Семинарист

Глава 14

По дороге назад я размышлял над делами Рода.

Количество задач, несовместимых друг с другом, увеличивается в геометрической прогрессии. Начну с того, что семинария отнимает всё моё свободное время. Даже первый день выдался плотным и насыщенным событиями. Я с трудом успел добраться до рудника, встретиться с Бьёрг и обсудить текущие вопросы. Наёмники ухитрились отремонтировать ворота, но у меня в руках оказался длинный список того, что следовало приобрести в обозримом будущем. Дефицит топлива, запчасти к поломанному оборудованию, доставки провизии и медикаментов… Все цепочки прерваны, их нужно восстанавливать. Казалось бы, это задача моего бизнес-партнёра, но как быть с боеприпасами?

С точки зрения инквизиции я вообще не имею права пользоваться огнестрельным оружием. Рудник стоит в Пустоши и формально я ничего не нарушаю, но… Вспоминаем про лицензирование всего на свете. У меня добыча нелегальная, и я не знаю, как это воспримут в консистории, если правда однажды вскроется. И тут невольно вспоминается телефонный номер, полученный в дар от отца. Контакт Перевозчика. Человека, который по словам Бьёрг может достать «абсолютно ВСЁ».

Второй вопрос на повестке дня — что делать с моими врагами в Москве.

Что делать, в общем и целом, понятно. Убивать. Но как мне выполнить эту задачу, если все ближайшие дни я буду загружен Брониславом, а потом отправлюсь за Врата по заданию Великого Чертёжника? Моё отсутствие может затянуться, и тогда дела рудника окончательно полетят под откос.

Нужен человек, разруливающий вопросы в моё отсутствие.

Бенедиктов не подходит по разным причинам. Во-первых, я не уверен, что ему можно полностью доверять. Во-вторых, стряпчий и без того загружен — пытается наладить связь с Ганзой и обойти неадекватное завещание бати.

С трудом отыскав место для парковки, я втиснулся между белым микроавтобусом и подержанным пикапом. Выгрузил из багажника свой баул, а на корпус автомобиля наложил охранную печать. В сгустившихся сумерках Туров начинал расцвечиваться вечерними огнями.

— Идём, котяра, — бросил я Вжуху, принявшему свой привычный облик. — Нас ждут великие дела.

И они нас действительно ждали.

Не успел я подняться к себе на этаж, швырнуть на койку баул, перекинуться парой слов с Вейцером и приступить к обустройству быта, как в дверь постучали.

— Привет, — на пороге стояла незнакомая девчонка в белой сутане. Явно из дознатчиков. Симпатичная, рыженькая. — Я принесла телефонограмму.

— Мне?

— А кому ещё, — улыбнулась рыжуля. — Держи.

Я бы ещё что-то спросил, но мне в руки сунули клочок бумаги, бросили на ходу «пока-пока» и умчались по своим делам. Пожав плечами, я развернул листок. Бланк с эмблемой инквизиции, время приёма в углу и сам текст, накарябанный от руки.

Нужно встретиться. Жду в «Чайковском», 20.30. Постарайся не опаздывать.

В. Фурсова

Первой реакцией было посмотреть на часы.

У меня оставалось двадцать минут, а я понятия не имею, где находится упомянутое заведение.

Закрываю дверь, окликаю Вейцера:

— Мирон!

Мой великовозрастный сосед отвлёкся от чтения Кодекса.

— Что случилось?

— У нас что, девушки теперь разносят телефонограммы по комнатам?

Вейцер пожимает плечами:

— Я слышал, тут есть внутренняя система дежурств. В определённые часы. Иначе как ты узнаешь, что тебе звонили?

Логично.

— А ты не в курсе, что за кафешка такая — «Чайковский»?

— В курсе, — Вейцер отложил книгу. — Тебе надо идти через лес к южным воротам. Минут за десять управишься. Повернёшь направо и сразу увидишь. Только это чайная, а не кафешка. Ничего, кроме чая там не подают.

— Спасибо, — я направился к двери.

— Эй, погоди! А ты где пропадал? Тут все только и говорят о том, что Володкевич загремел в ученики к отцу Брониславу. Он реально теперь наставник у тебя?

— Да.

— И как оно?

— Не сахар, — честно признался я. — Хочет, чтобы я за неделю сдал на вторую ступень.

— Психопат.

— Я ж говорю.

Вжуха я оставил в комнате, строго-настрого запретив есть Вейцера, гадить на полу и устраивать прочие непотребства в жилом корпусе. Котоморф жалобно мяукнул и попросился на улицу. Я сдвинул секцию, отделяющую комнату от террасы.

