Санитарный день

Глава 13 Электрический ветер

— Он перехватит контроль над этой планетой. Не над страной, нет. На всей планете будет он, и только он. И сделает он это спокойно, походя, бескровно. Ну или почти бескровно, потому что совсем бескровно — не бывает. Причем провернет это он так, что никто толком ничего и не заметит, — Лийга сидела за кухонным столом, неподвижно глядя перед собой. — Просто очередной Контролирующий посмотрит на этот мир, отметит, что он Белый, и всё. Ничего больше. Ювелирная получится работа, вот увидите.

— Увидим? — переспросил Скрипач.

— Именно так, увидите, — подтвердила Лийга. — Боюсь, что и я увижу. Потому что он нас заставит увидеть.

— Слушай, оставь этот пессимизм, — попросила Дана. — Почему ты так решила, и почему говоришь сейчас про это с такой убежденностью?

— Потому что я вчера, когда некоторые легли спать, села разбираться, что и как тут происходит. И… знаете, Стрелок отнюдь не сейчас начал работать с этим миром. Не просто так я говорила ещё весной про временные петли. Нет, Дана, этого ты не слышала, зато ребята в курсе. Тогда, на Балаклавке, помните?

— Помним, — кивнул Ит. — И что у тебя получается?

— Смотри, — Лийга развернула визуал — полупрозрачная панель повисла посреди кухни. — Это правители стран Альянса. Вы все знаете, что тут есть Большой Альянс, и Малый Альянс, верно? Ну и вот. Каждый из этих людей пропагандирует определенные взгляды, и строит свои действия, основываясь на них, и только на них. Давайте посмотрим, что это за люди. Я вывела с десяток основных маркеров, и обнаружила, что все представители Большого Альянса — консерваторы, до мозга костей. Причем консерваторы религиозные, от направления религии это не зависит. Сейчас Большой Альянс проявляет себя более чем хорошо, и знаете, почему? В первую очередь из-за того, что он сумел загасить практически все большие конфликты, причем в зародыше. Одинаково мыслящие правители прекрасным образом договорились. Но… этого же мало. Им всегда мало, им нужно больше. И тут происходит следующая итерация той модели сборки Стрелка, в которой мы находимся. Модели, в которую вмешивается Ари. Для улучшения управления массами требуется их тотальная деградация. Потому что чем глупее существо, тем легче его себе подчинить. Посмотрите на образовательные программы, которые продвигает весь Большой Альянс, за исключением пары стран, которые находятся, скажем так, в резерве. Про резерв скажу позже. Так вот. Вместо экзаменов — тестирование, вместо анализа — заучивание, вместо развития лидерских качеств — развитие качеств подчинения разного рода. Дана, у вас в классе был староста? — спросила она.

— У нас был, — кивнула Дана.

— Теперь их нет. Ни старост, ни… дружина, правильно? Тоже нет. В Штатах есть отряды, скауты, но они не управляют сами собой, ими управляют строго сверху, никакой вольницы. Сегодня идем туда-то и туда-то, и делаем то-то и то-то. Инициатива не приветствуется. А день в лагере скаутов начинается с молитвы. И с повторения присяги. Догадаетесь, кому? Свобода воли там отсутствует, как класс. Но это так, цветочки. Ягодки будут немного позже. Когда таким образом вырастят пару-тройку поколений, с детства напрочь отбив им охоту думать самостоятельно. И — потребление, разумеется. Будешь подчиняться, получишь сладкий пряник. Потому что потреблению учат наравне с подчинением, и тоже с детства.

— А что на счет резерва? — с интересом спросил Скрипач.

— Производители. Кто-то должен делать этот самый пряник, — пожала плечами Лийга. — Там используется немного иной метод. Мысль не свободна, но всё же проявляется. Правда, далеко не всякая, и строго под кнутом. Я не знаю, что хуже, если честно.

— Ты думаешь, что это маркеры Стрелка? — спросил Ит с сомнением в голосе. — Мы видели подобные миры, и не один раз. Там, кстати, вообще уже никаких правительств не было в принципе, а картина была ровно такая же, как ты сейчас рисуешь.

