С любовью, Смерть

Ран хохотнул. Я помрачнела.

Отличный комплимент.

Тренировка выматывала своей скучностью. Мы изучали пространство, в котором нам предстоит ориентироваться, представляли, как маги забрасывают нас фантомами, порой измученно переглядывались, заслышав писк Кары, которая порой то не успевала пригнуться от ветки, то проваливалась каблуками в податливую почву…

— А я тебе говорил — бери кроссовки, — прошипел Ран, в очередной раз помогая подружке освободить ногу из природного "капкана".

— Я же не думала, что нам и в самом деле придется по лесам бегать, — плаксиво отозвалась Кара.

— Интересно, что по твоему мнению подразумевал товарищ тренер, говоря "одевайтесь поудобнее, придется побегать по внедорожью"?

— Я думала, что он просто запугивает…

Все-таки наша коллега порой была непроходимо глупа.

Я спиной чувствовала раздражение напарника, отчасти даже сочувствуя ему. Лиам хотя бы до каблуков не додумался. Правда, своим нездоровым восторгом он по-прежнему меня пугал.

Мы змейкой оббежали лабиринт, изучили эстафетное поле, наткнулись на противников из третьего Департамента, обменялись парой колкостей "разрядки ради, боевого духа для" и легким бегом вернулись к старту.

— Мерзкие типы, — заключил Ран, потягиваясь, точно кошак, на нагретой солнцем траве. — Придется устроить им веселую жизнь.

Кара чему-то улыбнулась. Видимо, решила, что Ран так обозлился на не очень смешную шутку о том, что его "партнерша" будет фантомов шпильками ловить. Я же, если честно, была не уверена даже в том, что он ее расслышал. Просто в мире существовал лишь один человек, надменность которого Ран может стерпеть — это он сам. И делить свое место с какими-то "жалкими собирателями из какого-то там третьего Департамента" он не намерен.

Мне же лично такое улюлюканье от взрослых, вроде как, мужчин, казалось на редкость комичным. Эти "да мы вас уделаем, если только ваша подружка шпильки в ход не пустит" были достойны мальчишек, борющихся за право чаще приходить на общую на два двора игровую площадку.

Хотя… мужчины — они в любом возрасте мальчишки. А Ран еще и заводился с полупинка.

— Жаль, что выбрали не Розовый парк, — вздохнул Лиам.

Ох, кто о чем.

— Что? — не утерпел под нашими взглядами парень. — Там места больше. И природа живописнее…

— Слушай, ты на птичек с цветочками любоваться пришел или все-таки в соревнованиях участвовать? — скрестил руки на груди Ран.

И это у нас, у девушек, переменчивое настроение? Кто вчера вопил, что лучше застрелится, чем наденет эту "фаянсовую" форму и обещал слиться в первом же испытании, лишь бы не позориться? Кто сейчас строит всех нас из-за того, что у нас недостаточно боевой дух? Что еще нам ожидать от этого человека? Что он отберет свисток у тренера и начнет учить его тренировать нас в жестких военно-полевых условиях?.. Придет в боевом раскрасе и заставит ползать в грязи под дождем?..

Я уже ничему не удивлюсь.

Тиан была поглощена перестройкой графиков, дабы наши тренировки и сами соревнования не повредили общей продуктивности работы отделов. Да настолько поглощена, что кажется, вычеркнула нас из жизни Департамента на год вперед и забыла о нашем существовании.

— Извиняюсь. — Я хоть и постучалась из вежливости, но уже в крышку стола. — Я хотела узнать, что слышно про Аллена…

Тиан устало помассировала переносицу, сняв очки.

— Он под контролем психиков, но… из-за проклятия начался процесс распада мышления. Они говорят, что он не оклемается.

— То есть, как? — вздрогнула я. — Из-за этого же не умирают?..

— Люди не умирают. Но… — в голосе Тиан так и сквозила старательно скрываемая боли. — Он овощем останется, Арис.

— И неужели ничего нельзя поделать? Совсем? — Я опустилась на стул напротив начальницы.

— Они будут пытаться. Подключат сенсориков, но шансы малы. — Тиан замолчала на какое-то время, словно перестраиваясь, и вновь надев очки, вскинула голову: — Как тренировка?

— Нормально. Побегали, попрыгали, поизучали дорожки, пару раз заблудились, пришли к выводу, что на каблуках на соревнования лучше не приходить, — пожала плечами я. — А в третьем Департаменте все засранцы или только некоторые? А то бегали чего-то вокруг, дразнились. Дураки какие-то.

— Недостойное поведение, — скривилась начальница. — Но не ведитесь на провокации, хорошо?

— Ну, за себя-то я отвечаю, — не очень уверенно отозвалась я.

— И за Арандаром присмотри. Если честно, я не одобряю этого вашего желания разойтись по разным парам. Понимаю, отношения отношениями, но один сработавшийся коллектив куда надежнее двух недоделок… Да простят меня Лиам с Карой.

— Так почему бы тебе просто не поставить нас в пару сразу и дело с концом? Это ведь ты на уговоры Кары поддалась, чего теперь переживать?

— Это сугубо добровольное мероприятие и в первую очередь оно призвано для отвлечения от рабочей обстановки и приятного времяпровождения…

Да уж. Очень добровольное. "Либо в архивы на месяц без премиальных, либо бегай зайчиком по лесам и полям". У нас свободная страна, и я могу делать все, что хочу… если это не противоречит желаниям верхов.

— …поэтому вы уж постарайтесь. Тем более, помимо кубка спонсоры еще и денежный приз добавили, а это должно дать вам какой-никакой, а дополнительный стимул.

— А вот это уже приятно слышать, — усмехнулась я. — Ладно, мы постараемся. В конце концов, стоящему у расстрельного столба только и остается, что умудриться красиво упасть.

— Арис, — укоризненно сверкнула очками начальница.

— Тиан, — мило улыбнулась я, кивнув на прощание, и скрылась за дверью.

— Ну что? — встретил меня в коридоре напарник. — Она уже натерла тряпочкой до блеска мой кубок?

— Угу. Мысленно — все три. Что там Кара?

— Босоножки от травы очищает, — фыркнул Ран. — Как можно было додуматься не взять с собой кроссовки, не понимаю.

— "Форс мороза не боится", — припомнила я поговорку. — Когда девушке хочется быть красивой рядом со своим "рыцарем" — ее не остановит даже асфальтоукладочный каток…

— Мда уж, — покачал головой приятель. — Твой-то рыцарь хотя бы в смокинге не додумался припереться. И с чашкой чая, которую держал бы, оттопырив мизинец.

— Чай? О, от чая я бы не отказался, — вынырнул из-за угла стажер, судя по всему успевший только это слово и расслышать.

— Здорово, — вдруг излишне восторженно отозвался Ран, даже подскочив на месте. — Вот когда пойдешь себе покупать — и нам принеси.

— С сахаром, без? — Стажер не особо расстроился.

— Без, — хором отозвались мы.

— Вы два дьявола, — нервно дернул глазом Лиам и улыбнулся. — Как можно чай без сахара пить?.. Еще скажите, что крышечки от йогурта не облизываете.

— Я — нет, — с гордостью отозвался Ран. — У меня есть два крокодила, которым этот процесс куда больше удовольствия доставляет. А Арис вот да. Иногда просыпаешься от жутких звуков, смотришь, а там Арис…

Я закашлялась. И от неожиданности, и от наглого поклепа.

— …на работе, я имею в виду, — уточнил Ран, но я заметила, что и он занервничал, осознав, насколько был близок к провалу. — Люблю, знаете ли, вздремнуть, пока остальные пашут.

Стажер лишь нахмурился. И когда скрылся снова за тем же углом — чего приходил, спрашивается? — я пробежалась взглядом по напарнику и неуверенно спросила:

— Как думаешь… а Лиам может обладать какой-нибудь необычной способностью? Помимо того, что он умеет?

— Помимо того, что бесит? — усмехнулся Ран. — Не представляю. Чай, может, хорошо носит?

— Я серьезно. — Как сказать про то, что возможно именно Лиам являлся тем таинственным потрошителем жнецов, не нарушив при этом данного ему обещания? В конце концов, способности ведь не выбирают у кого и как появиться. Не устраивают кастингов, отсеивая неподходящих кандидатов. Не собирают вещи и не уходят к другому, если вдруг кандидат неудачным оказался.

Мне ведь во всей нынешней суматохе — визит Нуара-старшего, вызов к менталистам, соревнования эти еще как снег на голову — даже некогда было сесть и осмыслить то, что рассказал мне Лиам.

И больше всего хотелось поделиться этим с напарником.

А еще рассказать о визите отца с его "требованиями". Причем тут все мои "за" и "против" лежали на чашах весов одинаковыми железобетонными блоками, и перевешивать в какую-либо из сторон напрочь отказывались. То, как может отреагировать Ран, заведомо пугало. Отношения сына с отцом и так были не похожи на кадры из какой-нибудь рекламы кукурузных хлопьев "для всей семьи", а в этой ситуации так и вовсе непонятно, с какой мощностью рванет атомную бомбу "Ран" и какая часть населения планеты при этом пострадает.

Мы вошли в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.

— Так что ты имела в виду? — Ран плюхнулся на кресло, привычно забросив ноги на стол.

— Теоретически… может ли Лиам… — Я замялась, подбирая формулировку так, чтобы это выглядело, словно Ран сам догадался. — Мог ли Лиам меня спасти тогда?

Напарник феерично оросил стену водой, которую по досадному недоразумению успел отпить из стоящей на столе чашки, после чего перевел на меня настолько сострадательный взгляд, что я даже растерялась.

— Моя леди. Я понимаю, что головой ты по долгу службы прикладывалась неоднократно, но до такой ахинеи даже я бы не додумался. С чего это тебя так озарило?

Я скривилась. Ран заржал.

— Только не говори, что наш стажер решил себя рыцарем-героем изобразить?

— Я-то промолчу, — вздохнула я. — Но теоретически…

— Теоретически я, раскручивая косу, точно пропеллер, могу добраться до соседней планеты. А это — чушь какая-то.

— Но почему ты так уверен, что чушь?

— Обладай я такими способностями — был бы куда более в себе уверен, — подернул плечом Ран. — И не таскал бы двум нахальным типам чай по щелчку пальцев.

— Сам ты нахальный, — обиделась я.

— Ладно-ладно, — поднял руки напарник. — Одному нахальному типу и его очаровательной леди. Согласись, психологический портрет у парня как-то провисает?

— Провисает, — кивнула я. — Но с другой стороны все люди разные, и ведут себя по-разному несмотря даже на какие-то там способности… Ладно. Твоя позиция мне понятна.

Ран хмыкнул, достал из близлежащего дела страницу и промокнул ей брызги воды на стене. После чего невозмутимо ее встряхнул и положил обратно.

Сказать ему про отца?

— Черного не было, пришлось брать зеленый, — пришел каяться стажер.

Я вздохнула.

Не сказать. Не сейчас.

— Поди еще и без мяты? — Ран надменно вскинул голову. — Наколдовать-то не смог, всемогущий ты наш?

Я сделала страшные глаза. Лиам озадачился. Ран же только усмехнулся.

— Что? Если ты можешь сохранять позитивный настрой в наших условиях — ты реально всемогущий. Чего вы так на меня смотрите?

Вот любит он по краю ходить… И меня заодно косой своей в спину подталкивать.

Упаду я однажды, точно упаду.

Но его утяну за собой. Ибо нечего.

Когда до конца рабочего дня оставались считанные минуты, над дверью вспыхнула тревожная кнопка, заставив Рана издать какой-то неприличный звук, Лиама вздрогнуть, а меня оплакать мечты о скором ужине, душе и сне.

— Ну что там опять… — прохныкала я, подгребаясь с места.

На выходе мы наткнулись на взволнованную Тиан, пытающуюся одновременно что-то систематизировать в планшете и поймать собственные, съезжающие с переносицы, очки:

— Площадь Хрустальной Свободы, живее. Подкрепление соседних Департаментов уже выехало.

В машину мы запрыгнули эффектно. Ран за руль, я рядом, Лиам… а Лиам еще с минуту робко дергал ручку дверцы, пока Ран не вспомнил о том, что кого-то не хватает и не разблокировал замки задней секции. Интересно, а вот умчись мы без него — как бы он на "срочное происшествие" добирался? На автобусах с пересадками?

— Интересно, что там?.. — Стажер перегнулся через наши сидения, чтобы разглядеть происходящее в лобовое стекло. Разглядел. И азарт его довольно быстро утих.

Тридцатиметровая статуя раба, что еще днем в виде коленопреклоненного бронзового мученика украшала собой площадь перед зданием Совета, развернулась в нашу сторону и, плавно присев, выкорчевала гирлянду электрических столбов из земли, окатив себя снопом искр.

То, что нас отделяла от нее пара-тройка кварталов, никак не сказалось на общем "восторге".

— Стесняюсь спросить. А мы-то тут причем? — озвучил за нас мысль самый, как оказалось, хладнокровный Ран. — Они никого из одной весовой категории с этим товарищем подобрать не могли?

— Может, Тиан уверена, что вес твоего "Чувства Собственного Величия" примерно ему равен? — фыркнула я, пригнувшись, чтобы разглядеть, где под облаками заканчивается наш оживший великан.

— Все может быть. — Ран тоже прилег на руль, всматриваясь. — Ладно, Арис, отгони машину подальше и присоединяйся. А мы с Лиамом пока приступим.

— Эй, а сам?

— Ты же девочка, моя леди, — подмигнул Ран, выскочив на обочину и раскланявшись. — Позволь своим верным рыцарям заняться грязной работой.

— То есть, как с ожившими статуями сражаться — я девочка, а как роль парковщика выполнять, так сразу нет? — пробурчала я, когда и Лиам, воодушевившись поступком Рана, покинул салон.

…тоже мне, нашли "против кого дружить".

Я колесила минут пятнадцать, подбирая наиболее безопасное для "Агресты" место, от которого заодно мне будет недолго бежать до площади. В итоге загнала машину на подземную стоянку, решив, что туда наш противник никак не дотянется, после чего ринулась вдоль узких улиц на подмогу своим, порой петляя и ориентируясь на звук.

Навстречу мне бежали перепуганные горожане, кто-то даже попытался из благих помыслов взвалить меня на плечо, дабы утащить "ненормальную самоубийцу" подальше от опасности, но увертливость меня, к счастью, не подводила. А там где подводила — прекрасно спасал призрачный значок Департамента, при демонстрации которого мирные граждане либо молча расступались, либо — ускорялись еще сильнее в выбранном направлении.

