Саргассы космоса

ГОРОД УЖАСА

Я ОЧЕНЬ ХОРОШО ПОМНЮ то утро, когда мы с Хармоном и Хантером отправились в тот судьбоносный полет на север, который, в конце концов, должен был привести нас в город ужаса. Был рассвет, тот пустынный рассвет Аравии, который не похож ни на что другое на Земле, когда медно-малиновое солнце взошло на востоке, чтобы предостерегающе коснуться огненным пальцем бескрайних желтых песков, простиравшихся до самого горизонта. Наш огромный металлический самолет, сверкающий в лучах восходящего солнца, готовился взлететь возле затерянного в песках маленького оазиса, в котором располагался наш лагерь, я сидел за штурвалом, и оглушительный рев двигателя то усиливался, то затихал по мере того, как он прогревался, и за нами наблюдали двое наших загорелых английских коллег, два десятка их белых помощников и выстроившиеся позади самолета полукругом арабы-погонщики верблюдов в коричневых одеждах. Хармон, чьи серые глаза блестели от возбуждения, а худощавая фигура была напряжена по той же причине, передавал в кабину последние предметы нашего снаряжения, в то время как Хантер с задумчивым смуглым лицом стоял рядом с самолетом, обдуваемый ветром от винта, и пристально смотрел на север, поверх бескрайних песков.

Когда я нажимал на кнопки управления двигателем, волнение и напряжение, охватившие в последнюю минуту Хармона и Хантера, передалось и мне, потому что в то утро мы стояли на пороге осуществления мечты, к которой стремились многие годы. В течение нескольких лет мы трое, сотрудники топографического отдела одного из величайших музеев Нью-Йорка, подготавливали это предприятие, к которому теперь приступали, это смелое путешествие на самолете над великой Аравийской пустыней. Эта тысячемильная раскаленная пустыня на Аравийском полуострове, последняя обширная область на Земле, не изученная человеком, долгое время ставила в тупик всех исследователей. Группа Шекли-Стивенсона, группа Французского университета, экспедиция Снелсена и, всего несколько месяцев назад, группа, возглавляемая нашим другом доктором Фердинандом Остином — все они отправились вглубь этой бескрайней пустыни, но никто из них так до сих пор и не вернулся. Любой самолет, залетевший в эти бесплодные пустоши, не возвращался обратно. Но Хармон, Хантер и я старались не думать об этих трагических историях — слишком велико было наше непреодолимое стремление стать первыми людьми, которые исследуют внутренние районы великой пустыни и вернутся обратно.

Однако теперь, когда я увидел, что стоящий рядом с самолетом Хантер так пристально смотрит на север, я высунулся из кабины и крикнул ему, перекрывая рев двигателя:

— Эй, ты не теряешь самообладания?

Он обернулся, улыбнулся и покачал головой.

— Вряд ли, Киркленд! — крикнул он так же громко, забираясь в кабину пилота вместе со мной. — Я просто подумал, что, должно быть, отсюда или примерно отсюда два самолета Остина отправились на север всего несколько месяцев назад!

Я кивнул, не оборачиваясь и не отрывая взгляда от приборов передо мной.

— Что же заставило их ждать нас, а?

Хантер снова улыбнулся и наклонился ко мне, чтобы ответить, но в этот момент Хармон тоже забрался в кабину, занял третье сиденье и пристегнул ремень безопасности.

— О’кей, Киркленд! — прокричал он мне. — Взлетай, как только будешь готов!

Я кивнул, дал знак арабам, стоявшим по обеим сторонам от самолета, снять с его колес блоки, которые мешали ему двигаться вперед, и как только они это сделали, наша машина накренилась над землей, набирая скорость, а двигатель взревел еще громче. А потом мы плавно поднялись в небо, навстречу разгорающемуся солнечному свету. Мы летели на север, под нами расстилались бескрайние коричневатые просторы пустыни, а оазис, наши бурые палатки и сопровождающие нас люди с каждой минутой оставались все дальше позади. Хармон и Хантер начали раскладывать перед собой карты, на которых они должны были запечатлеть все заметные особенности местности внизу, а я продолжал поднимать самолет все выше, пока, наконец, мы не оказались на высоте в две мили. Это не только давало нам более широкий обзор местности внизу, но и компенсировало низкую температуру воздуха на такой высоте жаром, который уже исходил от солнца. Кроме того, я обнаружил, что на этой высоте с юга на север дул устойчивый ветер, который увеличивал нашу скорость и помогал экономить топливо в баках самолета.

И вот, сопровождаемый этим ветром, наш большой металлический самолет, словно какая-то странная легендарная птица, с грохотом понесся высоко над мрачными аравийскими песками, направляясь к неизведанному сердцу великой пустыни. Час за часом, пока солнце поднималось к зениту, заливало бесплодную землю медным блеском и снова опускалось, мы летели все дальше. Примерно через каждые сто миль мы отклонялись от нашего курса на север, чтобы сделать большую петлю или круг к востоку или западу, и мои спутники, вооруженные биноклями, отмечали на картах каждую необычную особенность, увиденную внизу. Впрочем, там было особо не на что обращать внимание, потому что под нами простиралось лишь бесконечное, слегка холмистое пространство желтой пустыни, кое-где прерываемое чередой черных голых хребтов или скал из суровых вулканических пород. Однако все это отражалось на картах, после чего мы возвращались к нашему курсу на север, направляясь все дальше к центру пустыни. К тому времени мы уже находились над той ее частью, которую никогда не видел ни один человек, в которой никто не выжил, чтобы потом рассказать об увиденном. К тому же, ветер, который сопровождал нас с самого начала на этой высоте, стал таким сильным, что мог нести нас вперед без помощи двигателя, и я почувствовал, что самолет становится все более и более неуправляемым.

Я повернулся к Хармону.

— Поворачиваем назад? — крикнул я ему, перекрывая грохот двигателя и завывание ветра, и он кивнул, наклонившись ближе ко мне.

— Лучше не рисковать! — крикнул он в ответ.

— Уже поздно, и ветер становится слишком сильным для безопасного поворота! — прокричал я. — Но я попробую!

К тому времени шум ветра почти заглушил рев нашего двигателя. Ветер нес нас вперед с огромной скоростью, причем дул он только на нашей огромной высоте, поскольку далеко внизу пески пустыни оставались неподвижными. Я крепче сжал штурвал, затем потянул его на себя, чтобы вывести нас из-под ветра в сильном крене — и тут смерть посмотрела нам в лицо, и весь мир закружился вокруг нас! Как только я повел самолет боком против ветра, этот поток, теперь уже набравший просто чудовищную силу, ударил сбоку по нашим крыльям и хвосту, и в одно мгновение самолет закружило, как лист в бурю!

Я услышал приглушенные крики друзей, увидел желтые пески, бескрайнее небо и заходящее солнце на западе, кружащиеся вокруг меня в безумном калейдоскопе, а затем осознал, что вместо того, чтобы падать, самолет все еще с огромной скоростью несется на север, подхваченный ураганом! В отчаянии я ухватился за штурвал, а затем с усилием поднял хвост самолета и удерживал его ровно, пока он несся по ветру.

— При таком ветре повернуть было невозможно! — крикнул я Хармону и Хантеру, едва перекрывая оглушительный рев ветра. — Нам придется переждать его!

— Но он несет нас на север с ужасающей скоростью! — завопил Хармон. — Он тащит нас в центр пустыни!

Я покачал головой.

— Повернуть — значит, разбить самолет! — крикнул я в ответ. — Нам придется держаться этого курса, пока ветер не ослабнет!

Однако в следующие минуты и без того сильный ураган, казалось, еще больше усилился, и теперь нас несло вперед с циклопической силой. Я не мог представить себе ни одного ветра, который мог бы дуть так устойчиво и с такой ужасающей скоростью в северном направлении, как этот, но понимал, что даже при максимально заглушенном двигателе мы летим с поистине огромной скоростью. Палящее солнце клонилось к западу, весь мир озарялся медным пламенем, рыжевато-коричневые пески и горные хребты далеко внизу мелькали все быстрее и быстрее. Я понял, что мы, должно быть, находимся недалеко от центра великой пустыни.

