Секреты Примроуз-сквер 1

Глава 12 Банда Белых наколок

По ночам Примроуз-сквер была дивно безмятежна — сезон балов давно закончился, многие лары разъехались по своим поместьям, чтобы встретить Новогодние праздники на лоне природы, а ночная жизнь столицы — пабы и мюзик-холлы обходили эту улицу по большой дуге.

Дождь стих, свет газовых фонарей отражался в многочисленных лужах, ветер спал в тропических, мерзнущих пальмах и драценах. Луна то и дело проглядывала в просвете облаков. Йен прогулялся по всей Примроуз-сквер, особо долго замирая перед домом Гровексов — он проверял особняк на магию. Мало ли, вдруг Шейл не удержится и решит вернуть себе магию. Жить без неё — и врагу не пожелаешь, уж это Йен знал.

Особняк Гровексов был тих и спокоен — магические потоки легко плыли через него, нигде не вызывая завихрений. Показав подошедшему констеблю Крузу свои документы, Йен пошел прогуливаться по улице дальше — он надеялся поймать жукокрылов, но их не было.

Пришлось для наблюдения за дырой в защите забираться на облюбованный домушниками высокий дуб, растущий на стыке Роуз-стрит и мелкой улочкой Учеников, пересекавшей Примроуз-сквер аккурат у дома с башней. Говорят, эта башня была построена еще при Маржине, и выдержала и людские войны, и войну с нелюдями.

Жукокрылов пришлось ждать очень долго — те, видимо, не решались пролетать через защитную сеть при свете луны, выжидая более плотных облаков. Йен тем временем осторожно сплел из потоков магии ловушку — надежды, что жукокрылы послушаются его и добровольно прилетят поговорить, было мало.

Только часа в четыре ночи небо опять обложило плотными тучами, скрывая луну, и в прореху в сети скользнул жукокрыл — мелкий, юркий, тут же угодивший в ловушку Йена. Воздушник молча, игнорируя брошенные ему слова Йена о том, что он Эль Фаоль и не обидит его, упорно пытался вырваться, но Йен был сильнее.

Он все же подтащил к себе воздушника, больше похожего на мелкого рыцаря в доспехах из хитина. Если присмотреться, то даже можно было рассмотреть тонкие ремешки креплений и золоченые пряжки.

Йен старательно мягко повторил, заглядывая в сиявшие через узкую щель рогатого шлема алые глаза:

— Я Эль Фаоль. Я не обижу тебя.

Жукокрыл, выпрямляясь на широкой дубовой ветке, сложил руки на груди и гордо сказал:

— У меня хороший слух.

Йен удивился:

— М? И почему же не откликнулся? Обычно это работает.

— Не в моем случае, — отозвался жукокрыл. Йен присмотрелся — на поясном ремне, бывшим явно общим целым с хитиновым доспехом, болтался длинный меч. Подобно Забияке, обожавшем свою «зубочистку» — смешную копию прямого меча-полуторника, этот воздушник тоже пользовался оружием.

— И все же… Поговорим?

— Говори, — разрешил жукокрыл.

— Может, представишься? Я-то тебе свое имя назвал, — напомнил Йен.

Жукокрыл рассмеялся, у него от смеха даже плотные закрылки на спине приподнялись:

— Это не имя.

— О, ты первый, кто это понял! На самом деле меня зовут Йен Вуд, я инспектор участка на Примроуз-сквер. Может, все же скажешь свое имя?

Воздушник пожал плечами — наплечники с шипами по краям приподнялись:

— Если тебе это так важно… Предатель из рода Предателей.

— Это не то, что я хотел услышать. — хмыкнул Йен — ему этого от Забияка сегодня хватило. — Может, тогда… Жукокрыл? Эм…

— Это не то, что хотелось бы услышать МНЕ, — воздушник выделил последнее слово.

Йен вздохнул:

— Что ж. Тупик. Меня не устраивает имя, которое ты назвал, тебя не устраивает имя, которое мне пришло в голову… Тогда, может… Рыцарь? — ведь именно его больше напоминал жукокрыл в своей хитиновой броне. — Ты будешь Рыцарь. Как там в легендах? Я нарекаю тебя Рыцарем. Не нравится — иного имени я уже не придумаю. Так… Приятно познакомиться?

Алые глаза недоверчиво смотрели из прорези шлема:

— Это ты меня назвал Рыцарем?

— Ты себя в зеркале видел? — отшутился Йен, не подумав.

Жукокрыл тут же гордо выпрямился и сказал:

— Эль… Это злая шутка.

— Прости, я не подумал, но ты очень похож на Рыцаря.

Тот помолчал, ожидая продолжения, но Йен тоже взял паузу. Пришлось жукокрылу начинать первым:

— Давай уже ближе к делу, инспектор.

— Ближе так ближе — у меня к тебе убедительная просьба: постарайся предупредить всех своего племени, чтобы завтра к восьми утра тут никого из воздушников не было.

— А причем тут я? — старательно безмятежно сказал воздушник.

