Счастье по рецепту

ГЛАВА 14

Ни ему, ни мне уходить не хотелось. Это было понятно по тому, как Тиммион заказал еще чай, потом десерт, потом снова чай. Я наслаждалась тишиной и уютом зала “для особых гостей”, а мужчине, видимо, нужен был перерыв. Как ни выгляну в окно, так он всегда занят работой с утра до самой ночи. Было видно, что ему это очень нравится, но и отдыхать тоже нужно, иначе и перегореть можно.

Но и обеденный перерыв рано или поздно должен был закончиться. Вот уже и Рита, как звали подавальщицу, принесла счет. Тиммион положил на тарелку с чеком один золотой, и мы двинулись на выход. Хорошие получились посиделки, и, как я думала, сегодняшний день уже ничего не могло испортить.

Ничего, кроме череды случайностей, которые так часто происходят в нашей жизни независимо от нас самих.

Мы прошли через прокуренный зал и спешно выскочили за дверь. Я рассмеялась, вдохнув чистый воздух. Многозначительно указала Тиммиону взглядом на дверь, и он улыбкой поддержал мое безмолвное мнение.

– Здрасти!

Тоненький голосок заставил меня обернуться на угол таверны. Знакомые мальчишки жались к стене, махали мне ручонками, а тот, что помладше, улыбался во весь рот.

– Привет, малышня! – я обрадовалась им как родным. Тому, как маленький улыбался, искренне, так, как взрослые не умеют. – Вы что здесь делаете? Ждете кого?

– Маму! – хором ответили они.

Я застыла с открытым ртом, мучительно растянула губы в улыбке и хотела спросить, где их мама, но и так уже догадалась.

Тиммион, видимо, тоже понял. В общем зале таверны была всего одна женщина, и когда мы выходили на улицу, она спала в углу, окутанная облаком вонючего дыма.

– Хотите конфет? – спросил Тиммион.

– Мы ждем маму, – ответил самый младший. – Она сказала нам, чтобы мы пришли, и она принесет нам кашу.

Я сглотнула вставший в горле ком.

– Ребят, ваша мама занята, – тихо сказала, жестом попросив Тиммиона молчать. – Я видела ее, она… она помогает на кухне. Пойдемте ко мне, хорошо? Вы ведь уже были в моем доме, вам понравилось в нем?

– Мама напилась, да? – веснушчатый мальчишка вскинул подбородок. В глазах его не было ни боли, ни разочарования. Словно он этот вопрос задавал не единожды.

Маленький спрятал взгляд в землю, пока старший ждал моего ответа. Я не могла сказать очевидного, но у Тиммиона был другой подход к малышне.

– Да, и кашу она вам не принесет.

– Тогда мы пойдем к тете, да? – младшенький кинул на брата умоляющий взгляд.

Тот взял его за руку и кивнул.

– Идем, – я приглашающе махнула рукой и первая двинулась в сторону дома. Тиммион шел рядом со мной, а мальчишки весело прыгали следом.

– Не приручай их, – шепнул мне сосед еле слышно.

Я кинула на него злой взгляд, но тут же сникла. Он прав. Если я сейчас подружусь с беспризорниками, то больше не посмею отказать им в помощи. На это не хватит ни моральных сил, ни совести.

– Я не могла оставить их у таверны ждать пьяную мать, – так же, едва слышно ответила. – Я никогда раньше не встречала настолько безответственных родителей, и знаешь, даже моя мать сейчас кажется мне не такой уж…

– Плохой?

– Она не была плохой. Но она обо мне заботилась, хоть ее забота и проявлялась в постоянном контроле. Я была под присмотром, всегда одета и сыта, да и недостатка в деньгах мы почти не испытывали. У этих же детей нет ничего, понимаешь? Совсем ничего, даже еды!

– Посмотри вокруг, – Тиммион взял меня под руку и неопределенно махнул другой рукой. – Это Каан, город бедный и неразвитый, здесь всего один ресторан и одна таверна, а приютов три. В каждом из них содержится до полусотни детей, у которых нет родителей вообще.

– Но там их кормят?

– Кормят, разумеется.

– Почему у пьяниц не заберут детей в приют? Там ведь им будет куда лучше.