— Да, я считаю, что в данном случае — это Стрелок, — кивнула Лийга. — Стрелок и Ари. В совокупности. Но, увы, я по сей день не могу понять, для чего ему недоразвитая планета. Я не вижу ни одной достойной логической конструкции в этом всём.

— Безумие какое-то, — Скрипач пододвинул к себе визуал. — Форменное безумие. У него получится несколько миллиардов дураков. Для чего?

— Повлиять на демиурга, — предположила Дана.

— Одупленный демиург? — хмыкнул Скрипач. — Опять же, зачем? Да, про деградацию — это бывает, про управление — тоже бывает, системы вообще любят играть в регресс, но… я не вижу смысла в происходящем.

— Я тоже, — уныло сказала Лийга. — У меня была версия, что этот мир ему нужен, как форпост, но я не понимаю, для чего.

— Форпост идиотизма, — покачал головой Скрипач. — Так. Ладно. Что вычислила этот момент — молодец, но что с этим делать — непонятно.

— Наблюдать дальше, — Ит вздохнул. — Что ещё остается? Мы так ничего не решим сейчас. Опять получилось пустое и порожнее…

— Слушайте, а ведь правда, — вдруг оживилась Дана. — Люди стали глупее, я это тоже заметила. Раньше мои ловушки для снов были в большей степени… ну, как украшение, и не больше того, а сейчас на площадках пишут в отзывах, что ловушка помогает уснуть, рай во сне увидеть, с бабушкой, давно умершей, поболтать. Если серьезно, то это же чушь. Я просто плету из ниток всякие штуки, как верно подметила Вета.

— Демиург может на подобное влиять, — вздохнула Лийга. — Это те самые условия игры. Некоторым демиургам такое делать нравится. Почему бы и нет? Тебе поклоняются, весьма активно, на тебе фокусируют внимание, и какая бы чушь ни была с тобой связана, всё прокатывает. Значит, можно иногда подкидывать плюшки, вытесняя из сознаний разумных образ истинного Бога, и заменяя его собой.

— Морок, — тут же сказал Ит. Скрипач согласно кивнул. — Мы такое видели. На выходе это выглядело… да ужас, честно говоря. Он, правда, заигрался до такой степени, что создал себе физическое воплощение, которое удалось, к счастью, грохнуть. Но это в тот раз удалось, совсем не факт, что получилось бы при других обстоятельствах.

— И не получилось бы, тот мелкий был, и агрессивный, — подсказал Скрипач. — А если будет не такой мелкий, и при том расчетливый, схема вполне прокатит, почему нет.

— Тут так и вообще, ему карт-бланш предоставили, для создания халявной кормовой базы, — закончил Ит. — И, вероятно, это действительно сделал Стрелок. Лий, а ведь это мы этот мир выбрали, как нам пять лет назад казалось. Сами выбрали, из реестра Белых миров, который был в доступе. И сами сюда пришли. Ведь так?

— И Стрелок этот мир изменил, по временной петле, — тут же ответила Лийга. — Именно таким образом это и работает. И Ари об этом знал.

— Вот только в базе, которую нам передали, про это ничего нет, — Ит вздохнул. — Предположения есть, теории, но не более того. Сейчас мы бы добавили к этим теориям ещё одну. Уже подтвержденную. К сожалению, подтвержденную…

— Пока нет, дальше — запросто, — Лийга убрала визуал. — Ночью… этой ночью… я вышла на улицу, и посмотрела на звезды, — тихо сказала она. — Я люблю смотреть на звезды, всегда любила. И, знаете, этой ночью дул ветер. У него был странный запах, и странный цвет.

— Цвет? У ветра? — удивленно спросила Дана.

— Да, — кивнула Лийга. — Ветер может иметь цвет. И запах. Этот ветер, он пах… электричеством. Словно перед грозой, вот только никакой грозы не было. Чистое небо, и этот запах. Странно.

— А какого цвета был этот ветер? — спросил Ит.

