Санитарный день

Глава 9 Поездка

— По-моему, это очевидно, — Дана пожала плечами. — Ты же не человек, верно?

Сказано это было настолько обыденно и буднично, что Лийга сперва даже не поняла, что именно сейчас произнесла Дана. А вот Скрипач успел сообразить, что к чему, и спросил в ответ:

— С чего ты это взяла?

— Лида, ты же себя в зеркало видела? — Дана улыбнулась. — Во-первых, ты очень красивая, люди такими красивыми редко бывают, если без косметики или каких-то операций. Во-вторых, у тебя необычные ногти, маленькие. В-третьих, твоя фигура… как бы правильно… пожалуй, можно сказать, что пропорции чуть-чуть другие. В-четвертых, твой запах.

— Я что, плохо пахну? — округлила глаза Лийга.

— Нет, наоборот, очень хорошо, — покачала головой Дана. — Ты пахнешь липовым цветом, и ещё каким-то растением, не пойму, каким. Люди не пахнут липовым цветом, уж прости.

— Может быть, это духи? — предположил Скрипач.

— Не-а, — Дана усмехнулась. — Духи выветриваются, они меняют запах. Я видела тебя дважды, и ты оба раза пахла одинаково. Духи, они иначе работают. К тому же, таких духов вроде бы вообще не существует, по крайней мере, я такие не нюхала, а духи я очень люблю.

— И сейчас тоже? — Лийга прищурилась.

— Да, сейчас тоже. Цветы на этой полянке пахнут слабее, — пожала плечами Дана. — Простите, что я про это сказала…

— Ты правильно сказала, — решился, наконец, Ит. — Всё так и есть.

— Вы ведь расскажете? — спросила Дана. — Ну, не обязательно всё, и прямо сейчас, но хоть что-то?

— Расскажем, — Ит улыбнулся. — С условием, что ты тоже расскажешь.

— Я очень постараюсь, — серьезно сказала Дана. — Но лучше это сделать, когда мы хорошенько спрячемся.

— Не очень понятно, как это сделать, — заметила Лийга.

— Ну, это-то как раз несложно, — Дана зевнула. — Что-то я не выспалась. У вас нет кофе?

— Найдется, — Ит встал. — Рыжий, где горелка? Давайте и правда кофе выпьем, что ли, а то с трёх утра на ногах, и еще черти сколько бегать туда-сюда. А мы как мухи сонные.

До того, как вся честная компания очутилась на этой небольшой лесной полянке, прошло полдня — всё это время они колесили по Подмосковью, избегая больших дорог, и прикидывали, что делать дальше. Слежки не было, это уже удалось установить, но возникал вопрос: как действовать, чтобы под эту слежку снова не попасть? Лийга, которая ехала со Скрипачом, предлагала переждать, Ит предложил двигаться в южном направлении проселками, Скрипач — сменить во второй раз внешний вид «Чуана», и попробовать сунуться на трассу… в результате Дана, которая до того почти полтора часа молчала, сидя рядом с Итом, и слушая их переговоры, вдруг сказала, что у неё, кажется, появилась идея, но эту идею лучше проговорить где-нибудь в спокойной обстановке. Давайте сделаем привал, предложил тогда Скрипач. Тем более что время два часа, можно, наверное, перекусить, да и отдохнуть будет тоже нелишне.

— Дана, а мы с Итом люди, или нет? — спросил Скрипач после того, как в самом начале разговора Дана выдала ни с того, ни с сего то, что думала о Лийге. — Как тебе кажется?

Дана задумалась.

— И да, и нет, — сказала она с сомнением в голосе. — Я вас как-то немного иначе себе представляла, если честно, но… не знаю. Люди, но не совсем.

— Слушай, можешь объяснить, о чем ты сейчас сказала? — спросил Скрипач. — Вы с Итом уже две недели общаетесь, и как-то очень странно это всё выглядит, не находишь?

— Оно не странно выглядит, оно и есть странно. Я и сама не понимаю. Ит, помнишь, я рассказывала про эти места, ну, там, где была кошка, где находилась Линия, и всё такое? — спросила Дана. — Вы там тоже были. Но не совсем вы.

