Сердце друида

Глава пятая

Прошло три дня. Это были необычайно плодотворные дни, наполненные новыми знаниями и открытиями, радостными эмоциями и впечатлениями. По большей части, конечно же, это касалось Ады, а не Ноэля, но кое-какие блага перепадали и молодому вору. Например, его кормили. И это было прекрасно. К сожалению, в меню отсутствовало свинное жаркое, а в рационе доминировали все ведомые и неведомые Ноэлю каши, хлеб и картофель. «Но, черт возьми, хотя бы с голоду не подохнем!» — пел его желудок, и жадно потреблял еду, наверстывая упущенное.

Так же Ада принесла ему охапку соломы, чтобы заключенный не простудил поясницу на холодном полу, и ничто не мешало бы ему делиться «обширными знаниями». Ноэль, естественно, не препятствовал такому бережному обращению со своей персоной и купался в лучах женской заботы.

Ада оказалась очень благодарным и внимательным слушателем его баек. Где-то Ноэль приукрашивал свои подвиги, или, наоборот, умалчивал подробности, чтобы не травмировать девичью психику, но её бурные эмоции не переставали его удивлять. Она смеялась над курьезными ситуациями из воровской жизни и пахабными анекдотами, подцепленными Ноэлем из дешевых трактиров. Возмущалась над неподобающим поведением городской стражи «говномесов» и высокомерием богатеньких лордов «жироблюдков», которых обобрал бравый герой. Она вскрикивала от волнения, слушая, как Ноэль уходил от погонь по сотням грязных улиц в крупнейших городах королевства. И трепетала при упоминании морских доков и кораблей, уходящих в плавание торговыми караванами в дальние земли.

Иногда Ноэль, рассказывая очередную историю, ловил её взгляд, полный детского восторга, и отводил глаза. Чтобы не показать свое секундное смятение, он, обязательно, говорил какое-нибудь язвительное замечание в её сторону и сразу же получал колкость в ответ. Начиналась перепалка, девушка в ярости выскакивала наружу, но после снова возвращалась — и начинался новый рассказ.

Временами, в перерывах между очередными описаниями гор и водопадов, голова Ноэля наполнялась томными эротическими фантазиями с участием его надсмотрщицы. Особенно они зачистили к нему после того, как подействовал эффект от целебных припарок Ады. Отекшее лицо вернулось в норму, и пошел процесс заживления. Как только его голову перестала затуманивать боль, освободившееся место тут же затуманила абсолютно естественная мысль о плотском удовольствии. К тому же в таких чертовски возбуждающих обстоятельствах. Он в цепях. Наедине с прекрасной дамой. В темном тесном подвале, в котором так холодно быть одному… и вот, ещё немного, и они прекращают бесполезно чесать языками, а она седлает его, как наездница, крепко сжимая своими бедрами и жадно впиваясь в его шею. И начинается сладкое время страсти на соломенной подстилке.

Но, увы, все его фантазии разбивались о жестокую реальность. А в этом вопросе она Ноэлю точно не сочувствовала. Ржавые кандалы натирали руки, а колючая солома застревала во всех приличных и неприличных местах. С каждым днём он всё больше походил на грязного, потасканного увальня, хоть Ада и старалась регулярно обдавать его родниковой водой. Не придавали ему лоска и отходы жизнедеятельности, выносом которых так же занималась девушка. Даром, что она сняла цепи с его ног, и хотя бы посрать в горшок Ноэль мог самостоятельно. В общих чертах романтический градус точно не соответствовал интересам мужчины, и совращение друидок решено было временно отложить до лучших времен.

Общество Ады было на удивление легко и приятно, но Ноэль не забывал, кто он и в каком положении находится. Уповать на возвращение и милость «великого и мудрого» Старейшины было глупо и недальновидно. А чтобы предпринять что-то самому, ему, во-первых, нужна была информация, во-вторых — свобода. Над планом побега он работал. А информацию по крупицам вытягивал из словоохотливой друидки.

