Семинарист

Глава 25

Разговор о Перевозчике отнял больше времени, чем я рассчитывал. Выяснилось, что боеприпасы — это отдельная статья расходов.

И не только расходов.

Доставлять патроны, снаряды и вооружения обычными фурами нельзя. Слишком велики риски нарваться на инквизицию. Все эти действия грубо нарушают Закон Меча и подпадают чуть ли не под редактирование судьбы. Единственный способ избежать наказания — добывать всё, что нужно, с помощью Перевозчика. Этот тип доставляет вооружения через Пустошь. Перекупает в фортах Евроблока и Халифата, загружает в собственную Мобильную Крепость и гонит сквозь опасные земли. Перевозчика не пугает даже Фронтир — он при любых раскладах выполнит задачу.

Проблемы две.

Первая — я никогда не сотрудничал с Перевозчиком напрямую. Сделки заключались моим отцом, а я для Перевозчика — никто. Вторая проблема сводится к стоимости рейсов. Доставки у этого типа… ну, очень дорогие. Прямо космос. Оно и логично, учитывая уровень опасности и потребляемый Крепостью ресурс. Раз уж человек рискует своей жизнью, то не за спасибо. Кроме того, сами боеприпасы у Перевозчика стоят дороже, чем в среднем по Пустоши. Ибо доставляются нелегально. Единственный способ хоть как-то сэкономить — заказать оптовую партию. Загрузить трюмы Мобильной Крепости под завязку, чтобы не переплачивать на ровном месте.

Бьёрг объяснила, что может продержаться ещё пару месяцев, но с поставкой лучше не затягивать. Иными словами, Перевозчику надо позвонить сегодня-завтра. И выдать задаток — половину стоимости груза. Потому что на рейс этот человек тратит в среднем полтора месяца. Плюс закупка нужных боеприпасов по списку.

Список наёмница составила и передала мне.

Километровый список.

С отмеченными в скобочках текущими рыночными ценами и предполагаемой общей суммой.

— Что? — у меня чуть глаза на лоб не вылезли. — Да за эти деньги я могу новую усадьбу купить!

Бьёрг рассмеялась:

— Удачная шутка. Этого хватит на шесть месяцев. Или на семь. Зависит от активности тварей.

К Вратам я добирался в мрачном расположении духа.

Честно говоря, отцовское наследие приносит сплошные убытки. Я не продал ещё ни одной партии крема, а хотелки наёмников уже зашкаливают.

В усадьбе мы приняли душ, переоделись, а потом я представил Варю Фурсову заскучавшему Груту. Девушка продемонстрировала кольцо, и голем принял её, как своего человека.

Да, чтоб вы там себе ни думали, а ванных комнат в моей усадьбе целая коллекция. По одной в каждом крыле и гостевая на первом этаже. Так что мыться вместе с блондинкой не пришлось… а жаль.

Не успели мы выехать на скоростную магистраль, как Варя нарушила затянувшееся молчание:

— Я найду деньги.

— Ты не должна… — начал я.

Девушка нахмурилась:

— Это наши общие проблемы. Я не заинтересована в том, чтобы рудник прекращал работу. На меня ведь распространяются твои договорённости с отцом?

— Безусловно.

— Тогда часть прибыли достаётся Фурсовым. А я — единственный представитель Рода. В общем, мне выгодно тебя поддержать, Рост.

Мы незаметно перешли на дружеский формат общения.

— Рассматривай это как инвестицию, — продолжила юная графиня. — Отдашь с первого транша. Хватит на все долги, не сомневайся.

Вжух впервые за долгое время не пытался расцарапать моей новой знакомой одежду и не мочился ей в туфли. Сейчас котоморф развалился на спинке заднего кресла и делал вид, что не участвует в обсуждении. Питомец был доволен — его покормили замороженной рыбой из партии, которую пригнала Фурсова.

Дальнобойщики ждали нас всю ночь, расстелив кровати в кабинах фур. И ни словом не обмолвились, когда Варя приказала выдвигаться в дорогу. Похоже, это были доверенные люди, молчание которых было куплено ещё отцом Вари.

Я не люблю влезать в долги.