— Он черный, — ответила Лийга беззвучно. — Давно я не ощущала этот черный ветер. В последний раз это было, когда я впервые ощутила, как шрика устанавливают у нас свои порядки. И вот сейчас… тоже… мне казалось, что я забыла это ощущение, но нет, оно вернулось. Как будто захлопнулся капкан. Холодная ночь, небо, звезды, и электрический ветер чёрного цвета. Здесь грядут перемены, и они будут точно не к лучшему.

— Это смотря для кого, — Скрипач вздохнул. — Рядовой потребитель будет вполне себе доволен. Какое-то время точно доволен. Учиться проще, работать проще, денег больше, дети, не замученные учебной программой, тоже довольны. Потом, конечно, начнутся трудности, но — следует учесть, что существование трудностей и проблем нужно еще уметь осознавать. И помнить, например, о том, что прабабушка прожила восемьдесят пять лет, бабушка семьдесят, а мама едва дотянула до шестидесяти. Дочь проживет пятьдесят с копейками, и когда она умрет, никто даже не удивится. Все же примерно в пятьдесят с копейками и умирают, а чего такого?

— Верно, верно, — покивал Ит. — Так и есть. Связать падение продолжительности жизни и изменения в медицине смогут единицы, про которых будут говорить… Дана, кем их будут считать?

— Городскими сумасшедшими, — уверенно сказала Дана. — Спасибо, я всё поняла. И выхода никакого нет, верно?

— Верно, — вздохнул Ит. — Разве что случится чего-то глобальное, которое положит этому конец. Вот и думай.

— А чего тут думать, — Дана поскучнела. — Как будет, так и будет. Мы на это всё повлиять неспособны, ведь так?

— Пока не знаю. Скорее всего, да, неспособны. Но это не повод опускать руки, — сказал Ит. — Надо работать.

Следующая неделя прошла, по общему мнению, творчески — потому что всем пришлось основательно потрудиться, чтобы сформировать базу данных. Причем делать эту базу следовало так, чтобы отследить действия по её формированию было если не совсем невозможно, то весьма затруднительно. Ит, подумав, расставил несколько ловушек, и в первый же день в одну из них благополучно угодил один из предполагаемых агентов Ари — он повелся на тривиальную «удочку», фальшивый поиск соратников, был снабжен дезой, на ходу придуманной Скрипачом, отработан по контактам и адресам, и данные его попали в создаваемую базу одними из первых. Заначка, сказал Ит в ответ на вопрос Даны, зачем это нужно. Это заначка, запас на будущее. Сейчас он нам не нужен, но после — вполне может пригодиться.

Ни у кого не было сомнений в том, что Ари попытается отследить начатую работу, поэтому работу эту разделили на три уровня. Первый, скрытый чисто номинально, второй, скрытый уже серьезно, и третий, настоящий, не связанный ни с первым, ни со вторым вообще ничем. Ит справедливо предположил, что Ари сообразит про трехуровневую схему, но… он не учился у Фэба, сказал тогда Ит, это я могу гарантировать, а вот мы учились, поэтому здесь он нас не поймает. Просто потому что он не будет знать, что именно требуется ловить.

Работа на первом и втором уровнях шла сейчас прямая и очевидная. Отрабатывалась группа, с которой Ари выходил на связь во время встреч, отрабатывалась честно, с отдачей, с отслеживанием, со всем, что положено делать в подобных случаях. А вот третий уровень был иным, потому что отрабатывались по нему отдаленные косвенные признаки, которые никто, находясь вроде бы в своем уме, никогда отрабатывать не будет, потому что непонятно, для чего это вообще нужно. Выглядела отработка следующим образом. Быстро обученные простым алгоритмам Лийга и Дана изучали ближайшее окружение и контакты людей, скрывавшихся под никами вычисленной группы. Адреса, даты, родственники, друзья — в дело шло всё. На втором уровне была составлена целая карта с данными, и карта эта была на самом деле вовсе не бесполезна, она тоже могла пригодиться, однако искали они сейчас вовсе не данные о контактах или адреса из первых двух уровней.

