Секретный рейс

ДЕЛО СДЕЛАНО

Бум!

Он почувствовал на лице что–то теплое и мокрое. Что это — сосуд в носу лопнул от напряжения?

Нет.

Погоди–ка…

О–о–о…

Кровообращение восстановилось так внезапно, что он опять чуть было не потерял сознание, но, хотя что–то все еще давило на горло, ощущение металлических пальцев пропало. Еще секунда — и вернулось зрение: вначале просто возникло что–то яркое, а потом стали видны полосы света на потолке. И слух начал возвращаться тоже, когда в ушах перестало звенеть от ударов собственного сердца. Он услышал гул голосов, а справа — чьи–то приближающиеся шаги.

Он с трудом повернул голову — шея и челюсть отчаянно протестовали, — и левый глаз различил какой–то силуэт. Пальто и шляпы, разумеется, не было, но знакомый «Крусей- дер‑920» сразу выдавал своего владельца.

— Живой, значит, — сказала Тамара Рурк, склоняясь над ним.

Она сняла шлем скафандра, и Дрифт почувствовал легкое дуновение — это она фыркнула:

— Ты идиот, ты это знаешь?

— Мне уже говорили, — ответил Дрифт.

Вернее, попытался ответить: не успел он и первое слово выговорить, как свело челюсть, и он только жалобно замычал от боли. С опаской провел рукой по лицу и взглянул на свои пальцы. Они были в крови.

— Да вставай ты, плакса, — сказала Рурк без капли жалости.

Дрифт кое–как повернул голову в другую сторону и тут же пожалел об этом: в каких–нибудь трех шагах от него лежало то, что осталось от черепа Николаса Келсьера, и более или менее целое на вид тело. Дрифт оглянулся на Рурк, показал на нее пальцем, а потом сделал жест, как будто стреляет.

Она кивнула.

— Дженна вызвала меня по радио. Ей, видимо, показалось, что вы с Апираной выбрали себе орешек не по зубам, вот она и попросила меня поглядеть, как вы там, и подсказала, где искать ближайший вход. Ну и картинка тут была, когда я дверь открыла. Может, и лучше бы, если бы не пришлось его убивать, но… — Она пожала плечами. — Не могла же я допустить, чтобы он задушил владельца корабля, на котором летает агент Рурк, верно? — Она огляделась, и лицо у нее стало озабоченным. — А где же Ап?

Дрифт осторожно сел и показал за спину, на дверь, в которую вошел, а затем налево, обозначая нужный туннель. Снова изобразил рукой пистолет и ткнул себя в ребра.

— Черт, — пробормотала Рурк.

Она обратилась к женщине из европейских военных:

— Пошлите бригаду медиков, прямо и налево, живее! В моей команде раненый!

Тон у нее был такой повелительный, что, не успела она договорить, рука женщины дернулась к коммуникатору. Надо отдать ей должное, она не забыла выдержать паузу и оглянуться на лейтенанта Хаманна за подтверждением, но тот только махнул рукой — мол, делай, что говорят, и через несколько секунд команда из десяти человек уже открывала металлическую дверь двум медикам. Дрифт надеялся, что они не задержатся слишком надолго, разглядывая спальню, по пути к великану–маори.

— Давай–ка поднимайся, громко сказала Рурк, протягивая ему руку.

Он ухватился за нее, и Рурк помогла ему встать, подхватила, когда он покачнулся на дрожащих ногах, и наклонилась к самому уху:

— Подключил?

Он перевел взгляд туда, где, никому не бросаясь в глаза, стоял Дженнин диск, все еще подключенный к терминалу. Рурк с непринужденным видом подошла ближе — насколько можно сохранить такой вид, переступая через труп с развороченной головой, — встала у терминала и огляделась. Европейцы прочесывали комнату в поисках несуществующей угрозы.

— Итак, лейтенант, — громко объявила Рурк, — думаю, вам придется прислать своих экспертов, пусть взглянут на эти данные.

