Секретный рейс

БЕСПОМОЩНОСТЬ

Дженна кусала костяшки пальцев — ну пусть они догадаются, что ловушка захлопнется раньше, чем они думали! Рядом пискнул терминал, но она почти не обратила на него внимания.

— Один портрет есть, — сказала Ванкова. Через несколько секунд звук повторился. — А вот и второй. Оба снимка сделаны позавчера, на стоянке возле рынка.

— А идентификатор корабля? — спросил Кархан, регулируя обзор, чтобы отследить путь экипажа «Кейко» по рынку.

— Сейчас… — отозвалась Ванкова чуть раздраженным топом. Так, похоже, оба сошли с «Рэггети Эдж», если считать, что это настоящее название, сейчас он стоит на Альфа–двадцать девять…

— Они уже на площади, — перебила Рыбак и склонилась над монитором, держась за спинку кресла Кархана. — Где группа реагирования?

— Далеко, чтоб их! — прорычал Кархан, показывая на отмеченный светящимся значком склад Лаврика. — Скажи им, чтобы пошевеливались, а то получим трупы гээрушников на свою голову!

— Ап догадался, — проговорила Дженна, и собственный голос показался ей тонким и дрожащим.

Рыбак негромко, но решительно сказала что–то в коммуникатор. Дженна беспомощно смотрела, как голова великана в капюшоне крутится туда–сюда, видела, как его рука потянулась за спину, к пистолету. Пальцы Михея тоже коснулись кобуры на бедре, но тут голландец как–то странно дернулся. Через секунду дернулся еще раз и упал.

— Нет! — бессмысленно закричала Дженна в монитор. Да бегите вы оттуда, мать вашу! Бегите!

— Одного сняли, — услышала она твердый голос Рыбак. — Где стрелок?

На записи с верхней камеры Дженна увидела, как там, где лежал Михей, стало расплываться красное пятно, и вцепилась зубами в кулак, чтобы не закричать опять. Вот Апирана выхватил пистолет, повел стволом, высматривая противника, а по рыночной толпе прокатились волны паники…

— Черт! — охнул Кархан.

В голосе у него слышалось такое потрясение, что Дженна оторвалась от монитора и оглянулась на него. На голографическом дисплее просматривалась вся площадь, и видно было, как к Апиране и остальным приближается человек с оружием наготове, с кричаще ярко раскрашенным лицом.

— О боже мой! — выдохнула в ужасе Рыбак. Человек, который смеется!

Дженна уставилась на экран, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. О Человеке, который смеется, она узнала несколько недель назад, да и то лишь в общих чертах. Никто не стал рассказывать ей никаких подробностей, даже Апирана. Но теперь ей казалось, что одного этого жуткого неонового черепа вместо лица, пожалуй, более чем достаточно.

— Их окружили, — мрачно проговорила Рыбак.

Дженна снова перевела взгляд на тот экран, где отображался вид сверху, и, к своему ужасу, увидела, что Рыбак права: почти вся толпа бросилась бежать, а те, кто остался, держали на мушке команду «Кейко». Один из тех, кто шел за ними по рынку, приставил пистолет к затылку Апираны, и Дженна с ужасом ждала, что он вот–вот нажмет на спуск. Человек, который смеется, подошел к Дрифту, стоявшему странно неподвижно.

— Говорить будет, — выдохнул Кархан, — слава богу.

— Михею это уже не поможет, — отрезала Дженна.

— Могло быть и хуже, — поморщился Кархан. Поднял глаза на другой монитор — там видно было, как фигуры в синей форме бегут по улицам к площади Святого Мефодия. — Надеюсь, этот ваш «капитан» сумеет задержать их на пару минут.

— Что–что, а говорить капитан умеет, — рассеянно ответила Дженна, впиваясь ногтями в ладонь.

— И хватает же у них наглости — такое творить у всех на виду, — зло пробормотала Рыбак. — Полиция тут, должно быть, коррумпированная донельзя.

— Не вся, — резко возразил Кархан. Он стал помечать на экране людей из банды Человека, который смеется, и искать удобный ракурс, чтобы разглядеть лица. — Сара, нам нужны данные на всех и сведения, откуда корабль.

— И вот на этого гада тоже, — прорычала Рыбак, показывая па киллера, который что–то говорил Дрифту.

Кархан снова навел фокус одной из уличных камер на Человека, который смеется, — тот, видимо, как раз сказал что–то такое, что вывело из себя Рурк.

— Этого программа не берет! — расстроенно воскликнула Ванкова.

— В каком смысле? — спросил Кархан, оглядываясь на ее монитор.

