Сага о Хродвальде

Глава 11 Хродвальд и Сигурд

— Ты выйдешь один — снова повторил Айвен. Хродвальд тяжело вздохнул. И прикрыл глаза. Они не спорили, но ярл уже дважды попросил Айвена выйти с ним на улицу. Просто выйти на улицу с другом. И копьем.

Хродвальд не думал, что они будут делать дальше. Не говорил он плохо и о Сигурде, что ждал его снаружи. Да и не нужна была ярлу сила Айвена. Мало что мог бывший раб противопоставить опытному хирдману. Хродвальд рассчитывал на удачу. А удача всегда была рядом с Айвеном.

— Лес вплотную подступает к моему стадиру. Ты можешь уйти через заднюю дверь — сказал Айвен.

— Но тогда они могут осерчать на тебя, и твоих домашних — глаза Хродвальда привыкли к темноте, и он разглядел старуху с гордой осанкой, что стояла на два шага позади Айвена. За старухой стояла служанка с маленькой девочкой на руках. Видно, дочь Айвена.

— Раз ты не хочешь выходить, то и я не выйду — решил Хродвальд. Но снаружи раздался голос Сигурда:

— Эй девка! А ну иди сюда!

Хродвальд выглянул за дверь. Сигурд подзывал работницу, совсем молодую девку, что несла ведро с молоком из коровника. Хуже времени для этого она выбрать не могла.

— Вот ты где! — грозно закричал рядом с Хродвальдом Айвен, который тоже выглянул в дверь. Хродвальд даже не сразу понял, что он кричит это молочнице а не Сигурду. — А ну бегом в дом! А то получишь от меня хорошую оплеуху!

Хродвальд и не подозревал, что Айвен умеет так орать. Хродвальд дружелюбно помахал Сигурду, и крикнул:

— Потерпи дядя Сигурд, скоро поедем дальше!

Хродвальд уселся на порог. Айвен остался стоять. Сигурд и его друг не спешили слезать с лошадей и идти к ним. Айвен задумчиво сказал:

— Они не знают мой стадир. Думают что в нем могут быть еще люди с оружием, и не подходят. Отчего бы им бояться такого, Хродвальд? Ведь это же хирдманы Торвальда, твоего брата.

— Я думаю, что мой брат тоже бы удивился такому их поведению — хмыкнул Хродвальд.

— Я попрошу тещу забрать девочку и прислугу, и идти в лес — тихо сказал Айвен, и отступил в темноту дома.

Сигурд потерпел еще не долго. Наконец спрыгнул с коня, и вошел на стадир.

Но подходить к Хродвальду не стал. Вместо этого он внимательно смотрел на дворовые постройки, не торопясь к ним приближаться. Айвен вернулся, с копьем в руке и шлеме на голове, но встал так, что его нельзя было увидеть с улицы.

— Скажи мне Айвен, что ты думаешь об удаче? — спросил Хродвальд. Спросил не оттого, что ярл ценил ум Айвена, а оттого, что не мог больше терпеть тишину.

— Я не верю в удачу, мой ярл. Удача хороша для таких как вы, родившихся в большом доме, с серебряной гривной на шее. Такие как я, все добывают через грязь и пот. Я верю в разумный подход и труд. Тогда, если не будет неудач, которые часто преследуют таких как я, то я смогу жить не плохо. Но неудачи, часто с лицами такими же, как ваше и ваших братьев, всегда могут прийти и все отнять. Но тогда я просто начну сначала. А вот вам, мой ярл, и таким как вы, нужна удача. Ведь вы никогда не цените то, что уже имеете, и всегда гонитесь за большим, не останавливая свой бег, какими бы опасностями не грозил путь. И тогда, и в самом деле, остается только надеяться на удачу…

Айвен замолчал. Сигурд медленно двинулся к дому, положа руку на свой топор. Его друг тоже слез с коня, и присоединился к нему. Они ничего не говорили. Хродвальд подобрался. И тут вдалеке раздался топот копыт. Дорога делала резкий поворот, прямо за воротами стадира Айвена, обходя каменистый выступ, и не просматривалась далеко. Плохой стадир, еще раз убедился Хродвальд.

Из-за скалы выскочило три всадника. Последний вел за собой навьюченных запасных коней. Хродвальд прищурил глаза, всматриваясь, а потом громко расхохотался. И весело сказал:

— Может ты и прав Айвен! Но это ничего не меняет, раз мне все равно только и остается, что полагаться на удачу!

Всадники остановились у ограды стадира. Это были хирдманы Торвальда. Двое из них — те, что подходили к конюшням утром, и третий, которого Торвальд нанял недавно. Один из всадников крикнул молодому ярлу:

— Эй, Хродвальд! Нас послал за тобой Торвальд! Вы забыли взять еду в дорогу. Ну, раз уж мы здесь, то проводим тебя и дальше!