Услышав приглушенные крики Хармона и Хантера, я обернулся и увидел, что они взволнованно указывают вниз. Далеко внизу, на желтом песке, я увидел огромный круг черных руин, которые когда-то явно были городом. Я разглядел разрушенные шпили и стены странной конструкции, а также огромную массу эбеново-черных развалин круглой формы размером не меньше мили, кое- где густо покрытых нанесенным песком. Хармон и Хантер что-то возбужденно кричали друг другу, а ветер все так же, с невероятной скоростью, нес нас высоко над кругом черных руин. Через несколько минут мы увидели еще два таких же круга, один немного западнее, а другой далеко на востоке.

Несмотря на напряженную работу по удержанию самолета на одном уровне, я затрепетал при виде этих развалин, на мгновение задумавшись, какие люди из далекого прошлого много веков назад воздвигли эти черные круглые города. Я не знал, не мог знать, как скоро получу ответ на этот вопрос и как ужасен он будет. А через мгновение я забыл об этом, потому что теперь порывы ветра, которые швыряли нас вперед, грохотали вокруг самолета с такой титанической силой и дули с такой невероятной скоростью, что казалось невозможным, чтобы он избежал гибели. Мы неслись со скоростью сотни ураганов высоко над пустыней, и когда я увидел, как Хармон, вцепившись в борт кабины, с каменным лицом смотрит вперед, а Хантер цепляется за него, я понял, что самолет недолго сможет продержаться в этом гигантском нарастающем воздушном потоке. А потом Хармон вдруг напрягся, глядя вперед, повернулся ко мне, схватил меня за плечо и бешено закричал мне в ухо:

— Город! Город впереди — этот ветер несет нас прямо к нему! Город!!!

Впереди и внизу действительно маячил город, такой большой, что в тот момент его можно было разглядеть даже издалека, такой, какого никто из нас и представить себе не мог. Он был черным и имел круглую форму, но это были не руины, подобные тем, что мы видели раньше. Это был круглый город диаметром около десяти миль, полностью покрытый одним колоссальным изогнутым черным куполом, который простирался над ним, заставляя его казаться одним гигантским сооружением, и хмурые стены этого купола достигали сотен футов в высоту! В центре его огромной крыши обнаружилось круглое отверстие диаметром в сотни футов, и когда мы увидели его и поняли, что мощные потоки уносят нас все ниже к этому куполу, мы осознали страшную правду. Могучий ветер, который удерживал наш самолет, затягивал его в огромное отверстие в куполе!

КОГДА САМОЛЕТ, КРУЖАСЬ, как комета, устремился к этому отверстию в кровавом свете заката, нам на мгновение показалось, что смерть настигла нас, и тогда я ухватился за последний оставшийся у нас шанс вырваться из дикого водоворота воздушных потоков и до упора нажал на газ! Подобно падающему метеору, мы устремились к отверстию, наша собственная скорость прибавилась к скорости ветра, дующего снизу, и затем, когда круглая дыра разверзлась прямо под нами, я резко развернул самолет в сторону и перевернул его. Дальше был жуткий момент, когда нас с безумной яростью швыряло из стороны в сторону воющим хаосом ветров, и я, услышав треск крыльев, решил, что все потеряно. Но внезапно, к моему изумлению, грохот вокруг нас немного стих, и когда я инстинктивно выровнял самолет, то увидел, что могучий вихрь выбросил его за пределы купола, накрывавшего огромный город.

Теперь самолет кружил над пустыней к западу от этого города. Его левое крыло провисло — сломалась стойка. Прямо перед нами на фоне угасающего заката чернел длинный и высокий песчаный гребень, и на мгновение, когда самолет перевалил через него и коснулся колесами его склона, мы все затаили дыхание. Затем он покатился дальше по крутому склону и остановился на песке. Шум двигателя стих.

После мгновения полной тишины мы втроем выбрались из кабины и стали осматриваться. Позади нас горный хребет скрывал из виду город с черным куполом, над которым мы чуть не погибли, в то время как впереди угасали последние краски заката, и на пустыню быстро наползали сумерки. Высоко над нами слышался слабый вой непрекращающегося ветра, но, кроме него, все в мире, казалось, погрузилось во внезапную тишину.

— Боже милостивый, этот город! — первым нарушил молчание Хармон. — Это отверстие, засасывающее нас, этот ветер, который застиг нас далеко в пустыне и понес на север!..

— Но что это может значить? — беспомощно воскликнул я. — Город в самом сердце пустыни — в нем должна быть жизнь…

— Это невероятно, — сказал Хармон и встряхнул головой, словно пытаясь прийти в себя. — Если этот город населен, почему он…

— Посмотрите туда! — внезапно крикнул Хантер. — Вон там, слева, под гребнем!

Мы повернулись в ту сторону, куда он указывал, а затем все как один побежали туда. Промчавшись полторы тысячи футов, мы остановились, в ошеломленном молчании разглядывая объект, который вырисовывался перед нами в сгущающихся сумерках. Это был самолет, огромный металлический самолет, больше нашего, но покореженный и безнадежно разбитый, явно лежавший там, где он упал на землю. Кабина его была пуста, но на боку искореженного фюзеляжа серебряными буквами были выведены слова, которые заставили нас всех в изумлении замолчать: «Остин. Арабская географическая экспедиция».

Наконец, Хармон заговорил:

— Остин… один из самолетов Остина! Значит, ветра, которые унесли нас на север, должно быть…

— Должно быть, они так же подхватили самолеты Остина и тоже унесли их сюда, — закончил я за него. — Эти ужасные непрерывные ветра — теперь мы знаем, почему ни один самолет никогда не возвращался из Аравийской пустыни!

— Но что с другим самолетом? — воскликнул Хантер. — И куда делись те люди из группы Остина, которые были в этом самолете?

На мгновение мы инстинктивно повернулись к высокому хребту, маячившему в сумерках позади нас, и потом Хармон тихо кивнул.

— Да, этот город, — сказал он. — Они не могли пойти ни в какое другое место. И мы… мы не можем уйти отсюда, пока не выясним их судьбу.

Наши глаза на мгновение встретились, а затем, не сговариваясь, мы повернулись к своему самолету и быстро приступили к ремонту его сломанного крыла. Заменить поврежденную стойку одной из запасных частей, входивших в комплект нашего снаряжения на случай такой чрезвычайной ситуации, было делом нескольких минут, но к тому времени, когда мы закончили, уже стемнело, и на небе зажглись ослепительные звезды пустыни. Жаркая темнота, кружащаяся вокруг нас, как жидкость, заставила нас вытереть пот со лба, когда мы закончили работу, но потом мы вместо отдыха занялись зарядкой автоматических пистолетов и засунули их за пояса, после чего начали подниматься к вершине хребта при слабом свете звезд — впереди Хамон, за ним мы с Хантером.

Дойдя до верха, мы остановились. Меньше, чем в миле впереди на фоне залитых звездным светом песков вырисовывалась колоссальная черная громада загадочного города. Окружающий его мрачный низкий купол казался черным и необъятным в свете звезд, а из отверстий, поделанных в его длинной стене, исходил пульсирующий белый свет, неяркий и непривычный для наших глаз. Эти освещенные проемы, простирающиеся далеко вправо и влево в ночной пустыне, очерчивали истинные колоссальные размеры этого странного пустынного города. А изнутри купола до наших ушей доносился глухой рев ветра, засасываемого в его центральное отверстие откуда-то сверху, и приглушенный стук и лязг каких-то машин. Безмолвные от изумления и благоговейного трепета, охвативших наши сердца, мы смотрели на город, пока Хармон не махнул рукой вперед. Тогда мы последовали за ним по песчаной полосе, которая лежала между нами и городом.

— Похоже, в стене вообще нет двери, и мы не можем тратить время на поиски по всему периметру, — сказал Хармон.

— Но там есть отверстия, — заметил я таким же тихим голосом. — Мы можем забраться внутрь через одно из них, Хармон.

Он внимательно посмотрел на меня и кивнул.