Их деревня или «обитель» называлась Иссурим. Раньше она находилась в дремучих лесах к западу от нынешних холмов. Из гостей к ним забредали только если заблудившиеся в чащобах путники. На картах деревня не значилась и формально для людей не существовала. Так они жили мирно и уединенно в чащах, следуя своим заветам и традициям. Но около двадцати лет назад в Иссурим пришли друиды из соседней деревни. Они просили помощи и убежища, их обитель атаковали люди из разросшегося по близости поселения, не собиравшиеся делить землю с кем-либо, не подчиняющимся королю. Иссурим принял братьев и две семьи объединились. В то время родилась Ада — дочка Старейшины и Хранительницы обители.

Но мир продлился недолго. Через пару лет те же люди, что вырезали первую друидскую деревню, добрались до второй. Они начали вырубать деревья, подпирая территорию отшельников, но Иссурим был силён и дал отпор. Началась война. Некогда мирная семья мечом и магией защищала свой дом и природу. Но людей было больше, гораздо больше. В этих кровавых стычках полегло множество жизней с обеих сторон. Они же забрали и мать Ады. Это был сильный удар по всей обители, но она всё еще держалась. Видя, что дальнейшие бои приведут только к большим жертвам, Старейшина принял решение покинуть леса и искать новое место, которое они смогли бы назвать своим домом. Немногочисленный, оставшийся в живых чащобный народ ушёл на восток. В этот раз, наученные горьким опытом прошлого, отшельники решили сразу же избежать конфликта и явились ко двору местного барона. Барон, увидев свою выгоду в помощи друидам, выделил им отдаленный клочок своих земель. Так Иссурим переродился, связанный вассальными клятвами и данью, но обретший былой покой и уединение. До сегодняшних дней.

Это те знания, что Ноэль почерпнул о прошлом Ады и её деревни. Но корыстного вора больше интересовало текущее положение дел. А дела обстояли так, что местные ну очень косо смотрели на незваных гостей, и теперь, благодаря краткой исторической справке, он знал почему. Его навещала только Ада, что не было странным, но всё-таки, пленник думал, что хотя бы тот хрен с мятыми яйцами, спустится к нему для допроса. Видимо, для всех жителей деревни он просто перестал существовать. Как говорится «с глаз долой, из сердца вон».

Иссуриму не хватало защитников. Травмированные Ноэлем мужчины залечивали свои раны и были недееспособны. Многие по приказу феодала ушли на войну, включая двух старших братьев Ады. Хоть это и противило друидической природе, но такова была цена за мирное существование в их новом доме. Остальные воины ушли со Старейшиной охотиться на Зверя. Хотя Ада и умело скрывала, но с каждым днём её беспокойство за отца всё усиливалось, и выкинуть дурные мысли из головы ей удавалось, лишь слушая истории Ноэля. В деревне по большей части остались только женщины и дети. Пара бойцов под командованием Хадвара на всю обитель и, как вскользь упоминала Ада, почти никто не владеет силой природы на должном уровне, при котором можно было бы использовать её в бою. Именно поэтому «лесные друиды» при первой встрече навалились на нарушителя живой массой и, в последствие, огребли по полной.

Но, тем не менее, несмотря на сравнительно слабо подготовленных защитников, Ада не казалась сильно озабоченной обороной вверенной ей обители. Большинство её тревожных мыслей концентрировалось исключительно на исходе охоты отца. За пару дней изучения характера девушки Ноэль понимал, что такое поведение не обусловлено простой беспечностью. Вероятно, у неё был припрятан свой туз в рукаве. Он готов был поставить свои сапоги на то, что всё это связано с чертовым барьером, опоясывающим деревню. В попытках разобрать принцип его работы методом наблюдения сквозь подвальное окно вор запутался окончательно. За три дня барьер был дважды проигнорирован моросящим дождиком и одной грозой, при этом сработав в других случаях непогоды. Был ли он постоянным явлением, иногда сбоившим, либо работал только по выборочным часам — оставалось загадкой. Единственным умозаключением мужчины так и остался простецкий вывод — ни хрена непонятно, но интригующе! С Адой в этом вопросе прогресса также не наблюдалось. Каждый раз, когда Ноэль издалека заводил речь о погодных аномалиях вокруг деревни и роли, которую в этом играла «мама», девушка отвечала уклончиво, ссылаясь на силы и благословения природы, а то и вовсе сменяла тему.