– Незаконно помещать детей в приют при живых родителях, – хмуро ответил Тиммион. – Но я с тобой согласен, там им было бы лучше. У выпускников приюта есть все шансы получить работу, а вот у детей вроде этих… В лучшем случае, они останутся сиротами и все-таки пойдут под крыло матушки-наставницы. В худшем, и самом очевидном, эти мальчишки пойдут по стопам своих родителей – пить, грабить, или того хуже…

Я опасливо обернулась, боясь, что малыши нас слышат. Но дети шли за нами, держась за руки, и о чем-то переговаривались.

– Им можно помочь как-то?

– Нет, Анна. Все, что ты можешь – накормить их, дать понять, что не все люди черствые, и в мире полно доброты. Залатать их разбитые сердца сложно, но возможно, и тогда появится шанс на то, что они захотят быть похожими на тех, кто когда-то их оберегал. Но я повторюсь – посмотри вокруг. Эти двое детишек – лишь малая часть беспризорных детей Каана. Город маленький, но по уровню бедности он едва ли уступает восточному Таркаэну.

Я ничего не знала о Таркаэне, так что просто кивнула. Город тот видела на карте, но если бы еще найти информацию о населении, инфраструктуре, свободным рабочим местам, все было бы куда понятнее. Единственное, что меня на миг заставило задуматься – почему Создатель привел меня в город, находящийся на грани нищеты? Разве нет в Ассоне более развитых поселений? К сожалению, на эти и еще тысячи других вопросов у меня не было ответов.

Я тогда и не знала, что увижусь с Создателем снова, тогда, когда буду меньше всего этого ожидать.

К дому мы пришли в полном составе под любопытствующими взглядами соседей. Краем глаза я видела прилипшую носом к оконному стеклу продавщицу мяса, а швея, сидевшая на скамейке у ателье, даже привстала, чтобы получше нас рассмотреть.

– Люди такие любопытные, – я взглядом указала мужчине на швею.

– Они не привыкли видеть, что кто-то заботится об этих детях. Беспризорников обычно, в лучшем случае, не замечают.

– Что за жестокий город?! – не выдержала я.

– Там, откуда ты родом, все иначе?

– Не представляешь, насколько.

– Расскажешь как-нибудь?

Я ничего не ответила. Помнила, с каким безрассудством несколько дней назад сообщила Тиммиону, что я родом из деревеньки, которой нет на карте. Это уже потом Аррель дал понять, что слово “деревня” вообще произносить не стоит.

– Я принесу стекло и решетку, – спохватился Тиммион. – Подготовил ведь, хотел еще вчера залатать окно, да так и забыл.

Он ушел в кузницу, а я провела малышню в гостиную.

– Мы с вами уже достаточно хорошо знакомы, правда? – спросила, улыбнувшись. Ребятишки, разинув рты, смотрели на меня снизу вверх. – Но я так и не знаю, как вас зовут. Вот мое имя Аня, а ваши?

– Меня зовут Эл, – младшенький из братьев протянул мне ручонку для рукопожатия. Я легонько пожала крошечную ладошку и обернулась ко второму.

– А мое имя Бран. Меня назвали в честь деда, – мальчишка горделиво вскинул подбородок. – Он был солдатом королевской армии, очень сильным и мудрым.

– Не сомневаюсь, – я потрепала Эла по головке. Жаль, что у малышни сильного и мудрого деда, судя по всему, больше нет.

Мной было предложено затопить баню, и ребятишки согласились. Помогли мне натаскать воды и даже растопить печь. Нагревалась банька быстро, так что спустя полчаса малыши купались. Не знаю, зачем я решила сделать этот жест доброй воли, но отчего-то мне так сильно хотелось видеть их чистенькими. У Брана ведь от грязи на лице даже веснушек почти не видно!

Вот только одежды чистой у меня для них не было, не бабкины же платья давать им, в самом-то деле. Постирать их рубашки и брюки тоже не вариант – не высохнут даже до вечера, а оставлять детей ночевать в доме точно не стану. Мать их поди очнется совсем скоро и будет искать, нехорошо получится, если ей сообщат, что дети у меня. Да и времени следить за ними нет, ужин для Тиммиона я обязана приготовить.

