Сердце друида

Глава пятнадцатая

Его силы полностью восстановились. Подхватив вонзенный в землю кинжал, ассасин шагнул навстречу надвигающемуся мраку. Красная дымка исчезла. Перед ним предстала разгневанная Хранительница Иссурима.

— Выплесни мою силу! — громовое эхо звенело в каждой его клетке. — Направь меня!

Ассасин вскинул руку. Нарастающая вибрация отбойными молотками отдавалась в скрипящем от напряжения теле. Жар Сердца взвинтился до предела.

— Умница, а теперь…

Раскалённый камень намертво прирос к его пальцам.

— Закрой глазки.

Ослепительная вспышка взорвала пространство. Луч чистой энергии ударил в друидку, в мгновение ока поглощая её с головой. Нежить горела. Пламя Сердца стремительно покрыло землю, волнами разливаясь по разрушенному холму. За пару секунд оно изменило всё.

«Выстоять… — мужчина дрожащими ногами уперся в землю. Тело начинало сдавать, — выстоять…» Равновесие, ориентация в пространстве, баланс… всё смешалось. Его корпус водило из стороны в сторону. В глазах мутнело.

Вонзившись в небо, огненный свет пробил черные тучи. Сквозь меркнущий полог тьмы показалось жёлтое зарево заката.

«Сколько же времени прошло?» — ассасин с трудом поднял блуждающий взгляд к солнцу.

— Агхх! — вытянутую руку пронзила судорога.

Трясущийся кулак вместе с Сердцем машинально ушёл вниз, уводя за собой неиссякаемый энергетический луч.

Земля содрогнулась.

Поток инферно беспрепятственно вошёл в почву, с гулом дробя выщербленный холм до самого основания. Твердая опора ушла из-под ног. Подгоняемый лавиной зыбкой земли, убийца кубарем канул в сырую бездну.

Наконец-то настала тишина.

Мир снова погрузился во тьму. Влажная глина мягкой толщей укрыла его с головой. Так спокойно. Так умиротворенно. Ассасин слабо ухмыльнулся своим незатейливым мыслям: «Может лучше остаться в этой прохладе? Передохнуть? Хотя бы немного, всего пару секунд». Легкие начинало жечь огнём. Это значило, что ещё через пару секунд он сможет остаться в этой могиле навечно. Мужчина попробовал пошевелить рукой: «Больно». Не только легкие, но всё его тело испытывало дикую боль. Нужно было срочно выбираться. Ему нужен был воздух. Срочно.

— Гхаааааа… кха… кха… кхах… — убийца вырвался наружу. Отплевываясь от рыхлой земли, он жадно заглотнул ртом живительный кислород.

«Не… не помогает! — ассасин скривился от очередной сковывающей судороги, — Нннггхххх».

Сжимая дрожащими руками Сердце с кинжалом, он с трудом вылез из погребшей его земляной ямы.

— Аргхх…! — по сосудам медленно растекался жидкий огонь. — Что это?!!

— Твой предел, — голос Сердца отозвался в его голове новой вспышкой фонтанирующей боли. — Как проводник моей воли твоё тело достигло своего максимума. Отныне малейшее вливание моей силы, даже мой шёпот принесёт тебе нестерпимую агонию. Но не волнуйся, убийца, в этом не будет необходимости. Хранительница слаба. Я запечатала силу её предков.

— Выходит, она… всё ещё жива?! — ассасин с усилием вытер со лба холодный пот.

— Прямо перед тобой.

Мужчина поднял глаза.

Среди буераков и земляных увалов разрушенного холма маячил одинокий приближающийся силуэт. Спотыкаясь босыми ногами о камни, девушка в изорванной рубахе медленно брела ему навстречу. Аура вязкой тьмы покинула её, обнажив бледное тело и вернув волосам былой каштановый цвет. Она остановилась на вершине песчаной дюны. Перед ассасином стояла Ада, та самая Ада, которую он помнил…

Нет.

Не он.

Ноэль…

Её помнил Ноэль!

НОЭЛЬ!!

НЕ ОН!!!