— Сразу закрывай, — предупредил Вейцер. — Комары налетят.

Вжух растворился в ночной тиши.

Бросив тоскливый взгляд на незаправленную постель и непрочитанный Кодекс, я устремился в неизвестность.

Я смутно припоминаю Фурсову. В детстве пересекался с детьми своего партнёра и, кажется, там была светловолосая девчушка по имени Варя. Если «В» означает «Варвара», то всё совпадает. Интересно, что за срочность? Глава Рода не мог прислать свою дочь по пустяку. Наверняка имелась веская причина для столь позднего рандеву.

Тьма сгустилась по-осеннему быстро.

Днём царила жара, но вечером ощущалась прохлада, а над головой в просветах между соснами сияли яркие звёзды. Ряса действительно могла регулировать теплообмен или что-то в этом роде. Я чувствовал себя комфортно.

Вечером в лесопарке, прилегающем к озеру, включились фонари.

Широкая асфальтовая дорожка, петляя меж сосен, вывела меня к южным воротам, у которых тоже стояла будка охранника. Боковую калитку я открыл прикосновением — замок среагировал на мой психотип.

За ажурной решёткой раскинулась улица Договора.

Без понятия, кто там и с кем договаривался, но улица была оживлённой. По ту сторону виднелись здания, построенные, возможно, ещё в позапрошлом столетии. Человеческий ручеёк втягивался в пасть станции метро.

Вейцер не обманул.

Мне потребовалось пять минут, чтобы дойти до крохотного павильона с вывеской «Чайковский» над дверью. Стены украшали изображения седобородого мужика с чашкой в руке. Из чашки разлетались ноты.

К заведению примыкала дощатая терраса с круглыми столиками и плетёными стульями. Несколько столиков были заняты влюблёнными парочками, за ещё одним я увидел девушку, которая приветливо помахала мне рукой.

Девушка выглядела роскошно.

Блондинка с небрежно заплетённой косой. Элегантное летнее платье — длинное, но идеально очерчивающее фигуру. Чёрное и очень дорогое.

Я поднялся на террасу.

— Привет, — сказала Варя, обворожительно улыбаясь. — Ты сильно изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— Да и ты уже не та весёлая хохотушка, — я присел напротив и обнаружил, что на столике два чая. — Выглядишь изумительно.

— Спасибо, — Варя явно привыкла получать комплименты в свой адрес. — Никогда не думала, что увижу на тебе рясу послушника.

— Ты разбираешься в нашей иерархии?

— Немножко, — Варя сделала первый глоток. — Рекомендую попробовать чай. Он с жасмином.

Напиток распространял чарующий аромат.

— Я недавно гостил в вашей усадьбе, — продолжаю улыбаться, отслеживая реакцию девушки. — Но тебя там не видел. Путешествуешь по Европе?

В глазах Фурсовой что-то промелькнуло.

Тёмное, недоброе.

— Сейчас многие путешествуют, — ответ был уклончивым. — Но порой приходится вспоминать о корнях.

— Правильно, — одобрил я. — Корни — наше всё.

Воцарилось молчание.

Не то, которое можно было бы назвать неловким. Просто два хищника присматривались друг к другу, оценивали, примеривались, искали слабые и сильные стороны.

— Варя, — я так и не притронулся к своему чаю. — Предлагаю закончить этот маскарад.

Брови девушки поползли вверх.

На протяжении всей нашей беседы фоном играло что-то тихое и романтическое. Умиротворяющее, я бы сказал. Предполагаю, что место встречи выбрано не случайно.

— Во время последней встречи с твоим отцом, — продолжил я, — погибло много людей. Он заперся в своём кабинете, а я убил командира вашей родовой гвардии. А знаешь, почему? Незадолго до этого господин Фурсов изволил прислать в мою усадьбу шиноби, чтобы уничтожить последнего Володкевича и единолично завладеть ВСЕМ. И ты не можешь не знать эту предысторию.

Варвара даже не пыталась изобразить вину на лице.

Она внимательно слушала.

— Я это к тому, что вряд ли мы здесь… собрались мило поболтать об ушедшем детстве. Вспомнить, как твои племянники пробовали меня избить, а попали к целителю с переломами рёбер. Или как твоя старшая сестра избавилась от меня, чтобы её дети возглавили МОЙ Род.

Пауза.

— И ты знаешь, — я продолжил вбивать гвозди в крышку гроба этого томного вечера, — что текущие условия сделки я навязал твоему отцу силой. Буду ли я их пересматривать? Нет.

— Благодарю за откровенность, — холодно произнесла девушка, — но я здесь по другим причинам.

