КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ ПАНДАМИЛИЯ

Лампочки над люком загорелись зеленым, Дрифт повернул колесико, чтобы снять блокировку, потянул на себя крышку, и за ней открылся вход в короткий стыковочный коридор. Он обернулся к остальному экипажу, облокотившись на крышку люка, со своей обычной ленивой усмешкой:

— Все помнят, кому что покупать?

Дженна толкнула Апирану локтем:

— А почему мы не закупаемся на официальных базах?

Потому что официальные базы есть только в тех мирах, которые контролирует какое–нибудь государство, — ответил Дрифт, не успел еще Апирана и рот открыть.

— А поскольку эта часть галактики никому на фиг не сдалась, здесь таких миров просто нет, — пояснил Апирана, глядя на слайсершу сверху вниз, — так что пришлось бы делать здоровенный крюк по пути на Старую Землю, а тогда мы не успеем передать груз вовремя.

Куай вздохнул с видом мученика. Апирана его понимал. Космические станции, эти металлические чудовища, кое–как сляпанные на скорую руку предприимчивыми «бизнесменами», торопившимися застолбить место в какой–нибудь дыре, которую ни у одного правительства еще не дотянулись руки колонизировать, принадлежали к Интернациональному космическому пространству и, таким образом, во всяком случае теоретически, не подпадали под юрисдикцию ни одного государства. На практике это означало, что если какие–то законы тут и действуют, то только те, которые считает правильными сам владелец и нанятая им охрана, и такие пустые церемонии, как описание товаров и контроль качества, чаще относятся к области мифов, чем к реальности. Это предсказуемо создавало определенные трудности, когда приходилось покупать запасные части к двигателям, топливо и, разумеется, воздух.

С другой стороны, в контролируемых государствами мирах у жуликов–торговцев тоже обычно была какая–никакая защита от толпы разгневанных покупателей, например хотя бы гипотетическая угроза ареста или приговора уже постфактум, а на космических станциях они такой роскошью не пользовались. Кроме того, всегда существовал риск, что человек, которого ты только что обманул, — какой–нибудь мафиозо или вроде того, и тогда лучше просто выйти из шлюзовой камеры без скафандра и избавить себя от лишних хлопот. А потому единственно разумными принципами торговли на космической станции были следующие: говори громко, держись поразвязнее, оружие носи открыто и все проверяй по второму разу — или, если уж это не помогает, приглядись, где покупают знающие люди, и иди туда же — возможно, эти торговцы окажутся более или менее честными, по крайней мере иногда такое случается.

— Тогда пошли, — сказал Дрифт, бросив взгляд на ручной хронометр. — Времени у нас не так много, и если мы не хотим задохнуться еще до того, как долетим до Первой системы, нужно где–то раздобыть «О-два». — Он нетерпеливо хлопнул ладонью по люку. — Идем!

Экипаж двинулся за ним, за исключением Цзя — ее назначили дежурной по «Кейко». Воровство на космических станциях случалось чаще, чем на официальных, регулируемых и патрулируемых вроде той, к которой они причаливали у Кармеллы‑2, так что надежнее было оставить кого то на борту, чем полагаться на одни защитные коды доступа. Без Апираны никак не обойтись — нужен же кто–то для устрашения, и он поплелся в стыковочный коридор за Куаем и Дженной. Трудно было все время укорачивать шаг, но нормальной походкой идти нельзя — других затопчешь, поэтому он держался сзади и подстраивался под их шаги, хотя это его страшно утомляло.

— Ну что, — тихо спросил он Дженну, когда они вышли из туннеля, и Дрифт, Рурк и Михей свернули в другую сторону, — навела уже справки, куда мы летим?

Центр ван дер Граафа — дом конференций в Амстердаме, — ответила Дженна, — и это все, что нашлось про него в Спайне. Что там будет происходить в этот день — понятия не имею.

Она с досадой покачала головой: всемирная галактическая база громкое название, а на деле это всего лишь разрозненные обрывки личных данных, статистических отчетов, обновляемых для каждой системы отдельно, тогда, когда прибудет курьер с новыми файлами. Свежая информация доступна только в пределах той или иной звездной системы, и таких банальных сведений, как программа работы некоего конференц–центра, на расстоянии не мог добыть даже самый крутой слайсер.

— Чертовски странная точка для доставки контрабанды, — пробормотал Апирана, рассеянно потирая костяшки на правой руке. — Куда мы ее только ни возили — на квартиры, на склады, в бары, на оборотную сторону какого–нибудь спутника. А вот в такое место секретный рейс делать еще не доводилось. — Он поморщился. Новый опыт — это, конечно, ценно, но хорошо бы при этом хоть немного контролировать ход событий. — Как–то это… у всех на виду.

— Да еще и среди бела дня, — заметила Дженна. — Контрабандисты обычно так не поступают, правда же?

