С любовью, Смерть

— О, повелительница душ, владычица царства мертвых, моя темная госпожа, позволь слуге твоему верному обратиться…

— Ран, уймись, — буркнула я, не отвлекаясь от ящиков. — Сто сорок три, сто сорок четыре…

— Моя леди будет кофе? — Напарник завалился в кресло, закинув руки за голову, и едва не снес ногой пустую кружку, стоявшую на краю стола.

— …сто сорок пять. Ты же знаешь, что кофе я не люблю, — вздохнула я. Сто сорок шесть…

— Знаю. Зато так я кажусь заботливым.

— …сто сорок семь. Тебе заняться нечем?

— Как это нечем? Очень даже есть чем. Тебя доставать, — клыкасто заулыбался парень, прищурив кошачьи глаза.

— …сто сорок восемь. А я не хочу это все заново пересчитывать. Сто сорок девять…

— Сто сорок десять, сто сорок одиннадцать, — любезно подсказал Ран, едва не получил от меня карандашом в лоб и, злорадно посмеиваясь, вылетел из кабинета.

— Ой, дурак, — покачала головой я, перевела дыхание, успокаиваясь, и вернулась к папкам. — Сто сорок…

Осознание того, что подсчеты безнадежно свернули с верного пути, пришло довольно быстро. Также быстро сформировалась партия проклятий на голову напарника и заодно решение сделать перерыв.

Из кабинета я вышла, потягиваясь, да так и застыла с воздетыми к потолку руками, заслышав голос начальницы Департамента.

— Арислана. Девочка моя, ты отчеты по душам за последний месяц доделала?

— Тиан, — простонала я. — Дай мне хоть десять минут, дыхание перевести. Мы только приехали в офис, даже чай попить не успели. Из приемки вон новых дел нанесли… штук сто пятьдесят, не меньше.

— Пять минут, — отрезала госпожа Арварес. — Время поджимает. Какова статистика в среднем?

— В Закрытую секцию я лично отнесла шестнадцать душ. Ран оттащил в Общую двадцать две. Еще три оставили на хранении, они какие-то мутные, завтра надо будет съездить, разобраться.

— Хорошо. — Тиан сделала отметку в планшете, зловеще сверкнула на меня очками и, гулко стуча каблуками, зашагала по коридору в поиске новой жертвы. Но перед поворотом остановилась, что-то пробормотала себе под нос, после чего вновь оглянулась на меня:

— А напарник где?

— На прием ушел, — неуверенно отозвалась я. Выбил меня из душевного равновесия, мерзавец, и ушел.

— Хорошо, — повторила начальница, что-то еще ткнула на экране и скрылась за углом.

"Плохо", — мысленно поправила ее я, вздохнув.

Жизнь в Тринадцатом Последнем Департаменте кипела несмотря ни на что.

…сначала был потоп.

Хотя нет, не так. Сначала завершился рабочий день. Голова шла кругом от обилия цифр, а спина немилосердно болела от непривычно долгого сидения. Забив последнюю строчку в графе отчета, я придвинула к себе стопку протоколов, изучила титульник… Но довольно быстро осознала, что это пустая трата времени и оставшихся сил.

Ран ждал в машине, изображая из себя завидного (по возможности) и скучающего (по факту) кавалера. При моем появлении он прервался на полузеве, опустил окно и выкрикнул:

— Девушка, а девушка? Не составите ли компанию одинокому, состоятельному и крайне обаятельному блондину?

Ни слова не говоря, я рухнула на переднее сидение и прикрыла глаза. Напарник хмыкнул, но от язвительных комментариев воздержался. Готова поспорить, его тоже загоняли — грубую мужскую силу в дни отчетности использовали порой даже слишком грубо.

Договорившись у моего дома, что ровно в девять утра Ран забирает меня и мы едем за беглой душой в район Химер, поскольку он самый ближний из всех, мы распрощались. Я вошла в подъезд, перекинулась парой слов с консьержкой, поднялась на лифте на одиннадцатый этаж, начертила символ-скважину на двери, устало зевая… и вот тут уже случился потоп.

Дверь распахнулась мне навстречу так стремительно, что я даже не успела отшатнуться: отлетела в стену под напором потока воды, да так и застыла с выражением полного непонимания на лице и с нелепо разведенными в стороны руками, открывая-закрывая рот, словно рыба. Завороженно глядя, как выплывают в коридор остатки воды и испорченные вещи.

Наваждение длилось недолго. Мокрые пальцы нащупали в кармане рюкзака телефон, я провела по символам активации с немой мольбой, чтобы он не успел промокнуть, пару секунд поизучала последние исходящие номера, просто силясь понять, что мне сейчас нужнее, и… набрала самый верхний.

— …что, уже соскучилась, моя леди?

— Меня тут, кажется, утопить хотели…

— Кто? — мигом растворились игривые нотки в голосе напарника.

— Не знаю… Я пришла, а в квартире бассейн. Был. И квартира, кажется, тоже… была.

Сам Ран заявился буквально через пару минут, благо, не успел далеко отъехать. Спустя еще пять минут прибыли менталисты, скорбно сообщившие, что вода прекрасно скрывает многие следы и что убить меня таким странным образом вряд ли кто-то хотел, а вот припугнуть — вполне вероятно. Следом за менталистами появились Искатели, выслушавшие доклад первых о том, что почти никаких следов почувствовать не удалось, поэтому вся надежда на их прагматичный ум и прочие таланты.

Когда на помощь профессионалам подоспела консьержка, шансов на положительный исход у меня не осталось и вовсе.

— Да она сама, поди, воду закрыть забыла, вот и набралось. Рассеянная девчонка-то. Хорошая, но рассеянная…

— Только кто-то тут еще и поколдовал, чтобы ни капли не протекло. А потом каким-то совершенно хитрым образом снова пробрался в квартиру и краны обратно вывернул, — фыркнул Ран, кутающий промокшую до нитки меня в полотенце, прихваченное из машины. — Сейчас ведь вода в квартире не льется?

— На что это вы намекаете? Мимо меня ни одна мышь бы не проскользнула, — возмутилась консьержка.

— Значит, мышь из списка подозреваемых мы вычеркиваем, — хмыкнул напарник. — А вдруг это соседи? Кто тебя может так не любить? — Последний вопрос предназначался мне, но я лишь клацнула зубами от холода и дернула плечом.

— Молодые люди, — откашлялась суровая темноволосая Искательница. — Ваша обязанность души собирать, а не расследования проводить. Наш хлеб оставьте нам.

— Место у водопоя тогда уж, — тихо усмехнулся Ран мне на ухо, чем заслужил неодобрительные взгляды от представителей обеих служб и самый неодобрительный — от консьержки.

Менталисты еще полчаса считывали фон, Искатели заполняли документы, расспрашивали нас, ходили по соседям, сканируя заодно и их, а после, пообещав, что скоро во всем разберутся, удалились.

— Я, наверное, в офис… — поправив съехавшее полотенце, проговорила я. — Обратно. Там диван есть… И одежда была какая-то сменная.

— Как будто я тебе позволю, — отрезал напарник. — Поехали ко мне. Прости, вещи собирать не предлагаю.

— Да меня теперь никто туда не пустит, — выдохнула я, бросив растерянный взгляд на переливающийся защитной магией барьер. — Опечатали все.

— Тем более.

Не дожидаясь ответа, Ран практически вынес меня из подъезда, впихнул в машину и включил печку.

— Ты как?

— Непонятно, — призналась я. Что было чистой правдой — я действительно ничего не успела понять. Не осознала тот факт, что, скорее всего, половина моего имущества просто погибла, а другая — безнадежно испорчена. Что мне теперь негде будет жить — то есть, стены-то останутся, а кроме стен?.. Что у кого-то хватило дурости и злости на такую подлость. А главное — за что?

Последний вопрос я непроизвольно выдохнула вслух.

— Да ни за что, — фыркнул Ран. — Мало ли уродов на свете? Не вешай нос. Мы все исправим, а пока тебе придется потерпеть мое общество не только на работе.

…интересно, если бы именно в этот момент меня угораздило разрыдаться, упав на переднюю панель, напарник был бы сильно обескуражен?