— Ты с нами там общалась? — с интересом спросил Скрипач.

— В том-то и дело, что нет, — с сожалением вздохнула Дана. — Видела. В одном очень странном месте. Самое плохое, что я помню не всё, — призналась она. — Какие-то кусочки, как ту же Линию. Как Джини. Как городок, в котором жила. Море… Обрывки, понимаешь? Я бы очень хотела вспомнить больше, честно-честно. Вспомнить, и что-то понять. Но не получается.

— Не переживай, — Лийга улыбнулась. — Такое ощущение, что ты в тумане, верно? — спросила она. Дана кивнула. — Не поверишь, у меня это ощущение с того момента, как я в этом всём оказалась. Тоже, в некотором роде, туман. Надо как-то попытаться его рассеять, наверное.

— Ты-то чего в тумане оказалась? — ехидно спросил Скрипач. — Лий, ты в тумане никогда не была, не надо. Вот мы да, были.

— Ага, как же, — парировала Лийга. — Не была. Ну-ну. Так, давайте пить кофе, и попробуем рассказать Дане хоть что-то. И я бы начала со Слепого Стрелка, потому что так будет проще объяснить, кто кем является в этом всём.

— Так, подожди, — попросила Дана, когда Лийга закончила объяснять ей то, что знала о мета-системе. — Повторение — мать учения, правильно? Вы говорите, что есть какая-то конструкция, которая состоит из кучи деталей, и они все взаимодействуют, да?

— Совершенно верно, — кивнул Ит. — Очень большая, очень старая, и очень сложная конструкция. Сигнатура. Мы её называем Слепой Стрелок.

— А почему? — повернулась к нему Дана.

— Что — почему? — не понял Ит.

— Почему — Слепой Стрелок? — спросила Дана. — Название красивое, но я не очень поняла.

— Потому что его действия — как выстрел из дробовика, — ответил Ит. — Результат всегда один и тот же, а вот картина выстрела всегда отличается от предыдущей. Когда-то сильно, когда-то не очень, мы точно не знаем. Пока не знаем, — добавил он. — Слишком большая эта конструкция, сложно её вычислить и выделить все детали.

— Ага… — Дана задумалась. — Ладно, про это я ещё буду спрашивать, но потом. Получается, что я — тоже деталь этой конструкции? Верно?

— Верно, — кивнул Ит. — И ты, и мы, и Лийга.

— Лийга? — не поняла Дана.

— Меня на самом деле зовут Лийга, — сказала Лийга. — Но я ничего не имею против Лиды. Тоже красивое имя.

— Ясно, — покивала Дана. — Значит, мы все детали, так?

— Именно так, — ответил Ит. — Ты — так называемый «наблюдатель». Лийга — судя по всему, «учитель». Мы с рыжим — инкарнация Архэ, первоосновы.

— А те, от кого мы прячемся? — Дана нахмурилась.

— Вторая часть конструкции, — сказал Скрипач. — Ещё один Архэ, и его «принцесса».

— Они плохие? — с интересом спросила Дана. — Ну, для вас? Вета Штерц, конечно, та ещё дамочка, но кто она в этой системе? Плохой человек?

— Вроде бы нет, — пожала плечами Лийга.

— Тогда зачем прятаться? — резонно спросила Дана.

— Чувствуем, что нужно. По крайней мере, пока, — Скрипач задумался. — Мы прячемся, считай, понарошку. И временно. Они что-то задумали, мы не знаем, что именно, и поэтому…

— Не получается, — покачала головой Дана. — Тут может быть только или — или. Или они хорошие, и надо действовать вместе с ними, или они плохие, и тогда прятки — вполне резонный выход. Разве я не права?

— В идеале всё так и должно быть, — согласился Ит. — Но по факту оно так не работает. Дело в том, что предыдущая тройка Архэ решила, что слишком устала от происходящего, и решила остановить процесс. И ничего хорошего из этого не вышло…

Они уже третий час сидели на полянке, пили кофе, и разговаривали. Дана, против ожидания, не испугалась, и, кажется, даже не удивилась — она принимала происходящее, как нечто, само собой разумеющееся, словно не было ничего особенного в том, что сейчас ей рассказывали и показывали. Да, показывали — потому что Скрипач решился, и развернул визуал, чтобы нарисовать схему компонентов Стрелка.