Дисковод у нее за спиной опустел, и Дрифт был уверен, что только он один и заметил, как ее пальцы на миг скользнули к поясной сумке.

Хаманн прищурился: он что–то заподозрил.

— Я думал, ГРУ тоже заинтересует содержание этих записей.

— Не сомневаюсь, что заинтересует, — небрежным тоном ответила Рурк, — но это не в моей компетенции. Перед моей командой стояла задача устранить угрозу в лице Николаса Келсьера. Уверена, мое руководство будет вам благодарно, если вы проинформируете его о том, что найдете на этих серверах, по обычным каналам, но у меня, откровенно говоря, нет ни ресурсов, ни специальных знаний, ни терпения, чтобы прочесывать их самой, когда один из моих людей убит на Большой Грозе, а сегодня еще двое ранены. — Она вздохнула. — Если руководству нужно знать все в деталях, пусть присылают специалистов.

— Согласен, — усмехнулся Хаманн.

Видимо, эта вечная практика — сваливать ответственность на других — развеяла его сомнения. Он повысил голос:

— Внимание всем! Если непосредственной угрозы нет, кончаем с этим делом. Капитан уже дочищает остатки этой пиратской швали, так что давайте–ка пройдемся еще разок до отсека и поглядим, не упустили ли чего–нибудь!

Пока европейцы заканчивали осмотр, Рурк оттащила Дрифта в сторону.

— Ты уверен, что все сработало?

Дрифт только плечами пожал, а потом с жалобным видом показал на свою челюсть. Он был стопроцентно уверен, что она вывихнута, и, стоило ему только подумать, что сильнее болеть не может, как тут же выяснилось, что он ошибался.

— Даже не надейся, — сказала Рурк, и едва заметная улыбка тронула уголки ее губ, — таким ты мне больше нравишься.

Долгий путь к ангару был совершенно кошмарным — каждое движение отдавалось острой болью. Наконец Тамаре надоел скулеж, и она остановила Дрифта, дернув за руку.

— У тебя два варианта, — сказала она, — или ты ждешь, пока европейские медики закончат со всеми тяжелыми случаями, а это куча раненых, включая Апирану, и ждешь молча, или… или я тебе ее вправлю прямо сейчас, на месте.

До сих пор Дрифту не приходилось выражать испуг одними бровями, но, похоже, пришло время потренироваться.

— Не думай, я проходила медицинскую практику, — вздохнула Рурк, прислонила «Крусейдер» к стене и размяла пальцы. — Правда, это было давно. И, надо сказать, обычно это делается с обезболиванием, но мне что–то кажется, с ним тут будет туговато. Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше. Готов?

Дрифт все еще пытался придумать, как бы выразить несогласие, если не можешь ни говорить, ни качать головой, а Рурк уже взялась за его челюсть, сжала покрепче и…

— А–а–а!!!

Один миг невыносимо жгучей боли — и вдруг оказалось, что его челюсть снова в рабочем состоянии, во всяком случае, в относительно рабочем, и для проверки он первым делом разразился богохульствами:

—Jesus,Maria,MadredeDios[12]!

— Полегче, — невозмутимо посоветовала Рурк, когда он согнулся пополам, держась за лицо: боль опять вернулась. Будешь слишком рот разевать, еще раз вывихнешь. А это, пожалуй, лишнее.

— Это ты мне так мстишь за то, что не сказал про… про это дело, да? — кое–как простонал Дрифт сквозь стиснутые зубы и зашагал дальше в ногу с Рурк, которая подобрала ружье и направилась дальше к ангару.

— Не знаю, о чем это ты…

В ангаре царило оживление. Отсек успели разгерметизировать, чтобы впустить два шаттла с европейского сторожевого корабля, потом загерметизировать снова, и теперь по трапам двух сверкающих близнецов поднимались вперемешку и здоровые, и раненые — их было не так много, как боялся Дрифт, — и пленные — тех тоже оказалось меньше, чем он ожидал. Перед глазами мелькнуло что–то белое, Дрифт увидел, как двое военных ведут Эмили, и снова задумался, что же за история у этой девушки. Ну, европейцы наверняка выяснят.