Высадив меня у крыльца в Забытом переулке с бутербродом, приобретенным в какой-то круглосуточной забегаловке, Ран пообещал, что постарается вернуться как можно скорее, и скрылся в ночи. Я проводила взглядом багажник его черной "Агресты" и понуро забрела в подъезд.

Ключ-символ плавно нарисовался под моей дрожащей рукой с третьей попытки, и дверь бесшумно отползла в сторону, открывая вид на холостяцкое жилище приятеля. Крошки на журнальном столике рядом с пачкой чипсов, две смятых упаковки из-под сока возле дивана, коробка от пиццы в корзине в углу, две оскаленные морды ротвейлеров прямо передо мной…

Какое-то время мы играли в гляделки. Мой взгляд пробежал по вздернутой верхней губе и демонстрируемом наборе зубов левого пса. Налицо было полное недовольство моим вторжением на их территорию и заверение в том, что если понадобится, то он с радостью пустит в ход как клыки, так и когти. Затем взгляд мой скользнул ниже, по бордовому ошейнику, на котором поблескивали металлические заклепки. Далее — на стойку мускулистых лап, готовых в любую секунду сорваться в прыжок, но словно дающих мне последний шанс передумать и покинуть их дом.

Медленно я перевела глаза на второго и чуть озадачилась. Пес сидел передо мной, вольготно раскинув задние лапы, раззявив пасть, и шумно дышал, высунув розовый язык-лопату. Мне всякое доводилось видеть, но вот играющих в "доброго и злого полицейских" животных — впервые.

Мозг выкапывал с задворков памяти всю информацию о том, как вести себя в подобных ситуациях. Вспомнилось лишь утверждение, что следует как можно отчетливее гаркнуть "Фу. Сидеть", но сделать мне это не позволила логика. Не потому, что один из псов посчитал бы меня неумной, ибо уже и так сидел, а по той причине, что они оба вполне могли неадекватно отреагировать на чужую команду. Мой грозный рявк легко мог напугать меня же саму.

Сверток с бутербродом, точно граната из окопа, вылетел из руки в противоположный угол зала. Первым на "опасность" среагировал самый злобный. Хотя для меня так и останется загадкой, был ли он натаскан ловить неопознанные летающие объекты или просто радел за здоровый образ жизни. Хотя по рациону его хозяина не скажешь, что успешно.

Пес-увалень смачно причавкнул, облизнувшись, медленно оторвал свой внушительный филей от пола и пошлепал лапами по ламинату следом за булкой и товарищем, радостно мотая из стороны в сторону обрубком хвоста. А я, воспользовавшись временной заминкой в рядах противника, рысью метнулась к первой попавшейся двери.

Лязгнул замок. Что-то мягкое коснулось плеча, я отступила в сторону, попала пяткой в нечто мягкое и податливое, в тот же миг издавшее странный хлопок и противно с присвистом зашипевшее, постаралась нащупать включатель сбоку от двери, но вместо него обнаружила, кажется… чью-то голову.

С трудом сохраняя достоинство, я сделала еще шаг и уткнулась в стену. Выругалась. Услышала протяжный рык под дверью и прокляла тот момент, когда предложение Рана показалось мне не самым плохим вариантом на сегодняшнюю ночь.

Не стремилась оказаться у него в гостях все годы знакомства — и не надо было начинать. Как знала, что что-то здесь пойдет не так. Чувствовала же.

— А ну ко мне, парни, — донесся издалека голос приятеля, и сразу как-то внезапно полегчало. — Арис, ты там еще жива?

— Жива, — дрогнувшим голосом отозвалась я и уже без опасений распахнула дверь. Свет из зала пролился в камеру моего заточения, и наконец-то удалось разглядеть, что пряталась в гардеробной. Нежно щупал меня за плечо мех с зимнего пуховика, свистело резиновое нечто, лежащее на полу, а нащупала у стенки я действительно голову.

— Ран, — скривилась я. — Это что?.. Резиновая кукла?

— Ничего не подумай, — замахал руками напарник. — Мне ее брат подарил на день рождения. Я назвал ее Мари.

— Так получается, когда ты намекаешь на свои новые победы?.. — осторожно предположила я.

— До чего же вы испорчены, моя леди. — Приятель с еще более тяжким, чем ранее, вздохом извлек сдувшуюся Мари из гардеробной, оценил повреждения и покачал головой.

— Ну… Хочешь, я куплю тебе новую, лучше прежней? — осторожно поинтересовалась я. — Кстати, где твои домашние чудовища?

— Нет, другая мне не нужна. Я вообще однолюб по жизни, — пафосно отозвался Ран. — Но ты вынуждаешь меня пожалеть о гостеприимстве: убила любовь всей моей жизни, парней моих обзывает…

— Твои парни меня чуть не съели прямо на пороге. Один из них, по крайней мере, точно.

— А, Чип такой. Он у нас суров и грозен, в отличие от Дейла.

— Чип и Дейл? Серьезно?

— Серьезнее не бывает. Я им даже курточки на зиму заказал. Коричневую Чипу и красную в желтый цветочек Дейлу. Ко мне, парни, — скомандовал Ран и хлопнул себя по бедру.

Оба бандита тут же спокойно вышли из-за спины хозяина, внимательно меня изучая. Если Чип успокоился и перестал скалиться, то Дейл по сравнению с моментом встречи, напротив, посерьезнел. Втянул язык, перестал вилять хвостом так, словно мечтал раскрутить его пропеллером и улететь в неведомые дали, и теперь внимал голосу владельца, как обычный порядочный пес.

— Парни, познакомьтесь, Арислана Кэр. Она странная, но милая. Так что не ешьте ее пока, чего бы она ни натворила. Она мне пригодится. — И Ран привычно подмигнул мне. — Какое-то время она поживет здесь, я ей разрешил. Ясно?

Чип гавкнул. Дейл, словно по команде "вольно", вновь вывалил язык и радостно шумно задышал. Позволив себя обнюхать и осторожно погладив псов в ответ, я измученно посмотрела на товарища:

— И чего мне еще ожидать от этого ритуала?

— Можешь побегать без одежды по квартире, — серьезно предложил напарник. — Она тоже должна запомнить твою ауру, ты ведь понимаешь, а значит, ты должна ей полностью открыться…

— Я еще не окончательно сошла с ума, — скрестила руки на груди я.

— Да знаю. Но попытаться-то должен был. Собственно, если у тебя, моя леди, больше нет вопросов, я все же поеду. Дела не терпят отлагательств.

— А зачем возвращался?

— Кто-то же должен был тебя из гардеробной спасти. Парней-то я о гостях не предупредил. Съесть тебя они, наверное, не съели бы, но перепугать могли знатно.

— Да ладно, они милые. — Я перевела взгляд с псов на весьма унылое лицо сдувшейся куклы с варениками-губами в пол-лица. — Она тоже. По крайней мере, молчаливая.

— Да, — умиленно вздохнул Ран. — Это ее главное достоинство.

Я с улыбкой покачала головой, напарник же шутливо козырнул и выскочил за дверь. За спиной раздалось тихое поскуливание. Чип и Дейл вняли словам хозяина, но вполне отчетливо предлагали мне заслужить их дружбу путем подкупа. Желательно, съедобного.

— А я не знаю, чем вас тут кормят, — извиняющимся тоном проговорила я и неуверенно двинулась в сторону спальни, провожаемая взглядом Чипа, что так и говорил: "Достаточно всего пары кусков мраморной говядины, и мы тебя не тронем до утра". — Тем более, вы и так слопали мой ужин. Вернее, завтрак. Еду мою, в общем.

Наконец-то стянув с себя уже почти просохшую одежду, я бросила ее на спинку стула и впала в глубокие раздумья, соображая, во что переодеться. Псы, склонив головы, следили за моими передвижениями и даже с любопытством перемялись с лапы на лапу в момент, когда я открыла шкаф Рана и неуверенно вытащила с нижней полки первую попавшуюся футболку.

Изображенный на ней мужской пресс в натуральную величину меня, конечно, впечатлил, и я даже задумчиво его пощупала. Ничего нового не ощутила, хотя справедливости ради признала, что хлопок был качественный и к телу очень приятный. Разница в размерах в пользу футболки была мне на руку. Она свободно повисла на плечах и длиной оказалась даже ниже середины бедра.

