S-T-I-K-S История Маньяка

Глава 18

Маньяк проснулся бодрым, отдохнувшим и полностью выспавшимся. И голодным… Пришлось ещё немного растрясти свои запасы провианта и, хотя бы частично, утолить голод. Полностью сытым себя он, конечно же, не почувствовал, но лёгкое чувство голода - это то, к чему Маньяк уже привык. Чтоб наесться досыта, ему нужно много еды, и делать это он предпочитал в населённых стабах, где вкусная горячая пища идет под правильный аккомпанемент из хороших напитков. Жирные жареные свиные колбаски – под тёмное пиво, жареная картошечка с грибами – под крепкий черный чай с травами, а наваристый борщ можно употреблять и без напитков. К борщу многие любят пропустить грамм сто перцовки, и Маньяк не исключение, но тут главное знать, что к перцовке требуется отдельная закуска – крепкий алкоголь горячим не закусывают! Это правило Маньяк знал.

А вот в полевых условиях Маньяк был готов довольствоваться и малым, потому откушал он с аппетитом и едой насладился в полной мере. Но дальше возникла и ещё одна загвоздка: несмотря на то, что Маньяк выспался и хорошо отдохнул, прошло только несколько часов, и вокруг царила ночь. А ночью нормальные рейдеры по стандартным кластерам без крайней на то нужды не ходят: развитые зараженные хоть и не обладают поголовно ночным зрением, слух и обоняние имеют гораздо острее, чем у людей, потому занятие это, мягко говоря, не безопасное.

Маньяк попытался ещё поспать. Поворочался в своём лежбище с полчаса и понял, что уснуть уже не удастся. А его деятельная натура не позволяла ему просто сидеть или лежать на одном месте и пялиться в ночную темень или в ночное же небо. В Маньяке бурлила энергия и жажда деятельности пополам с невыплеснутой со вчерашнего дня злобой, потому он собрался и двинулся в путь.

Двигался он не спеша, аккуратно, крадучись, стараясь полагаться больше на слух и обоняние, чем на зрение. И занятие это ему даже нравилось. Почувствовать себя в роли бесшумно крадущегося в ночи хищника – это новые ощущения, новое приключение. Что может быть лучше?

Правда, насчет бесшумности Маньяк себе явно польстил – он хоть и видел в темноте значительно лучше, чем до попадания в Улей, и даже лучше, чем большинство знакомых ему рейдеров, но полноценным ночным зрением не обладал. Хотя слышал Маньяк и о таком даре – его, кстати, считали не самым полезным. Но с дарами Улья у Маньяка… зх… лучше и не вспоминать.

В общем, хоть Маньяк и старался исполнять роль бесшумного ночного хищника, буквально вжился в неё, ночным зверем всё же не был и регулярно хрустел веточками, чем-нибудь шелестел, а однажды не заметил лежащую в траве пустую консервную банку и наступил на её край. Банка не смялась, а вывернулась из-под ноги, пролетела метра полтора, врезалась в бордюр и с бряканьем покатилась по асфальту. А бесшумный ночной хищник шёпотом выматерился в её и свой адрес.

Сначала Маньяк услышал голоса – говорили не громко, но в ночной тишине звук человеческой речи всё равно разносился далеко. Потом его носа достиг запах табачного дыма, а после Маньяк увидел и точки огоньков сигарет. Как бы курильщики не старались скрыть их ладонями, красные угольки нет-нет да мелькали в темноте.

«Кто это там такой беспечный?» - подумал Маньяк и начал подкрадываться к курильщикам.

Их было двое. Оба в кожаных куртках поверх камуфляжных костюмов, оба с АКСУ за плечами, присев на корточках у бетонной стены гаража, они курили и вполголоса обсуждали свою злодейку-судьбу:

- Стриж совсем озверел, – со злостью сказал один. – На ночь глядя ломиться куда-то, да на четырёх тачках еще, это ваще западло. Добро бы нас броня прикрывала, а так…

- Чё, на очко присел? – хохотнул его собеседник.

- А ты не присел? С включёнными фарами-то по стандартам гнать. Да я всю дорогу ждал, когда на нас элитка из кустов выскочит.

- Ну ты загнул! Да откуда тут элитке-то взяться? Тут же внешники недалеко: и до базы имперцев рукой подать, и звёздные здесь бывают. А ещё спецуровцы, мать их, крутятся постоянно.

