проверить нет ли под капюшоном ехидной ухмылки, но даже если мой таинственный гость и задумал совершить подобную пакость, он умело держал себя в руках и ни единый мускул на его подбородке даже не дрогнул, выдавая рвущуюся на свободу усмешку.
- Почему вам так нужен именно я? - Так и не дав ему никакого вразумительного ответа, вновь перешел я к возникшим, и волновавшим меня вопросам. - Вокруг полным полно глодарских команд, - для наглядности я даже обвел заполненный зал рукой. - Все они, за куда меньшее количество золота, с радостью возьмутся за любую работу. Вам не придется их уговаривать.
- Пожалуй вы правы, - не стал спорить он. - Мой клиент мог бы нанять даже всех контрабандистов на острове, послать в Мертвый мир целый легион глодаров с одной единственной целью, и ни сколько не волноваться, что вся работа будет проделана в лучшем виде, и исполнена в самые короткие сроки, но к несчастью, он весьма прагматичный, скрытный и осторожный человек, который предпочитает работать исключительно с проверенными и надежными людьми, чья репутация не вызывает сомнений. Он не желает огласки и хочет, что бы как можно меньше людей знали об этой затее, и стараясь сохранить все в тайне, готов переплатить за молчание. Вы же меня понимаете? - Я кивнул. - Однажды вы уже оказали ему неоценимую услугу, помогли в одном весьма деликатном деле, с легкостью совершив то, с чем не справился бы ни кто иной, и теперь он не желает видеть в исполнителях никого другого, доверяя лишь вам. - За то долгое время, что я носил глодарскую броню и мотался в недра Мертвого мира, я успел выполнить не мало различного рода спец заказов, разной степени сложности, и сейчас понятия не имел о какой именно помощи его клиенту шла речь, и даже не представлял себе, что же такого важного успел для него совершить. - Так значит мы с вами договорились? - Закончил он и тут же в воздухе повисла гнетущая тишина.
Колеблясь в выборе, словно покачивающиеся из стороны в сторону чаши весов, на которые одновременно грохнули два, почти равных между собой груза, я сомневался, и не в силах склониться к одному из решений, не знал что ответить и молчал словно немой набравший воды в рот.
Одна моя часть неистово и ревностно желала принять предложение без долгих раздумий, и за такие невероятные деньги, готова была согласиться на любые условия, которые только предложат. Она справедливо нашептывала мне, что такой шанс разбогатеть всего за несколько дней, совершив лишь один, самый последний спуск в Бездну, выпадает нечасто, достается не каждому, и случается подобное куда реже, чем всего лишь один единственный раз за всю жизнь. Она твердила, что нельзя упускать такой невероятной удачи, настоящим чудом свалившейся прямиком ко мне в руки, и даже полная неизвестность и отсутствие надежной команды не казались ей серьезной и непреодолимой преградой. С таким выгодным заказом в кармане, можно было набрать не один десяток опытных контрабандистов, из числа тех глодаров, что давно уже успели заскучать без работы, или попросту прибиться к одной из уже существующих и сработанных банд. Это дело казалось простым и не сложным, предстоящий спуск, пусть и в новой компании, был событием уже совершенно привычным, почти что рутинным, и воображение уже рисовало перед моим внутренним взором чудесные картины, казалось почти уже сбывшегося и наступившего, счастливого будущего, в роскоши и достатке, но вторая, более рациональная и недоверчивая часть меня тут же портила все эти чудесные образы, грубо замазывая холст фантазий черной, всепоглощающей, словно Сборщик Бездны, черной краской сомнений.
Голос разума настаивал и неустанно твердил, что даже если золота у заказчика больше чем грязи на дорогах после проливного дождя, а цель и в правду стоит таких невероятных денег, в чем лично я искренне сомневался, никто и никогда, будучи в здравом уме, не станет расставаться с таким состоянием добровольно. Наобещав целую гору монет, куда проще было бы скрыть все следы, избавившись от исполнителя, без лишнего шума, чем выплатить ему причитающееся, и эта плавающая прямиком на поверхности, ни чем не прикрытая, настораживающая странность, мгновенно пробуждала сомнения, рождавшие внутри неприятные плохие предчувствия, которые в один голос вопили держаться подальше от этого дела, и советовали не в ввязываться во всю эту дурно пахнущею авантюру, ради собственной безопасности.
- Дронг? - Начинал терять терпение мой собеседник, в ожидании моего затянувшегося ответа, и только подумав, что мне снова предстоит отправиться в недра Мертвого мира, я неожиданно понял, что ни за какие деньги, никогда не желаю вновь возвращаться в это проклятое всеми богами, гиблое место. Осознал, что больше всего на свете не хочу вновь повстречаться с призраками своих погибших подельников и страшусь, словно сопливый новичок, отправляющийся на свой первый спуск, посмотреть в их призрачные, полупрозрачные глаза, завидовавшие моей продолжающейся жизни, и осуждающие меня, за совершение тех же глупых и роковых ошибок, что оставили их на просторах Мертвого мира.
- Мы не сможем договориться. - Выпалил я на одном дыхании, и тут же почувствовал облегчение, словно сбросил с плеч тяжкий груз.
- Вот, как? Мне казалось цена вас устроила.
- Дело не в золоте. Я отошел от дел и больше не намерен заниматься контрабандой. - Не понятно зачем начал оправдываться я, будто бы почувствовав за собой некую, необъяснимую вину, причин для которой у меня не было.
- Прискорбно слышать такие печальные вести. Мой клиент будет крайне разочарован, и если бы он мог хоть как-то попробовать переубедить вас, то без сомнений, сделал бы для этого все возможное. К примеру, предложил вам пол миллиона полновесных золотых в цидарийской чеканке в качестве предоплаты.