Впрочем, высокому, но жилистому Рану она явно была еще свободнее. Особенно в груди.

Мысленно я извинилась перед приятелем на случай, если это была его счастливое парадно-выходное одеяние, и взобралась на кровать.

Перина затянула меня, словно болото, мягко приняв в свои объятия и повторив каждый изгиб тела. Тончайшая простыня укрыла ноги, даря то приятное чувство на границе между теплом и прохладой. Я обхватила рукой подушку, прижав к себе и прильнув к ней щекой…

И никак не вписывающееся в эту идиллию похрюкивание и чавканье раздалось у меня над ухом.

Нехотя разомкнув ставшие чугунными веки, я обнаружила, что в постели уже не одна. Оставшиеся без внепланового ужина псы были вполне не прочь возместить себе моральный ущерб сном в хозяйской кровати.

А я слишком хотела спать и совершенно не желала тратить еще хоть минуту драгоценной ночи на препирательства с нахальными зверюгами, поэтому лишь махнула рукой и вяло пообещала, что завтра мы к этому разговору еще вернемся.

Кто-то из них наградил меня весьма ощутимым тычком под ребра и захрапел. Я же провалилась в сон спустя несколько мгновений, до глубины души возмущенная этим собачьим произволом.

…первое, что настигло меня утром вместе с солнечными лучами — это осознание, что сейчас я не протопаю босыми ногами к небольшому комоду, который остался мне еще от мамы и даже до сих пор пах ее духами в одном из шкафчиков. Не достану оттуда любимый свитер. Одевшись, не налью чай в подаренную мне Раном кружку с жуткой фотографией нас с ним. Точнее, Ран на ней вышел отлично, а вот меня изрядно перекосило. Тем не менее, рука отчего-то сама тянулась к ней, выбирая ее из десятка прочих, более красивых и куда менее раздражающих.

Потом с ужасом представила, что мне все равно предстоит вернуться в этот погром — посмотреть, что могло уцелеть.

Тьма с ними, с вещами — тряпки дело наживное, да и что им будет? Просохнут, и носи. А вот книги… Целая коллекция книг разных эпох и времен. Пережившая войны, пожары, библиотечную пыль — и погибшая по какому-то дурацкому стечению обстоятельств.

Различные сувениры, жившие в семье еще задолго до моего появления, наверняка разбиты. А те, что не разбиты, скорее всего просто испортились от воды.

…изо всех сил стараясь не разрыдаться, я порывисто развернулась лицом в подушку, и именно в этот миг распахнулась дверь спальни, являя напарника.

— Понятия не имею, чем такие, как ты, питаются по утрам, но я заказал пиццу. А еще за соком сбегал. Апельсиновый любишь?

Я села в кровати, натянув простыню по самую шею, и неуверенно кивнула, одновременно пожав плечами.

— Что? — не сумел прочитать язык моих путаных жестов напарник. — Да, я знаю, что пицца — это не совсем то, что людям положено на завтрак, но овсянку я варить не умею. И хватит нежиться. Понимаю, что кровать у меня королевская, но это совершенно не значит, что теперь тебе не нужно ходить на работу.

— Работа, — вихрем вылетела из-под простыни я. — Сколько времени?

— Через пятнадцать минут выходим. — Ран задумчиво потер подбородок, разглядывая меня в своей футболке.

— А ты разве не знал, что девушкам мало пятнадцати минут на сборы? Почему ты меня раньше не разбудил?.. — простонала я, прыгая на одной ноге, стараясь попасть в штанину.

— А что, вы разве не от природы красивые? Вот это подстава… — "огорчился" напарник. — Жду на кухне. Я там буду разочарование соком заливать.

Разочарование Ран не только заливал, но и заедал. У меня же, в отличие от него, аппетита не было вовсе, равно как и времени на приведение себя в человеческий вид. Волосы наспех стянула в высокий хвост, ополоснула лицо холодной водой, неодобрительно покачала головой, после чего со вздохом сообщила напарнику, что готова выезжать.

Остатки пиццы мы дожевывали уже по дороге в район Химер, обсуждая дела.

— Что нам известно про жертву?

— Разведен с первой женой. Был судим. Трое детей, один не его. И все.

— Уныленько. Если родня будет вредничать, поиграем в доброго и злого собирателя душ?

— Ран… Он погиб только девять дней назад. Как думаешь, им там до игр?..

— Я просто предложил, — шутливо насупился напарник. — Надо же тебя как-то из пучины отчаяния вытаскивать.

Район Химер пестрел буйной зеленью деревьев и кустарников. По стенам и балконам домов расползался плющ, превращая обычный частный сектор в лучшем случае в дендрарий, в худшем — в обиталища хоббитов.

Мы взошли на крыльцо дома номер пятнадцать, переглянулись, и Ран, сочтя это сигналом, постучал дверным молотком.

— Кого там принесло? — прозвучало довольно недружелюбно из-за двери. Я сильнее прижала к груди папку с делом, готовясь, если что, ею как защищаться, так и отбиваться.

— Арислана Кэр и Арандар Нуар, собиратели душ, Тринадцатый Департамент. Нам бы хотелось поговорить с Нилмаром Ваэлем или его родственниками.

— Ну я Нилмар Ваэль. Чего хотели, чертовы пожиратели? — Дверь распахнулась, я прильнула к напарнику, тыча его локтем в бок. С порога и с фотографии, прикрепленной к делу, на нас смотрело одно и то же лицо.

— Вышло некоторое недоразумение. Дело в том, что девять дней назад вы трагично скончались, и мы…

— Что за бред? Майла, — проревел мужчина куда-то внутрь дома. — Это твои шутки? Какого дьявола ты сюда этих клоунов вызвала?

Не знаю, кем являлась названная Майла, но в доме царила тишина.

— То есть, вы хотите сказать, что не умирали?

— А я что, по-вашему, похож на мертвого? Майла. Дрянная ты девчонка. А ну, живо сюда. Вот я ей устрою. Собственного отчима на тот свет отправить удумала?

— Боюсь, что Майла вполне себе рискует тоже стать "похожей на мертвую", — шепнул мне на ухо Ран, не сдержав усмешку.

— Простите, дело в том, что… — чуть замялась я, подбирая выражения, чтобы не разъярить клиента окончательно. — К нам поступила часть вашей души, и в связи с этим… Вы должны быть мертвым. Обязаны.

— …а то нас наругают, — подсказал напарник, поставив под угрозу распада всю мою серьезность.

Жуткая гримаса, перекосившая лицо господина Ваэля, наверняка заняла бы первое место в конкурсе страшилок. Мужчина, телосложением похожий на шкаф, вдруг выкинул вперед руку, вцепившись в шею напарника, и с легкостью отшвырнул его в сторону, через забор, в самые кусты. После чего так резво рванул мимо меня, что порывом воздуха едва не выбило папку из моих рук.

— Я в порядке, — донеслось из зелени. — Беги, я догоню.

Покрепче стиснув бумаги, я ринулась следом. Нилмар сшиб с ног соседку, отпихнул в сторону детскую коляску и свернул в узкий проход между домами. Я же чуть прибавила скорость, успела обогнуть дом с противоположной стороны и вылететь прямо на убегавшего. От столкновения нас разбросало в разные стороны, и пока мужчина вставал, я сорвала перчатку с левой руки и впечатала ладонь ему в грудь.

— Набегался?

Мягкий свет растекся по рубашке, лицо исказила мука — остатки души никак не желали покидать оболочку. Уши резал противный писк, я отступала, не опуская руки. Белое прозрачное полотно тянулось жвачкой, из последних сил цепляясь за тело.

— Ну же. Понимаю, это не так легко принять, как хотелось бы, но надо. Для вашей семьи вас уже нет. Вы же им жить мешаете. И душу свою уничтожаете сами…

Банальные, казалось бы, аргументы все-таки действовали.

— Да видишь же, ему это, похоже, в радость, — фыркнул напарник, поравнявшись со мной, и, упершись ладонями в колени, перевел дыхание. — Вредный старый черт.

После чего выдернул из-за пояса небольшой металлический жезл, провернул в руке. С лязгом удлинилась одна его сторона, со вспышкой — другая. Очертания изогнутого лезвия проявились в воздухе, и складная коса Рана беззвучно отсекла душу от ложной оболочки, впитав ее в себя.