- Ну не элитка – обычной тачке и рапана за глаза хватит. Тебе что, легче будет, если тебя не злитка на части порвёт, а рапан?

- Ну мы же с Валяем ехали, он же сенс…

- Вот молодой ты ещё! Валяй видит на 150 метров вокруг, а рапану те 150 метров пробежать – три секунды.

- Ой да не сильно тебя моложе – тоже по Улью не первый месяц хожу. Но чё делать-то? Против бугра-то сильно не попрёшь – на раз-два на разборку пустят.

- Вот и я о том: Стриж озверел! И ведь нафига, главное? Какого-то кекса ловить на заказ?

- Ну да, за него награду нехилую башляют.

- Ой да что там той награды? Помнишь, три дня назад пяток сталкерюг накрыли?

- Ну?

- И на той неделе вместе с ребятами Гонзы еще караван?

- Да помню, помню! И че с того-то, ты че неебичиским богатеем стал и тебе денег больше не надо?

- А то, что мы с тех двух ходок хабара больше получили, чем награда за этого непростого кекса. И там не приходилось по ночам по Улью гонять.

- Да ладно, так уж и больше?

- Прохладно! Сам посчитай: семь тел с каравана нам достались, плюс пять трупаков сталкеров – считай все холодильники почти забили, да ещё стволы и патроны с каравана, да и из личной снаряги ещё кто чего замутить успел. А тут одно тело, которое ещё и живым взять надо. И награда за него в основном бугру пойдёт.

- А, да ты не в курсях просто. Я рядом был, когда Стриж заказ принимал. У меня же дар на слух, помнишь?

- Ну да. Только ты его не кормишь совсем – все деньги на спек спускаешь.

- Да и хер с ним, он же все равно работает. Так вот, заказ на этого кекса не от внешников, а от институтских. И чем-то он им важен. Короче, тут на респект сработать надо. На эту… как его? На перспективу. Чтоб потом с ними работать. А у институтских много ништяков есть, которые у внешников не найдёшь. Реально приподняться можно.

- Стрижу приподняться! Чё, думаешь он с тобой делиться станет?

- Стриж приподнимется, а за ним и мы. Мы же его люди.

- Да мы для него просто мясо – сдохнем, нового наберёт. Вот нахер нас по ночи-то гнать сюда было? И вот приехали мы сюда. И? И хули толку? Приехали и спать легли все. Все, кроме нас с тобой, а мы типа лагерь охраняй, и это после того, как мы под фарами по Улью ездили. Да если бы тут кто-то был – он бы уже сто пудов к нам приперся. И ещё два часа ходи тут, дозор изображай, потом смена, а потом и подъем – только три часа поспать и получится. И нафига это всё, блядь?! Я не понимаю, вот завтра с утра бы и поехали.

«Вот же непуганые идиоты!» - усмехнулся про себя Маньяк. – «Сидят, курят, общаются… И это на стандартном кластере. Ночью. И это часовые. Единственные часовые!»

- Дык не одни же мы заказ получили. Сюда завтра ещё дофига народу ломанется. А мы уже здесь, в предполагаемом районе … этой самой… на месте, короче.

Маньяк лежал на крыше гаража, рядом с которым вели беседу муры. А это были именно они, Маньяк понял это из их разговора. И они были единственными часовыми расположенного рядом лагеря. Ну как лагеря: четыре машины, поставленные в круги, для очистки совести накрытые маскировочной сеткой - вот и весь лагерь.

«Интересно, кого они ловят?» - подумал Маньяк. – «Кто мог заинтересовать аж институтских? Или кто мог им насолить, да ещё так серьёзно, что взять нужно обязательно живым. Для последующих экзекуций, видимо».

Институт был организацией солидной и таинственной. Чем конкретно он занимался и где базировался – точно не знал никто. Ходили по Улью разные слухи: от того, что Институт - это такие внешники, открывшие способ защищаться от заразы Стикса, не прибегая к системам очистки воздуха, и до того, что Институт - это и есть настоящие хозяева Улья. Мол, они всё это устроили с целью каких-то экспериментов. Правды в этом было не больше, чем в том, что миром управляет тайное правительство, состоящее из рептилоидов.

