Секта

Глава девятнадцатая

В чём моим спутникам не отказать, так это в организаторских способностях. Перевезти на другой конец страны боевую группу, с оружием, техникой, захваченным артефактом, собакой, не так-то просто, при этом не возникло никаких проблем. Частично помогли деньги, частично связи, о которых я не знал, но они точно были. На новом месте удалось разместиться в загородном доме, не столь удобном, как предыдущий, но вполне комфортабельном. Здесь немедленно был оборудован тайник для оружия и установлена аппаратура.

Вечером второго дня мы сидели в гостиной за большим столом, уставленным сладостями и, уже по сложившейся привычке, поглощали кофе. Рязанцев сидел во главе стола, пролистывая какие-то бумаги.

— Вот, рекомендую ознакомиться, — сказал он, складывая листы на краю стола. — Данные о пропаже людей в городе и области. За шесть лет пропало бесследно семьдесят восемь человек. И это, само собой, данные неполные. Далеко не обо всех пропажах заявлено.

— Если это всё сделала одна группа, то мы в дерьме, — заметил Павел Сергеевич.

— Не исключаю, что групп таких больше, что-то мне подсказывает, что этот город патриарх сделал своей базой, а значит, активность сектантов здесь должна быть выше.

Он снова полистал бумаги.

— Несколько случаев убийств на оккультной почве. Два года назад нашли несколько изрезанных трупов и следы обряда, также погиб случайный свидетель, который, как я понимаю, и помешал полностью уничтожить следы. Ещё один случай, год назад, в квартире (это что-то новое) была убита женщина. Муж её был немедленно арестован и посажен, потом, спустя полгода, нашлись свидетели, указавшие, что он в момент убийства находился в другом месте, где спал пьяный, а потому ничего не помнит. Его оправдали, а убийство так и осталось нераскрытым.

— А это точно обряд? — спросил я.

— Скорее немножко да, чем совсем нет, — он повернул бумаги ко мне и продемонстрировал чёрно-белые фотографии.

Да, зрелище, даже лишённое красок, впечатляло. Светлый пол, залитый кровью, обнажённое тело немолодой женщины, изрезанное на лоскуты, а на стенах выведенные кровью знаки, много знаков.

— Думаю, они, — согласился я, возвращая листы. — Почерк похожий. Те же порезы вдоль тела, обильное кровотечение, и только потом смерть от ножевого ранения.

— С чего начнём поиски? — задал вопрос Павел Сергеевич.

— Предлагаю, с местной элиты, — сказал я, некоторый опыт в поисках давал мне возможность высказаться. — Очень сомневаюсь, что подобными делами занимались дворники и слесари.

— Что же, это логично, — согласился Рязанцев. — Кроме того, у нас есть Мария.

Маша, до того сидевшая молча, разглядывая что-то в кружке, подняла голову.

— Что-то не так? — спросил я, наткнувшись на её недовольный взгляд.

— Всё не так, — отозвалась она. — С тех пор, как приехали, я места себе не нахожу. Тут всё пропитано злом, это его город.

— Но ты сможешь найти конкретных исполнителей?

— Попробую, но будет трудно, фон ужасный, забивает каналы.

— Помимо способностей Марии, — продолжил Рязанцев. — У нас есть некоторые наработки. Ещё раз напоминаю, что мы не одни, что параллельно с нами работают и другие люди. Наша задача — боевые операции, физическое устранение. А аналитикой занимаются другие. Для начала есть несколько фамилий. Люди, которые переехали сюда недавно, живут богато, источник богатства неизвестен, регулярно пропадают в неизвестном направлении, никаких контактов не поддерживают даже с соседями.

— Не факт, что это наши клиенты, — напомнил я.

— Не факт, но начинать с чего-то нужно, вот с них и начнём.

А пока не начали, решили заняться подготовкой и обустройством временного жилища. Домик был неплохой, в два этажа, без обширного подвала, но с небольшой пристройкой для хозинвентаря. При желании можно использовать для пыток и допросов. Там же стоял генератор, дом был не подключен к городским коммуникациям — издержки отдельного расположения. Имелось несколько комнат, в которых разместился личный состав. Был жилой чердак, где разместили аппаратуру.