Пока Эл и Бран мылись, я занялась приготовлением обеда для них. Готовила с удовольствием, и не потому что любила это делать, а потому что мне вдруг захотелось порадовать малышню, а заодно и Тиммиона ужином. Напекла оладьев, на скорую руку сварила густой наваристый суп. В мисочку положила несколько ложек меда, а сыр и хлеб разложила каждому на отдельную тарелку. Расставила блюда на столе и села на подоконник. Сама не замечала, что все чаще предпочитаю отдыхать на широком кухонном подоконнике, чем на стульях. Нравилось мне наблюдать из окна за жизнью улицы, но сейчас ловила на себе взгляды соседей и, словно кукла на витрине, подвергалась молчаливому обсуждению. Фыркнув самой себе, сползла на пол, и в этот момент на кухню ворвались смеющиеся мальчишки.

Я так не ожидала увидеть их улыбки, что на миг растерялась, но быстро спохватилась.

– Садитесь за стол, – тоном опытной мамашки приказала, отвлекшись на Тиммиона, появившегося на тропинке у дома.

Мужчина нес одновременно и стекло, и инструменты, и железную решетку. Стекло он бережно прижимал к себе, шагал осторожно, чтобы не выронить, и таким сосредоточенным было его выражение лица, что я прыснула со смеху. Тиммион вздрогнул. Малыши рассмеялись, а я зажала себе рот рукой, побоявшись, что еще сильнее отвлеку соседа, и стекло из его руки выпадет.

Пока дети ели, я заглядывала в гостиную, чтобы проконтролировать процесс. Обманывая саму себя, конечно, потому что появлялась я в поле зрения Тиммиона только для того, чтобы посмотреть на него за работой.

Задумчивый, занятый делом мужчина выглядел привлекательно. Тонкая ткань рубашки натягивалась на его груди и плечах, очерчивая стальные мышцы. Хоть Тиммиона и не назвать “качком”, но спорт ему был явно не чужд. В поджатых губах он держал четыре маленьких гвоздика, я дважды порывалась сказать мужчине, чтобы не тянул в рот что попало, и каждый раз мысленно давала себе оплеуху. Не мое дело, что он тянет себе в рот. Про санитарные нормы в этом мире явно не слышали, но, надеюсь, хоть о микробах знали.

Мальчишки, поев, убежали, снова осыпав меня благодарностями. Но спустя несколько минут вернулся маленький Эл и, смущаясь, протянул мне букетик цветов, похожих на крошечные тюльпаны. Умчался сразу же, даже не дав себя обнять.

– Ты им понравилась, – хохотнул Тиммион, заканчивая с решеткой.

Стекло он уже вставил, и в гостиную перестал поступать свежий воздух, пришлось открыть форточку второго окна.

– Зачем мне решетка на одном окне, если второе свободно можно выбить? – проигнорировала я сказанное мужчиной. Понравилась детям? Я? Сколько себя помню, даже моя младшая сестренка со мной общаться не очень-то хотела.

– Хочешь, можем и на другое поставить?

– Да нет, не стоит. Не хотелось бы мне, чтобы мой дом был тюрьмой.

– Чем?

– Неважно, – отмахнулась, прикусив язык. Надеюсь, когда-нибудь я перестану бездумно говорить земные словечки.

Тиммион ушел сразу, как только отремонтировал окно и поел. У него было еще множество дел, сказал он как-то загадочно. Я только ухмыльнулась. За каждым завтраком мужчина уходил в пространные обсуждения своих дел на день, и ничего в них интересного нет, кроме: “Три полки для госпожи Тинати, четыре стеллажа для Ивона – он собрался менять мебель на кухне…” и все в таком роде. Изделия из металла у него заказывают редко, а когда заказывают, то чаще всего это кинжалы.

Но сегодня сосед был занят моей мебелью, а именно – прилавком. Поэтому я время от времени поглядывала в окно, но Тиммиона видно не было – только слышны удары молотка.

Чтобы не провести остаток дня в бесцельном шатании по дому, взялась за расчеты. Я помнила, сколько стоили продукты в лавках, и мне следовало подсчитать расходы на выпечку и, более того, приплюсовать к ним какой-то процент, чтобы не работать задаром.

Первый час вписывала продукты и их стоимость в список. Следом составила примерное “меню” пекарни, в которое были включены: пироги с вареньем, булочки воздушные без начинки, лепешки, хлеб и батоны. Подумав, вписала еще и круассаны. Очень уж я их любила, да и готовить их не так сложно, как могло показаться на первый взгляд. Изготовление слоеного теста занимало много времени, но зато какой результат!

