Глава 21 МАЯЧОК

О, время, не лети!

Куда, куда стремится

Часов твоих побег?

Альфонс де Ламартин.

Озеро

Ранним утром четвертого сентября тысяча девятьсот семьдесят шестого года Максим Андреевич Тихомиров материализовался на берегах Злого озера и быстрым шагом направился по лесной дорожке в сторону пионерлагеря «Тополек». Вовсе не потому, что ему туда было надо, – так, по пути. Максим хорошо себе представлял, что это для него с тех событий июня семьдесят пятого прошло меньше двух дней, ну а тут – больше года. Уже вряд ли кто и помнил…

Хотя о странном исчезновении физрука наверняка до сих пор еще иногда судачили да в местном отделении милиции завели розыскное дело… А может, и не завели – кто их знает?

Утро выдалось прохладным, но солнечным, светлым, и денек, судя по всему, должен был быть таким же, почти что летним. Осенью почти не пахло, деревья и кусты стояли зеленые, лишь кое-где тронутые золотыми прядями.

В прозрачном голубом небе еще не курлыкали журавли, хотя перелетные птицы и начинали собираться стаями, а в лесу появились грибы и брусника. Ой, сколько этой красной кисло-сладкой ягоды попадалось Тихомирову на пути!

Увы… близок локоток, да не укусишь!

Вскоре впереди, за деревьями, показался зеленый забор, старый стадион… нет, уже подновленный! И забор покрасили, и поставили ворота – видать, решили: чего зря пропадать месту? Два стадиона ведь лучше, чем один.

Срезая путь по знакомой тропке, Тихомиров остановился у знакомых ворот, обернулся…

– Кого-то ищете?

Спрашивал какой-то незнакомый старик… Сторож что ли? Да, наверное, сторож, и точно незнакомый – Максим его с прошлого года не помнил.

– Да нет, не ищу. Когда-то работал здесь… давно.

– Ага, понятно, – хитровато прищурился дед. – Значит, вспомнилось что-то? В сердце кольнуло…

– Кольнуло, отец.

– Да ты садись, садись вот сюда, на лавочку, посидим, покурим… Вижу, в город спешишь? Так до автобуса-то еще долго.

– Посидим… Честно говоря, специально сюда заглянул – вот, выдалось время.

– Понимаю, понимаю, бывает… – Старик вытащил пачку «Беломора». – Будете?

– Спасибо, бросил.

– Молодец! А я закурю., уж так, по-стариковски.

– Меня, кстати, Иваном зовут.

– А я – Виктор Иваныч.

– Вы давно тут работаете, Виктор Иваныч?

– Да-авно. – Старик растянул губы в улыбке. – Второй год уже, как на пенсию вышел. С прошлой осени.

– Сергей Федорович как? Все в начальниках? А Даздраперма?

– А куда же им деваться-то? Не, Федорыч – мужик неплохой. Суетится, правда, много, так ведь и по делу. Ой, помнится, в прошлом году… до меня еще… Было тут дело!

– А что такое? – деланно изумился Максим, радуясь, что собеседник оказался столь словоохотливым. На такого не жаль было потратить время… весьма и весьма ограниченное.

– Короче, сначала пацаненок пропал… пионер один. Его тут всем кагалом искали. Нашли! Точнее, сам нашелся… Заблудился, утомился, заснул – ну, так ведь бывает. А потом… как-то и вожатый потерялся… или физрук, не помню точно-то.

– Да ладно!

– Вот уж шуму-то поначалу было… Все парнишку пытали – он-то как раз последним физрука этого пропавшего видел. Не отказывался: да, говорит, видел… А куда потом делся, не знаю. Он, мол, не говорил.

– Д-а-а… вот оно как!

– Но потом радист наш, Женька… Он и в это лето работал, хороший парень и, главное, насчет спиртного – в рот не берет!

Вот тут уж Максим удивился вполне искренне:

– Да неужели? Так-таки не берет?

– А то! Что я, врать тебе буду? Так вот, радист-то и сообщил: мол, вожатый тот… или физрук… срочно уехал – на БАМ ему вызов пришел… В институте, ведомственном, от которого лагерь, как-то про это узнали – видать, он и туда сообщил, чтоб зря не волновались… Ох… ты, Иван, не за грибами, случайно, собрался?

– За грибами? Ах да…

Максим только сейчас осознал, что его внешний вид, мягко говоря, не совсем адекватен. Когда-то солидная пиджачная пара пообносилась, испачкалась, кое-где и порвалась… Не то чтобы в таком прикиде сразу бы забрали в милицию, но… В приличное заведение не зайдешь точно.