Нам с Машей снова досталась одна комната. Всё как и там, большая кровать, тумбочка, шкаф для одежды и пара стульев. Сейчас девушка занималась наведением порядка. Стёрла пыль, сняла чехол с кровати и начала расстилать бельё.

Я, чтобы не мешать, присел на край стула.

— Тебе помочь?

— Да я уже всё сделала, простыню придержи.

Я взялся за край простыни и помог ей расстелить. Потом начал натягивать наволочку.

— Не знаю, смогу ли заснуть, — грустно сказала она, присев на край кровати. — По телу как будто ток пропускают. Такое чувство, что они стоят за забором. Ещё и кофе напилась.

— У меня таблетки есть, — предложил я. — Помогают. Проверял на себе.

— Не, не надо, не хочу лишний раз себя химией травить. Сколько там времени?

— Половина одиннадцатого по местному.

Смена часовых поясов прошла нормально, спать хотелось ещё и потому, что последние сутки мы были на ногах. Я разделся до трусов и нырнул под одеяло. Кровать была подходящей. Матрас относительно тонкий, но это к лучшему, я привык спать на твёрдом, да и для здоровья полезнее. И погода была в самый раз, окно мы открыли, москитная сетка спасала от насекомых, зато поступал прохладный свежий воздух.

Маша, увидев, что я уже лёг, потушила свет, после чего стала раздеваться. В окно падал отблеск от уличного фонаря, что позволило мне разглядеть ещё раз красивую подтянутую фигуру в профиль. Натянув на голое тело просторную белую футболку, она залезла под одеяло с другой стороны.

— Спокойной ночи, — сказала она, отворачиваясь.

— Спокойной ночи, — ответил я, закрывая глаза.

Я заснул довольно быстро, а вот ей было сложнее. Сквозь сон я чувствовал, как она вздыхает, ворочается. Пару раз вставала и ходила по комнате. Около трёх часов ночи она нашла способ успокоиться.

Моей первой реакцией было ухватиться за пистолет, который я прятал под подушкой. Потом, разглядев в темноте Машу, полностью голую, я успокоился.

— Ты чего?

— Можешь не просыпаться, — она откинула одеяло и стала стаскивать с меня трусы. — Это я так, чтобы напряжение снять. У самой не получается.

— Я вообще-то… — начал я, но тут же замолчал.

В самом деле, говорить тут было не о чем. Да она и не настроена на разговор. Привести меня в боевую готовность получилось за полминуты, а потом она просто уселась сверху и начала медленно раскачиваться. А не сопротивлялся. В конце концов, я уже очень давно без женщины, организм своего требует. Тот факт, что хозяин собирался умирать в ближайшем времени, для него ничего не значит.

Маша постепенно увеличивала темп, ещё немного и…. да, длительное воздержание не способствует продолжительности акта. Но её это нисколько не смутило. Продолжая ёрзать по мне, она слегка замедлилась, при этом никакого разочарования я не заметил. А ещё через пару минут во мне снова проснулась волна желания, более того, я уже не стал лежать бревном. Обхватил её за талию и перевернулся, подминая под себя.

Если до этого она вела себя тихо, ограничиваясь частым дыханием, то теперь стала куда более активной. Стоны были слышны, наверное, по всему дому. Закончили мы вместе. Ещё некоторое время полежали обнявшись. Потом она выскользнула из-под меня, встала у кровати, видимо, раздумывая, стоит ли идти в душ. Решила, что не стоит. Залезла под одеяло и, чмокнув меня в щеку, сказала:

— Спасибо, теперь засну нормально.

— Пожалуйста, — я попытался найти трусы, не нашёл, поэтому просто снова накрылся одеялом.

Но поспать нам толком не дали. Около пяти утра в дверь постучали. Я хотел встать, но вспомнил, что голый, а потому сказал:

— Войдите.

Дверь открылась, на пороге стоял Свен.

— Олег Юрьевич вызывает. Тревога.

Маша проснулась и, верная своей привычке троллить молодого монаха, сказала:

— Подожди секунду, сейчас оденусь.

С этими словами она выскользнула из-под одеяла в своей первозданной красоте и потянулась к куче сложенной одежды. Свен поспешно отвернулся и вышел из комнаты.