— Правда? — настала моя очередь удивляться.

— Правда. У наших Родов назрела очевидная проблема — твоё поступление в духовную семинарию.

— И что здесь плохого?

— Уверена, ты и сам понимаешь. Святоши требуют от послушников жить на территории кампуса и всецело отдаваться занятиям. В таком режиме ты не сможешь эффективно управлять усадьбой. Отгрузка товара, снабжение добытчиков, любые непредвиденные вопросы. Твоим людям нужны припасы, медикаменты, оружие. Нам потребуется беспрепятственный доступ к… хм… системе катакомб. И как ты намерен всё это обеспечивать?

Я и сам размышлял над этой головоломкой.

— В чём суть предложения?

— Ты можешь найти управляющего в моём лице, — блондинка одарила меня обворожительной улыбкой.

Ох уж эти женщины!

Даже в ситуациях, когда всё очевидно, стараются применять отработанные схемы. Я должен поплыть, влюбиться в эту красотку без памяти и выбросить из уравнения простой факт. Передо мной — дочь потенциального врага.

— Правильно ли я понимаю, — вкрадчиво произнёс я, — что ты хочешь получить доступ к моему дому? Ты сможешь отдавать распоряжения моему голему, устанавливать жучки и хитрые артефакты, прослушивать мои телефонные разговоры… Ах, да! Подвал. Туда попасть не удастся, ведь дверь откликается только на мою кровь… Дай, угадаю. Её можно перенастроить? И тогда у Фурсовых появится возможность бесконтрольно договариваться с моими наёмниками, перекупить их более высокими зарплатами… И вот, я однажды спускаюсь…

— А у тебя богатая фантазия, — перебила Варя. Она больше не улыбалась. — И на твоём месте я думала бы также, учитывая историю отношений между нашими Родами…

— Сложно возразить.

— Вот только какие у тебя варианты, Ростислав? Ты не можешь ввести в дело человека со стороны. Ты сам — человек со стороны. Изгнанник, которого не готовили для управления… ЭТИМ. Развил мощный Дар, умеешь убивать, долгое время провёл в Пустоши… Но ты не справишься без меня.

— Как мило. Продолжай.

— Протекция инквизиторов не распространяется на твои земли. Можно наносить удары по крестьянам, уничтожить дом, перекрыть подъездные пути…

— Это ты про наших неизвестных поклонников?

— Про них, — кивнула Варя. — Слухи о твоём зачислении в семинарию уже распространились, не сомневайся. Повторных нападений не будет.

— Но это не касается вас, — догадался я.

Помнится, я обещал боевое прикрытие Фурсовым.

— Мой Род в опасности, — согласилась Варя. — Отец пришёл к выводу, что некто… узнал о том, что находится в подвале. И хочет заполучить имение Володкевичей. Любой ценой.

— Допустим.

— Тебе может показаться, что за всем этим стоит криминал, но мы думаем иначе. Есть заказчик, и очень влиятельный. С обширными возможностями. Он будет давить, искать решения. И однажды найдёт.

— Чем поможешь ты?

— Я буду поддерживать всю эту систему в равновесии. Обеспечивать стабильность получения прибыли. Это в общих интересах.

— Но это не спасёт нас от тех… кто сидит в Москве.

— Разбогатев, ты сможешь восстановить усадьбу, собрать гвардию и обеспечить надёжную охрану… подвалу. Гвардия будет верна тебе. Что я смогу сделать при таком раскладе?

Я всё же сделал глоток из остывающей чашки.

Услышанное нуждалось в длительном обдумывании. Вот только… есть ли у меня время? Наши отношения с Фурсовыми приняли весьма своеобразную форму. Враги, вынужденные плыть в одной лодке. Мы готовы перегрызть друг другу глотки в любой момент, но это подорвёт общее благоденствие.

— Мне нужно подумать, — беру себя в руки и отгоняю нахлынувшую панику. — Такие решения не принимаются быстро.

— Ожидаемо, — вздохнула блондинка. — Вот.

Передо мной на стол легла визитка с телефонным номером.

— Постарайся принять решение в ближайшую неделю, — попросила Варя. — Я догадываюсь, что нужно твоим людям. Подозреваю, что ты не сможешь с ними расплатиться до первого транша. Не удивлюсь, если они прямо сейчас пакуют чемоданы и раздумывают, не рвануть ли к другим Вратам, пока не поздно.

Бьёрг разговаривала со мной очень натянуто.

И я понимаю, что в словах Фурсовой есть рациональное зерно.

— Я позвоню.

Засунув в меню пятирублёвую купюру, я встал и ушёл, не прощаясь.