— Слушай, почему ты не удивляешься? — не выдержала в какой-то момент Лийга. — Ты так себя ведешь, словно это всё в порядке вещей.

— А надо, чтобы я удивилась? — повернулась к ней Дана. — Хорошо, я удивляюсь, если тебе этого так хочется, Лийга. Но я удивляюсь другому. Тому, что мои фантазии и сны сумели пробиться в реальность. Я думала, что это невозможно. Что всё то, что я видела, помню, знаю, чувствую — просто признаки моего безумия. Оказывается, это не так. Это реально. Вот это меня удивляет.

— У тебя не было ощущения, что ты… как бы сказать… не один человек, а два? — спросил Ит.

— Два? — переспросила Дана. — Нет, не два, Ит. Намного больше. Я не знаю, сколько, но точно не два, — она усмехнулась. — А еще я знаю, что про такие вещи ни в коем случае нельзя говорить психиатру. И маме.

— Ты была у психиатра? — спросил Скрипач.

— В юности, мама отвела. Он сказал, что я нормальная, просто фантазия у меня богатая, — Дана усмехнулась. — Посоветовал быть со мной построже, и почаще водить в церковь. Глупо. Что я там забыла?

— Видимо, ничего, — согласился Ит. — Ладно, давай по делу. Понимаешь, мы сейчас все находимся внутри системы, о которой говорили, и она начала работать. Это может быть опасно.

— Для кого? — нахмурилась Дана.

— Для всех, — ответил Ит. — И… тот, третий Архэ, то кольцо, которое ты сплела в ловушке для снов… он не должен пока что знать о твоем существовании. Хотя бы какое-то время. За это время мы максимально передадим тебе информацию, чтобы ты понимала, что именно происходит.

— То есть он обо мне всё равно узнает, — задумчиво произнесла Дана. — Ведь так?

— Да, узнает, — кивнул Ит. — Вечно прятаться не получится. Будет удача, если мы выиграем хотя бы две недели.

— А… ага… угу… — Дана потёрла переносицу. — Ясно… вот теперь ясно. Знаете, я придумала, — она оживилась. — Нам нужен рандом. Понимаете?

— Не очень, — покачала головой Лийга.

— Наша дорога будет работать сейчас как рандом, — объяснила Дана. — И по дороге вы мне всё и расскажете. Мы ведь в Анапу поедем, да?

— Хотели в Анапу, — кивнул Скрипач.

— Лучше в Витязево тогда, — предложила Дана. — Я видео оттуда смотрела, место красивое. Там роща есть, можжевеловая, и водичка чистая. Поехали туда, а? Ну, пожалуйста…

Лийга улыбнулась.

— Уговорила, — сказала она. — Так что ты сказала о рандоме?

— Нужна карта и катушка ниток, — уверенно сказала Дана. — Давайте я попозже покажу. Мне надо понять, как лучше это сделать.

— Дурдом, — констатировал Скрипач.

— Ага, — мрачно кивнул Ит. — Абсолютный дурдом. Как в анекдоте про халат.

— И халат этот мы перехватить, кажется, не успели, — покачал головой Скрипач. — Так что в дурдоме сплошь пациенты, врачей не наблюдается. Блин, чего делать, а?

— Понятия не имею, — признался Ит.

Лийга и Дана пошли прогуляться по лесу, а Ит и Скрипач остались у машин вдвоем — сейчас на газовой плитке закипала вода для макарон и ещё одной порции кофе, а они сидели в тени «Чуана», и разговаривали.

— Ей же по фигу, — с недоверием в голосе произнес Скрипач. — Ей абсолютно по фигу, ты понимаешь?

