С определённой точки зрения

I. Как вы яхту назовете…

Потом Дарт Сидиус, будущий (и это совершенно точно! Он это видел) и единственный Владыка и Император Первой Галактической Империи, долго обдумывал все происшедшее. Он все пытался понять, где именно допустил ошибку.

Может, в тот момент, когда решил опробовать неотработанную технику на недобровольце?

Мысль править вечно была невероятно приятной, заманчивой и привлекательной. Однако испытывать на себе? Это немного… Гхм! Как говорят в некультурном обществе – стрёмно. Да. Грубо, но зато очень точно. Стрёмно вот так сразу переселяться в клонированное тело, вдруг промахнешься по дороге, поэтому было принято волевое решение: посвятить в тонкости процесса Дарта Тирануса и позволить ему поиграть – в надежде на то, что из сырой и мутной основы вылепится нечто удобоваримое.

Тиранус надежды своего мастера оправдал полностью и даже сверх того. Что значит – умный и полностью обученный ученик! Притом абсолютно лояльный, не мечтающий зарезать и не поджидающий темной ночью с подушкой наперевес.

У Дарта Тирануса была тайная мечта… Подогретая и подпитанная значительными финансовыми вливаниями Банковского клана, библиотеками ситхов и упорством графа, эта самая мечта выросла, окрепла, заматерела и вылупилась в нечто потрясающее.

В Квай-Гона Джинна.

Ян Дуку слыл человеком суровым даже в бытность джедаем, а уж после превращения в Дарта Тирануса и вовсе не страдал сентиментальностью, однако для своего бывшего падавана он нашел кусочек сердца. Привязанность к строптивому ученику вылилась в долгие годы изматывающих исследований, поиски генного материала и прорву кредитов, ушедших на Камино. Результат оказался великолепен.

Сидиус восхищенно пялился на могучее тело, дышащее, живое, в котором ощущалось сознание, и аплодировал принимающему заслуженные почести скромно улыбающемуся Дуку. В глазах графа сияла отеческая гордость и нечто, чему тогда ситх не смог подобрать определения. И только потом, после всех травмирующих событий, он понял, что это было такое.

Самое обыкновенное злорадство.

Взяв за глотку Мать Талзин, Дуку добился своей цели: он не просто клонировал своего ученика, он его воплотил. Душа Джинна вновь вернулась в тело, к искреннему изумлению последнего, в один прекрасный день открывшего ясные синие очи и обнаружившего, что теперь они у него есть. И не только глаза, но и все остальное.

Сидиус не знал, что говорил мастер своему бывшему падавану. Какие аргументы приводил, чем соблазнял… Он получил результат: двухметровый громила, с виду расслабленный, но при необходимости передвигающийся с бешеной скоростью и с легкостью исполняющий акробатические трюки, приличествующие мастеру Атару, великолепный дипломат, увлеченный исследователь… И полная зараза по жизни.

Квай-Гон Джинн был мастером Живой Силы. Сидиус, к своему стыду, об этом не задумывался раньше… Потом пришлось.

Джинн жил «здесь и сейчас». Он руководствовался Волей Силы… Буквально. Он любил природу, обожал флору и фауну, и погружение во Тьму данного состояния дел не изменило. Абсолютно.

Как подбирал жалкие формы жизни, так и подбирает дальше.

Сидиус узнал об этом по личному опыту, когда Джинн явился с отчетом в сопровождении стаи нексу. Четырехглазые твари в центнер весом каждая ласкались, обтирая Квай-Гона боками и мордами, урчали, скребли дорогие ируканские ковры – гордость и тайную радость Палпатина, – раздирая узорчатые полотнища на ленты здоровенными и неимоверно острыми когтями, метили стены, задирая раздвоенные хвосты, играли драгоценными безделушками и артефактами, мяукали, рычали и роняли шерсть.

Сидиус молча взирал на все это безобразие, мысленно подсчитывая ущерб, пытаясь игнорировать тот факт, что шерстинки залезли в его породистый нос и дико щекочут.

Глаза понемногу заволакивало красным.

Джинн невозмутимо отчитывался, изредка небрежно отпихивая самых наглых в сторону, трепал пушистые загривки, почесывал бархатные ушки… Оседающая на черной мантии шерсть его не волновала.

Особо наглый экземпляр в серую полосочку подошел ближе и принялся обнюхивать лицо Владыки. Шерсть защекотала, Сидиус чихнул, распугав животных. Нексу попробовали зарычать, защищая так понравившегося им Джинна.

Сидиус коротко рыкнул, показав зубы.

Нексу дружно спрятались за широкую спину бывшего джедая, осторожно выглядывая из-за укрытия.

– Хватит. Проваливайте… Дарт Аллергон, – тихо прошептал Сидиус, совершая таинство: именуя ученика. Новоявленный Дарт поклонился и вымелся из кабинета, забрав орду животных. Стоящий за плечом Владыки Тиранус умиленно смахнул с глаза скупую ситхскую слезу:

– Наконец-то! Мой ученик обрел свое истинное имя!

Палпатин обвел взглядом разгромленный кабинет, скрипнул зубами. Он об этом не думал, спонтанно получилось. Но исключительно точно.

II. На тебе, Боже…

Тот день, когда Оби-Ван Кеноби, советник Высшего Совета Ордена джедаев, мастер-джедай и вообще человек многочисленных достоинств, объявил о своем уходе из оной организации, его коллеги и почти друзья и соратники запомнили надолго.

Был разгар дня. Светило корусантское солнце, заливая лучами Зал совета. Блики играли на мозаичном полу. У магистра Мейса Винду, злобно сверлящего глазами стоящую посреди зала сладкую парочку – падавана и его мастера, – зверски болела голова.

Это было невыносимо.

Восемнадцатилетняя орясина, нагло сверкающая голубыми глазами, и рыжий монстр, невозмутимо пялящийся в пространство. Избранное чудовище и самый молодой советник Совета за последние несколько сотен лет. Эти двое друг друга стоили… В тысячный раз корун со вздохом спросил самого себя, как они вообще позволили этому отродью обучаться в Храме.

Ответ стоял перед глазами: спокойный, элегантный, спрятавший руки в широких рукавах мантии. Мейс присмотрелся и нахмурился: что-то в этой позе было несколько странным. Впрочем, Кеноби в последнее время был немного нервным, а когда Кеноби нервничал, нервничали все без исключения.

– Сказать что есть у вас? – проскрипел Йода, вырывая коруна из тяжелых мыслей.

– Это была Воля Силы, – гладко ответил Кеноби, глядя на кончик левого уха гранд-магистра. Скайуокер что-то фыркнул, но промолчал.

– Дерзкий ты! – стукнул палкой Йода. – Плохому научил тебя Квай-Гон!

– И за это я ему бесконечно благодарен, – ностальгически вздохнул Оби-Ван. Скайуокер фыркнул громче, но опять промолчал. Мейс потер ноющие виски. Вот как это пережить? Эти два мерзавца были отправлены на дипломатическую миссию. Дипломатическую! На мирную планету! Результат: началась революция, монарх свергнут, установлен новый режим с новым правительством. Торговая федерация воет – ей перешли дорогу, отрезав часть гиперпути, Сенат исходит отходами жизнедеятельности, Совет получил чудовищную головную боль, пытаясь оправдаться, а два источника беспокойства стояли и не испытывали ни капли раскаяния.

Мейс попытался выпустить гнев в Силу, но все было бесполезно. Наглая рожа Скайуокера так и просила кирпича. Винду вздохнул и пошел на второй заход. Он вобьет в дюрасталевые головы этих отродий немного здравомыслия!

Мейс толкнул речь, Скайуокер тяжко вздохнул, Кеноби скептически поджал губы, после чего молча прошагал к своему креслу и побарабанил пальцами по массивному подлокотнику. Выпучившие глаза советники изумленно наблюдали, как джедай достал небольшой стакан и бутылку кореллианского виски.

– Мастер! – в полном восторге выдохнул Энакин. – Да у тебя там заначка! А я-то всегда думал…

Кеноби привычно свернул пробку, налил в стакан и воззрился на него, решая какую-то сложную задачу. Мейс встал.