— Хорошо, но будьте осторожны. Одному Богу известно, что там внутри.

С этими предостерегающими словами Хармон шагнул к краю огромной черной стены и уперся в нее руками. Затем Хантер вскарабкался ему на плечи, точно так же уперся в стену, а после этого я коротким бесшумным прыжком полез вверх по их спинам, ухватился за край отверстия наверху и подтянулся к нему.

С первого взгляда я увидел, что стена была толщиной в дюжину футов и что в отверстии, ведущем в залитое белым светом помещение, не было никаких решеток или других препятствий. Затем я наклонился, протянул друзьям руки, и через мгновение Хантер и Хармон были рядом со мной. Мы немного отдохнули, а потом поползли по плоскому дну отверстия. Изнутри нас встретил поток прохладного воздуха. Мы подошли к внутреннему краю дыры, присели на корточки, глядя вниз и внутрь, и перед нашим взором предстал огромный изогнутый коридор, повторяющий изгиб купола, с высокими стенами и полом, черный материал которых казался гладким искусственным камнем с металлическим блеском. Этот широкий коридор, насколько было видно с того места, где мы находились, был заполнен только слабым пульсирующим белым светом без видимого источника. Затем, когда мы приподнялись в отверстии, справа послышалось какое-то движение и громкие голоса и из-за поворота показались с полдюжины существ, на которых мы уставились с изумлением, а затем и с невыразимым ужасом.

Это были огромные черные осьминоги! Я могу описать их только так, потому что именно такими они показались мне в тот момент. Каждый из них казался сферой из черной плоти около фута в диаметре, в которой были расположены два круглых глаза с черными зрачками и узкое отверстие-рот, из которого доносились густые и гортанные звуки их речи. От этого центрального шара из плоти отходили бесчисленные черные щупальца длиной от пяти до шести футов, которых у каждого существа, должно быть, было несколько десятков, густо разветвлявшиеся во всех направлениях. На нескольких щупальцах каждый из полудюжины черных осьминогов шел, как на лапах, а в других они держали какие-то металлические инструменты. Они плавно прошагали на своих многочисленных конечностях по изогнутому коридору под отверстием, в котором мы притаились, переговариваясь своими хриплыми голосами, прошли мимо нас и исчезли за другим поворотом зала.

Ошеломленные видом этих ужасных созданий, мы не могли пошевелиться, не могли вымолвить ни слова. Но это было только к лучшему — поскольку едва эти существа скрылись за поворотом слева от нас, как появились другие огромные черные осьминоги, похожие на них, числом с полсотни, тоже идущие по коридору. Мы низко пригнулись в проеме над ними, но они даже не взглянули в нашу сторону, а быстро прошли по изгибу коридора и скрылись из виду. Один из них бросил остальным пару отрывистых слов, когда они проходили мимо нас. Ни у одного из них ничего не было в руках-щупальцах, но вскоре справа появилась еще одна группа существ, идущих вслед за первой группой, которую мы видели, и они тоже несли металлические инструменты и что-то похожее на небольшие механизмы. Группами по десять-двенадцать человек они проходили мимо нас, и всего мы увидели более полусотни осьминогов. Затем их поток прекратился, и в коридоре на некоторое время воцарилась тишина.

В этой тишине, нарушаемой только отдаленными звуками машин, громкими голосами и глухим ревом ветра высоко в вышине, мы смотрели друг на друга в ошеломляющем ужасе.

— Боже! — прошептал Хармон сдавленным шепотом. — Этот город… Эти существа!

— Что это значит? — яростно спросил я, хватая его за руку. — Хармон… эти осьминоги… разумные существа…

— Это означает, что эти создания — черные чудовища с множеством щупалец — являются формой разумной жизни, о существовании которой мы, люди Земли, даже не подозревали.

— Значит, эти осьминогоподобные существа и есть жители этого места — всего этого огромного города под куполом? — воскликнул Хантер.

У меня закружилась голова от этого предположения, высказанного такими бессвязными словами, но Хармон крепко схватил нас с Хантером за плечи.

— Я думаю, во всем этом есть какая-то великая тайна, — напряженно прошептал он, — и, возможно, какой-то ужас. Но, несмотря на это, мы должны отправиться в город, чтобы посмотреть, там ли группа Остина или еще кто-то из пропавших!

— Но, Хармон, весь этот огромный город… эти осьминоги… возможно, их здесь бесчисленные стаи… — начал я.

Мой товарищ покачал головой.

— Мы должны рискнуть, — заявил он, и его голос звучал тихо и настойчиво. — Я думаю, мы сможем ускользнуть от них, и нам нужно выяснить, есть ли здесь кто-нибудь из отряда Остина. Мы не можем вернуться, не узнав об этом.

Я почувствовал силу его слов и после недолгой паузы, в течение которой я боролся с охватившим меня ужасом, сжал его руку.

— Ты прав, Хармон. Мы не можем уйти, ничего не узнав.

Хантер молча кивнул, и Хармон сразу же повернулся к краю проема, в котором мы прятались.

— Тогда спускаемся, — прошептал он. — Нам нужно пройти дальше в город.

С этими словами, бросив последний взгляд направо и налево вдоль изгиба освещенного белым светом коридора, он перевалился через край проема и спрыгнул на гладкий черный пол. Через мгновение мы с Хантером последовали за нашим товарищем и встали рядом с ним с пистолетами наизготовку, обнаружив, что воздух под куполом был намного прохладнее, чем в ночной пустыне снаружи, а через отверстия в стенах дул ровный прохладный ветерок. Мы начали бесшумно продвигаться по изогнутому коридору, прислушиваясь к звукам приближающихся осьминогов, и через несколько мгновений оказались в более узком проходе, который ответвлялся от того, по которому мы шли, и вел к центру города. Он был освещен тем же пульсирующим белым светом без источника, что и изогнутый, и по всей его длине виднелись огромные двери, из-за которых доносились какие-то глухие механические звуки. Хармон тут же махнул нам рукой и повел по этому более узкому коридору.

Продвигаясь по нему, мы разглядели далеко впереди нескольких осьминогов, которые через равные промежутки времени проходили через него — они были слишком далеко, чтобы разглядеть нас в слабом свете. Однажды мы услышали гул громких голосов, который, казалось, раздался совсем рядом, и в панике обернулись, но обнаружили, что это были с полдюжины осьминогов, которые двигались по изогнутому коридору, оставшемуся позади. Мы крались все дальше, представляя собой довольно странную картину для любого, кто увидел бы нас: трое сравнительно маленьких человечков с пистолетами, поблескивающими у нас в руках, пробирались вдоль стены тускло освещенного коридора в загадочный город ужас, где повсюду вокруг нас слышались звуки, издаваемые бесчисленными осьминогами и их техникой.

Наконец, мы подошли к огромной открытой двери, ведущей в просторный зал, осторожно осмотрелись вокруг и заглянули внутрь. Это было гигантское помещение, и главными предметами в нем оказались расставленные вдоль стен огромные металлические предметы шарообразной формы, передняя часть которых была сделана из полупрозрачного материала, похожего на кварц. Из каждого шара исходил ровный шипящий звук, и сквозь полупрозрачную часть пульсировал колеблющийся белый свет, такой же, как во всем этом городе. Эти огромные шарообразные механизмы были гигантскими световыми насосами, непрерывно изливающими пульсирующий свет, точно так же, как другой механизм мог бы изливать из себя воду! Они нагнетали бесконечную световую вибрацию в эфир города, это было очевидно — как и то, что вибрация была настроена так, чтобы проходить сквозь сплошные черные стены, поскольку свет проникал через них беспрепятственно. Среди этих огромных световых насосов находилось с полдюжины черных осьминогов-смотрителей, чьи бесчисленные щупальца возились с их сложными механизмами.

