Сага о Хродвальде

Глава 27. Хороший план

Люди севера долго спорили со смертью на поле битвы, долго возвращались к кораблям. Испортили себе почти весь день. Не прошло и пары часов с того момента, как они погрузились на корабли, и отплыли, а уже начало темнеть.

Пришлось пристать к небольшому речному островку, где было мало леса и каменистый берег. Когда они плыли на битву, он показался ярлу маловат для ночевки всей армии. Но теперь на нем хватило места для всех. Всех, кто остался.

Как ни странно, но больше всех пострадал не отряд Торвальда, а те кто не удержал строя и побежал. Их вытоптали как, случается, стадо овец вытаптывает посевы. Отряд Торвальда, хоть и дрался больше других, но не досчитался, на глаз, не более полусотни человек. Это, конечно, очень много. Но меньше, чем можно бы было ожидать.

Сейчас ярл лежал голый на берегу. Айвен заботливо подложил под него щиты, чтобы ярла не ранили камни, и омывал его раны чистой тканью. Даже удивительно, как много на нем оказалось царапин и синяков. Почти все не опасно, кроме глубокого разреза на ноге. Но и эту рану хмурый Веслолицый не посчитал нужным зашивать, ограничившись толстым слоем целебного бальзама и перевязкой.

Веслолицый, в силу долгого опыта походов оказался сведущ в ранах, и потому был за лекаря. Настоящие лекари с ног сбивались, поэтому Хродвальду было бы неприлично держать их у себя, ведь его раны не были серьезными. К тому же Веслолицый, как оказалось, и сам чуть не поймал арбалетный болт, прочертивший ему толстую борозду на ягодице. И хоть сегодня от лучника в вальгаллу отправилась только толстая полоска кожи с задницы, все же рана была очень болезненная, и после долгого перехода старик совсем выбился из сил. И теперь Веслолицый лежал на животе, на большом камне, и осторожно смазывал свою рану. А вот Ярл немного поспал на палубе драккара, и отдохнул. И теперь настороженно смотрел на людей вокруг, пытаясь прочесть их настроение. Клепп сидел рядом. Старательно пялясь в сторону. Но здоровяк тут был не рядом со своим ярлом, а сторожил Алкину. За его спиной расположились девы щита и женщины охотников на тюленей. Их было несколько десятков в отряде Торвальда, и сейчас они держались вместе. Они бережно забрали Алкину у Клеппа, чтобы обработать её раны. Он стоял рядом, пока не понял, что её, да и многих других раненых, для этого придется раздеть. Клепп заметался, обнаружил рядом знакомые лица, и уселся спиной к женскому берегу, таращась на Хродвальда пустым и мечтательным взглядом. К ярлу возвращались силы. Он это понял по тому, что вдруг почувствовал злость.

— Я же просил твою женщину, ударить по ним магией! — неожиданно, даже для самого себя, слишком громко и зло закричал Хродвальд на Клеппа. Тот только растерянно моргал, медленно возвращая на лицо осмысленное выражение.

— Она и ударила — вместо Клеппа ответил Веслолицый. — Соткала из зеленого света воющие черепа, и бросила их прямо в лица южан. Много, штук пять. Ну, может, четыре. Южане опасные противники, они сразу поняли что происходит, и начали стрелять в девченку. Плечо и руку прострелили ей почти тут же. Она руку с посохом подняла, из-за щита Клеппа высунулась — Веслолицый поднял руку, показывая как именно неосторожная ведьма высунулась, и ткнул себя пальцем туда куда ей вогнали арбалетные болты. Выходило что сами раны были не опасны. Если конечно лихорадка не сведет ведьму в могилу. А на вид девка не выглядела крепкой. Хродвальд потупился. Веслолицый тем временем продолжал:

— Она сразу упала. Тут к ней я подбежал, и Клепп. Клепп дурак, конечно, щит бросил. Хорошо Нарви успел поднять… — Веслолицый запнулся на мгновение, и продолжил тем же спокойным голосом — Наконечники у южан плохие. Выдернуть трудно. Тут Алкина и говорит: “Режь!”. Ну или не говорит, может я так услышал. Достаю я нож, и тут Клепп меня за руки хватает. Я ему говорю, может грубо немного — что ты, мой друг, не понимаешь, ведь железо в ней ей колдовать не даст. А она скулит все это время, как придавленная телегой собака. Балованная девка, видать братья одни в семье. Совсем терпеть не привыкла. Ну тут то Нарви обернулся, сказать что-то хотел… — Веслолицый замолчал.