— При том, что завтра после восьми тут будет о-о-очень много магов, штопающих прорехи. Кто не успеет убраться с Примроуз-сквер, рискует попасться магам в руки. Знаешь, что они делают с вашим братом?

— Знаю — отрывают крылья и вывозят в поля. Тебе-то какое дело? Ты же полицейский, ты должен ратовать за наказание. Да еще ты эль фаоль… Ты должен ликовать, что нас становится все меньше и меньше.

— Рыцарь, понимаешь, я не люблю несправедливость… Люди, живущие тут, потеряв и тысячу серебряных ложек, не обеднеют, а твоему народу это месяц жизни без голода. Жертвуй местные обитатели деньги на дом и еду для воздушников, я бы еще погонялся за вами, неблагодарными… Но ведь этого нет, вам не помогают и отовсюду гонят.

— С чего ты взял, что в мире должна быть справедливость? Её нет!

Йен пожал плечами:

— С того, что что-то в клятве полицейского было — служить на благо общества и всеобщей справедливости. Как-то так.

— Значит… Завтра после восьми? — уловил самое главное Рыцарь.

Йен кивнул:

— Да, лучше уйти заранее — тут будет большой кипеж завтра. Те, кто не успеет улететь, пусть уходят через ходы подземников — я постараюсь их уломать вас принять.

Рыцарь сделал шаг в сторону Йена и удивленно спросил:

— Эль… Ты точно эль фаоль?

— Я же сказал — я Йен Вуд, не больше и не меньше. Кстати… Из-за устранения прорех, вам некоторое время придется туго. Возьми, это тебе.

Он покопался в кармане пальто и протянул желудь.

Рыцарь горделиво сложил руки на груди:

— Я Предатель из рода Предателей.

— Вот заладил! — выругался Йен. — Прекрати ненужный пафос. Не нужен желудь — так и скажи, я кому другому, сговорчивее и не такому гордому, отдам.

— Эль Йен Вуд, ты отдаешь себе отчет, кому ты предлагаешь желудь из Заповедного леса?

— Тебе и твоим друзьям. А что? И не надо повторять про Предателя из рода Предателей. Лично меня ты не предавал, а мои действия отразятся на тебе и твоих сородичах. Я предлагаю тебе временный выход с желудем. Так возьмешь?

Рыцарь неожиданно произнес:

— Я Предатель из рода Предателей принимаю этот дар и клянусь, что буду служить тебе честно и верно.

— Эм… Во-первых, я просил без лишнего пафоса, во-вторых, я не просил мне служить, в-третьих, смени уже имя, раз Рыцарь не нравится. И последнее — я живу на Скарлет-стрит, дом номер семьдесят. Если у тебя нет крыши надо головой — прилетай, место всегда найдется.

Рыцарь прижал к своему нагруднику желудь:

— Ты приглашаешь меня к себе домой?

Йен не удержался от насмешки, может, и не нужной:

— Предатель из рода Предателей, да ты живо соображаешь! Скарлет-стрит семьдесят, залетай через камин в гостиной — он никогда не топится. И главное не забудь…

— К восьми утра тут не должно быть воздушников…

— Нет! — оборвал его Йен. — Желудь должен прикасаться к коже. В твоем случае к доспехам, чтобы он пророс.

— А он… Может… Прорасти, эль Йен Вуд?

— А разве может быть иначе, лар Рыцарь? Лети уже.

Прижимая к своей груди желудь, больше похожий в его руках на хорошую дыню, Рыцарь спешно полетел. А потом вернулся, когда Йен, кряхтя из-за разболевшегося колена еле спустился с дерева.

Рыцарь замер в воздухе перед лицом Йена, басовито жужжа крыльями:

— Здесь воруем не только мы, эль Йен Вуд.

— Ты меня премного обрадовал — я думал, что с ремонтом прорех все закончится.

— Нет. Тут воруем не только мы. В темноте будь внимателен — под ногами могут попадаться теневые пауки.

— Кто?

— Ты их узнаешь, как только увидишь, эль Йен Вуд.

— Слушай, сократи уже имя — или Эль, или Йен. Вместе звучит пафосно.

— А эль не любит пафос.

— Догадался-таки! И подземники знают о теневых пауках?

— Думаешь, откуда они вылезли? Подземникам давно худо от пауков, аккурат как подземку вырыли, как пауки и полезли… — Рыцарь, не прощаясь, сделал петлю в воздухе и понесся прочь, только и гудели басовито крылья.

Остаток ночи Йен потратил на поиски других жукокрылов, кроме Рыцаря, таинственных теневых пауков и подземников, готовых с ним разговаривать. Нашлись с горем пополам только последние, пообещав за три желудя проводить воздушников с Примроуз-сквер в безопасный район. Про запонки ему так ничего и не сказали — видимо, не нашли, а отказываться от уже полученного желудя не хотели.

К восьми утра продрогший и промокший Йен направился в сторону дома с башней на встречу с Забиякой. Сыпал мелкий, колкий снег, иногда переходивший в морось, и Йен волновался, что Забияке будет трудно лететь.