– Ладно, спасибо тебе, Иваныч, за беседу – пойду я…

– Ну давай, коль уж так спешишь. В этакую-то рань!

– А ты-то чего так рано поднялся?

– Я-то? – Старик неожиданно засмеялся, показав прокуренные коричневато-желтые зубы. – Я-то, милый мой, еще и не ложился!

– Ясненько… Ой, чуть не забыл – любопытство гложет! Что тут с самолетом-то? Говорят, Ту-134 прямо на морковное поле сел?

– Не на морковное. – Собеседник снова расхохотался. – На картофельное. И не Ту, а Ан-2 – ну, колхозный такой кукурузник, биплан.

– А-а-а… а я-то думал…

– Кто ж тебе про Ту-134 сказанул-то?

– Да бабка одна, бруснику в лесу собирала.

– Больше всяких бабок слушай! Скажут тоже – Ту! Еще бы про космический корабль рассказали или… хе-хе… про летающую тарелку. Ты уши-то не развешивай!

– А вы что, точнее знаете? Может, и не Ан-2 вовсе?

– Да как же не Ан, когда я его собственными глазами видел? Из лагеря как раз домой шел… вчера это было-то! Он и посейчас еще на картофельном поле стоит, если не убрали. Будешь на автобус идти – так посмотри, протри глаза-то! Ну, сел и сел кукурузник на поле… куда ж ему еще-то садиться? Эка невидаль!

– А пилотам-то, наверное, все равно влетит!

– Ну, это уж как всегда – крайнего обязательно найдут.

– Да, жаль мужиков…

– Да там парень молодой, пацан совсем, и девка…

– Девка?

– А что, разве летчиц у нас быть не может? Паша Ангелина, вон, на тракторе семь норм выдавала!

– Так они, верно, ранены?

– Да по виду не сказал бы… но «скорая» из города приезжала!

– «Скорая»? – Тихомиров вдруг ощутил острое беспокойство. Неужели… Нет, не может быть!

– Может, царапины у них какие… Или ребра сломаны, но руки-ноги-головы целы – лично видал! Они ведь, как самолет сел, сразу бежать бросились, видать, ответственности испугались… Далеко, конечно, не убежали – у нас уж народ такой. Тут и студенты работали, и вообще…

– Ой, Иваныч! Так ты, поди, их сам и ловил?

Дед приосанился и горделиво выпятил грудь:

– Ну, не без этого.

– А как они выглядели-то, пилоты?

– Слышь, Иван, а ты не из газеты, случайно?

– А что?

– Да так… Вчера уже бегал тут один, с «лейкой», с блокнотиком.

– Значит, на «скорой» и увезли… Смотри-ка, как интересно! Однако пора…

Максим поднялся на ноги и, поблагодарив сторожа за интересную беседу, быстро зашагал в сторону совхозных полей.


Самолет он увидел сразу же, едва прошел по грунтовке километра два-три. До боли знакомый Ан-2 с оторванной пассажирской дверью вид имел вполне бодрый – даже ни одно стеклышко не разбилось!

Около самолета уже суетились военные и милиция – подогнали грузовик, а потому Тихомиров счел за лучшее не подходить ближе. Просто свернул к баракам… к бараку… тому самому… Поднялся по знакомому крыльцу, вежливо постучал.

– Вам кого? – Дверь открыла какая-то незнакомая женщина в синем старушечьем платке. – Кого надо-то?

– Евгения. Он где вообще-то? На ферме?

– Евгений… Ой! – Женщина вдруг улыбнулась. – Вы про прежнего жильца спрашиваете? Так он еще в прошлом году съехал.

– Адреса, случайно, не оставил?

– Да нет.

– Жаль.

Денег у Макса, конечно, не было, пришлось добираться до города проверенным способом – автостопом, благо попутных грузовиков хватало с избытком. Настреляв у водителя «двушек», Тихомиров выскочил у нового мемориала – Победы, – пробежал по Московскому до ближайшего таксофона – слава богу, очереди не было – рано. Набрал первым делом «03»…

– Вас из горкома комсомола беспокоят. Вчера вызов был, в Шушары, там двое летчиков… молодые, они в нашей комсомольской организации на учете состоят, вот и беспокоимся… не нужно ли чего? Не слышали… жаль… Ах, узнаете! Вот хорошо бы было! Нет, лучше я вам сам через полчасика перезвоню… Не по ноль-три? Ага… говорите номер…

Нацарапав цифры прямо на стенке телефонной будки, молодой человек снова кинул монетку – на этот раз позвонил в справочное, узнал номер телефона НИИ Химпромбуммаш. Правда, те сказали только проходную – ну, спасибо и на том…

– Институт? Это из паспортного отдела звонят. На Сергея Федоровича, начальника лагеря «Тополек», мне как выйти? Ага, ага… понял, добавочный три-восемь-девять…

Та-ак!