НЕСКОЛЬКО МГНОВЕНИЙ МЫ втроем смотрели на эту странную, неземную сцену, а затем Хармон сделал молчаливый жест, и мы двинулись дальше, один за другим проскальзывая мимо огромной двери, чтобы нас не заметили находившиеся внутри осьминоги. Миновав этот проем, мы быстро двинулись вперед, заглянув в соседние комнаты и обнаружив, что в них тоже есть большие светильники-насосы и обслуживающие их техники. Однако по мере того, как мы продвигались дальше по коридору, время от времени прижимаясь к стене, когда осьминоги проходили через холл впереди нас, нам стали попадаться комнаты другого типа. Это были, по-видимому, огромные лаборатории разного рода, и в них тоже деловито сновали десятки разумных осьминогов. Казалось, что у них было мало поводов выходить в коридор, и поэтому мы могли беспрепятственно заглядывать в огромные помещения.

В одном из них осьминоги испытывали странные жужжащие двигатели, которые, казалось, работали с огромной скоростью и мощностью, хотя и без видимого источника тока. В другой комнате несколько десятков существ собрались вокруг множества реторт и изящных металлических трубочек, и одно из них переливало в реторту серебристую жидкость, в то время как остальные наблюдали за экспериментом с величайшим интересом. В еще одном просторном зале, в который мы заглянули, три осьминога, стоявшие на высокой изолированной платформе, управляли огромными механизмами, похожими на катушки, из которых на центральную катушку обрушивались ослепительные потоки молний. Существа на платформе наблюдали за этими грохочущими вспышками и что-то переключали в механизмах, которые их производили.

В следующей комнате мы увидели то, что наполнило нас еще более сильным удивлением. Там не было вездесущего пульсирующего света, помещение было затемнено и, казалось, простиралось вверх до самого купола города. В нем были расставлены в ряд пять гигантских приземистых труб, подвешенных на каркасах, соединенных с незнакомыми нам механизмами, и у окуляра в нижней части каждой из них сидел осьминог, смотревший сквозь них вверх! Мы поняли, что это были телескопы — странные телескопы незнакомой нам конструкции, которые, по-видимому, можно было направить на звезды и увидеть их через огромную черную крышу, возвышавшуюся над нами! Это были осьминоги-астрономы, а в других комнатах, за пределами странной обсерватории, мы увидели огромные астрономические модели и вычислительные машины, с которыми работали другие осьминоги, то входившие в эти помещения, то уходившие.

Обсерватория находилась почти в самом конце узкого коридора, по которому мы шли: когда мы проскользнули мимо ее двери, он свернул под прямым углом в дюжине футов впереди. Мы двигались, как люди, застигнутые каким-то странным сном, и остановились, не дойдя до поворота. Скорчившись там, обдуваемые постоянным прохладным ветерком, мы почувствовали, как у нас кружится голова от увиденного.

— Здесь тысячи осьминогов, — прошептал я. — Тысячи, и у них столько же разума, сколько у нас, а может, и больше! Их целый город, как сказал Хантер…

— Спокойно, Киркленд, — раздался тихий голос Хармона. — Это, конечно, жуткий город, но мы должны проникнуть в него глубже.

— Но мы не видели никаких следов Остина и его людей, — сказал я. — Если бы у нас было хоть какое-то представление о том, как… О, смотрите!

В моем испуганном шепоте не было необходимости, потому что Хармон и Хантер одновременно со мной увидели пятерых огромных осьминогов, которые внезапно появились из-за угла прямо перед ними и резко остановились, уставившись на нас огромными глазами. Лишь мгновение они смотрели на нас, а затем, взмахнув бесчисленными щупальцами с невероятной скоростью, прыгнули в нашу сторону!

Прежде чем я успел поднять пистолет, одно из существ набросилось на меня, и в этот момент мне показалось, что меня крепко схватили бесчисленные руки. Я услышал хриплый крик одного из существ, сдавленный вопль Хармона, и в то же мгновение рядом со мной раздался хлопок пистолетного выстрела. Огромные щупальца с титанической силой подняли меня, все вокруг закружилось, и я, схватив пистолет, скорее, случайно, чем намеренно нажал на спусковой крючок, послав пулю в центральный шар-корпус державшего меня создания. Оно издало глухой, придушенный звук, а потом завалилось набок, его щупальца обмякли, и я тоже упал на пол. Вскочив на ноги, я обнаружил, что два осьминога лежат перед нами мертвыми, еще один падает, а двое других схватили Хантера, обвив его бесчисленными щупальцами. Мой пистолет сработал одновременно с оружием Хармона — наши пули пробили шарообразные черные тела двух оставшихся существ, и они тоже рухнули на пол. Мы, спотыкаясь, подошли к Хантеру, Хармон наклонился к моему уху.

— Бежим отсюда, пока они нас не схватили! — крикнул он. — Они идут за нами!

Я резко обернулся и увидел, что далеко позади в коридоре, по которому мы пришли, к нам мчится все увеличивающаяся толпа осьминогов. Несколько бежавших впереди, держали в руках металлические трубки и направляли их на нас — из этих трубок вылетали короткие блестящие стрелы или лезвия, свистящие у нас над головами. Осьминоги кричали все громче и громче.

— За угол! — крикнул Хармон, и мы, спотыкаясь, кинулись вперед, за поворот, как раз в тот момент, когда мимо нас пронеслась новая партия сверкающих стрел.

МЫ ОБНАРУЖИЛИ, ЧТО узкий коридор поворачивал вбок всего на дюжину футов, а затем снова вел к центру города. Завернув за второй угол, мы выскочили в еще один слабо освещенный длинный зал и услышали позади громогласный сигнал тревоги, нарастающий с каждой минутой, подхваченный осьминогами и эхом разносящийся далеко по лабиринту залов и коридоров огромного города. В отчаянии мы понеслись дальше, молясь, чтобы паника не распространилась в помещениях, находившихся впереди нас. В коридоре, по которому мы бежали, пока не было видно никаких осьминогов, хотя шум погони за нами становился все громче, и мы мчались мимо дверей огромных, оживленных комнат, почти не опасаясь, что нас обнаружат работающие внутри жители города.

Заглядывая на бегу в некоторые комнаты, я увидел еще больше огромных световых насосов и лабораторий, в которых шла странная деятельность. Один раз я бросил мимолетный взгляд в огромное, залитое белым светом помещение, за которым виднелся целый ряд других комнат, где маячили таинственные сияющие механизмы. Из них в странные формы наливалась густая черная вязкая жидкость, а с другой стороны из этих форм извлекались не менее странные предметы, похожие на шары черные массы плоти, от которых отходили бесчисленные щупальца. Очевидно, это были тела осьминогов, которые доставали из форм и обрабатывали группы их собратьев! Я уловил блеск стальных инструментов, пульсирующее свечение странных лучей или еще каких-то сил, воздействующих на эти новоиспеченные тела, но затем мы побежали дальше, оставив это помещение позади.

— Эти тела! — тяжело дыша, простонал Хармон. — Искусственные тела — значит, весь этот город…

Но я почти не слушал его, потому что в этот момент до наших ушей внезапно донесся нарастающий гул низких голосов позади, и, оглянувшись, я увидел, что толпа осьминогоподобных существ ворвалась в коридор, по которому мы бежали!

Они заметили нас и бросились вперед, крича гортанными голосами, подзывая тех, кто бежал позади них. Я заметил в стене рядом с нами отверстие, которое не было входом в очередную комнату, и подтолкнул к нему своих спутников.

— Это другой коридор! — закричал я, и в следующее мгновение мы бросились в отверстие, промчались по нему несколько десятков ярдов, а затем снова повернули к центру города.

Было очевидно, что тревога еще не дошла до центральных районов огромного города — сигнал, крики и топот спешащих осьминогов разносились по залам и комнатам только далеко за нашими спинами. Опередив сигнал тревоги, мы могли ускользнуть от них, и мы изо всех сил мчались вперед, через лабиринт пересекающихся коридоров и мимо дверей бесчисленных комнат, однако я знал, что долго скрываться таким образом мы не сможем. На какое-то время, правда, наши преследователи немного отстали, так как они были вынуждены рассредоточиться и обыскивать все комнаты и коридоры мимо которых мы пробежали, в то время как мы могли мчаться прямо вперед без задержек. И все же, когда мы бежали по слабо освещенным залам, обдуваемые прохладным ветерком, окруженные звуками городских механизмов и голосами осьминогов, а также другими непонятными звуками погони позади, я понял, что мы недолго сможем таким образом ускользать от кишащих в городе полчищ преследователей. Вскоре нам уже пришлось вслепую бросаться то в один, то в другой коридор, чтобы избежать внезапного столкновения с осьминогами.