Его с ней ничто не связывало. Ничто…

Ада смотрела на ассасина пустыми стеклянными глазами. «Так и есть, — мужчина поднялся с колен, — она давно мертва. Лишь оболочка с застрявшей крупицей души». Теперь он отчетливо видел затянувшийся шрам на её тонком горле. Смертельная рана, оставленная его рукой. Прощальная метка убийцы.

— Н… нн… сс… слл… шш… — девушка с трудом выдавила из себя нечленораздельные звуки, пытаясь преобразовать их в слова. Она хотела сказать ему. Собственным голосом. Что-то…

— Не-е… е-о… ё…

Ассасин пристально наблюдал за медленно шевелящей губами друидкой: «Значит, телепатия для неё теперь не доступна. Но какого хрена добивается эта чертова…»

«Действуй, — эхо Сердца резко вонзилось в его разум, — пока она беззащитна. Победи её. Я оставляю последний удар за тобой, убийца…»

— Не-е с-слушай е-ё, Ноэ-эль!!

Ассасин вздрогнул.

Вот оно что. Голос Ады застыл между ними. Вот чего она хотела. Убийцу трясло. Предостережение для него? Да что вообще происходит? Она не знает? Не понимает?

— Я не Ноэль, гребаная ты сука!!

Она всё также смотрела на него своими потухшими безжизненными глазами:

— Кто же… ты?

— Сейчас узнаешь!

Черный кинжал нацелился в женскую грудь.

— Не потеряй меня… — огненный голос отпустил его мысли.

Сила Сердца угасла.

Убийца бросился в атаку.

Как странно… Он бежал по хребту земляного бархана, наблюдая, как Ада стремительно неслась ему на встречу.

Эти движения…

Разрозненные образы прошлого застилали мужчине взор.

Этот бег…

Ярчайшее дежавю захлестывало сознание ассасина.

Всё было настолько знакомо.

До боли.

До рези в глазах.

До самой последней мелочи.

Клинок убийцы рванулся к своей цели.

— За-чем…? — слабый шёпот друидки прозвучал у самого его уха.

Поток воздуха унес Аду в сторону. Хлесткий удар ветра пощечиной впечатался в мужское лицо. Всё встало на свои места. Хранительница не была беззащитна. Ассасин вспомнил. Совсем как тогда. В ту самую ночь. Перед его глазами пронеслись размытые очертания деревенских сараев и нагромождений поленниц. Вор и друидка с хитрыми улыбками смотрели друг на друга, готовясь померяться силой. Их первая встреча. Их первый бой. Всё повторялось вновь.

— Хаааааа! — резко крутанувшись, ассасин занес кинжал.

Ада вскинула руку.

— Отве-еть мне… — неживой голос тихо вторил свой вопрос.

— Заткнись!

Острие криса встретилось с лезвием ветра. Два клинка со звоном сошлись друг с другом. «Разрежь его, ну же!» — убийца с усилием вдавил нож в воздушный пресс. Не колдовство; сама стихия яростно противилась ему.

«Разница лишь в приложении силы…» — всплыв из круговерти воспоминаний, мимолетная фраза расцвела в его голове. Звонкий голос девушки беззаботно вещал ему о таинствах друидизма. Сквозь время её слова превратились в оружие. Вся воля ассасина сконцентрировалась в изогнутом клинке, понемногу вгрызающемся в ветер. «Она управляет природой, рассредоточивая магию в пространстве, а это значит… — мужчина с рёвом пошёл напролом. — Я в силах разорвать эту связь!»

Кинжал со скрежетом расколол ветряной меч. Стальное лезвие ассасина оцарапало женскую щеку. Отпрянув от убийцы, Ада сжала кулак. Пространство между ними взорвалось бурей, вихревым кольцом расшвыряв их тела в разные стороны.

— Гах-хах, — отплевываясь от поднявшейся волны песка, ассасин молниеносно вернулся в боевую стойку. Хранительница возвышалась над ним, стоя на осыпающемся склоне. Тусклые глаза девушки испепеляли убийцу.

— Что же ты наделал?! — её окрепший голос изливал отчаянную горечь.

— Заткнись, чтоб тебя!! — бледное лицо ассасина исказила ненависть.

— Зачем… зачем, Ноэль?!

— Я велел тебе заткнуться!