Дженна посмотрела туда же: на экране одно за другим всплывали лица, программа тут же обрабатывала данные, вентиляторы ревели все громче — компьютеру требовалось все больше мощности процессора, — по Человека, который смеется, среди этих лиц не было.

— Не берет, и все! — снова беспомощно проговорила Ванкова. — Должно быть, из–за электата: краски эти чертовы, из–за них программа лицо не распознаёт.

— Ну ладно, — пробормотал Кархан, — отмотаем тогда назад, пока он еще электат не включил — не весь же день он так ходит…

— Куая застрелили! — в ужасе крикнула Дженна, когда маленький механик вдруг рухнул на землю. Вскоре она выдохнула с некоторым облегчением: Куай корчился на земле, держась за ногу, а не застыл в жуткой неподвижности, как Михей, — но чувство отвратительной беспомощности нарастало, и с ним было все труднее совладать. — Да когда там уже ваша команда подойдет?

— Еще с полминуты — им нужно сначала выйти на огневую позицию, — ответила Рыбак.

— Да какая там позиция, — зарычала Дженна, — неужели нельзя…

— Если они начнут стрелять раньше времени, то и сами погибнут, и вашу команду погубят, — резко оборвала ее Рыбак. — Им нужно снять всех этих гадов одновременно, чтобы одни перед смертью не успели ничего сообразить и перестрелять ваших друзей, а другие не разбежались. К тому же стрелять нужно под определенным углом: пули ведь насквозь пройдут.

Дженна проглотила готовые вырваться возражения. Слова капитана Рыбак звучали убедительно, и все же мысль о том, что ее команда останется в опасности еще хоть на секунду, была невыносима. Она с трудом удерживалась, чтобы не выхватить оружие у кого–нибудь из военных и не выскочить на улицу самой, хотя и понимала, что все равно не успеет добежать, а если успеет, то, скорее всего, ни в кого не попадет. Она видела, как Рурк с Человеком, который смеется, неслышно обменялись несколькими фразами, и попыталась прочитать что–то на их лицах, но они были словно высечены из гранита. Затем киллер отвел взгляд от Рурк, кивнул кому–то…

Разлетелись красные брызги, и Дженна увидела, как один из келсьеровских громил упал. Едва она успела перевести дыхание, как следом стали падать и другие. За какой–то миг картинка па экране изменилась: экипаж «Кейко» уже не стоял под дулами пистолетов, а смотрел, как невидимый снайпер продолжает отстреливать тех, кто еще остался на ногах. Всех, кроме четверых, бросившихся бежать к южному краю площади.

— Команда один, — рявкнула в коммуникатор Рыбак, — держитесь на расстоянии и не вмешивайтесь. Пусть бегут: сами приведут нас куда нужно.

— А где Человек, который смеется? — нервно спросила Ванкова. — Застрелили его?

— На север побежал, — ответил Кархан. Его пальцы летали по кнопкам, изображение на разных экранах то приближалось, то удалялось, то застывало… — Черт! Куда ж он подевался?

— Команда три? — проговорила Рыбак и стала ждать ответа. — Команда три, вызываю, прием.

Молчание.

— Команда три, отзовитесь, пожалуйста, прием.

— Гадство! — Кархан ударил кулаком по ручке кресла — ему не нужно было ничего объяснять. — Но как, черт побери…

— Забудьте про него пока, — решительно сказала Дженна.

Она поднялась и взяла сумку со слайсерскими принадлежностями. Европейцы изумленно уставились на нее, только Ванкова все еще смотрела на мониторы.

— Забыть? — переспросила Рыбак, словно не веря своим ушам. — Да он, похоже, только что расстрелял мою команду!

— И только что убил одного из моих друзей! — сердито огрызнулась Дженна. — Но я должна сделать свое дело, иначе все это будет зря! Гоняйтесь за ним, если хотите, но сначала скажите мне, с какого корабля те четверо!

— Так, что у нас там… Один с «Рэггети Эдж», один с «Дитя зимы» и еще двое, похоже, с «Раннего восхода», — четко ответила Ванкова и оглянулась на Дженну со смесью тревоги и сочувствия. — До «Раннего восхода» и «Рэггети Эдж» им ближе. «Дитя зимы» стоит в Нижних доках.

— Двое с того корабля, который ближе всех, значит, скорее всего, туда и побегут, — сказал Кархан, покусывая губу. Прищурил глаза и взглянул на Дженну. — Вы справитесь?

— Придется, — ответила Дженна, хотя ее желудок, похоже, считал, что самое разумное решение сейчас — хорошенько проблеваться.

— Хорошо, — сказала Ванкова. — Идем.

Она встала из кресла и тоже взялась за сумку. Улыбнулась Дженне — улыбка была неуверенная и хрупкая, как сахарная вата.