Этот безумный полет по лабиринтам города ужаса был похож на ночной кошмар. Казалось, мы все время, спотыкаясь, продвигались вперед по бесконечным залитым белым светом коридорам, мимо комнат, в которых чудовищные осьминогоподобные существа занимались непостижимой деятельностью, а сзади нас все время оглушал шум взбудораженного города. Далеко позади, в смежных комнатах и коридорах, раздавались хриплые крики наших преследователей, и время от времени до нас доносился резкий звон сигнала тревоги. Наш долгий полет на север через пустыню, наша битва с ветрами, которые забросили нас в этот город, наша попытка проникнуть в него — все это отняло у нас силы, и, продолжая бежать, мы понимали, что еще несколько минут, и преследователи настигнут нас. Это знание сжало мое сердце холодной рукой, когда, пробежав по очередному узкому коридору, мы едва не выскочили на огромное, залитое белым светом пространство, внезапно замаячившее впереди.

Мы спохватились, чудом не влетев в этот зал, и отпрянули обратно в коридор. Вглядевшись вперед, задыхаясь, мы увидели, что перед нами лежит круглое помещение диаметром в тысячу футов, стены которого поднимаются к гигантскому куполу-крыше города. Больше половины пространства этого огромного зала занимала гигантская цилиндрическая колонна, такая же гладкая, как и стены, и такого же черного цвета, которая поднималась к далекому потолку и имела несколько сотен футов в диаметре. Изнутри этого цилиндра доносился непрекращающийся грохочущий звук, в то время как из отверстий вокруг его основания к нам и ко всем коридорам, ответвлявшимся от большого зала, дул сильный прохладный ветер, непрекращающиеся потоки охлаждающего воздуха, которые побеждали пустынную жару в этом городе. На боку гигантского цилиндра, у его основания, была установлена квадратная металлическая панель, сверкающая бесчисленными белыми кнопками и колесиками-переключателями, а перед этой панелью выстроились в ряд два десятка осьминогов, вооруженных трубками для метания стрел.

Глядя на эту странную сцену, на огромный цилиндр, из которого непрерывно дул прохладный ветер, я начал смутно понимать, что мы видим.

— Этот цилиндр, — прошептал я. — Это центр города, под центральным отверстием купола, которое поглощает сильные ветра снаружи.

Глаза Хармона расширились от внезапного понимания.

— Значит, именно цилиндр поглощает эти ветра! И из него…

— Хармон, они идут по этому коридору! — донесся до нас напряженный шепот Хантера. Мы быстро обернулись и услышали далеко за поворотами коридора неуклонно нарастающий гул голосов преследующих нас существ. Они рыскали по коридору, в котором мы находились, и через несколько мгновений должны были обрушиться на нас из-за последнего поворота! На мгновение нас охватило полное отчаяние, потому что было уже слишком поздно возвращаться по этому коридору и бежать в одно из его ответвлений, но если бы мы остались там, где были, то через несколько минут увидели бы наших преследователей. Однако до нас снова донесся голос Хантера.

— Этот зал впереди! — прошептал он. — Пробраться через него — наш единственный шанс!

— Через него… но там охранники… — пробормотал Хармон, но Хантер быстро указал вперед.

— Они сюда не смотрят — они толпятся вокруг панели управления. Если мы успеем проскользнуть вдоль левой стены, пока никто из них не повернулся в нашу сторону, мы сможем попасть в другой коридор!

В СЛЕДУЮЩИЙ МИГ МЫ с Хармоном впереди и с пистолетами наготове выскользнули из коридора в обширное, освещенное белым светом помещение и заспешили вдоль изгибающейся влево стены. Словно тени, мы крались вдоль этой огромной черной стены, не сводя глаз с охранников, стоявших с другой стороны цилиндра. Еще через мгновение мы оказались в одном из противоположных коридоров.

С чем-то вроде возродившейся надежды мы побежали по этому новому коридору, в слабо освещенной части которого виднелись двери других больших комнат. Позади нас по городу все еще разносился тревожный шум, но он был более слабым, чем раньше. И тут с ошеломляющей внезапностью в коридоре, всего в нескольких футах перед нами, появились два огромных осьминога, которые мгновение пристально смотрели на нас, а затем, когда мы налетели прямо на них, схватили нас бесчисленными мощными щупальцами!

На мгновение я напрягся, как безумный, в тисках этих огромных рук-щупалец, пытаясь схватить пистолет. Хармон и Хантер так же отчаянно сопротивлялись рядом со мной. Но внезапно мы прекратили борьбу и замерли неподвижно, словно окаменели. Потому что одно из огромных существ, державших нас, устремило на нас взгляд своих странных глаз и быстро заговорило с нами низким, гортанным голосом. Оно хрипло и искаженно произносило не те звуки речи осьминогов, которые мы слышали раньше, а слова, человеческие слова, английские слова! В ошеломленном оцепенении мы застыли, слушая, как изо рта этого чудовищного создания вырываются запинающиеся, хриплые слова, произносимые так, словно ребенок учится говорить.

— Хармон, — это хриплое имя, казалось, прогремело у нас в ушах. — Хармон… ты, Хантер… и Киркленд… здесь…

Когда до нас донеслись эти хриплые фразы, я увидел, как Хантер с побелевшим лицом прислонился к стене, охваченный ужасом, который поверг меня в оцепенение, и как Хармон протянул дрожащую руку к огромной осьминожьей фигуре, стоявшей и говорившей перед нами.

— Ты… кто… что ты такое?! — воскликнул он, и слова застряли у него в горле.

А от черного осьминога донесся ответ — слово, которое повергло нас в еще больший ужас.

— Остин! — в хриплом голосе слышалась адская мука. — Остин… а это, рядом со мной, Купер… вот так… но мы…

— Остин… Остин и Купер! — задохнулся Хармон. — О, Боже! Этого не может…

Позади нас, уже ближе, снова раздался топот наших преследователей, пересекавших большой зал. Двое огромных осьминогов, стоявших перед нами, быстро оглядели коридор, а затем схватили нас троих и потащили по этому коридору к одной из дверей.

— Сюда! — скомандовал мне в ухо хриплый голос. — Они… почти рядом!

Словно во сне, мы почувствовали, как схватившие нас щупальца понесли нас по коридору и поспешно втащили в длинную слабо освещенную комнату, которая, как мы увидели через мгновение, была огромной кладовой, где хранились маленькие металлические пластины и ящики, а также странные плоские механизмы, сложенные друг на друга. Двое осьминогов затолкали нас в угол за стеллажами с этими механизмами, а затем снова повернулись к двери. Через мгновение снаружи послышался шум, нарастающий гул голосов, и мы увидели, как по коридору несется толпа осьминогоподобных существ. У многих в руках были стреляющие трубки, и, пробегая мимо двери, они на мгновение останавливались, задавая гортанные вопросы осьминогам, находившимся в комнате, чей быстрый ответ заставлял их бежать дальше. Через несколько мгновений все преследователи умчались прочь, а сигнал тревоги стал распространяться дальше, в следующих комнатах и коридорах, где нас искали. А потом две черные осьминогоподобные фигуры снова приблизились к нашему углу и присели рядом с нами, скрытые, как и мы, от посторонних глаз штабелями металлических ящиков.

При виде этих двух чудовищных тел, которые были совсем рядом, шарообразных тел с круглыми черными глазами и бесчисленными ветвящимися змееподобными щупальцами, весь ужас, который я испытал, впервые столкнувшись с осьминогами, снова охватил меня. Затем одно из существ протянуло огромное щупальце и тронуло Хармона за плечо — тот вздрогнул, когда оно прикоснулось к нему.

— Спокойно, Хармон, — произнес хриплый голос, невнятно выговаривая слова. — Я знаю, что ты чувствуешь, но это я, Остин, в этом теле.