– Сергей Федорович? Это из военкомата, майор Седов. У вас такой работал радистом Евгений… Евгений… Да-да, именно он! Нет, никуда не скрывается – ему бы плановую медкомиссию пройти, как резервисту, а мы не знаем, куда повестку прислать. Раньше в Шушары слали… Да-да, я так и подумал, что переехал… Куда – не знаете… жаль, жаль… что ж, ничего не поделаешь, придется милицию подключать… Что? Где играет? Да вы говорите, я и так запомню… Кинотеатр «Зенит», что тут запоминать-то? Знаю, знаю, почти напротив бани.

– Девушка! Это вас снова из комитета комсомола, да, да, насчет наших летчиков. В какой больнице? Ах вот как… режим… Ясненько! Большое вам спасибо и пламенный комсомольский привет!

Зачем вдруг ему понадобился ресторанный музыкант Женька, Тихомиров не смог бы объяснить. Просто захотелось вдруг повидаться, поболтать… Эх, с Женечкой бы увидеться! Однако… нет. Стыдно. Что Макс ей скажет-то? Пропал куда-то больше чем на год, можно сказать, подставил девку – теперь вот объявился ни с того ни с сего… Нет! Не стоит… Да и с Женькой-то…


В больнице действительно оказался режим, как и предупреждали по телефону. Сидевшая на «вертушке» вахтерша заколебала вопросами: к кому, да зачем, да близкий ли родственник? Ах, знакомый просто… А документики ваши позвольте?

Документиков, конечно, не было, да и с ними-то вредная вахтерша не выписала бы пропуск: «К летчикам – только с личного разрешения главного врача, дорогой товарищ»! Вот так-то.

Походив по больничному саду, словно голодный тигр, Тихомиров внимательно изучил прикрепленное у входа в фойе расписание, перекинулся парой слов с ожидавшими допуска к больным гражданами, снова прошелся… Потом уселся на лавочке у крыльца, подобрал оставленную кем-то газету и стал наблюдать.

Выяснил уже, где «летчиков» держали, – на третьем этаже… Теперь думал, как туда попасть… да и не просто попасть, а вытащить оттуда Олесю с пилотом Сашкой. Те ведь уже без воды и пищи… ммм… около суток! Ничего, до вечера как-нибудь выдержат… как-нибудь. В том, что к вечеру он что-нибудь придумает, Тихомиров даже не сомневался. А пока сидел и, как истинный шпион, прикрывшись газетой, чрезвычайно внимательно смотрел по сторонам, примечая каждую мелочь.

Кроме основного здания, на территории больницы, в глубине сада, располагались еще какие-то строения, как понял Максим – лаборатории, вещевой склад, гараж и еще что-то. Меж ними и главным корпусом туда-сюда с крайне озабоченным видом беспрестанно сновали люди в белых халатах – врачи, санитарки, медсестры, юные смешливые девчонки, как видно – студентки.

Пробегавшим студенткам Максим даже подмигнул:

– Девчонки, семечками не угостите?

– Да нет у нас… – Девушки расхохотались.

– А были бы, так угостили б?

– Конечно! Ой, некогда нам…

– Как там летчики-то? В себя пришли?

– Да пришли… Только не едят ничего… и ничего не помнят. После сильного стресса это бывает, синдром такой.

– Ага, понятно… синдром, значит…

Процокав каблучками по ступенькам, девчонки взбежали на крыльцо, скрылись…

А окна, между прочим, с решетками! – посмотрев на третий этаж, грустно констатировал Макс. Решетки, впрочем, имелись не только на третьем этаже, но и на втором. Режимное учреждение – понятно. Ага!

Услыхав рабоче-крестьянский мат-перемат, Тихомиров насторожился: на крыльце появились какие-то небритые личности в синих, замызганных побелкой халатах и в сделанных из газеты шапках. Усевшись прямо на ступеньку, личности – двое мужичков с явными признаками злоупотребления алкоголем – закурили и, обильно пересыпая речь ненормативной лексикой, принялись азартно обсуждать вчерашний хоккейный матч.