Но Варя права: у меня нет особого выбора. Что ж, пусть будет инвестиция. Я ведь тоже защищаю общие интересы, истребляя монстров и выбивая юной графине убежище в консистории. Каждый вносит свой вклад…

Как и следовало ожидать, я опоздал.

Опоздал не просто на кампус, где я должен жить по своему статусу. Нет, всё гораздо хуже. Я опоздал на встречу с Брониславом. и на пропускном пункте меня уже подстерегали трое наставников в коричневых и графитовых рясах. Одним из этих людей был Александр, боевой куратор моей группы.

— Ростислав, ты задержан, — сурово произнёс куратор. — Братья сопроводят тебя в камеру до выяснения обстоятельств.

— Что? — вскинулся я. — Камера?

— Ты знаешь Кодекс, — Александру происходящее не нравилось, но он выполнял свой долг. — Вряд ли стоит напоминать, сколько дисциплинарных пунктов ты нарушил.

— А мне что делать? — растерянно произнесла Варя.

— Возвращайтесь к себе, госпожа Фурсова, — вступил в разговор пожилой инквизитор в коричневой рясе. — Дальше начинаются внутренние дела консистории.

Меня попросили сдать оружие и отпустить котоморфа погулять. Вжух привык к подобному обращению и не очень-то сопротивлялся, хотя поначалу смотрел на братьев… с плотоядным интересом.

Куратор исчез, а братья повели меня по нескончаемой веренице коридоров в незнакомую часть консистории. Здесь было тихо, коридоры и лестницы не имели окон. Звукоизоляция казалась идеальной. Двери выглядели однотипно — бронированные, чёрные, помеченные порядковыми номерами от одного до десяти. Открывались эти двери по старинке — ключом. Но я почувствовал характерные возмущения эфира и решил на всякий случай прощупать окружающее пространство всезрением. Так и есть — камеры были нашпигованы артефакторной хренью.

— Жди здесь, — распорядился инквизитор в графитовой рясе. Этого мужика я видел впервые, и он мне сразу не понравился. Да и не ряса у него была при ближайшем рассмотрении, а сутана. А это означает, что ко мне прикопался дознатчик. Спасибо, что не тень. — Тебя позовут.

Опять я пропускаю завтрак.

Плохая карма.

Дверь за моей спиной захлопнулась, лязгнул замок. Осмотревшись, я оценил экзекуторские замашки братьев. Ни окна, ни мало-мальски приличной мебели. Керамическая плитка на полу, деревянная кровать, дверь в сортир. Всё. Заглянув за дверь, я удостоверился в наличии унитаза, раковины и крана с водой. Освещалось всё это тусклыми потолочными панелями. Ну, весьма недурной вариант. Видал я за два своих перерождения каменные мешки и похуже. А тут просто санаторий по меркам… да неважно, по чьим меркам.

Скинув ботинки, я завалился на кровать.

Засёк время.

И погрузился в собственные мысли. Теперь, когда у меня выстроена третья оболочка, аура приобретает серьёзный вид. Я могу сражаться с сильными монстрами и заходить в неприятные Разломы. А это означает, что прокачка ускорится. Как ни крути, а за последние месяцы я сделал больше, чем за весь период жизни в имении Володкевичей. Не хватает разве что всяких интересных ништяков из арсенала святош, а для этого надо карабкаться вверх по ступенькам иерархии. У меня созрел план, но сейчас…

Всё может накрыться медным тазом.

А ещё Перевозчик этот…

Незаметно для себя я уснул.

И почему-то переместился в пропылённый и прожаренный пустынным солнцем Варанг, где я застрял лет эдак… много лет назад. Это был один из самых неприятных моментов в моей жизни. Ну, кроме Легендарной Твари. Я зачистил очень сложный Разлом, в котором обитали гигантские саламандры, плюющиеся кислотой. Вернулся в город за наградой, а местный правитель отказался платить. И тогда я пришёл за правителем…

Бой меня ослабил, пришлось сражаться с придворными магами на пределе возможностей.

Но я справился.

И теперь Варанг — вольный торговый город, возглавляемый магистратом.