— Они не могли не проколоться, — объяснял Ит. — Можно создать безупречную маску, но в этой маске обязательно найдется прореха. Мы отвергли первый список, а почему? Да потому что он на самом деле оказался фальшивым, обычная демонстрация для привлечения внимания, призванная к тому, чтобы показать, как на пиратской карте, место, с пометкой «клад зарыт тут». Все помнят про студию рисования? Напоминаю. Оплот, Купол, Форпост, Север, Хрусталь, Десница, Полюс. Семь ников, которые упорно повторялись на каждом сборище. И что же? За этой ширмой на самом деле ничего нет. Но ширме в любом случае большое спасибо, потому что они перестарались — и показали, где искать на самом деле. Точнее, показали нам карту, ведущую к пиратскому кладу. А крестик, поставленный на эту карту, мы найдем уже сами.

Первую зацепку отыскал Скрипач, причем нашел он её самостоятельно, в ручном режиме — из соображений безопасности для подобного поиска они не решились использовать бортовую систему яхты (которая, конечно, нашла бы всё требуемое намного быстрее), да и местные сети тоже — зачем оставлять лишние следы, если можно их не оставлять? Зацепка выглядела на первый взгляд совершенно пустяковой, но Скрипачу давным-давно было известно, что в подобных делах пустяков не существует, поэтому он выписал нужные данные в блокнот, и пошел с этим блокнотом на кухню, где Дана с Итом пили чай.

— Ребята, смотрите, кажется, что-то есть, — Скрипач сел за стол, и положил перед собой блокнот.

— Рассказывай, — велел Ит.

— Наша клиентка под номером шесть, белокурая фрау с пресмыкающейся фамилией, — Скрипач ухмыльнулся. — Расхождение на третьем пойнте. Смена адреса. Глядите.

Речь шла о весьма занимательном персонаже — пергидрольной даме средних лет, с запоминающейся фамилией Крокодиля. Фамилия эта была черногорская, Дана, с подобной спецификой незнакомая, над ней стала смеяться, но Скрипач объяснил, что если что-то непривычно, то нечего ржать, кроме того, бывают фамилии и покруче.

— Не поняла, на что глядеть, — призналась Дана.

— Мадам Мария Крокодиля жила на улице героя Чебурнова, — начал Скрипач, и тут Дана не выдержала, и засмеялась снова. — Чего ты опять ржешь, не понимаю? — сердито спросил он.

— Крокодил Гена с Чебурашкой, — сказала Дана. — Извини, я больше не буду.

— Да? Сомневаюсь, я ещё не дочитал, — Скрипач перевернул страницу блокнота. — После Периода Развенчания, помните про такой? так вот, после этого самого периода улице возвращается историческое название, сейчас просмотрел даты заново, всё верно. Героя Чебурнова признают военным преступником, а улица превращается в Зелёную…

— Блин, — сказал Ит, аккуратно ставя чашку на стол. — Нет, ну блинский же блин…

— А я про что, — вздохнул Скрипач.

— Продолжай, — попросил Ит.

— Сейчас, Дана досмеется… ага, так вот. Улица превращается в Зеленую… Дана, не смей дальше ржать, я сказал!!! И все живущие на ней меняют документы, далее у других жителей в паспортах уже присутствует Зеленая, а мадам Крокодиля через три года после переименования выходит замуж, при этом оставляя свою фамилию. Но в свидетельстве о браке, и в последующих документах у неё ещё два года пишется с завидным постоянством улица Чебурнова, а не Зеленая. Этим событиям уже четверть века, и никто, занимаясь подобным поиском, не полезет проверять так глубоко.

— А ты полез, — сказала Дана.

— Да. Сейчас мадам по паспорту сорок восемь лет, как она выглядит, вы уже знаете. Домохозяйка, детей нет, занимается… да ничем, всякой фигней. Раньше была учителем. Достаток средний, или чуть выше среднего, муж — классический тюфяк, который занят исключительно своими делами, типа необременительной работы, поездок в баню и на рыбалку, выпивает, но не особенно активно, и женой интересуется мало. Тетка предоставлена сама себе, поэтому имеет возможность увлекаться эзотерикой, паранормальщиной, и прочими развлечениями для скучающих дам, которые не знают, куда себя применить. В общем, всё по классике, за исключением этой малюсенькой детальки с адресом.