— Ещё бы я не понимал. Я с ней общаюсь две недели, и… — Ит поморщился. — Знаешь, что она напоминает мне? Долго думал, всё никак не мог сформулировать, но всё же попробую. Это суб-личность. Или, точнее, над-личность. Дана Ким — это какой-то новый этап в становлении самой конструкции. Во-первых, она не эмоциональна. Нет, она чувствует что-то, но совершенно не так, как чувствовали другие наблюдатели, которых мы знали. Это квазинаблюдатель, с новыми параметрами, и каким-то абсолютно иным смыслом. Ты помнишь Эри? Которая голову в духовку сунула, когда поняла, что её не узнали, настолько сильно она переживала. А Берта? Самоотверженная, и любящая до полного самоотречения. А несчастная Ада, которая годами плакала о подруге, и любила Яра так, что умереть согласилась, только с условием — держать его за руку? В каждой из них было очень сильным человеческое начало, живая душа, что-то такое, что выделяло их из общей массы, и делало если не великими, то где-то рядом. Но Дана…

— На счет величия я бы поспорил, с остальным соглашусь, — кивнул Скрипач. — Она всё принимает, как должное. У меня создалось ощущение, что она считает нас элементами своего безумия, как она, собственно, и сказала. Она словно собрана из деталек, которые взяты от других наблюдателей, тебе не кажется?

— Именно это я и пытался сказать, — согласился Ит. — Причем из очень странных деталек. И если Дана… ну, вот такая, то какой может оказаться Вета? Боюсь, к ней наша система представлений тоже применима не будет. Это какой-то другой уровень развития самой системы.

— Похоже, ты прав, — Скрипач задумался. — В то же время — она не злая. Не жестокая. Не равнодушная. Просто… иная. Совсем. Может, Сфера? Лийга вон тоже… учитель, вроде бы, да? Какой из неё на самом деле учитель, Ит? Если серьезно?

— Пока что никакой, — согласился Ит. — Пока что она и не учитель вовсе. Слушай, как считаешь, может что-то заставить Дану перестроиться в какой-то иной вариант, а?

— Не понял, — признался Скрипач.

— Мне кажется, она недоработана, — Ит нахмурился. — Может быть, произойдет что-то, что включит её в тот режим, который окажется нам знаком. И все эти кусочки — Киую, Варвара, ещё кто-то — станут тем, что мы должны увидеть. Её словно не дособрали до конца. Трудно объяснить, но… она не готова полностью.

— Ты хочешь сказать, что в конструкции под названием «Дана Ким» чего-то не хватает? — уточнил Скрипач.

— Именно, — кивнул Ит. — Кажется, она и сама это ощущает.

— Возможно, — Скрипач задумался. — Как бы её про Берег расспросить? Очень мне хочется расспросить её про Берег, понимаешь? Рассказ про эту самую Линию зацепил.

— Меня тоже, — кивнул Ит. — Будем спрашивать, может, что-то и вспомнит. Слушай, я тебе хотел показать… — он усмехнулся. — Я тут кое-что прикупил для неё, но пока не отдал. Вот думаю, отдавать, или нет?

— О, дело дошло до подарков? — спросил Скрипач. — А ну-ка?

— Сейчас, покажу, — Ит залез в «Жулан», и вытащил что-то из своей сумки. — Гляди.

Он держал на ладони маленькую плюшевую кошку, размером с полторы сигаретных пачки, серую и пушистую, со стеклянными зелеными глазками, и в красном ошейнике.

— У-ти бози мой, — усмехнулся Скрипач. — Какая прелесть. А лапи двигаются?

— Лапи двигаются, — подтвердил Ит. И тоже улыбнулся. — И хвостик тоже. Давай подарим от нас двоих, когда они из леса вернутся?

— Давай, — согласился Скрипач. — Сентиментальный старый дурак. Да, ты, ты, Ит. Ты — сентиментальный старый дурак.

— Да и по фигу, — отмахнулся Ит. — Скорее всего, да, так и есть. Но уж больно сильно эта кошка похожа на ту, про которую она рассказывает. И которую ищет. Как думаешь, может, это один из недостающих элементов?