Во сне я ни с кем не дрался, а просто отдыхал в чайхане. Пил охлаждённый чай сотте, травил байки заезжей наёмнице, а потом эту самую наёмницу… ну, вы поняли. На втором этаже, где можно снимать комнаты на ночь.

Позже налетела песчаная буря и смела Варанг вместе со всеми воспоминаниями. Я погрузился в рёв и шорох песка, из которого начали складываться фрагменты моего имения… Но быстро осознал чьё-то присутствие. Ненавязчивое, почти незаметное, но присутствие. Некто пытался манипулировать моими сновидениями, чтобы вывести на… Даже не знаю, на что.

Работал морфист.

В этом мире есть особый класс одарённых, специализирующихся на проникновении в чужие сны. Морфисты не только лезут в ваши видения, но и могут выстраивать внутри собственные конструкты. Системы образов, монтирующиеся в реальность сна. Я знал о морфистах, но лично с ними не сталкивался.

Признаться, я разозлился.

Сны, мысли человека — это… слишком личное. Сокровенное. И тех, кто на эту… хм… частную собственность посягает, я предпочитаю наказывать.

В моём арсенале есть парочка забытых техник, одну из которых я и применил.

Зеркало.

Отражение чужой атаки, направленной против тебя в сознании. Ментальная, сложная техника. Комбинированная. Но вполне доступная магу, расширившему ауру до третьей оболочки.

Моя усадьба неожиданно превратилась в опасный лабиринт, которым я повёл морфиста в глубину его личных кошмаров. Все попытки создать безопасный конструкт безжалостно пресекались. Одарённый принял облик Вари Фурсовой, но слегка гипертрофированной Вари. С более высокой грудью, стройными ногами и почти без одежды. Мнимая Варя, перед тем как попасть в лабиринт, пробовала затащить меня в постель и разговорить, выстраивая правдивые образы воспоминаний. Сейчас же морфист был вынужден сбросить маску и показать своё истинное лицо.

Я увидел невысокого, чуть полноватого мужчину лет пятидесяти. В тёмно-пурпурной рясе. Что и следовало доказать: меня прощупывал дознатчик.

Прощупывал не очень удачно.

Сейчас, когда я приблизился к нему по чёрному коридору с мигающей вверху лампочкой, то понял, что грозный морфист сжимается, скукоживается, постепенно превращаясь в маленького испуганного мальчика. И этот мальчик обнаружил себя то ли в подвале, то ли в пыльном чулане, где никто не услышит криков и не придёт на помощь.

Я продолжил идти вперёд, превращаясь в отчима брата Иннокентия.

От моих ног к ногам мальчика постелилась длинная, изломанная тень.

— Не надо! — мальчик забился в дальний угол чулана. — Хватит! Я хочу, чтобы это прекратилось!

Делаю ещё один шаг вперёд.

— Перестань! — взвыл брат Иннокентий.

«Зеркало» не только мешало ему оперировать моими снами и коллективным бессознательным, но и отсекало любые попытки сбежать. Разум инквизитора был парализован страхом, что препятствовало использованию Дара.

— ВОН. ИЗ МОЕГО. СНА!!!

Я рявкнул так, что пространство содрогнулось.

Брата Иннокентия как ветром сдуло.

Он свалил сразу после того, как получил разрешение.

Мне же пришлось волевым усилием развеять чары и вырвать себя из цепких фантазмов. Что-то подсказывало: приключения ещё не закончились.

Открыв глаза, я зажмурился: потолочная лампа неприятно слепила. За время моего отсутствия камера не изменилась. Разве что…

За дверью кто-то стоял.

Быстро они.

Лязгнул ключ, проворачиваемый в замке. Спали печати, которые инквизиторы поставили на дверь, думая, что я этого не замечу.

Я даже не шевельнулся.

— На выход, послушник.

В проёме виднелась фигура, облачённая в тёмно-коричневую рясу. Лицо инквизитора показалось мне смутно знакомым.

— Будете жечь на костре? — хмыкнул я, натягивая ботинки.

— Умник, — инквизитор был совершенно спокоен. — За тебя поручились. Считай, повезло.

Вы уже догадались, кого я встретил в коридоре?