Когда я наконец-то приблизилась к площади, то обнаружила уже даже не две и не три пары коллег. Территория была огорожена, по периметру расставлены сотрудники полиции, а в центре суетливо носились и маги, и та самая "подмога из соседних Департаментов", и Ловцы… Человек тридцать, а то и сорок, точно муравьи, сновали между стопами бронзового великана. В воздух врывались вспышки заклятий, гул стали, перемежаемый криками…

И неужели я думала, что со своим "Многовековым несчастьем" смогу проскользнуть в эпицентр незаметной мышкой?

Игнорируя всех, фигура сделала три гигантских шага, моментально нагнав меня, и со всего маха припечатала ладонью асфальт в каких-то сантиметрах от моей ноги — и то благодаря тому, что я успела отскочить.

Рядом неожиданно — словно кот, на все четыре лапы — плюхнулся Ран, и тут же выхватил жезл из-за спины, активируя косу.

— Как-то ты быстро. Колись, до ближайшего столба доехала?

— На подземную парковку загнала, — проворчала я, стягивая перчатку и спешно отползая в сторону.

— Главное, чтобы не забыла, на какую, — подмигнул Ран, притянув меня к себе за талию, и, оттолкнувшись косой, точно шестом для прыжков в длину, перемахнул вместе со мной через бордюр и клумбы заодно.

— Что происходит? Вы разобрались причем здесь мы? — Правой рукой вцепившись в футболку напарника, спросила я.

— Лиам сказал, что якобы видит душу, но при этом очень сомневается, что она настоящая. И в целом как-то странно. Будь у душ сила, способная двигать многотонные орясины, нам бы всем давно конец настал.

— Значит, что-то не так с самой статуей? Бракованная? — нервно усмехнулась я.

— Да ну, выспалась просто наконец-то. По статуевым меркам сейчас "доброе утро".

— Предлагаешь спеть ей колыбельную? Или накинуть на глаза черную тряпку, чтобы обмануть, как попугайчика?

— О, ты колыбельные знаешь?

Ритмичные прыжки, которые мы совершали по площади с помощью "шеста", перебрасываясь репликами, уносили нас в сторону набережной. Пора было продумывать план, иначе мы просто выдохнемся раньше, чем перейдем к сути.

— Даже не намекай. Петь не буду.

— А мне? Перед сном. Я никому не скажу.

— Конечно, не скажешь. Ибо черта с два дождешься.

Гигант перехватил наш очередной маневр на развороте, успев пятерней махнуть над нашими головами и, задев верхушку косы, выбить ее из руки напарника. Мы раскатились в стороны, но тут же снова приняли боевые стойки.

— Да эта штука обнаглела, — воскликнул Ран, продираясь через преграды в направлении, куда улетела коса. — На святое же позарилась.

— А у меня появилась бредовая идея, — выкрикнула я вслед напарнику, пытаясь нагнать. — Если Лиам убежден, что в статуе душа… Может, в ней же есть и какой-нибудь усилитель?

— И чем же идея бредовая? — поинтересовался Ран, подхватив косу с земли и тут же вновь, в считанные доли секунды, успев выхватить меня из-под удара бронзовой ладони.

— А что если в статуе есть что-то живое? — Я вырвалась из рук напарника, отпрянув в сторону.

— Тогда да. Тогда соглашусь.

— С чем?

— С тем, что идея бредовая.

— Ладно, я не так выразилась. Нечто "когда-то живое". Что если в бронзе залито… тело?

Разноцветная россыпь заклинаний освещала площадь как праздничный фейерверк. Мне оставалось мысленно проклинать мое "Многовековое несчастье", отмечая лишь один положительный момент — пока эта дрянь гоняется за мной, другим почти ничего не угрожает. Ну, кроме, разве что, быть раздавленными в пылу беготни.

Легкие пылали, намекая, что еще чуть-чуть и либо рассыплются в пепел, либо я сама выплюну их на асфальт. Я вклинилась между стеной и одной из колонн здания Совета, переводя дыхание. Ран припал к двери напротив. Массивные пальцы шарили рядом, без возможности нас достать.

— Помнишь всякие мафиозные разборки, в которых людей закатывали в фундамент дома, например?

— Конечно же помню. Ибо недалече как вчера… — насмешливо отозвался напарник. Я скорчила недовольную физиономию.

— Короче, это частое явление было. А что если, когда отливали статую, в нее тоже кого-нибудь подбросили, чтоб не нашли?

— И какая-то беглая душа "нащупала" под бронзой тело и уцепилась за него?

— Ну да.

— Тогда почему…

Нашу беседу прервал грохот. Магам удалось все же спеленать гиганту ноги, отчего он потерял равновесие и повалился на ограждения в центре площади, когда-то окружавшие его неподвижную фигуру.

— Тогда почему не ошалевшая душа с телом вместе вырвалась на волю, а статуя ожила?

— Мое дело было предложить хоть какой-то вариант, — надулась я. — Твои версии?

— Я уже озвучивал. "Оно" просто выспалось и пошло гулять. А тут мы. Меня бы это тоже выбесило.

Судя по крикам, беспомощной статуя была весьма недолго.

— Эй, вы долго там отсиживаться будете? Нам всю работу за вас делать?

— Знакомый голос, — фыркнула я.

— Угу, мерзкий такой, — отозвался Ран и вынырнул из-за колонны. — Ну конечно. Третий Департамент. Те самые олени. Я им сейчас устрою "отсиживаться"…

И прежде, чем я успела что-либо возразить, напарник вылетел из укрытия, оттолкнулся от ступеней своим "шестом", и взмыв вверх, приземлился в "складку" набедренной повязки гиганта, ловя равновесие.

…за несколько секунд до того, как махина легким взмахом руки снесла целую батарею магов в фонтан и тяжело поднялась на ноги.

Я даже зажмурилась на мгновение, когда Ран лихо ухнул вниз с пятнадцатиметровой высоты, готовясь услышать хруст и увидеть оставшуюся от него лепешку, но вместо этого раздалось лишь язвительное:

— Эй, вы долго там прохлаждаться будете? Мне за вас всю работу делать?

Приоткрыв один глаз, я обнаружила, что коса впилась статуе в бедро, и Ран болтался на ней, точно брелок. Ловкий разворот — и напарник уже стоит на ногах в одной из складок, замахиваясь косой, чтобы забраться выше.

Тьма тебя разрази, Ран, что ты делаешь?

— А вы-то что встали теперь, герои? — выпалила я, растолкав "товарищей" из третьего Департамента, и подлетела прямо под ноги статуи. Подлетела — и что? Буду ждать, пока меня затопчут?

Как мне в такие моменты не хватало какой-нибудь функции или приложения на телефоне, в которое можно было бы спросить "Окей, напарник залез на статую, что делать?", а приложение тебе "По вашему запросу найдено десять ответов". Жмешь самый популярный — и проблема решена.

А не стоять, панически ломая голову и ощипывая воображаемую ромашку, лепестки которой чередовались "убьется — не убьется, убьется — не убьется"…

И кусать губы, когда остается последний. "Убьется".

— Эй, — вдруг звонко выкрикнула я. — Эй там, наверху.

Чем статуя меня услышала (или ее привлекли мои "порхательные" движения руками?) — науке неизвестно, но внимание она на меня все же обратила. И ладонь, протянутая к Рану, на долю секунды застыла в воздухе, после чего устремилась ко мне.

Вскрик напарника огласил площадь, но быстро стих. Отлетев в сторону, я увидела, что он повис, цепляясь за самый конец своего шеста, услышала, как выругался, а после — вскарабкался обратно и тут же — выше, благодаря тому, что туша склонилась в мою сторону. Пристроился на плече статуи демоном-искусителем и от души воткнул косу ей в ухо. Опять же — невесть зачем, но в толпе разбросанных коллег это все же смотрелось мало-мальски геройски. Насколько вообще героем может быть человек, который во время пожара гордо забирается на самую крышу рушащегося дома и отважно сидит на ней, выжидая, когда же дом рухнет, совершенно не задумываясь о последствиях для себя.

Маги, постепенно выплывающие из фонтана и плюющиеся заклятьями и проклятьями, возвращались на свои боевые позиции, олени из "трешки" бегали вокруг неровными кругами. Картинка сложилась бы окончательно, если бы они еще при этом верещали "батюшки, что делать-то, что делать?", но, к сожалению, они не издавали ни звука.

Словно из-под земли рядом со мной вырос Лиам с какой-то девушкой, и они, подхватив меня под локти, перенесли к фонтану. Одним прыжком. Ненавижу перемещения. Ненавижу Странников.

— Отведи его к реке, — проорал Лиам мне на ухо, стараясь перекричать завывания магических вихрей. — Мы перекрыли дорогу, маги уже наготове.

— Там же Ран… — метнулась было обратно я, но Странница так дернула меня за локоть, что чуть не выворотила мне весь плечевой сустав.

— Выведи его к мосту, пусть он попытается тебя на нем поймать. Живее.

"Ездовой питомец" Рана послушно устремился за мной. Странница перебрасывала нас на метры вперед за один прыжок, успешно обгоняя гиганта, а я мысленно прощалась с обедом, который комом подступал к горлу.

Ненавижу Странников… Или я это уже говорила?

К счастью, путь до набережной был не так уж и долог. А уж когда за тобой гонится ожившая девятиэтажка — и вовсе сокращается до считанных шагов.

— Хей, — громко прозвучало сверху. — Не рановато ли в этом году купаться?

— Тебе не повредит охладиться, — подбежав к бордюру, пропыхтела себе под нос я, брошенная Странницей на произвол судьбы.

— Беги под опоры, — завопил мне Лиам откуда-то из переулка. — На мост.

С ума сошел, ущербный. Если эта чертова штука полезет туда за мной, то запутавшись, все переломает… Хотя… В этом определенно что-то было. Наш бронзовый друг реально может там застрять.

Да и раз уж собственного гениального плана у меня не было, я в мгновение воззвала ко всем существующим и несуществующим богам и бросилась со всех ног вперед, стараясь не думать о том, сколько невинных жертв могло бы пострадать, не успей мы перекрыть дороги. Дикий всплеск за спиной заставил вздрогнуть, ибо на мгновение мне показалось, что мост уже оторвался от суши к чертям собачьим и меня, точно муху, вот-вот сомнет огромная пятерня… Но придурошная статуя, оседланная моим не менее придурошным напарником, поспешила открыть купальный сезон.

— На центр, Арис. На центр, — надрывно вопила за спиной "группа поддержки".

Для полноты картины не хватало еще зрителей с телефонами, снимающих мой марш-бросок по мосту над Йенной. Чтобы потом весь Департамент ржал, разглядывая эти фантастические кадры где-нибудь в интернете.

Статуя ушла под воду выше, чем по пояс… и что приятно — почти увязла в замусоренном дне. По крайней мере, когда она потянулась ко мне, чтобы ухватить, едва не повалилась под воду всей тушей, а я выиграла несколько лишних секунд, чтобы оторваться, пока та выпутывалась из подводного плена.

— Давай, моя леди. Еще чуть-чуть и золото наше, — проорал Ран, и я чуть было не остановилась среди реки в самый решающий момент с ответным криком: "Бронза, идиот. Бронза"

А смешная бы могла выйти шутка. Была бы еще ситуация чуть более подходящая, и если бы легкие так не горели от бега.

Застыв примерно посреди моста, я прижалась к центральной, поставленной на устои, башне, зажмурилась, когда ко мне устремилась огромная пятерня… и не нашла ничего более умного, как запрыгнуть на заграждение и, вытянувшись стрункой, шагнуть вниз. Нет, они серьезно думали, что я буду стоять и ждать, пока это чудо меня вместе с мостом в елочное украшение свернет?

Лететь было всего ничего, метров пятнадцать, поэтому я планировала не разбиться. А если и разбиться, то не насмерть. Вынырнув на поверхность, я обнаружила свисающее над собой лицо, искаженное ужасом, и оплавленную конструкцию моста, ставшую оковами для нашего бронзового друга.

Ран с видом победителя возвышался у него на голове, держа косу, точно флаг завоевателя. Вокруг мелькали Странники, маги-огневики оплавляли металл, позволяя тому крепче впиваться в статую.

Над головами кружили три вертолета, растягивая сеть.

Напарник скатился по бронзовым конечностям, словно с горы на сноуборде, ловко перескакивая через преграды, после чего устроился на одной из чудом уцелевших опор, зацепившись рукой за выступ, и свесился вниз:

— Помочь, моя леди?

— Да, меня очень порадует, если ты сюда свалишься, — буркнула я. Напарник клыкасто улыбнулся.

— Вылезай уже, нечего прохлаждаться в такое время года. Тебе еще душу искать, там Лиам опять что-то разглядел.

По счастью, добираться вплавь мне не пришлось. Мне сбросили веревку, на которой благополучно вытянули из воды, точно рыбку, пока я фыркала и отплевывалась.

За раздумьями, где я могла посеять перчатку, я проглядела протянутую мне руку напарника, и сама мучительно перевалилась через заграждения.

Встала, осознала, что мне выжимайся-не выжимайся и отряхивайся-не отряхивайся — лучше не станет, одарила Рана испепеляющим взглядом и прошествовала к еще пытающейся брыкаться статуе.

— У него с глазами что-то, — подскочил ко мне Лиам. — Посмотри, может, поймешь, в чем дело.

Я приблизилась к лицу спеленатого чудища и коснулась его сквозь сеть ладонью. Что-то тихо отозвалось изнутри.

— Подсади-ка, — попросила я стажера. Тот любезно подставил мне сцепленные в замок руки и подкинул вверх, крякнув под моим весом. Конструкция получилась шаткая, зато я дотягивалась до места, откуда шла пульсация. — Там правда что-то есть.

Легкое свечение шло из глубины зрачков, откликалось на прикосновения.

— Выше можешь? — прошипела я стажеру.

— Стараюсь, — прокряхтел тот в ответ. Я уперлась в крылья бронзового носа ногой, цапнула рукой сетку над "веком" и впечатала пятерню в зрачок.

Душа с трудом, но поддавалась.

— Помощь нужна, моя леди? — Ран уже свисал с макушки статуи, покачивая косой.

— Готовься, — фыркнула я. И резко потянула на себя.

Лезвие с протяжным свистом втянуло душу и Ран, сделав сальто, спрыгнул вниз на землю, самодовольно осклабившись. Позер.

Я же нащупала неровность в составе, подтянулась еще выше… и разглядела, что бронза была не везде однородна. Зрачок статуи выпукло отделялся от глаза, и я, подцепив его ногтем, с тихим треньком открыла небольшой тайник. Ладонь едва прошла в отверстие, пальцами я нащупала нечто небольшое и квадратное и тут же извлекла наружу.