— Как думаешь, она Эрсай или из Метатрона? — спросила посерьезневшая Дана.

— Ставлю на второе, — ответил Скрипач. — Ит, что скажешь?

— Пока не знаю, — Ит задумался. — Надо бы сперва на неё поближе посмотреть. Кстати, её после встреч задерживали?

— Дважды, — Скрипач перелистнул несколько страничек. — Платила штрафы, с ней беседовали, на этом всё. Тех, кто гоняет подобную братию, средневозрастные тетки не интересуют, их больше беспокоит молодежь.

— Беспокоила, — поправил Ит. — Сейчас ситуация меняется.

— Это да, есть такое дело, — согласился Скрипач. — Как собираешься смотреть?

— Для начала издали, как ещё, — Ит прищурился, что-то прикидывая про себя. — Знаешь, давай поступим следующим образом. Мотаться пока что туда не будем, ни ты, ни я, обойдемся камерами на домах. Посмотрим отсюда, проведем пару раз, поглядим, чем она вообще занята. Дальше… ммм… машина у неё есть?

— Есть, — ответил Скрипач.

— Провесим чем-нибудь машину, если получится отловить мадам где-то подальше от дома.

— Охотники на крокодилов, — заметила Дана.

— Что-то вроде того, — согласился Скрипач. — Квартиру трогать опасно.

— Да, там лучше не появляться, — покивал Ит. — Если Ари действительно, как он утверждает, знает, кто есть кто, про мадам у него информация должна быть, и, скорее всего, он за ней послеживает. Так что да, пока обойдемся камерами, и, если получится, машиной.

Несмотря на то, что август уже заканчивался, а дни стали короче и холоднее, Лийга в город возвращаться не хотела. Мне здесь лучше, говорила она, тут спокойно, и можно вести себя не так, как принято в городе, а так, как хочется мне самой. Да, конечно, разумеется, я перееду обратно, но чуть позже. «Чуть» длилось вторую неделю, Ит со Скрипачом уже чувствовали раздражение, Лийга была им нужна дома, потому что она умела анализировать и строить векторы, но сама Лийга всё никак не могла заставить себя вернуться. И домик, и окрестные леса, и река — всё это стало для неё отголоском, отсветом тех долгих лет, когда она жила очень похоже, одна, в мастерской, стоявшей на склоне, на лесной поляне. Конечно, сейчас получалось не совсем то, но тут, вдали от людей, Лийга имела возможность ходить в одежде, которая ей нравилась (разумеется, это были длинные, до земли, платья, все до одного с капюшонами), могла двигаться, не копируя человеческую манеру, могла ходить в лес, и с удовольствием готовила себе еду на печи, используя плиту лишь по большой необходимости. Я же старая, повторяла Лийга, и никакие геронто и пластики это не исправят, потому что старая я внутри, глубоко, в себе, в душе. Дайте мне побыть собой, ну хоть немного, я вернусь, и я всё сделаю, просто не прямо сейчас.

— Как ты тут вообще живешь? — удивлялся Скрипач. — Меня снова сожрали комары, я уже чешусь весь, а ты…

— Они меня не трогают, я для них несъедобная, — смеялась Лийга в ответ. — Нет, пару раз кусали, но потом прекратили. Видимо, я пахну неправильно — для них. Странно, что тебя кусают.

— Кусают, и ещё как, — ворчал Скрипач. — Лий, давай в выходные обратно, а? Хотя бы неделю поработаешь, и вернешься еще на неделю сюда. Ну очень надо.

— Через шесть дней. В следующую среду, — возразила тогда Лийга. — Всё-таки странно, что тебя кусают комары, Скиа. Меня даже дома мало кусали. Но там не комары, там морская мошка. Может быть, ты сладкий? Как считаешь?

— Я не считаю, я домой хочу, — с раздражением ответил Скрипач. — Нога чешется, ты понимаешь, или нет? И рука. И спина.

— Понимаю, понимаю… ладно, во вторник приезжайте за мной, и вместе вернемся.