- Что?! - Чуть не поперхнулся я элем.
- Вы не ослышались, господин, Дронг. Моему клиенту очень важен этот заказ, и он готов заплатить всю обещанную вам сумму вперед, удвоив ее по вашему возвращению.
С таким невероятным задатком на руках можно было даже нанять на эту работу кого-то другого вместо себя, обзавестись таким внушительным арсеналом зачарованных побрякушек, что ни одна из кровожадных тварей Мертвого мира никогда не посмела бы даже приблизиться к столь резонирующему магией человеку, и отказываться от подобного предложения было все равно, что самолично явиться к самому беспощадному инквизитору, сжигающему на кострах всех без разбора, и добровольно начать каяться перед во всех своих смертных грехах, на ходу придумывая и приписывая себе все новые невероятные злодеяния и рассказать ему о кровавых обрядах жертвоприношений на кладбище, под луной, совращении его малолетней дочери, продаже собственной души дьяволу, и прочих сделках с темными силами, иначе говоря - глупо до невозможности.
Получив этот задаток, можно было даже забыть о заказе, смело наплевать на работу и скрыться с острова со всеми деньгами. Найти один из тех далеких, уединенных и закрытых миров, попасть куда бывает проще простого, а вот выбраться назад уже невозможно, и залечь там на дно, скрыться, навсегда исчезнув с лица бескрайней Сети созвездий, и даже не опасаться, что кто-то вздумает искать там беглого контрабандиста.
- Ну так, что, по рукам? - Дружелюбно, но явно натянуто улыбаясь, продолжал он дожидаться моего согласия, протянув раскрытую для рукопожатия руку, и все же не удержавшись от такого искушения и решив, что весь риск был оправдан, а игра явно стоит свеч, я все же поддался этому нахлынувшему, словно лавина, порыву соблазна, протянул ему свою руку, и тут же выяснил, что просчитался. Предчувствия, столь старательно отговаривавшие меня от этой роковой сделки не ошиблись на ее счет, и вся эта игра стоила вовсе не свеч и блестящего золота, она стоила моей крови.
Как только наши руки соприкоснулись и сжали друг друга в рукопожатии, мою кожу тут же обожгло нестерпимой болью, словно я ухватился не за обычного человека из плоти, а за раскаленный до красна и пышущий жаром металл. С трудом удержав в себе резкий вопль, я тут же, рефлекторно попытался отдернуть руку назад, но проклятый незнакомец вцепился в меня мертвой, стальной хваткой, словно злобный бойцовый пес, в любимую кость, которую кто-то неразумно попытался у него отобрать, вырывая прямо из пасти, и все что мне удалось сделать, это скорчиться на табурете, беспомощно хрипя, задыхаясь от боли, и скрипеть зубами от ярости чувствуя, как мое сердце в груди, словно бы сдавили невидимыми тисками, стараясь выжать из него последние соки.
К счастью, эта пытка продлилась не долго, и прежде чем я успел схватиться за меч, она закончилась столь же резко, быстро и внезапно, как началась. Мой таинственный гость разжал свою руку, боль отступила, схлынув словно ее и не было вовсе, и я тут же ухватил его за грудки, притянул к себе, и все же опустил руку на эфес клинка.
- Какого беса?! - Проорал я ему прямо в лицо, но незнакомец даже и не подумал отстранился. Его кривая полуулыбка, единственное, что проглядывалось из-под капюшона, все так же сияла на скрытом лице, став казалось только еще довольней и шире, словно бы он ничего не боялся, моя ярость ни сколько его не пугала, и это только распаляло меня еще больше. Я отпустил меч и уже занес кулак для удара, намереваясь вколотить его усмешку обратно, когда мой гость наконец снизошел до объяснений.
- Вы же не думали, господин Мрак, что все будет так просто? - Его спокойный, выдержанный и подчеркнуто вежливый, холодный тон переменился на тихий, злорадно шипящий и угрожающий полушепот, словно это не я, а он держал собеседника за беззащитное горло. - Как вы только могли вообразить себе, что отвалив вам целую гору золота наперед, я не позабочусь о каких либо гарантиях, и позволю вам столь легко скрыться с острова?
- Что?! - Неужели он, словно один из этих проклятых аргийцев, все это время читал мои мысли?
- Я делаю это и прямо сейчас, Дронг, довольно простой фокус, но к несчастью срабатывает далеко не со всеми.
- Убирайся из моей головы, - мой кулак уже дрожал от напряжения и я с огромным трудом сдерживал свою ярость. - Немедленно! Или я размажу тебя здесь по стенке!
- Хорошо, - слишком легко и быстро согласился он, наверняка даже и не подумав выполнить обещание. - Не стоит так горячиться Мрак, окажись я на вашем месте, то не стал бы столь откровенно угрожать человеку, в чьих руках теперь находиться ваша жизнь. - Кивком головы указал он мне на кулак, и только тогда, в недоумении, разжав пальцы, я обнаружил оставленный мне нежданный подарок. На еще совсем недавно абсолютно чистой и белой коже внутренней стороны моей ладони красовался, появившийся там из ниоткуда, сложный рисунок. Круг с тремя вписанными в него треугольниками, пирамидами состоящими из сложной вязи магических символов. Попытавшись стереть эту гадость я, к своему ужасу обнаружил, что рисунок намертво въелся в кожу, словно татуировка, ставшая частью меня самого. Он ни как не желал исчезать и все мои усилия не смогли оттереть. или хотя бы размазать даже самую крошечную часть этой магической метки. Она, словно застарелый шрам, оставалась на месте, что бы я с ней только не делал, и с довольной ухмылкой наблюдавший за всем этими действиями незнакомец, неприкрыто скалился мне в лицо, веселясь над моими тщетными и бесполезными стараниями избавиться от его непрошеного дара на долгую память.