Пару мгновений образ господина Ваэля еще повисел в воздухе, а после растворился, точно его и не было.

— Нормально. Всегда бы так. — Напарник самодовольно уперся косой в землю, точно посохом.

— Мне кажется, что ты своей игрушкой мне однажды руку оттяпаешь, — проворчала я, надевая перчатку обратно.

— Да не переживай. Максимум палец.

— Придурок, — насмешливо отозвалась я.

— Придурки, милая моя, обычно при дураках, — философски заметил Ран.

Я укоризненно покачала головой, собрала рассыпавшиеся по траве документы и гордо направилась в сторону машины. Напарник вышагивал следом, закинув косу на плечо, точно трудяга после сенокоса, и убирать ее, кажется, не собирался.

Как же хорошо, что наш промагиченный до основания мир уже почти ко всему привык.

Вторая мутная душа оказалась привязанной. Родные так не хотели ее отпускать, что случился надлом — часть все же попала к нам, в Департамент, а часть так и осталась в доме — невидимая никем, тихая, спрятавшаяся в углу, за паутиной.

Разве что долго искали вещь, за которую она так держалась. Как выяснилось позже, супруг украдкой стащил с тела обручальное кольцо — не корысти ради, а лишь памяти для.

Но вот пока мы добились разрешения осмотреть вещи, пока отговорили нетерпеливого Рана размахивать косой, норовя порушить все в пределах досягаемости, пока осмотрели все, вплоть до зубной щетки — лишь тогда вдовец, достав из шкатулки украшение, вздохнул: "Может, это из-за кольца?"

И невесомая белая субстанция сама подплыла к нам, пробежалась облаком вокруг ладони мужа и растворилась.

Кольцо мы в итоге разрешили оставить. Ушедшим иногда достаточно лишь признания, и это лучший вариант развития событий.

Сложнее, когда душа злится. Когда ее эмоции сильны настолько, что даже позволяют принять облик, схожий с физическим телом. Иногда даже видимый некоторыми, как это было с господином Ваэлем. И, чаще всего, слишком агрессивный.

"Невидимки" были одними из самых проблемных. Они могли как сливаться с вещами, так и просто парить в воздухе, незаметные нашему глазу. Вычислять было противнее всего.

Для полноты картины, как раз такой оказалась наша третья на сегодня душа.

— Обожаю свою работу, — заключил напарник, вися вниз головой рядом с люстрой и скрестив на груди руки. Коса его лезвием застряла между стеной и ножкой шкафа, и напарник какое-то время пытался ее притянуть, но угрозы хозяйки дома: "Повредишь мебель — сломаю шею" как-то усмирили его пыл. А ведь Ран мог, поскольку притягивать косу сложными зигзагами он не умел, и велика была угроза, что вместо одного антикварного шкафа станет их у хозяйки два. Правда, для своих обязанностей абсолютно не пригодных.

Поэтому отдувалась одна я — медленно перемещалась по комнате, выставив перед собой левую ладонь и пытаясь нащупать нашу жертву.

Играться с напарником душе надоело. Парень рухнул на журнальный стол, проломив его собственной поясницей и зашипев от боли, а, увидев возмущенно распахнутый рот хозяйки, вскочил, словно пружинка, и, выпалив: "Про стол разговоров не было" — выдернул косу из-за шкафа и рассек крест-накрест воздух, не то вытрепываясь, не то надеясь тем самым нашу беглую душу зацепить.

"Спокойствию" женщины можно было лишь позавидовать. Во всей ситуации с участием чьей-то блудной души, девицы со светящейся рукой, парня с косой и полной разрухи, больше всего ее волновал шкаф и "уроды-обманщики", что продали ей дом по дешевке и скрылись в неизвестном направлении.

Неподалеку зашевелилась ваза. Опрокинулась, прокатилась с хрустом по пыльной поверхности комода, сбила статуэтку черной кошки…

— Вы надо мной издеваетесь, — топнула ногой хозяйка.

Тапок ее тоже, видать, возмутился. Он сорвался с ноги и запрыгал по комнате так резво, словно стремился прихлопнуть невидимого таракана. Ран переметнулся на кресло, держа косу наготове, я тремя шагами нагнала взбесившуюся обувь и прихлопнула рукой.

Под ладонью расползалось свечение — субстанция, похожая на прозрачный кисель, тянулась ко мне, тапок дергался, но никак не хотел с ней расставаться.

В какой-то момент я даже уверилась, что сейчас получу подошвой прямо в лоб, но с криком: "По-оберегись" и вспышкой лезвия между нами приземлился Ран.

Меня откинуло в одну сторону, тапок — в другую, сбив им еще одну вазу, самую большую, стоявшую в углу.

— Ну и где? — огорченно произнес напарник, покосившись на все еще голодную косу.

— Здесь, — пробормотала я, демонстрируя ему свою руку.

Душа цеплялась за кожу, точно горячая карамель, вливалась в поры, заполняла собой линии, проникая до самых костей, обжигала кровь, заставляя меня с ужасом ловить каждый миг. Каждый миг ее жизни…

И смерти.

Он не догонит. Не найдет меня здесь. Внизу кричит сестра, грозит вызвать полицию.

Слышу шаги, тяжелые удары.

Вдребезги разлетелось стекло.

Защелкнут замок. Все стихло.

На мгновение показалось, что время замерло. Ни шума, ни криков.

Лишь спустя пару секунд прозвучал удар — гулкий, мягкий, странный… точно топор вошел в податливую плоть.

И снова. Снова. Снова.

А затем шаги на лестнице, все громче. Я слышу их за стеной.

Они удаляются по коридору к нашей комнате. Страшно, хочется плакать и кричать, но даже вздохнуть боязно.

Сестра где-то там, внизу…

Шаги стихли. Проворачиваю ручку двери как можно более неслышно. Выглядываю, озираюсь по сторонам — никого.

На коленках ползу к лестнице, держась за поручни, приподнимаюсь и стекаю на первый этаж.

Вижу ноги сестры в полосатых чулках, что дарила я ей на день рождения, а выше… ничего. Остальное лежит поодаль.

Дыхание замирает, звуки за спиной кажутся собственными ударами сердца. Все происходит быстро, так быстро, что даже боли нет.

…только темнота обнимает вязко и тянет за собой…

— А ну, завязывай, — Крик Рана оборвал чужие нити, взмах косы молнией прошел перед глазами.

Упав на колени, пытаясь отдышаться, я подняла взгляд на напарника. Тот уже стоял, как ни в чем не бывало, театрально убирая несуществующие соринки с лезвия.

— Жива? — между делом поинтересовался он.

— Кажется… — Я тяжело вдохнула, воздух прорвался в легкие, ощущение тела вернулось ко мне. — Ты ее поймал?

— Поймал, все в порядке. Никто не пострадал. Хотя, признаться, глаза ты закатываешь эффектно…

— Чужие жизни я тоже эффектно проживаю, — привычно отозвалась я и встала, вместо протянутой руки напарника опершись на стоящее рядом кресло.

Перед хозяйкой извиняться пришлось мне, зная дипломатичность Рана, с которого станется вежливо послать ее подальше, а потом получить очередную жалобу в адрес руководства.

Женщина настойчиво требовала возместить ей все убытки немедленно, словно мы ее не избавили от "неудобств", а сами же их и подбросили. Да еще и стол сломали, паразиты. "Если ее это утешит — мне было куда больнее, чем столу", — пробурчал Ран, выходя из дома.

Да, хозяйку не устраивало то, что ночами гремит посуда. Что слышатся шаги на лестнице и чьи-то крики.

Но беспорядок в доме после нашего своевременного вмешательства ее не устраивал куда больше.

— Как думаешь, — первым делом спросила я, едва мы сели в машину, — а кем приходились погибшей те, кто продали дом?

— Убийцами, скорее всего, — флегматично отозвался Ран и вжал в пол педаль газа.

— Так, с мутными разобрались. Из новых пятнадцать светлых и шесть темных…

Вписав в протокол цифры, я выдохнула и недоброжелательно покосилась на тумбу, где красовалась еще целая стопка дел.