— Обычно нет, — согласился Апирана. — Хотя бывает, что, если уж перешел границу, лучше держаться так, как будто тебе нечего скрывать. Будешь ныкаться по углам — копы скорее насторожатся.

— Логично, пожалуй, — задумчиво кивнула Дженна, — и все–таки это дело выглядит очень странно, как будто… — Она не договорила, заморгала от удивления, в первый раз оглядевшись как следует по сторонам. — Они что, совсем офигели?

Куай хмыкнул, и Апирана не смог сдержать улыбку.

— А ты что, никогда раньше на космической станции не бывала?

Снаружи станция сверкала бегающими, мерцающими огоньками главным образом потому, что в такой дали от звезд и от любого естественного источника света ее никто бы иначе и не увидел. Внутри все выглядело привычно: торговцы старались привлечь покупателей, и в этом отношении станция напоминала суетливый, шумный рынок любого большого города на любой планете или спутнике. Однако стоило начать рассматривать предлагаемый товар, как сразу делалось заметно, насколько тут все по–другому.

Дженна во все глаза таращилась на маленький ларек, где совершенно открыто лежали наркотики, причем запрещенные… ну, то есть понятно, что здесь, в Интернациональном космическом пространстве, вне любой населенной системы, запрещать их было некому. Маленькая табличка предупреждала на английском, русском, китайском, испанском и суахили, что владелец ларька не несет ответственности за проблемы, которые могут возникнуть из–за торговли наркотиками в пределах межзвездных границ, но большая вывеска с лаконичной надписью на пяти языках «Оптовые цены!» свидетельствовала, что тут тебе продадут любое вещество, если ты готов купить его на свой страх и риск.

— Но это же… А, ну да, наверное, — закончила Дженна, отвечая на собственный вопрос, и умолкла, почувствовав неловкость.

— Некоторые правительства этого не одобряют, и СШСА уже давно пытались положить этому конец, — сказал Апирана, — но остальные слегка задергались — нечего, мол, им навязывать свои законы в Интернациональном космическом пространстве.

— А когда СШСА попытались заявить свои права на солидные куски ИКП, это им еще меньше понравилось, — вставил Куай. — Краснозвездная Конфедерация даже войной грозила.

— К счастью для всех, начался распад Свободных систем, СШСА это тоже коснулось, — добавил Апирана, — и все это так и заглохло.

Он положил руку Дженне на плечо и мягко отвел ее подальше от ларька, где были аккуратно разложены порошки, листья и таблетки, и тут же — приборы для измерения чистоты вещества, а рядом торчали двое серьезного вида парней со «звездными пушками» — на случай, если кому–то вздумается устроить налет и разграбить ларек.

— Идем, дело–то не ждет.

— Верно.

Дженна выскользнула из–под его руки и торопливо шагнула вперед. Она старалась изобразить, что ей не терпится приступить к покупкам, но Апирана привык, что не столь крупным людям бывает не по себе, когда он вот так к ним прикасается. «Да и вообще — я же сам ей рассказал, что сделал со своим отцом…»

Они двинулись по разбитым на клетки рядам, высматривая нужные вещи в ларьках и на прилавках. Тут и там висели тканевые занавески, от старомодных, в цветочек, до наисовременнейших, полимерных, умеющих менять цвет в зависимости от температуры или программируемых, на которых высвечивались логотипы, эмблемы банд и вообще все что угодно по желанию покупателя. Коробки с протеиновыми батончиками и питательными коктейлями стояли бок о бок с баночками натуральных китайских приправ и жареным мясом на шампурах — крепкие запахи должны были щекотать ноздри путешественникам, которым осточертела непортящаяся космическая еда. В маленьких ларьках предлагали записи последних музыкальных хитов — вероятно, с другого конца галактики, подборки видеопродукции Нового Голливуда или Вашингтон Мейджор…

— Пираты возвращаются! — кричал владелец одного прилавка. — Пираты возвращаются!

Апирана огляделся вокруг и нисколько не удивился, увидев стойки с оружием, от самого простого и банального до экзотического и весьма необычного. Торговал им здоровенный пакеха — темная щетина выделялась на светлой коже, а еще у него было внушительное пузо и такой же громадный энтузиазм.

— Вот вы, сэр! — оживленно окликнул он Апирану. — Вы похожи на бойца! Лучшие цены на огнестрельное оружие по эту сторону Старой Земли! Прикупите по парочке крутых штуковин на всю команду, и тогда вам сам Габриэль Дрейк не страшен!

— Дрейка уже нет! — выкрикнул кто–то из толпы. — Его уже несколько лет как убили африканцы и «Тридцать шесть градусов» захватили!

— Да ну? — отозвался продавец, повернулся в сторону говорящего и сразу стал похож на злодея из какой–нибудь китайской мелодрамы — из тех, что Цзя посматривала втайне от всех. — Если Дрейка нет, кто же тогда грабит грузовые корабли в системе Узури?

— Говорят, Энни Эклектик! — выкрикнул кто–то.

