Сердце Изнанки. Книга – 3

Глава 12 Последствия

Капитан Медведев стоял у проклятого барьера и неотрывно глядел на ружья в упор. Ружья пялились на него в ответ чёрными, бездонными провалами стволов.

«Готовься… цельсь…» — командир расстрельной команды говорил размеренно, но слишком быстро. Однако для Медведева промежуток между каждой из роковых команд казался настоящей вечностью. И в один из таких мучительных промежутков он вдруг почувствовал, как нечто очень юркое и цепкое схватилось острыми коготками за его тюремную рубашку, а затем холодный мокрый нос осторожно ткнулся ему в руку.

Медведев искренне, панически испугался, что пули, которые вот-вот пронзят его тело, случайно ранят и маленькую ласку. Но в следующий миг ласка вложила что-то твёрдое в его ладонь, а затем и вовсе бесследно исчезла.

«Пли»!

И тут же раздались звуки выстрелов.

Медведев так и стоял, неотрывно глядя на ружья — он даже не моргнул от оглушительного звука выстрелов. Но ничего не произошло! Его тело оставалось целым и невредимым. Раньше он уже получал серьёзные ранения, и пулевые в том числе, но сейчас не было ничего похожего на те знакомые, мучительные ощущения.

«Неужто я мгновенно умер? — подумал он с недоумением. — Да нет же, стою на ногах. И, кажется, даже не чувствую никакой боли. На небеса меня не утягивает, и дышу обычным воздухом».

Командир расстрельной команды недоумённо поглядел на невредимого Медведева, затем вопросительно на своих опытных стрелков, затем растерянно на Горина и мэра.

— Что здесь творится⁈ — возмутился Слуцкий, резко встав на ноги с нескрываемым недоумением.

— Как это «что творится»? Казнь! — невозмутимо заявил Горин.

— Здесь явно какая-то серьёзная ошибка! Не могли мои опытные солдаты все разом промахнуться! — заявил командир расстрельной команды с недоумением.

— А ну, перезаряжайся немедленно!

— Стоять! — рявкнул Горин властно.

— Что значит «стоять»? — недоумённо спросил командир.

— За одно преступление дважды не расстреливают. Вы уже исполнили то, что было необходимо, вы можете быть свободны.

— Но как же⁈ Дело-то не сделано! — возмутился Петрищев, вскакивая с места.

— Дело сделано в полном соответствии с законом, и об этом будет официально доложено в канцелярию, как и обо всех предстоящих событиях. А засим все могут быть свободны. К слову, Медведев, вы тоже будете на свободе, но не сразу. Для начала нужно уладить ряд сложных документальных вопросов.

— Господин полковник, — произнёс один из стрелков озадаченно, — мне кажется, я заметил, что пуля из моего ружья улетела куда-то в сторону от цели.

— Вам показалось, — невозмутимо заявил Горин. — Такого просто не бывает в принципе. — Медведев, вы меня слышите? — спросил он у ошалелого арестанта. Затем, не скрывая улыбки, повернулся к инспектору дежурной смены: — Уведите казнённого.

Капитан медленно взглянул на полковника, всё ещё не до конца осознавая происходящее.

— Нет же, — настаивал солдат упрямо, — я точно видел! Пули отклонились в сторону, будто их что-то отвело!

Горин постучал по плечу командира расстрельной команды:

— Я прошу вас разобраться с этим вопросом самостоятельно. Если ваш стрелок что-то там заметил, пускай напишет подробный рапорт, а у меня были очень тяжёлые дни, у вас, как я помню тоже.

Командир расстрельной команды сглотнул, заметив весёлые искорки в глазах полковника.

— Я бы хотел наконец-то передохнуть, и готов даже умолчать в рапорте о некоторых особенностях вашего пребывания здесь.

Командир стрелков поморщился. Он явно хотел забыть о своём недавнем позоре. Мало того что уснул, так еще и…

— Всё будет улажено, господин полковник.

— Вот и прекрасно, — ответил Горин. Повернувшись к начальнику дежурной смены, он добавил:

— Уведите Медведева обратно в камеру и проводите всех гостей на выход, а я бы хотел отправиться домой. Думаю, я вполне заслужил отдых после всего этого кошмара.