— Рубанул его топором один… В желтом… — закончил за него Клепп.

— В общем наши на них кинулись, они на нас. Я думал затопчут ведьмочку то нашу. Но её Клепп вынес. Я их потерял. Суетно там было. Как последнюю стрелу выпустил, стал к лесу отходить, тут-то Клеппа и увидел. Подхожу, а он молодцом оказался. Вырезал из неё железо. Она себя подлечила, и лежит тихонько. Я думал даже мертвая, но нет, поскуливает, шевелится.

— Она сама — тихо сказал Клепп. И посмотрев на немой вопрос в глазах ярла объяснил — Сама из себя наконечники вырезала. Я за них дернул, а у них древки сломались, и я… Ну… Растерялся немного.

— Нарочно их такими делают — хмыкнул Веслолицый.

Хродвальд посмотрел за спину Клеппу. Алкина действительно слабо шевелилась, помогая девушке, что отмывала её от грязи и крови. На руке и плече бугрились огромные шрамы, словно в этих местах неоднократно кромсали плоть раскаленным ножом. Цена за быстрое исцеление.

— Она говорит что быстро восстановится. У ней же посох теперь есть, помогает — буркнул Клепп. — Может завтра уже колдовать сможет.

— О ней уже пошли слухи, и нас спасает только то, что никто в них не верит — тихо сказал Айвен. — Но многие не верят, а знают, а это значит…

Хродвальд задумчиво кивнул. Как сказал тогда Клепп, “Скальд Плоти”? Заполучить себе такого умелого лекаря может стоить дорого. Даже если платить железом. И многие люди будут готовы заплатить и такую цену.

— Эти, всадники, не испугались совсем! — возмутился Клепп — Когда Алкина в них… Колданула! Щитами прикрылись, а один, я видел, в воздухе мечом колдовскую… Ну, мертвую голову, разрубил.

— Надо было в коней бить — хмуро сказал Веслолицый.

— Неужели не достала ни одного? — удивился Хродвальд.

— На них железа много. Или амулетов. — тяжело вздохнул Клепп.

— А кто там рядом с Алкиной — вдруг забеспокоился Айвен. Хродвальд с Веслолицым присмотрелись.

— А, это дева щита что примкнула к Торвальду — сказал Хродвальд — Алкина врачевала её на поле. Видишь рубцы на лице?

Клепп тоже обернулся, проследив за взглядами остальных. И увидел девушек, которые уже почти отмылись от крови, и теперь просто сидели обнявшись, и о чем-то хихикали, как это обычно принято среди женщин. Клепп густо покраснел и отвел взгляд от Алкины. И тут же наткнулся взглядом на Бабушку. Бабушке сильно досталась. Она тоже была голая, и вокруг неё хлопотали несколько женщин, обрабатывая её раны. Бабушка показала Клеппу культю вместо левой руки, и сказала:

— И все еще это лучше, чем рожать!

Клепп повернулся обратно к Хродвальду, став совсем пунцовым.

— Думаешь, значит, привычные они? Даже к такой магии? — спросил Айвен у Веслолицего. Тот немного подумал и кивнул. Хродвальд потер подбородок, и сказал:

— Но почему тогда мы никогда не сталкивались ни с чем подобным, тут, на юге? Мы ведь давно уже ходим на эти берега.

— Потому что это скудная и пустынная земля. Самое интересное начинается дальше на юг. Там стоят большие города, и живет много людей — ответил Айвен. — И там наверняка много чудес.

Хродвальд задумался над его словами. Чуть позже вернулись те, кто плавал на берег за дровами. Они разожгли большие костры, положив в огонь целые древесные стволы. С кораблей доставались припасы. На берегу разделывали взятых с собой овец.