— Зачем ты так? — укоризненно спросил я.

— Легко противостоять соблазну, если соблазна поблизости нет, — заявила она, вынимая из шкафа бельё. — А я его веру испытываю. Хотя и не понимаю, какое отношение к вере имеет целибат.

— Священник, тем более, монах, себе не принадлежит, — напомнил я. — Его цель — служение церкви, а семья тут только помеха. Вот и пришлось вводить целибат. Заодно церковники избавились от кумовства и родственных связей.

— У нас ведь священники женатые.

— У нас только белое духовенство женится, а все ключевые посты в церкви принадлежат тем, кто принял монашество. Целибат ввели не мы, не нам его и осуждать. Пойдём.

Она, некоторое время повертев трусы в руках, бросила их обратно и натянула пижаму на голое тело. Я тоже не спеша надел шорты и майку, после чего мы отправились вниз.

Вся команда уже собралась за столом, вопреки обыкновению, кофе никто не пил. Рязанцев нервно ходил из угла в угол, в руках он держал какие-то листы с распечатками.

— Наконец-то, — воскликнул он, увидев нас. — Присаживайтесь. Стоило приехать, а уже новая информация. Массовое убийство. Восемь человек, всё, как положено, трупы изрезаны на ленты, символы, начертанные кровью, остатки костра.

— Где произошло? — спросил я, присев за стол.

— В пригороде, не так далеко от нас, кстати, километров пятнадцать.

— А время? — спросила Маша, на неё было страшно смотреть.

— Ориентировочно, около часа ночи.

— Я чувствовала, — сказала она, — чувствовала, что это происходит, поэтому и не могла заснуть.

— Что делать будем? — спросил я, забыв поинтересоваться, откуда поступила свежая информация.

— Сейчас нам там делать нечего, на месте преступления работают эксперты, следственная группа, чуть позже выдвинемся мы, попробуем использовать способности Марии.

— Я попробую, — сказала она. — У меня после того происшествия, кажется, чувства обострились. Попробую след взять.

Выдвинулись мы довольно поздно, после двенадцати. Место преступления уже не было оцеплено, эксперты и следователи разъехались, а мы смогли осмотреть место преступления. В качестве такового сектанты выбрали большой ангар, стоявший здесь ещё с советских времён, место открытое со всех сторон, подъезд по старой дороге, наполовину заросшей кустарником, широкие ворота для техники. В настоящий момент здание никому не принадлежало и выглядело заброшенным. Двери были опечатаны, но состояние ангара оказалось настолько плохим, что войти в него можно было с любой стороны, просто отогнув ржавый стальной лист.

Внутри была просторно, а в нос бил запах крови. Коллектив собрался привычный ко всему, никого это не смутило, никто не побежал блевать в кусты. Всё действо происходило в центре помещения. Всё совпадало. Огромный костёр, алтарь из бетонной плиты, который не потрудились убрать по завершению обряда.

Когда мы входили, Маша держала меня за руку, и я почувствовал, как рука эта напряглась. Сама она сильно побледнела, и вряд ли это было отвращение при виде крови. Отпустив меня, она обошла по кругу алтарь, зачем-то поворошила золу в костре, а потом, преодолевая отвращение, прикоснулась к плите. Некоторое время она молчала, закрыв глаза, и раскачивалась на корточках у плиты. Молчание затянулось, рядом, с громким хрустом в коленях присел Рязанцев.

— Ну, что там? — спросил он шёпотом, чтобы не напугать девушку.

— Их было шестеро, — проговорила она замогильным голосом. А жертв — четыре. Убивали быстро, торопились. Много силы ушло впустую. А их главный… — она немного сместилась вправо и приложила руку к полу. — Он силён, сильнее меня, сильнее всех, кого мы встречали до этого.

— Патриарх? — спросил профессор.

— Не знаю, — она открыла глаза. — Может, и не сам патриарх, но кто-то очень к нему близкий. В том месте словно дыра прожжённая.

— Что делать будем? — спросил Павел Сергеевич.

— Я могу след взять, — сказала Маша неуверенно. — Где он шёл, следы отчётливые.

— Сомневаюсь, что они отсюда ушли пешком, — скептически заметил я. — Но попробуй, хуже не станет.