Собирался ли я сдаваться после того, как сделал столько всего? Да не в жизнь! Однако решение оказалось до смешного элементарным — лежало практически на самом виду. Как я о нём раньше не додумался? Сэкономил бы очень много сил и нервов. Правда, денег потратил я изрядно, но результат того стоил.

Навёл меня на эту мысль Петя, который как-то спросил:

— Чего это вы так маетесь-то?

Я же ответил ему:

— Хочу понять, как мне защитить человека, в которого будут много стрелять.

На что Петя простодушно ответил:

— Так у вас же амулет есть — тот, который я у вас, ну, сами понимаете, — покраснел парень. — Пускай этот человек его не снимает никогда!

Я едва не расхохотался от его наивности, а потом осёкся. Так это же гениально!

Нет, если бы я использовал именно тот амулет, это бы сразу же вскрылось, и Медведеву бы это точно не помогло — слишком уж заметная штука с явным эффектом. Но было кое-что ещё, гораздо более подходящее.

Когда я в последний раз посещал лавку дяди Бориса, он предлагал мне очень редкий амулет в виде маленькой золотой змейки — тот, который отводил все направленные удары. Казалось бы, такая мелочь, а вот же оно, решение! Как я до него сразу не додумался? Наверное, от усталости и нервотрёпки соображал плохо.

А дальше дело было за малым. Ласка очень быстро поняла, что нужно делать, и беспрекословно выполнила задание.

В назначенное время, когда Медведева уже готовились расстреливать, ласка незаметно отправилась к нему вместе с небольшим, но крайне ценным подарочком.

Я, к слову, наблюдал за казнью со стороны, из одного из туалетных окон был прекрасный вид на внутренний тюремный двор.

Когда один из солдат расстрельной команды стал громко возмущаться, что, мол, пули летели не туда, куда нужно, я едва не выругался про себя: что же он такой глазастый-то попался? Но Горин быстро его обрубил, не дав развить тему.

Вот же полковник — странный человек! Его будто подменили: то он всеми силами пытался непременно устроить казнь, преодолевая все препятствия, а тут, как только всё окончательно пошло не по плану, ходит почти радостный. Даже пожал Медведеву руку на прощание, будто старому приятелю! Всё-таки я ничего не понимаю в этом полковнике.

А генерала Петрищева и мэра Слуцкого — он даже взглядом не удостоил, так и ушёл прочь, насвистывая что-то под нос. Будто и не было всей этой суеты, всех этих проблем с водой, канализацией монстрами и прочими неприятностями.

— А у кого теперь будет новый начальник гвардии? — хохотнул я сам себе. — У меня будет новый начальник гвардии!

С этими благостными мыслями я хотел было провалиться в изнанку, но немного задержался. Нужно подождать Белку.

У меня было очень много неотложных дел. Из-за всей этой возни с Медведевым я и так потерял тучу драгоценного времени, теперь же предстояло стремительно навёрстывать упущенное. Но главное было сделано — человек спасён, совесть чиста. Оставалось за малым — разобраться с остальными планами и двигаться дальше.

У меня на плече появилась чёрно-белая Белочка и тут же ткнулась мне мордочкой в ухо. Меня аж передёрнуло — нос-то у неё мокрый. А нет, это был не нос, а медальон в форме змеи! Вернула, значит.

Принял у неё свою обновку, повертел в руках. Что ж, интересная вещица. Ещё бы забыть о том, как я выторговывал её у дяди Бориса — он наотрез отказывался спуститься по цене, стоял насмерть, будто этот медальон был его последним сокровищем. Но каким-то чудом смог купить её за двадцать три тысячи рублей. И уверен, что эта покупка мне ещё пригодится — во всяком случае, амулет такого плана внушает куда больше доверия, чем простой щит.

А учитывая историю Медведева — эффект налицо! Ни одна пуля в него не попала, все мимо пролетели, хотя стреляли почти в упор.