Мужчина рванулся к друидке. Ада слетела с песчаной дюны. Одно мгновение — они достигли друг друга. Незавершенная дуэль прошлого желала своего окончания.

В их схватке мог остаться только один победитель.

Два тела сцепились между собой в стремительной пляске. Лавируя в воздушных потоках, друидка изящно ускользала от молниеносных выпадов убийцы, но, не сдавая напора, тот продолжал поливать её бесконечным градом скользящих ударов. Удары, развороты, выпады, отскоки, скольжения, подсечки… ассасин разыгрывал десятки ритмических комбинаций, прощупывая оборону соперницы. Темп нарастал. «Цт…!» — на очередном пируэте его сапог предательски просел в земляной дыре. Одна доля секунды изменила всё. Перехватив инициативу, Ада контратаковала. Ветряные клинки шквалом обрушились на запнувшегося воина.

Могучий грохот сотряс землю.

Столпы песка непроницаемой завесой скрыли две человеческие фигуры от внешнего мира. Обдаваемая земляным дождём, Хранительница Сердца одиноко стояла посреди мертвого кургана. Для Ноэля эта атака означала конец.

Но не для убийцы.

За спиной друидки бесшумно возникла хищная тень. Затаив дыхание, ассасин занёс свой клинок. Его не сдерживали более рамки юркого вора. Он был быстрее. Изогнутый крис устремился в открытую шею. Ада вздрогнула. Он был сильнее. В последний миг друидка поддалась в сторону, пытаясь избежать клинка. Он был жестче. Кинжал вошёл в её бледное плечо. Алая кровь окрасила землю.

— Ты погубил столько жизней, — девушка безропотно ускользнула от своего палача.

— С меня довольно этого душещипательного бреда, дрянь! — обманным движением вскинув клинок, ассасин с яростью впечатал ногу в её открывшийся живот.

Хранительницу отшвырнуло в рыхлую землю.

— Во имя чего? — она поднялась с печалью глядя на мужчину.

— ЗАКРОЙ СВОЙ ПОГАНЫЙ РОТ!!!

Убийцу лихорадило. «Как?!» Его клинок расплывался в пространстве, со свистом рассекая тугой воздух. «Как мне заткнуть её?!» Искаженное лицо ассасина орошали капли друидской крови. «Сраные боги, я всего лишь хочу, чтобы она заткнулась!» Один из десяти ударов достигал своей цели. «Захлопнула свою чёртову пасть!» Но этого было мало. Царапины, наносимые им, не имели значения для её неживого тела.

— Гххаах… — локоть Ады врезался в его солнечное сплетение. Хватая ртом воздух, ассасин отлетел в ближайшую кучу сырого песка.

— Вижу, ты не хочешь отвечать мне… — Хранительница надвигалась на валяющегося в грязи воина.

Ассасин молчал. Его блуждающий взгляд остановился на торчащей из глины рукояти меча.

— Тогда я выбью из тебя правду силой! — Ада сжала кулак.

Почва разверзлась. Из земляной утробы вырвались обугленные ветви старого дуба. Кипящее сплетение корней, сучьев и огрызков расколотого ствола перевоплотились в ожившего древесного голема. Треща и пошатываясь, лесной страж грузно двинулся к убийце.

— Думаешь справиться со мной тупой деревяшкой?! — превозмогая боль, ассасин вскочил на ноги.

«Нужно освободить левую руку, — его пальцы нервно перехватили потухший камень, — оставить Сердце я не могу, спрятать в изорванные карманы тоже, тогда…»

Мужчина метнулся к мечу. Ладонь крепкой хваткой сомкнулась на проволочной рукояти. Побитый клинок вышел из земли, обращаясь против наступающего голема. В глазах ассасина разгорался дикий огонь. Оскаленные зубы агрессивно сжали багровый рубин.

— ООООААААААААААААРРР!!!!

Блики света, звуки, физические объекты, ощущения: всё слилось в один сплошной, туманящий сознание, образ. Убийцу прорвало. Сквозь треснувший барьер, десятилетиями стоявший на страже холодного рассудка, просочилась капля безумия. Плотина разума дала течь. Маленькие струйки неистовства быстро превратились в бурлящие ручьи, мгновенно разросшиеся в крушащие стены реки. Ментальные скрепы рухнули, увлекая ассасина в пучину ненависти, тревоги, отчаяния.