Шкатулка.

— Арис… — выдавил Лиам. — Я больше не могу…

Опорная рука подо мной дрогнула и подогнулась. Я повисла на сетке, со вскриком стукнувшись ребрами о бронзовую щеку.

— Твою мать, стажер, — прошипела я, повиснув на самых кончиках пальцев и едва не выронив шкатулку.

После чего не очень грациозно, но по примеру Рана, скатилась по изгибам скульптурного лица на асфальт, чуть не навернувшись при приземлении.

— Эй. Тринашки.

— Опять они? — закатила глаза я.

— Что ребят, вылезли из укрытия, когда все затихло? — усмехнулся Ран, перекинув косу с плеча на плечо.

Парни из третьего Департамента явно были к нам неравнодушны.

— Руки не хотели пачкать. Мы предпочитаем все-таки работать мозгом.

— Удивительное дело, — искреннее восхищение в голосе напарника даже меня заставило бы крикнуть "Верю". — А чего тогда не работаете?

— Мы придумываем хорошие планы, чтобы чернорабочие, вроде вас, потели.

— Ну а что еще остается, когда инстинкт самосохранения сливается с природной трусостью в неравных пропорциях, — пожал плечами Ран. — Желаю, чтобы ваши "рабочие мозги" вам помогли в соревнованиях. Хотя бы посчитать разницу в турнирной таблице между первым местом — и вашим.

— Какая-то у вас "Смерть с косой" болтливая. Уж не Нуар ли это? — скрестил руки на груди "колобок в очках", отмалчивавшийся до сих пор.

— Какие-то вы болтливые в принципе… Кто вы, ребят? — клыкасто улыбнулся напарник. — А то меня вы знаете, сами бы хоть представились.

Я не смогла скрыть усмешку. Иногда клоунады Рана были безумно в тему.

— Рен Аттос и Шиен Ривз. Третье отделение Последнего Департамента, ведущие специалисты.

И оба скрестили руки на груди. Синхронно.

— Долго тренировались? — ухмыльнулась я.

— У нас это врожденное. Работа в команде, сотрудничество, чтение мыслей товарища…

Мы с напарником переглянулись, одарив друг друга насмешливыми взглядами.

— Ну, удачи вам с чтением мыслей. На дистанции это вам обязательно пригодится тоже. Используйте весь потенциал, ребята. Не стесняйтесь, — бодренько изрек Ран, отзывая косу.

— Предпоследнее место — это ведь лучше последнего, — внес свою лепту вынырнувший между нами Лиам.

— О, а это еще что? — Аттос, недолго думая, переметнулся от Рана к более легкой добыче. — Вигельсон, ты?

Стажер, воодушевленный удачно ввернутой колкостью, тут же стушевался.

— Ладно. Не смеем задерживать. Мамке привет. Она все также за тебя просить ходит?

Я увидела, как сжались кулаки Лиама, и каким ненавидящим взглядом он прожег их спины. Даже Ран напрягся.

— Что это значило? Вы знакомы?

— Не лично, — процедил сквозь зубы Лиам. — Просто… когда я только решил устроиться на работу в Департамент, мама боялась, что со мной что-то случится. И поэтому втайне от меня ходила к начальству, упрашивала, чтобы меня на оперативную работу не назначали. Вот и… В общем, я тогда из третьего и попросился чтобы меня перевели. Так у вас и очутился, а они вот…

— Да ублюдки они, — махнул рукой Ран и, совершенно неожиданно, ободряюще потрепал Лиама по плечу. — Не обращай на них внимания. Сами поди первый раз вырвались на настоящее дело, вот и "самоутверждаются". А что родители такие заботливые… Это хорошо. Значит, им на тебя не плевать.

— Угу, — вздохнул Лиам и окончательно потускнел. — Не плевать… Кстати, Арис, я нашел по дороге. Ты обронила, наверное.

— Перчатка, — Я радостно вцепилась в породнившийся аксессуар и тут же натянула на руку. Хоть одна деталь на мне будет сухой. Какое счастье. — Кстати. А я нашла вот это.

И продемонстрировала парням шкатулку.

— Кто-то себе нехилый тайник устроил — и у всех на виду, и в то же время никто бы даже не предположил. Только я по-прежнему не понимаю, как душа могла оживить статую.

Ран щелкнул замком, задумчиво почесал подбородок.

— Знаю я одного персонажа, которому эта штука может быть известна. Надо будет к папаше в гости наведаться.

— Это его? — вздрогнула я.

— Не факт. Но он в свое время такими артефактами промышлял. Если душа, ощутив живые колебания магии в кольце, решила в него вселиться — это многое объяснит.

— Мне кажется, во фразу "это многое объяснит" ты вкладываешь несколько иной смысл, нежели другие жители планеты.

— Это "Оковы Кукловода", моя леди. И кстати — ты не подумала, что это не душа случайно нашла тайник, вселилась в артефакт и оживила статую, а тайник был сделан для того, чтобы подложить артефакт и подбросить душу?

Догадка Рана вызвала лишь мой скептический смешок… и ступор.

Напарник был прав. И это больше походило на правду, чем неудачное стечение обстоятельств.

Хотя… Неудача — это же мое второе имя, чему удивляться.

Вечер прошел настолько бесполезно, насколько вообще бесполезным мог быть вечер. Полчаса мы лежали перед бубнящим что-то телевизором, жуя бутерброды. Лениво подрались подушками за последний, с сыром. Победила я: пока Ран тянулся за выбитым "орудием", я, не колеблясь ни минуты, затолкала бутерброд в рот, насколько влез. Так что приятеля, разогнувшегося из-за подлокотника с победным: "Достал" ждал в конец обнаглевший хомяк с бегающим взглядом.

Хотя нет. Полезное все же было — мы сделали Дейлу перевязки, пришли к выводу, что скоро он окончательно оклемается, но вставать пока не разрешили. Чип понимающе фыркнул на нас и грозно рявкнул на собрата, едва тот дернулся, чтобы подняться на лапы.

Мы поняли, что больной под надежным присмотром и расслабились.

А мне все-таки нужно было рассказать Рану про визит отца. Конверт с "суммой" я хоть и скомкала, но выбросила не дальше собственного рюкзака. Такое количество нулей забыть было сложно, конечно, но вдруг когда-нибудь пригодится в качестве вещественного доказательства? Или напоминания о том, какой я была идиоткой.

Ран со скучающей физиономией потягивал сок из стакана, глядя в экран, где яркие, но до безобразия глупые рекламы, сменяли одна другую. Вот верблюд крупным планом улыбается в камеру, а после зачем-то рассыпается на цветастое драже, в которое тут же бегут нырять дети. Следом — ужин счастливой семьи, которая ну никак не могла бы оставаться такой счастливой, если бы не какой-то явно волшебный кетчуп.

Напарник скривился, нахмурился и переключил канал.

— Да. А я-то думаю, чего нам так не хватает в отношениях с папашкой. Кетчупа. Он все делает лучше.

…ну не могла я сейчас сообщить то, что уже никакими приправами не исправить. Ран выглядел измотанным, помятым, с нотками усталости во взгляде, заметными, наверное, только мне. А я — пусть и со скрипом, но признала, что просто трушу. Что мне просто не хочется оказаться тем самым гонцом, что принес дурные вести и остался без головы.

Хотя… наверное, в такой ситуации лучше остаться без головы, чем в панике пытаться прятать ее в асфальт за неимением песка.

— Кстати об отце… — Голос дрогнул. Ран, кажется, тоже. И нахмурился. — Он приходил на днях.

— Дай угадаю, — мрачно произнес напарник. — Хотел уговорить тебя отказаться от нашей всесжигающей страсти? Поди еще и денег предлагал, чтобы ты тихонько куда-нибудь за бугор отчалила?

— Почти, — замялась я. — Он назвал Дейла "вещью, которую я сломала". И намекнул, что я либо должна за эту "поломку" заплатить, либо… Только пожалуйста, не…

Ран усмехнулся, не дав мне договорить. Да так, что мне захотелось медленно отползти спиной вперед в гардеробную, к сдувшейся Мари.

— Прости, я на минутку, — с ядовитым спокойствием изрек он, поднимаясь с дивана.

Отъехала в сторону балконная дверь, и ночная темнота поглотила напарника, оставив меня в зале одну. Я прислушивалась, как могла, к происходящему на балконе, искренне надеясь, что Ран не решит прямым рейсом выйти из зала — на асфальт. Хотя он скорее поможет проделать этот маршрут отцу.

Прошли долгих три минуты до того как дверь открылась снова, и вперед Рана в комнату влетел телефон. Фейерверк из деталей озарил дальний угол, я вздрогнула и едва не вжалась в подушки с мыслью, что и со мной подобное сотворить в порыве гнева с него станется.

Напарник же с показным спокойствием прошествовал к барной стойке, плеснул воды в стакан, подержал в руке и, не отпив, поставил обратно, после чего произнес:

— Надо было с балкона кидать. Осколки бы убирать не пришлось.

— А я бы потом удивлялась, почему не могу до тебя дозвониться, — позволила себе нервную усмешку я. — Так хотя бы буду знать, почему.

Стоило ли спрашивать, о чем был разговор?

— Зачем тебе мне звонить, когда я всегда рядом? — Ран, как ни в чем не бывало, упал рядом со мной на диван.

— Практика показывает, что ситуации разные бывают, — вздохнула я, припомнив разом и посиделки Рана в мусорных баках, и свою беготню от жнецов.

— Не боись, моя леди. — Напарник беспардонно обхватил меня за плечо и притянул к себе. — Я верю, что если буду умирать, то ты это почувствуешь и прибежишь. Возможно, даже ради того, чтобы добить, отыгравшись за все годы мучений.

— Что отец сказал? — Я осторожно подцепила его за палец и вынырнула из-под руки.

— "Ран, я твой отец…", — прохрипел напарник.

— А серьезно? Если ты не заметил, то я некоторое отношение к этой ситуации имею. Хотелось бы оставаться в курсе.

— Да что он мог сказать? — хмыкнул Ран и, пародируя отцовские интонации, ответил: — "Арандар, мы ведь взрослые люди, предлагаю не устраивать истерик по телефону, если, конечно, ты или твоя, с позволения сказать, девушка не побоитесь прийти и поговорить с глазу на глаз…"

— А может нам "расстаться" и дело с концом? И нам спокойно, и ему…

— Нет уж, — хохотнул Ран, скрестив на груди руки. — Во-первых, теперь он, скорее всего, не поверит, решит, что мы ему лжем ради того, чтобы он от нас отлип. Во-вторых, даже если поверит, то решит, что может на меня давить и иметь с этого желанные результаты. А я категорически против. И в-третьих — не хочу. Так что торжественно предлагаю начать огребать от моего родителя за дело.

И нахально подставил мне вытянутые трубочкой губы, словно в ожидании поцелуя. Недолго думая, я выхватила из лежащей на тумбе стопки журналов первый попавшийся и припечатала Рана "лицом с обложки". Лицо с обложки наудачу оказалось очень бородатым, со сплошной, густо проросшей бровью и соблазнительным лозунгом: "Моя мечта еще не нашлась, но я верю, что судьба сведет нас…"

Никогда бы не подумала, что судьбой могу оказаться я.

Ран расхохотался, отнимая от лица журнал.

— Вот все бы тебе в шутку перевести. Я тут, может, о серьезных вещах распинаюсь.

— Сам веришь в то, что говоришь? — откинулась на подлокотник я.

— Конечно. Если понимаю, что говорю. О, какой мужчина, — восхитился он, изучив моего "избранника". — Как тебе? — И повернул портрет ко мне лицом. — Скажи честно, ты бы повелась на ухаживания такого?

— Ну, если он человек хороший… И если побреется…

— В каком месте? — невозмутимо уточник Ран.

— В левой коленке, конечно же, — фыркнула я. — Для начала хватит и бороды. Ну и легкого взмаха бритвой промеж глаз.

— Что ж не топора сразу?

— Есть риск выровнять ему лицо под одну плоскость.

— Остается надеяться, что бедняга Лиам тебя полностью устраивает и так. Иначе неизвестно, что его может ожидать в финале романтического вечера.

"Осознание, что это был вовсе не романтический вечер", — усмехнулась я про себя.

— Что, представила? — напарник же усмехнулся вслух.

— Естественно. Но ты бы лучше беспокоился, что однажды тебя точно так же может в темном углу отловить Кара.

— И что она мне сделает? Я же идеален, — пожал плечами он.

— Ну не скажи, — фыркнула я, ткнув в лицо с обложки пальцем. — У этого глаза как-то… добрее.

— Еще бы, в тени таких бровей чего им добрыми-то не быть.

— Еще чуть-чуть, и я решу, что ты ему завидуешь.

— Куда без этого? Я себе такие могу только в фотошопе намечтать. И умереть со смеху там же.

Я тоже завидовала. Самообладанию Рана. Если бы что-то довело меня до швыряния телефонов в стенку, я бы еще полчаса кипела, вихрем носясь по квартире и стараясь не перекрошить все, под руку попадающее. Но перезагрузить организм тремя глубокими вдохами и спокойно вернуться к улыбкам и шуткам — я бы точно не смогла.

И успеть надеть маску напускного благополучия — тоже бы не сумела.

— Менталисты, кстати, давно звонили?

— Не очень, — осторожно ответила я. — Рассказывали про статуэтки.

— Из тех, что тебе и Аллену подбросили?

Я кивнула.

— Что-нибудь хорошее нашли?

— Они ищут владельцев Коллекции Темной Крови. Говорят, их не так много по миру. Спрашивали о твоем отце еще…

— Не удивлен, — ухмыльнулся Ран. — Я встречусь с ним на днях. Пообщаюсь.

— Я пойду с тобой, — подскочила я.

— Не стоит.

— Если ты не заметил…

— "…то эта ситуация имеет и ко мне некоторое отношение, и поэтому я должна быть в курсе", — передразнил меня он. — Но — не стоит. Каким бы ярким не было мое желание сломать ему хотя бы нос, я постараюсь с ним просто поговорить. И возможно мне он скажет что-то, чего точно не скажет при тебе.

— Но… — Что-то разумное в словах напарника было. Хотя рассудок мой истошно вопил, что ни в коем разе нельзя отпускать его одного.

— Никаких "но". Сначала я схожу один, если ничего не выйдет — и он выживет после этого — то отправимся вместе. Компромисс же?

— Так себе компромисс.

