S-T-I-K-S История Маньяка

Глава 26

И они справились с Маньяком. Не без труда, но справились. Один из внешников в тяжелой броне без всяких церемоний перевернул его лицом вниз, просунул пальцы в перчатках под верёвку, стягивающую Маньяка, поднял невысоко над землёй и понёс. Без особых усилий. Как чемодан. Или даже, скорее, как портфель. Он даже покачивал Маньяком немного в ритм шагам.

Маньяк висел в руках внешника как тряпочка и не сопротивлялся, только головой вертел, стараясь запомнить побольше: куда его привезли, сколько человек хотя бы примерно может быть в сопровождении, детали техники и какого она может быть назначения. А сопротивляться пока не время.

Дом на колёсах оказался передвижной лабораторией. Вдоль стен размещались столики с разнообразными приборами и пробирками, а по центру стол. Стол Маньяку очень не понравился – в изголовье его тоже располагались приборы, а в сам стол встроены ремённые петли для закрепления рук, ног и головы. И Маньяка, конечно же, понесли именно к этому столу.

Когда его водрузили на стол, он все ещё не выказывал ни намёка на то, что собирается сопротивляться. Но как только его руки освободили от пут, он тут же вырвал правую руку из захвата внешника и впечатал кулак в горло бойца, что стоял слева от него. Шея бойца была защищена броней, как и всё тело целиком, но сочленения всё же не были сплошным доспехом, иначе боец не смог бы шевелить головой. Удар хоть и был частично погашен, но боец захрипел и отшатнулся.

Маньяк развернулся на столе, не давая ухватить себя правому внешнику, и лягнул его обеими, всё ещё спутанными ногами под подбородок. Пинок вышел хорошим, и несмотря на тяжесть брони внешник не удержал равновесие и осел на задницу, но на Маньяка навалился успевший прийти в себя левый.

Разбивая в кровь руку, Маньяк ударил его по шлему в то место, где должно располагаться ухо. Боец сжался, скривился, но не перестал прижимать плечо и руку Маньяка к столу. Маньяк хотел было воспользоваться ногами – изогнуться и захватить бёдрами голову прижимающего его бойца, но на ноги навалился Поляк. Маньяк поднатужился, приподнял ноги вместе с Поляком, подтянул их к себе, сгибая в коленях, а потом резко выпрямил. Учёный с воплем улетел вверх и в сторону, но на Маньяка навалился поднявшийся левый боец, и тут же на помощь ему пришли еще двое в тяжелой экзоскелетой броне. Вчетвером им удалось зафиксировать Маньяка на столе.

- Не проще было его сразу усыпить? – раздалось из внешних динамиков брони одного из внешников.

- Не проще, – отрезал изрядно помятый и всклокоченный Поляк. – Транквилизаторы внесли бы погрешность в исследования, а я планирую начать их как можно быстрее. То есть прямо сейчас.

- А! Так вы исследования проводить собираетесь? – как ни в чём ни бывало отозвался со стола Маньяк. – Так вы мне расскажите, что за исследования. Я, может, и не против буду. Я, вообще-то, человек с медицинским образованием, может и подскажу чего, – но Маньяка проигнорировали.

Заметив, что на него никто не обращает внимания, Маньяк изо всех сил попытался поднять правую руку, проверяя ремни на прочность. Ничего не получилось, но его попытка не осталась без внимания:

- Крепления выдержат? Этот тип гораздо сильнее лотерейщика, – спросил один из внешников.

- Выдержат, – усмехнулся Поляк. – В них кожа только сверху, чтоб подопытный раньше времени себя не повредил, а внутри полимерное волокно, у него очень большой запас прочности.

Качество ремней Маньяк оценил: да, действительно, и не порвать, и руку не выдернуть – ремни плотно облегают запястья и щиколотки. Начала подступать паника. «Что же делать? Что делать?! Попал, блин. Попал!» - билось в голове Маньяка.

Маньяк попытался успокоиться, и это даже частично получилось. Никакого серьёзного урона его здоровью пока не нанесли. «Вот именно, что пока» - подсказала паника, но Маньяк её проигнорировал. Вряд ли его сейчас разрежут на части, чтоб посмотреть, что у него внутри – анатомически он ничем от любого другого рейдера не отличается. Никто не станет платить за такое пригоршню жемчуга. «А зачем же тогда ловили?» - вновь вмешалась паника. А пошел бы он добровольно на какие-нибудь исследования его тушки? Может и пошёл бы хоть при каких-то гарантиях безопасности. И если б заплатили ещё - ну хотя бы половину того, что получили наёмники. Но вот согласился бы он, если бы предложение исходило от ребят, катающихся по Улью под охраной внешников? Точно нет. Ни за какие деньги и ни с какими гарантиями безопасности. Вот то-то и оно…

Меж тем внешники, лязгая по полу тяжелыми ботинками, ушли, стол под Маньяком начал покачиваться - лаборатория на колёсах отправилась в путь. Знать бы куда этот путь приведёт Маньяка…

- Ну-с, приступим, – нетерпеливо потирая руки, произнёс Поляк. – Вера, возьмите у подопытного кровь на анализ. Начнём с мутагенной реакции.