– Кеноби! – рявкнул корун. Оби-Ван протянул Энакину стакан.

– Угощайся, падаван. От сердца отрываю.

Скайуокер благоговейно уставился на своего мастера, по его лицу расплылась восхищенная улыбка. Стрельнув глазами по сторонам, он понюхал янтарное содержимое, после чего лихо опрокинул стакан, занюхав рукавом.

– Однако, – выдохнул парень, вытирая выступившие на глазах слезы. – Ядреная вещь!

– Да, подарок Воса, – задумчиво покосился на стакан Кеноби. Пожал плечами… Приложился к горлышку. Мейс с отвисшей челюстью смотрел, как Оби-Ван прямо на его глазах опустошает литровую тару. Высосав последние капли, джедай удовлетворенно выдохнул с самым благостным выражением лица.

– Ох… хорошо… Простите, но на сухую слушать это просто невыносимо, – изящно повел рукой мужчина. – Но теперь мне полегчало, так что можете продолжать.

– Да-да, – поддакнул Скайуокер, становясь за плечом своего мастера. – Мы слушаем во все уши!

– Кеноби! – взревел Мейс. – Ты перешел все границы! Это недопустимо! Что дальше? Разврат?!

– Какая превосходная идея! – оживился Кеноби, переглянувшись со своим падаваном.

– Поддерживаю! – закивал Энакин, покраснев. Мейс рухнул в кресло, схватившись за сердце.

– Вон! – грозно замахнулся палкой Йода. – Не бордель храм!

– А зря! – оскалился Кеноби. – Порядка было бы больше!

Шаак Ти уронила лицо в ладони. Судя по звукам, у Йараэля Пуфа случился сердечный приступ. Мейс приобрел интересный фиолетовый оттенок кожи.

– Вон отсюда, ситховы отродья!

– С радостью, – оскалился Оби-Ван, снимая с пояса меч. – Прощайте.

– Место падавана – рядом с мастером, – пожал плечами Скайуокер, повторяя действия Кеноби. – Прощайте.

Они развернулись и вышли в гробовой тишине, оставив всех с отвисшими челюстями.

– Мастер? Куда мы идем? – осведомился Энакин, поправляя мешок со скудным содержимым.

– На Серенно, падаван, – невозмутимо ответил бывший джедай. – Ты ведь сам сказал: место падавана – рядом с его мастером.

Палпатин прочел отчет, злорадно потирая руки. Все прошло идеально. Столкнувшись при выполнении миссии со своим ожившим мастером, Кеноби тут же отправился вслед за ним, закономерно потянув за собой падавана. Скоро, скоро Избранный погрузится во Тьму, и Республика падет.

Вот только почему у него такие плохие предчувствия?

Дарт Сидиус чихнул, вытирая породистый нос белоснежным платком. Странно… У него грипп?

Ничего, это лечится.

Дарт Сидиус еще не знал, насколько крупно он ошибся.

III. Зараза к заразе

Дарт Сидиус чувствовал себя совершенно отвратительно. В носу свербело, из него текло, и Владыка постоянно промакивал протекающий орган чувств белоснежным платком. Глаза резало, словно в них бросили песка, веки опухли и покраснели. В горле першило, голос сел, разговаривать было крайне неприятно.

Источник всего этого великолепия стоял прямо перед мужчиной, нагло пялясь голубыми глазками.

Дарт Инфлюэнца.

Сидиус злобно скрипнул зубами, в тысячный раз спрашивая себя, почему, ну почему, во имя Силы, он считал, что организовать Падение магистра Кеноби – умная и дельная мысль?..

Оби-Ван был великолепен. Он вел себя изысканно и вежливо, оскорбляя так, что невозможно было придраться, а от выплеснутых на противника помоев несло не тухлятиной, а тонким ароматом лесных трав. Он был грозным бойцом и опытным дипломатом. Он имел прорву связей в самых неожиданных местах. Он стал советником Высшего Совета Ордена в сопливом возрасте, к зависти окружающих… Вполне естественно, что Сидиус был намерен заполучить этот великолепный экземпляр в свою растущую коллекцию Падших!

И воскрешение Джинна решило вопрос с мотивом…

И что же Дарт Сидиус заполучил? Помимо блестящего фасада?

Оби-Ван Кеноби был кошмаром в качестве джедая. Воспитанный диссидентом, он впитал в себя все худшие черты своего мастера, переработав их и применив к себе. Он не кричал и не возмущался, но исполнял порученное ему творчески, тихой сапой делая все так, как считал правильным. Если джедаи думали, что, дав Кеноби должность, смогут его контролировать… Что ж, Сидиусу было приятно осознавать, что они дико ошиблись.

И почему он об этом не подумал? Почему не представил себя на их месте?

Сидиус не знал, что Джинн сказал или сделал – он получил результат. Если раньше магистр Кеноби был настоящим джедаем, твердым в вере и укоренившимся в Свете, то став ситхом, Дарт Инфлюэнца столь же прочно укоренился во Тьме.

Вот только характер его не изменился. Как был подпольным диссидентом, так и остался.

Дарт Инфлюэнца принес своему Владыке чудовищную головную боль и массу проблем. Вместе со своим учеником он носился по Вселенной, исполняя порученное, а в результате Сидиус получал революции, массовые волнения, восстания рабов и прочие радости жизни, причем все это происходило само по себе. С ними постоянно что-то случалось!

Дарт Аллергон находил жалкие формы жизни, Дарт Вейдер подбирал дроидов, его путь был усеян запчастями и обломками, а Дарт Инфлюэнца заводил отвратительные знакомства даже там, где разумной жизни не было по определению. Хуже того, он считал, что ведет себя так, как приличествует истинному ситху.

Он напивался, шлялся по борделям и спальням сенаторов, запускал сплетни и компромат на политиков, нянчил ученика, взращивая в нем привязанности, цветущие и колосящиеся махровым цветом, постоянно норовил всучить окружающим подобранных его мастером бродячих животных, тонко издевался над всеми вокруг и, что самое страшное, регулярно отчитывался о своих похождениях.

В общем, был самым настоящим ползучим бедствием, от которого нет спасения.

– Таким образом, – продолжил свою гладкую речь Кеноби, небрежным жестом откидывая назад волосы, прикрывая засос на шее и следы помады на воротнике, – сенатор Муури позволила нам…

В груди зачесалось. Палпатин вздрогнул, пытаясь совладать с идущим вразнос организмом. Кеноби замолчал, изящно изогнув бровь.

Сидиус чихнул и хлюпнул носом.

В глазах стоящего напротив мужчины зажегся маньячный огонек.

– Владыка… – вкрадчиво прошептал Инфлюэнца, делая шаг вперед. – Вы заболели?

Дуку, Джинн и Скайуокер, тихо сидевшие у стены и слушавшие отчет товарища, тут же встали по бокам и уставились на внезапно занервничавшего Палпатина с нехорошим интересом.

– Простуда, – попытался небрежно отмахнуться канцлер, но было поздно. Дуку нахмурился, грозно сведя брови.

– Владыка! Своим здоровьем нельзя пренебрегать! – пробасил мужчина. – Пряная настойка укрепляет иммунитет, подорванный тревогами и тяжелой работой.

– Травы, – оживился Джинн. – И растирания. Если это грипп…

Сидиус неосторожно кашлянул, и события понеслись с устрашающей быстротой.

– Барсучий жир! – провозгласил Квай-Гон, надвигаясь на вжавшегося в кресло ситха, пальцы рук которого окутали крошечные молнии. – Я знаю, где его достать! Шуша как раз охотилась, и я уверен, она поможет! Нексу – прекрасные охотники! Она принесет барсука, мы его обдерем и вытопим жир!

От одной мысли об этом Палпатина затошнило.

– Травы! – веско изрек Дуку, доставая комлинк. – Сейчас принесут настойку. Девяносто пять градусов. Она живо вас прогреет изнутри.

– Массаж, обтирания и горячий чай, – дополнил Кеноби, расплываясь в кошмарной ухмылке. – И специальная диета. Острый и питательный бульон.