— Мне тоже нравится. — Напарник самодовольно мне подмигнул и, подскочив с дивана, направился было за спальными принадлежностями, но замер, глядя на телефонные обломки. — Не хочешь побыть хорошей девочкой и проводить его в мусоропровод с почестями?

В моем хмуром взгляде напарник безошибочно прочитал ответ.

— Вот все самому… Все самому…

— Труд может облагородить даже тебя когда-нибудь, — усмехнулась я. И скрылась в спальне под возмущенное:

— Да я, черт побери, и так благороднее некуда…

И задумалась. Серьезно так задумалась. И пока переодевалась в пижаму, думала. И пока отбрасывала край одеяла, думала.

Ран ведь не железный. Интересно, какой ценой ему даются шутки и улыбки, с таким-то отцом?

Я на цыпочках пробралась обратно в зал. Ран облокотился на стойку над стаканом воды, задумчиво перебирая по его краям пальцами.

На всякий случай проверила, на месте ли перчатка, беззвучно выдохнула и прильнула щекой к напарниковой спине. Тот ощутимо дернулся.

— Ты чего пугаешь?

— Хочу и пугаю, — фыркнула я ему в футболку и неуверенно обвила руками за талию.

— А вот сейчас мне совсем не по себе. Что случилось за эти две минуты?

— Я подумала.

— Поздравляю. Но…

— Замолкни, — шепнула я ему на ухо и ощутила, как он усмехнулся, а руки его мягко легли на мои.

Странно — но мне нравилось происходящее. Успокаивало. Помогало собирать мысли в кучу и убирать на дальний план, до завтрашнего дня, чтобы освободить ночь под совершенно иные думы, не мешающие снам.

Ран развернулся и, крепко обхватив меня, вскинул в воздух так, что наши носы оказались на одном уровне, после чего нахально осклабился:

— Не знаю, что это было, но не против, чтобы было почаще.

— Этого обещать не могу. Просто мне подумалось — запоздало, правда… Что тобой быть очень непросто. Хотя так и не скажешь.

— Меня устраивает, — хмыкнул Ран и ткнулся лбом в мой лоб. — Есть тут кое-что, что меня прекрасно примиряет с моей судьбой.

И замолчал. То ли ожидая от меня вопроса, то ли не решаясь озвучить ответ.

— Спать пора, — заключил он, нарушив тишину. И направился к спальне.

Поставил меня внутрь комнаты, комично раскланялся, сообщив:

— Ваши покои, моя леди. Спокойных вам снов.

И круто развернулся в сторону дивана.

…последнее, что я увидела в миг, когда захлопнулась дверь, были нагло следящие за нами в два глаза, притворявшиеся спящими, псы.

Я прокатилась по траве, неприятно сосчитав ребрами все сокрытые ею камни и кочки.

— Арис, ну же, — раздался возмущенный голос Лиама. — Что с тобой сегодня? Не выспалась?

— Выспалась, — буркнула я, краем глаза наблюдая, как Ран помогает Каре перебраться через препятствие. Судя по лицу Кары, она, в общем-то, только ради таких моментов в соревнования и подалась.

— Тогда что? — участливо отозвался стажер.

— Просто нога подвернулась при приземлении, — отмахнулась я, стряхнула еловые иголки с формы и бросилась дальше по дороге.

Обогнала Рана, поздоровалась с коллегами — Сиалой и Дервиком, — которые разминались на газоне неподалеку, и, вскарабкавшись по веревочной лестнице, уселась на перекладину на высоте пяти метров, озирая окрестности.

До соревнований оставалась жалкая неделя, работа в офисе, как назло, прибывала в геометрической прогрессии, и сны…

Признаться, сон, в котором я касаюсь Рана, был более пробирающим, но и получать косой промеж позвонков мне не понравилось. Совсем. Равно как и не понравилось смотреть на напарника с пробитым этой же косой виском.

И лицо Рана, постепенно расплывающееся и становящееся то лицом его отца, то и вовсе — теряющее очертания человеческие и приобретающее очертание символа "Многовекового несчастья" — тоже не нравилось. Дьявольская смесь какая-то.

— Моя леди, тебя поймать? — насмешливый голос снизу заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

— Рассыплешься же, — отозвалась я в ответ, покрепче вцепившись руками в перекладину.

— А проверь. Если уж я Кару выдержал…

— Она легче меня, — возразила я.

— Явно не в моральном смысле, — хохотнул напарник и подставил руки. — Падай.

— Не хотелось бы отпечаток лица в песке оставить. Посмертный.

— Ты мне не доверяешь? — нижняя губа Рана мелко задрожала, брови выгнулись домиком… Правда, долго удерживать такое выражение лица он не смог. Расплылся в белозубой улыбке и подмигнул мне.

…Доверяю. Может, даже больше, чем нужно.

Осторожно развернувшись к перекладине животом, я сначала повисла на ней постиранным полотенцем, а после соскользнула вниз.

— А ты боялась, — победно изрек Ран, перехватывая меня под коленки одной рукой и под спину — другой.

Я коротко пожала плечами.

— Не за себя же. Осталась бы от тебя бесформенная лепешка — и прощай победа. Еще и мне бы влетело за то, что угробила звезду Департамента.

— Кхм.

Мы синхронно обернулись, чтобы увидеть не очень счастливые лица Кары и Лиама.

— Страхую вот, — пояснил Ран, осторожно опуская меня на землю.

— Да все в порядке, — мирно улыбнулся Лиам. — Хорошо, что есть надежное дружеское плечо, когда меня рядом нет. Правда, Арис?

— Не отвлекайся лучше, — проговорила я, оббежав стажера вокруг, а после ухватила его за запястье и утянула за собой на беговую полосу. Лишь бы только не отвечать.

— Если бы у Рана не было Кары, я бы, наверное, ревновал, — пропыхтел Лиам мне в спину после первого же полукруга.

— Зачем? — спросила я, стараясь не сбивать дыхание.

— В ваших отношениях слишком много того… что у нормальных людей выходит за рамки "просто дружбы". Ты не замечала?

— За рамки "просто дружбы" выходят расхаживания друг перед другом без одежды, поцелуи и интимная близость. Все остальное — это в рамках, — недовольно отозвалась я. Он что? Решил прочитать лекцию, как мне следует общаться с моим же другом?

— Так-то ты права, конечно, но…

— Лиам. — Я застыла среди стадиона. — Во-первых — не вовремя. Во-вторых — не в тему. В-третьих — я несколько раздражаюсь от подобных бесед. Так что предлагаю обсудить что-нибудь более важное и отвлеченное.

— Ну… — замялся стажер. — Я узнал, какими будут два этапа соревнований. Сначала эстафета. Департамент, пришедший первым, получит бонусное время. Правда, я так и не узнал, где его можно использовать. Потом будет отлов фантомных душ…

— Нам их маги воссоздавать будут, надеюсь? — уточнила я, вновь переходя на легкий бег.

— Ну да. Настоящие для такого использовать негуманно. О. Еще там будут души со всякими бонусами вроде замедления, ускорения…

— Цирк во всей красе, в общем?

— Ну… так просто красочнее и…

— И публике веселее, — подсказала я.

Лиам кивнул. И, кажется, опечалился.

— На перегонки во-он до того столба, — выдернул его из раздумий мой призыв, адресованный и ему, и Рану в комплекте с Карой. — Кто придет последним, покупает кофе для всей команды…

— Уронишь.

— За печеньем следи.

— Крышка сейчас соскользнет…

— У меня никогда ничего не соскальзывает, так что не надо мне тут.

— Выпендрежник.

— Твое неверие без ножа режет, моя леди… Печенье.

— Из-за тебя чуть не…

— А вот не перекладывай с больной головы на здоровую.

Пока мы тащились от кофейни с полными руками, занятыми подставками с кофе и пакетиками с фирменным печеньем, Лиам и Кара очень мило беседовали и даже не соблаговолили отвлечься и помочь, когда мы появились на горизонте.

— Из-за тебя все, — буркнула я. — Ты же мог быстрее бежать.

— Здесь был простой стратегический расчет, — сообщил Ран. — Кара бы не запомнила, какой кофе я хочу, а Лиам в него мог бы и плюнуть.

— Лиам тебя обожает, между прочим. Пожалуй, в некотором роде даже больше, чем меня.

— Ревность запросто может затмить любое восхищение.

— Только я не поняла, зачем ты меня-то за собой на это дно утащил?

— Даже самое дно без тебя — не дно, — хохотнул Ран. — Один бы я это все равно не донес, а значит, пришлось бы просить либо стажера, либо Кару составить мне компанию.

— Так зачем ты возишься с Карой, если она тебе настолько неприятна?

— Она мне не "неприятна". Она меня просто местами раздражает. Равно как и ты порой.

— Ну спасибо.

— Плюс я еще верю, что если покопать поглубже, то можно что-нибудь найти… Какой-нибудь островок логики и тепла, например, — весело усмехнулся напарник. — После твоей рекламной акции в ее честь, я просто отказываюсь признавать, что мне подсунули бракованный товар.

— То есть, ты с ней — из-за той моей просьбы?

— Отчасти. Ну и плюс она ради меня научилась блинчики печь.

"Я тоже вообще-то".

— …то есть, ты надеешься, что стерпится — слюбится?

— А что ты хочешь услышать? — вдруг замер Ран. — "Да, надеюсь"? Или что я с ней, чтобы в тебе ревность вызвать? Или что жду, когда она сама во мне разочаруется и сбежит? Или что я бессердечная скотина, ради собственного самолюбования готовая играть на чувствах влюбленной девушки? Какой из этих вариантов устроит тебя, моя леди?

— Тот, при котором никому не будет больно в итоге, — выдохнула я и ускорила шаг.

— О чем болтаете? — как ни в чем не бывало, окликнул Ран Лиама с Карой.

— Спорим, у кого больше шансов выиграть, — улыбнулся стажер, забирая у меня бумажный стаканчик и пакетик с печеньем.

— Да кто ж так спорит? — изумился Ран. — Вы ж даже руками не махали, про выдранные волосы вообще молчу. Тю, молодежь, всему-то вас учить надо.

— Главное не пытайся им это на своем примере продемонстрировать, — закатила глаза я.

— Я подумаю, — отмахнулся от меня напарник, переключившись обратно на Кару с Лиамом. — Так к какому выводу пришли? У кого больше шансов?

— Кара утверждает, что у тебя, само собой. И не берет во внимание то, что твой напарник — она, — очень деликатно обозначил свою позицию Лиам. Я едва сдержала смешок.

— А ты в свою очередь видимо утверждаешь, что шансов больше у Арис, но не берешь во внимание…

— Себя я во внимание беру, — искренне возмутился Лиам.

— Тогда странно, — усмехнулся Ран и протянул мне стакан. — Твой кофе, моя леди. Точнее, ваше молоко с кофейным ароматом. Правда, по-прежнему не понимаю, зачем переводить продукты зря.

— Чай же они не делают, — пожала плечами я, отпив глоток. — Так что я не виновата.

— Прохлаждаетесь? — негодующий бас Дервика взрезал воздух над нашими головами.

— Да, — звонко, в четыре голоса отозвались мы и рассмеялись.

— Везет, — вздохнул коллега, падая на лавочку рядом с нами.

— Где Сиалу потерял?

— Она переодевается, сейчас придет. А где мой кофе?

Двухметровый шкаф Дервик, как и подобает такой махине, заказал кофе без сахара. И без молока. А я и вовсе удивилась, что он его не заваривает прямо во рту — засыпав сначала зерна, размолов их зубами, а после с невозмутимым лицом залив сверху бурлящим кипятком.

— А печенька? — обиженно пробасил коллега так, что я чуть было не отдала свою. И печеньку, и душу. Благо Кара меня опередила, протянув ему пакетик со сладостями. — Спасибочки.

Уже переодевшаяся в офисную одежду Сиала на ходу заплетала пшеничного цвета косу из недлинных волос, держа резинку в зубах. Замерла рядом с нами, закрепила плоды труда своего и, махнув пушистой кисточкой на конце коротенькой косички, вскинула на нас серый взор.

— Дорогие, там чей-то шкафчик с вещами открытый. Это так задумано? О, кофеечек. Вы золотки.

Девушка с явным блаженством припала к бумажному стаканчику, благодарно воззрилась куда-то в небо, точно уверенная в том, что напиток ей этот достался откуда-то свыше, а не был принесен нами из кофейни за парком. Но возражать мы не стали. Хочет человек верить в наше божественное происхождение — пусть верит. Так это было мило в исполнении действующей собирательницы душ…

— А который шкафчик? — уточнила я. Хоть мы и были уверены, что в раздевалку посторонние забраться не смогут, а свои к чужим вещам не полезут, выяснить все же стоило.

— Второй от окна, — ответила Сиала, а после запустила руку в сумочку. — А еще я вот что нашла у себя под шкафчиком. Это не ваше?

Внутри у меня все оборвалось.

— Где ты говоришь это взяла? — дрогнувшим шепотом уточнила я.

— У себя под шкафчиком, — спокойно отозвалась коллега и хрустнула печеньем.

А мне не то, что кофе — мне воздух в легкие не проходил.

Нирисар. "Освобождение". Темная статуэтка, звучное проклятие. Страшное, непонятное проклятие.

— …а я говорил, ей нельзя кофе, — точно сквозь вату пробился голос Рана. — У нее организм его не воспринимает. Так не слушается же.

— Сиала-а, — вкрадчиво позвала я. — А можно мне статуэтку… и тебя после работы проводить?

Ран присвистнул. Лиам скривился. Дервик изумился. Сиала опешила окончательно, завершая общий портрет с названием "Пятьдесят оттенков удивления".

— Просто эти штуки, — я осторожно сжала статуэтку перчаткой, — не очень хорошего действия. И конкретно вот эта очень намекает на то, что сейчас нужно пристально следить за каждым твоим шагом.

Потемнели кошачьи глаза напарника, и ни малейшей насмешки не сорвалось с его губ. Кажется, случилось то, чего я и опасалась — он только что окончательно осознал всю опасность этих статуэток.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Дервик. Но печенье, тем временем, дожевал. Очень брутально, кстати, дожевал.

— Она означает "Освобождение", — тяжело проговорила я.

Светить этими познаниями перед товарищами я не хотела, но умалчивать сейчас было еще хуже. И моя совесть вперемешку с чувством вины выжрала бы меня живьем изнутри, оставив лишь бренную иссохшую оболочку.

— "Освобождение" звучит неплохо вообще-то, — подала голос Кара.