— Фиг знает, — Скрипач пожал плечами. — Говорю же, дурдом. Я вот думаю… если Ари и впрямь тут что-то серьезное собирается затеять, надо будет смываться. И не так, как мы это делаем сейчас, а по-настоящему. Возьмем яхту, погрузим девчонок, и адьё. Пусть тут развлекается сам.

— Ты сегодня телепат, — кивнул Ит. — Я тоже про это подумал. Главное — мы совершенно не понимаем, что, и зачем он делает. Какая цель? Для чего эта комбинация, в которой есть он, Вета Штерц, и сильные мира сего? Для чего эти тайны и прятки? Портал в Симеизе, опять же… уже выяснили, что порталы — это система маркеров для «наблюдателей» и «принцесс». Да, этот портал может использовать Штерц. В теории. Цель? Для маркировки мира, по всей видимости. Для сигнала системе «тут есть Бард». Так? А дальше? Что должно произойти дальше? Сюда прилетят местные Барды, чтобы препроводить его под белы руки в Контроль? Он этого добивается? Сомнительно.

— Скорее уж сюда придет Метатрон, — возразил Скрипач.

— И этого ему тем более не нужно, — развел руками Ит. — Архэ, который собрался войти в систему в нужном качестве, уж точно не будет думать ни про «Марлины», ни про покупку порталов, ни про что-то подобное вообще, в принципе. Нет, рыжий, ничего у меня не сходится.

— Равно как и у меня, — мрачно констатировал Скрипач. — Полная ерунда получается пока что. Совсем ерунда.

— Ещё большая ерунда у меня получается, когда я начинаю пытаться понять, чего хотим от этой ситуации мы, — вздохнул Ит. — Ну, кроме того момента, в котором я хочу разобраться детально. Про то, куда и каким образом пропали двести лет, и что с нами было. А дальше… рыжий, я не знаю, чего я хочу. Ты, думаю, тоже.

— Говорю же, телепат, — Скрипач отвернулся. — Я тоже не знаю. Понять, наверное, хочу. Хоть что-то. Мы вроде бы столько всего уже поняли, ан нет, не срастается.

— Да, к сожалению, не срастается, — подтвердил Ит. — Ладно, давай варить макароны. Что-то решать будем потом.

— Вы… вы нашли Джини? — Дана просияла. Ит протянул ей плюшевую кошку, Дана взяла её, и принялась рассматривать. — Да, просто один в один, — с восхищением сказала она. — Идеально похожа.

— Но она не настоящая, — предупредил Скрипач. — Игрушечная.

— Неважно, — помотала головой Дана. — Главное, что это Джини. Спасибо большое. Я так и знала, что вы её найдете.

— Почему? — спросил Скрипач с интересом.

— Ну, кому как ни вам было её отыскать, — Дана улыбнулась. — Вы же умеете. Это я… не очень хорошо ищу, — призналась она. — Хотя, конечно, смотря что, зачем, и где.

— Ты что-то говорила про карту и нитки, — напомнил Скрипач. — А так же про рандом. Не пояснишь?

— Да тут пояснять нечего, — пожала плечами Дана. — Я уже всё поняла. Нашу дорогу выберет катушка. У выбора не будет логики, поэтому они не смогут нас найти.

— Думаешь? — усомнился Ит. — А если они сумеют угадать…

— Не сумеют, — отмахнулась Дана. — Я сто раз так делала.

— В смысле? — не понял Скрипач.

— Дана пряталась от мамы, в том числе, — пояснила Лийга. — Да?

— Ну да, — кивнула Дана. — Знаю, что это глупо звучит, но и в школе пряталась, и от мамы, и… неважно. Давайте просто бросим катушку, и посмотрим, что она покажет. Мы же ничего не потеряем, верно? — спросила она.

— Ну, это-то как раз верно, — согласился Скрипач. — Давай, тащи катушку, и бросим.

Он вывел визуал, переместил изображение карты на землю, на тот участок дороги, где не было травы. Дана вытащила из машины свою сумочку, достала из неё катушку черных ниток, отмотала немного, а затем подбросила катушку в воздух, над картой. Катушка крутанулась, упала на землю, подпрыгнула, немного прокатилась в сторону, и замерла.