Удивительный артефакт, и интересно, что он всего лишь зелёного уровня. Вот такая история — цвет артефакта может быть весьма обманчив. Надо смотреть в первую очередь на эффект. К слову, у меня там в поместье Пылаевых блюдце артефактное завалялось — надо понять, что оно делает. Вдруг это тоже какой-нибудь чудодейственный артефакт, а я об этом даже ни сном ни духом.

По устоявшейся за эти дни привычке залез в карман и сунул ласке ядро, но она никак не отреагировала. Скосил глаза — зверёк, уткнувшись мне в живот носиком, мирно уснул при этом дёргая лапкой — на ходу спит, прямо как маленький ребёнок. Да и мне тоже пора бы отдохнуть.

Оглядел эту камеру. С одной стороны, неплохо бы добраться до своего номера, но как подумаю о том, что придётся возвращаться через червоточину и отбиваться от теневых существ, так сразу же появляются мысли, что неплохо бы здесь заночевать, прямо в этой каменной камере. Место, конечно, не ахти какое, но зато безопасное.

Сжал энерго-ядро в руке и впитал в себя всю доступную энергию. Затем взял ещё одно, тоже впитал. За последние три дня, учитывая, сколько я потратил кристаллов, мой энергорезерв заметно увеличился. Как и расход энергоядер, впрочем.

Немного взбодрившись, принялся тормошить ласку:

— Эй, красавица, давай-ка заряжайся энергией!

Потыкал её, проводя перед носом ядром. Ласка, даже не просыпаясь, не раскрывая глазок, подёргала носиком и ловко схватила у меня из пальцев энергоядро, тут же его проглотила и продолжила спать. Вот же ж! Вот так — сейчас провалюсь наизнанку, а она и глазом не поведёт. Ищи потом выход.

Уверен, она уже сама поняла, что необходимости продолжать бодрствовать нет — и решила приступить к заслуженному отдыху. Вот только не учла, что ей для этого достаточно всего лишь лечь сверху на меня, а мне-то в этих сырых казематах отдыхать точно не с руки.

У меня зазвонил телефон — это был Мартынов.

— Господин Пылаев, доброго дня! — хохотнул он весело. — А я к вам с хорошими новостями!

— С какими это? — спросил я, изо всех сил стараясь, чтобы голос не звучал смертельно уставшим.

— А с такими — недаром прошли ваши старания! Медведев-то жив, жив-живёхонек!

— Да быть не может! — изумился я почти искренне. — Как так? Неужто успело прийти помилование?

— Нет, казнь состоялась, да только ни одна пуля его не задела! Вот что значит справедливость — пули все мимо прошли, будто сами знали, что в невинного человека попадать не должны. Чудо, да и только!

— И не говорите, — тяжело вздохнул я, испытывая странную смесь облегчения и усталости. — Вы только по этому поводу звоните? — спросил я.

— Нет, на самом-то деле повод другой! Появилось прекрасное жильё недалеко от центра города, при этом укрытое от лишних глаз. Идеальное место, чтобы разместиться вам с вашей личной гвардией.

— Личной гвардией? — переспросил я, на секунду растерявшись. — Ах да, личной гвардией! — напомнил себе я, вспоминая, для чего мне вообще нужно было жильё. Во всяком случае, Марьяна точно будет довольна таким поворотом событий.

Я же подумывал о том, что мне неплохо бы отправиться сейчас в деревню, да посмотреть, как там развиваются дела. Всё-таки много чего за последние дни произошло, и много каких планов исполнилось. Понять, какие результаты всех этих бурных мероприятий, я ведь даже не представляю к чему всё пришло.

В итоге, растолкав ласку, которая недовольно пискнула, но всё же переместилась на плечо, я отправился через изнанку в свою комнату.

Твари будто взбесились! Если до этого здесь было только три крокодилоподобных монстра, которых я благополучно переместил на территорию тюрьмы, то теперь здесь их было уже аж пять, и они всерьёз интересовались мной. Хотя слово «интересовались» было неправильным — они за мной прямо-таки гнались с откровенно недружелюбными намерениями!

Видимо, моя недавняя акция в изнанке наделала изрядного шороху. По крайней мере, твари явно что-то почувствовали и решили предпринять какие-то серьёзные контрмеры против меня, из-за всей этой суеты, что я здесь устроил.

