Санька-умник

Глава 38

Глава 38 Мой неожиданный карьерный взлет

С самого утра я начал собираться. Сказал, что в Слободской мне надо.

— Что, уже уходишь? Не погостишь больше?

Мама Саньки чуть не плакала.

Не успела она на своего дорогого сыночка наглядеться, а он уже дом родной покидает…

Ночью я ничего про свой месячный отпуск для лечения говорить не стал. Слова матери Саньки про хлебные карточки все мои планы враз поменяли.

— Так получается… Мне уже сегодня в военкомат надо.

Обманул я маму Саньки. Никто меня сегодня в военкомате не ждет.

— Хоть бы в баньке помылся…

Баня, конечно, дело хорошее. Пусть она и в землянке.

— Идти, мама, надо. Нужно в военкомате мне на учет встать, назначение для дальнейшего прохождения службы получить. Время военное, с таким не шутят.

На учете я уже в военкомате, но не надо об этом домашним знать.

Немного потяжелел мой вещмешок — мама Саньки вареной картошки мне дала. Всё, что было в чугунке, в тряпицу завернула.

— Сами, что есть будете?

— Найдем… — махнула рукой мать Саньки. — Дома всё же.

Я отказывался, но с ней, попробуй, поспорь…

А, вот и заплакала.

— Мама, ты чего? Перестань!

Как же, перестанет она…

Мария тоже носом захлюпала…

— Так, отставить слезы! — выдавил я из себя улыбку. — Я не сразу отсюда на фронт. Какое-то время в Слободском буду. Получится, и к вам загляну.

Долгие проводы — лишние слезы. Через несколько минут я уже был за околицей. Провожать себя я запретил.

В слободском военкомате моему приходу… не удивились. Как оказалось, это у них такой уже не первый случай.

Для дальнейшего прохождения военной службы я был направлен в школу санинструкторов номер восемь Уральского военного округа.

— На офицерскую должность идёшь. — с некоторым сомнением посмотрел на меня помощник военкома.

Перед ним сидел пацан-пацаном. Худенький, бледненький, но — фельдшер, а ещё и в военном училище недолго на командира взвода проходивший подготовку. Не закончил обучение, но — по уважительной причине. Ранен был, причем — тяжело.

Кадровый голод имелся и на фронте, и в тылу. Так, я, рядовой, годный к нестроевой службе, был определен на офицерскую должность.

Начальник санитарной службы школы — вот куда меня враз вознесло.

Офицерское звание мне, само-собой, в тот же момент не присвоили. Помощник военкома сказал, что тут всё от самого меня зависит. Покажу себя хорошо — быстро получу погоны со звездочкой.

Кстати, у меня сейчас никаких не было. Официально возвратили погоны в армии ещё в январе сорок третьего, но я после лечения свою форму с петличками получил. Заштопанную и без погонов.

К пятнадцатому февраля сорок третьего вся наша армия должна была быть в погонах, однако, всех в один момент не переоденешь, вот и дохаживали многие не один месяц нарушая Указ Президиума Верховного Совета СССР от 06.01.1943 года «О введении погон для личного состава Красной Армии».

Так, так, так… Получается, что в Слободском я не остаюсь. Служить мне назначено в Кирове.

— Адрес, вот тут, — помощник военкома передвинул мне по столешнице лист бумаги. Кисть его руки заменял протез, так что это у него не совсем ловко получилось.

На предписании значилось — улица Мопра, 101.

— Найдешь? — зачем-то спросил сидящий напротив меня. Видно, совсем не внушал ему доверия будущий начальник санитарной службы школы санинструкторов.

— Найду, — заверил я инвалида. Я же в Кирове учился, представляю себе где это.

— Через час у нас машина в Киров идет. С ней и доберёшься.

Вот, опять повезло. Пошла у меня череда удач. В офицеры на ровном месте почти выбился и не надо транспорт до областного центра искать.

Что по дороге из училища в Пугач, что сейчас, когда на полуторке в Киров трясся, я в который уже раз составлял в голове очередное письмо Шванвичу. Вроде, всё что нужно, про ослепляющий камуфляж для кораблей я вспомнил. Даже то, что он не собственно ослепляющим должен быть, а ослепляюще-деформирующим и подражательным.