- Можешь не стараться, глодар, она не исчезнет.
- Что это?! Что ты со мной сделал?! - Я готов был убить его прямо на месте, ни сколько не задумываясь об окружающей нас толпе свидетелей и всех грозящих мне после этого трагичных последствиях. Больше всего на свете, мне хотелось пронзить его грудь мечем, срубить проклятую, ухмыляющуюся голову с плеч, или задушить собственными руками не вставая со своего места. Бурлившая во мне буря ненависти уже переполняла меня лютой злобой и жаркой ненавистью, кипевшими внутри с такой силой, что казалось уже вот-вот начнут выплескиваться прямо наружу, словно вскипевшая под крышкой вода, из ставшего слишком тесным для нее котелка, но выработанная в недрах Мертвого мира и отточенная с годами постоянная осторожность, и то самое неведомое чутье, столь старательно отговаривавшее меня от этого дела, не позволяли мне обнажать оружие раньше времени, и не давали отправить моего таинственного гостя во тьму, прежде чем я смогу вытянуть из него всю правду, и узнаю, что же именно он со мной совершил. - Убери это! Немедленно! Или я...
- Попытаешься убить меня? - Перебил меня он на полуслове, оставаясь все таким же довольным и невозмутимо спокойным, словно в упор не видел прямо перед собой моего перекошенного от злобы лица, не слышал криков, на которые наверное оборачивалась уже вся таверна, или попросту храбро и очень наивно полагая, что я не стану, или попросту не смогу причинить ему никакого вреда. - Так давай же, глодар. Попробуй, покажи мне на что ты способен, и как только мое сердце перестанет биться в груди, ты тут же отправишься в след за мной. Она, - поднял он свою руку в верх, и продемонстрировал мне точную копию появившегося у меня на ладони рисунка, на своей коже, - эта печать, связывает нас нерушимыми, прочными узами, и как только мое дыхание оборвется, тьма распахнет свои гостеприимные ворота и для тебя.
Вот тут то я и рассмеялся, диким истерическим смехом, словно умалишенный. Хохотал долго и от души, все ни как не мог успокоиться и улыбка наконец-то сползла с лица проклятого незнакомца. Я не видел перед собой его глаз, но был совершенно точно уверен, что сейчас они расширились от удивления, и взирают на меня со странной смесью страха и полного непонимания.
- Ты находишь это забавным? - С трудом смог дождаться он конца приступа моего необъяснимого и беспричинного веселья.
- Конечно! - Тут же подтвердил я, решив, что пришла моя очередь повеселиться, злорадствуя над собеседником. - Неужели ты решил, что я в это поверю?! Куплюсь на такую нелепую чушь, проглочу эту лож, и приму твои слова за чистую воду?! Ты и в правду решил, что я, из опасений за свою жизнь, побоюсь все это проверить?! Да, ты похоже, совершенно не знаком с контрабандистами бездны, если и в правду надеялся, что тебя спасет столь нелепое чудо, и все это просто безумно смешно своей наивной, самонадеянной глупостью!
- Вот как? - Вновь возродилась усмешка под капюшоном. - Тебе нужны доказательства? Хорошо. - Злобно прошипел он сжимая кулак, и не смотря на то, что мы больше не пожимали друг другу руки, я снова испытал на себе всю прелесть его рукопожатия. Рука вспыхнула болью словно спичка, агония кинулась от запястья к локтю, перекинулась на плече и пронзила грудь острой болью. Сердце вновь сжалось под ребрами, словно его сдавливала невидимая рука, и я бессильно ухватился за грудь, беззвучно, словно рыба, хлопая раскрытым ртом в бесполезной попытке набрать в легкие хотя бы немного спасительного воздуха, который словно бы расступился вокруг, оставив меня в коконе удушающей пустоты.
- Теперь ты мне веришь, глодар? Или тебе нужно еще немного времени, что бы убедиться во всем окончательно? - Не спешил прекращать он этой пытки, явно наслаждаясь процессом.
- Да. - С огромным трудом, едва смог выдавить я хриплый ответ, и только тогда мой таинственный гость разжал свой кулак, выпустив мое сердце из незримых силков.
- Что это было?! Что ты сделал со мной?! - Не сразу смог отдышаться и продолжить наш разговор я, прейдя в чувство только спустя несколько долгих мгновений.
- Я скрепил наш с вами уговор этой нерушимой печатью, - снова продемонстрировал он мне собственную ладонь в качестве еще одного наглядного доказательства, - и теперь, мы оба обязаны выполнить свою часть сделки, если не хотим, что бы ваши жизни закончилась преждевременно, куда раньше раньше срока.
Я выплюнул ему в лицо пару грубых ругательств, на что мой собеседник лишь ухмыльнулся под своим капюшоном еще шире, чем прежде.
- Если мы покончили со всеми формальностями, не пора ли нам уже перейти к делу? - Проделал он весьма странный жест рукой, и вокруг словно бы пробежал солнечный блик, отгородивший нас от зала таверны молниеносным и расплывчатым росчерком, и тут же исчез, словно растворившийся мираж наваждения.
- Что это было? Еще одно заклятие на мою голову?
- Вовсе нет, всего лишь необходимая предосторожность. Не хочу что бы наш разговор достиг чужих ушей, и теперь, о чем бы мы с вами не говорили, и как бы сильно не кричали об этом на весь зал, стараясь донести весть до каждого, никто не услышит ничего лишнего. Наш разговор всем будет казаться лишь пустяковой и совершенно не важной беседой, о которой они уже завтра даже не вспомнят.