Белка, чувствуя нарастающую опасность, летела на всех парах, даже не разбираясь, лечу я за ней или отстаю. Я же кое-как поспевал, проклиная всё на свете.

Маленькие тёмные тени, уже не просто собирались в стайки — они кружились настоящим роем или вихрем, будто огромный рой разъярённых ос. Завидев меня, они тут же бросились следом с пронзительным шипением.

— Да что здесь происходит⁈ — проворчал я сквозь зубы.

Признаться, мне захотелось прямо здесь вывалиться из изнанки и не лететь за лаской, но, собрав всю волю в кулак, я добрался до нужного места и провалился в раскрывшийся пролом.

Вывалился я прямо на кровать.

— Как удобно, — произнёс я с облегчением.

И это была последняя связная мысль, которую я помню.

— Ну что, Роман Михайлович, мы наконец сделали это…

Горин, оставшись наедине, в первую очередь позвонил своему старому приятелю графу Злобину, который придумал поистине дьявольский план.

— И не говори, — рассмеялся граф. — Ты справился блестяще, мой друг.

— Хотел бы я сказать, что вашими молитвами, но я до сих пор уверен, что всё происходившее ваших рук дело. Хотя я и не понимаю зачем.

— Да какая разница, — расхохотался Злобин, — зато каков результат. Ты ведь хотел хотя бы Петрищева дискредитировать, мол до Слуцкого не добраться, а оно вон как вышло. Как бы Генерал сам под расстрел не попал. Тем более что казнь состоялась. А так и Медведев цел, хоть и потрепал нервишки, и Петрищев отправится с позором на каторгу, в лучшем случае, и Слуцкий слетит с должности — об этом я походатайствую куда нужно. Трёх зайцев одним выстрелом. Главное теперь своих людей протолкнуть, а не подстилок Диброва.

— Есть еще один момент, — произнёс Горин, и эти слова дались ему непросто. — Должен признаться, ваши планы действительно восхищают. Я ведь подменил пули, на те которые вы дали, но вот в чём соль, командир расстрельной команды, обязан менять боеприпасы перед самой казнью. Я просто не знал об этом предписании, однако, ни одна пуля так и не попала в Медведева. Я узнал об этом лишь после состоявшейся казни. Ума не приложу, как вы и этот момент предусмотрели?

— А это уже секрет фирмы, — хохотнул Злобин, а про себя подумал: — «Если бы я сам знал…».

Разбудил меня протяжный, настойчивый звонок. Мой магофон звонил и звонил, звонил и звонил без устали. Спросонья я несколько раз его сбрасывал, но кто-то очень упорный не сдавался, стремясь во что бы то ни стало меня разбудить. Явно дело неотложное.

— Да? — спросил я хриплым, сонным голосом.

— Ты что, спишь, что ли? — поинтересовался Дима с недоумением. — День же ещё.

— Да вот решил передохнуть немного. Что случилось? Чего так названиваешь? — спросил я, постепенно приходя в себя.

— Викентьевы! — бросил он резко. — Они с какой-то стати решили, что у них есть неопровержимые доказательства о том, что члены семьи Пылаевых напрямую причастны к гибели их дочери. Эти олухи официально объявили нам войну.

— Что⁈ — воскликнул я. Сон как рукой сняло, словно кто-то плеснул мне в лицо ледяной водой.

— Мне повторить, или ты уже всё расслышал и это был риторический вопрос? — произнёс Дмитрий с характерной для него иронией. И ведь даже в такой ситуации не теряет присутствия духа, даже голос бодрый.

— Да нет, услышал. — с прищуром спросил я. — А они конкретизировали, что это за дочь такая и чем она занималась?

— Подробностей пока мало, знаю только, что война объявлена официально, и Викентьевы в самое ближайшее время отправят к нам свою гвардию. Как ты понимаешь, мне бы очень было кстати, если бы ты прибыл сюда в ближайшее время. Опять же, не забывай, что у нас сейчас практически нет своих гвардейцев. Ситуация на грани катастрофы…