Она встала, прошла к выходу, сделала несколько шагов снаружи, после чего сказала:

— Вот здесь стояла машина, а поехали они… туда.

В целом, это можно было определить, и не прибегая к сверхспособностям. Логика указывала, что фигуранты поедут в город, а не в тайгу. Мы погрузились на машины и отправились в путь. За рулём был Свен, а Маша сидела рядом и указывала дорогу.

За полчаса мы добрались до окраины города, там некоторое время петляли, поскольку Маша сказала, что след стал слабым. Но даже такой след позволил выйти к одному из районов с новыми высотками.

— Останови здесь, — велела Маша.

Она вышла из машины, хлопнув дверью, после чего прошлась вдоль большой стоянки. Шла мимо автомобилей, поочерёдно прикладывая руку к капоту. Наконец, она нашла искомое.

— Эта машина, — сказала она. — На ней уехал главный. Внутри лежат орудия убийства. А сам он ушёл вон туда. В тот дом, точнее сказать пока не могу.

— Это уже интереснее, — Рязанцев немедленно сфотографировал номер, потом саму машину. — Витя, устанавливай наблюдение.

Витя, от которого я за всё время совместной работы услышал всего пару слов, молча кивнул и куда-то ушёл. А профессор повернулся к Павлу Сергеевичу.

— Сможем действовать через официальные каналы?

— Попробую, — Павел Сергеевич как-то недобро скривился. — Если там есть улики, то можно подключить полицию.

Витя окончательно куда-то пропал, пропал и Павел Сергеевич, а мы заняли позицию неподалёку и наблюдали из машин.

— Ничего не выйдет, — сказала вдруг Маша, положив на колени пистолет. — Они не смогут его арестовать, он слишком силён.

— Наша задача, — спокойно ответил Рязанцев, — максимально испортить им жизнь, лишить пространства для маневра. Номер машины уже попал в поле зрения органов, у машины есть владелец, а у владельца есть знакомые, и так далее.

— Меня смущает, что они перестали скрываться, — сказал я, тоже поглаживая рукоять пистолета. — Такое чувство, что скоро финал у их долгого пути.

— Запросто, сила, накопленная разными группами, поступит в распоряжение патриарха, а потом… Не знаю.

Профессор вздохнул.

Органы отреагировали быстро, да и неудивительно, громкое дело, всё на контроле у больших шишек в погонах, а те не слезут с подчинённых, пока не получат вменяемый результат, с которым не стыдно выступить перед журналистами. Два полицейских уазика остановились возле дома, не знаю, что и как сообщил им Павел Сергеевич, но работать начали сразу. Двое принялись вскрывать машину, а ещё три сотрудника бросились к дому, вид у них был решительный, у двоих имелись автоматы.

— Где примерно находится фигурант? — спросил Рязанцев у Маши.

Она подняла руку, некоторое время поводила ей в воздухе, потом с большой долей уверенности показала на окна.

— Вон там, шестой или седьмой этаж. Точнее сказать не могу.

— Значит, ждём.

Группа, что занималась машиной, справилась первой, из багажника был извлечён большой свёрток, который развернули прямо здесь. Один из полицейских уверенно кивнул и что-то сказал в рацию. Потом из машины выгребли какие-то тряпки, видимо, те самые балахоны, в которых производили обряд. Судя по количеству крови, пролитой на алтарь, они не могли не перемазаться ей с ног до головы. Следствие получит доказательства, а возможно, и самих подозреваемых.

А вот с последним не заладилось. На шестом этаже послышались крики, потом кто-то дважды выстрелил, вылетело стекло, а через секунду оттуда выпал сотрудник полиции, которого уже в полёте охватило белое пламя. Упал неудачно, прямо на бордюр, явно сломал себе всё, а ожоги только усугубили дело.

Те, кто стоял внизу, выхватили оружие и бросились к дверям подъезда, но там их встретили. Фигурант, непостижимым образом спустившийся с шестого этажа за пять секунд, распахнул железные двери и выскочил наружу. Встретили его градом пуль, полиция не церемонилась, понимая, с кем имеет дело. Вот только пули не возымели нужного эффекта. Преступник, высокий мужик лет сорока (хотя определять возраст у них — дело неблагодарное), одетый в спортивный костюм, побежал вперёд, отмахиваясь от пуль, как если бы это были назойливые насекомые.