- Так что же тебе от меня нужно? К чему столько стараний и вся эта секретность?
- Вот мы и подошли к самому интересному. - Наклонился он ко мне еще ближе, словно опасаясь, что кто-то может подслушать его слова даже сквозь наложенные вокруг нас защитные, отводящие чары. - Мой господин желает заполучить в свою коллекцию сердце бездны.
- Что?! - В первый миг я решил, что ослышался. Более сумасбродного и нелепого желания придумать было попросту невозможно, и я вновь заподозрил во всем происходящем глупую, жестокую шутку, которая уже чересчур затянулась. - Ты и твой господин спятили?! Это же невозможно!
- Почему же?
- Я не могу достать то, чего просто не существует! Сердце бездны это всего лишь миф, красивая сказка и не более!
- Это не так. - Отрицательно покачал головой он. - Оно существует.
- Нет! Это легенда! Полная чушь! Вымысел!- Безуспешно пытался вразумить его я, все ни как не в силах успокоиться, услышав столь невероятный, и не поддающийся разумному осмыслению, полный абсурд. - Если бы это сердце и в правду существовало, то за все те долгие годы существования Бездны кто-то, уже давно, хотя бы случайно, но должен был наткнуться на этот легендарный артефакт древности, но нет! Этого не случилось! Многие пытались его отыскать, потратили на это кучу своих сил, денег и времени, положили целые жизни, но так и не смогли найти ни единого следа его существования! Сердце - вымысел чистой воды! Достать его попросту нереально! - Продолжал настаивать я, хотя уже лишился всякой надежды доказать свою правоту. Незнакомец был уперт как баран или религиозный фанатик, слепо верующий в свои заблуждения, и отказывающийся видеть правду, лежавшую на самом виду, прямо у него перед носом, если она противоречила его суеверным убеждениям.
- Вовсе нет, Мрак. Сердце так же реально как и мы с вами, уверяю вас, что оно существует, и надежно спрятано в недрах Мертвого мира, дожидаясь в его глубине своего часа. Сама Бездна и есть единственное и самое надежное подтверждение этого факта, и ни каких иных доказательств просто не требуется. Весь Мертвый мир результат работы этого могучего артефакта, он изменил это место, превратил самый обычный, заурядный мирок, в тот ужас, который мы с вами знаем сейчас, и пусть эта история уже почти стерлась из памяти, и стала просто красивой, древней легендой, в ней есть своя доля, сильно искаженной временем, но все же вполне достоверной правды.
Никто прежде не смог отыскать этому никаких подтверждений, только лишь от того, что достать артефакт раньше, было попросту невозможно, но сейчас все изменилось. Приближается час, когда сердце вновь обретет свою плоть, станет материальным, и вам, хотите вы того или нет, придется не только в это поверить, но и доказать, доставив этот артефакт прямиком ко мне в руки, или погибнуть.
Ресс и Альвиер. Члены братства.
Густой и непроглядный желтоватый туман междумирья висел вокруг острова плотной завесой, надежно скрывающей за собой все, что находилось в пространстве между мирами от жителей города. В его безбрежных и почти неизведанных недрах таилось множество тайн, чудес и загадок, укромных уголков, где еще не ступала нога человека, или любого другого из разумных обитателей Сети. Бесцельно странствуя среди этой загадочной желтой мглы, бредя в неизведанном направлении, совершенно не сконцентрировавшись на месте желанного назначения и просто дав полную волю ногам, можно было наткнуться на все что только угодно. Во мгле скрывались самые невиданные, неописуемые места и диковинные создания. Невероятно огромные и удивительно крошечные одновременно. Бесплотно иллюзорные, и в то же время более настоящие чем все остальное окружение мира, состоящие из вспышек света или мириад пылинок, связных одним общим сознанием в единое целое. Все они, пребывая в виде не материального и бесконечно чистого потока сознания, не имели никакой постоянной физической формы, и находились в состоянии постоянного изменения, и словно готовились к самому грандиозному маскараду в истории, бесконечно примеряли на себя сотни различных личин и причудливых масок. Их внешний облик постоянно менялся, в зависимости от неведомых факторов, и порой они принимали столь невероятные очертания, что само воображение оказывалось бессильно поверить в то, что нечто подобное может существовать в пределах известной ему реальности, но сколь бы сильно не вглядывались обитатели Города-на-грани в желтую пелену, она надежно прятала от жителей острова все свои роскошные виды, опасные тайны и мириады чудес объятых ласковым прикосновением ее дымчатого покрова. Все они, пребывая от них столь близко, были незримы из-за желтой завесы тумана и казались невероятно далекими, словно огоньки звезд в ночном небе любого другого, самого обычного из миров. Завеса тумана висела над землей плотной и неподвижной преградой. Она была мертвой и неподвижной словно парус в полное безветрие штиля, и в отсутствии хоть каких-то видимых колебаний на магической пелене, казалось, что за ней нет уже ничего, и что она надежно прикрывает собою весь остров, словно высокая крепостная стена, сложенная из прочных каменных блоков. Но это первое впечатление было крайне обманчивым и на деле все обстояло совершенно иначе. Туман лишь прятал в себе окружающее остров магическое пространство и совсем не препятствовал всем желающим выбраться к городу.
Вот и сейчас двое странников, блуждавших по Междумирью, совершенно спокойно и беспрепятственно выбрались из мглы на самый край острова, почти что не потревожив туманной завесы. Желтая дымка едва колыхнулась пропуская путников сквозь себя внутрь, и невидимые с земли, до самого своего первого шага по острову, они возникли на нем словно бы из ниоткуда, материализовавшись прямо из воздуха.