— А где Ап? — спросил он, чувствуя, как внутри заскреблось беспокойство.

— Уже на борту, — утешила его Рурк. — Ему, очевидно, постарались оказать помощь одному из первых. Похоже, те, кто работает на ГРУ, имеют кое–какие привилегии. Никому не хочется с нами ссориться.

— Если бы Келсьер это знал, — хмыкнул Дрифт, чуть понизив голос, — может быть, и вовсе не пришлось бы расхлебывать эту кашу.

— Посмотри–ка на это, Икабод, — так же тихо ответила Рурк, показывая на раненых и на разбросанные вокруг мертвые тела. — Вот что случилось из–за того, что ты принял заказ, не посоветовавшись с остальными. Это того стоило?

Дрифт огляделся, чувствуя едкий привкус желчи во рту, и устало покачал головой.

— Нет.

— Тогда вот что…

— Я хочу сказать — это случилось не из–за меня, — продолжал Дрифт. — Это случилось, потому что я убедил вас всех, что это в наших силах. Что семеро отчаявшихся бродяг и одно ржавое ведро смогут сделать это.

Впервые на его памяти Тамара Рурк опешила.

— Я не говорю, что такое стоит проделывать для собственного развлечения, — поспешно добавил Дрифт, — но сама подумай, если бы я предложил тебе такую аферу, когда нашим жизням ничего не угрожало, ты бы что сказала?

— Сказала бы, что ты сошел с ума, — ответила Рурк.

— Вот именно! — просиял Дрифт и сморщился от боли. — И была бы неправа!

— То, что на этот раз пронесло, еще не значит, что это не сумасшествие! — вздохнула Рурк. — Серьезно, Икабод, — я сегодня видела, как умирали люди. И ты тоже, если уж на то пошло. Хочешь сказать, тебя это нисколько не волнует?

— Волнует, конечно, — согласился Дрифт, — но меня бы волновало гораздо больше, если бы на их месте был я. Или ты, или Дженна, или…

— Я не об этом…

— Знаю, а я именно об этом. Видишь ли, в этом и есть суть войны — кто–то посылает других сделать то, чего сам делать не хочет, потому что это слишком рискованно. Эти люди — солдаты, они сами выбрали воевать. Мы послали их взять террориста, который хотел сбросить на них ядерную бомбу. Единственное, что от них утаили, — кто были те несчастные, которых обманом заставили притащить эту бомбу к ним. Это я как–нибудь переживу. И не говори, что ты не переживешь, мисс агент ГРУ.

— Ты, может быть, удивишься, но я поэтому и ушла из агентства, — тихо сказала Рурк. — Даже моя совесть не все может вынести. Ну ладно. Выбора у нас большого не было, мы сделали глупый ход, но, кажется, он все–таки принес нам удачу в игре — почти всем.

— Хм. — Дрифт посторонился, чтобы дать дорогу машине европейской медпомощи. — Я так понимаю, за Михеем мы не вернемся?

— У грозианских полицейских остались его документы, и я сказала им, чтобы его кремировали. Может, и родственников каких–нибудь найдут, если они у него есть. Но нет, я не думаю, что нам стоит туда возвращаться.

— Да, пожалуй, в европейские системы нам лучше пока не соваться, на случай если там получили еще какие–нибудь сообщения из министерства обороны. Вот Апирану пускай подлатают, а потом назначим им встречу на Грозе, а сами смоемся?

Они подошли к «Ионе» — тот выглядел невыразимо жалко на фоне двух европейских военных шаттлов.

— Неплохой план, — кивнула Рурк и включила коммуникатор. — Цзя, впустишь нас?

— Ясное дело. — Трап заскрипел и начал опускаться. — Дженна прибежала пару минут назад. Мы военных–то обратно повезем?

— Нет, — сказала Рурк, — они, как ни странно, предпочитают лететь со своими пилотами. И почему бы это?

— Да пошли вы все…