Доподлинно известно только то, что состоял Институт из иммунных, и занимались они изучением Улья и… ещё чем-то…Цель, казалось бы, благородная – общество знахарей тоже изучают Улей. Но вот методы у Института были самыми разнообразными: они были замечены в сотрудничестве с мурами, внешниками и даже с сектантами. А некоторые секты, опять же по слухам, Институтом и были организованы, и им же, само собой, управлялись. В общем, простые рейдеры институтских побаивались и недолюбливали.

Маньяк услышал вполне достаточно, чтоб не пытаться дружить с парочкой безалаберных дозорных – можно было отступать в темноту и, обойдя лагерь муров десятой дорогой, двигаться по своим делам. Но дух приключений не позволил ему поступить так.

Дух приключений и жажда крови – та затаённая злоба, что поселилась в нём вчера, никуда не делась, и Маньяку хотелось убивать. Маньяк он, в конце концов, или не маньяк? Да и тому парню, которого собирались ловить муры, хотелось немного помочь. Не то чтоб он был близок Маньяку (ну, Маньяк же не знал, что он и есть тот парень), но враг моего врага и всё такое…

Маньяк легко и бесшумно встал, взял в обе руки по топору, в полуприсяде подкрался к краю крыши, подобрался, словно кот перед прыжком. И обрушился на пару незадачливых часовых подобно каре небесной. Приземляясь, сдвоенным ударом перерубил наискось хребты своим жертвам. Те не успели даже понять, откуда пришла смерть – без вскрика, без хрипа мешками завалились к ногам Маньяка.

Маньяк со счастливой, лишь немного злорадной улыбкой выдернул оружие из тел своих жертв. Когда его топоры с хрустом входили в тела врагов, разрубая плоть и кости, он испытал удовольствие сродни тому, которое испытываешь, когда разгибаешь спину после тяжёлой работы внаклонку.

Он вытер перепачканные в крови топоры об одежду убитых и быстро обыскал тела. Нашёл несколько гранат: стандартных РГД5 и одну Ф1 – это уже серьёзная вещь, немного споранов и дозу спека – кажется, качественного. Прикарманив всё это, оттащил тела к стеночке, чтоб в глаза в случае чего не бросались. «Надо забрать патроны…» - начала было жаба, но Маньяк одернул её решительным голосом рассудка. –«Цыц, зелёная! Мне двигаться надо быстро, а не барахлом обвешиваться». «Ну гранаты же взял? И патроны не задавят» - предприняла ещё одну попытку жаба. «А гранаты я сейчас применю. Все!» - отрезал Маньяк, и жаба заткнулась.

С трупов дозорных муров обильно текла кровь, оставляя на земле чёрные дорожки, отчётливо видимые в свете луны. Но Маньяку хотелось больше крови. Крови и разрушений. Да и вообще, рядом целый отряд спящих муров, и спать они будут ещё два часа – это ж просто праздник какой-то! Как тут удержаться и не устроить «спящим красавцам» немного сюрпризов? Главное, чтоб в кусты никому не приспичило.

Сейчас Маньяк двигался действительно осторожно. На полусогнутых ногах, аккуратно прощупывая землю при каждом шаге, прислушиваясь к каждому шороху, он обошел весь лагерь кругом, прикидывая каких сюрпризов можно оставить мурам.

Лагерь представлял собой квадрат, грани которого состояли из четырёх машин: двух грузовиков и двух пикапов с пулемётами в кузовах. Поверх машин была натянута маскировочная сетка. Из этого дырявого шатра имелось два выхода. Муры спали внутри – кто в машинах, а кто и просто около. Маньяк был невысокого мнения о мурах, но тут вынужден был признать, что лагерь на скорую руку они организовали неплохо – располагался он на перекрёстке дорог внутри гаражного кооператива, (ну или, если быть точнее, руин гаражного кооператива) и в глаза не бросался. Если специально не вглядываться, зная, что именно высматриваешь и где оно хотя бы примерно должно находиться, то сразу и не разглядишь.

К устройству сюрпризов Маньяк подошел творчески. С помощью изъятых у мёртвых часовых шнурков, ремней и автомата установил на небольшом дереве, что росло напротив одного из выходов лагеря, самострельную ловушку, закрепив автомат в развилке толстых веток и протянув импровизированную верёвку от спускогого крючка и между колёсами машин так, что, запнувшись об эту растяжку, мур нажмет на спусковой крючок, и автомат начнёт стрелять… куда-то в сторону лагеря.