Его неискушённый чувствами ум ослепили эмоции.

Он не помнил, как бился с древесным големом; как разрубал рой тянущихся к нему ветвей; как ускользал от мощных клешней и толстых корневых копий; как парировал удары Ады; как атаковал; и атаковал; и атаковал… Тело двигалось само. Слаженный, вылизанный до блеска механизм выполнял свою функцию. Ассасин не помнил, сколько времени прошло; не помнил, устал ли он; не помнил боли от рассеченного сучьями лица, от рваных ран, порезов, ссадин.

«Это всё она… — череда размытых, бессмысленных кадров мелькала перед его невидящими глазами. — Она сделала это со мной».

Ассасин слепо плыл в гипнотическом трансе.

Ненавижу.

Искривлённый мир кружил одурманенную голову.

Презираю.

Вырвавшиеся из заточения чувства затмевали реальность.

Боюсь.

Из тьмы всплыла тихая лесная поляна, окруженная могучими дубами. Убийца напряженно стоял в центре опушки, нервно вглядываясь в кривой зазор между стволами. «Что происходит? — мужчина попытался оглянуться. — Где я?»

С иступлённым воем на поляну ворвался гигантский, смердящий зловонием некромедведь.

«Зверь!? Какого черта?! Откуда?!» — схватившись за перевязь меча, ассасин нервно ощупал пустые ножны. Клинка не было.

В предвкушении скорого пира исполинская тварь покрутила уродливой башкой, выбирая наиболее лакомую жертву. «Здесь есть кто-то ещё?» — убийца проследил за хищным взглядом нежити. На краю опушки в полутрансовом состоянии пошатывалась молодая девушка. Зверь сделал свой выбор.

— Берегись!! — мужчина кинулся наперерез монстру, — Ада, в сторону!!!

В последний момент он оттолкнул её вбок…

Тлетворный запах накрыл ассасина с головой. Он обернулся навстречу раскрывающейся клыкастой пасти. Слишком близко…

Так это всё? Неужели… конец? Так глупо? После всего, что он пережил и преодолел, его просто-напросто сожрёт эта полусгнившая слюнявая тварь?

Немигающий злобный глаз буравил мужчину.

И ради чего? Ради этой девчонки, которая сдохнет через две секунды после него? Зачем? Почему он так поступил?! Зачем решил спасти?! И какого черта он улыбается, как кретин?!

«Проклятье…»

Ассасин остановил время.

«Как же я сразу этого не понял?!»

Гипертрофированные челюсти нежити застыли в полуметре от его лица.

Это была не его битва. Всего лишь ещё одно из воспоминаний треклятого вора. Настолько яркое и живое, что воспаленный разум принял его за явь. Сражение со Зверем. Столь необдуманное безрассудство Ноэля. Убийца закрыл глаза. Почему он должен смотреть на всё это? Собственное подсознание решило посмеяться над ним напоследок? Зачем ему снова видеть этот позор? Снова испытывать…

Мужчина осекся.

Он не ощущал страха. Ни малейшего оттенка того прогорклого липкого чувства, пытавшегося вырваться из него в битве с Хранительницей. Невозможно. Как? Ведь в этот самый момент Ноэль стоял на пороге смерти, двумя ногами раскапывая себе могилу! И ничего? Убийца с удивлением смотрел в бездонную утробу застывшего Зверя. В мыслях вора читалось смирение. Грусть. Толика безумия. Чувство… правильности? Но не страх. Ассасин медленно перевел взгляд на друидку. К моменту, когда он остановил время, она уже очнулась и вовсю спешила Ноэлю на помощь. Её целеустремленное лицо, напряженные губы, огонь в глазах: всё выражало непоколебимую волю спасти его, спасти всех. Так и будет. Через мгновение поток ветра убережёт вора от гибели, но кто тогда мог об этом знать? Ноэль шёл на смерть. Ради этой женщины он, не раздумывая, пожертвовал собой.

Ясно.

Значит это и есть бесстрашие.