— Это дело! Вместе будет веселей! — весело отозвался Хродвальд. Посмотрел на хмурого Сигурда, и снова рассмеялся. — Ну что, Айвен, теперь то ты пойдешь со мной?

— Нет — спокойно и твердо ответил Айвен, и это обескуражило ярла. Хродвальд уже хотел вспылить и одернуть дерзкого раба, но вспомнил, что тот уже не раб. Хродвальд кивнул, и пошел к Черноспинке. Но через несколько шагов остановился, и не оборачиваясь, сказал.

— Ты все правильно сказал Айвен. Но ты забыл, что теперь ты не просто тот, кто мочит землю своим потом. У тебя есть добро. А вокруг есть те, кто захотят его взять. Пока они не смеют, ведь ты человек младшего брата конунга. Но если они поймут, что это не так, то ты можешь обнаружить, что ты один, против многих. Как же ты удержишь добро, без родственников и друзей? Поэтому, никогда не говори “такие как вы”. Ты теперь один из таких как мы, Айвен. Ты не можешь выйти в море на драккаре, а потом уйти по воде назад, потому что передумал плыть дальше. Теперь ты со мной, и разделишь мою судьбу.

Хродвальд немного подождал, надеясь что Айвен передумает, и все же пойдет с ним. Но тот молчал, и не показывался из дома. А вот Сигурд не терял времени и уже сел на лошадь. Как и его друг. Хродвальд улыбнулся им, и тоже вскочил в седло.

И они поехали дальше. Получилось так, что Сигурд вдвоем со своим человеком ехали довольно далеко впереди. И не давали себя нагнать. Хродвальд мог бы их догнать на своей Черноспинке, но остальные трое хирдманнов Торвальда ехали на очень плохих лошадях.

Хродвальд думал, куда же ехать дальше. Можно было поехать к Нарви, но его стадир был очень далеко, и добираться до него было трудно. Можно было поехать к Клеппу, и хоть для этого пришлось бы доехать почти до середины фьорда, оно того стоило. Клепп жил на стадире Хервер. На самом деле, в свой первый поход Хродвальд условился пойти с Хервер, но эта женщина, как это с ними бывает, слишком долго собиралась. Если бы она смогла быть вовремя, то Хродвальду не пришлось бы набирать в команду всех, кто согласится, ведь Хервер была знаменитой девой щита, и с ней сразу бы пришло не меньше двадцати испытанных воинов.

Но вместо этого она прислала своего раба, Клеппа. И хоть тот своими размерами и впечатлял тех, кто его не знал, это было слабым утешением. Так почему бы сейчас не заехать к Хервер, и не рассказать о своих подвигах? Пусть Хервер послушает, что она упустила. К тому же, говорят её дочь, Брунгильда, девушка невероятной красоты. Хоть она и немного старше Хродвальда, но тем лучше. Скоро у молодого ярла будет свой стадир, а если его бег вперед будет удачным, то и большое владение. И для этого всего будет нужна хозяйка…

Так что у Хродвальда, кажется, есть дело для Хервер.

Мысли Хродвальда прервали голоса. На дорогу впереди выходили люди, и шумно приветствовали Сигурда. Многие были со щитами и копьями.

Хродвальд послал Черноспинку вперед, и подъехав поближе, узнал этих людей. Несколько бондов с соседних стадиров, со своими людьми.

Хродвальд, приказал хирдманам Торвальда ехать рядом с ним, а потом проехал мимо Сигурда и остальных, весело поприветствовав их. Но не стал останавливаться.

Ему кричали в спину, что он ведет себя невежливо, но Хродвальд ответил что спешит в Херверстадир, и все кто хочет с ним поговорить, могут подойти туда.

Следующие несколько часов уже Хродвальд с хирдманами ехал впереди. И понукали коней, когда Сигурд хотел к ним приблизиться. Хорошо что лошадей у бондов не было, и они шли пешком, и потому не могли нагнать Хродвальда с хирдманами. Хотя даже Черноспинка Хродвальда устала, и то и дело замедляла шаг.

Хродвальд неожиданно заметил пропажу. Он уронил в дорожную пыль свое хорошее настроение, и никак не мог найти новое. А надо было бы. Нельзя быть угрюмым на глазах своих людей. Вдруг и они поверят, что положение их тяжкое. Да и появляться перед Хервер угрюмым было бы не правильно. А еще Хродвальд не мог перестать думать о том, что надо было заставить Айвена ехать вместе с ними. Пусть даже силой.

Наконец, за новым изгибом дороги, показался Херверстадир. Надежно укрепленный, он стоял прямо на дороге, деля Фьорд Семи Битв пополам.