Молодая друидка была не единственной женщиной, завладевшей в эти дни вниманием пленника. Каждый раз, когда Ада покидала его, Ноэль общался с Холи. Так он назвал соседскую крысу. Она, поневоле, стала ключевым элементом в его плане освобождения. Исследуя погреб на предмет чего-либо способствующего будущему побегу, мужчина с досадой нашёл лишь одну заплесневелую дырку от бублика. И тогда его взгляд упал на хвостатую сокамерницу. За неимением альтернативы, Ноэль решил использовать животное. Начался трудоемкий процесс дрессировки.

В теории, нужно было воздействовать на ментальные и эмоциональные аспекты ауры и привить крысе чувство безопасности и покоя. Но на практике всё его конструкции оказывались недолговечны и рушились от малейшего изменения в поведении его подопытной. На второй день, методом проб и ошибок, он всё же закрепил свои настройки в голове Холи. По крайней мере, Ноэль надеялся, что именно это послужило причиной её благосклонности, а не банальное привыкание к нему крысы. Сперва, он думал поймать разнеженную подругу, свернуть ей шею, и использовать хребет в качестве худо-бедно отмычки. Но Холи оказалась чересчур умна и, взамен своим костям, умудрилась натаскать ему обрезков железной проволоки. Ноэль великодушно оставил ей жизнь. А после и вовсе открыл в Холи родную душу. Он не слышал от неё ни одного упрека или осуждения, только постоянный утвердительный писк в ответ своим мыслям и словам. Она была слишком хороша для этой дыры, и Ноэль советовал ей, не раздумывая, бросать это захолустье и отправляться крысятничать в большие города. Холи лишь снисходительно качала мордочкой и оставалась рядом.

— Подъем! — Ноэля окатила ледяная волна.

— Ада! Что б тебя, — простонал мужчина, отплевываясь от воды.

— Проснись и пой, Ноэль! Уже четвертый день, как ты кукуешь в самом комфортабельном погребе Иссурима. У меня для тебя подарок! — она вытащила из-за пазухи сверток и вручила Ноэлю.

Он развернул его. В руках Ноэля оказалась жаренная куриная ножка.

— Не верю своим глазам, — благоговейно прошептал он.

— Наслаждайся, я успела стащить с общего стола, пока никто не видел.

Предлагать дважды не было нужды. Он набросился на ножку как лютый волк, впиваясь зубами в сочное мясо. Ада смотрела на него и грустно улыбалась.

— Ноэль… я волнуюсь за своего отца, — наконец тихо сказала она, — прошла уже целая неделя, но от отряда не было ни вести.

Ноэль с трудом оторвался от курицы:

— Я ничем не могу тебя обнадежить, Ада. Либо он появится с минуты на минуту, либо он мертв.

— Я должна… должна была пойти с ним! Вместе мы бы точно справились.… Но он оставил меня лишь потому, что когда-нибудь я стану Хранительницей! — сидевшая в ней тревога окончательно вырвалась наружу.

— Видать это важная причина, раз он так поступил.

— Да ничего подобного! Зачем мне сила, если я не могу помочь своим близким?!

— Мне казалось, ты считаешь своей семьёй всю обитель, разве не так?

— Так… — осеклась девушка, — так и есть! Забота о жителях была возложена на мои плечи. Просто… я не знаю, как мне справиться без него. Ни с Иссуримом, ни с дремлющей в нём силой… ни с чем.