- Ненавижу я этот проклятый сезон желтой мглы! Провались он во тьму! - Непрерывно бурчал себе под нос тихие ругательства тот, что шел чуть впереди, и был почти что на целую голову ниже своего спутника. Уверенно и бодро чеканя свой шаг, словно легионер, отрабатывающий на плацу переходы и построения, он даже и не подумал сбавить своего быстрого темпа, когда выбрался из под покрова тумана, и глядя исключительно себе под ноги, кажется и вовсе не замечал этого достижения, продолжая жаловаться всему окружающему на свою горькую долю.
- Говорил же я тебе брат, что стоит дождаться смены сезона! Так нет же! Долг зовет! Ну и что мы имеем в итоге? А?! Я тебя спрашиваю! Народу во мгле больше чем на рыночной площади, в разгар ярмарки и мы уже потратили на эту дорогу в два, если не в три раза больше времени чем рассчитывали! - Все ни как не желал успокоиться он, и откинув с головы капюшон потрепанного дорожного плаща, открыл острову свою коротко стриженую, на военный манер, почти что облысевшую голову, и только тогда обнаружив перемены в своем окружении, начал бегло осматриваться по сторонам. Скривив недовольную и кислую мину, странник поскреб заросшую жесткой щетиной массивную, почти что квадратную челюсть, и замерев, дождался своего спутника не двигаясь с места.
- Куда это нас занесло, брат? Ты только глянь! Междумирье здесь вместо неба! Никогда еще такого не видел. Крайне странное место, и оно мне не нравиться.
- Это Междумирный остров, брат Ресс - тихо и равнодушно, словно совсем не озаботившись всеми здешними странностями, проговорил второй путник. Высокий, с идеально прямой осанкой и горделиво вскинутым в верх гладковыбритым подбородком, он с первого брошенного на него взгляда производил впечатление человека из высшего, аристократического общества, спрятать происхождение, манеры и повадки которого под запыленной и грязной дорожной одеждой было не так то и просто. Совершенно не похожий на своего спутника, которого неизменно именовал своим братом, он смотрел вперед холодными и устало безжизненными серыми глазами, едва поворачивал худое лицо с острым носом, осматриваясь по сторонам, и шел вперед мягкой кошачьей походкой.
- Откуда ты это знаешь? Ты что же уже побывал здесь, Ал? В этом странном мире?
- Это вовсе не мир, брат, - печально покачал головой он, - во всяком случае не полноценный мир, в прямом понимании этого термина. Весь этот остров всего лишь крошечный обломок иного мирозданья. Маленький кусок сухой и безжизненной земли, выброшенный в туман словно мусор. Он завис посреди Междумирья мертвым грузом и давно уже стал путеводным маяком и пристанищем для всех, кто отважился странствовать между мирами.
Я еще никогда прежде не бывал на земле этого острова лично, но это место довольно известно, в определенных кругах, и мне ни раз доводилось слышать об этом удивительном месте посреди межпространственной мглы.
- Как здесь вообще можно жить?! Мне от одного только вида затянутого пеленой неба, становиться как-то не по себе!
- Люди приспосабливаются к любым условиям, а нелюди делают это даже быстрее.
- Дело вовсе не в этом! Когда со всех сторон Междумирье, и из него, в любую минуту, может пожаловать все что только угодно, ты смог бы спокойно спать в своей постели? Я - нет. Только взгляни! У этого города даже крепостной стены нет! В него может войти каждый! Кто и зачем, вообще решил возвести здесь свое поселение?!
- Скорее всего оно уже было на острове, когда его вырвали и вышвырнули из мира.
- Зачем?!
- А ты разве не чувствуешь, что именно у нас под ногами?
- Свет Оргодеона! Это то о чем я подумал?! Ох, нет! Только не это! - Низкорослого Ресса слегка передернуло, когда сконцентрировавшись, он внезапно ощутил то, о чем говорил ему брат. - Не может этого быть!
- Может, в этой земле покоиться Спящий. Весь этот остров всего лишь один большой склеп, огромнейшая могила, вместившая на себе целый город, могильник, заботливо выброшенный в необитаемое тогда пространство, что бы его содержимое больше никогда не смогло причинить никому никакого вреда. Должен признать, что это был довольно разумный подход и если бы так поступили во всех прочих мирах, то сейчас все наше братство могло бы спать совершенно спокойно.
- Братство спало бы спокойно если бы не этот проклятый предатель - брат Дронг! А теперь и у острова есть свои жители. - Не изменяя своей всегда недовольной чем-то натуре, продолжал ворчать Ресс.
- Верно, теперь есть, - едва наклонив голову кивнул Ал, - но в сравнении с целым обитаемым миром эти жертвы кажутся совсем незначительными.
Дальше названые братья двинулись молча. Ресс с опаской косился себе под ноги, словно боялся что очередной его шаг может пробудить дремлющее в недрах земли древнее зло, а Альвиер продолжал неспешно брести чуть позади своего спутника, и никогда не отличаясь особой болтливостью, наслаждался долгожданной тишиной и спокойствием, которое в присутствии его неизменного спутника, крайне редко доставалось ему в награду. Лишь у самого городского порога, там где начинались самые первые ветхие хижины бедноты, Ресс все же не выдержал затянувшегося молчания и окончательно совладав с собой, перестав ступать вперед осторожно, словно обходя дремлющую на пути опасную и ядовитую гадюку, он вновь начал донимать своего спутника уже надоевшей тому старой песней.
- Как ты думаешь, Ал, он может быть здесь?