Хервер жила не с одной только дочерью, но с тремя славными сыновьями. Которые впрочем, могли быть в походе. И тремя старыми и опытными воинами, что жили у неё как гости. Да и люди, что работали на её стадире, умели держать оружие.

Хродвальд надеялся найти у Хервер защиту, но то что он увидел, пошатнуло его надежду.

У ворот Хервирстадира стояло два десятка вооруженных людей, и они стояли так, словно готовились к битве. Хродвальд крикнул хирдманам:

— Держитесь рядом со мной! — и пустил Черноспинку вскачь, прямо к Херверстадиру.

Человек существо удивительное. Редко когда случается, что человек привыкает к грубости и терпит её. Для этого надо родиться рабом и воспринимать её как обыденность. Но стоит только человеку побывать на месте того, кого слушают и любят, как он начинает считать, что так и должно быть всегда.

Хродвальд доскакал до Херверстадира не оглядываясь. Только осадив Черноспинку, и встав перед предводителем осаждавших стадир людей, он быстро оглянулся. И обнаружил, что он один. Даже беглого взгляда хватило чтобы понять — хирдманы Торвальда отстали по уважительным причинам. Одного задержали запасные лошади — он кричал и ругался, распутывая вожжи. У второго захромала лошадь — он даже слез на землю, чтобы лучше рассмотреть копыто. И только третий, тот самый наемник, которого приняли недавно, посчитал ниже своего достоинства искать причину, и просто держался шагах в пятидесяти позади Хродвальда. Отчасти это было даже смело, ведь его могли достать из луков. Сразу после того, как убьют Хродвальда.

А вот Сигурд со своим другом, напротив, скакали к Хродвальду во всю прыть своих лошадок.

— Кто ты такой! — нагло и злобно заорал мелкий и плюгавый мужичок с редкой бородкой. Он был в добротной кольчуге и хорошем шлеме. И, судя по всему, остальные подчинялись ему.

— Нет, кто ты такой! — заорал Хродвальд в ответ, еще наглее и злобнее. Это обескуражило остальных. Если человек хамит вооруженной толпе, то не значит ли это, что он может себе такое позволить.

Хродвальд пустил Черноспинку в объезд, всматриваясь в лица людей, но никого не узнавал.

— Кто вы! И что вы тут делаете?! Почему вы с оружием на владениях конунга Торвальда?!

— Уж не решил ли ты спросить с нас за это, щенок! — ответил плюгавый. Обычно после такого оскорбления хватались за мечи.

— Я нет, но вон Сигурд Пятка, старший хирдман Торвальда! — крикнул Хродвальд, уже не так зло, и показал на подъезжающего Сигурда.

— Сигурд?! — удивленно переспросил плюгавый, и обернулся. Как раз, чтобы увидеть надвигающегося на него галопом Сигрурда. Сигурд резко остановил коня, и громко спросил:

— Что тут происходит?!

На Хродвальда были нацелены копья, поэтому ему пришлось послать Черноспинку в далекий обход, чтобы приблизиться к Сигурду. Хродвальду срочно надо было подъехать поближе к Сигурду, потому что там безопасней. И потому что плюгавый и Сигурд начали говорить между собой вполголоса, не выказывая враждебности.

Когда Хродвальд наконец подъехал, недалеко от Сигурда уже собрались все всадники, не приближаясь, впрочем, к нему вплотную. Пешие плюгавого тоже соблюдали почтительную дистанцию в пару десятков шагов, давая вожакам возможность поговорить.

Хродвальд, пользуясь своим статусом, подъехал поближе.

— Все в порядке, Хродвальд — сказал Сигурд — Это мой брат, Гудмунд, и он в своем праве. На его напали люди Хервер.

Сигурд и Гудмунд смотрели на Хродвальда своими льдистоголубыми глазами. Так же холодно и безучастно, как могли бы смотреть на дорогу, или утренний снег. Так, словно Хродвальд уже не был живым человеком. Хотя, может Хродвальду просто так показалось. Сигурд задумчиво покосился на всадников, задерживая взгляд на хирдманах, что прислал Торвальд.

— А я слышал, что Гудмунд пытался изнасиловать Хервер! — выпалил Хродвальд. И даже умудрился сказать это полным возмущения голосом. Это было сильное заявление. Дело даже не в том, что Хервер в два раза шире Гудмунда и на голову его выше. Дело в том, что лицо Хервер, разбросано от северных Тюленьих Островов, до самых далеких южных селений, до которых только доплывали драккары. Там часть щеки, тут часть носа, кусок губы достался рыбам в этом фьорде, а в другом месте осталась россыпь её зубов. Те остатки, что остались вместе с Хервер, вообще трудно назвать лицом, и редкий мужчина видя её, проникается к ней страстью. Поэтому, обычно, это она берет их силой.