Люди умирают. Умирают сотнями, тысячами. От старости, из-за болезни, по глупости и неосторожности — чьей-то или своей…

То, кем они были, чем они жили, сохраняется в их душах и вместе с ними переходит в Последний Департамент.

Наш отдел был в нем самым востребованным. Помимо ведения нудной отчетности по "качеству" и "количеству" душ, поступивших в течение дня, нам надлежало еще разыскивать и собирать души мутные, особо проблемные.

Веселее работа была только у Ловцов, которых мы призывали на подмогу, когда сами не справлялись чисто физически. Души, наподобие господина Ваэля, иногда набирали такую мощь, что без проблем могли оторвать от земли легковую машину (а то и грузовую, но к счастью, до такого в нашей практике еще не доходило) и метнуть ее на несколько метров, грозя втереть первого встречного в землю.

Несмотря на то, что инициация подарила нам возможности, отличные от простых человеческих, болевой порог не слишком-то изменился, и то, что нас не убивало, все равно доставляло незабываемые минуты, а то и часы мучений.

Ран сидел в своем углу, перекатывая жезл по подлокотнику. Туда-обратно. Задумчивый такой, сосредоточенный… будто других забот, кроме красивого перебора пальцами, для него не существовало.

— Почему все-таки коса? — вдруг спросила я. Сколько раз задавала ему этот вопрос, столько же раз выслушивала различные шутки и сказочные вариации.

Все из нас были наделены какими-то способностями. Аллен, как и Мелика, видел души "третьим глазом". Ринна считывала последние шаги, тем самым узнавая, где душа прячется. Вира обладала голосом, способным успокаивать даже самые буйные из них…

Я же, касанием левой ладони вытягивала их из физической оболочки и, самое неприятное — иногда еще и могла видеть то, что хотела показать душа. Видела то, что убивало ее, и то, что волновало при жизни. То, что она никому и никогда бы не открыла. Чем она жила, чем болела, зачем хотела жить… Или почему желала умереть.

К счастью, немногие из них были так разговорчивы. Ощущения от подобных "бесед" были отвратительными.

А вот Ран… Ран ходил с косой. Лезвие ее обрубало связь между душой и телом, а заодно поглощало, превращаясь во временное вместилище и не позволяя той переметнуться к другому сосуду.

— Скажи еще, что она мне не идет, — клыкасто улыбнулся напарник.

— Шест с лезвием? Необъяснимая тяга к танцам и сельскому хозяйству? — фыркнула я, вновь зарываясь в бумаги. — Безумно идет.

Ран отшучивался по любому поводу. Точно его ничто не грызло изнутри, точно ему было наплевать на всех тех, кого приходилось отлавливать, на весь Департамент, иногда даже казалось, что и на меня тоже, несмотря на то, сколько лет совместной работы нас соединяло…

Хотя умеренная концентрация последнего все же меня устраивала. Мы были хорошими приятелями. Нет, даже, пожалуй, друзьями, которые ни за что не упустят возможность подколоть друг друга. Но при этом, в случае чего, и перед начальством выгородят, и в минуту опасности спину прикроют, да еще и без лишних нравоучений обойдутся, если ты сам где-то проштрафишься.

— Обожаю, когда ты пытаешься острить, — фыркнул парень. — У тебя при этом так очаровательно скрипят извилины.

— Это стул, балда, — закатила глаза я, в доказательство вновь покачнувшись на упомянутом. Стул, как назло, предательски промолчал.

— Ага. Рассказывай. — Напарник вдруг вскочил на ноги, сунув жезл за пояс и перед самым выходом добавив: "Отлучусь-ка на пару минут", скрылся за дверью.

Вот кого, где и когда я успела так прогневать?..

— Арислана.

Тиан. Видимо, ее. Вопрос только — чем именно?

Светлая голова начальницы занырнула в кабинет, просканировала его взглядом, сфокусировалась на мне и страшно нахмурила брови:

— Почему в секции 13-8-194 место пустое? Куда ты дела душу?

— Никуда, — хлопнула глазками я. — Может, под шкаф закатилась?

— Очень смешно, — мрачно заверила меня начальница. — Одна из твоих, так что будь добра, озаботься тем, чтобы до завтра она на место вернулась.

Дерзкое "А то что?" так и осталось лишь в мыслях, прерванное звуком хлопнувшей двери.

Нет. Все. Мне необходима передышка.

Кара сидела в полном сосредоточении, зрачками бороздя просторы монитора. Судя по напряженному лицу подружки, можно было предположить, что она сводит расходные таблицы для ежеквартального отчета, либо же вычитывает ведомость на предмет ошибок…

— Да опять взорвалась. Нет, ты представляешь? — Шатенка всплеснула руками, возмущенно уставившись на меня. — Дурацкий "Сапер", кто его вообще придумал? Только нервы людям трепать.

— Это чудовищно, — подтвердила я, плюхаясь в кресло напротив, и заговорщически добавила:

— Есть что?..

Кара хитро прищурилась, после чего зарылась куда-то в ящики.

— Конечно. Все, что угодно…

Чай и вазочка с печеньем оказались передо мной в мгновенье ока. Сладкое я не любила, но подпитка мне была нужна, а Кара точно предчувствовала каждое мое появление.

— …пришлось, конечно, попрыгать за этим тапком, а потом я выхватила душу — и посмотрела мультик из серии "Как я умирала". Страх, кровища, вопли… Точно бы свихнулась, если бы не Ран.

Каре, проклятой на работу в офисе, постоянно не хватало приключений, и рассказы о наших выездах она всегда слушала, открыв рот. На оперативную службу девушку не брали — по дару не проходила. Задатки оного были, а вот активных способностей никаких.

Впрочем, какими судьбами подругу занесло в Департамент в принципе, я особо не выясняла. Хотела бы — поведала. К нам сюда далеко не от хорошей жизни попадают.

— А Ран… — внезапно смутилась приятельница. — Ты не знаешь, у него есть кто-нибудь?

Я едва не поперхнулась чаем.

— Откуда бы?

— Ну… он обаятельный. И с чувством юмора. И хорошенький.

— И дурак, — дополнила список я, надкусывая печенье.

— Тебе виднее, конечно, — вздохнула она. — Но вы с ним ведь вроде друзья?

"Сожители", — вспомнилось мне. Но делиться с кем-либо вот этим обновленным фактом собственной биографии я была не готова.

— Вроде, — хмыкнула я.

— Может, ты как-нибудь выведаешь, есть ли у него кто на примете? Ну, или — нравится ли ему кто-нибудь из Департамента?..

Я лишь удивленно округлила глаза.

— Только не говори, что ты влюбилась в этого балбеса. Пожа-алуйста.

— Ну… не влюбилась, конечно, — замялась подружка. — Но была бы не против пообщаться где-нибудь не в рабочей обстановке, а там уже и…

Я воззрилась на Кару с неподдельным непониманием.

— Ты в своем уме? Это же Ран.

— Ну, и при этом он мужчина.

— Он не мужчина, он… друг, — я еле подобрала необидное определение.

— Послушай, если ты в нем не видишь парня — причем крайне привлекательного, — это не значит, что не видит никто.

— Слишком хорошо его знаю, — мрачно отозвалась я. — Ну… давай я попробую с ним поговорить.

Кара едва не снесла собственный стол вместе с монитором, печеньем и кружками в попытке задушить меня в благодарственных объятиях.

— Но я же еще ничего не сделала, — выдавила я из себя куда-то подружке в плечо.

— Ты подарила мне надежду, — кокетливо затрепыхала ресничками та, возвращаясь на свое место.

— А ты мне печенье и чай. Мы квиты, — отшутилась я, делая последний глоток. — Ладно, спасибо за разрядку, пойду дальше трудиться во благо. Как что будет известно, сообщу.

После работы я привычно вывалилась на улицу, где в машине меня уже поджидал Ран.

— Как настрой, моя леди? — насмешливо поинтересовался приятель, точно давно не виделись.

— За исключением того, что снова еду не в свою маленькую уютную квартирку, а вынуждена спать с тобой… — Предвкушение в глазах напарника загорелось слишком ярко. — Эй.

— Не буду говорить, о чем я подумал, а то пришибешь еще ненароком. Устраивайся, поехали.

