Санька-умник

Глава 7

Глава 7 У меня ищут что-то нехорошее

Как долго-долго не тянулась вятская зима, но наконец и в деревню Пугач постучалась весна.

Кругом ещё было много снега, но уже появились первые проталинки. Я, по примеру своих братьев и сестер, стал в одной рубашке босиком выбегать на улицу. От радости — кончилось заточение в четырёх стенах, мы прыгали, веселились, а наша мать грозила нам кулаком в окно.

— Санька! Иди в избу! Давно не баливал! — это уже бабушка на крыльце появилась. Сердитая и руки в боки…

Мы тут все вместе прыгаем, а она меня одного в дом зовет. Почему так? За что мне такая милость?

Вообще, бабушка Лукерья Саньку отдельно от всех ребятишек выделяет. Чаще других похвалит, по голове погладит. Санька то и дело на себе её взгляд ловит.

Похоже, Лукерья с матерью Саньки про него тоже чаще, чем про других ребятишек говорит.

— Смотри, Мария, Санька-то после болезни совсем другой стал…

— Другой, — согласилось с бабушкой мать мальчика. — Маленький, маленький, а как большой. Посмотрит на тебя иной раз совсем не как ребятенок…

Мать Саньки тяжело вздохнула. Очень её беспокоило, что после болезни прошло уже много времени, а он так всё молчит, ни словечка не скажет.

— Не с головой ли что у него? Может его бабке надо показать? — высказала вслух свои подозрения Мария. — Как бы потом поздно не было…

— Пустое говоришь. Всё у него с головой нормально. — осуждающе посмотрела на мать Саньки его бабушка. — Разве так можно?

— Почему тогда он никогда лишний раз с ребятенками не поиграет? Всё туда-сюда один по избе ходит? Как бы ищет что-то… Не водит ли его кто? — снова вздохнула Мария. — На лицо он тоже другой стал. Может, померять его надо?

— Померяем, — согласилась с Марией Лукерья. — От этого никому ещё хуже не было.

Сказано — сделано.

На следующий день, во второй его половине, порог избы Саньки переступила седенькая старушка. Привела её бабушка Лукерья.

— Санька, подойди сюда, — позвала меня бабушка.

Я подошел.

— Ложись на лавку. Лежи смирно, — получил я указание от бабушки.

Смирно, так смирно. Как скажете. Наше дело телячье.

Гостья, что пришла с бабушкой, держала в руках какую-то веревочку. Выглядела она подозрительной и не очень чистой.

Что она делать собирается?

Оказалось, что ничего страшного. Старушка начала прикладывать свою веревочку сначала к моим рукам. Причем, как бы измеряла их данным нехитрым приспособлением. Измерила сначала правую, а затем — левую. Сравнила результат. Руки у меня оказались одинаковы. Затем та же процедура была осуществлена с моими ногами. Здесь тоже всё оказалось нормально.

— Я не тело обмериваю, а с раба Божьего испуг снимаю, испуг, порчу, хворь с раба Божьего Саньки. Уйдите прочь, испуг, хворь, порча за темные леса, за высокие горы. Аминь. Аминь. Аминь, — манипуляции с веревочкой сопровождались нашептыванием заговора.

Ага, меня ещё и параллельно лечат? Так сказать, два в одном…

Далее мне было сказано перевернуться на живот, что я и сделал.

Сам я видеть этого не мог, но похоже, что этой же грязной веревочкой мне начали измерять спину. Было щекотно, но я терпел. Куда деваться-то? Такая тут компьютерная томография…

Со спиной тоже оказалось всё в норме.

Дольше всего продлился обмер моей головы. Мерялась она всё той же веревочкой и так и сяк. Каждый раз результат бабкой оценивался. Похоже, что что-то ей не нравилось. Она поджала губы, то и дело хмурилась.

— Что? — влезла в процесс бабушка Лукерья.

— Погоди, — отмахнулась от неё гостья. — Ещё не закончила.

Лукерья больше вопросов не задавала. Сидела рядом с мамой Саньки на лавке и не отсвечивала.

Наконец веревочка была спрятана и мне опять было сказано перевернуться на живот.

— Лежи смирно. — палец старушки побарабанил между моими лопатками. Меж крыльцами — так в Пугаче говорили.

Старушка, сказав это, начала попеременно сводить мои руки и ноги, сгибая их в суставах. Сперва левую руку и правую ногу, а затем наоборот — правую руку и левую ногу. Так она сделала несколько раз.

— Полежи немного. Отдохни, — было сказано ею мне напоследок. — Хороший парнечок…

Таким образом, ничего страшного у меня не было выявлено.

— Пройдет, не родимое… — пришлой старушкой был подтвержден прогноз, который дала ещё зимой бабушка Лукерья.

Однако, лечение мне всё же было назначено. Для успокоения — так было сказано знахаркой. Какие-то сомнения у неё всё же после меряния возникли. Или, бабушка с матерью Саньки, что-то про меня ей наговорили?

Больше месяца пришлось мне пить какие-то горькие травки. Хорошо, не керосин или сулему глотать…