Секреты Примроуз-сквер 1

Глава 17 Новые обстоятельства

Ночь на Примроуз-сквер прошла тихо — найти пауков так и не удалось. Единственный результат — Йен под утро видел, как лар Вернон куда-то ездил с Шейлом на магомобиле. Проследить за ними не удалось бы — кэбу никогда не догнать магомобиль, а полиции машины были не по карману. Воздушников же, которые могли отследить магомобиль, в районе не было. Так что Йену лишь оставалось дождаться возвращения Шейла, чтобы проверить — не вернул ли он магию? Вряд ли они ночью с ларом Верном катались к любовницам.

Магию Шейл не вернул — его через час без чувств занес на руках в дом, проклиная все, Верн. Йен даже пожалел барона — Шейл был той еще оглоблей, но предлагать свою помощь Йен не стал. Он направился в участок — нужно было позавтракать и приступать уже к официальной работе.

Дождь зарядил с самого утра — мелкий, нудный, холодный, пробирающий до костей. В кабинете Йена, даже несмотря на горящий камин, было прохладно и сыро. А ведь надо было ехать в Университет на встречу с профессором Галлахером, и еще как-то добыть из канализационных ходов подземников — сколько можно уже ждать: не смогли найти запонки, так бы и сказали, чем избегать его. Не отберет же он желудь в самом деле.

— Надо было подземников просить зонт вернуть, он-то точно в доме остался.

Йен потянулся и решительно встал со стула — хочешь-не хочешь, а ехать надо. Надо все же окончательно определиться — виновен Шейл или нет.

Он натянул на себя пальто, которое так и не просохло с утра, хоть и висело перед камином, надел шляпу и храбро вышел под дождь. Он поискал в кармане мелочь и пришел к неутешительному выводу — если он и дальше будет так интересоваться делом Шейла, то надо ходить пешком, или завязывать с Шейлом — для его бюджета это было слишком разорительно. Он потуже затянул длинный шарф, чтобы дождь не затекал под него, и направился прочь от стоянки кэбби — прогулки, говорят, полезны для здоровья. Заодно можно будет пройти мимо дома барона Гровекса, проверить как там Али… Шейл, то есть.

Еще в начале Примроуз-сквер его нагнал мальчишка с криком:

— Инспектор Вуд! Инспектор Вуд!!!

Йен остановился, дожидаясь, пока тот подбежит — мелкий, голенастый, лет восьми.

«И полностью промокший!» — подумал про себя Йен. В такую погоду хороший хозяин и пса из дома не выпустит, а вот такие мальчишки вынуждены бегать в любую погоду, боясь словить чахотку — для них каждый репс, даже половинка репса были важны для выживания.

Мальчишка в огромных, явно снятых со старшего брата ботинках, отважно прыгая через лужи, догнал Йена и остановился в попытке отдышаться.

— Вам… Вот… От проф… От проф… Галлахера… Ответ… Ездить к нему не надыть…

Йен достал из кармана половинку репса и дал мальчишке, забирая плотный конверт из непромокаемой бумаги:

— Благодарю.

— Не… Не за что… — мальчишка улыбнулся щербатым ртом — у него только-только выпали передние зубы. — Ещё… Ещё, значится, он очень просил передать прощения.

— Что? — убирая конверт за пазуху, не понял его Вуд.

— Дык так и сказал… Передай, значится, что он, сам стал быть… Профеххор. Значится… Прощения просит и дико это… Извиняется. Вот… — Мальчишка дернул голым плечом, вылезшим из широкого горла свитера, — так я это… Пойду, да? Или передать чего?

— Ничего не надо, — растерялся Вуд — гонять мальчишку из одного конца города в другой по дождю ему показалось негуманным. — Спасибо!

Мальчишка кивнул еще разок, поправил кепку на голове и помчался прочь, прыгая по лужам.