— Но это тело… — Хармон запнулся. — Это тело осьминога, такое же, как у других, Остин, невозможное…

Нечеловеческая фигура осьминога наклонилась к нам, его глаза были ужасны.

— Нет ничего невозможного, Хармон, — сказало это существо, и его хриплый шепот достиг ужасающего крещендо. — Нет ничего невозможного. О, Боже, нет! Я, Остин… в этом теле… и Купер, такой же, как я, здесь, в этом городе ужаса, который исчадия ада выпустили на Землю много веков назад!

— Купер! — прошептал я. — Ассистент Остина! Значит, это — вы?

— Да, я — Купер, запертый, как и Остин, в этом теле, в этом аду на Земле… — ответил мне хриплый голос второго чудовищного существа.

— А остальные? — спросил Хармон.

Хриплый голос первого осьминога, Фердинанда Остина, стал еще более глубоким.

— Остальные погибли, — сказал он. — У них была смерть — чистая смерть, а у нас с Купером это! Вы знаете, как началась наша экспедиция — как мы решились на то, чего никогда не делали люди, проникли в тайное сердце Аравийской пустыни. На двух самолетах мы стартовали из оазиса на южной окраине пустыни: Купер, я и фотограф — в одном самолете, Гаррет, Симмс и еще двое — в другом. Мы летели на север над пустыней в течение нескольких часов, и ветер, дувший в ту же сторону, становился все сильнее, пока не начал швырять наши самолеты вперед, несмотря ни на что. Это из-за этих ветров ваш самолет оказался здесь, Хармон? Я так и думал. Ветер принес нас на север, к этому городу, и когда мы добрались до него, самолет Гаррета затянуло в огромное отверстие в центре купола. Нашему самолету удалось свернуть, но он был так сильно потрепан, что при посадке безнадежно разбился, и фотограф при этом погиб. Однако мы с Купером подумали, что, возможно, в городе кто-то живет, и в любом случае это было единственное место, куда мы могли отправиться, ведь вокруг была пустыня.

— И мы пришли сюда, — продолжил он рассказ. — Мы пролезли через одно из отверстий в стене. В следующий момент нас схватили чудовищные разумные осьминоги, которые неожиданно появились вокруг нас. Они подвели нас к группе других осьминогов, которые казались главными и отдавали приказы, касающиеся нас. Повинуясь этим приказам, нас провели в несколько соединенных огромных комнат, где другие существа изготавливали из вязкой черной плоти тела огромных осьминогов, похожие на их собственные! Мы видели, как они готовили два таких тела, помещая в них уже готовые глазные линзы и нервные структуры, видели, что в каждом шарообразном центральном теле была открытая полость. Затем, прежде чем мы успели догадаться об их целях, они быстро закачали в ноздри Купера газ, который мгновенно обезболил все его тело. После этого они подвесили его на странном металлическом каркасе и сразу же, используя частично тонкие металлические инструменты, а частично какую-то растворяющую жидкость, начали вскрывать ему череп. Они срезали половину его костной структуры, искусно надрезали ткани вокруг и под мозгом, отсоединяя нервные связи, а затем быстро извлекли мозг из черепа и поместили его в полость, подготовленную для него в теле осьминога! А потом быстро соединили нервные окончания мозга Купера с соединениями, ожидающими их в теле осьминога, и так же быстро закрыли отверстие в этом теле, соединив его плоть. После этого осьминог поднялся, неуверенно прошелся взад и вперед, поддерживаемый остальными. Это был Купер! Мозг Купера, разум Купера, заключенный в чудовищное тело! А потом я с ужасом наблюдал, как они хватают меня, проделывая со мной ту же процедуру. Из- за анестезирующего газа, который они вкачали в мой организм, я потерял всякую чувствительность, но видел и слышал так же хорошо, как и раньше, пока они работали надо мной, отделяя мой мозг от тела! Все погрузилось во тьму, когда они перерезали нервные окончания, но вскоре я пришел в сознание и обнаружил, что на команды моего мозга реагируют не мои собственные руки и ноги, а огромные щупальца! Я тоже стал одним из людей-осьминогов, мой человеческий мозг был заключен в этом чудовищном теле без надежды на освобождение!

— В последующие дни мы с Купером убедились в безнадежности любых попыток к бегству, потому что, даже если бы мы смогли пересечь огромную пустыню, скрывавшую этот город, какая судьба ждала бы нас в мире людей? — вспоминал Остин. — И в те дни, несмотря на ужас, сковавший наши умы, мы научились немного понимать странный язык, на котором говорили осьминоги, и таким образом узнали кое-что об их прошлом. Мы были заняты тем, что управляли некоторыми из распыляющих свет насосов и наблюдали за ними, но могли пройтись по городу и посмотреть на то, что еще в нем находилось. И из того, что мы увидели и услышали, мы собрали воедино прошлую историю этих странных существ, похожих на осьминогов. Нам стало известно, что много веков назад мозг каждого из них также находился в человеческом теле, что они были людьми! Да, они были людьми, представителями расы, населявшей Землю там, где сейчас находится Аравийская пустыня. Они построили множество огромных черных городов, руины которых мы видели мельком во время нашего безумного полета на север, но, в конце концов, все они оказались в этом огромном центральном городе с куполом. Гигантский купол закрывал его от прямых солнечных лучей, а световые насосы поддерживали под ним освещение. А чтобы здесь всегда было прохладно, несмотря на невыносимую жару в пустыне, они изобрели гигантский цилиндрический насос, который вы видели в центре города. Он всасывает через открывающийся купол огромные объемы холодного воздуха из верхних слоев атмосферы, вызывая, таким образом, сильные ветра, которые постоянно дуют на этот город. Этот огромный насос, обладающий колоссальной мощностью, проталкивает холодный воздух через все городские коридоры и выходы и, в конце концов, выбрасывает его наружу через отверстия в стенах. Если бы он был включен на полную мощность, то обрушил бы на город такие титанические ветра, что они разнесли бы его на куски своей циклонической силой, и по этой причине, как вы видели, пульт управления большим насосом всегда охраняется.

— Таким образом, в этом куполообразном охлажденном городе жили представители этой расы, отрезанные от остальной Земли окружавшей их непроходимой пустыней, — объяснил Фердинанд. — Они могли легко производить синтетическую пищу, и их единственной великой целью было победить смерть. И в конце концов, они нашли способ сделать это. Они научились создавать искусственные тела из синтетической плоти и начали переносить свои собственные мозги, человеческие мозги, в эти тела — их высокоразвитая наука позволяла это сделать. Попробовав разные формы, они выбрали форму тела, подобную телу осьминога с множеством щупалец, поскольку она была проще других и давала им больше возможностей, и в эти тела осьминогов они перенесли свои мозги. Это было много веков назад, и с тех пор они так и живут — человеческие мозги в телах осьминогов. Всякий раз, когда тело изнашивалось или каким-либо образом повреждалось, им оставалось только перенести мозг из него в новое тело, и таким образом они исполняли свое главное желание, побеждали смерть. Тех немногих людей извне, которые добирались до их города через пустыню, они захватывали в плен и превращали в таких же осьминогов, как они сами, поместив их мозги в искусственные тела. И именно это они сделали с Купером и со мной — заключили нас в самую ужасную из всех тюрем, в тела осьминогов, похожие на их собственные!

Когда громкий гортанный голос смолк, Остин — или то осьминожье тело, в котором находился его мозг — молча скорчился рядом с другой чудовищной фигурой. Отдаленный шум погони, идущей уже по всему городу, слабый белый свет, пульсирующий вокруг нас, два жутких создания рядом с нами — все это еще больше, чем когда-либо, придавало нам ощущение ночного кошмара. Затем Хармон заговорил сдавленным голосом.

— Остин, Купер! — прошептал он. — В этих осьминожьих телах! Но что нам теперь делать?

— Если вы хотите сбежать, вам нужно сделать только одно, — Фердинанд придвинулся поближе к нам, и его хриплый голос зазвучал решительно. — Вы должны вернуться через весь город к его окраине, тем же путем, каким пришли.