Я ответила — но куда-то в пространство, не удостоив коллегу даже взглядом:

— Это Темная Коллекция. Даже самые приятные вещи в ней открываются с самых страшных своих сторон. Например, какая-нибудь "Вечная любовь" может заставить убить себя и свою "половинку", чтобы быть вместе даже после смерти. Или вызовет маниакальное помешательство на человеке с преследованием, истериками и желанием немедленно умереть, стоит ему только в душ на десять минут отлучиться.

— То есть?.. — Сиала едва не выронила кофе, но Дервик его вовремя перехватил. При этом вскочив и встав могучей стеной за спиной у девушки.

— То есть… — уверенно попыталась продолжить мысль я, но в итоге замешкалась. Стоит ли мне описывать все ужасы проклятия при Сиале? Не стоит, конечно. — "Освобождение" может быть освобождением от работы, например.

— Бывших жнецов не бывает, — выдохнул Лиам.

— То есть, я умру? — вопросительно изогнула брови коллега.

— Хотелось бы думать, что нет, — извернулась я. — Проклятия Темной Крови — они как джинны из сказок. Могут исполнять желания с подвохом. Как в лучшую, так и в худшую стороны…

И чем больше я думала о том, что очередная статуэтка нашла своего владельца, тем сложнее мне было успокаивать коллегу. Ибо — меня-то кто бы успокоил?..

— Значит так, — Я вскочила, многозначительно подняв вверх палец. — Сиала едет со мной к менталистам после работы. Это уже отдает серийностью, поэтому…

— Поэтому можно тебя на секунду? — перебил меня Ран.

— Поэтому — нет, — отозвалась я, прекрасно понимая, о чем хочет поговорить напарник. И какие мысли теперь его одолевают.

Он все-таки слишком хорошо меня знал. Поэтому надеяться на то, что мой страх как-то ускользнул от его внимания, было как минимум глупо.

…но что если именно эта статуэтка — последняя, замыкающая круг?

Должна ли я почувствовать что-то в миг, когда все проклятия найдут своих носителей? Услышу ли какой-нибудь щелчок в голове, обозначающий запуск программы самоуничтожения? Или увижу черный экран? Хотя нет. Если черный экран и будет, то я его уже, конечно, не увижу. Или мне придется ходить и оглядываться, не зная, в какой момент меня настигнет самое мое главное и смертельное несчастье?

— Я с вами к менталистам, — пробасил Дервик, вцепляясь в руку Сиалы. И поймав мой хоть и мимолетный, но слегка вопросительный взгляд, выпалил:

— Я жену в такой момент не оставлю. Она у меня одна.

— Так вы женаты, — воскликнула я, не найдя в своей голове вопроса оригинальнее.

— Давно уже, между прочим, — улыбнулась Сиала. — Просто в офисе как-то это не хотелось рекламировать. Да и повода, вроде, не было. Это у вашей парочки все вокруг так искрит, что невооруженным взглядом видно, а мы неприметные…

Ран улыбнулся. Слишком самодовольно улыбнулся.

— Мы не пара вообще-то, — неловко возразила я.

— Да? — искренне поразилась коллега. — Вот это новости. А у нас в отделе все уверены…

— Простите, но я лучше пойду. — И Кару точно попутным ветром унесло в сторону раздевалки. Только кроссовки на той стороне стадиона мелькнули.

— Я что-то не то сказала? — смутилась Сиала, прильнув к супругу.

— А нормальным людям все равно не понять, — отмахнулся Лиам.

— Мы отвлеклись, — одернула коллег я. — Ладно, значит едем втроем.

— Вчетвером, — поправил меня Ран.

— Вчетвером-то зачем?

— Дервик присматривает за Сиалой, а я — за тобой, глупая ты женщина.

— Тогда с Арисланой разумнее поехать мне, — почти сурово произнес Лиам.

— У тебя странное понимание разумности, — парировал напарник. — А вообще — мне все равно по пути. Хочу "Агресте" новые чехлы на сидения прикупить, а там неподалеку как раз фирменный авто-салон есть.

— Чем тебя старые не устраивают? — поинтересовалась я.

— Из моды вышли. Наверное. Они цвета "черной черноты бесконечности", а в тренде сейчас "смертельно-черный с полосой светлого будущего". Так что не тупим, едем. Пока, стажер. В офисе увидимся. И к креслу моему даже не приближайся. Узнаю — съем.

— А откуда узнаешь? — с вызовом отреагировал Лиам.

— По отпечатку филея, — фыркнул Ран. — Вычислю по принципу Золушки с хрустальной туфелькой. Чьи булки идеально совпадут с вмятинами — тому конец.

Несмотря на напряженность обстановки, я расхохоталась, представив фантастическую очередь в наш кабинет, где Ран в короне восседает по центру и с надменной физиономией сравнивает слепок с кресла с задними рельефами коллег.

— Ладно. Удачно съездить. А я пойду, узнаю у Кары, не надо ли ее проводить, — мрачный стажер направился было к раздевалкам, но через пару шагов замер на несколько секунд и бросил нам вслед укоризненное: — И это, кстати, мой шкафчик был открыт. Спасибо, что напомнили.

После чего удалился окончательно.

Обида, сквозившая в его голосе, звучала так по-детски. И такой неуместной казалась в нашей ситуации.

Найденная Сиалой фигурка выбила из колеи меня, а я уже выбила остальных своими рассказами. Тут как-то резво на задний план ушел какой-то жалкий шкафчик, из которого все равно никто ничего не смог бы утащить, поскольку все перемагичено на три раза.

— Моя леди, — подхватил меня под локоть Ран, когда мы забрали все свое добро из раздевалок и спешно направились к парковке. — Давно интересовал меня один вопрос: не поделитесь ли, откуда столь глубокие познания об этих чертовых Коллекциях?

— Просто я… — Мысль встала. Шестеренки памяти скрипнули, застыв в одной точке, а ехидное воображение подкинуло степь, по которой размеренно движется перекати-поле под стрекотание сверчков. Пауза была непозволительно долгой. — Читала где-то. Давно. У меня дома много папиных книжек. Было.

Вроде.

Ран, похоже, не удовлетворился моим ответом. По крайней мере, хмыкнул он так, словно знал что-то, что с моими словами никак не совпадало.

— Верно. Книжки. Но больше меня волнует другое… Ты напугана? Хоть немного?

— А должна?

— Я видел твой взгляд, когда Сиала достала статуэтку. За себя ты переживать не умеешь. Но за других…

— Верно. Но меня просто преследует черная полоса неудач. А вспомни, чем это закончилось для Аллена. Представь только, что может случиться с Сиалой. Каково будет Дервику, который потеряет не просто коллегу, а жену?

— Не хуже, чем мне, если что-то произойдет с тобой. На правах твоего… нет, не напарника, а друга — я все же имею право знать, что творится в твоей голове.

— Зачем? Мало поводов для переживаний? Не хватало еще, чтобы ты волновался напрасно.

— Не хватало ей, видите ли, — возмутился Ран. — А ты не подумала, что я должен понимать, что с тобой происходит и чего вообще ожидать?

— Ну да, вдруг завтра похороны, а ты без костюма, — съязвила я, не удержавшись.

И пожалела.

Будь я парнем, получила бы сейчас, наверное, от всей широкой дружеской души. Пугающая тень вновь скрыла зелень его глаз — всего на долю секунды, — но мне хватило ее, чтобы понять, насколько болезненной оказалась эта шутка.

— Я… Прости.

— Да что уж там, — отмахнулся Ран, ускоряя шаг. — Наша жизнь приобретает новые краски, не находишь?

— Оттенки у них так себе, — признала я, пытаясь поравняться с ним. — Постой. Не злись.

— Виноватые нотки в твоем голосе мне определенно нравятся, — беззаботно улыбнулся напарник. — Ты все еще можешь меня удивлять, моя леди. Хотя, казалось бы, сколько жизней тебя знаю…

— Скажешь тоже, "жизней".

— Гиперболы — мой конек, ты не замечала? Обожаю преувеличивать.

— Нет, удивительно, — донесся до нас голос Сиалы. — Как они с такими темпераментами еще не поженились?

— …или не убили друг друга, — скорбно заключил Дервик.

Разговор с сержантом хоть на первый взгляд и показался результативным, на деле не дал ни единого четкого ответа на волнующие меня вопросы. Да, статуэтки, да, подозрительно, что пока их жертвами становятся лишь сотрудники нашего Департамента. Нет, о других пострадавших сообщений по городу не наблюдалось. Да, дела по каждому в отдельности заведены. Да, есть подозрения, что первым подвергся проклятию именно Аллен, поскольку стадия полного помешательства наступает далеко не сразу и начинается с мелочей.

То есть, под действием проклятия он довольно долгое время спокойно ходил на работу и выполнял привычные обязанности, а не свихнулся за один день. И либо время пришло, либо что-то послужило крайне сильным катализатором… А что могло? Да что угодно с нашей-то работой и его искренней уверенностью в том, что мы все делаем неправильно и идем наперекор природе.

На фоне этого с легкой ноткой парадоксальности мне показалось, что с "несчастьем" мне очень даже повезло.

Сиала с Дервиком остались еще для составления заявления, дав нам отмашку, что доберутся до Департамента сами. Мы предлагали все же дождаться и подбросить их на машине, все равно ведь в одно место едем, но не уговорили. Впрочем, это их дело — может быть, они хотели зайти куда-нибудь пообедать, а тут мы?

— Признаться, восхищен, — после продолжительного молчания изрек Ран.

— Чем, позволь узнать? — насторожилась я.

— Твоей выдержкой, моя леди. Ты сдетонировать можешь в любой момент, а сохраняешь удивительное спокойствие.

— Я не в силах повлиять ни на ситуацию в целом, ни на расследование, ибо это не моя компетенция, — холодно отозвалась я. Было опасение, что если напарник сейчас начнет перечислять, какая я отважная перед лицом безысходности, я очень быстро перестану быть такой отважной.

— В общем, ты добровольно себя связала и положила в багажник падающей с обрыва машины?

— Всегда есть надежда, что примчится какой-нибудь Супермен и поймает ее на лету.

— Действительно. Обнадеживает, — фыркнул Ран. — Не хочу повторяться, но все же, будь добра, хоть немного держи меня в курсе того, что с тобой происходит.

— Ты хочешь поскандалить? — подозрительно прищурилась я.

— Хотел. Пару часов назад. Сейчас уже нет. Видишь? Я само блистательное воплощение спокойствия и доброжелательности.

— Главное, яд успевай сцеживать — и вообще все хорошо будет, — заметила я.

— Не без этого, — кивнул напарник.

Повисла недолгая пауза.

— Не обещаю, что буду отчитываться перед тобой обо всем, — нарушила тишину я. — Но когда-нибудь попытаюсь.

— Да уж будь любезна. А то я тебе тоже не скажу, что после работы к отцу поеду.

— Ты не посмеешь, — наигранно прижала руку к груди я, изображая театральное возмущение.

— Еще как посмею. Я молод, дерзок и горяч.

— И жесток. Неописуемо жесток.

— Каков мир, моя леди, каков мир… От тебя привет родителю передать?

— Обязательно. Как же он без моего привета. Единственное… Узнай что-нибудь о Темной Коллекции. Где она хранится, в полном ли она составе. Если честно, пусть мне и неприятен твой папашка, но я бы очень не хотела, чтобы он был хоть как-то причастен к этой истории.

— Я бы тоже, — флегматично отозвался Ран.

И машина с ревом сорвалась с места.

— Ты где?

— Паркуюсь у отцовского дома.

— Так и думала. А скоро вернешься?

— Ну сама посчитай. Полчаса мы будем ходить вокруг да около, потом я буду думать, что делать с телом, потом позвоню тебе, попрошу мне помочь…

— Ран. Я серьезно.

— Арис. Я тоже, — передразнил меня поганец. — А если действительно серьезно — то перестань мне звонить как ревнивая жена, которая пытается поймать супруга на измене.

— Я не…

— Ты — да. Ты второй раз мне звонишь с тех пор, как я уехал. Волнуешься, что ли? — Я так и видела, как самодовольно он осклабился, и очень пожалела, что через телефон не могу отвесить ему подзатыльник.

— Контролирую — доедешь или свернешь домой от греха подальше, — фыркнула я как можно более недовольно.

— Или дуешься, что я не взял тебя с собой, и решила замучить звонками из вредности?

— Позвони, как поговорите.

Трубка шлепнулась на диван рядом со мной.

Чип вскинул голову. Дейл, по-барски занявший и половину дивана, и часть меня, вопросительно поднял взгляд.

— Бесит меня ваш хозяин, вот что, — ответила я на немой, но явно читаемый в глазах псов вопрос.

Прошли полчаса. Значит, хождение вокруг да около у них уже закончилось и, возможно, наступила стадия сыно-отцовских разборок. Хотя… это же Ран. Он точно не станет расшаркиваться. Выдаст все с порога в лоб, а потом либо получит такую же отдачу, либо разнесет там все.

Не надо было его одного отпускать.

Я могла бы и в машине посидеть, подождать. И если что…

Хотя какое там "если что"? Они отец и сын, а их встреча — не криминальные разборки. Это даже не отлов буйных душ. Папашка Рану, само собой, не навредит. Он ведь просто недоволен им, но при этом ни разу не пытался вернуть силой. Собак вон подарил для безопасности, хотя с тем же успехом мог нанять пару горилл, чтобы те сопровождали сынулю на каждом шагу.

Довольно живо мне представилось это действо. После работы садимся в машину — мы с напарником на передние места и два здоровых детины еле втискиваются на задние. Идем из магазина — а они несут пакеты с продуктами. Нужно отнести документы в архивы — а эти ребята тащат в три раза больше папок, чем могли бы унести мы…

Чем дольше я фантазировала, тем больше мне нравилась эта идея.

Нет. Минусы тоже были.

Воображение нарисовало злющую, лохматую меня, стоящую утром перед дверью ванной без малейшей возможности хотя бы постучаться, поскольку два амбала преградили проход и делают вид, что меня не слышат, поскольку я ими командовать не имею права.

Потом представила, что они решат оградить Рана от моего пагубного влияния и поэтому будут утрамбовывать вместе с собой на заднее сидение, где вдвоем-то еле помещаются. И буду я между ними ютиться — точно кошка, не успевшая ускользнуть с дороги при лобовом столкновении двух асфальтоукладчиков.

Идиллия не сложилась.

Со вздохом я перевела взгляд на телефон.

Ну и где Ран? Почему не звонит?

Мобильный раздражал. Интернет не радовал. Книги, казалось, когда-то уже были мной зачитаны до дыр. Журналы пестрели малопривлекательными заголовками.

В общем, занять себя мне было решительно нечем.