Ярл боялся свинцового гнета отчаяния, который, случалось, повисал над побежденным войском. Но нет. Люди смеялись и шутили. Они знали что эта работа опасна, и заранее простились с близкими людьми, и заранее обменяли свою жизнь на плату. К тому же, многие из них, выходя в море, часто рисковали больше чем в этой битве. А главное, те кто сейчас на этом острове, были теми, кто остался жить. И это надо было отпраздновать. Хродвальд приказал достать хмельной бочонок, тот что для обратного пути. И первым взял принесенный Айвеном рог, и сделал из него пару глотков. Подумал, что надо ему держать речь, когда все немного выпьют. И сказать людям, что они хорошо дрались. И почтить погибших. Но все это сделали без него. Молодой ярл незаметно для себя уснул, и спал так крепко, что не проснулся даже после того как Айвен ощутимо ударил его по щеке.

Хродвальда отнесли на драккар, соорудив ему ложе из шкур и душистой травы, и оставили так до утра.

Если для того, чтобы добраться до места битвы им пришлось потратить шесть дней, то на то, чтобы вернутся ушло всего четыре. Утром пятого дня драккары уже полосовали реку белыми шрамами, совсем рядом с городом Утруком.

Хродвальд окреп, и даже подменял людей на веслах. Путь назад северяне знали, и хоть южные лодки с проводниками и скрылись после битвы, драккары шли по реке уверенно, не боясь разогнаться на веслах.

Утрук встретил их закрытыми воротами, пустынными окрестностями, и боевыми кораблями сторожащими порт. Речные суденышки южан были меньше Рафнсвартра Хродвальда, и несли явно меньше людей. Да и было их всего четыре штуки. Но они смело стояли поперек порта, закрывая столпившиеся у причала пузатые торговые лодки. Словно пастушьи собаки, берегущие овец от волков.

Тут их встретил Свен Синий, который потерял в сече у Пограничного Брода левый глаз, половину зубов, и всю доброту, которая в нем была. Хотя, последнее было заметно только тем, кто хорошо его знал — доброты в нем не никогда не было достаточно много, чтобы её могли заметить издалека.

Свен ушел на своем драккаре вперед, явно желая вернуться на остров с добычей первым. За ним потянулись другие, но Хродвальд, хоть и не стал отпускать их слишком далеко, но и не стал пытаться обогнать торопливых ярлов.

Ведь на острове был Вальдгард с сотней воинов, и пусть даже и команды трех драккаров объединятся против него, все равно им не одолеть. Потому Хродвальд не беспокоился за свое добро, и не заставлял людей лишний раз мочить весла.

Больше похоже было, что потеряв в битве две трети своих воинов, Свен боялся что у него могут забрать добро. И потому торопился забрать свое и уйти в море.

Потому Хродвальд удивился, когда увидел драккар Свена Синего, возвращающийся им на встречу.

Свен помахал своим стягом, и пристал к берегу. За ним потянулись драккары других ярлов. Иначе трудно понять такие знаки. Хродвальд снова подумал, что ему нужно большое знамя, и условные знаки которые бы можно было им подавать. Стены Утрука были всего в тысяче шагов от места высадки. Большая дорога, которую местные называли Северным трактом, была необычно пустынна. Когда Хродвальд видел её раньше, по ней всегда ехали телеги и шли люди. Даже несколько больших домов, которым не хватило места внутри города, и которые встречали путников идущих по Северному Тракту гостеприимно распахнутыми дверями, предлагая ночлег и еду — и те были молчаливы и пустынны. Окна и двери были закрыты деревянными ставнями, а на подворьях бегали только одинокие курицы, весь прочий скот не иначе как был спрятан в городе.

Рафнсвартр могучий, быстрый драккар, и способен нести много воинов. Но он платит за это подвижностью и верткостью. Хродвальд смог пристать к берегу одним из последних. На берегу уже была толпа. Люди кричали и ругались. Хродвальд взял с собой своих людей, и десяток хирдманов Торвальда. И топор брата. Он немного постоял, следя пальцами за искусными завитками украшений, провел по хищному лезвию, и подумал что торвальд все же заслуживал лучшего погребения.

Хродвальд резко развернулся, и подойдя к борту, выпрыгнул на отмель. И сделал это так, чтобы забрызгать себе лицо.