— Мохаммед Кадие!

Апирана вздохнул и отвернулся. Вокруг звучали имена еще каких–то пиратов и бродяг, многие, скорее всего, вымышленные. При всей своей удаленности от цивилизации космическая станция Пандамилия оставалась единственной перевалочной базой в этой части галактики, а потому путешественников здесь хватало. Апирана поглядел вперед и обнаружил, что, пока он отвлекся, оба его спутника пропали из вида, раздраженно хмыкнул, старательно изобразил на лице свирепое выражение и попер напролом. Послышались ругательства, которые, впрочем, тут же стихали, как только люди оборачивались посмотреть, кто это там толкается, а затем толпа стала расступаться перед ним, как стадо овец перед пастушьей собакой.

Дженну он нашел в каком–то закутке, заваленном электроникой и запчастями. Лицо у нее сияло, и казалось, ей рук не хватает, чтобы сразу и рыться в товаре, и держать все, что успела нахватать. Апирана подошел сзади, и Дженна повернулась к нему — под мышкой две плоские коробки почти одинаковой формы, связка кабелей через плечо, а в левой руке что–то маленькое, гладкое, черное: она тут же показала ему это что–то с восторгом натуралиста, только что открывшего новый биологический вид.

— Знаешь, что это?!

Апирана моргнул:

— Нет.

— Это же «Тангейзер КК-две тысячи четыреста девяносто»! «Ящик правды»! Он запрещен везде, кроме африканских систем, и то говорят, что там тоже запретят в этом году!

Апирана нахмурился, глядя на незнакомый предмет в Дженниной руке. Он понятия не имел, что это за чудо такое — наверное, какой–то хакерский инструмент, так что, если она и объяснит, он все равно вряд ли поймет, что к чему. Кое–каких элементарных знаний в технике и электронике он, конечно, нахватался — достаточно, чтобы уметь устранить небольшие технические неполадки на разных типах кораблей, и в Спайн войти ему труда не составляло, но такие люди, как Дженна, были для него жителями иного мира — мира информационных потоков и длиннющих, как забор, кодовых цепочек.

— А, ну да, — сказал он и помолчал, глядя в ее горящие глаза. — А как насчет…

— Я должна это купить, — воскликнула Дженна, и у нее даже колени слегка подогнулись при слове «должна». — Он расщелкивает шифры уровня Юпитера за считаные минуты — если у меня будет такой, можно…

— Ап! — закричал Куай, возникший у Дженны за спиной, и ткнул большим пальцем в ту сторону, откуда пришел. — Я там нарыл резервный силовой конденсатор для генератора Хайма, ну, правда, ржавый немного…

—…это значит — можно забыть об орбитальных даталогах, там уже есть…

— …но в целом годный, а то последний запасной мне пришлось разобрать, чтобы…

— …ты не представляешь, насколько это надежнее…

— …а то же мы все под потолком зависнем, когда главный…

— Туритури! — взревел Апирана, и оба разом умолкли на полуслове.

Правду сказать, и весь рынок на несколько метров вокруг тоже умолк: есть чувства, для которых не существует языкового барьера. Когда стало ясно, что драки пока не будет, любопытные снова занялись своими делами, а Апирана нащупал в кармане кредитный чип, на котором лежала небольшая доля аванса, выданного им за работу, и подумал — неужели Дрифт не мог кого–нибудь другого выбрать нянькой для слайсерши и технаря?

— А теперь, — прибавил он деловым тоном, — по очереди, и такими словами, чтобы я хоть во что–то мог врубиться, докажите, что капитан не оторвет мне голову, если я позволю спустить на эти штуки какую–то часть наших денег.

Он кивнул Куаю:

— Сначала ты.

Куайначалобъяснять,какважно,чтобызапасные части всегда были под рукой, как ему пришлось что–то там разобрать на «Ионе», когда понадобился срочный ремонт, а это значит, что если в двигателе Хайма откажет какая–то деталь, то они все будут летать по воздуху, когда отключится искусственная гравитация. Апирана вздрогнул: недоброй памяти «посадка» на Борей‑3 осталась одним из самых неприятных впечатлений в его жизни, и она же послужила причиной тому, что Дрифт с тех пор велел Цзя надевать аварийное снаряжение каждый раз во время входа в атмосферу. Пожалуй, мальчишка–механик дело говорил, и Апирана хотел было кивнуть в знак согласия, но тут вдруг увидел, как замерла Дженна.

— Ты что? — нахмурился он.

Она уставилась на него круглыми глазами.

Нет, не на него. Мимо.

И тут два голоса прозвучали почти одновременно.

Во–первых, Куай поднял руку, словно сидел на уроке в школе где–нибудь в провинции Сычуань, и нерешительно произнес:

— Э–э–э… Ап?

Во–вторых, за спиной Апираны кто–то притворно кашлянул.

— Эй, ты! Дворняжка!

Загрузка...