– Я сварю, – тут же ринулся к двери Энакин. – Суп из жуков – самое милое дело! Мама знает, она поможет. Я все детство так лечился!

Палпатин и вякнуть не успел, как его подхватили под руки и поволокли, блокируя любые попытки возмутиться подобным произволом. Не успел дергающийся Сидиус как следует сосредоточиться, чтобы дать отпор, как его затащили в спальню, раздели и засунули под одеяло, обложив грелками. Под нос ткнулся стакан с каким-то зеленым пойлом, от испарений которого у Сидиуса тут же обгорели брови.

Дуку ловко надавил на челюсть, опрокидывая внушительную емкость, глаза Сидиуса выпучились, когда пищевод прожгло чем-то вроде ракетного топлива, имеющего вкус ментола и имбиря. Мужчина выдохнул, из глаз полились слезы. К таким градусам он был непривычен. Рядом заинтересованно принюхался Кеноби, доставая набор устрашающе блеснувших в свете люстры игл и прицеливаясь.

– Гроссмейстер, – мужчина воткнул первую иглу в ойкнувшего пациента, с надеждой посмотрев на графа. – Плесните и мне… Грипп очень заразен!

Дуку хмыкнул, зазвенев стаканами. Утыканный иглами, словно еж, Сидиус протестующе замычал, когда стальные пальцы Кеноби принялись разминать ему плечи в опасной близости от шеи. Откуда-то завоняло, ситха едва не вывернуло наизнанку, голова закружилась, Палпатин обмяк, практически теряя сознание.

Дверь с грохотом распахнулась, в спальню галопом влетел Энакин с большой миской супа в руках. Сидиус бросил взгляд и заорал от ужаса – в прозрачной жидкости плавали лапки и крылышки, а также нечто, похожее на толстые макароны черного цвета.

– Масляные жуки! – торжественно провозгласил парень, плюхаясь на край кровати и зачерпывая серебряной ложкой содержимое. – Лучше всего! По себе знаю. И мама посоветовала добавить мускусных червяков. Они жирные и вкусные, – Скайуокер облизнулся. Дуку с сомнением поднял брови.

– Простонародные средства…

– Зато действенные! – огрызнулся Вейдер, поднося ложку к лицу протестующе замычавшего Палпатина. – Давайте, Владыка. Ложечку за Империю…

Сбоку звякнуло: Дуку разлил настойку по граненым стаканам и теперь лечился вместе со своим учеником. Кеноби довольно засопел, пригладив усы.

– Сколько лет? – с видом ценителя поинтересовался он. Дуку лихо опрокинул стакан.

– Десять.

– Однако!

Вонь затопила помещение: в раскрытые двери бодро вошел Джинн, несущий кастрюльку, источающую абсолютно убойный аромат. Вслед за ним просочились вездесущие нексу, тут же взгромоздившиеся на кровать.

– Правильно, – одобрил мастер Живой Силы, почесав урчащих хищников. – Кошачьи отлично лечат.

Мужчина выдрал одеяло из намертво сжавшихся пальцев Сидиуса, запустил руку в вязкое содержимое, принявшись обмазывать ситха мерзкой жижей. Рецепторы Сидиуса не выдержали такого издевательства, и мужчина отрубился.

Сидиус дернулся, ошалело осматриваясь. Он сидит в кабинете, уставший как собака, на столе ждет гора донесений, хроно тикает, показывая, что вот-вот придет отчитываться Дарт Инфлюэнца.

– Фух… – облегченно выдохнул ситх, схватившись за грудь. – Сон… Всего лишь сон.

В дверь постучали.

– Войдите, – скомандовал ситх, хмурясь: в горле першило. Кеноби прошагал по ковру с невозмутимым видом, вслед за ним просочились Тиранус, Аллергон и Вейдер.

– Владыка, – изящно поклонился Кеноби, откидывая назад волосы и нечаянно продемонстрировав засос на шее. – У меня хорошие новости. Благодаря некоторым предпринятым мною усилиям, сенатор Муури позволила нам…

Сидиус кашлянул. Кеноби замолчал, с тревогой уставившись на изумленно выпучившего глаза мужчину.

– Владыка… Вы нездоровы?

Троица ситхов, тихо стоящая за его спиной, дружно шагнула вперед.

– Повелитель! – пробасил Дуку, грозно хмуря брови. – Здоровьем не следует пренебрегать! У меня есть настойка…

Сидиус заорал, выпуская молнии в брызнувших в стороны учеников. Это был не сон… Это было видение.

IV. Месть ситхов

В принципе, Энакин должен был уже понимать, что ничем хорошим весь этот идиотизм не кончится. Вроде бы, он был уже научен горьким опытом, но оказалось, что от ошибок и предвзятости, а также слепоты никто не застрахован, в том числе и Лорды ситхов. Ну или те, кто себя таковыми считает. А ведь началось все совершенно привычно и невинно, только получилось почему-то как всегда…

– У-у-у…

– Бедный малыш…

– У-у-у!

– Иди ко мне, маленький. Вот так.

– Р-р-р-гав!..

– Ах ты моя пуся!

– Р-р-р…

– Мастер?! – Дарт Вейдер с любопытством смотрел, как Дарт Аллергон осторожно вынимает из мусорной кучи что-то мелкое, косматое и отчаянно извивающееся. – Очередная жалкая форма жизни?

– Я не могу оставить это несчастное создание в беде, – решительно отрезал мужчина, заворачивая находку в свою мантию. Нечто активно рычало и рвало рукав острыми клыками, гавкая на Энакина и Джинна.

– Разумеется, – вздохнул Энакин. – Что это?

– Ну… – неуверенно пригляделся ситх, – щенок.

– Щенок. Ну-ну, – хмыкнул парень. – Оно воняет.

Щенок злобно гавкнул, оскалив впечатляющую пасть. Энакин осторожно отступил на шаг, морща нос. М-да, когда мастер рассказывал ему о страсти своего мастера спасать жалкие формы жизни, он, будучи еще падаваном, не думал, что это принимает такие масштабы.

– Помоем, – бодро отозвался Джинн, целеустремленно шагая к кораблю. – Я не могу оставить этого милашку в беде!

Энакин скептически почесал нос, но промолчал, пытаясь рассмотреть находку поближе. Находка лязгнула челюстями, молодой ситх еле успел убрать пальцы.

– Мастер, – тон парня был странным. – Это акк-собака.

– И что? – пожал плечами Джинн, привычно скручивая сопротивляющегося спасаемого, пытающегося отгрызть спасителю что-то нужное.

– Нет, ничего, – пожал плечами Вейдер. – Просто мне любопытно. Что скажет Мастер?

– О, Оби-Ван будет рад помочь! – без тени сомнения отозвался Джинн.

– Что-то меня гложут смутные сомнения…

Лицо Оби-Вана Кеноби, в миру – Дарта Инфлюэнцы, было по-джедайски безмятежным, хотя мужчина уже давно и прочно числился самым натуральным ситхом, к ужасу и негодованию Ордена Джедаев и лично его гранд-магистра. Кеноби стоял, сложив руки на груди, тренированно отключив слух и совершенно не обращая внимания на слова своего собеседника.

Золотые глаза рыжеволосого ситха мерцали, скрывая обуревавшие его эмоции, но мысленно Кеноби расчленял и изощренно пытал навязанное ему наказание, оказавшееся хуже комаров – правитель очередной позарез необходимой Владыке Сидиусу планеты трещал без умолку уже пятый час, испытывая нервы ситха на прочность. Впрочем, этого дегенерата Кеноби мог пережить, хуже было другое.

Рядом стоял и сверлил его неприязненным взглядом Мейс Винду.

Корун ничего не делал, просто стоял, сложив руки на груди, с постным лицом, излучая каждой клеткой своего могучего тела неодобрение. Магистр Ордена не одобрял, и этого было достаточно, чтобы Кеноби скрипел зубами, мечтая сделать гадость.

И при этом не попасться.

Вторым знаком, что что-то все-таки не так, было поведение Дуку. Дарт Тиранус, хорошо знающий своего бывшего падавана, вошел в гостиную, обвел все вокруг тяжелым взглядом и поставил диагноз.