Я вздрогнула, когда наконец-то тишину нарушила мелодия звонка. Дейл тоже — морда, покоящаяся у меня на коленях, была явно недовольна тем, что ее лишний раз пошевелили.

Я потрепала бойца за ухо, подняла аппарат и — разочаровалась.

Звонил Лиам.

— Свет моих очей еще не спит?

— А как-нибудь менее пафосно можно? — вздохнула я.

— Прости. Ран просто часто так… А. Ладно. Я соскучился на самом деле, вот и решил позвонить.

Соскучился. Он, кажется, уже выстроил график процветания нашего семейства, а я даже не знала, как на это правильно реагировать. Сама упрекала Рана за отношения с Карой, а в итоге… Веду себя ничуть не лучше. А может, даже хуже.

— Сейчас правда не время, — проговорила я, с трудом подбирая слова. — У меня некоторые проблемы, и мы с тобой завтра обо всем обязательно поговорим. Хорошо?

— Что-то важное? — встрепенулся стажер.

— Да.

— Ты переживаешь из-за этого?

— Слушай, это не игра в "Данетки", — выпалила я и осеклась, смягчив тон. — Лучше я тебе при встрече все объясню. Не по телефону.

"Не по телефону. Завтра объясню". Я, кажется, обрекла Лиама на бессонную ночь, за что резко себя возненавидела. Сама же терпеть не могла подобные фразы. Начинаешь анализировать, думать, беспокоиться, волноваться, что ты сделал не так, чем обидел, как обидел, за что извиняться…

Ни за что. Все так. И ты, Лиам, молодец, не теряешься. Ты мягкий, отзывчивый, в чем-то романтичный. Но не с той.

"Не лги ему. Ты любить не умеешь".

Время ползло улиткой. Оставляло слизь свою на пути секундной стрелки, мешая ей двигаться в привычном ритме.

Я сжевала бутерброд. Посмотрела по одному из каналов неинтересную передачу о магах, которые активно проводят эксперименты со своими способностями и как они стараются внедрить их в обычную жизнь.

Ран так и не позвонил.

…он просто вернулся домой без звонка. Улыбчиво-мрачный. Сбил стойку с зонтами на пороге, чертыхнулся и, выдохнув, словно перед употреблением чистого спирта, влил в себя залпом апельсиновый сок. Еще бы рукавом занюхал для полноты картины.

— Отец, походу, реально не виноват.

— В смысле? — подскочила я, начисто забыв, с чем отправила его к папашке вместо привета.

— Его Коллекция на месте. На самом убогом месте, но вот. — И Ран сунул мне под нос телефон, на котором светился снимок. Да, правда. Вот она, Темная Коллекция. Двадцать одна фигурка. — Так что, как видишь, в прямом, — выдохнул он, упав рядом и почесав Дейла вдоль позвоночника. — И знаешь… После тех аргументов, что он привел — ты мне еще больше понравилась.

— Из вредности?

— Само собой, из вредности, — фыркнул Ран.

— А я решила завтра серьезно поговорить с Лиамом, — нехотя произнесла я. Без уверенности, нужна ли эта информация Рану, но хотя бы понимая, зачем. Я ведь пообещала, что буду учиться рассказывать ему, что у меня происходит. Поэтому с чего-то надо начать.

Хотя больше всего хотелось сейчас стрясти с него подробности беседы с Нуаром-старшим, а холодный ум подсказывал, что силой мне все равно ничего не добиться. Зато можно попытаться вытянуть откровенность за откровенность.

— Хочешь предложить ему стать твоим поручителем в банке? — хмыкнул Ран. — А что? Вдруг ты решила не тянуть с ремонтом у себя дома, а повесить кредит на стажера и зажить припеваючи?

— Ну что ты, если кого и толкать в эту долговую кабалу, то только тебя. Лиам-то мне пока особо ничего плохого не сделал, — отшутилась я.

— А я, значит, сделал?

— Еще как. Я ведь вынуждена твои шутки и подколы выслушивать круглосуточно, — невозмутимо ответила я. — Нет, на самом деле я ему хочу объяснить, что он напрасно строит иллюзии насчет каких-то там отношений.

— Да парень-то он неплохой. Но зеле-еный… — протянул Ран. — Мне со стороны вдвойне веселее за этим наблюдать. Такое ощущение, что он вообще не представляет, что люди в отношениях делают и как их в принципе начинают. То бишь, тычется в стену с мыслями "Так, мы сходили в кино — можно считать, что мы встречаемся?", "Так, сегодня она мне улыбнулась, когда можно знакомить с мамой?", "О, она мне разрешила принести ей чай, первого сына мы назовем Эпахдурсаурасом, а дочку — Ами"

— Эпахдур… что?

— Не заставляй меня это повторять, — хохотнул Ран.

— Где-то, кажется, портал в преисподнюю открылся от твоего заклинания.

— Угу. И из него выбрались десятки влюбленных в тебя Лиамов.

— Но ты же назвал его "хорошим мальчиком".

— Так у меня и к преисподней особых претензий нет. А так крохе действительно стоит объяснить, где проходят границы дозволенного.

И в этот момент мне на плечо легла напарникова рука.

— Да, похоже, это надо не только "крохе" пояснять, — фыркнула я, но сбрасывать руку не стала. Пусть лежит, не мешает же.

Позволив себе на миг самодовольную улыбку, Ран вернулся к серьезным темам.

— В общем, я не понимаю и половины из того, что несет отец. Его волнуют последствия наших отношений, потому что ты — это ты. Предположительно, ты — это девушка, а значит большая проблема, которая все в жизни портит. С тем, что ты проблема я радостно согласился, отец этой радости почему-то не оценил. Кстати, Дейла он не тронет. И тебя пока что тоже. Про деньги можешь забыть.

— Так просто?

— Можешь забыть как-нибудь сложно, например, заработав амнезию, но рекомендую все же "просто забыть". Один минус — он все же упертый, как баран, поэтому не обещаю, что он совсем исчезнет с наших горизонтов. Но ключ от моей квартиры он мне вернул, а значит, если решит заявиться без приглашения, то придется ему посидеть под дверью. Я сказал, что верну, если будет себя хорошо вести.

— В общем, в роли строгого папашки сегодня был ты, — насмешливо отметила я.

Ран явно же не договаривает. Но всякие мелкие уточнения о том, что диалог этот, например, происходил с прижатым к стене за горло отцом, он бы озвучивать и не стал. А заодно наверняка умолчал бы обо всех произнесенных в мой адрес нелестных фразах.

— Да, мой актерский талант перешел на новую веху развития. Вопросы есть?

— Должны были быть, — призналась я. — Если честно, твое спокойствие меня слегка обескуражило.

— А ты надеялась на драку? Или что я войду и начну крушить квартиру с порога?

— Ну да, что-то в этом духе, если честно.

— Черт, я разочаровал тебя, моя леди… Нужно срочно это исправить, — И Ран показательно отбросил в сторону декоративную диванную подушку. — Ах он нехороший челове-ек… Как он мо-ог… — Следом полетела подушка вторая. — Я в таком бешенстве, что если кто-нибудь сейчас мне не принесет успокоительного молока с печеньем, я вообще тут все пораскидаю. Где третья подушка? Арис, подай третью, пожалуйста. Она под твоей левой ягодицей. Ага, спасибо. О боже мо-ой, я отдал этому человеку лучшие годы своей жизни, а о-он…

Эта подушка уже приземлилась перед носом Чипа. Пес лишь вздохнул, точно осознав, что он тут остался единственным здравомыслящим созданием.

— Тебя что-то в другой сюжет вынесло, — заметила я.

— Я актер, я так чувствую, — "обиделся" Ран.

В свою очередь мне очень хотелось съязвить что-нибудь касательно "научись рассказывать мне о том, что у тебя происходит", но желчи не хватило, а потому я молча отправилась на кухню.

За печеньем. С молоком, конечно же.

Ран лениво вспахивал косой клумбу у дома очередной потерянной души. Больше всего сейчас он напоминал мне дите, которому впервые в жизни дали цветную лопатку, и оно, не понимая, что с ней делать, просто ритмично тюкало землю в песочнице.

— Ты как-то неправильно сидишь в засаде.

— Я сижу в ней полулежа, что не так? — отозвался напарник и тут же показательно растянулся на траве.

— А теперь совсем лежа.

— Моя засада. Как хочу, так и сижу.

— Тогда хозяйские ромашки в покое оставь. Ты и так уже им всю почву изрыл.

— Мне скучно.

— Потерпи. Скоро на тренировку, там будет весело и… Ран, — спохватившись, прошипела я. — Когда ты себя ведешь как ребенок, я невольно превращаюсь в озабоченную мамашу. А я для этого еще слишком молода.

— Вот не льсти себе.

— Ты на что намекаешь? — от души возмутилась я.

— На твой почтенный возраст, конечно же.

— В душе мне навечно восемнадцать.

— Девятнадцать.

— Что?..

— Сорок восемь, — "исправился" приятель. — Давай, не приуменьшай свои заслуги.

— Ничего мне не сорок восемь, — фыркнула я.

— Ладно, сто шесть.

— Ран.

Возглас мой одновременно обозначал и возмущение, и предупреждение. Поскольку все произошло слишком быстро.

Рана, словно нашкодившего котенка, выдернули из кустов за капюшон толстовки. Он даже не сразу успел сменить позу, поэтому несколько секунд так, поджав "лапки", и висел. Но быстро сориентировался, махнул косой, ударив ее основанием по вцепившейся в него руке, тем самым вынудив ее разжаться. После чего кубарем улетел обратно в природнившиеся кусты и, собрав на себя сухую траву и репейники, выкатился на дорогу по ту сторону клумбы.

— А что, здороваться-то не учили? — насмешливо поинтересовался он у мужчины, стоящего на крыльце дома, у которого мы притаились.

— Я знаю, зачем вы здесь. Я не хочу уходить с вами.

— Сударь, как бы вам намекнуть… По сути, вы уже ушли. Чуть менее, чем целиком. Наша задача лишь воссоединить вас с вашей смирившейся частью.

— Нет. Так правильнее. Так нужнее.

Пока Ран заговаривал оболочку, я тихо кралась сзади, стягивая перчатку. Вздрогнула, когда тело резко обернулось на меня, и с размаху впечатала ладонь ему в грудь.

Душа легко отошла от сосуда, вязко растеклась по пальцам, опутала мое запястье… Целиком.

— Ран…

— Прицепилась? — Напарник рухнул рядом, едва не разбив колени, и ухватил меня за руку.

Я вскинула на него взгляд с немой мольбой о помощи.

— Смотри на меня, слушай меня, Арис. Говори со мной…

— Не хочу туда… — затихая, прозвучал мой голос вдалеке.

Только кому было дело до моих желаний.

Пустота. Болото пустоты. Тягучее, мерзкое, грязное.

Оно окружает.

Плавно рассеивается дымка передо мной. Я чувствую холод стали и протяжную боль в спине, словно медленными, аккуратными движениями мой позвоночник разделяют на сегменты…

Меня окружают светлые стены, испещренные непонятными надписями.

Коробка с прозрачными бортами, наполненная водой, похожая на гроб — слева. И человек в ней… смотрит на меня удивленно. Только не видит. И не моргает. Лишь зрачки вздрагивают импульсивно и волосы змеями облепляют тело.

Яркий свет бьет в глаза…

…и я пытаюсь отдышаться.

Распахнула веки, не успев отогнать окутавшую разум темноту, зато отчетливо ощутила, как кто-то крепко меня держит. И это было… Очень знакомо.

Рассеялась мгла. Зрение ко мне вернулось, продемонстрировав все тот же сад у дома нашей беглой души, кучевые облака, грозящиеся разлиться дождем в любую минуту, Рана, прижимающего меня к себе…

— Так это все-таки был ты? — вдруг выдохнула я и сама же опешила. Ракурс, ощущения… Все это до боли повторяло картину событий той ночи, — Все-таки это ты тогда меня спас от Жнеца…

— О-о, — не сразу протянул Ран. — Все ясно. Белая горячка. Горячка белая. Какой мультик наша сегодняшняя жертва тебе показывала?

— Да не в мультике дело. Просто это все уже словно было…

Я села, пощупала зачем-то собственный лоб. Бесполезное действие, если учесть, что наощупь температуру определять я никогда не умела, а после инициации — и вовсе лишилась возможности научиться.

— Не могу сказать, что мне неприятно быть рыцарем из твоих фантазий. Но и разочаровывать тебя в очередной раз не хочется.

— Но почему?

Вместо невинного вопроса получился какой-то крик души.

— Почему — что?

— Почему у меня сейчас стойкое ощущение дежавю, будто я уже так лежала, ты меня так держал и… И почему это все никак не вяжется с Лиамом?

— Потому что он долбозвончик, — честно ответил Ран. — В хорошем смысле. Слишком неуклюжий, слишком неуверенный, местами пугливый, поэтому никак не тянет на твоего героя. Да чего там. Он даже на моего героя не тянет, а я уж куда менее требователен, чем ты.

Рассмеяться не вышло. Хотя прозвучи эта фраза в другой ситуации, при других обстоятельствах, было бы забавно.

— Пойми меня правильно, моя леди. Я бы, на твоем месте, при встрече со жнецом не стал кричать Лиаму "Фас". Боюсь, что исход очевиден.

— Но что если… — Я насильно попыталась впихнуть Лиама на место Рана и скривилась. — Нет. Никак. Душа у тебя?

— А то, — Лезвие мигнуло ядовитой зеленью, точно показав индикатор заряда косы. — Можно отправляться. Ты как?

— Как обычно. Озадачена. Помята. И чувствую себя полной дурой.

— А если не ты и не Лиам — то кто? — никак не отставала от напарника я. Наваждение крепчало вместе с маразмом.

— Черт, даже не представляю. Во всем городе ведь всего два варианта, кто бы это мог быть, — всплеснул руками Ран. — Остальные семьсот тысяч отметаются сразу, потому что "потому что".

Мы уже припарковались возле Департамента, но из машины выходить не торопились.

— Не поэтому, — возмутилась я. — А потому что…

Ран осклабился. Я едва удержалась от соблазна ткнуть его локтем под ребра.

— Потому что не может все просто так совпасть. Да, я была тогда наполовину в беспамятстве, наполовину в бреду — но ощущения-то остались.

— И что за ощущения? — Ран заигрывающе подвигал бровями.

— Нормальные ощущения, — буркнула я. — Точно такие же, как были сегодня, когда ты меня держал.

— Я тебя удивлю, но наощупь все мужчины примерно одинаковые. Рельефы, конечно, разной твердости и мягкости встречаются, но в основном — все одно и то же.