— Ран, — вкрадчиво произнесла я, выполняя данное подруге обещание, едва машина тронулась с места. — А куда ты мотался сегодня ночью?

— А что? — заигрывающе отозвался приятель.

— Мне просто интересно стало, мало ли к кому ты ездил…

— Ох, да ладно? Я дожил до момента, когда ты начала меня ревновать?

— Да тьфу на тебя, дурилка, — отмахнулась я. — Тут просто тобой интересовались, вот я и подумала…

— …что я вполне себе ничего такой?

— Ты невыносим, — простонала я.

Ран усмехнулся — и временно отступил.

— К отцу ездил.

— Нуар-старший нарисовался? — Я аж вздрогнула.

Про семью Ран рассказывал мало, а из пары фраз, когда-то им оброненных, я поняла, что уж с кем, а с папашкой отношения у него вообще не самые радужные, хотя бы из-за того, что сын отказался идти по его стопам, а "носится, как идиот, со своей игрушкой".

— Ага. Как черт из коробочки.

— И почему именно ночью?

— Коробочка поздно прибыла.

— И?..

Напарник явно не был настроен на задушевные беседы, а посему отреагировал в свойственной ему манере:

— И… что ты там говорила про заинтересованность?

— Одна моя знакомая спрашивала, свободен ли ты, — смиренно перевела тему я.

— Кара, что ли? — слегка скривился напарник.

— Нет, — соврала я. — То есть, может быть. Зависит от того, что ты думаешь по ее поводу.

— Честно? — ухмыльнулся Ран.

— Предельно честно.

— Ничего не думаю. Вообще. Что есть она, что нет ее.

— А мог бы?

— Теоретически — я мужик, я все могу. Даже насильно. Но не буду.

— Всего одно свидание.

— Приглашаешь?

— Ра-ан.

— Ну на черта она мне? — вздохнул напарник.

— А как насчет того, чтобы просто отвлечься и присмотреться к симпатичной девушке?.. Вдруг она то, что ты искал всю свою жизнь?

— Всю свою жизнь я искал справедливость и единорогов. И она, знаешь ли, не похожа ни на то, ни на другое.

— Хотя бы просто развлечешься.

— Мне и с тобой вот вообще не скучно.

— Но на мне же ты не женишься.

— Кто тебе сказал? — радостно осклабился напарник, вновь демонстрируя небольшие, идеально острые клыки.

— Я сказал, — буркнула я. — Ну побудь ты хоть недолго серьезным.

Лицо Рана словно получило невидимым кирпичом с размаху: внезапно пропала любая мимика, брови перестали жить своей жизнью, тонкие губы из ухмылки вытянулись в строгую нить…

— Раз. Два. Три. Все, побыл, не понравилось, беседуем дальше, — также резко оттаял он.

— Вот что ты за шут?..

— Обижаете, моя леди.

— Так ты пригласишь Кару куда-нибудь?

— Нет.

— Ну почему?

— Вот ты пиявка-то. А сама бы ты со мной на свидание пошла?

— Нет, конечно, — фыркнула я.

— Вот и я про то. Насильно мил не будешь, — пафосно, с надрывом в голосе, выдал напарник.

— Но она ведь может тебе понравиться.

— Так это ты меня упрашиваешь, что ли, а не предлагаешь?

— Вроде того, — скривилась я. — Я ей пообещала, что постараюсь тебя уговорить.

— Тогда… что мне за это будет?

— То есть ты сходишь на свидание, и тебе же еще какие-то бонусы подавай?

— Само собой. Мир суров и беспощаден. Знакомо ли тебе понятие упущенной выгоды?

— Мне теперь знакомо понятие глобального обнагления, — мрачно отозвалась я. — Ладно. Допустим, я тогда тебе завтрак приготовлю.

— М-м-м, — мечтательно протянул напарник. — Уже представляю. Свидание прошло успешно, мы в порыве страсти вваливаемся в квартиру под утро, падаем на мою кровать…

— …это не кровать, а ипподром с матрасом, — буркнула я.

— …приступаем к самой пикантной части, — пропустил мое замечание мимо ушей Ран, — и тут… распахивается дверь, и на пороге ты. С завтраком. Слушай, такого даже в моих самых нахальных мечтах не было. Тебе не кажется, что подруга не одобрит?

— Хорошо. — Терпение меня покидало, и я в очередной раз прокляла неблагодарную роль сводницы. — Если свидание пройдет неудачно, то я сама приготовлю тебе завтрак. В качестве компенсации за потраченное время.

— А если удачно?

— А если удачно, то ты не только про завтрак, но и про меня не вспомнишь, — усмехнулась я.

— А вот это, моя леди, исключено. Мы прибыли.

Встречать нас вышел только Чип. Дейл догрызал в углу пищащую игрушку и лишь вскинул голову, когда мы вошли в квартиру, после чего вернулся к прерванному занятию. Ран привычно потрепал пса по голове, скинул кроссовки и рухнул на диван.

— А ужин?..

— Я согласен.

— Готовить?

— Есть.

Закатив глаза, я открыла холодильник. Не густо…

— Слушай, я была бы рада, даже если бы тут мышь повесилась. Какое-никакое, а мясо.

— Закажи пиццу.

— На завтрак же была.

— Батюшки, какие мы привередливые. Сходи в магазин. Заодно Чипа с Дейлом выгуляешь.

— Это они меня скорее выгуляют. Я же их не удержу.

— Их никто не удерживает, — спокойно отозвался напарник, переключая каналы. — Главное, если побегут в разные стороны, успеть отпустить хотя бы один поводок.

Я скривилась, представив две человеческих полутушки, катающиеся за ротвейлерами по асфальту.

— Да ладно, ладно, сам схожу.

Нехотя поднявшись с дивана, Ран хлопнул себя по бедру, добавив:

— Парни, на охоту.

Вновь обулся и, пропустив вперед собак, вышел следом. Я не успела сделать и шагу, как в дверь постучали.

— А брать-то что?

— Ну… — озадачилась я. К "семейной жизни" я тоже была не готова. — Макароны возьми. Или картошку. Мясное что-нибудь. И молоко. И…

— Ты сдурела, женщина? Я уже на картошке сбился. Кинь список сообщением.

И шаги спешно удалились.

Достав из кармана телефон, я плюхнулась на диван — ровно на оставшуюся после Рана вмятину — и уткнулась в дисплей.

…да уж, с такими друзьями и мужей не надо.

Засыпая вечером на диване в зале после вполне себе достойного ужина, я ощутила, как ускользающее сознание о чем-то пытается мне напомнить. О чем-то, что мне нужно было сделать, но чего я почему-то не сделала, или о каком-то невыполненном обещании…

Мы уже стояли в пробке, когда зловещей мелодией разразился мой телефон. Едва не выронив его из рук, я все же нажала на зеленую кнопку:

— Да, дорогая?

— Ну что, ты поговорила с ним?

Кара. Кара господня на мою голову.

— Можно сказать и так, — уклончиво ответила я, спешно вспоминая, что же все-таки Ран в итоге мне ответил, и попутно наблюдая за расползающейся по его лицу ехидной усмешкой.

— И что, что он ответил? Не томи, Арис.

— Такой вариант допускается. — Я даже трубку прикрыла ладонью, чтобы Ран не слышал восторженных воплей подружки. — Остальное обговорим чуть позже.

— Он там рядом, что ли? — догадалась подруга.

— Тут ты полностью права, — беззаботно отозвалась я. Не стоило пока что напарнику знать, что Кара временами ведет себя как истеричка.

— Так рано же еще…

— Так мы уже за душами летим. Загляну к тебе, как буду в офисе. До встречи, — И сунула телефон в рюкзак так спешно, словно он мог вот-вот взорваться. И да, рюкзак бы нас обязательно спас.

Но нет, трубка не взорвалась, а заиграла вновь.

— Что-то забыла?

— Да, заходила Тиан, спрашивала, нашла ли ты свою потерянную душу? Какую-то там 13-8…

— Точно… — убито пробормотала я. — Душа. Я забыла про нее начисто. Скажи Тиан, что мы как раз над этим работаем.