Многоопытный магистр и Владыка отметил сбившуюся в кучку стаю нексу, скалящих зубы, недовольного Вейдера, с опаской прячущего руки за спиной, пожеванного Дарта Аллергона, с умилением наблюдающего за скачущим по полу облезлым созданием, громко гавкающим и задирающим хвост на нексу… Вонь, источаемую этим аристократом помойки…

Мужчина тут же сделал шаг назад, окутывая себя мощнейшими щитами Силы.

– Что это, ученик? – с отвращением сморщил породистый нос граф.

– Щенок, – пожал плечами мужчина, с ловкостью, порожденной многолетней практикой, зажимая пальцами пасть найденыша.

– Ах… – саркастично поднял брови Дуку. – Оби-Ван уже видел?

– Нет. Но уверен, ему понравится!

– Какое самомнение… – буркнул граф, выскальзывая за дверь. Энакин вздохнул.

– Учитель, у меня плохое предчувствие.

– Живи в настоящем, – фыркнул Джинн, подхватывая под живот собаку. – Мыться?

Щенок злобно зарычал.

Магистр Винду не одобрял еще очень долго. Он таскался за Кеноби, укоризненно качал головой и всячески испытывал его терпение. Оби-Ван медленно закипал. Мало того, что этот королёк строит из себя шишку на ровном месте с гонором до небес, так еще Мейс почему-то решил, что Оби-Ван все еще джедай. А уж когда магистр принялся занудствовать об опасностях Темной стороны…

Скажем так. У Оби-Вана Кеноби, Дарта Инфлюэнцы, появилось непреодолимое желание не одобрить магистра Винду так, чтобы последнего до печенок проняло. Осталось только найти способ и принять решение.

– Привет-привет… – недоуменно моргнул Оби-Ван, разглядывая творящееся перед глазами безобразие. Гостиная разгромлена, промокшие и взъерошенные Энакин с Джинном сидят на диване, в углу кучкуются нексу, злобно косящиеся на гордо рвущего на части какую-то тряпку щенка акк-собаки. – И что это такое?

– Щенок, – пожал плечами Джинн. Кеноби прищурился. Энакин поежился: его Мастер собак терпеть не мог. Совершенно.

– Я вижу, что щенок. Откуда оно здесь взялось? – опасно прохладным голосом пропел Дарт Инфлюэнца.

– Э-э-э… Он был таким несчастным…

– Сейчас несчастными будете вы! – рявкнул Кеноби, сверкая вмиг пожелтевшими глазами, делая шаг вперед. Щенок выплюнул вконец измочаленную тряпку и радостно почесался. Нексу в углу заерзали. Неожиданно одна начала чесаться, затем вторая, третья… Энакин вздрогнул. Джинн лениво заскреб грудь.

На лице Кеноби проступил ужас.

– Вы хоть проверяли его на блох и клещей?

Все присутствующие моргнули в наполненной шоком тишине.

Кеноби молча достал комлинк, нажимая на кнопку.

– Бент, милая… Мне нужна твоя помощь.

– Следующий! – гаркнула мон-каламари, угрожающе поднимая здоровенный распылитель с кошмарно воняющим содержимым. Одетый в полный костюм химзащиты Кеноби мерзко ухмыльнулся, подтаскивая к мучительнице отчаянно сопротивляющегося ученика.

– Может, не надо, Мастер? – прорыдал Энакин, пытаясь выдраться из железной хватки.

– Надо, ученик, надо. Будете знать, как всякую дрянь подбирать! – злобно процедил Оби-Ван, почесываясь. Джинн, обмазанный какой-то гадостью, мрачно взглянул, но промолчал. С его длинными волосами, бородкой и густыми зарослями на груди и ниже… Скажем так. Блохи, добро пожаловать!

Энакин заскулил, отплевываясь. Бент ожесточенно брызгала раствором, шустро орудуя длинными тонкими расческами с частыми зубьями.

– Я вам это долго вспоминать буду! – свежевыбритый Оби-Ван предвкушающе скалил зубы. Джинн пристыженно молчал. Нексу обессиленно распластались по полу, нервно дергаясь, Шуша тяжело дышала, лежа пушистым пузиком кверху.

– Второй раунд, – жизнерадостно объявила Бент, как никогда, счастливая, что мон-каламари не имеют волос вообще, и ловко потянула животное за хвост. Шуша взвыла, пытаясь угрожающе оскалиться. Бент пшикнула из распылителя, на корню душа попытку бунта.

– Что, хочешь и дальше чесаться, как этот переносчик заразы?

Нексу с ненавистью зарычала, царапая пол. Сидящий в аквариуме с обеззараживающим раствором акк-щенок издевательски вывалил язык.

Дуку молча наслаждался цирком, наблюдая экзекуцию по голокамере.

– Ужас какой… – уважительно покачал головой мужчина, открывая бутылку коллекционного вина.

– Кеноби, – замогильным голосом протянул Винду. – Для тебя еще не поздно. Темная сторона засасывает, как зыбучий песок…

Оби-Ван тренированно отключил слух, изобразив на лице повышенное внимание, следя за губами джедая.

– …И гранд-магистр Йода…

– Да, конечно, – кивнул Оби-Ван.

Винду продолжил увещевать. Неожиданно к коруну подошел расфуфыренный король, который несколько дней трепал ситху нервы. Кеноби снова включил слух.

– Господин Кеноби, – надменно задрал нос разъевшийся на сенатских харчах гуманоид, тряхнув завитыми в локоны волосами. – Прошу простить, но мне пора. Долг сенатора и правителя зовет!

– Разумеется, ваше величество, – проникновенно произнес Дарт Инфлюэнца. – В знак моих добрых намерений, прошу вас принять скромный подарок.

Мейс насторожился. Голубые глаза Оби-Вана наполнились искренним желанием завязать дружбу. Король удивился, распахивая заплывшие жиром глазки.

– Подарок?

– Да, – кивнул ситх, щелкая пальцами. Подошедший Энакин торопливо сунул в руки монарха нечто лохматое, похожее на меховой ком, с бантиком ядовито-розового цвета на ошейнике. – Вы ведь интересуетесь разведением редких пород?

– Да, – с удовольствием кивнул король, разглядывая неожиданный подарок.

– Это представитель редчайшего вида: Аккиус Блохариус Клещиус, или, как его еще называют немногочисленные знатоки, – сереннский кокер-бульдог.

– Никогда о такой породе не слышал! – потрясенно выпучился на щенка король, вертя в руках храпящее животное. Мейс брезгливо потыкал пальцем щенка.

– Я же говорю, – зубасто улыбнулся Кеноби, с удовольствием разглядывая живую композицию. – Очень редкая порода. Жаль, что наши деловые отношения не задались, но ведь все еще впереди?

– Конечно-конечно, – пробормотал король под полным подозрения взглядом джедая.

– Нам пора, – резко развернулся Мейс.

– Приятного полета, – ласково пожелал Оби-Ван, помахав вслед платочком. Энакин задрал голову, провожая взглядом взлетающую яхту, направляющуюся к Корусанту.

– Мастер?

– Да?

– Но ведь это простая акк-собака, дикая, – недоуменно почесал нос парень. Кеноби хмыкнул.

– И что?

– Такой породы, как сереннский кокер-бульдог, не существует.

– Ты уверен, ученик? – ласково улыбнулся ситх. Вейдер вздрогнул, потер зудящую голову.

– В каталогах…

– Ты – дипломированный специалист-кинолог?

– Э… нет, – признал парень, вздыхая, вновь почесывая голову. Кеноби остро взглянул на ученика.

– Что, чешется? Ничего. Еще три сеанса, и блохи с клещами передохнут. Идем, ученик. Бент ждет.

– Мастер! – потрясенно выдохнул Вейдер, бросив полный ужаса взгляд на небо. – Но ведь собака… Только один сеанс обеззараживания… Ремиссия…

Оби-Ван хмыкнул. Его ученик благоговейно покачал головой.

– Ох, мастер…

Заседание Совета шло обычным чередом, когда медитирующий в кресле Йода нервно дернул ухом. Когтистая лапка почесала зудящее место, древний магистр вновь скользнул в транс… Чтобы тут же выпасть из него. Сила наполнилась недоумением.