Единственное, что омрачало мои планы – отсутствие холодильника. Тиммиан, судя по тому, что спросил меня об этом слове, не знает ничего подобного. Хотя, наверное, стоит выяснить у него, в чем хранят скоропортящиеся продукты, и где купить нужное мне приспособление.

И снова меня выручила близость дома к кузнице. Я выглянула из окна и негромко позвала соседа, он тут же высунул голову из-за стены.

– В чем хранить молоко, мясо, яйца и все такое?

– В охлаждающем шкафу, – пожал плечами Тиммион. – Я занимаюсь их изготовлением, но охлаждать без артефакта шкаф не будет.

– Повсюду эти артефакты, – буркнула я. – Дорогой?

– Шкаф? Два золотых.

– А артефакт?

Мужчина почесал кончик носа, вспоминая.

– Я могу ошибаться, но помню, что госпожа Найя из молочной лавки покупала артефакты по тридцать золотых.

Я присвистнула, скрываясь на кухне. Тридцать золотых! У меня останется сотня, за прилавок и стеллаж Тиммион возьмет с меня десять золотых – он сказал, что я могу оплатить только материал, а когда разбогатею, отдам остальные пять. Правда, последнее он говорил с улыбкой и явно несерьезно. А я была бы совсем дурочкой, если бы отказалась от “скидки”, мне еще жить на что-то нужно и муку купить.

Тридцать золотых… Могу ли я выделить столько? Нет, пока не могу. Лучше буду каждое утро проходить полулицы до молочной лавки, чем потрачу почти половину оставшихся денег. Сотню, отложенную на разрешение, не считаю.

Я вернулась к расчетам. С математикой у меня никогда не было проблем, вот только сейчас осознала, что без калькулятора практически невозможно подсчитать стоимость изделия! Нет, наверное, как-то это делается и без калькулятора, но я к таким расчетам не была привычна. Вот, например, мука стоит столько-то медяков, масло столько-то, щепотку соли и сахара я вообще не считала… Сколько в итоге будет стоить один круассан? Ой, как мне не хватало еще и весов!

За этим ужасным занятием, при котором я сгорала со стыда от собственной несамостоятельности, меня и застал Тиммион. По привычке он, проходя мимо моего дома, заглянул в кухонное окно.

– Я пришел на ужин.

– Проходи, – махнула рукой, убирая листы на край стола.

Пока сосед заходил в дом, я поставила кастрюлю на плиту и разожгла дрова в топке. До ужина было еще полчаса, так что я не опоздала на этот раз, и, пока суп грелся, Тиммион довольствовался оладьями. Мужчина все поглядывал на мои расчеты, жуя оладушек со слишком уж задумчивым видом.

– Что считала? – спросил он, так и не догадавшись.

– Пыталась понять, какую цену ставить на хлеб, пироги, булочки.

– Не помнишь цен в лавках?

– У них не было на полках ни булочек, ни, тем более, круассанов, да и я хочу поставить цену чуть выше, раз уж мой хлеб вкуснее.

– Я уже говорил, что Каан бедный город, поэтому не стал бы советовать сильно завышать цены.

– Не сильно, нет, – замотала я головой, наливая в тарелку разогретый суп. – На пару медяков, не больше. Просто чтобы госпожа Белен не решила, что я пытаюсь с ней конкурировать.

– Боишься ее? Это правильно.

– Что? – я повернулась к мужчине и усмехнулась. – Она меня побьет?

– Не побьет, но сплетней по городу пустит.

– Вот только этого мне еще не хватало. Тем более повышу цены, осталось только понять, как это сделать.

– Я помогу тебе, – сосед подвинул к себе листы и, взяв в руки карандаш, отставил тарелку с супом. – Поем, но позже. Смотри, ты здесь пишешь, что…

Я склонилась над столом, встав к Тиммиону почти вплотную. От мужчины пахло деревом и лаком, но не противно, нет, наоборот… я вдохнула запах, на миг прикрыв глаза. Не заметила, что Тиммион обернулся ко мне и с улыбкой наблюдал за тем, как я мечтательно рассматриваю его крепкую шею и черные завитки волос. Они всегда были в беспорядке, будто мужчина расчесывался не щеткой, а пальцами. Неважно, после работы ли, с утра или среди дня, его прическа всегда была такой, будто он только что встал с постели.

– Анна…

Тихий смеющийся шепот заставил меня вздрогнуть и резко перевести взгляд на листы.