— Это для тебя они одинаковые, — еще более недовольно отозвалась я, скрестив на груди руки. — А уж тебя я сумею отличить.

Напарник манерно прижал руку к груди:

— Право, моя леди, это так лестно.

— Я не ставила перед собой задачи тебя порадовать. Просто констатирую факт — сколько раз мы друг друга на себе таскали, что ни за что ни с кем не перепутаю.

— Надо будет как-нибудь проверить, — подмигнул мне Ран.

— Не надо, — прорычала я, выбираясь из машины.

Солнце беспардонно шпарило из-за крыши Департамента, и я, щурясь, прикрыла глаза ладонью. Ран, пиликнув сигнализацией, пошел спиной вперед, продолжая раздражающе самодовольно улыбаться.

— Не споткнись, — мрачно посоветовала я.

— Ты же меня поймаешь, — беспечно отозвался он. И ловко запрыгнул на первую ступень. Задом наперед.

— Принципиально не поймаю. — Я даже ускорилась, перескакивая через ступеньку, оставив поганца где-то позади.

— А спорим… Ой…

Чертовы рефлексы вынудили меня развернуться на все сто восемьдесят градусов и выставить вперед руки.

Ран, упирающийся локтями в пол, а спиной — в мои ладони, выглядел абсолютным победителем.

— Ты это специально сделал?

— Само собой. Хотел доказать, что с тобой я ничего не боюсь.

— Именно поэтому ты, падая, все же подстраховался. — Я ткнула его ботинком под опорный локоть.

— Я подстраховался, чтобы тебя за собой не утянуть. Людям вредно вообще-то с лестницы кубарем летать. А ты в порыве могла бы. И меня бы еще прихватила.

— Еще как бы прихватила. — Я отдернула руки и, круто развернувшись на пятках, вбежала в Департамент. Хлопнулся там Ран на землю или нет — я уже не видела.

Впрочем, мое стремление оказаться в офисе как можно скорее охладело в районе второго этажа, где меня и настигло осознание, что там меня ждут серьезный разговор и несерьезный Лиам. Шаги поутихли, лестница вдруг стала длиннее, воздух как-то гуще, ботинки тяжелее. И вообще, я, пожалуй, тут останусь. Чего мне торопиться?

Ты все-таки глупая, Арис. Ты не боишься мертвых душ. Ты входишь в список "Десяти легенд Последнего Департамента" и ежедневно играешь в словесный пинг-понг с первым номером из этого списка, а вечерами лупишь его подушкой, глубоко наплевав на его пугающую косу. Ты даже при необходимости готова в окно выпрыгнуть без страха что-нибудь сломать, а сказать какому-то мальчишке, что он зря настроил иллюзий насчет ваших отношений — боишься? Серьезно?

Утешив себя, что это просто с непривычки, а огорчать людей мне не впервой, я вновь устремилась наверх. Все верно, огорчать не впервой — когда это люди незнакомые. А этот, можно сказать, товарищ. Коллега. Не посторонний, в целом, человек.

— Ты как-то долго. — Ран стоял в проходе, скрестив руки на груди. — Хотел тебе первым сообщить новость. Изобрели классную штуку. Называется лифт. Это кабинка такая. В него заходишь, кнопочку нажимаешь и оп, — ты на нужном этаже. И ножками топ-топ не надо по ступенькам. Представляешь, до чего техника дошла?

— Твое остроумие бы да на колонку с анекдотами пустить, — не самым удачным образом отшутилась я. Зато, по крайней мере, все выглядело так, словно так и было задумано. Да, я просто решила пройтись пешком, мне нужно было подумать.

У кабинета Ран изрек грозное:

— Стажер, открывай, медведь пришел, — и толкнул дверь ногой.

Напарника отпружинило от закрытой двери так, что он едва удержался на ногах, совершив какой-то немыслимый пируэт и выругавшись.

— Ну и где это наш болезный шатается в разгар рабочего дня?

— А ты его не посылал архивы разгребать или, например, твою куртку в химчистку относить? — съязвила я.

— В архивы его только Тиан могла послать, у меня допуска нет.

— Конечно у тебя нет допуска. Ты же там из дел костер пытался развести.

— Они были очень старые, а мне было очень холодно. И закрыли меня там по чистой случайности.

— Да, помнится, ты кого-то хотел напугать и поэтому на вопрос охранника "Есть тут кто?" признаков жизни не подал, боясь раскрыть свою маскировку.

— Но в итоге же напугал.

— Угу. Тиан. Когда под утро выпал на нее слегка посиневший от холода. А на заднем плане возвышался шалаш из бумаг и зажигалка рядом.

— Зажигалка, кстати, не работала.

— Походу, только это тебя и спасло. И тебя, и архив.

— Там стеллажи огнеупорные, я бы из них ограждение сделал.

— То есть, ты бы серьезно устроил там костер? В замкнутом, непроветриваемом помещении?

— Ну да. Там есть пожарная сигнализация. Она бы сработала на дым и меня бы спасли из заточения.

— А просто зажигалкой помахать перед датчиком тебе религия не позволила?

— Так она не работала.

— Так зачем ты тогда этот шалаш из бумаг соорудил?

— Мне было скучно. Там же даже связь не ловит. И вообще, моя леди, ты уходишь от темы. Где стажер? Мне поискать труп на лестнице?

— На какой еще лестнице?

— По которой ты поднималась вопреки веяниям прогресса.

— Ран. Ты балбес.

— Но ты же меня за это и любишь.

— Люблю, но… — Я осеклась, увидев, как растянулись в победной улыбке губы напарника. — Не обольщайся. Не в том смысле.

— Да-да, знаем, плавали. — Улыбка стала еще более нахальной.

Обреченно закатив глаза, я набрала номер Лиама.

Долгие длинные гудки в трубке звучали усыпляюще. Ран за это время открыл кабинет и занял свое место в кресле, я успела перебрать стопку свежих дел, прижимая телефон плечом…

Но никто так и не ответил. Аппарат пиликнул и отключился, зато спустя несколько мгновений примчалось сообщение: "Не могу говорить. Перезвоню".

— Это странно, — заключила я, отложив трубку в сторону.

— Ничего странного. В жизни простых людей случаются моменты, когда нужно побыть хотя бы несколько мгновений наедине с другом…

— С каким еще другом, пошляк?

— Белым. Фаянсовым. И никакой я не пошляк.

— Тогда скажи мне, умник, как часто в такие "моменты единения" ты рассылаешь смс-ки "занят, перезвоню"?

— Ни разу не отправлял. На твои звонки я могу спокойно даже оттуда ответить. Не отвлекаясь.

— Ты мерзкий, — скривилась я. — Мне как-то спокойнее жилось без этих подробностей.

— Женщины такие странные существа, — посетовал вдруг напарник. — Кара вон периодически чуть ли не требует, чтобы я с ней был откровенен. С тобой я вот полностью откровенен — а тебе это не нравится.

— Наверное, потому что я не Кара? И не прихожу в восторг от осознания, что даже стены комнаты неизвестного дизайнера с кодовым названием "М" не в силах помешать нашей беседе.

— Но ты снова переводишь тему. Стажера-то мы так и не нашли.

— Нашли, но очень занятого. Интересно, — вдруг задумалась я, — а мог он не прийти, просто почуяв, что его ждет неприятный разговор? Оттягивает время, может?

— Запросто, — Ран со скучающим видом откинул в сторону одно из дел. — Будь я Лиамом, я бы именно так и сделал.

— Сомневаюсь. Ладно, я к Тиан ненадолго. А ты пересчитай дела, пожалуйста. Отчеты не станут ждать, пока я с лишней жизнью разберусь.

— С лишней?

— С личной, — исправилась я, оценив, между тем, многосмысленность оговорки.

В кабинете начальства пахло мятой.

— Расслабляетесь? — тихо поинтересовалась я, стараясь не напугать погруженную в бумаги начальницу.

— Какое там, — фыркнула она, продемонстрировав мне кружку с нетронутым чаем из-за кипы дел. — Налила час назад, до сих пор ни глотка не успела сделать. Что у вас?

— Всех поймали. Тренировка завтра. Первый этап соревнований послезавтра. И у нас стажер сбежал.

— Он не сбежал, — устало отозвалась Тиан. — Он отпросился. По семейным обстоятельствам.

— А каким именно?

— Арис. Если он захочет тебе про эти дела рассказать, он расскажет. Я не имею права. Просто знай, что у него уважительная причина.

— А вы его за эту уважительную причину оштрафуете?

— Нет.

— Значит, правда уважительная, — вздохнула я. И даже немного заволновалась.

Тиан нельзя обдурить, прикинувшись простывшим или сославшись на домашние хлопоты, не требующие отлагательств. Да и редкая ложь от нее может ускользнуть. Мы считали это ее личным "даром", на деле являвшимся чистой интуицией и безмерной ответственностью. Поэтому либо врать нужно было ну очень убедительно, либо повод действительно должен быть ну очень веским.

Значит, у Лиама действительно что-то случилось. И то, что это перекликалось с нашим вчерашним разговором, было не больше, чем совпадением.

Ведь врать стажер совершенно не умел.

Ни после обеда, ни к вечеру Лиам не объявился и даже не перезвонил. Оттягивать неизбежное мне не хотелось, Ран это прекрасно понимал, а потому вызвался подкинуть к дому стажера после работы. Даже пообещал, что спрячется за углом, и не станет бегать по газону с плакатом "Она тебя отшила, неудачник", как планировал изначально.

Первое время я сопротивлялась, аргументируя это тем, что вдруг у него правда проблемы дома, а тут еще я со своими "благими" вестями завалюсь без спроса.

Незадолго до завершения рабочего дня сомнения начали побеждать. Что если он действительно струсил, а мне теперь из-за этого приходится страдать?

И уже когда мы сели в машину, чтобы отправиться домой — я решилась.

Ну что я, по обстановке не сориентируюсь, что ли? Если зайду в квартиру и увижу похоронную церемонию, то выражу свои соболезнования и сбегу, матеря себя за то, что плохо думала о бедняге.

А если там вовсю пивная вечеринка, то не постесняюсь и подзатыльник вломить с порога.

— Но мы адрес не знаем, — предприняла последнюю попытку я.

— Знаем. Я читал его личное дело, — фыркнул Ран, заводя машину.

— О как, — Я даже уважительно присвистнула, удивившись, как ответственно напарник подошел к вопросу.

— Кто молодец? Я молодец, — Приятель, как обычно, самодовольно осклабился.

Припарковались мы за пару домов от коттеджа Вигельсонов. Некрасиво бы смотрелось — приехала "разрывать несуществующие отношения с парнем" в компании другого парня. Пусть даже это просто Ран. Всем же не докажешь, что это — "просто Ран".

К дому я подошла уже не так уверенно, как настраивала себя в машине, на крыльце так и вовсе застыла, собираясь с мыслями. Но выдохнула, понимая, что обратного пути нет, и постучала.

За дверью стояла тишина, это хорошо. Значит, вечеринки не было.

Или уже закончилась.

Шаркающие шаги приближались издалека.

— Что же привело к нам в дом такую очаровательную девушку? — Приятного вида мужчина в годах учтиво поклонился мне, жестом приглашая войти.

— Добрый вечер. А мне бы Лиама увидеть, я его коллега по работе и… эм… друг.

— Странно. Сын не рассказывал о друзьях…

— Меня зовут Арислана, — спохватилась я. — Просто Лиам не вышел сегодня на работу и не отвечал на звонки, поэтому я забеспокоилась и…

— Ах, Арислана, — понимающе закивал мужчина. — Надо же, та самая Арислана… Рад, очень рад знакомству. Видите ли, сын действительно сегодня никак не мог бы вырваться. Его матери с утра стало нехорошо, мы были вынуждены… несколько изменить свои планы.

Я мысленно проделала то, что собиралась проделывать исключительно в случае обнаруженных здесь похорон. То бишь, обматерила себя последними словами. У него мама заболела.

Ран тоже молодец со своим "да струсил он".

Мы оба молодцы.

— Что-то серьезное? Как она сейчас себя чувствует?

— Доктор сказал, что уже лучше. Лиам с ней в больнице пока что и там действительно неудобно отвечать на звонки, вы ведь понимаете. Аппаратура, тишина…

— О, безусловно понимаю. Рада, что сейчас все налаживается, вы передайте тогда… Ай.

Что-то мокрое неожиданно ткнулось мне в пальцы. Я вздрогнула и отступила, опустив взгляд.

— О, это Джерри. Вы уж не пугайтесь.

Ротвейлер внимательно изучал меня, то и дело наклоняя голову то вправо, то влево. Оценив весь масштаб исходящей от меня опасности, он лизнул мне руку и радостно вывесил язык.

— Вы ему понравились, — улыбнулся мужчина.

— Это… аста? — наверное, слишком заметно помрачнела я.

— Из самого питомника Велианов. Ох, прошу, не подумайте, что я бахвалюсь, я лишь…

— Даже не собиралась думать, — заверила мужчину я, не сводя взгляд с пса.

Вот сейчас мне как-то стало совсем не по себе. Значит, аста существует. Неприятное доказательство в пользу того, что спасти меня действительно мог Лиам.

Да нет, я же чувствовала, что это был не он и…

И с каких вообще пор я стала доверять своей интуиции? Она у меня на редкость бездарная.

— Как успехи? — поинтересовался Ран, когда я ввалилась в машину.

— Я выяснила, что мы с тобой — два идиота, — оповестила я, захлопнув за собой дверь. — У него мама заболела. Он с ней в больнице целый день проторчал.

— Неловко получилось, — признал напарник. — Но согласись, это ведь не отменяет того факта, что он мог бы и струсить?

— А еще у него все же есть аста. Причем дом такой неприметный, внутри не дворец, а аста имеется…

— Ну, ты же не думаешь, что родители могли на безопасности сына сэкономить?

— Для меня асты все-таки каким-то символом статуса, что ли, являются…

Ран хмыкнул:

— Откуда ты знаешь? Может они продали хороший дом и купили этот, поменьше, чтобы сынуле защитника приобрести?

— Я ничего плохого не хочу сказать, — с сожалением посмотрела на Рана я. — Просто я себя подсознательно утешала тем, что Лиам наврал мне про пса, а это было бы прямым подтверждением того, что он наврал и о том, что спас меня тогда. А теперь…

— Поехали в питомник к Велианам? — вдруг предложил напарник.

— Зачем? — даже чуть отшатнулась в сторону я.