— Вот и дорога, — констатировала Дана. — Сейчас съедим макароны, выпьем кофе, и поедем.

— Ты ведь использовала этот способ там, где ты жила с кошкой, и где была Линия? — спросил Ит. Дана кивнула. — Я так и подумал. А ты знаешь, как называется это место?

— Нет, — покачала головой Дана. — Понятия не имею. А оно как-то называется?

— Да, оно называется Берег, — ответил Ит. — Пространство, в которое уходят те, кто умер не насовсем. Ну, по крайней мере, мы так считаем.

— А вы там были? — в голосе у Даны появилась любопытная нотка.

— Были, — кивнул Ит. — Жили там какое-то время. Летали на самолетах, искали ответы на какие-то вопросы… кое-что нашли.

— Я не видела там самолетов, — Дана вздохнула. — Зато там были огромные летающие рыбы. Вот их я видела. Издали. Это красиво.

— Да, там вообще красиво, — согласился Ит. — Берег милосерден, и красота — это то, что он дарит в утешение тем, кто там находится.

— Не всем, — покачала головой Дана. — И не всегда. И не всё там красивое. Линия, змеиные клубки… в них мало красоты.

— Ты видела змей?

— Конечно. И я знаю точно, что там, внутри клубка, — Дана зябко передернула плечами. — Там человек. Всегда человек, и он живой. И умирает каждую секунду, каждое мгновение, умирает, и оживает снова, а змеи кусают, кусают, кусают, кусают его, бесконечно, не давая ему даже опомниться, убивая его, раз за разом, мучительно, с дикой болью. И так с ними будет вечно. Всегда. До конца времен. С человеком и змеями. И те, которые стоят в Линии, они там тоже навсегда. Это всё заставляет задуматься, — добавила она после небольшой паузы. — Зло, оно ведь считает себя безнаказанным, когда находится здесь. Думает, что может откупиться от своих поступков чем-то. Деньгами, благотворительностью, якобы добрыми намерениями… чушь. Они обманывают сами себя, и они об этом знают. И там они тоже наказывают… сами себя. Я видела, как появился клубок, Ит. Один раз. Там есть поле, знаешь, такое огромное поле, за горами.

— Знаю, — сказал Ит. — Вот про это я отлично знаю. И наша подруга знала, она как раз оттуда пыталась уйти с Берега в первый раз.

— Вот, верно, — покивала Дана. Покивала, и погладила плюшевую кошку. — Джини не даст мне соврать. Я там… гуляла. Я люблю гулять, ты же знаешь. Гуляла и смотрела. И… он появился там. Тот человек. Или он был не человек? Не знаю точно. Какой-то… вроде всё-таки человек. Статный, крупный, в золотом костюме — правда, я никогда не видела такие костюмы, но сразу поняла, что это костюм. Он появился на поле, стал озираться, потом начал кричать что-то о том, что это безобразие, что он герой и праведник, что у него была договоренность, что ему обещали… и в это момент появились змеи. И поползли к нему. Он попытался бежать, начал орать, потом завизжал, когда его укусила первая змея… и через несколько минут по полю покатился новый клубок. Пока он был маленьким, я слышала оттуда, изнутри, его визг, словно там верещала свинья, а потом визг стало не слышно. Это было не очень красиво, Ит. Вернее, это было омерзительно. Особенно его крики, про то, что он с кем-то договорился. Там нельзя договориться. Ни с кем. Если ты сделал много зла, ты будешь сам знать, что ты сделал много зла. Слишком много зла. А договариваться там не с кем.

— Почему? — спросил Ит.

— Потому что Бог не покупается и не продается, — Дана усмехнулась. — И ни с кем не говорит. Он же внутри тебя, его нельзя обмануть. Забавно, правда?

— Не рискну назвать это забавным, но, видимо, ты права, — Ит чуть замедлил «Жулан», глянул на карту. — Интересный у тебя маршрут получился…

— Это не у меня, это у катушки, — равнодушно произнесла Дана. — Давай я позвоню Лие, Ит.

— Лийге, — поправил Ит. — Или можно называть её Лий. Против этого она не возражала.