Отец Бронислав собственной персоной. Злой, мрачный и невыспавшийся.

— Доброе утро, наставник, — поздоровался я.

— Сейчас четыре часа пополудни, — буркнул каратель. — А у нас с тобой серьёзный разговор.

Кто бы сомневался…

Для начала мы отправились в главное крыло, где я получил изъятые вещи. Сакс, тычковый нож, ножны с родовым мечом и рюкзак с личными вещами.

А вот дальше Бронислав меня удивил.

Никакого допроса, выволочки в кабинете, нотаций и прочей чепухи. Мы даже в консисторию не вернулись. Вместо этого зашагали в сторону главного учебного корпуса, только шёл Бронислав какими-то непонятными закоулками. Раньше я думал, что эти арки и «тупики» упираются в стены старинных домов, которыми была застроена вся консистория, но выяснилось, что это не так.

Двигались мы в полной тишине.

Бронислав никуда не спешил и выглядел вполне умиротворённым. То ли решил что-то для себя, то ли прогнал ки по каналам и восстановился.

— Трудная ночь? — поинтересовался я.

Наставник не ответил.

Достигнув уютной и практически безлюдной аллеи, мы замедлили шаг. Бронислав опустился на скамейку с чугунными ножками и знаком предложил мне сесть рядом. Пожав плечами, я сбросил рюкзак. И с наслаждением устроился на одном из лучших изобретений человечества.

Красиво.

Деревья шумят на ветру, под ногами шуршат опавшие листья. Небо голубое и чистое, воздух свежий. С нашей позиции отлично просматривается пирамида главного учебного корпуса. Прямо зиккурат какой-то, а не семинария.

— Знаешь, почему это здание выстроили в форме пирамиды? — наконец заговорил наставник.

— Без понятия. Косплей под фараонов?

Бронислав добродушно рассмеялся:

— В некотором роде ты прав. Ведь что такое, в сущности, наша организация? Дарвинизм в чистом виде. Сильные карабкаются вверх по головам слабых. Расширяют границы познания, усиливают влияние. Обретают могущество. И уже там, на самой вершине, где-то внутри Супремы, превращаются в небожителей. Диктуют свои условия аристократам, лидерам Великих Домов, королям, императорам… Оттуда все люди кажутся песчинками. И мы порой забываем… для чего всё это.

Инквизитор неопределённо повёл рукой.

Добавил:

— Для чего мы.

— Соблюдать баланс, — заметил я. — Так вы это позиционируете.

— А ты что думаешь?

Врать я не люблю.

— Да пофигу вам на баланс. Есть одарённые, есть люди. Последних надо держать в узде. Чтобы глотки нам всем не перегрызли. Вот и весь глубинный смысл. Отец Бронислав, вы же не будете нести чушь про восхождение к небесам и высшую благодать познания?

— Не буду! — вновь рассмеялся наставник. — Я просто хотел сказать, что мог бы сделать карьеру в Супреме. Предлагали. И связи хорошие имеются.

— Вы не из этих, — я покачал головой.

— А из каких?

— Из тех, у кого есть идеалы, убеждения и прочий мусор в голове. Кабинеты таким не нравятся. Вам подавай пистолет и нож. Чтобы сеять добро и причинять справедливость.

Каратель покачал головой.

— А ещё защищать человечество, Ростислав. Тебе смешно, но так я вижу своё… предназначение. И некое чутьё мне подсказывает… что ты мне в этом деле поможешь.

— Поэтому меня выпустили из камеры?

— Поэтому, — не стал скрывать очевидного Бронислав. — Я пробил индульгенцию. Знаешь, что это? Полный запрет на любые внутренние расследования в отношении членов экспедиции, организованной мойрами. Сейчас тебя не тронут. Но это не значит, что ты застрахован в будущем.

Пауза.

— Ты мне расскажешь, что так перепугало брата Иннокентия?

Я очень серьёзно посмотрел на наставника:

— Он полный психопат, ваш Иннокентий. Боится отчима, чуланов и клоунов с воздушными шариками. Я бы к нему присмотрелся, отец Бронислав. Однажды этому мужику сорвёт планку.