- Может да, а может и нет. Ты всегда спрашиваешь у меня одно и то же, в каждом новом мире на нашем пути, хотя и сам прекрасно знаешь, что мне, как и тебе, ответ на этот вопрос заранее известен быть просто не может.
- А вот и нет! В этот раз еще как может! Любой разумный человек, окажись на месте Дронга, ни за что не выбрал бы из всех возможных вариантов, подобного злосчастного места. В отличии от всех остальных жителей, он не хуже нас с тобой должен чувствовать, что скрыто у него под ногами и никогда не смог бы почувствовать себя здесь спокойно. Клянусь самой Тьмой, нам его тут никогда не найти! Признаться я вообще уже мало верю, в успех этого дела. Слишком уж много времени мы не можем отыскать ни единого следа предателя.
- Потерять веру в победу, все равно, что сдаться без боя.
- Вот только не надо этих твоих любимых пафосных изречений, брат! О какой вере вообще можно здесь говорить? - С грустью в голосе пробубнил Ресс. - Мы, со всеми нашими братьями, проверили почти всю Сеть Созвездий. Прошерстили сотни миров, потратили на это несколько лет, и все наши усилия пропали в пустую!
- Это еще не значит, что нам его никогда не найти, надежда остается всегда.
- Это значит, что Дронг, скорее всего, уже давно мертв, кормит где-то могильных червей, и мы зря тратим время на его бесполезные поиски! Не знаю, как ты, а я устал от всего этого, я не хочу тратить еще несколько лет на поиски беглых преступников. Я мечтаю однажды просто вернуться домой!
- Я тоже, брат Ресс. Больше всего на свете, я вновь хочу взглянуть на наш храм, оказаться в ослепительных поднебесных залах и погрузиться в сладчайший покой вечного света Оргодеона, но у нас есть приказ Обилара, и я скорее умру чем ослушаюсь его воли.
- Плевать я хотел на этот приказ, брат! - Не успокаивался Ресс. - Его давно пора отменить, и клянусь Сетью Созвездий, что еще немного, и я это сделаю!
Ресс уже не впервые грозился все бросить и сдаться. Взглянув на него с легкой усмешкой, Ал ничего не стал ему отвечать. Он знал, что брат, не хуже его самого осознает всю угрозу и все его слова пустой треп. Ресс, как и сам Альвиер, уже никогда не отступиться. Он любит ныть и ворчать о своей нелегкой судьбе, но, как и все остальное многочисленное братство, никогда не сдастся, пока не заставит проклятого предателя Дронга ответить за все.
Ласса Илис.
Говорят, что во всей огромной Сети созвездий нет ничего хуже чем ожидание и сегодня я убедилась в этом на собственной шкуре. С тех пор, как моя нерадивая сестрица нагло сбежала с приема, бросив здесь меня и хозяйку, прошло не так уж и много времени, но я просто места себе не находила от дикого волнения и каждые три минуты косилась на двери в ожидании ее возвращения. Это было просто не выносимо, минуты протекали с ужасающе маленькой скоростью, словно умирающие от старости и переутомления дряхлые и сонные улитки. Волнение в груди все нарастало, и если по началу я посылала на голову Олисии бесчисленные проклятия и ненавидела ее Диора всем своим сердцем, то теперь я успела устать заниматься даже этим бесполезным занятием и перестав предвкушать, что же я сделаю с ней по возвращению, уже просто молила небеса вернуть мою непоседливую родственницу на место. Но они, как обычно и бывает, оставались глухи ко всем моим мольбам и просьбам и совершенно не торопились присылать Олисию обратно.
Когда сестра не вернулась даже в обещанный срок, я была уже готова лезть на стенку и выть диким голосом, если бы это хоть как то помогло мне ускорить ее возвращение. Специально перебравшись поближе к двери и даже позволив себе оставить леди Миласу вне поля своего зрения, я нервозно выглядывала в коридор и каждый раз, как кто-то появлялся там из-за угла, оказывалась жестоко разочарована не увидев знакомой фигуры.
Олисия опаздывала просто невероятно жестоко. Она уже успела пропустить выступление сладкоголосой дивы, имя которой я не запомнила и даже не вслушивалась в слова мелодичной баллады, сестра не поспела и к выносу огромного торта, в котором могла поместиться вся целиком, а все эти развлечения шли уже после устроенного хозяевами салюта, к которому она обещала вернуться.
Когда гости уже начали расходиться а прием начал подходить к своему концу, я ожидала того момента, когда музыка наконец затихнет с диким ужасом и даже не представляла, что же скажу леди Миласе, от которой уже устала прятаться по углам. Госпожа могла в любой момент пожелать отправиться домой, она никогда не задерживалась на подобных мероприятиях до самого конца и я сама начала малодушно помышлять о прогулке подальше. Это было бы куда лучше, чем объясняться с Миласой или еще хуже - с ее муженьком, но отбросив эти постыдные и трусливые желания в топку, я все же держала себя в руках и старалась не подавать виду всем окружающим, что твориться сейчас у меня внутри.
Оправдания за легкомысленный поступок моей сестры, похоже уже стали неизбежной действительностью, от которой так просто не отвертеться. Начав морально подготавливать себя к этой незаслуженной каре и придумывать объяснения, что бы потом не пришлось сочинять их на ходу и не сморозить при этом откровенной чуши, я влетела в кого-то даже не заметив идущего мне на встречу гостя сегодняшнего приема.