Гранат у Маньяка имелось всего шесть: больше у часовых не нашлось, а своих у него не было – не планировал он ни позиционных боёв, ни диверсионной деятельности, но Стикс решил по-своему. Из двух РГД5 и найденных неподалёку у почти развалившегося гаража кирпичей Маньяк соорудил противопехотную мину… «запинательного» действия: у гранат разжимаются усики чеки, после чего они укладываются на землю предохранительными рычагами вверх, поверх гранат кладётся кирпич так, чтоб край кирпича придавливал самые края рычагов, после из гранат выдёргивается чека (очень аккуратно выдёргивается). Мина готова.

Таких мин Маньяк установил две - на каждом из входов в лагерь. Всё же его самострел - это штука больше для создания паники, чем для нанесения урона. Мины он дополнительно замаскировал, присыпав палыми листьями, ветками и прочим мусором, найденным под тем же деревом, где был установлен самострел.

Ещё он рассчитывал как-нибудь повредить технику муров. Проколоть все колёса, например. Но тут могли возникнуть сложности: колёса могут оказаться и не надувными, а безвоздушными, просто из резины – в военной технике иногда такие используются. А ещё прокалывать шины и выпускать воздух может оказаться довольно громким занятием, а перебудить весь лагерь раньше времени Маньяку очень не хотелось.

Как уже говорилось ранее, Маньяк не обладал полноценным ночным зрением, но после его попадания в мир Улья все его параметры возросли - и продолжали расти. А том числе и способность видеть в темноте. Да-да, а ещё слабоумие и отвага… и склонность к авантюризму. Последнее так особенно сильно.

В общем, света звёзд хватило Маньяку, чтоб разглядеть продолговатый предмет, стоящий рядом с колесом одного из муровских грузовиков. При ближайшем рассмотрении предмет оказался металлической канистрой на 20 литров. А когда он открыл её, из канистры явственно пахнуло бензином.

«Ай-ай-ай, господа муры, как непредусмотрительно!» - губы Маньяка растянулись в довольной улыбке, а в глазах появился нездоровый блеск…

Походив с канистрой вокруг лагеря, Маньяк проложил дорожки из разлитого бензина, соединив все машины. Теперь осталось самая рискованная часть и без того рискованного плана: нужно пробить топливные баки всех машин, и сделать это как можно тише. Пришлось Маньяку снова обратиться за материальной помощью к убитым дозорным – снять с одного из них куртку.

Прикрывая руку с ножом курткой, чтоб звук от прорезаемого металла стенки топливного бака был потише, Маньяк пробил баки грузовикам. Хорошо, что силы ему хватало на то, чтоб не бить по баку ножом, а просто надавить как на консервную банку. Звук, однако, несмотря на все ухищрения рейдера-авантюриста, если и был тише, то ненамного.

И случилось то, чего Маньяк так опасался: проснулся один из муров, спавший около грузовика, бак которого Маньяк только что пробил. Хорошо, что только один. И хорошо, что спросонок он не разобрался в ситуации и не поднял тревогу. Вместо этого он невнятно выругался, поднялся и, взяв автомат наизготовку, аккуратно ступая, отправился выяснять в чем дело.

«Тоже мне, крадущийся дятел!» - зло ухмыльнулся про себя Маньяк. Он отлично видел мура из-под днища грузовика. – «Сейчас этот фрукт пойдёт на выход из лагеря, наткнётся на мою мину и… о поджоге тогда придется забыть». А поджог Маньяку очень хотелось устроить. Он ведь так давно ничего не поджигал… Ничего и никого.

«Фрукт», к счастью, верно уловил направление разбудившего его звука и пошёл в обход машины, всё так же всматриваясь в ночную темень, в которой он, по-видимому, нифига не различал. Маньяк же очень аккуратно, на пальцах выбрался из-под машины и встал за спиной жертвы.

Одной рукой Маньяк зажал муру рот, а другой, почти одновременно, всадил в глаз своей жертвы нож. На всю длину лезвия. Мур умер мгновенно, даже не успев попытаться крикнуть, и Маньяк подхватил его тело на руки, остерегаясь конвульсий и лишнего шума, но их тоже не последовало. Маньяк прислушался, но всё было тихо – никого больше его вредительская деятельность не разбудила. И, положив тело у грузовика, Маньяк продолжил готовить поджёг.