— Ладно, давай я позвоню Лийге, и спрошу, нашли они подходящее место для привала, или нет, — сказала Дана. — С детства мечтала переночевать в спальном мешке под звездами, — призналась она. — Это, наверное, круто.

— Если бы не комары, это было бы действительно круто, — вздохнул Ит. — Хотя у нас вроде бы есть репеллент, может, и не сожрут.

До Анапы, а затем до Витязево, они добирались почти шесть дней — Скрипач сказал, что это всё в большей степени, конечно, игра, но игра необходимая. Зачем, не поняла тогда Дана, и Скрипач объяснил: когда-то, очень и очень давно, мы попали в заложники, и жили под давлением, по сути, в плену, восемьдесят лет. И после этого, дорогая моя, у нас появилась аллергия на несвободу. На слежку. На ограничения. Ари нас сильно выбесил, поэтому мы и решили, что поедем отдыхать без надзора, и контролировать себя не позволим. К тому же нам надо очень быстро объяснить тебе множество необходимых вещей, и постараться понять, в какой стадии сейчас находится та область Стрелка, в которую мы попали.

— То, есть, получается, когда вы тут оказались, Стрелок не работал, что ли? — спросила тогда Дана.

— Чёрт его знает, — покачал головой Скрипач. — Мы не можем пока что этого понять. Сейчас — мы считаем, что он работает. Но вот только как именно?

— Ты сказал, что для работы должны появиться «принцесса» и «наблюдатель», да? Ну, мы появились, — Дана задумалась. — Что должно произойти дальше?

— Дальше мы попадаем в точку начала активного периода, — ответил Скрипач. — Проблема в том, что та картина, которую мы видим, очень сильно отличается от той, которая нам знакома. Должны быть какие-то испытания, но их нет. Должны появиться Эрсай, но их тоже нет.

— И что это значит? — спросила Дана.

— Только то, что нам нужно ждать развития событий, — мрачно ответил Скрипач. — И мы понятия не имеем, каких.

Витязево всем понравилось — место оказалось уютным, не очень многолюдным, чистым, и недорогим. Сняли маленький домик на окраине поселка, разведали, где находятся пляжи (правда, оба пляжа отвергли), на третий день выяснили, что дикие пляжи закрыты по какой-то надуманной причине, но — если дать мзду, то пропустят. Скрипач разозлился, и, когда на диком пляже к ним привязались местные охранники, требующие взятку за купание, сперва набил им морды, а потом, на внушении, загнал в воду, заставил утопить форму, и отправил по домам с трусами на головах. Будут знать, суки, сказал он тогда. Зря ты это, осуждающе заметил Ит, рыжий, не нужно было так. Нет, нужно, возразил тогда Скрипач. Меня сложно разозлить, но можно. Мы ничего плохого не делаем. Костры не жжем, бычки не разбрасываем, посуду не бьем. Мы просто сидим на бережку, едим бутерброды, море не загрязняем, и никому не мешаем. Но это закон такой, заметила Лийга. Закон? переспросил Скрипач. Закон ради закона? Если кто-то разумный и не злой никому не мешает тем, что делает, а его заставляют делать что-то просто так, то я — против такого закона. Это дурь. Или что-то похуже. И эту дурь я соблюдать не буду. Закон велит мне купаться в супе из людей на общем пляже, при том, что вот он, чистый и пустой берег? Спасибо. Я обойдусь без такого закона. Это чтобы мы знали своё место, сказал тогда Дана. Просто чтобы мы знали своё место. Угу, я так и понял, покивал Скрипач. Вот только маленькая поправка: я не собака, чтобы мне кто-то это место указывал. Ари, эти два придурка, которые стали нам хамить, и все прочие. Никто больше не будет указывать мне, что делать. И к вам всем это, между прочим, тоже относится. Если хотите жить по указке, нам не по дороге.