Дождь припустил сильнее. Ботинки с чинеными не раз подошвами тут же промокли, и Йен всерьез уже подумывал вернуться обратно в участок, но ему нужны были подземники, да и… Вдруг ему повезет встретиться с лэсой Аликс…

Уже у дома барона Гровекса Йен скривился — он явно был любимцем судьбы. Перед лэсой Аликс, он умудрялся показываться в не в самом авантажном виде. Шляпа промокла, с неё откровенно текло, шарф невыносимо вонял мокрой шерстью, сырые брюки прилипли к ногам вместе с бельем.

Зато лэса Аликс, шедшая со стороны площади Согласия под зонтом, который держала высокая горничная, была само совершенство —- тонкая и элегантная. Она обрадовалась, заметив Йена и тут же отправила свою горничную в дом, оставив зонт при себе.

Йен быстро подошел к лэсе, чувствуя себя влюбленным идиотом на первом свидании:

— Добрый день, лэса Аликс.

Она застенчиво улыбнулась:

— Я… Я искала вас…

— Алиш, — голос почему-то сел, по-детски глупо. Йен же понимал — она искала не его, она искала инспектора полиции. Будь он простым мужчиной, на него никогда бы не обратили внимания. Даже будь он инспектором, а Алиш не в беде, то она бы его никогда не заметила, быть может даже при случайной встрече перешла бы дорогу на другую сторону, как от прокаженного: полиция — это же низший класс, ниже только ассенизаторы и подземники…

Ветер дернул зонт из рук Аликс, и Йен его тут же поймал за ручку, случайно прикасаясь холодными пальцами к руке молодой женщины. В обществе, где все прикосновения строго регламентированы и по большей части запрещены, это было вызывающе и так интимно, что Йен не выдержал и густо покраснел, чуть не отпуская зонт. Аликс тут же отпрянула в сторону, позволяя держать зонт Йену. Она прошептала, хотя в округе не было никого, кто мог бы их подслушать:

— Вэл хочет вернуть магию…

— Не бойтесь — это не так-то и просто. — Йен протянул ей желудь, чувствуя себя безумной белкой. — Возьмите, он должен прикасаться к коже… Это на удачу.

Желудь послушно исчез за отворотом перчатки.

— Он не ночевал сегодня дома, — все так же шепотом продолжила Аликс. — А с утра плохо себя чувствует.

— Он пока не вернул магию, слово чести, лэса Аликс.

Йен посмотрел в окно первого этажа, где, отодвинув штору, стояли двое мужчин — Шейл и такой же высокий, крепкий Серж — его секретарь откуда-то из Ларисии.

— Идите, пока ничего дурного не вышло.

Она кротко кивнула и пошла прочь.

— Лэса Аликс, — напомнил Йен, — вы зонт забыли…

Она оглянулась на ступеньках крыльца:

— Мне всегда подадут новый.

И точно, лакей, уже ждавший её на крыльце, тут же быстро сбежал по ступенькам, раскрывая над ней зонт и провожая в дом.

Она грациозно поднялась по ступенькам, не оглядываясь на Йена, а он замер, глупо счастливый под чужим зонтом. Только когда дверь за ней закрылась, он пошел дальше, стуча в каждый попадающийся на пути люк канализации.

Ему повезло у площади. Рядом на боковой улице звякнул канализационный люк, и из-под земли выбрался молодой подземник, вздрагивая от крупных капель дождя:

— Эй, это ты Эль Фаоль? — прошептал он, оглядываясь — улица была пуста.

— Я, — кивнул Йен и подошел ближе, присаживаясь на корточки. Полы длинного пальто тут же намокли.

— Тогда это тебе. — пробурчал подземник, морщась — одна капля упала ему прямо на нос. В лапах он держал небольшой бумажный пакет, перевязанный бечевкой. — С тебя два желудя еще.

— Я помню, — Йен спешно протянул два желудя, получая в руки пакет.

Подземник, не прощаясь, тут же нырнул в канализацию, только люк и звякнул на прощание.

Йен выпрямился и не удержался, разрывая пакет — на ладонь выпали одинаковые запонки с узнаваемым гербом на щитке.

— Дохлые феи, почему их четыре?!