Пострадавшим оказался высокий и стройный парень, с темными, зачесанными назад волосами и тонкими чертами лица, облаченный в без сомнения безумно дорогой, расшитым жемчугом, темно-зеленый камзол с широкими рукавами, который я, при столкновении, залила его же вином. Алый напиток оставил на его груди внушительных размеров пятно, стремительно расползающееся по белой рубашке, выглядывающей из-под расстегнутых верхних пуговиц и я лишь растерянно ойкнула, чуть не сбив этого красавца с ног.
Стремительно краснея и отступая назад, в первый миг я так растерялась, что даже не нашлась, что сказать и окажись на моем месте мужчина, благородный юнец, уже наверняка потребовал бы от него платы кровью, вызвав на поединок или дуэль. Вся знать Золотого города поголовно любила подобные разбирательства и самые молодые ее представители чуть ли не ежедневно вызывали соперников чтобы покрасоваться перед разодетыми светловолосыми красавицами и добиться к себе их полного расположения. Это уже успело стать чем то вроде спорта, среди богатенькой молодежи, увлеченной устраиваемыми на острове гладиаторскими турнирами и шрамами полученными на поединках они щеголяли словно медалями и орденами за проявленную отвагу, хотя большая часть схваток носила весьма формальный характер. Смертельных исходов, как и серьезных ранений почти не случалось, но порой не обходилось и без редких несчастных случаев, которые в последствие становились главными новостями недели и бурно обсуждались в благородных кругах всеми, кому только не лень.
Парень смерил взглядом полученное на грудь "украшение" и исказив лицо в дикой смеси гнева и отвращения, пронзил меня лютым, полным ярости взглядом. Мой наряд без сомнений, мгновенно позволил ему понять, что я не одна из благородных гостей и важных господ, которой можно было и даже следовало, простить подобное недоразумение. Прежде чем я успела раскрыть рот и рассыпаться в извинениях, он похоже уже решил обрушиться на меня с воплем словно дикий шквал и для начала саданул опустевший бокал прямо об пол.
- Ты хоть представляешь сколько стоит этот камзол, девчонка?! - В его выпученных от злости глазах читался такой гнев, что я даже успела позабыть о сестре, которая все еще шлялась непонятно где со своим женишком. - Это ручная работа из коллекции самого Амбарано! - Окажись здесь Олисия, она бы наверно ахнула от восхищения, услышав это совершенно не знакомое мне имя, сестра, в отличии от меня разбиралась в подобных тонкостях, а я и без того успела понять, что одного моего жалования здесь явно не хватит.
- Простите, господин, это вышло случайно. Я не хотела. - Робко начала я оправдываться, искренне сожалея, что нахожусь здесь не по собственной воле и вынуждена позволить ему разговаривать со мной в таком тоне, опасаясь, что все это может дойти до моей госпожи и отразиться на ней. - Позвольте я помогу вам.
- Мне не нужна твоя помощь, ничтожная обезьяна! - Ладони, не обнаружившие оружия, которое мне пришлось оставить в карете, сами собой сжались в твердые кулаки, но совершенно не замечавший этого парень, даже и не думал успокаиваться. - Ты мне за это ответишь! Слышишь?!
Он, вскинув руки вперед, попытался ухватить меня за шею и без сомнения поволочь куда-то для наказаний. Многие избалованные высокородные не считали прислугу за обычных людей, и позволяли себе обращаться с ними как вздумается, пользуясь своими деньгами и властью, как гарантией безнаказанности, но к несчастью, для этого паренька я оказалась не из тех покорных прислужниц с которыми он без сомнения привык иметь дело и не стала стоять на месте.
Все еще стараясь держать себя в руках и не переходить дозволенных нормами поведения для прислуги границ, что в условиях моего раздражения на Олисию было крайне не просто, я все же сдержала себя в руках и не став перехватывать его руку для болезненного залома, попросту отшатнулась назад.
- Дрянь! Живо иди сюда! - Снова попытался схватить меня он и все так же безрезультатно ухватил пальцами лишь пустое пространство. Его неуклюжесть даже успела меня позабавить, но к несчастью его выкрики уже успели привлечь к нам совершенно не нужное мне внимание и оказавшись опозоренным столь прилюдно, этот парень похоже был готов выхватить свою декоративную и совершенно не предназначенную для реального боя, тонкую шпагу, висевшую на поясе лишь в качестве украшения.
Дело, с каждой секундой, становилось все хуже и я не знаю чем бы все это могло в итоге закончиться, если бы леди Миласа вовремя не оказалась поблизости и не встала прямиком между нами. Ее неожиданное появление произвело на меня куда более устрашающий эффект, чем все угрозы этого мальчишки и его смешные попытки схватить меня вместе взятые.
- Сэр Бургрант, что вы себе здесь позволяете? - Грозно остановила она его одним взглядом и разом осунувшийся юнец из грозного палача словно бы сам превратился в невинную жертву.
- Эта служанка испортила мой лучший наряд! - Словно прибежав жаловаться к своей мамочке, начал он. - Ее следует немедленно наказать!
- Это правда? - Стрельнула госпожа взглядом в мою сторону и я лишь виновато кивнула, не став отрицать очевидного.
- Ну, что ж, если это вас хоть сколько ни будь утешит, я покрою ваши расходы, сэр Бургранд. - Перешла Миласа на куда более снисходительный тон, но по-прежнему смотрела на мальчишку из под сурово сведенных к переносице тонких бровей. - Эта особа, мой личный телохранитель, и вам очень повезло, что она не сломала вам обе руки после первого же оскорбления. - Лицо паренька вытянулось от удивления, но извиняться он не спешил. - Она работает исключительно на меня, мальчик, и только я в праве решать заслуживает ли она наказания. - Продолжала Миласа. - Как бы то ни было, ваше поведение заслуживает порицания ни чуть не меньше ее оплошности, которая без сомнений, вышла случайно и не стоила столь бурной реакции. Я буду вынуждена побеседовать с вашим отцом об воспитании и грубом отношении его сына к представительницам слабого пола. На этом прошу меня извинить, я покидаю вас и советую впредь задуматься о том где и когда можно распускать руки.