Ит потом долго думал, почему обычно беззлобный рыжий так вышел из себя из-за пустяшного, вроде бы, происшествия, но потом понял — Скрипач, равно как и он сам, нервничает намного сильнее, чем показывает, и то, что он в тот раз так сорвался, в принципе, закономерно. Ситуация, неясная, туманная, напрягала, чем дальше, тем сильнее. И не спасало от этого напряжения, от ощущения надвигающейся тьмы — ничего. Ни спокойное, теплое море, ни пустынный участок берега, где они сидели в жару, ни чистое светлое небо над их головами. Что-то приближается, думал Ит день за днём, что-то подходит к нам всё ближе и ближе, и, кажется, дело не только и не столько в Ари, который вздумал играть с нами в агентов, то есть дело, конечно, и в Ари тоже, но то, что подходит к нам — это и есть, по сути, Стрелок. Что-то скоро произойдет, понимал Ит, и очень хочется подстелить ту самую гипотетическую соломку, но мы не понимаем, куда её класть, чтобы хоть как-то подстраховаться.

Что было с Пятым и Лином в период, который, пусть и с трудом, можно как-то соотнести с тем, в котором они оказались сейчас? Высылка, понимал Ит. Пятого и Лина отправили черти куда, в компании Эрсай, который не осознавал толком, во что ввязался; их взял в оборот какой-то мелкий конклав, которому, видимо, было неплохо заплачено, и… да, через какое-то время происходит встреча с «наблюдателем», а затем — годы мучений и тяжелейших испытаний. Верно? Верно. А здесь? Гипотетически — мы куда-то отправились. Причем сами. Мы чувствуем что-то, мы встретили более чем странного «наблюдателя», но в системе, вопреки тому, что мы о ней знаем, не появился Эрсай, и не появился тот, кто должен каким-то образом нас сейчас испытывать — Метатрон. Система работает, но она делает это иначе, каким-то непонятным способом, мы не можем предугадать её действия, а значит, не можем подстраховаться хоть как-то, хоть в чем-то. Видимо, остается только ждать…

Внешне, впрочем, все они, после инцидента с двумя мордоворотами в форме охраны, старались сохранять спокойствие, и стали, не сговариваясь, «вести себя образцово», по словам Лийги. Рассказывали Дане всё, что могли, учили её, купались в море, загорали, гуляли. Лийга, разумеется, не упустила случая познакомиться поближе с местными растениями, даже собрала что-то интересное; Ит, к концу первой недели осознавший, что нога перестала болеть, немного приободрился, но… нет-нет, но они со Скрипачом поднимали тему Стрелка, и пытались, на основе своих знаний и сведений базы, построить хоть что-то, но попытки проваливались одна за другой.

Про Ари они тоже говорили, разумеется. А как же. Наверное, нужно за ним проследить, предположила как-то Лийга, на что Скрипач ответил, что да, проследят, но точно не сейчас. Потому что сейчас он ждёт этого. Вот вернемся, и будем думать, что и как делать. Нам не нужна конфронтация с ним, нам нужно понять, что он затевает, а если сейчас полезть на рожон, выдать себя, засветиться… это будет сигнал для него, а нам этого не надо. Пусть расслабится. Мы сейчас щелкнули его по носу, и усвистали на юг, верно? Демонстративно. То есть повели себя примерно так, как он и ждал. Проявили эмоции, махнули хвостом, и вышли из поля зрения. Частично, частично, конечно. Действовать по-настоящему начнем, когда вернемся. Как? Решим дома. Не сейчас.

— Надо будет как-то решить вопрос с Даной, — заметила Лийга за неделю перед возвращением. — Нельзя же будет прятать её до бесконечности?

— Нельзя, — покивал Ит. — Вернемся все вместе. Он полезет с расспросами, скажем, что познакомились на море. На какое-то время это должно помочь, потому что в его системе представлений Дана не будет связана с порталом на Балаклавке.

— Ты хочешь скрыть, что она «наблюдатель»? — спросила Лийга.

— Верно, — кивнул Ит.

— Зачем?

— Затем, чтобы он не понимал, что система работает в полную силу. Надо посмотреть, что он будет делать, при условии, что он, по его мнению, опередил нашу пару, — объяснил Ит. — Он сам говорил об этом, заметь. Что он быстрее. Пусть думает так и дальше.