— Хитрая она, сил нет, — сказал Ит, когда Скрипач вернулся после разговора в Лийгой один. — Ты прогноз погоды смотрел? Со среды начинаются дожди, вот она и решила, что пересидит их в городе. А сейчас зачем возвращаться? Погода хорошая, днём тепло, а вечером печка.

— Н-да, — Скрипач вздохнул. — Про дожди я как-то даже не подумал. Хотя, собственно, это понятно, думать особенно и некогда, мы по уши в работе.

— В том и дело, — согласился Ит.

Они снова сидели на кухне, Дана расположилась в комнате, с ноутбуком. Задача у неё сегодня была вроде бы простая, но, по её словам, ужасно унылая: Дана отслеживала три камеры, расположенные на домах, которые образовывали двор на Зеленой улице, где жила Мария Крокодиля. Если «объект» появится, нужно звать Скрипача, потому что провести женщину, переключаясь с камеры на камеру, Дана бы не сумела. Час шел за часом, а женщина всё не появлялась — в результате Дана сейчас слушала какую-то книжку, и рассеянным взглядом следила за тремя окнами, в которых находились картинки с камер.

— У меня тут следующий кандидат наметился, но пока что под вопросом, — сказал Ит. — Уж очень характерный персонаж, исповедует шаманизм, и выглядит соответствующе. Нарочитая до крайности картинка, знаешь ли, излишне нарочитая.

— Именно поэтому ты решил, что там что-то есть, — заметил Скрипач.

— Нет, не поэтому. Он не стареет, — Ит усмехнулся. — Ну, почти. Знаешь, мы с тобой так же, в некотором смысле, старели, когда при сделанном хорошем геронто допускаются всякие мелочи, которые меняются. Морщинки у глаз, еле заметная седина, и все в том же роде. То есть возраст вроде бы есть, но организм тридцатилетний, и тридцатилетним же останется еще лет пятьдесят. Знакомо, правда?

— А вот это уже интересно, — Скрипач подсел к Иту. — Покажешь?

— На, смотри, — Ит повернул ноутбук. — Крайне забавная персона.

— Ребята, подмените меня, кто-нибудь, — попросила из комнаты Дана. — Мне это, ну, надо…

— Иду, — отозвался Ит, вставая. — Ты смотри, а я пока там погляжу.

— Ладно…

На нескольких фото, и в десятке видео был один и тот же человек: сухощавый, поджарый, невысокий; на нем всегда была странная одежда, которую можно было бы принять за национальную, но уже через минуту Скрипач понял, что это имитация национальной одежды, не более. Нарочитая, кричащая, излишне помпезная и яркая, и сшитая из вполне себе современных материалов. Какие-то бусины, перья, шкуры, повязки; куча амулетов на груди и на шапке, браслеты, фенечки…

— Клоун, — пробормотал Скрипач. — Эка он кривляется, смотреть тошно. А ведь кому-то нравится, кто-то верит. Так, и что же Итище в нём нашел? Неужели только внешность и возраст?

Оказалось, что не только. В блокноте Ита нашлась следующая запись «Отсутствие возрастных изменений: верхние веки, состояние кожи, мимические морщины. Так же проверить связь по линии Штерц, присутствовал на мероприятиях политбюро по этническим группам. См. программу 'Культурные особенности малых народов».

— Ит, чего там за программа у него такая? — спросил Скрипач.

— Мистические культы, — сказал Ит. — Малые народ занимаются магией, как бытовой, так и не очень, и это почему-то интересует политбюро.

— Охренеть. Ты серьезно?

— Ну, плоскую землю они же разрешили, — справедливо заметил Ит. — Бери ноут, и давай сюда, так разговаривать неудобно.

Вернувшаяся в комнату Дана обнаружила, что Ит занимает её место, наблюдая за камерами, а Скрипач оккупировал кофейный столик, на который поставил второй ноутбук.

— Ну, что, ничего нового? — спросила Дана.

— Почему ничего нового? Мария стартовала, веду, — ответил Ит.

— Ну вот, я пропустила самое интересное, — вздохнула Дана.

— Ничего ты не пропустила, она просто едет куда-то на машине, — успокоил Ит. — Просто едет. И, судя по всему, едет не очень далеко.