Вновь убрав сотовый, я перевела полный ужаса и паники взгляд на напарника. Тот приподнял темную бровь и окинул меня пронзительно зеленым взглядом.

— Ну, допустим, я понял, что это твоя подружка, раздираемая любопытством, согласился я или нет. Но вот последнюю твою эмоцию я что-то не могу толком расшифровать. Какая еще душа?

— Пропавшая из секции, — простонала я, сползая по креслу. — Тиан мне сутки давала на поиски. Вчера…

— Поздравляю тебя, Арис, ты — балбес, — ободряюще похлопал меня по плечу приятель. — Ладно, не боись, придумаем чего-нибудь с твоей душой. В конце концов, скажем, что я ее поглотил случайно. Ты же меня не кормишь.

— Кормила же, — вырвалось возмущенное у меня.

— Один раз вот вообще не считается, — фыркнул напарник. — Я тебя тут спасти пытаюсь, между прочим, а ты препираешься. Ну что за человек?

— Конечно, потому что это все поклеп и провокация.

— Да, утешай себя этим. Что там по душе?

Я зарылась в планшет.

— Молодой человек, авария. Соседи-свидетели утверждали, что он выбежал из дома после какой-то громкой ссоры и попал под автобус. Числился среди светлых, проблем не вызывал.

— Сам ушел, — пожав плечами, предположил напарник.

— Каким образом?

— Простым подселением, а то ты не знаешь? Сама подумай, куда могла из секции деться душа? Она же не ручка, чтобы под шкаф закатиться, правильно?

— Так-то правильно, но она же светлая…

— И? Не тебя ли впечатала в стену месяца четыре назад такая, некогда "светлая", душа?

— Ты про парня, которого из окна вытолкнули?

— Да, он-то вроде и нормальным был, а душа рехнулась. Слишком быстрая смерть, слишком много эмоций. "Мутной" стать не успела, но и смириться не вышло.

— Похоже… — вздохнула я. — И что делать? Где теперь искать?

— Прокатимся по двум подозрительным объектам, а как вернемся в офис, я пойду строить глазки нашим Наблюдателям, чтобы дали посмотреть записи с камер.

— Главное, не увлекайся, — усмехнулась я, ощутив заметное облегчение. — У тебя еще с Карой свидание.

— Учти, я это сделал только ради обещанного тобой завтрака.

— Учти, я все еще рассчитываю, что завтрак тебе будет готовить другая девушка.

Спешно разобравшись с душами — по счастью, в этот раз было две спокойных, но затерянных — мы помчались в офис. Нутром я чуяла, что вот-вот раздастся звонок и холодный голос Тиан поинтересуется, где душа и какого черта ее все еще нет на месте, но глядя на в кои-то веки сосредоточенного Рана, все же успокаивалась.

Не влипала я еще в такие неприятности, из которых с помощью напарника не удавалось выпутаться.

— Пожелай мне удачи, моя леди, — шутливо козырнул Ран, когда мы оказались на пересечении коридоров. — И пока я не найду запись, не попадайся Тиан.

Он бежал к Наблюдателям, я — прятаться у Кары. В целом, план был прост, как грабли.

Когда за спиной захлопнулась дверь кабинета приятельницы, я с облегчением выдохнула. Кара лишь понимающе улыбнулась и потянулась за кружками — знала, что мне нужно после бурного начала дня.

— Так и что, рассказывай? — Азартный блеск в ее глазах меня несколько пугал. Словно она жаждала не на свидание сходить, а заполучить себе жертву для кровавого ритуала. Затащит моего приятеля к себе домой, да как обретет безграничную силу в обмен на его жизнь…

— Ну, — я все же решила быть предельно честной, — он просто сам по себе человек такой… Ему кажется, что в его жизни и сейчас все хорошо, и менять он ничего в ней не планирует.

— То есть он отказался?.. — померкла подруга.

— Нет, — замахала руками я. — Согласился. Просто… пришлось немного уговаривать.

— Ну, это не страшно, — выдохнула Кара. — Я и не ожидала, что он запрыгает на одной ножке от радости. А обо мне ты ничего не спрашивала?

— Не то что бы… — замялась я. "Что есть она, что нет ее". — Решила, что лучше вам все же куда-нибудь сходить вместе, и только потом делать выводы. Вдруг он сам тебе в неофициальной обстановке не понравится?

— Сомневаюсь, — мечтательно закатила глазки подруга. — Слушай, а ты когда-нибудь обращала внимание, какие у него клыки?.. Интересно, это значит, что у него где-то в дальнем-дальнем родстве были представители темных рас, или…

Обращала ли я внимание? Да он так старательно их демонстрирует, что их при всем желании сложно не заметить.

— Ему повезло просто. От природы. А темные расы — это вообще что-то из сказок.

— Но улыбка его с этими клыками… Ох, держите меня.

— Вот пусть Ран тебя и держит. Дальше без моей помощи сможете разобраться? Или мне и место за вас выбирать?

— Мне бы хотелось, чтобы инициатива теперь исходила от него, конечно, — вздохнула подружка.

Понятно. И место, и время, все самой.

— Хорошо, я его пну, — пообещала я.

Кара покачала головой, явно не одобряя мои тиранские методы в воспитании напарника, но вслух ничего не сказала.

В кабинет тем временем сунулась белобрысая голова, и подружка едва не лишилась дара речи окончательно:

— Моя леди, я все выяснил. Не изволите ли пройти со мной? — А после перевел взгляд на коллегу, и, словно не ожидая увидеть ее в ее же собственном кабинете, беспечно выдал: — О, привет, Кара. Как дела?

— Прекрасно, — с придыханием изрекла та. Чую, будь мы героями мультфильма, у нее бы наверняка сердечки в глазах запрыгали.

— Все. Нам пора, мне еще душу искать, — подорвалась я с места. — Позже загляну.

— Ага… — робко протянула подружка вместо прощания. Если она будет такой же многословной на свидании, то, чую я, заморачиваться с завтраком придется мне.

— Ну, что там? — Я в нетерпении приперла Рана к стенке в коридоре.

Парень расплылся в улыбке от уха до уха и заигрывающе приподнял брови. Я оценила расстояние между нами — точнее, его отсутствие — и отступила на полшага, стушевавшись.

— Это Ириска.

— Ириска?.. — удивилась я.

— Ну, Ирис из Ловцов. Она зачем-то полезла в секцию, а душа, недолго думая, к ней присосалась.

— Тогда нам нужно срочно ее найти.

— Уже, — гордо задрал нос Ран. — Она на задании в Дымчатой пустоши. Если отправимся сейчас, то сможем ее там перехватить.

— Так чего мы ждем? — Я ухватила Рана за запястье и потащила на улицу, едва не сбив по пути Тиан, которая так и застыла на месте, открыв рот и протянув нам вслед руку.

Машина взревела, срываясь с места. Ран от сосредоточения прикусил кончик языка, я же едва не грызла ногти, уже представляя, как ворвусь на огражденную территорию, стягивая перчатку, с криками "Всем на землю, у меня рука"

И Нуар, размахивающий косой, следом.

Так, в общем-то, и произошло. Только строго наоборот.

Напарника отнесло в сторону, протащив по земле несколько метров. Коса отлетела в сторону, Ран громко чертыхнулся и вскинул голову на нападавшую. Ирис, чей взгляд был подернут мутной дымкой, спокойно вырвала из земли молодую березу и так стремительно понеслась на меня, что я даже перчатку не успела снять.

Душа бесновалась. Лежащий неподалеку без сознания напарник Ирис был, боюсь, уже даже не первой жертвой, судя по беспорядку в окрестностях.

Ствол дерева вонзился в землю в полушаге от меня, я судорожно подобралась и бросилась в сторону, стягивая перчатку на бегу.

— Чего ты хочешь? — выкрикнула я, уворачиваясь от очередной атаки.

— Жить, как все, — прорычало нечто в теле коллеги. — Какого черта ты не оказалась под колесами автобуса? Почему я?

— Потому что я всегда смотрю по сторонам.

— Несправедливо, — На этот раз в меня полетел мусорный бак.

— Смерть вообще несправедлива.

В полпрыжка "Ирис" пригвоздила меня к стене, больно стиснув горло. Я впилась своими пальцами в ее, стараясь оттащить руку коллеги и ухватить хоть немного воздуха. На заднем плане, точно конфетти из хлопушки, оседал мусор.