Гудмунд изумленно вытаращился на Хродвальда. Хродвальд же смотрел на него с возмущением нахмурив брови. Изнасилование считается в Браггиленде преступлением худшим, чем убийство. Так, по крайней мере, говорит Брагги. Выходит что Хродвальд обвинил Гудмунда в страшном, и теперь его люди должны были отвернуться от него, и даже его брат Сигурд, должен сначала выяснить правду, прежде чем вступаться за родича. Хродвальд даже двинул на Гудмунда своего коня. Но не сильно, так, попугать. Сигурд недоверчиво посмотрел на Хродвальда, и придержал его, положив правую руку на грудь молодого ярла. А потом перевел взгляд на Гудмунда. И приподнял бровь в немом вопросе.

— Ахах… Я… Да ну! — Гудмунд выронил из головы все слова, и сейчас лихорадочно собирал их обратно.

Хродвальд осторожно, почти нежно, перехватил руку Сигурда, крепко зажав её левой рукой, и дернул на себя. Сигурд был младшим сыном бонда, и хоть и умел ездить верхом, все же делал это не так хорошо, как Хродвальд. Он судорожно вцепился ногами и руками в лошадь. Главное, он дернул руками вниз. На Сигурде была добротная кожаная бронь, но он не надел шлем. То ли потому, что боялся что его не узнают, то ли не желая выглядеть трусом. Этого уже никто не узнает, потому что Хродвальд ударил Сигурда ножом в горло, прямо под челюстью, и потом еще несколько раз, для верности. Сигурд упал с лошади вниз. И хоть дело заняло времени не намного больше, чем у хорошей кухарки уходит времени на убийство курицы, Гудмунд успел сориентироваться, и бросился в строй своих людей. А они кинулись на Хродвальда. Но Черноспинка сначала увернулась от брошенного копья, и легко, как пес играющий с маленьким ребенком, ускакала от остальных.

Хродвальд посмотрел на всадников, и увидел что их осталось только три. Тот, что приехал сюда с Сигурдом, лежал на земле с копьем в спине.

— Ах ты подлый убийца! Думаешь ударил исподтишка, и победил?! Как бы не так! — закричал Гудмунд. Он уже был рядом с братом. Сигурд хватался за брата окровавленными руками, и силился что-то сказать.

— Меня зовут Хродвальд, сын Снора. Я тот кто бился с Эгилем Черным и драугами с юга! Я всегда убиваю тех, кто встает на моем пути, Гудмунд. Тебе следовало бы знать это, прежде чем ты задумал недоброе против меня и моего брата.

— Ты убийца! И по всем законам, и людским, и богов, ты поплатишься! — закричал Гудмунд, и в голосе его были слезы. А потом склонился над братом.

Его люди построились в две шеренги, и выставили щиты и копья. После чего медленно пошли вперед, на всадников Хродвальда. За их спинами шло несколько лучников, поджидая удачный момент. А еще дальше, за ними, раскрылись ворота Херверстадира. И оттуда вышли хорошо вооруженные люди, и тихо побежали прямо к Гудмунду. Это было хорошо. Плохо было то, что их было всего пятеро. Хродвальд вынул свой меч, и поднял его к небу, стараясь привлечь к себе внимание:

— Слушайте меня! Слушайте меня! — закричал Хродвальд. И хоть рядом с ним засвистели стрелы, и Хродвальд был вынужден отъехать подальше, но он не переставал кричать, и размахивать мечом.

— Дерясь со мной, вы деретесь с конунгом! — повторял Хродвальд раз за разом, но его не слушали. Хуже того, обернувшись он увидел бондов, тех которые встретились им с Сигурдом по дороге. Увидев что впереди идет драка, те тоже начали строить стену щитов. А место было узкое, с одной стороны крутой обрыв фьорда, с другой непроходимые скалы. И обойти их верхом, да еще на уставших лошадях, будет трудно. Тут одна из стрел попала в Хродвальда. К счастью, под верхней одеждой у него была легкая бронь, а стрела была послана рукой не такой сильной, как у Веслолицего, или Нарви. Хродвальд стряхнул стрелу с груди, как застрявшую в шерсти ветку, и уже со злостью крикнул:

— Остановитесь, глупцы, или я убью вас всех!

Но его уже никто не слушал. Люди Гудмунда неспешным шагом приближались к Хродвальду. И хоть ему и было куда бежать прямо сейчас, со временем они бы его прижали. И убили.

Хродвальд надел шлем, и крикнул:

— Я повторю только раз! Я Хродвальд, сын Снора, брат Торвальда большие Объятия! Отступитесь!

Но еще до того, как он договорил, он уже видел, что его не слушают.