Оп-па. Это было что-то новенькое. Некая «дремлющая сила», сокрытая в обители. Похоже, именно та, что отвечала за погодные феномены. Интересно, на что ещё она способна?

Качнув головой, друидка и с наигранной невозмутимостью перевела тему:

— Расскажи мне что-нибудь, Ноэль. Как ты набрел на нас?

Он обгладал ножку до конца и задумался. Это была не самая приятная история, но ничто не мешало её рассказать, тем более, если это поможет выбить из девушки ещё что-нибудь полезное.

— Моё последнее дело закончилось весьма печально, — Ноэль заёрзал на соломе, устраиваясь поудобнее, — я работал с напарником, можешь посмеяться, по кличке Кирпич. Тот еще тупица и негодяй. Но если припекало, на него можно было положиться. Мы приняли заказ от одного богатенького толстосума. Подлог краденой, весьма ценной, безделушки в поместье столичного дворянина, неугодного заказчику. Дельце было прибыльное, и мы, не раздумывая, согласились. Но всё оказалось не так просто. Толстосум, якобы забыл упомянуть, что дворянин сведущ в магических сферах, и, для безопасности, окружил себя придворными магами. Мы попали в ловушку. Это была полная беспросветная задница, из которой я успел унести ноги. А вот Кирпич нет. Последнее, что я видел, сваливая из поместья — оставшиеся от него обугленные головешки, — Ноэль прервался, отдавая молчаливую дань памяти бывшему коллеге, — на следующий день по всей столице раструбили о неудавшемся покушении. Это была сраная подстава. Нас использовали, как инструменты в очередной политической игре дворянских семей. Да, принцесска, внешний мир весьма поганое место. На меня натравил ищеек тот же заказчик, что и нанимал. Мертвые не болтают. Так уж заведено. По этой причине и меня, вслед за напарником, всеми силами старались приписать к их числу. Но после того как мне удалось прирезать двух висящих на хвосте магов, эти скоты потеряли мой след. Я ушел вглубь королевства, избегая людных мест. И вот! Прошу любить и жаловать! Не маги, так друиды…всё равно одна и та же волшебная поебень.

— Ноэль, — Ада сочувствующе смотрела на него, — то, что с тобой произошло — ужасно. Но не нужно ненавидеть магию. Это лишь наша связь с миром. Как и природа. После войны за наш дом отец так же отвернулся от магии, видя в ней лишь черную сторону. Он сильный друид, но сила эта зависит не только от нас, но и от благословения природы. Магия дополняла бы его, как и тебя, если бы ты решился развивать свои способности, — она опустила голову, — а теперь он ушел.

Ада снова закрылась в своём коконе.

— Почему же ты не взял меня с собой, папа? Будь оно всё по-другому… возможно и мама сумела бы нам помочь… — друидку захлестнули тяжелые раздумья, — прости, Ноэль, оставим разговоры до завтра, мне нужно…идти.

Он смотрел, как за ней закрывался люк. Да, девушке сейчас приходится не сладко, но рано или поздно любая боль притупится и отойдёт на задний план. Она переживёт. Что для него сейчас важнее, так это найти источник таинственной силы, к которой он испытывал живой профессиональный интерес. Могущественная энергия не способна находиться в свободном виде, у неё всегда должна быть материальная оболочка, являющаяся сосудом и точкой концентрации. В случае друидов такой вещицей могла бы быть ценная реликвия или зачарованный артефакт. И, из обрывочных слов Ады, эта «малинка» была совсем рядом. Объект материальный — значит, его можно стащить. Прохлаждаться в комфортабельном подвале не оставалось никакого смысла. С хлипким замком на цепях он давно разобрался; что искать — вор в курсе. Остается только дождаться ночи и совершить повторную вылазку. Из-за бочки вылезла Холи и утвердительно пискнула. Ноэль и не сомневался.