Маша снова побледнела и сложилась пополам, сдерживая тошноту. Но остальным пришлось действовать.

— Двигай вперёд, — скомандовал Рязанцев. — Перегороди проезд.

С автостоянки был только один выезд, на котором мы и поставили свою машину поперёк. Вторая машина стояла неподалёку, Тони, сидевшей за рулём, поддерживал связь по рации.

Надежды на правоохранителей не было никакой, сейчас он их просто растопчет. Стрельба прекратилась, поскольку опустели магазины, и требовалась перезарядка. Мужик просто обогнул машину, ухватил ближайшего сотрудника за горло и швырнул в сторону. Тот пролетел метров десять и с громким стуком ударился о стену дома. Второй полицейский оказался куда резвее, он увернулся от захвата, успел ударить противника ногой в живот и отбежать назад. Удар вышел так себе, с тем же успехом он мог бить по бетонному столбу. Но это дало выигрыш времени, позволивший ему перезарядиться.

От пуль в упор его противник, видимо, защищён не был, поэтому просто выбросил вперёд правую руку, нанося удар магией. Полицейский кубарем полетел назад, прокатившись по траве подстриженного газона. А сам адепт прыгнул за руль машины, завёл двигатель и рванул с места на выезд.

А на выезде уже стояла поперёк дороги наша машина. Вряд ли сможем его удержать, у нас джип-паркетник, а у него полноценный внедорожник. Максимум, сможем ненадолго задержать, а там, глядишь, и органы подтянутся. От удара смялось крыло, нас развернуло на месте, а он, заехав колесом на бордюр, начал выруливать на дорогу.

Но тут случилось неожиданное: пострадавший сотрудник полиции оказался крепким парнем, он от удара не потерял сознание и не выронил пистолет. Едва успев оклематься, он открыл огонь с колена. Поняв, что в самого преступника стрелять бесполезно, он решил хотя бы лишить того транспорта.

Из трёх выстрелов один удачно прилетел в заднее колесо, которое немедленно спустило, а скорость автомобиля упала до черепашьей. Молодец мужик, респект ему, а теперь в дело вступаем мы.

Адепт, выскочив из машины, припустил бегом по улице. Преследовать его отправились мы. Даже Рязанцев, позабыв про возраст, передвигался большими скачками.

Всех обогнал я, сказалась долгая подготовка. Беглец свернул за угол, потом пересёк детскую площадку, затем проскочил между гаражами. Я не отставал, у него преимущество, он город знает, а я… Впрочем, устраивать марафонский забег я и не собирался. Дождавшись, когда погоня переместится на открытую площадку, я выхватил пистолет и начал стрелять. Стрелял сначала по ногам, а потом и в корпус, на поражение. Особой надежды не было, но, как ни странно, мои усилия увенчались успехом. Он словно споткнулся, растянувшись на асфальте, а я, в несколько прыжков догнав его, уселся сверху, придавил своей массой к земле и приставил к горлу нож.

Из семи выстрелов в него попали две пули. Одна в бедро сзади, вторая под левую лопатку. Ранение могло быть смертельным, но, судя по незначительной кровопотере, пуля вошла неглубоко, его магическая защита ещё работала. Вцепившись в волосы, я отогнул его голову назад и сильнее нажал лезвием.

— Где патриарх? Говори, сука!

— Он придёт, — прохрипел адепт, глядя на меня бешеными глазами, — придёт и вырежет тебе сердце. Он знает…

Больше он ничего сказать не успел, сзади подбежала Маша и потянула меня за собой.

— Пойдём, там полиция догоняет.

Да, с полицией нам беседовать не с руки, только нелегальное оружие на статью потянет. Уж лучше остаться негласными помощниками. Стиснув зубы от злости, я с небольшого замаха ударил его кулаком в затылок, голова мотнулась, ударилась лбом об асфальт, после чего он отключился. А мы с Машей поспешили скрыться.

Надо уходить, больше тут делать нечего. По крайней мере, нам. Пробежав квартал, мы спокойно сели в подогнанную машину, Свен ударил по газам, после чего мы покинули место происшествия.