Готовность пожертвовать собой ради другого.

Ассасин тяжело вздохнул. Выходит отринуть страх смерти возможно, лишь если страшиться потерять что-то ещё больше? Что-то помимо собственной жизни? Неужели всё дело в этом? В этих бессмысленных человеческих привязанностях? Но как такое возможно? Зависимость есть слабость! Как слабость может наградить силой способной уничтожить страх? Нет… Нет… Страх не исчезает. Он лишь видоизменяет свою форму, не затрагивая сути. Словно бесконечная стягивающаяся на шее петля. Замкнутый круг… Бесстрашие — это миф… Человек лишь выбирает, ради чего готов умереть.

И снова едва найденная нить истины ускользнула сквозь пальцы. У него не было привязанностей. Не за что было ценить этот мир. Не за что бороться, незачем жить. Тогда почему? Если даже собственная жизнь ему неважна, почему ему всё ещё страшно?! Почему он боится? Неужели всего лишь животный инстинкт самосохранения не позволяющий ему просто лечь и сдохнуть?! Одна лишь грёбаная установка природы твердящая ему жить?!

Убийца поморщился. Он устал. Как же он устал искать ответы. Мужчина взглянул на меч Хадвара выжидающе торчащий из брюха Зверя.

«Пора заканчивать это представление».

Всё что ему оставалось — упокоить Хранительцу и забрать Сердце.

Выдернув клинок, ассасин с чавканьем погрузил стальное острие в кроваво-красный глаз твари.

Воспоминание Ноэля треснуло. Вечереющая поляна со звоном разлетелась мелкими осколками по закоулкам памяти.

Сознание убийцы вернулось в реальность.

Тяжело дыша, он стоял над поверженным дубовым големом. Обломки меча впились в поваленный ствол. Ветер раздувал порубленные в труху корни. Ассасин поднял взгляд. Перед ним на коленях, не в силах пошевелить руками, валялась израненная Ада.

Он сделал это.

Кривая улыбка пробежала по его лицу. Убийца выплюнул Сердце. Сжав камень в руке, он, прихрамывая, направился к побежденной Хранительнице. Такая беспомощная и слабая, она всё ещё пыталась ползти к нему; всё ещё не сдавалась, надеясь исправить неминуемое.

«И ради этой девчонки я давно мог кормить червей? Какую же непростительную ошибку ты чуть было не совершил, Ноэль…»

Мужчина остановился:

— Тебе не стоило воскресать, Ада.

Ослабшая друидка схватила его за сапог. Удар ассасина пришелся ей в лицо. Девушка завалилась навзничь.

— Этот мир не для таких, как ты.

Придавив её ногой, убийца наблюдал, как неживая Хранительница бессильно извивалась под его пятой. Она не была виновата в том, что с ней сотворили. Нет. Лишь в том, что была слишком добра к другим. И теперь эта доброта переросла в жестокость. Ассасин смотрел, как последние крупицы осмысленности безвозвратно покидали посеченное тело, оставляя от друидки одну лишь сломленную корчащуюся нежить. Он будет великодушен. Несмотря на все доставленные ему неудобства он избавит её от страданий. Освободит её от порочных оков загробной злобы. Снова.

— Покойся с миром.

Изогнутый кинжал полетел вниз.

Их взгляды встретились. В безжизненных глазах Ады промелькнул свет. На долю секунды. Всего одно мимолетное мгновение. Он видел. Тот самый теплый свет.

«Я…»

Она улыбалась. Улыбались её глаза. Где-то глубоко внутри убийца слышал их чистый задорный смех.

«Я не могу пошевелиться…»

Клинок застыл у самой шеи. Ассасин навис над девушкой не в силах нанести последний удар. Что- то держало его руку.

— Что ты сделала со мной?!

— Ты… сам…

Он почувствовал, как холодные пальцы друидки коснулись его подрагивающего кулака. «Она пытается забрать Сердце!» — убийца изо всех сил дернулся назад, прочь от неведомой силы, но всё оказалось напрасным. Сжатая ладонь предательски раскрылась, разделив с Хранительницей еле ощутимое тепло камня. Их пальцы переплелись на разгорающемся рубине…

Ассасин провалился в забытье.