Люди впереди кричали, и злились. Хирдманы стояли угрюмыми, но не так, как обычно бывает перед дракой. Толпа не раскалывалась на части, как льдина. Молодой ярл подошел ближе, но не стал лезть в середину. Остальные ярлы увидели его, и бросились к нему сами. Словно ожидая, что он заменит Торвальда, и станет над ними конунгом. Хотя, врядли. Ведь и самого Торвальда они не очень то слушали.

Как быстро стало понятно, на самом деле они пришли жаловаться. Если бы не бороды, угрожающий рык низких голосов, и красноречивые жесты рук с оружием, то они были бы похожи на детей, пришедших к родителю за наказанием для обидчиков, или подарком для себя.

Разве что дети редко убивают тех, кто им отказывает.

Хродвальд быстро ухватил за хвост смысл, который метался в речах “мудрых ярлов”, словно конь в горящей конюшне.

Свен не смог выплыть в море. Противокорабельные сети были подняты, а в береговых башнях толпились люди с оружием. К нему подплыли две военных лодки южан, и под прицелом арбалетов, “оскорбили” Свена.

В основном тем, что заявили, что за разграбленные за время нахождения здесь северян дома и угнанный скот, надо платить. И вернуть людей, которых угнали в рабство.

Хродвальд удивился — кто-то успел захватить пленных на южном берегу? Какой проныра. И ощутил досаду — можно бы было и самому догадаться так сделать.

— Так значит южане хотят виру, и не выпустят нас, пока мы её не выплатим? — на всякий случай решил подтвердить свои догадки Хродвальд. И это была ошибка. Люди вокруг заговорили сразу все вместе. Сначала угрозы южанам. Потом начали выяснять кто больше других виноват, и кому платить виру. Затем начали рычать угрозы друг другу, и хвататься за топоры. Со стороны это могло выглядеть страшным, но Хродвальд всю свою жизнь прожил среди таких людей. И он видел — никто не хочет драться.

Некоторые обращались к Хродвальду, словно ища у него поддержку. Другие называли его “слишком молодым”, и искали поддержки у других, но все хотели знать что делать.

Хродвальд старательно слушал каждого, и задумчиво кивал, словно обдумывал его слова.

На самом деле он и в самом деле думал.

— А что, есть ли кто в этих домах? — спросил Хродвальд громко, и показал на несколько убогих хижин недалеко.

— Нет — ответили из задних рядов — Тут живут рыбаки, и они ушли только недавно. Даже угли в очагах еще теплые. Но они успели забрать с собой скот, еду, вещи, сети и даже лодки. Осталась всего одна, рассохшаяся. Жадные южные богачи.

— Не назвал бы их богачами — хмыкнул за спиной Клепп. Хродвальд хотел было пропустить его слова мимо ушей, но вспомнил что Брагги не советовал ему так делать. Хродвальд, словно якорем зацепился мыслями за слова Клеппа. Не назвал бы их богачами? Но ведь они и правда хорошо живут. Их щеки — щеки людей что едят каждый день. Не у каждого бонда на севере такие увидишь! Даже дети у них в добротной тканой одежде. В домах много железа, а ножи длинной с ладонь, как у самого ярла. Словно железо ничего не стоит! А еще… — тут Хродвальд вспомнил лавки Утрука, и горожан Утрука, и большие дома вокруг храма Утрука, и слугу бога что просил у них золото… И сердце Хродвальд болезненно сжалось. Да. Клепп прав. Эти люди совсем не богачи. Ярл хмуро посмотрел на стены. Высокие стены Утрука.

Между тем люди уже нашли выход.

— Они хотят виры! Ну так мы заплатим её их же кровью! — кричали люди, распаляя себя, и поднимали вверх оружие, и оглядывались вокруг, ища поддержки. — Мы сожжем их дома, мы угоним их скот, их людей, заберем их добро! Посмотрим что они скажут, когда увидят что мы сделаем их земле, оставшись на ней!