Проходившие мимо врачи на мужичков косились, но ничего не говорили… Хотя нет, один – похоже, это был главврач – все же сказал:

– На третьем этаже проводку посмотреть надо, парни… И на четвертом. Да-да, на четвертом тоже! Михеич! Не забудь!

– Ну, Игорь Саныч, когда я забывал-то? Надо – глянем…

– Вот-вот! – Махнув рукой, главврач – или завотделением – забрался в подъехавшую «скорую», которая тут же тронулась, правда, врач все же успел оглянуться, погрозил пальцем: – Не забудьте!

– Не, Иг-Саныч! Железно!

– Ты что, Михеич? – Едва машина отъехала от крыльца, тот, что был помоложе, ткнул напарника в бок. – Ночью работать собрался?

– Зачем ночью? – снова закурив, Михеич хмыкнул. – Иг-Саныч уехал… Мы сейчас с тобой на четвертом этаже для виду поколупаемся с полчаса, а потом свалим.

– А как же…

– Завтра сделаем. Прямо с утра. А сегодня… – Михеич шумно высморкался. – В продовольственный «Агдам» завезли… Я видел – разгружали.

– «Агдам»?!

– Ну да, я ж про что и говорю! Уже должны бы разгрузить.

– «Агдам» – это хорошо. А деньги? До получки-то еще…

– У Михайловны займем, в бухгалтерии.

– А даст?

– Даст. Я ей третьего дня на даче проводку делал. Не доделал еще… Кстати, надо бы и доделать. Михайловна – баба не жадная. Поедешь на выходных?

– А где у нее дача-то?

– В Комарове. Да ты не журись, хлопче, там магазин хороший, вина купим!

– Умеешь ты уговаривать, Михеич!

Докурив, электрики убрались с крыльца… Отложив газету, немедленно поднялся и Макс – в уме его уже созрел план, для осуществления которого нужен был помощник. Хотя, конечно, можно было бы обойтись и одному, но с помощником куда удобнее и быстрее, тем более Тихомиров сейчас знал, где этого помощничка отыскать.


В кинотеатре «Зенит» на дневных сеансах крутили «Неуловимых», оркестр еще не играл – не вечер! – но музыканты уже собрались в подсобке – настраивали инструменты, курили. Правда, Женьки среди них не было…

– А где Евгений? – заглянув, осведомился Макс.

– Женька что ли? Так не пришел еще… Вы, товарищ, в фойе подождите – он непременно скоро будет.

– Спасибо.

Поблагодарив, молодой человек спустился по лестнице вниз… и нос к носу столкнулся с тем, кого так долго искал! Поначалу не узнал даже – новый джинсовый костюм, замшевая кепка, очки… Этакий, блин…

– Джон, чего мимо проскакиваешь?

– Пардон? – Музыкант замедлил шаг, как видно, не узнал сразу, впрочем… – Господи! Никак Макс!!! Вот так встреча!!! Нет, в самом деле? Какими судьбами здесь?

Друзья обнялись.

– Ты где, как? – искренне радовался Женька.

Тихомиров отвечал скромно, с достоинством:

– Инженером тружусь… На БАМе.

– А! Вот оно как! За «длинным» рублем подался?

– За «длинным», за «длинным», – хохотнул Максим. – Но за него знаешь как погорбатиться нужно?! Мне ж тогда вызов пришел, я и…

– Да помню я, получил записку…

– Ты-то как? Вижу, заматерел!

– Так в трех местах пашу! Здесь, потом в ресторанчике небольшом, рядом, и на Варшавской – в музыкальной школе.

– И как ты все успеваешь?!

– Кручусь, брат, кручусь!

– А в наши Палестины надолго ли?

– Ночью самолет, – почти что честно признался Макс.

– Блин! Что ж ты так…

– Дело у меня к тебе, Женя, – оглянувшись по сторонам, Тихомиров приступил к главному. – Помощь нужна – друзей из больницы вытащить. Прямо сейчас! Найдется у тебя часика три – до вечера?

– Да не вопрос. – Музыкант усмехнулся. – Сейчас вот мужиков предупрежу… Ты подожди пока, ладно?

– Забыл спросить: халатов у вас здесь не найдется? И какой-нибудь одежки…

– Поглядим! Не здесь, так в музыкалке глянем.


Тихомиров вышел на улицу, в скверик, уселся на лавочке, глядя, как плывут по небу золотисто-белые, подсвеченные солнышком облака.

– Эй, Макс! – показавшись на крыльце, Женька помахал рукой. – Давай, давай, поехали.