— Почему ты так решил? — удивилась Дана.

— Она крутится по улицам в своем же районе, на магистраль не сунулась, — Ит приблизил картинку. — Так, сейчас, переключусь. Ага, вот она. Какая же неудобная система, — пожаловался он. — Всё время приходится дергать технику по маршруту следования. А программно сделать времени не хватило.

— Но программно же можно, да? — спросила Дана.

— Завтра сделаю, сегодня неохота возиться, поздно уже, — ответил Ит.

— Интересно, куда это она собралась на ночь глядя? — спросила Дана.

— Нам тоже интересно, — хмыкнул Скрипач. — Вот сейчас и узнаем.

Действительно, машина Марии вскоре свернула в переулок, миновала с небольшой заминкой шлагбаум, и въехала во двор.

— Её ждут, — сказал Ит.

— Почему ты так думаешь? — спросила Дана.

— Потому что ей шлагбаум открыли после телефонного звонка, — объяснил Ит. — Хорошая камера, кстати, даже кабину отлично видно. Хотя, конечно, для нас это плохо. Придется по городу ходить строго по одному.

— Почему? — не поняла Дана.

— Потому что один ведет, второй камеры отключает во время проходов, — Ит вздохнул. — Это неудобно, как ты понимаешь. А другого способа нет. К сожалению.

— Ясно… и куда это она пошла? — Дана стояла за плечом Ита, и тоже смотрела на картинку.

— Рыжий, второй подъезд, — сказал Ит. — Адрес видишь уже?

— Вижу, сейчас сделаю, — ответил Скрипач. — Во, отлично. Какой-то ушлый частник на свою дверь повесил камеру… кого-то боится, видать. А вот и крокодилица пожаловала. И куда ты идешь, любезная? А ну-ка покажи.

Мария, поправляя прическу, проследовала на третий этаж, и вскоре там хлопнула дверь — камера писала звук. Ит удовлетворенно кивнул, и откинулся на спинку стула.

— Чего там получается? — спросил он.

— Минуту, смотрю, — ответил Скрипач. — На этаже четыре квартиры. Две — с древними бабулями, одна — молодая семья, а вот это наш кандидат, по всей видимости. Бывший модный певец, ныне местный алкаш, гроза бутылок, господин Виноградов. Ооо, а вот это уже прекрасно, — он усмехнулся. — Нашлась районная группа, секунду, надо вступить…

— Я бы сказал, что ты вечно во что-нибудь вступаешь, но не скажу, потому что это слишком тривиально, — заметил Ит.

— Ты уже сказал, — парировал Скрипач. — А Виноградов-то звезда района, смотрите сами. Буквально позавчера… Ит, ты слушаешь?

— Я давно уже слушаю, потому что дама зашла, и следить больше не за кем, — напомнил Ит. — Чего там?

— Сперва проповедовал у винного магазина свои теории, и даже пел про них под гитару. Затем швырялся из окна пустыми бутылками. Ночью. Ни в кого не попал, но двор битым стеклом изгадил. Милиция приехала, он им не открыл. Хорошие же друзья у крокодильей дамы, ничего не скажешь, — покачал головой Скрипач.

— Зато это точно не наш, — уверенно сказал Ит.

— Почему ты так думаешь? — удивилась Вета.

— Потому что он верит в то, что говорит. А те, с кем нам впоследствии предстоит иметь дело, в это не верят, они просто используют этот бред в своих целях, — Ит вздохнул. — Но вообще картинка получается интересная.

— В смысле? — Дана села в кресло, не выпуская, однако, из вида ноутбук.

— Эта самая Крокодиля… — начал Ит, но Дана не выдержала, и снова начала смеяться. Ит с укоризной посмотрел на неё.

— Ит, пожалуйста… называй её по имени, а? — попросила Дана. — Ну невозможно же… извини, но я не могу…

— Хорошо, — сдался Ит. — Эта самая Мария, судя по всему, занята сейчас очень интересным делом. По одному визиту судить сложно, но, похоже, она вербует людей. Виноградов был в свое время известен, более чем, потом вроде бы вышел в тираж из-за пьянки, но вытащить его на свет божий снова, отряхнув с него пыль, отмыв, и слегка наведя лоск, можно довольно легко. Его помнят. Возможно, даже любят старые поклонники.