Ки-Ади-Мунди задумчиво провел пальцами по роскошной бороде, поймав себя на желании почесаться как следует. Цереанец нервно вздрогнул, распахнув глаза, чувствуя, что по нему что-то ползает.

– Что?..

Вокара Че достала здоровенный распылитель, злобно радуясь тому факту, что у тви'леков нет волос.

– Следующий! – гаркнула женщина, натягивая перчатки, поворачиваясь к высокопоставленным пациентам.

– Происки Темной стороны чувствую я, – проскрипел Йода, скребя волосатое ухо. – Явно месть ситхов это!

– Кеноби! – зарычал корун, стискивая пальцами тонкое полотенце, еле сходящееся на бедрах.

V. Правильная мотивация

Последний стон утих, и напряженно ожидающие под дверью ситхи переглянулись. Нексу прядали короткими ушками, переступая с лапы на лапу.

Минуты тянулись невыносимо долго. Наконец раздался цокот каблуков, дверь распахнулась, открывая вид на кровать поистине королевских размеров: полностью развороченную, из-под простыни торчала слегка подергивающаяся мужская нога.

Вальяжно покачивающая бедрами красавица в полупрозрачном пеньюаре, подметающем пол, украшенном вышивкой в стратегических местах, неторопливо вышла в коридор, стуча каблуками изящных туфелек.

– Ну, как? – с неподдельной тревогой поинтересовался Дуку, прижимая руки к груди. Женщина удрученно покачала головой, тряхнув шелковистой массой длинных черных локонов.

– Увы, – вздохнула красавица, – полный неуч. Двойка ему.

Граф рухнул на козетку, схватившись за сердце. Джинн утешающе приобнял его за плечи, даруя молчаливую поддержку. Кеноби вздохнул, потирая пальцами переносицу.

– Но хоть надежда есть?

– Не волнуйтесь, милорд, – ослепительно улыбнулась женщина. – Под моим чутким руководством мальчик обязательно приобретет весь необходимый ему опыт и в будущем непременно сравняется в своем мастерстве с вами.

Оби-Ван польщенно улыбнулся.

– В таком случае не будем отвлекать.

Дверь захлопнулась.

Дуку встал, нервным жестом схватившись за сейбер.

– Ничего, – тон мужчины был решительным, – тяжело в учении – легко плясать на гробу врага.

За дверью застонали.

За пять дней до этого…

Лицо Дарта Тирануса было суровым. Мужчина обвел тяжелым взглядом сидящих за столом учеников, готовящихся почтительно внимать.

– Итак. Сегодня мы собрались по весьма нетривиальному поводу… – хорошо поставленным басом начал граф. – Вчера, на благотворительном гала, организованном сенатором Наберри по случаю ее вступления в должность, лорд Вейдер… Он… – мужчина тяжко вздохнул, на миг прикрывая глаза. – Он, не побоюсь этого слова, нас опозорил.

Энакин понурился, полыхая ушами. Квай-Гон и Оби-Ван смотрели на парня с неодобрением.

– Однако, – неумолимо продолжил ситх, – как ни прискорбно это признавать, в данном происшествии есть и наша вина. Как гроссмейстер и основатель Линии, я должен был подумать и об данном аспекте воспитания подрастающего поколения, однако… Увы, мы сосредоточились на владении оружием, Силовых техниках и прочих знаниях, приличествующих юному лорду и будущему Владыке, упустив из виду целый пласт необходимых знаний. Вы, лорд Аллергон, также забыли. Про Дарта Инфлюэнцу я вообще молчу! – в полном расстройстве покачал головой граф. – Будучи непосредственным Мастером лорда Вейдера, вы, Дарт Инфлюэнца, обязаны были обратить свое внимание на всесторонность развития своего ученика, тем более что у вас, Дарт Инфлюэнца, опыта в данной области хоть… Много, в общем! – укоризненно свел густые брови мужчина. Оби-Вану хватило совести слегка покраснеть в ответ на справедливый упрек.

– Простите, гроссмейстер. В свое оправдание могу сказать, что заботился больше о безопасности ученика, пусть и в ущерб остальному.

Дуку кивнул.

– Принимается. Итак, раз мы обсудили причину собрания, теперь следует сосредоточиться на исправлении данного вопиющего недостатка. Лорд Вейдер – наше юное поколение! Он должен знать и уметь всё, что необходимо для того, чтобы быть в состоянии произвести впечатление как на врага, так и на союзника! Всё! – жестко постановил граф. – В конце концов, мы ж не джедаи какие-нибудь!

Джинн хмыкнул, Энакин с надеждой хлюпнул носом.

– Вы мне поможете, Владыка?

– Разумеется! – сурово посмотрел него Дуку. – Я с радостью обучу вас надлежащему этикету и приличному поведению! А ваш мастер займется всем остальным.

– С радостью просвещу юное поколение, – промурлыкал Кеноби, маслянисто сверкая глазками. – Мы не можем себе позволить быть опозоренными вновь! Тем более, я знаю прекрасного специалиста…

Прекрасный специалист прибыл в замок графа Серенно через два дня. Встречающие комфортабельную яхту ситхи невольно засопели, расправляя плечи – даже Дуку гордо вздернул подбородок, окидывая представшее ему зрелище взглядом искушенного ценителя. Про Вейдера и говорить нечего было: у парня отвисла челюсть и слюна закапала.

Дарт Инфлюэнца саркастично хмыкнул, пальцем закрыл рот ученику (только зубы лязгнули), после чего склонился в изящном поклоне, припав к милостиво протянутой ему белоснежной ручке, целуя тонкие пальчики с дорогим маникюром.

– Добро пожаловать на Серенно, дорогая, – промурлыкал мужчина, практически урча. Окружающие Джинна нексу недоуменно моргнули алыми глазками, Шуша даже ревниво понюхала воздух, мурлыкнув в ответ.

– Оби-Ван… – грудным голосом пропела высокая черноволосая женщина с потрясающей фигурой, обтянутой алым дизайнерским платьем, с виду скромным, но стоящим состояние, и томно улыбнулась. – Рада вас видеть.

– Госпожа Дарла, позволь представить тебе хозяина этой прекрасной планеты – графа Яна Дуку, его ученика – Квай-Гон Джинна. Ну а это бревно с глазами – Энакин Скайуокер, мой юный ученик.

Парень шумно сглотнул, слегка пошатываясь, выпучив остекленевшие глаза.

– А эти милашки? – поинтересовалась женщина, протягивая руку к нексу, тут же принявшимся с громким урчанием обтирать ее ноги.

– Это питомцы Лорда Джинна. Шуша, Мася, Пуся, Пуша, и вот эта – Лапуля.

– Какие милые! – восхитилась красавица, перебирая пальцами густой мех. Нексу заурчали так, что перекрыли рев пролетающего мимо шаттла, заставив Квая изумленно поднять брови.

– Что ж… Раз вы со всеми познакомились, прошу в дом, вас необходимо разместить. Покои уже ждут.

– Чудесно, – одобрительно кивнула женщина. Повернувшись к яхте, Дарла залихватски свистнула в два пальца, и по рампе дробной рысью поскакали дроиды-носильщики с чемоданами.

Дарла направилась в дом, плавно покачивая бедрами, за чем с неослабевающим интересом следили все без исключения. Энакин тупо смотрел на пятую точку женщины, с трудом перебирая ногами, предвкушая учебу у самой дорогой куртизанки галактики.

– Мизинчик! – линейка шлепнула по пальцам, заставив взвыть. – Плечи! Развернуть, голову поднять!

Дуку дрессировал юное поколение, не стесняясь применять наказания в случае ошибки. В ход шли и розги, и Молнии Силы – в зависимости от того, к чему склонялось настроение графа. Оби-Ван не отставал, показывая, как надо флиртовать и обольщать, с посильной помощью Дарлы, которая флиртовала, как дышала. Женщине было достаточно бросить томный взгляд из под густых ресниц, и парень краснел, сопел, заикался, сбегая в свою комнату снимать напряжение.