– Поехали?

Максим даже не успел удивиться, как его старый приятель распахнул дверцу стоявшего неподалеку вишневого «москвича-412».

– Опаньки! Ты уже и с колесами?

– Обижаешь! – довольно располагаясь за рулем, прищурился музыкант. – Хочу вот на «жигули» поменять – «троечку» взять, не машина – сказка! Ну, что смотришь? Едем! Сначала на Варшавскую – поищем прикид. Ну, а по пути расскажешь, какую ты там аферу придумал.

Ровно через сорок минут вишневый «москвич» уже припарковался недалеко от больничного сада. Вышедшие из машины мужики в замызганных рабочих халатах и газетных пилотках ничуть не напоминали тех респектабельно одетых граждан, что совсем недавно заходили в музыкальную школу. Повесив на плечо кусок провода, Тихомиров взвалил на другое стремянку, а его напарник прихватил с собой большой бумажный мешок.

Так и пошли к главному входу, всем видом демонстрируя уверенность в своей значимости. Еще бы, они все же электрики, а не какие-нибудь там врачишки!

– Куда? – сунулась было вахтерша.

– На кудыкину гору! Игорь Саныч сказал – с проводкой на третьем этаже что-то.

– А… вы новенькие, наверно… Что ж Михеич-то, паразит…

– В бухгалтерии его что-то попросили, Михайловна…

– Ага, понятно! Проходите, проходите… Может, вам черный ход открыть?

– Да ладно, и так обойдемся, не баре!


Сидевшая на посту медсестра «электрикам» ничуть не удивилась, скорее даже наоборот:

– Ну наконец-то! Сил уж больше нет – то искрит, то свет гаснет.

– Наладим! – прислонив стремянку к стене, ухмыльнулся Максим. – Жека, ты пока щиток посмотри, а я по палатам пройдусь – выключатели проверю.

– Только вы там это… поосторожней. У нас все-таки тяжелые больные.

– Само собой…

В первой палате лежали какие-то старички, во второй – полностью загипсованные люди, а вот в третьей…

Три женщины – все не то, и у окна…

Олеся!

Тихомиров узнал ее сразу, даже со спины, даже в сиротском больничном халате. Подошел:

– Ну, здравствуй, милая… Тсс! Не оборачивайся…

– Господи, Макс! – Она все же обернулась. – Слава богу, нашелся! Ой… ты как-то изменился… И… как-то странно одет!

– Тсс… – Оглянувшись на женщин, Максим мотнул головой и зашептал: – Давай на черную лестницу…

– Угу…

– Так… Попрошу извинить за беспокойство! – Тихомиров пощелкал выключателем. – Уважаемые, свет часто гаснет?

– Ой, бывает. Знаете, вчера целых два раза гас.

– Понятненько… Будем чинить!

На черной лестнице он наконец обнял Олесю, поцеловал в губы:

– Как же давно я этого момента ждал!

– Давно? – Женщина удивленно моргнула. – Вчера ведь только…

Да-а… для нее это было только вчера.

– Поди, голодная?

– Ой, ты знаешь, да! Что-то с желудком… А здесь все так странно! Я даже не понимаю…

– Я тебе объясню… чуть позже.

– Господи! – Олеся вздрогнула, снова прижалась к Максу. – О чем это я? Ты-то как? Как уцелел? Мы уж с Сашей думали… Потом вдруг люди какие-то появились, «скорая»… Нас – сюда. Толком ничего не объяснили, всё расспрашивали. Завтра, кстати, профессор какой-то должен прийти – нас смотреть.

– Увы, он вас не увидит. – Макс хохотнул, с неохотой отпуская Олесю. – Саша где, летчик?

– В пятой палате. Хотя, может, и в холле – телевизор смотрит.

– А ты не смотришь?

– Там почему-то только один канал, да и то «ретро». Сашка говорит: прикольно!


Они покинули больницу вполне свободно – как раз заканчивалось время посещений и в фойе оказалось довольно людно. Девушка в косынке и ситцевом платье и юноша в клетчатой рубашке с авоськой, в которой виднелись пустые банки, – видно, от лечившихся родственников или друзей, – никакого подозрения у бдительной вахтерши не вызвали.

А дальше, на улице, было уже совсем просто: Максим представил Женьку как своего старого друга, все четверо уселись в вишневый «москвич» и помчались в Шушары под не совсем соответствующую моменту песенку группы «Цветы» «Летний вечер». У музыканта в машине имелась и магнитола, «Урал-2», а как же!

Загрузка...