— Тем путем, которым мы пришли? — воскликнул я, и оба огромных осьминога качнулись вперед, словно бы кивая.

— Это ваш единственный шанс, — сказал Остин. — Пока те, кто вас преследует, будут бегать по городу, у вас есть шанс вернуться тем же путем, которым вы пришли, и добраться до городской стены. Как только они обнаружат, что вы больше не опережаете их, они поймут, что вы прячетесь, и начнут систематический обыск по всему городу.

— А вы, Остин? — спросил Хармон. — Что насчет вас и Купера?

Странные глаза человека-осьминога некоторое время молча смотрели на нас, прежде чем ответить.

— У нас с Купером уже давно есть план, и мы хотим его осуществить, — сказал, наконец, Остин. — Но если вы трое хотите сбежать, вам придется возвращаться через весь город прямо сейчас.

Две странные фигуры поднялись на служивших им ногами щупальцах, и мы встали рядом с ними. Хармон выглянул в коридор, высматривая других жителей города.

— У вас действительно есть план побега? — спросил он.

— Да, у нас есть план, — заверил его хриплый голос Купера. — Это единственный способ, которым мы можем сбежать.

— Но сначала вы трое должны убраться отсюда, — вмешался Остин. — И мы не можем больше терять ни минуты.

С этими словами он направился к двери кладовой, вышел наружу и оглядел коридор, а затем жестом пригласил нас следовать за ним. Когда мы с Хармоном и Хантером по очереди вышли в коридор и за нами последовал осьминог Купер, я почувствовал внезапную усталость. Я не мог даже примерно предположить, сколько времени прошло с тех пор, как мы впервые вошли в это ужасное место, а потом мчались по городу, спасаясь от дикой погони, но знал, что все это длилось не меньше, чем несколько часов. Вдалеке по городу все еще прокатывалась волна тревоги, толпы осьминогов, которые преследовали нас, все еще рыскали по залам и комнатам, но поблизости шум несколько стих, и когда мы двинулись по коридору к большому залу, я, несмотря на опасность, снова почувствовал, как во мне зарождается слабая надежда.

СТРАННОЙ И НЕЗЕМНОЙ, ДОЛЖНО быть, казалась наша маленькая процессия, когда мы двигались по узкому коридору. Огромный осьминог, которым был Остин, шел первым, передвигаясь на своих бесчисленных щупальцах, и его глаза на центральном шарообразном теле внимательно следили за происходящим вокруг. За ним следовали Хармон, Хантер и я, изможденные и взъерошенные, с пистолетами в руках, а последней шла чудовищная фигура, в которой находился мозг Купера, такая же бдительная, как и Остин. И хорошо, что они были так бдительны, потому что не успели мы пройти и двух десятков ярдов по коридору, как внезапно послышались гортанные голоса, и из одной из больших комнат, двери которых выходили в него, выскочили с полдюжины или больше осьминогов, которые направились прямо навстречу нам.

При первых звуках их голосов огромная фигура Фердинанда повернулась к нам, и он что-то сказал напряженным горловым шепотом. В ответ на эту команду Купер подскочил к нему, и они оба прижались к стене коридора, а мы втроем, низко пригнувшись, спрятались между ними и стеной. Их фигуры, стоявшие рядом, словно беседуя, скрыли нас от случайных взглядов, и когда группа осьминогов проходила мимо, перекинувшись парой слов с Остином и Купером, мы безмолвно молились, чтобы никто из них не обратил в нашу сторону более проницательного взгляда. К счастью, никто этого не сделал — все осьминоги двинулись дальше по коридору, продолжая разговаривать. Выждав немного, мы молча вскочили и зашагали дальше.

После этого мы без происшествий добрались до того места, где коридор переходил в большой зал с вызывающим ветра цилиндром. Выглянув в него, мы увидели, что охранники у пульта управления все так же стоят перед ним в ряд только с одной стороны. Казалось, в большом, залитом белым светом помещении больше никого не было, а напротив нас открывался вход в коридор, по которому мы пришли. Напрягая все нервы, мы снова вышли в большой зал и двинулись по нему, скользя вдоль стены. Шум воздуха, засасываемого внутрь цилиндра, и прохладные порывы ветра, обдувающего нас, отдавались у нас в ушах. Мы также слышали отдаленный шум ищущих нас жителей города, находившихся далеко позади, и редкие невнятные голоса охранников. Так мы крались вперед и, наконец, как будто спустя вечность, подошли к началу коридора, который искали, и проскользнули в него — а затем, ступив в него, в ужасе отпрянули. В полусотне футов перед нами была еще одна группа из полудюжины осьминогов, только что вышедших в этот коридор!

В тот момент, когда они увидели нас, со стороны огромной фигуры Остина раздался хриплый крик.

— Вперед, Хармон! — крикнул он. — Проскочите мимо них!..

Его крик был прерван другими гортанными криками осьминогов, стоявших перед нами, и звоном сигнала тревоги, на который откликнулись охранники в зале. В тот миг, когда все эти осьминоги выскочили в коридор кто перед нами, а кто позади нас, мой пистолет, а за ним и пистолеты Хармона и Хантера загрохотали, выпуская пули в сторону шестерых осьминогов перед нами. Двое из них скорчились и рухнули на пол, потом за ними последовал еще один, а потом Остин и Купер, приподнявшись над остальными на длинных сильных щупальцах, схватили центральные тела-шары еще двух существ, которые прыгнули на нас, и смяли их титанической хваткой, раздавив скрытые внутри них человеческие мозги! Последний из шестерых нападающих схватил меня и Хармона, его щупальца быстро обвились вокруг наших тел, но тут же снова раздался грохот выстрела из пистолета Хантера, и эта тварь тоже затихла, бездыханная.

Лязг-лязг-лязг-лязг — короткие стрелы с блестящими лезвиями вылетели из-за наших спин, пронеслись мимо нас и ударились в черную стену! Мы резко обернулись и увидели, как охранники цилиндра несутся к нам, а их поднятые трубки извергают смертоносные стрелки! Но огромные щупальца Остина и Купера замелькали вокруг нас и молниеносным движением втянули нас в коридор.

— Вперед! — раздался хриплый голос Фердинанда. — Окраина города, Хармон, это ваш единственный шанс! Весь город поднят по тревоге!

Это было правдой. Когда мы побежали по коридору, осьминоги стали выскакивать из всех комнат вслед за нами, издавая громкие тревожные крики, на которые им отвечали такие же крики со всего огромного лабиринта вокруг! Мы бросились за очередной поворот, и в нас снова полетели сверкающие стрелы, со звоном ударившиеся в стену — и на этот раз Хантер вдруг пошатнулся, и из его плеча хлынула кровь. Но огромные щупальца Остина и Купера подхватили его и потащили по коридору, и Хантер, спотыкаясь, продолжил двигаться вперед вместе с нами.

Мы мчались по огромному лабиринту пересекающихся коридоров, похожий на осьминога Фердинанд по-прежнему вел нас за собой, и теперь нас окружал оглушительный гортанный рев взбудораженного города. Я услышал сзади более громкие крики, щелчки и лязг новых стрелок, а потом смутно различил, как другие осьминоги хлынули в коридор впереди нас! Снова загрохотали наши пистолеты, и маленькая группа жителей города, выбежавшая в коридор, как будто рассыпалась перед нами. Мы перепрыгнули через них, дважды повернули под прямым углом, оказались в другом, слабо освещенном проходе и побежали по нему. Я смутно ощутил, как огромные щупальца потянулись ко мне из дверного проема, но промахнулись мимо меня — и мы понеслись дальше. Громкий гул гортанных голосов и звон сигнала тревоги звучали везде — позади, справа и слева от нас. Достигнув конца очередного прямого коридора, я оглянулся и увидел толпу осьминогов, несущихся по нему за нами. Впереди них по-прежнему были охранники цилиндра, стрелявшие в нас лезвиями.

Теперь мы мчались по более коротким соединительным походам, задыхаясь и громко всхлипывая. Из нового коридора перед нами появились два осьминога, и едва я успел разглядеть их в слабом свете, как щупальца Остина и Купера схватили их и со страшной силой швырнули о стену. Мы, спотыкаясь, ворвались в другой прямой длинный коридор, уходящий далеко вперед. Когда мы вбежали в него, Остин и Купер резко остановились.