Но это было днем.

Ночью эстафета обучения переходила в нежные, но очень цепкие руки Дарлы. Куртизанка отрабатывала выплаченное ей авансом состояние, обучая юного ситха искусству любви, и этот процесс слышал весь немаленький особняк.

Естественно, поначалу получалось у будущего Владыки не очень. Однако опыт – дело наживное, и спустя пять месяцев, как раз к очередному гала, устраиваемому канцлером, лорд Вейдер перестал походить на пубертатного подростка, превратившись в уверенного в себе молодого мужчину.

Шми утирала слезы платочком, наблюдая за этими переменами, Кеноби одобрительно кивал, и даже Дуку одарил парня скупой улыбкой.

В день выпускного экзамена ситхам в горло кусок не лез. Они с тревогой вслушивались в Силу, ловя отголоски происходящего в спальне. Спустя несколько часов Энакин гордо открыл дверь, самодовольно завязывая пояс халата. Утомленная Дарла с трудом прошептала: «Зачет» – и молниеносно уснула.

Ситхи дружно захлопали в ладоши.

– Поздравляю!

– Теперь можно и обмыть это дело! – предложил Кеноби, с энтузиазмом направляясь к столу. – Шампанского!

Через неделю Вейдер горящим взором следил за кружащейся по паркетному полу сенатором Наберри, готовясь очаровывать и завоевывать. Процесс почему-то тормозил. О, ее бывшее величество было вежливо, с удовольствием общалось, но этим все и ограничивалось.

На следующем гала все повторилось. И на следующем. И на следующем… На пятой встрече Вейдер неожиданно задумчиво кивнул.

– Я понял, в чем моя ошибка, – заявил ситх. Когда частный прием закончился и приглашенные гости разошлись, Энакин подошел к Падме, начавшей вежливо прощаться. Ничего не говоря, он молча вскинул ее на плечо и поволок куда-то прочь под изумленными взглядами наставников.

На следующее утро девушка вид имела очень помятый, но необычайно довольный. Скайуокер гордо развернул плечи, самодовольно улыбаясь.

– Однако, – ошарашенно пробормотал Дуку, когда ему сообщили о состоянии дел. Джинн пожал плечами.

– Главное – слушать Силу. Ну, и инстинкты.

– Нецивилизованно… – поморщился Сидиус.

– Зато действенно, – злорадно оскалился Кеноби, поправляя наплечник бескар'гама черно-золотого цвета и направляясь к себе. Открывшего дверь мужчину встретил выстрел из «Вестара» и просвистевший рядом с самой важной частью тела клинок.

– Нежнее, дорогая, – посоветовал ситх, шустро уходя с линии атаки. – Иначе сама об этом пожалеешь!

Бо-Катан сдула со лба прядь рыжих волос, оценивающе осмотрев закованную в доспех фигуру, особо обласкав взглядом бронированный гульфик, скидывая на пол обрывки пут.

– Ну, держись, дже'тии. Протянешь руки – протянешь ноги!

– О, дорогая… – пропел Кеноби, натягивая перчатки. – Я так не думаю. Кто здесь ноги… хи-хи… протянет – так это ты.

Женщина скептически хмыкнула, одним движением напяливая шлем.

– Не увижу – не поверю.

– Доказать?

– Докажи!

– Легко! – оскалился ситх, захлопывая дверь. – Ты еще будешь называть меня Владыкой.

– Ха-ха!

Дуку поднял голову поморщившись от доносящегося грохота.

– Великая Сила… – покачал головой мужчина, – что ж это творится?

Сидиус задумчиво почесал подбородок. Предчувствия ситха одолевали нехорошие…

VI. Как аукнется…

Дарт Инфлюэнца прищурился, разглядывая своего гроссмейстера.

Дарт Тиранус выглядел плохо. Мужчина тяжело дышал, а руки и ноги ситха подергивались – остаточные конвульсии после получения профилактических люлей от Владыки Сидиуса.

На Корусант пришла весна – и у Палпатина случилось очередное обострение паранойи, вылившееся в конкретный нагоняй: не за фактический косяк, а так, в качестве профилактики, чтоб неповадно было.

Дуку утешали, как могли. Нексу окружили мужчину, урча на всю мощь, Дарт Аллергон заварил чай, Дарт Инфлюэнца плеснул в чашку с ароматным настоем щедрую дозу алкоголя, а Дарт Вейдер на скорую руку организовал закуску, прибив какое-то горластое существо, бегавшее по саду – подарок Сидиуса на чей-то юбилей.

Проклятущая голенастая птица с роскошным хвостом мерзко орала по утрам, отрывая от сладкого сна, вопя так, словно неслась квадратными яйцами, причем обязательно под окном Энакина. Наглый птиц раздражал ситхов неимоверно, но до поры до времени ему все сходило с рук, так сказать, однако сегодняшнее происшествие, в принципе рутинное, неожиданно стало последней каплей, и увидев ученика, крадущегося между кустов с самыми нехорошими намерениями, Дарт Инфлюэнца только цинично хмыкнул, демонстративно ухмыльнувшись. И Дарт Вейдер, молниеносно уловивший одобрение наставника, тут же схватил тварь за глотку, на корню удушив очередной вопль, после чего с удовольствием оборвал хвост, предвкушая, как красиво будет смотреться Падме с веером и перьями на шляпке.

– Хм, – осмотрел повисшую в руке тушку ситх, выщипывая последнее перо. – Павлин… Шмавлин… А под хвостом – обыкновенная куриная жопа. Хотя… упитанная.

Павлин отправился в кастрюлю, перья отнесли мастеру, и теперь ситхи молча хлебали бульон, жмурясь от злорадного удовольствия.

– Мне это не нравится, – отвалился от стола сытый и немного подобревший Оби-Ван.

– Что именно? – уточнил Дуку, промакивая губы салфеткой.

– Дошли до меня слухи, – начал Кеноби, – что наш Владыка решил обзавестись еще одним учеником…

– Так… – пробасил Дуку, недовольно хмуря брови. – Кто?

– Вы не поверите… Дарт Мол.

– Так он же помер! – изумился Вейдер. Кеноби невозмутимо пожал плечами.

– И что?

Все молча посмотрели на невозмутимо хрустящего костями Дарта Аллергона: несмотря на свой статус мастера Живой Силы, Джинн вегетарианцем никогда не был и мясное очень уважал.

– Действительно! – согласился Вейдер, шаря глазами по столу: юноша переживал очередной всплеск роста и ел так, что нексу уважительно вздыхали. Кеноби заботливо пододвинул к ученику тарелку с пирогом.

– Ешь, деточка. Чтоб ты сдох, ты должен быть здоров!

Дуку откашлялся.

– Так что там с Молом?

– Прошу прощения, – повинился Оби-Ван. – Один момент. Мало того что Владыка хочет возродить Мола, так еще и где-то его братьев выкопал. Таких же отвратных тварей.

– Нехорошо, – прогудел Тиранус, промакивая губы салфеткой. – Совсем нехорошо.

Все молча согласились с данным утверждением: конкурентов не любит никто.

– Кроме того, мне не нравится один момент… – медленно произнес Инфлюэнца. – В последнее время Сидиус все чаще вспоминает про Правило двух. А с учетом его настойчивого стремления к созданию Империи…

– Мне тут один дроид шепнул на днях, – пожаловался Вейдер, – что Сидиус планирует избавиться от Ордена.

Мужчины переглянулись. Пусть все они ушли из Ордена – гибели своим друзьям никто не желал. Расколоть, сманив джедаев лучшими условиями, как с Бент – всегда пожалуйста, чтоб Йоду корежило от зависти… Но убить…

– И насчет армии какие-то нехорошие слухи…

– Так, – решительно хлопнул по столу ладонью Дуку. – Это надо прекращать.

– Решительно прекращать, – промурлыкал Кеноби. – Мы все – наследники одной Линии, рода Дарта Тирануса (ситх гордо приосанился), – и не какому-то… бэйниту… указывать нам, как жить.