Башня, сложенная из темного, нетесаного камня, сейчас вся покрытая мхами, гордо вздымалась над пристроенным позже домом в поздне-имперском стиле. Глядя на башню, пережившую и Маржина, и лесного короля, легко представлялось, что именно тут когда-то был последний оплот человеческих земель — дальше за рекой Даркери начинался Заповедный лес, земли лесных нелюдей и прочих тварей. Йен вздохнул — ни следа не осталось от приютивших беженцев с континента нелюдях. Даже чертоги лесного короля, стоявшие на том берегу реки снесли. Сейчас там красовался Новый Королевский дворец, над которым гордо реяло сине-золотое знамя, а кругом вместо заповедных дубов росла каменная столица.

Йен пошел вдоль невысокого забора, огораживавшего дом с башней, в поисках Забияки. Тот нашелся почти сразу — он сидел на одном из квадратных каменных зубцов забора и болтал грязными босыми ногами, напевая песенку:

— Пусть я старый дубовый листок,

Пусть меня несет ветерок,

Я не сдамся ему, я умру по утру,

Только честь не отдам никому!

Йен привык, что этот летун постоянно что-то напевает, так что старая песня Лесной Королевской гвардии его не удивила — его удивили грязные ноги Забияки. Воздушники почти никогда не ходили по земле, им это было и не нужно, мылся летун не далее, как вчера вечером, одновременно со стиркой, так что… Где он замарал ноги, было непонятно, а, самое главное, его самого об этом не спросишь — отшутится и уйдет от разговора. В который раз подумалось, что Забияка далеко не так прост, как хочет казаться. И вряд ли Йен за оставшиеся полгода-год жизни летуна разгадает его секрет.

— Доброе утро, Забияка!

Тот приветственно махнул рукой:

— И тебе! Нашел жукокрылов?

— Нашел, — кивнул Йен, подходя ближе и опираясь на каменный зубец.

Забияка улыбнулся всеми своими ровными, словно человеческими зубами:

— И я нашел. Дурные, глупые и совсем жучиные. Выпнул их подальше — нечего им добропорядочных граждан королевства обкрадывать. Я молодец?

— Молодец, молодец, — согласился Йен. — Теневых пауков не видел?

— Так… Полно же в паутинах. Мне, что, считать их надо было и докладывать тебе про дома с нерадивыми горничными?

— Можно подумать, ты меня не понял. — с укоризной в голосе сказал Йен, но летуна этим было не пронять.

— Неа-а-а, — зевнул он, — не понял.

И только глаза, настороженные и тревожные, выдали его.

— Кста-а-ати, — летун еле подавил очередной зевок. — Тут в особняке у Гровексов повар-маг завелся, а еще какой-то болван сплел под утро воздушный кокон и ловил жучару. Мог и попасться.

Йен пожал плечами:

— Не попался же.

— Еще не вечер, — вскочил на ноги Забияка. — Ты тут с магией поосторожней, Эль. Дома, значит, под моим прикрытием он боится, а тут — расхрабрился, видите ли!

— Я стараюсь осторожно. Иначе жукокрыла было не поймать.

— Угу, я заметил, как ты стараешься. Ну, где твой мешок? Надеюсь, дырку в нем ты сделал, если твой Дафф откажется заглядывать в мешок?

— Сделал, конечно. И… Забияка, будь осторожнее. Не надо лишних подвигов, ты в конце концов далеко не дубовый листок.

Летун подернул спадающие простые штаны и хмыкнул:

— Ха! Что нам какая-то бездарно сдохшая гвардия… Давай свой мешок — пора веселиться!

Повеселился Забияка на славу — стоило Йену только рассказать удивленному Даффу историю о том, как на куче мусора он нашел спящего жукокрыла, как суперинтендант, выговаривая про глупость некоторых инспекторов, тут же сунул свой нос в мешок, отказываясь верить, что на Примроуз-сквер возможно такое безобразие.

Забияка теряться не стал — яркой шутихой он выскочил из мешка, принявшись метаться по комнате, круша все подряд с помощью магии. Летало все — веселый Забияка, бумаги, чернила, папки, пальто Даффа, ручки и перья… В комнату на рев возмущенного суперинтенданта ворвались несколько констеблей, принявшись своими кожаными шлемами ловить летуна, но тот уходил от них, как заговоренный.

Закончилось все неожиданно — яркой вспышкой, ослепившей всех, нокаутированным Даффом, упавшим на ковер и улетевшим прочь Забиякой. Йен был готов поспорить на что угодно — он видел, как Даффа отправил в нокаут кто-то высокий, как человек, но уловить, кто из констеблей решился на такое, он не успел.

Кеннет Смит, благополучно переждавший всю эту кутерьму в коридоре, только и вздохнул:

— Собираем все дела о кражах и передаем магам, инспектор?

Йен кивнул, помогая Даффу подняться с пола — правый глаз суперинтенданта быстро заплывал синевой:

— Да, я сейчас быстро распечатаю обоснование для вызова магов.