— Граница города в конце этого прохода! — закричал Фердинанд. — Бегите по нему, доберитесь до стены купола и вылезайте из отверстий!

— А вы, Остин? — Хармон отчаянно вцепился в огромного человека-осьминога. — А вы с Купером?!

— Дальше мы с вами не пойдем, — ответил хриплый голос. — У нас с Купером есть свой способ спастись, и сейчас мы им воспользуемся!

На мгновение мы замерли в напряжении рядом с двумя огромными осьминогоподобными фигурами. Они смотрели на нас, а позади все громче раздавался дикий шум погони. Пара длинных щупалец Купера и Остина на мгновение схватили меня за плечи, другие их щупальца обняли Хармона и Хантера, а потом превращенные в осьминогов друзья подтолкнули нас вперед.

— Бегите, Хармон! — снова раздался хриплый голос Фердинанда. — Окраина города — бегом туда!

И мы снова заспешили вперед, спотыкаясь и едва не падая. Оглянувшись, мы увидели как черные фигуры огромных осьминогов, Остина и Купера, проскользнули в одну из дверей в стене коридора. Быстро теряя силы, мы бросились вперед, миновали другие двери, увидели далеко впереди конец длинного коридора, по которому бежали, и изгибающийся коридор, обозначавший границу города. Но мы не успели пробежать и половины пути до этого изогнутого прохода, как сзади до наших ушей донесся громкий торжествующий рев хриплых голосов. Мы снова оглянулись — и увидели, как огромная толпа осьминогов врывается в длинный коридор и мчится за нами!

Я бросил на них еще один измученный взгляд и увидел, что, когда они проносились мимо двери, в которой скрылись Остин и Купер, две осьминожьи фигуры наших друзей выскользнули из этой двери и помчались в сторону центра города.

ИЗ ПОСЛЕДНИХ СИЛ МЫ преодолели оставшиеся несколько сотен футов длинного коридора. Мы с Хармоном поддерживали пошатывающегося Хантера. Щелк-щелк-лязг! — что-то похожее на раскаленное железо коснулось моего бока, и я почувствовал, что он стал влажным. Одна из стрелок задела меня — но прежде чем в нас полетели новые стрелы, выпущенные огромной орущей толпой наших преследователей, мы выскочили из прямого коридора в последний, изогнутый. Перед нами в его стене были огромные проемы, сквозь которые мы увидели залитую звездным светом пустыню. Шатаясь и спотыкаясь, мы добрались до одного из этих проемов, и мы с Хармоном, приложив невероятные усилия, выпихнули в него Хантера, а потом влезли туда сами. Но справа, по изогнутому коридору, к нам уже бежали три осьминога.

Мой пистолет дважды выстрелил, и двое из них упали — пули пробили их центральные шарообразные тела. Но нажав на спусковой крючок в третий раз, я услышал лишь глухой щелчок. Магазин пистолета был пуст! И прежде чем Хармон успел выстрелить, огромное чудовище протянуло вверх быстрые и могучие щупальца, и они обвились вокруг нас. Осьминог потащил нас обратно, вниз, и в тот же миг мы услышали дикий гортанный рев других наших преследователей, мчавшихся по прямому коридору. Какое-то мгновение мы изо всех сил сопротивлялись смертельной хватке бесчисленных щупалец, а затем я резко высвободил руку и изо всех сил швырнул тяжелый пистолет в центр туловища нашего противника.

Пистолет врезался в мягкое шарообразное тело между круглых глаз, и тварь обмякла, ее щупальца отпустили нас. Мы выпрыгнули в проем, волоча за собой Хантера, и упали на мягкий песок снаружи. Над нами раскинулось усыпанное звездами небо, а позади нас высилась огромная, усеянная круглыми пятнами света черная громада города.

— Самолет! — закричал Хармон. — Если мы успеем до него добраться…

Спотыкаясь, мы побежали прочь от стены. Сзади донесся хриплый рев жителей взбудораженного города. Сотня футов… еще сотня… и, сделав последнее могучее усилие, мы рванулись вперед. Раздался сдавленный крик Хантера, и он обмяк в наших руках, потеряв сознание. Падая, он увлек за собой и нас с Хармоном — у нас тоже уже не осталось сил, и мы рухнули в похожую на чашу впадину в песке. В тот же миг сзади снова раздался ликующий гортанный крик, и мы, оглянувшись, увидели, как толпы осьминогов хлынули из черного города наружу через проемы в стене. Они заметили нас, их щупальца указывали на нас. Сквозь слабый вой ветра, дувшего высоко над нами, до нас доносились их торжествующие громогласные крики, еще мгновение — и они ринулись бы на нас. А спустя еще несколько минут… наши мозги оказались бы в телах осьминогов…

Но почему они остановились там, в круглых проемах? Почему смотрели вверх и кричали? Почему их крики, обращенные к тем, кто был внутри города, и крики, раздающиеся в ответ, звучали так, словно они были в полном ужасе? Странный, ужасный звук проник в мой мозг — это был нарастающий, оглушительный рев, сменивший пронзительный вой ветра высоко над нами. Оглушительный грохот сильнейших ветров, которые внезапно закружились в диком хаосе ревущих воздушных потоков, со всех сторон устремившихся к городу. Казалось, колоссальные руки бьют нас, когда эти страшные порывы ветра обрушивались на нас, и даже то, что мы лежали в яме, не спасало от них. И эти могучие потоки устремлялись к черному городу, к отверстию в центре его купола, обрушиваясь на него с оглушительным ревом, словно Вселенная обрела голос. Спустя несколько секунд до наших ушей донесся грохот ломающихся перекрытий внутри города. Его могучий купол и стены раскалывались и разлетались на куски от колоссальных ветров, бушевавших в нем!

— Остин! Остин и Купер — цилиндр ветров! — закричал Хармон.

— Остин! — вскрикнул я следом за ним.

Пока мы кричали, гигантский город прямо на наших глазах превратился в руины. Остин и Купер… их план спасения… Они увидели, что охранники пульта управления цилиндром преследуют нас — и вернулись к этому пульту, заставили цилиндр работать на полную мощность! И как и говорил Фердинанд, когда этот огромный насос заработал в полную силу, он засосал в себя, под купол, такие сильные потоки воздуха, что город лопнул, словно был сделан из картона, его крыша, стены, комнаты и коридоры разлетелись вдребезги! И когда стены и купол взорвались перед нами, протяжный грохот их разрушения смешался с ревом ветра, погребая под собой Остина, Купера и полчища всех остальных осьминогов. Я снова вскрикнул. План спасения, единственный выход для Остина и Купера, о котором они говорили — это была смерть! Потому что только смерть, смерть, которую они навлекли на всех осьминогов, могла освободить их от осьминожьих тел, в которых был заключен их человеческий мозг!

Чудовищные порывы ветра начали стихать, поднятые ими огромные песчаные вихри уже развеивались. И когда грохот рушащихся стен прекратился, мы, пошатываясь, выбрались из-под песчаных наносов, которые почти похоронили нас, и при свете звезд посмотрели на город. Не было никакого города! Была только огромная, уходящая вдаль насыпь из черных обломков, кое-где густо покрытых огромными «шапками» песка. Мы смотрели на эти руины и не могли оторвать от них взгляд. Ветра вокруг нас стихли, и казалось, что все силы мира после этого катастрофического разрушения погрузились в безмолвие. Над нами бледно сияли звезды, на востоке забрезжил рассвет.

Через мгновение мы уже ковыляли к самолету. Защищенный от ветров высоким хребтом, он казался целым и невредимым. И вскоре он уже набирал высоту, направляясь на юг и пролетая над огромной кучей обломков. Мы летели через пустыню к нашему далекому лагерю, к цивилизации, к миру, который не знал и никогда не узнает об ужасном городе, веками существовавшем там, где теперь остались одни развалины, о городе, который поглотил сам себя, став жертвой сокрушительного рока.