— Ты хочешь сказать… — Скрипач нахмурился.

— Я хочу сказать, что через сравнительно небольшое время мы запросто сможем увидеть Виноградова в обойме. Понять бы ещё, в какой, — Ит задумался. — Думаю, Мария — это представитель Метатрона.

— Согласен, — тут же кивнул Скрипач. — Она уж точно не Эрсай. Потому что эти не будут контактировать, с кем попало. Мужик, изображающий из себя шамана, кстати, на Эрсай, как мне кажется, потянул был.

— С юмором у них всё в порядке, — согласился Ит. — Есть такое дело. Его будем смотреть следующим, но отследить будет сложнее.

— Почему? — с интересом спросила Дана.

— Он живет за городом, и камер там нет. По странному совпадению он не любит камеры, — Ит усмехнулся. — Интересно, правда? Живет, кстати, весьма неплохо, у него более чем приличный коттедж, в котором он еще и приемы какие-то проводит. Лечит страждущих…

— Ударами бубна по лбу, — подсказал Скрипач. — Вполне возможно, что неплохо помогает.

— Тебе лишь бы ерничать, — сердито сказал Ит. — Так, ладно, подводим итоги на сегодня. Кро… Мария у нас попадает в две категории — группа Веты, и группа Метатрон. Для того чтобы понять, чем она на самом деле занята, нам потребуется несколько дней. Очень нудных и скучных дней, как некоторые, — он глянул на Дану, — уже могли догадаться. Я голосую за Метратона, потому что ошибки в документах более чем интересно выглядят.

— Думаешь, подменыш? — нахмурился Скрипач.

— Допускаю, что да, её подменили, — кивнул Ит. — И подменыш, занятый кучей другой работы, про документы просто забыл. Или брал на воздействие кого-то, и транслировал готовую легенду, заставляя вписывать в бумаги старый адрес. Неважно, главное, что у нас есть маркер. Вторым пунктом смотрим шаманствуюшего мужчину в перьях и бусах, но тут придется подумать, как это сделать… рыжий, прекрати чесать ногу, надоело уже, — сказал Ит рассерженно. — Как только я что-то начинаю объяснять, ты чешешься. Сколько можно?

— Меня сожрали комары, — раздраженно ответил Скрипач. — Что, уже и ногу почесать нельзя, что ли?

— Ты чешешь одно и то же место, — Ит вдруг посерьезнел. — Погоди. А ну-ка покажи этот самый укус, — приказал он.

— Думаешь, на даче меня покусал представитель Метатрона? — усмехнулся Скрипач.

— Я ничего не думаю. Покажи, где тебя укусили, — снова сказал Ит. Дана, ощутив, что он встревожен, нахмурилась.

— Ну, на, смотри, — Скрипач приподнял край штанины. — Там было мокро, я закатал джинсы, и меня какая-то летучая тварь цапнула за голень. Вот сюда. Ит, что ты хочешь…

Ит, присев на корточки, смотрел сейчас на небольшое, с мелкую монетку, розовое пятно, которое показал Скрипач, смотрел — и чувствовал, что в висках у него застучали крошечные молоточки.

— Ит, хватит играть в молчанку. Это просто укус, — сказал Скрипач с раздражением в голосе.

— Нет, это не укус, — Ит встал. — Это не укус, рыжий. Это ихтиоз. Снимай штаны и рубашку, надо посмотреть. Дана, дай мне телефон, и выйди на пару минут на кухню.

— Но это же, кажется, какая-то генетическая болезнь, — с недоумением сказала Дана. — Разве она может…

— У людей — да, наследственное заболевание, всё верно, — кивнул Ит. — Вот только маленькая поправка. Мы не люди. Не совсем люди. У нас это слово означает кое-что другое. Дана, выйди.

— Это серьезно? — с тревогой спросила Дана.

— Да, — кивнул Ит. — Более чем.