Он запихал запонки обратно в пакет и громко свистнул, подзывая кэбби — с площади как раз выезжал один. Усталая вороная лошадь флегматично остановилась, подчиняясь кучеру, возле Йена. Ему даже повезло — колеса не обрызгали его.

Йен поднял глаза на кэбби, сидевшего высоко за кабиной для пассажиров.

— Форест-стрит, ломбард Тотти.

— Пол-митты, — сонно отозвался мокрый, как воробей, под своим плащом кэбби.

Йен согласился — это было чертовски далеко, да и не факт, что кэбби там найдет себе пассажира — район считался опасным. Не трущобы, но скупщики краденного уже вольготно чувствовали себя на Форест-стрит.

Йен сложил зонт, прикоснулся к деревянной дверце кэба и замер — знакомый запах огненного слива — дуб и вирньяк, полоснули его. Он вновь поднял глаза на кэбби:

— Нир, с этим кэбом не случалось ничего странного в последнее время? Какие-то происшествия, эм… Странные гибели пассажиров?

Кэбби явно напрягся, и Йен достал свои документы:

— Инспектор Вуд, участок Примроуз-сквер.

— Да ничего такого, инспектор… Садитесь, не бойтесь — не убивец я.

Йен продолжил настаивать:

— И все же? Что-то необъяснимое? Что-то странное? Я же могу вас и в участок притащить…

— Инспектор… Никто не погибал, вот честное-пречестное слово.

— Яркие вспышки наподобие пламени? Попадали в такое? — Йен еще добавил для верности, — но тогда вашим словам не поверили.

Кэбби крякнул и поправил капюшон на голове:

— А вот это верно говорите. Было такое. С год назад. Аккурат в это же время, туточки же. Ехал ночью, никого не трогал, а тут раз, как полыхнет все, думал — ослепну. Лошадь как понесло — чуть не убились тогда. Хорошо, что та зима теплая была, будь наледь — точняк убились бы. Я жалобу подавал магам в Центральное управление, только… — кэбби так печально вздохнул, что Йен сам все понял:

— …сказали: «Пить надо меньше!».

— Ваша правда, инспектор. Так что… Едем, аль боитесь теперь?

— После смены заедете в участок… — Йен заметил, как поскучнел кэбби, и передумал. — Впрочем, я сам ваше дело подниму. — Он посмотрел на бляху кэбби, запоминая имя. — Если что, вам компенсация будет положена за нападение с применением магии.

Кэбби сразу повеселел и улыбнулся:

— Хорошо. Четвертак, и я вас довезу до Форест-стрит в лучшем виде.

Йен открыл дверцу и сел в кэб, прячась от дождя. Лошадь довольно споро пошла по Примроуз-сквер вниз, через угольный канал, мимо собора Возрождения в район одинаковых, серых домов с мелкими лавочками на первых этажах, где предлагалось все — от курительный смесей до спутниц на ночь, от фотографий разной степени пристойности до краденых украшений.

Йен распечатал письмо от профессора Галлахера и с удивлением прочитал сухие строчки: «Ответ по вашему запросу строго отрицательный. Не обнаружилось доказательств возможности происходящего». Вкупе с извинениями профессора это смотрелось странно. Может, вчерашний допрос в Тайном Совете был связан именно с этим? А ведь такой располагающий к себе человек этот Галлахер, прям как Морозный дед… Вот и верь Морозным дедам…

Йен аккуратно сложил записку себе в карман:

— Дохлые феи, Шейл невиновен. И он меня к себе не подпустит, чтобы доказать это.

Он устало потер лоб — после вчерашнего допроса голова продолжала побаливать. Хорошо еще, что расположение лэсы Аликс удалось сохранить. Йен достал из кармана запонки и принялся их рассматривать, правда, ничего необычного на взгляд полицейского найти не удалось. Может, ювелир найдет что-то интересное.