— Спросим, сколько аст купили непосредственно у них за последние пару лет, хотя бы. А ведь еще есть дом Кернеров, питомник Блэков, ферма аст Лендера…

— И откуда ты все это знаешь? — хмыкнула я.

— Уточнение — это только те места, которые знаю я. А сколько их еще. Так что, на мой взгляд, было бы слишком поспешно признавать стажерское геройство руководствуясь собачьим аргументом. Это все равно, что сказать "О боги, я видела, что у моего спасителя было две ноги, у Лиама тоже две ноги, значит, это он меня спас"

— А поменьше желчи-то нельзя? — буркнула я, мысленно все же расслабилась. Ран, хоть и вворачивал порой излишне хлесткие реплики, но все-таки был прав.

— Нельзя. Так до тебя доходит лучше, — припечатал он. — Домой?

— Домой, — кивнула я и уставилась в окно.

На следующий день Лиам все же позвонил и извинился за свое исчезновение. Я было вжала голову в плечи, представив, что он мог нафантазировать после рассказа отца о моем визите, но выяснилось, что он даже не был в курсе.

— Как мама?

— Терпимо, — грустно вздохнул стажер. — Но на соревнования я приду, точно. Меня тут папа подменит, если что. Или бабуля.

— Уверен? — уточнила я, про себя отметив, как же это все-таки мило. Прилежный сын и внук.

— Уверен. Мне никак нельзя их пропустить.

— Отлично, — спокойно согласилась я. — Тогда я на тебя рассчитываю, партнер.

— Спасибо… партнер, — сквозь печальные нотки все же промелькнула улыбка.

Я отложила телефон в сторону и наткнулась на Рана, который так закатил глаза, словно надеялся собственный череп изнутри изучить.

— Ты решила подождать до конца соревнований? — не столько спросил, сколько заключил Ран.

— Я ничего не решила. Но, наверное, да. Лучше подождать.

— Слушай, вот как по моим чувствам в грязных сапогах топтаться, так ты решительная, а как стажера какого-то отшить — так все куда-то тянешь. Это ты таким извращенным способом демонстрируешь, что доверяешь мне и не хочешь портить наши чудесные напарнические отношения недосказанностью?

Я даже ручку в сторону отложила, изумленно воззрившись на Рана.

— Что на тебя нашло?

— Синдром Раздражающего Стажера, вот что, — отмахнулся напарник. — Ладно. У него и правда черная полоса. Если еще и ты его сейчас добьешь, то вашей паре на соревнованиях будет как-то не весело. Он закономерно тебя возненавидит, взаимодействия не выйдет и пролетит наш родной Департамент…

— Ну, у нас еще есть вы с Карой и Дервик с Сиалой, так что…

— У меня есть некоторые основания полагать, что у тебя с Лиамом больше шансов на победу, чем у нас.

— А я считаю, что у вас с Карой. И даже Кара тебе не будет помехой. Так что завязываем с этим обменом любезностями.

— Интересно, — вдруг хмыкнул Ран в повисшей тишине.

— Что? — возмущенно вскинулась я. Ну что опять?

— Доживу ли я до момента, когда на мой комплимент ты ответишь хотя бы "Спасибо"?

— Хотя бы? — нахмурилась я.

— Арислана, — вдруг серьезно посмотрел на меня Ран. — Ты своими вопросами мне мешаешь работать. Вечером поговорим.

И уткнулся в дела, лишь усмехнувшись, когда мимо него со свистом пролетела линейка.

Перед первым этапом соревнований каждый сходил с ума по-своему.

Кара уже битый час поправляла макияж. Сиала в пятый раз перекладывала вещи с места на место, что-то бормоча себе под нос. Дервик читал книжку "Три тамплиера". Лиам самозабвенно драил кроссовки, а я изучала всех, поражаясь, как бездарно они тратят драгоценное время перед выходом и понимая, что свое время я трачу еще более бездарно.

Но всех переплюнул вихрем ворвавшийся в шатер Ран.

— Арис. Вопрос жизни и смерти. Карандаш черный есть?

— Простой только где-то был… — недоумевающе ответила я и потянулась было к рюкзаку, но Ран отмахнулся:

— Не то. Мне черный нужен. Такой, чтоб его видно было хорошо. О. Кара.

Напарник пронесся мимо меня, выхватил у коллеги из косметички карандаш для глаз и вновь вынырнул на улицу.

— Это что сейчас было?

Мы с коллегами переглянулись, пожали плечами и, не найдя ответа, вернулись к своим делам.

Но не прошло и пяти минут, как Ран вернулся.

— …и эту еще дайте. Которая для ресниц. И вообще. Кара… можно тебя на минуточку? Вместе с вон тем твоим розовым чемоданом, ага.

Девушка ошарашенно проследовала за приятелем к выходу.

— Идем-идем, — торопил ее он. — Это срочно.

Едва они скрылись из виду, мы с коллегами озадачились окончательно.

В шатер Кара вернулась через пятнадцать минут. Пунцовая, зажимающая ладонью рот, непонятно с какой целью — чтобы то ли не засмеяться, то ли не заорать, то ли…

— Ну как я вам?

И вот тут все моментально стало на свои места.

Лиам выронил кроссовок начищенным носком в траву, Сиала даже тихо взвизгнула, а Дервик, ошалев, поднял брови чуть ли не до линии роста волос.

Моя реакция ждать себя заставила долго. Смешение чувств и эмоций, парадоксальность самой картинки в совокупности с врожденной сумасшедшинкой Рана…

— Ты где свой корабль припарковал, пират? — выдавила я, пытаясь не расхохотаться в голос.

Обведенные угольно-черным карандашом глаза, сурово вырисованные брови… Я знала, что рано или поздно все к этому и придет. Но не ожидала, что так быстро.

— Капитан Нуар, к вашим услугам, — Ран, сняв невидимую шляпу, сделал комичный реверанс. — Результат был бы, пожалуй, чуть экстравагантнее, если бы с бровями мне Кара не помогла, но и так сойдет.

— Ты заболел? — Я осела на лавочку, схватившись за голову. — Или проспорил?

— Я, может, давно мечтал имидж сменить, и вот наконец-то решился, — гордо задрал нос он, а потом трагично сознался: — Ну да, проспорил.

— Кому?

— Парням из Восьмого Департамента. Они утверждали, что однажды и меня настигнет участь мученика соревнований, а я бил себя пяткой в грудь и говорил, что никому не позволю запихнуть меня в этот цирк.

— Так вот почему ты так убивался-то сначала… — протянула я. И едва не подавилась смешком. — Как хорошо, что с тобой в паре — не я. А то я бы на техническом поражении настаивала.

— Что тебе не нравится? — Ран подбоченился и задрал нос чуть ли не до вершины шатра. — Я же неотразим.

— Да лучше бы ты и правда не отражался. И вообще испарился бы от греха подальше.

— А ты зануда и ничего не понимаешь в высокой моде, — заявил напарник.

— У меня зато брови нормальные, — Я так залилась смехом, что едва не завалилась за лавочку.

— А у меня зато вот что еще есть, — Ран продемонстрировал флакончик с блеском для губ, благо, какого-то нейтрального оттенка.

— Ты серьезно?

— Это дело чести, моя леди.

— Это дело потери чести, балбес, — простонала я. Нет, он этого не сделает.

Хотя кого я обманываю?

— Буду деморализовывать противников. Когда все побегут эстафету, я брошусь к ним навстречу с распростертыми объятиями и воплями: "Ну идите я вас поцАлую"

Смеяться я уже не могла. Коллеги тоже. Ран же лучился самодовольством и абсолютно не переживал, что ему сейчас в таком виде придется выходить к людям. Там же еще и телевидение…

А потом я представила, что будет с Нуаром-старшим, когда он увидит сына в таком обличии, и мысленно благословила напарника.

Да простит нас Тиан. Хотя… мы же ничего не нарушили. Форму цвета сантехники надели? Надели. Про макияж ни слова не было.

Горн, повествующий о начале соревнований, прогудел над шатрами. Мы пожелали друг другу удачи, а "капитан Нуар" со словами "Мой звездный час пробил. Все на абордаж" гордым маршем вышел вон.

— И сколько тебе так ходить? — все еще нервно посмеиваясь, поинтересовалась я, нагнав приятеля.

— Планирую через полчаса утопиться в ближайшем бассейне, — совершенно серьезно ответил Ран.

— Если тебя заметят в таком виде "трешки"…

— Уже заметили.

— И?

— Я им воздушный поцелуй послал.

— И?..

— Они мне в ответ не послали почему-то. Я расстроился и ушел.

— Разбили сердце бедненькому? — потрепала по волосам напарника я.

— Угу-у, — плаксиво отозвался он, подставляя мне еще и ухо.

— Бессердечные, — разыгралась я, почесав ему за предложенной частью. — Ладно, успехов на поле. Встретимся на рубеже.

— Ты всех победишь, моя леди, — подмигнул мне Ран и легким бегом обогнал Кару на центральной дорожке.

Где-то вдалеке зазвучал голос из динамиков, объявляющий открытие соревнований, и мы обходными путями направились к своим позициям.

— Там что, концерт еще какой-то?

— Ну да, пригласили какую-то местную самодеятельность попрыгать по сцене за бесплатно, — хмыкнул Лиам.

— Жалко бедняг.

— Поторапливайтесь, ребятки, — подбодрила нас Сиала, трусцой пробегая мимо. — Арис, Лиам, вы на каких рубежах?

— У меня второй, — вздохнула я.

— Значит, скоро встретимся, — пробасил Дервик, не отставая от жены.

— Я на четвертом, — пропыхтел Лиам.

На самом деле, честность эстафеты была немного сомнительной. Пользоваться своими способностями для передачи свитка разрешалось всем, но, например, мой дар мне здесь никак не поможет в отличие от каких-нибудь странников, если таковые среди коллег имеются. Мне же придется просто бежать. И желательно как можно быстрее.

Рану, впрочем, тоже. Про его партнершу из культурных соображений я лучше и вовсе промолчу… хотя справедливости ради стоит отметить, что все Департаменты выставили по одному "неодаренному", поэтому Кара была не столько балластом, сколько "примером проявления толерантности".

Пожав руку Лиаму, я заняла свое место у темно-синего флажка. Справа от меня встала суровая бритоголовая девушка с длиннющими ресницами, от которой я ожидала чего угодно, но не милого помахивания ручкой с пожеланием удачи. Слева разминался уже знакомый мне товарищ, который лишь задрал нос и показательно отвернулся. "Трешка". Какое приятное соседство.

Изучить остальных противников времени у меня уже не осталось.

Проревел горн, и я уставилась вперед, высматривая Рана. Выли трибуны, мелькали плакаты, гудели дудки… и это ужасно отвлекало.

На соседней дорожке появился первый бегун. Не заставил себя ждать второй. Сразу же за ним — третий…

Ран, ну где же ты?

Седьмой.

Десятый.

Ровно в миг, когда лидирующий собиратель передал эстафетную палочку своему коллеге, на горизонте нарисовался мой напарник, и я моментально списала задержку на бежавшую от нулевого рубежа Кару. Ран гордо нес в руках сразу две палки… Он там с кем-то подрался и лишнюю отобрал, что ли? Решил брать не скоростью, а количеством?

Тьфу ты.

Одна из палочек, сверкнув зеленым, раскрылась, и сквозь рев трибун до меня долетел голос:

— Арис. Лови.

Коротко свистнула коса, взмыл ввысь цилиндр… и ускоренный теннисной подачей, он обрисовал в воздухе высокую эффектную дугу и упал ровно мне в ладонь. Ран отсалютовал, трибуны разразились овациями.

Чертов гений.

Коса была тесно связана с даром Рана. Использовать который правилами не запрещалось.

Я сорвалась с места, сжав палку в руке, не оглядываясь по сторонам и страшно боясь споткнуться. Мозг отключился, отказываясь фиксировать любые действия соперников, и слал мне лишь один импульс — бежать.

Точнее, нет. Быстро бежать — два импульса.

Дервик ждал на третьем рубеже, заранее протягивая мне руку. Когда я всучила палку ему и уперлась ладонями в колени, стараясь отдышаться, разглядела, что пришла далеко не последней.

Глянула вслед коллеге… и чуть было не присвистнула.

Дервик не бежал.

Дервик — мерцал. Оставлял собственную оболочку позади, выпуская далеко вперед сияющую проекцию, которая притягивала к себе тело. Но происходило это настолько быстро, что уже после третьего такого финта у меня отчетливо зарябило в глазах.

Когда он скрылся за поворотом, я шлепнулась прямо на дорожку, поджав под себя ноги и ожидая оглашения результатов.

По условиям, три первых команды, завершивших эстафету, получали определенный временной бонус. Я не до конца понимала, кем именно определенный и как его будут высчитывать, поэтому наивно полагалась на честность наших организаторов и смекалку коллег, которые окажутся куда понятливее меня.

Вязко тянулись секунды, мысленно я досчитала до ста, но трижды сбилась, кажется, потеряв пару-тройку десятков. Волнение меня все же настигло. Правда, сейчас, а не перед началом, как всех нормальных людей.

Зрителей было много. Даже слишком много. Если я ожидала, что поболеть за своих придут только коллеги, да и то в ограниченных количествах, поскольку день рабочий и души сами себя не соберут, то здесь же, походу, собрались и друзья, и родственники коллег, которые привели своих друзей и родственников… И работа в Департаментах наверняка встала, потому как казалось, что собиратели, искатели, хранители, ловцы и иже с ними тут тоже были в полном составе.

Гостевые ложи на трибунах также были забиты. Я, кажется, даже видела "Черного Министра", мелькнувшего среди приглашенных — "царя и бога" Последних Департаментов. Но, надеюсь, мне это действительно показалось.

"Черным" его прозвали, конечно же, мы сами, потому что "министр смерти" звучало слишком пафосно, "последний министр" чересчур оптимистично, а нормальное название его должности еще ни один из нас не запомнил, потому что оно было длинным и скучным.

Там же, в ложах, обитали спонсоры мероприятия и организаторы, которых в лицо я, конечно, не знала, но понимала, что вряд ли они пойдут на трибуны к "непростым смертным".

Еще я заметила парня, который был рекламным лицом чипсов со вкусом отчаяния… Нет, слоган самой марки звучал как "похрусти — и грусти как не бывало", но в первый же день после установки баннера в центре города кто-то неудачно отломал последние слова, оставив лишь радостное "похрусти — и грусти".

Так и прицепилось.

Трибуны взорвались аплодисментами настолько внезапно, что я даже на месте подскочила. Бритоголовая девушка рядом хихикнула и одобрительно показала мне большой палец. Что? На что она намекает?