– Хм-м…

Словно в подтверждение выбранного пути, через неделю Дарт Сидиус повторил профилактическое наказание. На этот раз под удар попал не только Дуку, но и Джинн, и терпение Кеноби лопнуло окончательно. Его любимого мастера обижают! Он бы и раньше этого не стерпел, а сейчас – так вообще. Тут же начал разрабатываться план, еще с пару месяцев шлифовались детали и закупался реквизит, и ровно через полгода Кеноби дал отмашку на исполнение задуманного.

Дарт Сидиус просыпался с трудом. Канцлеру было плохо. Последняя рабочая неделя выдалась весьма напряженной, ситх пахал без продыху, крутясь, как хатт на сковородке. К возвращению Мола все было практически готово, его братья усиленно тренировались, и с этой стороны все было отлично. Вот только Сенат неожиданно добавил проблем. Наглые избранники галактики совсем оборзели, меняя свои мнения по пять раз на день, а их аппетиты требовалось стимулировать.

Ситх был совершенно измотан и решил позволить себе не вскакивать с рассветом, а немного поспать.

Разлепив глаза, мужчина лениво обозрел пространство, моргнул… И почувствовал, что волосы становятся дыбом. Это была не его спальня. Где расписной потолок, украшенный фривольными рисунками? Где ируканские ковры и резные панели? Где курильницы из чистого золота, испускающие ароматный и стимулирующий на подвиги дымок?

Голые стены, обычный белый потолок, вымощенный камнем голый пол со скромным ковриком у кровати и пара потрепанных тапочек без задников. Дополняли небогатую обстановку простенький шкаф, столик, два стула и разваливающийся комод. Всё.

Ситх медленно сел, повертел головой… Отовсюду лилась Светлая сила, ярко горели огни жизненных форм, слева шумело, справа стучало, снизу кто-то шебуршился, а над головой фальшиво пели, вызывая нестерпимое желание взять певуна за глотку.

Никакой звукоизоляции и силового экранирования, как в его квартире. Все прелести здоровенного общежития, битком набитого Одаренными.

Ситх моргнул еще раз… И тут до него дошло. Он что, в Храме?!

Панику пресекла открывшаяся дверь, в которую протиснулся некто маленький и зеленый, невыносимо стучащий палкой, шаркающий и скребущий когтями по полу.

Йода невозмутимо проковылял к кровати, похмыкал, нахмурился… Покачал головой. Уши Великого магистра неодобрительно повисли.

– Спать можно сколько! – палка со свистом опустилась на макушку ойкнувшего мужчины. – Заседание идет давно! Ждут все!

Обалдевший от происходящего Палпатин что-то невнятно промычал, пытаясь лихорадочно сообразить, что вообще происходит и чего от него хотят.

– Наглый ты, падаван моего падавана! – палка снова со свистом треснула по макушке. – Жопу поднял, в Зал Совета пошел! Живо! Доклад Совет ждет!

– А-а-а… – в тихом шоке простонал Палпатин, наблюдая, как уходит Йода. Дверь захлопнулась, но тут же распахнулась, внутрь бодрым шагом вошел Дуку, неодобрительно хмуривший брови.

– Падаван! – пробасил мужчина. – Сколько можно спать! Все только вас и ждут! Быстрее одевайтесь! Вы же магистр, вы же должны подавать положительный пример будущему поколению! А вы… Как не стыдно! Гроссмейстер Йода очень недоволен. И я тоже! Бегом!

Палпатина вытряхнули из кровати, содрали с него ночнушку и колпак с помпоном, после чего Дуку принялся споро втискивать пребывающего в шоке мужчину в стандартные одежки джедая. Нижняя туника, штаны, верхняя туника, табард, сапоги, плащ… В дверь просунулась голова Джинна.

– Вы скоро там? Все ждут!

– Да, сейчас! – Дуку потряс Палпатина за плечи, повертел, поправил складки, затянул пояс и ремень, прицепил сейбер, в который ситх тут же вцепился мертвой хваткой… – Живо, падаван! – рявкнул Дуку так, что ситх тут же помчался к двери.

– Да что ж это такое! – недовольно бурчал Дуку, подгоняя Палпатина. Джинн, идущий рядом, поддакивал, тоже демонстрируя неодобрение. – Сколько можно! Говорил же тебе, падаван, не пей с Кеноби, он тебя плохому научит! Ты все равно столько выпить не сможешь, и нечего реагировать на его шуточки! И попытки взять «на слабо»! Один раз ты уже допился до белой горячки, во второй раз мы можем тебя и не откачать! И простой амнезией, лечащейся рассолом, дело может и не ограничиться!

Сидиус захрипел. Встречающиеся по пути следования рыцари и мастера хихикали, тут же начиная шушукаться, и ситх нутром чуял, что сплетни разлетаются со скоростью звука. В голове мужчины царил сумбур и полное непонимание происходящего.

Стражи у дверей кивнули, все зашли в огромный зал, Палпатин огляделся. Совет Ордена джедаев полным составом. В центре сидел Йода, слева мрачно хмурился Винду, справа прикрывал ладонью зевок Кеноби… Магистры неодобрительно окидывали взглядами помятого Палпатина, чувствующего себя отвратительно. Во рту кто-то сдох и разложился, кожа чесалась, глаза слипались, ноги не держали. Похмелье жуткой силы во всей красе.

– Итак, магистр Палпатин, – пророкотал Мейс, сузив глаза. – Рады наконец видеть вас в этих стенах. Как ваше здоровье?

– Не дождетесь, – буркнул ситх, пытаясь напрячь серое вещество. Мейс демонстративно изогнул бровь.

– Вы что-то сказали, магистр Палпатин? – угрожающе подался вперед корун. Палпатин вздрогнул.

– Вам послышалось.

– Ах, послышалось… Что ж, раз вы пришли в себя после вчерашнего, будьте так любезны зачитать отчет о вашей последней миссии.

Винду сложил руки на груди, выжидательно уставившись на мужчину. Кеноби осторожно вынул из рукава маленькую бутылочку, залихватски подмигнул ситху и аккуратно опрокинул ее содержимое в рот, довольно жмурясь. Йода прокашлялся, Оби-Ван тут же выпрямился, принимая невинный вид. Воцарилось молчание.

– Ну? – не выдержал Винду.

– Что? – решил сыграть в несознанку Палпатин.

– Мы ждем.

– Кого?

Магистры переглянулись. Дуку, стоящий слева от Палпатина, прокашлялся.

– Уважаемые советники, позвольте я напомню своему падавану суть происходящего.

Винду махнул рукой, покачав головой.

– Падаван, – пророкотал мужчина. – Ты был под прикрытием в Сенате, расследовал коррупцию. Помнишь?

– Смутно что-то припоминается, – осторожно произнес ситх, соображая, как бы изловчиться и удрать.

– Смутно?! – взорвался Винду. – Смутно!!! Три года работы сенатором! Пять лет помощником канцлера! Семнадцать комитетов! Двести шестьдесят три активных фигуранта! Пятьсот восемьдесят семь подозреваемых! Тысяча двести два досье! Миллионы бит информации и компромата! Смутно?!

– Ну, расслабился человек, так что? – Дуку покровительственно приобнял мужчину за плечи.

– Месяц не просыхал! – загомонили советники.

– Дебоши и скандалы!

– Укусил магистра Ти за ляжку!

– Облизывал лекку мастера Секуры, склоняя к порочному поведению!

– Бегал с Квинланом Восом вокруг Храма наперегонки, одетым только в леопардовые стринги! А на Восе и тех не было!

– Голонет всерьез обсуждает, кто из них сверху!

– У мастера Сайнубе случился инфаркт!

– Медцентры переполнены! У людей нервные срывы и моральные травмы!

– Пытался организовать съемки порнофильма, записывая желающих!

– Подрался с представителями Юстиции!

– Признавался в любви мадам Ню!

– Облевал канцлера в прямом эфире! Прямо на сессии!

– Танцевал стриптиз на платформе Набу, накрасившись гримом королевы!

– Помочился на купол Сената!

Палпатин слушал о своих подвигах, чувствуя иррациональную гордость. Ему такое и в голову не приходило! А ведь он – ситх и совсем не слаб духом и телом!