Хродвальд хмыкнул. Одно дело напасть на деревню, подкравшись в ночи, и взять добро у рабов, которые не умеют и боятся драться. Другое дело быть на виду. Да и южане не дураки. Они ушли вглубь, попрятались среди своих лесов, или укрылись за стенами. Северяне за несколько дней съедят все в окрестностях, и для добычи будут вынуждены заходить все дальше и дальше в чужие земли. И там, южные бонды на своих лошадях, смогут выбрать место и время для драки. И Хродвальд уже знал, что эти конные воины плохие враги. К тому же, их будет много. Ведь далеко не всех убили на Пограничном Броде. Они вернутся, и будут охотится на северян, как охотники охотятся на волчьи стаи. Загоняя, выслеживая и убивая. Им не нужна большая битва, они будут ждать удобного момента, и убивать их, как убили Хакона Черного. Что стоит доблесть под копытами боевого коня? А ведь нам придется рассыпаться на мелкие отряды, иначе нам не добыть достаточно запасов. Нам или придется уйти вверх по реке, и это скорее всего лишь отсрочит нашу гибель. Или согласится с вирой, которая будет еще больше. А еще, некоторые ярлы, из тех что поумнее, молчали, с задумчивостью поглядывая на стены Утрука.

Ну конечно. Есть еще третий путь. Встать под стяги короля, и повернуть оружие против своих. Это избавит от многих проблем. А может даже сильно возвысить…

Хродвальд не стал говорить вслух ничего из того, о чем думал. Ведь если указать глупому человеку что он не прав, значит оскорбить его. А умный и сам допускает такую возможность, и оттого никогда не делает поспешных суждений.

Хродвальд несколько раз глубоко вздохнул, прикрыв глаза. С ним уже почти не говорили, видя в его молчаливости нерешительность. Отец говорил иногда:

— Не знаешь что делать, а люди ждут от тебя дела? Найди им дело! А пока они заняты, придумай какое занятие принесет пользу для дела!

Это была одна из тех фраз, над которой Хродвальд с братьями смеялся. Ну что же, теперь пришло время воспользоваться этим советом, и сделать это очень серьезно.

— Дайте мне каждый по десять самых сильных воинов. Самых умелых, самых храбрых! Слышали? — и Хродвальд развернулся, и пошел прочь. Так вышло, что пошел он по направлению к Утруку. Пройдя шагов тридцать, он остановился и задумался. Рядом с ним, остановились Веслолицый, Айвен и Клепп со своей ведьмой.

— Те кто в городе, конечно ждут от нас ярости и огня. А значит они готовы. — сказал Айвен. — Или им плевать сколько хижин мы сожжем, или сколько деревень разорим. Они делают это и сами, каждый день. Разве что куда трусливей, чем мы.

— Надо бить в город — сказал Веслолицый. Хродвальд глянул на старого лучника. Если уж дело зашло о том, куда нужно поразить врага, Веслолицый тот самый человек к мнению которого стоит прислушаться.

— Они не пустят нас в город, — отозвался Айвен — не пустили и тогда, когда мы были им друзьями. А эти стены… Мой разум пустеет и становится прозрачным как родниковая вода, когда я задаюсь вопросом, как можно человеку преодолеть их…

— У меня есть пара идей — сказал Клепп — лестницы! Это такие палки, на которые можно ставить ноги…

— Мы знаем что такое лестницы — тихо сказал Айвен — но неужели ты думаешь что они будут просто смотреть, как мы их приставляем к стенам, и лезем по ним вверх? И где ты найдешь такие деревья, что выдержат такую длину, и вес воинов в доспехах? Сделаем лестницы из мачт наших драккаров?

— Можно разобрать дома, и сделать деревянную башню вровень стеной. Подкатить эту башню поближе, и через неё ворваться на стену! — не сдавался Клепп.

— Подкатить? Ты хоть раз видел, как делают колеса? Ты хоть раз видел, как тащат драккар? Может этот план и осуществим, Клепп, но для этого нам потребуется сотня мастеров и сотня дней… — грустно сказал Айвен.

— Можно сделать насыпь. Начнем насыпать из земли холм, и медленно наращивать его с одной стороны, так, чтобы когда он сравняется высотой со стеной, он оказался прямо рядом с ней. И тогда… — немного подумав, снова начал Клепп.