- Хорошо, Кшиштов Владекович, – отозвался мелодичный женский голос.

«Кшиштов Владекович», - подумал Маньяк. – «А он и правда поляк, а не производное от какого-нибудь Полякова или Полянского». А в следующий миг мысли Маньяка покинули - настолько красивая девушка склонилась над ним. Изящно очерченные скулы, красиво изогнутые брови, правильный овал лица, пышные и густые каштановые волосы, а глаза… На миг их взгляды встретились, и Маньяк просто утонул в этих больших умных ореховых глазах… У Маньяка даже дыхание перехватило, словно ему снова 15 лет и он случайно встретил в лифте девушку своей мечты.

Однако обстановка к романтике не располагала. Прекрасное видение быстро отвело взгляд и с натугой всадило шприц в вену Маньяка. Очарование немного рассеялось. Но девушка всё же была чудо как хороша.

- И что, доктор, я смогу стать папой? – спросил Маньяк и, не дожидаясь ответа, задал следующий вопрос: - Что? Почему только Римским? – его проигнорировали.

- Та-ак! – немного погодя протянул Поляк. – Введите подопытному три… нет, два кубика М-4.

Усилием воли Маньяк отвел взгляд от лица девушки и, скосив глаза, смог увидеть в её руках шприц, наполненный желто-зелёной жидкостью. Хотя стоило ли напрягаться - что дало ему знание о вводимом ему неизвестном препарате М-4? Точнее, знание о том, какого он цвета.

- Отметила, что кожа пациента очень плохо пробивается иглой, хотя на ощупь кажется нормальной, – заметила помощница Поляка.

- Та-ак! – кивнул ученый. – Только не пациента, а подопытного.

- Да, простите.

- Учёный должен быть точен в формулировках. Только кожный покров? А стенки вен?

- И стенки вен тоже.

«Ученые… На колу верчёные!» - успел подумать Маньяк, которому становилось очень нехорошо. А потом его словно накрыло жаркой удушливой волной. Стало очень жарко, Маньяк весь покрылся испариной, во рту моментально пересохло и накатила тошнота, стало нечем дышать. Зрение смазалось, перед глазами встали мутные красные и жёлтые пятна. Маньяк зажмурился, но пятна никуда не делись – он видел их и сквозь закрытые веки. По всему телу будто начали бегать сотни тысяч мелких быстрых жучков. Очень быстрых и злых жучков с бритвенно-острыми лапками. Этими лапками они, казалось, разрезают его тело, разбирают его по клеточкам. Движения их всё ускорялись, тело Маньяка сводило судорогами, он хрипел и рычал. Пока не впал в забытье…

***

Очнулся он в состоянии… Таком, будто по нему ходил слон. Точнее, словно десяток слонов устраивали на нём дискотеку, и дискотека эта проходила центре самой жаркой пустыни. Скосив глаза, он, насколько позволяла зафиксированная на столе голова, осмотрел окружающее помещение: всё то же, всё так же. Только Поляка нигде не видно. А вот девушка сидит у одного из столов у стены и печатает на ноутбуке, стоящем перед ней.

«Такая красивая», - подумал Маньяк. – «И так меня отделала вместе со своим начальником, чтоб ему…». Злиться на девушку почему-то не получалось. На её начальника сколько угодно, голыми руками порвал бы урода! А его помощница… Она такая красивая… И так с ним… эх!

- За что ж ты меня так? – в сердцах прохрипел Маньяк.

Она глянула на Маньяка и отошла, скрывшись из поля его зрения, но тут же вернулась. Всунув в рот Маньяка пластиковую трубку, сказала:

- Попейте.

Маньяк с готовностью обхватил трубку губами и потянул в себя воду. Вода была самой вкусной водой на свете: тёплая, с мерзким привкусом чего-то дезинфицирующего, но это была самая вкусная в мире вода. И бутылку с этой водой держали самые прекрасные в мире руки. Он помнил их нежность, когда эти руки касались его, чтоб впрыснуть в его тело отраву. Возможно, эти самые прекрасные в мире руки убьют его… Они уже почти убили его недавно.

И на него смотрели сейчас самые прекрасные в мире глаза. Смотрели с печалью и жалостью. А он смотрел в них - с печалью и укором. Напившись, он выпустил изо рта трубку, выдохнул и сказал печально:

- Спасибо тебе, добрая девочка, – сказал спокойно, без сарказма. – Ты такая красивая. Красивее в своей жизни не видел… За что ж вы меня так? Я ведь ничего плохого вам не сделал. Я ведь не плохой в сущности человек.

Он говорил спокойно, ровно… обречённо. Она смотрела на него, слушала и не отводила глаза.

- Я вот девочку недавно спас, – продолжал он. – молодую совсем, симпатичную. От тех уродов спас, которых вы за мной послали. Они изнасиловали бы её и убили. А я её из-под самого носа у них утащил. На плечо закинул и утащил… Они гонялись за мной. Не догнали. Её спас…

Он говорил ещё долго. Ровно и спокойно, почти без эмоций. Она слушала… В глазах её стояли слёзы.