Йен прикрыл глаза — ехать ещё было далеко. Все его выводы были изначально неправильны. Если учесть запонки… Если учесть слив… Если учесть то, что жертвы умирали тихо — не было свидетелей криков о помощи, то… Картина могла выглядеть совсем иначе. Не слив, избиение, а потом убийство. Могло быть по-другому. Убийца подкрадывался и сворачивал шею жертве, потом имитировал борьбу и слив. Это объясняло отсутствие случайный свидетелей, привлеченных звуками борьбы.

«Йен, признай — ты полный придурок! Ты понял все не так.»

И началось все не полгода назад — минимум год, дерево кэба до сих пор помнило слив. Что-то случилось год назад, после чего Безумец понял свою безнака…

— Тьфу, дохлые феи! Не свою безнаказанность. Безнаказанность Шейла. Именно поэтому понадобились запонки. Или что-то еще, что указывало на Шейла.

Йен помнил — не все трупы обнаруживали сразу, не всем, как Спенсеру, повезло быть не ограбленным. Сколько таких вот запонок или еще чего-то утащили таинственные пауки, которых упоминал Рыцарь, страшно было предположить.

Кэб выехал на Форест-стрит, обычно оживленную, но даже тут дождь разогнал всех праздношатающихся, а, значит, и все карманники, бабочки, торговцы краденным тоже попрятались, греясь в подворотнях или подъездах серых, нахохлившихся домов.

Кэб остановился, Йен бросил четвертак кэбмену и направился в ломбард Тотти — им заведовал иноземец из скряг — то ли лесных, то ли подгорных жителей мелких княжеств континента, кто их там всех разберет. Все скряги были невысокие, не более четырех футов в высоту и все, как на подбор, прижимистые, хитрые и лукавые, не упускающие своей выгоды никогда.

Йен спустился вниз по крыльцу на пару ступенек и открыл дверь в ломбард — небольшой, хорошо освещенный торговый зал был перегорожен высоким прилавком, за которым восседал сам Тотти, одетый в белоснежную рубашку с черными нарукавниками, красный жилет и такие же ярко-красные бриджи. За его спиной возвышался шкаф со всевозможными украшениями, странными механизмами и статуэтками — все, что законно приносилось в ломбард. Незаконное, вроде амулетов, лежало не тут, и предлагалось отнюдь не всем посетителям.

Охранник из людей, сидящий у двери, окинул недовольным взглядом Вуда, но пропустил.

Йен подошел ближе, здороваясь с хозяином. Тот отправил на затылок дорогие магические гогглы, отложил в сторону часы, которые перед этим изучал, и принялся разглядывать инспектора:

— Опять пришел портить бизнес?

Йен улыбнулся:

— Нет, я пришел за помощью, Тотти.

— Помощь оказывает храм — по улице вниз до упора, не пропустишь. Если чем иным страдаешь — бабочки к твоим услугам. Я же своих не продаю и с Томми не работаю.

— Я оплачу, — сказал Йен, кладя на прилавок четыре запонки и митту в качестве оплаты.

— Краденое не скупаю, — отрезал Тотти.

— Это не краденное. Мне нужно твое мнение о запонках.

— Еще раз — краденное не покупаю. Это вниз по улице — брось в храме, боги потом отплатят.

— Тотти, хватит бурчать — я же прошу просто посмотреть.

Низкорослый скряга, крючконосый и морщинистый, как все из его племени, сперва взял монету, сунул её в карман жилета, а потом, натянув себе гогглы на глаза, принялся рассматривать запонки.

Спустя пару минут он их бросил на прилавок:

— Тебя надули. Одна… — он указал узловатым пальцем на запонку, — настоящая, три — подделки. А теперь уходи.

Йен нахмурился:

— Подожди. Что значит — подделки? Как ты это понял?

— Митты маловато.

— Тотти, мы же друзья…

— Вуд, никогда не были и не будем, к счастью. И только ради дружбы… Настоящей запонке более ста лет. Остальные — новодел, им не больше года. Сделаны из эльфийского золота — еще пара лет и истают. Сам же знаешь — эльфийское золото непрочное.