Развернувшись Миласа зашагала прямиком к выходу и мне не оставалось ничего другого, как последовать в след за ней.
- Ты хоть знаешь, кто этот мальчишка? - Почти шепотом осведомилась она.
- Нет, госпожа.
- Не называй меня госпожой!
- Хорошо.
- Бургранд сын лорда Фарада, в чьем доме мы с тобой имеем неосторожность находиться и этот инцидент не останется без внимания, поверь мне. Только его и будут обсуждать до конца этого вечера и по этому нам с тобой лучше здесь не задерживаться.
- Да, госпожа.
- Не называй меня госпожой!
- Простите.
- Где весь вечер носит Олисию? Найди сестру, пока я прикажу подавать экипаж.
В этот момент мое сердце словно пронзила ледяная игла страха и боли, и причина была вовсе не в леди Милассе, решившей обнаружить Олисию, дело было в нашей с ней неразрывной связи двух близнецов, которая всегда позволяла мне почувствовать когда сестре плохо, и судя по моим ощущениям, так больно ей еще никогда прежде не было.
Глава 4.
Дронг Мрак.
Это утро, даже для всегда не самого жаркого сезона желтой мглы, выдалось на острове удивительно холодным, и стоя прислонившись спиной к каменной кладке стены, я смотрел на клубящийся над головой желтый туман, и выпускал в верх, невесомые облачка пара от собственного дыхания.
После душного и прокуренного зала таверны эта прохлада была словно небесное благословление, она прочищала мысли, мгновенно отрезвляя сознание, освежала и бодрила не хуже ведра ледяной воды, резко вылитого прямо на голову, и только оказавшись в полной и безграничной власти этой утренней свежести, пощипывающей конечности ледяными уколами тонких игл своей прохлады, я наконец начал успокаиваться, после встречи с проклятым, пожелавшим остаться инкогнито посредником, и постепенно приходя в себя, больше не трясся от нервного напряжения и лютой злобы, каждый раз, как вспоминал об этом проклятом заказе, свалившемся на мою голову.
Первое время, когда мы оба только покинули зал и разошлись в разных направлениях, я скрипел зубами от злости так, что наверное чуть было не стер их в порошок, и стоило мне только подумать об этой работе, как я тут же, сам того даже не замечая, с такой силой сжимал кулаки, что глубоко, и до боли, впивался давно не стрижеными ногтями в кожу ладоней. Меня колотило от ненависти, словно от лихорадки, и осознавая всю глубину, безвыходность и обреченность своего положения, я провалился в бездонную пропасть отчаяния по самые уши, и все ни как не мог понять, за какие грехи заслужил эту кару, не догадывался, чем же так сумел прогневить небеса, что из всех возможных вариантов, их выбор пал именно на меня, и даже не представлял, как же буду выбираться из всей этой выгребной ямы.
Сколько бы я не напрягал свое серое вещество, похоже совершенно напрасно проживающее под панцирем моей черепной коробки, оно не видело ни единой возможности выпутаться из всей этой истории и выйти сухим из воды. Заказ был просто не выполним. Даже доверившись заказчику на слово, и вопреки всему здравому смыслу поверив, что это проклятое сердце все же можно было достать из глубин мертвого мира, в одиночестве, я был обречен в Бездне на верную гибель, и ни за что не смог бы выполнить этой работы один. Конечно же Карл с командой, и многие другие глодары, наверняка не отказали бы мне в помощи, стоило мне только заикнуться об обещанном золоте, но зная все риски, я никого не хотел подставлять под удар, не желал подводить их под нависший над моей головой топор палача, и ни за что не мог брать на себя такую колоссальную ответственность за все их жизни, в таком заведомо обреченном на полный провал, безнадежном и сомнительном деле.
- Что же мне теперь делать? - Прошептал я затянутым мглой небесам, сам не зная к кому обращаясь, но ответа, как и следовало ожидать, ни от богов, ни от демонов, не последовало. Я казалось был брошен всем этим жестоким и грязным миром на произвол судьбы, и оставшись вовсе без вариантов, возможностей и путей, не видя перед собой ни единого, пусть даже самого крохотного и призрачного шанса на успех и спасение своей жизни, я окончательно ударился в отчаяние, потерял всякую надежду и полностью утратив веру, лишился каких либо желаний и сил держать себя на плаву, постоянно борясь со все новыми ударами волн своей собственной взбалмошной, глупой и несправедливой судьбы, всеми силами старавшейся меня потопить, или бросить на острые скалы. Мне казалось, что все уже кончено, любые действия бесполезны, а выхода нет, и руки безвольно опустились вдоль тела, словно отказываясь подчиняться лишившемуся своей силы воли жалкому созданию, потерявшему жажду жить.
Не знаю сколько именно я так простоял у стены, пребывая в полной прострации, но на улице уже стали появляться первые, самые ранние прохожие, все тело успело закоченеть, а на меня напала зевота, напоминающая о том, как же сильно я успел устать за всю эту бессонную ночь, и заслышав совсем рядом от себя чьи-то торопливые шаги, стремительно приближающиеся по переулку, я мгновенно отлепился от холодной кладки стены, словно устыдившись, что кто-то может увидеть меня в столь подавленном виде, и все же решив добраться до теплой постели, отложив все дела и заботы на завтра, я двинулся по мощеной мостовой прямиком к площади Висельников.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