– Вам есть что добавить? – вздохнул корун. Палпатин кивнул.

– Я – ситх, и меня зовут Дарт Сидиус!

В Зале наступила тишина. Магистры молча смотрели на Палпатина, Палпатин молча смотрел на магистров.

– Ситх? – уточнила потирающая ногу Шаак.

– Да.

– Дарт Сидиус?

– Да!

Винду достал комлинк.

– Мастер Че? Пройдите в Зал Совета, пожалуйста. По-моему, у Магистра Палпатина опять приступ белой горячки.

– А еще у меня амнезия! – с готовностью доложил мужчина, предвкушая, как сбежит из этого дурдома. А уж там разберется…

Дверь распахнулась, в Зал строевым шагом вошла фигуристая тви'лечка.

– Опять?! Сколько можно, – укоризненно покачала головой синекожая красавица. – Пойдемте, магистр.

– Мы проводим, – отозвался Дуку. Джинн кивнул. Вся процессия прошла в Залы Исцеления, прямо в палату с табличкой «Палпатин».

– Прошу.

Мужчина сел, Вокара с ворчанием принялась за обследование, диктуя результат помощнику. Вколов в шею какое-то лекарство, женщина поправила одеяло.

– Спите.

VII. …так и откликнется

Проснувшись, Дарт Сидиус не спешил открывать глаза. Он развел руки, ощупывая место, на котором лежал, подергал ногами… Вокруг царили тишина и спокойствие. Матрас был мягким, простыни – тончайшими, одеяло – теплым. И никакого шебуршения со всех сторон.

Его квартира на Республиканской, 500.

Мужчина с облегчением выдохнул, умиленно полюбовался эротическим искусством на потолке, встал и пошаркал в ванную, приводить себя в порядок. Голова трещала нещадно.

Дальнейший рабочий день прошел тихо и совершенно спокойно. Конечно, для подстраховки Сидиус проверил голонет, но там ничего кошмарного не было: так, очередной коррупционный скандал, интервью какой-то порнозвезды и местные сплетни. Все как обычно.

Проверка учеников также не выявила ничего криминального: Дуку с остальными сидел на Серенно, никаких поползновений удрать не делал, и вообще все дышало миром и покоем. Красота.

Лег спать ситх, замотанный решением очередных проблем, усталым, но довольным: скоро рядом с ним вновь встанет Мол, а он забрак преданный и не склонный к фантазиям. То, что надо.

Утро началось далеко не так прекрасно.

Снова белый потолок и голые стены, только на этот раз в Залах Исцеления. Ситх едва не заорал, увидев перед глазами хмурое лицо Вокары Че.

– Как вы себя чувствуете, магистр? – озабоченно пробормотала женщина.

– А что такое? – натянул на себя одеяло Палпатин.

– Вы не помните? – озабоченность в глазах целителя выросла в разы. – Плохо. Видимо, амнезия прогрессирует.

Мужчина промолчал, соображая. Это не сон? Или сон?

– А можно мне датапад?

– Зачем? – прищурилась Вокара.

– Да…

– На подвиги свои полюбоваться хотите? – цинично оскалилась женщина. – Не могу отказать вам в этом удовольствии!

Ситху вручили пад, хихикающая Че отошла в сторонку, подбирая лекарства. Палпатин залез в голонет и обомлел. Там было всё. И леопардовые стринги, обтягивающие самое сокровенное (а задница у него ничего, да и вообще он в хорошей физической форме, – критически подумал ситх, просматривая бег с препятствиями от пытающихся задержать его и совершенно голого Квинлана Воса стражей. Киффар сверкал улыбкой и семейными драгоценностями, подмигивал прохожим, посылал воздушные поцелуи женщинам и подгонял Палпатина, хохочущего во все горло). И стриптиз на летающей платформе сенатора от Набу: пусть опыта явно недоставало, ситх брал харизмой и яркой боевой раскраской. Публика свистела, сенаторы хлопали, некоторые попадали в обморок, многие бросали кредиты. И облегчение глубин души прямо на перекошенного чагрианина в канцлерской ложе. И многое, многое другое.

Однако волновало ситха не это непотребство, а то, что он не нашел никаких упоминаний о Палпатине-сенаторе, а затем и канцлере, зато был Палпатин-джедай с бурным прошлым и не менее бурным настоящим. Палпатин-джедай был первым падаваном Дуку, магистром Совета примирения, активно участвовал в переговорах и налаживании дипломатических отношений по всей галактике и никогда не выпадал из поля зрения репортеров – то, что он отчебучивал, стоило отдельного увековечивания в Зале славы идиотов.

Что самое смешное, Дарт Мол присутствовал – названный забрак был падаваном магистра и частенько его сопровождал, а в данный момент находился на тайной миссии, так как давненько не радовал общественность зверским оскалом.

Начитавшись и насмотревшись, ситх отложил пад, поудобнее устроился на кровати и принялся обдумывать все происходящее, пытаясь разобраться, где тут сон, а где реальность. А потом пришла Вокара, вколола какую-то гадость, и мужчина вновь погрузился в дрему.

Следующее пробуждение ситх встретил бодро. Он походил по квартире, после чего засел за медитацию, плюнув на помощников и обязанности. В голове все перемешалось, вызванные для отчетов ученики смотрели невинными глазами, голонет был чист, а наступления ночи Палпатин ждал с ужасом. Решив перестраховаться, он перед сном укусил себя за руку, чтобы оставить доказательство реальности этой вселенной.

На следующее утро никаких отпечатков зубов не было, а Че вытурила мужчину взашей, сообщив, что он здоров. Вновь активизировался Совет, требуя отчета, озверевший от всего происходящего ситх набросился на посланца магистров, за что огреб лично от Йоды. Зеленокожий старец приковылял со скоростью звука, принявшись гоняться за пытающимся удрать Палпатином, размахивая палкой с устрашающей точностью. Отчитаться не получилось, ситх вновь сослался на амнезию, на него наорал Винду, остальные члены Совета выразили порицание, выкинув мужчину из Зала пинком под зад.

Весь Орден ржал, когда Палпатин, потирая ушибленное место, несся к себе в комнату.

На следующее утро укус появился, он воспалился и болел, но ситх мужественно укусил себя еще раз, сравнивая отпечатки: занятие, за которым его нашел Мас Амедда. Бедный чагрианин долго разглядывал канцлера, измеряющего линейкой укусы, бормоча что-то под нос, после чего тихо вызвал врача.

Бригада, усиленная джедаями, прибыла без помпы и лишнего шума. Мужчину умело загнали в угол, приготовив шприцы. Терпение ситха лопнуло, и он достал сейбер.

Дальнейшее транслировали по всему голонету: канцлер орал, что живым не дастся и отчет дать не сможет, так как у него амнезия и белая горячка. И вообще, он Сидиус и будущий Император галактики.

Ловили его целым отрядом, неудачно, пока не вмешались Дуку с Джинном и Кеноби. Героические бывшие джедаи скрутили буйного старика в момент, получили отеческие умиленные вздохи от Йоды, похлопывания по плечам от выживших, а также прощение и приглашение вернуться в Орден.

И что с того, что неортодоксальные?

Зато настоящие спасители галактики и признанные миротворцы.

Дуку гордо вырямился, надменно задрав подбородок. Кресло было мягким и удобным, а на вид не скажешь! Рядом хихикнул Кеноби, справа мученически простонал Винду.

– Это уж слишком! – покачал головой корун. – Гранд-магистр, вы соображаете, что делаете?

– Соображаю хорошо я, – с достоинством кивнул гуманоид. – Преемника ввел в Совет я!

Кеноби масляно ухмыльнулся. Еще бы, попробовал бы Йода не восстановить их в правах и не дать место своему бывшему падавану. Компроматик на всех можно найти или сделать, а ради спасения Ордена идут и не на такие жертвы. И что с того, что операция обошлась в кучу кредитов? Найм актеров, отдельная выделенка для голонета, подкуп сенаторов и прочие извращения… Зато теперь у них есть целый Орден, принадлежащий им с потрохами.

И что с того, что джедаев?

Настоящий ситх своего не упустит.