— Руку мастера, изготовившего подделки, можешь узнать?

Скряга обиделся за свою профессиональную гордость:

— Конечно, могу.

Йен даже подался вперед, облокачиваясь на прилавок:

— И это?..

Тотти отрезал:

— Я своих не сдаю. А ты своим присутствием портишь мое реноме — кто-то поглупее может решить, что я работаю на тебя. Ты портишь мое дело. Ты лишаешь меня моей законной прибыли. — У скряг страшнее обвинения не было.

— Мне нужно лишь…

Тотти деловито заметил:

— Пять диней, и я подумаю над твоим вопросом.

— Сто пять митт?! — опешил Вуд. — Ты думаешь, что я по ночам подрабатываю фальшивомонетчиком?! Да у меня жалование — шесть митт в неделю.

Тотти радостно улыбнулся, показывая длинные, почти кроличьи зубы:

— Вот поэтому пять диней, и ни миттой меньше. Я своих не сдаю.

— Ты их просто дорого продаешь. — не удержался Йен.

— Это бизнес, ничего лишнего.

— Мне всего-то нужно, чтобы тот, кто выполнял этот заказ, описал заказчика. Только и всего. Словесный портрет. Если будет имя — еще лучше.

— Пять диней и ни миттой меньше.

— Имей совесть, речь идет о жизни лара Шейла. Речь идет о его добром имени.

— Двадцать диней, — тут же поправился Тотти.

— Так… Я не понял, почему так возросла оплата?

Скряга благодушно пояснил:

— Лар Шейл очень богат.

— Сейчас он беднее храмовой крысы. Сейчас он не в состоянии заплатить такие деньги.

— Заплатишь ты — и я даже промолчу, сколько я взял с тебя — ты можешь и сотню диней с него стрясти. За честное-то имя.

— Кажется, мы друг друга немного не поняли.

— Да, я заметил — ты не понял меня в тот момент, когда я сказал, что не продаю своих людей.

— Ты их продаешь ОЧЕНЬ дорого.

— Это бизнес. Двадцать диней, и описание заказчика с фамилией твои. Если, конечно, фамилия упоминалась.

Йен уперся взглядом в прилавок. Таких денег ему ни за что не достать. Можно, конечно, самостоятельно отправиться искать ювелира, сделавшего копии запонок, но сколько времени это займет! А ведь Безумец… Настоящий Безумец ждать не будет. И новая смерть будет на совести Йена.

Он запустил руку в карман и решил, что была-не была!

На прилавок лег желудь.

— А если оплатить так?

Глаза скряги загорелись.

— Это?..

— Тот самый. — кивнул Йен.

— Из… леса?

— Не из парка же.

Скряга нервно поправил на затылке гогглы и принялся всматриваться в Йена:

— Так это правда про эль фаоля?

— Он перед тобой.

Скряга протянул было руку к желудю, но тут же отпрянул:

— А он… Не испортится?

— Зависит от твоих намерений.

Скряга вскинулся:

— Самые простые — защита, конечно же. Посажу возле своего дома… Подземные жилы… Тот самый желудь. Тот самый эль фаоль… Только, прости недра, на того самого эль фаоля ты не тянешь. Что-то в тебе не то. Лоска, что ли, не хватает. Или… — он глядел мокрую одежду Йена. — Сухости.

— Спасибо, — Йен старательно спрятал сарказм. — Три желудя. Один сейчас, два потом. И отдельный желудь за фамилию. Слово чести, меня не интересует личность исполнителя заказа. Я не буду просить его давать показания в суде. Мне только нужно знать — для кого он выполнял этот заказ. Понимаешь?

Скряга кивнул. Желудь уже исчез в кармане его красного жилета.

— Через два дня я пришлю тебе описание. В участок. Устроит?

— Более чем. — согласился Вуд. С этим уже стоило работать — через два дня у него наконец-то будет описание Безумца или того, кто на него работает. С этим уже можно будет идти к Шейлу.

«И опять лететь с крыльца», — почему-то тут же пришло в голову.