— И тогда наши внуки ворвутся в город — перебил его Айвен. — Однажды Торвальд решил сделать себе хлев, в котором скот не вымерзает зимой. Для этого надо было просто вкопать его наполовину в землю, и тогда в нем стало бы наполовину теплее. Двадцать дней, двадцать мужчин, опали землю, рыхлили её, разгребали и вытаскивали. Торвальд даже разрешил кузнецу сделать три дополнительные лопаты, и одну кирку, почти целиком из железа! И они смогли вырыть яму глубиной по пояс взрослому человеку. Сколько мы захватили с собой лопат, Хродвальд? Если много, то не пройдет и года, как мы окажемся на стенах!

— Нам не нужно на стены — ответил Хродвальд — Нам нужно за них.

Все немного помолчали.

— Нет такой стены, за которую нельзя попасть, если туда может пройти раб с золотом — наконец сказал Клепп.

— Это хорошая идея! — неожиданно согласился Айвен — Но мы не знаем, кто стоит на воротах. Кто может их открыть? Как договориться с ним так, чтобы остальные ничего не заподозрили? Ты был в городе? Назови мне имя, с кого начать? Что они любят? Золото? Может они хотят власть? Может пообещать свои мечи? Но кому?

Хродвальд с удивлением посмотрел на Айвена. Тот задумчиво тер заросший короткой бородой подбородок. Он думал. Думал вслух. Значит идея Клеппа ему понравилась.

— Мы готовы! — окликнули ярла. И в самом деле, они были готовы. Трудно сказать отказали ли они хоть кому-то, но сейчас в толпе людей, которые видимо и были “самыми храбрыми и умелыми” было не меньше двух сотен. Видимо, пришли еще люди с кораблей.

— Разбейтесь на четыре отряда, и назначьте себе главных! — громко сказал Хродвальд, и отошел еще на тридцать шагов прочь. Его люди отошли с ним. Оставшиеся начали спорить. Хродвальд по опыту знал — выбор главного, это надолго.

— Ну и что ты хочешь сделать? — не выдержал наконец Айвен.

— А что мне нужно сделать? — спросил Хродвальд, с интересом посмотрев на Айвена. Прямой вопрос заставил того смутиться. Он отвернулся, пряча глаза и сказал:

— Не знаю, мой ярл!

Значит, не следует спрашивать у него прямо. Хродвальд постарался это запомнить. Он отвернулся от Айвена, и уперев взгляд в стены Утрука задумчиво сказал:

— Мне нужно попасть за стены Утрука. С этим отрядом. А уже там, я буду думать дальше.

— Ты хочешь подкупить стражу ворот? — оживился Айвен. И тут же безнадежно махнул рукой — Бесполезно. Они не пустят две сотни вооруженных людей.

— А сколько они пустят? — заинтересованно спросил Хродвальд у стен Утрука.

— Они презирают нас. В прошлый раз они пустили довольно много, пусть и без щитов и доспехов, но с оружием — сказал Клепп. А ведь он прав. Южане их презирают! Хродвальд никогда не думал об этом, но сейчас видел, что это правда. Он потрясенно посмотрел на стены города, и сплюнул на землю.

— Даже если они впустят сотню, что могут сделать безоружные? — сказал Айвен.

“Ничего” — ответил про себя ярл. Даже раб может одолеть храброго воина, если воин оказался, словно раб, без доспеха и оружия. Пьяные драки во время альтинга неприятно удивили ярла, и теперь он знал это наверняка. Человек без оружия, уже не вполне человек. И уж точно он не равен человеку с оружием.

— Надо спрятать оружие, — предположил Клепп — может под одеждой?

— Они конечно южане, но их мозги не из грязи! — фыркнул Айвен — Они сразу раскусят уловку! Нужно нечто такое, что не вызовет у них вопросов, но вызовет удивление. Люди не могут думать, когда удивлены, напуганы или их съедает алчность!

— Попробуем все вместе! — сказал Хродвальд. И повернувшись к остальным начал командовать:

— Ладно, пусть каждый поведет тех, кто сам пойдет за ним! А сейчас мне нужно от вас золото, лучше монеты! Положите это в сундук! Принесите лодку! И шкуры! Делайте как я сказал, или я лишу вас доли в добыче!