— Я отказываюсь с этим мириться.

— Ирис, — выкрикнула я. — Я знаю, ты тут.

За скрытыми поволокой глазами промелькнуло что-то знакомое, но быстро пропало. Чтобы полностью слиться с чужой душой, нужно не меньше пары дней, а то и больше. Так что Ирис наверняка еще была здесь. Просто не могла ответить.

— Слушайте, женские драки — это неплохо, но только если в масле. Или в пене. А тут обстановка что-то вот вообще не располагает, — прозвучал голос Рана, и нечто с силой оторвало от меня Ирис и отбросило на землю.

Напарник потирал ушибленную поясницу, кривясь от боли.

— Моя леди, ты цела?

— Твоя леди, — откашлялась я и впечатала светящуюся ладонь в грудь коллеги, — несколько негодует. А ну, выходи.

Свечение разливалось под кожей, ползло по белой рубашке Ирис, обволакивало ребра.

— Я жду, — клыкасто усмехнулся напарник, держа косу, точно клюшку для гольфа.

— Ты ее рубить собрался или отбивать? — приподняла одну бровь я, отступая в сторону и чувствуя, что душа потихоньку начинает поддаваться.

— Как масть пойдет, — пожал плечами Ран.

Душа поддалась. Она мягко выскользнула из тела коллеги и… воспользовавшись тем, что я ослабила хватку, шаровой молнией метнулась в меня. Я уже собралась было испытать всю гамму красок чужой жизни, как земля вылетела из-под ног. Распахнув глаза, я уставилась на место, где только что стояла сама…

— Черт, — прохрипел Ран, опадая на одно колено и опираясь на косу, точно на посох. — Это… неприятно. Можешь с меня снять эту дрянь?

— Ты дурак, — простонала я. Кто, ну кто его просил подставляться?

Свечение растекалось по его спине. Припав на одно колено, я уткнула напарника лицом себе в плечо, пытаясь подцепить душу, пока та не успела с ним слиться.

— Нет уж, его я тебе не отдам, глупая ты душа, — зло проговорила я, подцепляя ту сбоку, точно магнитом.

— Это уже не тебе решать, — проговорил знакомый голос с чужой интонацией.

— Ошибаешься. Ран, ты ведь меня слышишь?

— Он тебя не… Моя леди? — с трудом пробился напарник.

— Ты идиот.

— Твои комплименты как никогда изысканны.

Ему было тяжело говорить, но даже в такой миг не язвить он не мог.

Ощущения от слияния были наиотвратительнейшие. Я это знала на своем опыте, и совершенно не хотела, чтобы когда-нибудь это познал и напарник. А если принять во внимание, что для неподготовленного человека это может быть еще и опасно…

— Говори со мной.

— Сейчас… это непросто.

Ран болезненно вздрогнул в кольце моих рук.

— Можешь даже петь.

— Ты же терпеть не можешь, когда я пою.

— Сейчас это не самое раздражающее, поверь.

— "Будь у меня дракон, я бы украл принце-е-ессу…" Ау.

— Пой-пой.

Боги, только не эту идиотскую песенку.

— "Я бы ее увез в свой злой и страшный лес". Ай…

Стараясь не думать о дальнейшей судьбе принцессы, я все с большим остервенением пыталась оторвать душу от тела напарника. Но история озабоченного колдуна-маньяка, жаждущего принцессьей любви верхом на драконе, пробирала до слез… и вовсе не от переживаний.

Душа поддалась. Кажется, не столько моими стараниями, сколько самого Рана, завываний которого она просто не выдержала. Главным моим преимуществом, видимо, стало то, что я-то с ним ко всему привыкла.

Едва белая субстанция отделилась от тела, Ран выпал из моих объятий, прокатился по траве и впитал душу подхваченной с земли косой. Да так и остался лежать, вглядываясь в безоблачное небо.

— Ты как?

— Да прекрасно. Вот думаю, дай позагораю, коли свободная минутка выдалась. Присоединяйся?

— Угу, вот только Ирис растолкаю и — обязательно, — устало выдохнула я, направляясь к коллеге.

Домой мы возвращались немного измотанными.

Найденная душа не успела нанести непоправимый ущерб моей премии, Ирис на всякий случай продержали в секторе Хранителей до вечера, дабы убедиться, что все в норме, напарнику ее был дан отгул на пару дней, залечить шишку на голове да поразмышлять о бренности всего сущего.

Заодно, моими стараниями, свидание Каре было назначено на вечер завтрашнего дня, поэтому ехал Ран домой с подозрительно кислой миной. Неблагодарная это работа — дружеское счастье устраивать. Особенно, когда один из них никакого энтузиазма по этому поводу не испытывает.

А вот следующий вечер оставил в моей душе неизгладимый отпечаток. Не каждый день удавалось побегать с утюжком для волос за напарником, пылко доказывая, что нам необходимо выпрямить всего одну, особо капризную, белобрысую прядь.

— Ты ничего не перепутала? — вопил Ран, огибая кресло. — Я не Кара, если что. Убери свое пыточное орудие, садист.

— Ты что, так лохматым и собираешься идти? — Я огорченно пощелкала утюжком. Для приятеля сей звук прозвучал лязгом упавшей гильотины.

Справедливости ради стоило заметить, что "лохматость" напарника была умеренной: достаточной для того, чтобы утопить пальцы в волосах, и недостаточной для того, чтобы в них же запутаться. В хвост, конечно, такое добро еще не стянешь, но без расчески уже не обойдешься.

Ладно, хочет идти на свидание как попало, пусть идет.

И с этой мыслью я извлекла из его шкафа галстук.

Напарник нервно дернул глазом.

— Ты совсем уже?..

— Если все будет очень плохо, сможешь на нем повеситься.

Ран обреченно вырвал галстук у меня из рук и удалился в ванную. Вот уж не думала, что именно этот аргумент станет решающим.

Пока за дверьми что-то громыхало ("уже вешается, похоже"), я принялась разбирать сумку с вещами, часть из которых хранилась в офисе, часть была докуплена сегодня. Если под чужой крышей я временно жить могу, то в чужой одежде ходить ну никак не получится.

Я как раз раскидала майки с носками на отведенную для меня полку, когда в зал вернулся Ран. Да, никак не складывался воедино образ, состоящий из природной его взъерошенности, светлой рубашки и галстука. В руках. Мятого.

— Ты что с ним делал? — ужаснулась я. Ей богу, из шкафа я его в куда более приглядном виде доставала.

— Завязать пытался, — фыркнул Ран. — И вообще, я похож на какого-то ботаника.

— Ты слишком плохого мнения о ботаниках, — заверила я напарника, запоздало усомнившись в качестве комплимента.

— Что? Да я всегда неотразим, — наигранно оскорбился он. — Умеешь эту ересь завязывать?

Я кивнула.

— К твоему счастью, умею. Катастрофа ходячая.

Забросив в шкаф последние шорты, я наспех пробежалась утюгом по измятому аксессуару, после чего накинула его Рану на шею. Подняла ворот рубашки, пристроила галстук под ним… и покачала головой, встретив надменный взгляд в упор.

— Не смотри на меня так, я не испепеляюсь.

— Просто любопытно, где ты этому научилась. На ком тренировалась?

Я нахмурилась. Память промолчала.

— Вот чисто ради таких случаев и училась, — буркнула я. — Как знала, что эта сверхспособность однажды мне пригодится.

Напарник наклонился ко мне так, что даже наши носы соприкоснулись кончиками.

— Точно ли? А то, может быть, в твоей жизни был какой-нибудь рукожоп…

— Нет, ты единственный такой рукожоп в моей жизни, — вздохнула я, продевая хвостик в петлю. — Готово. Не туго?

— Пока нет, — покрутив шеей, отозвался Ран. Я мстительно затянула сильнее.

— А сейчас?

Приятель долго осматривал финальный результат в зеркале, пока я придумывала себе ужин, и наконец заключил:

— Моя леди. Вы чудовищны.

— Это потому что так тебе и надо, — пожала плечами я. — Молись, чтобы Кара стала твоим спасением.

— Ты моя кара, — вздохнул Ран, непроизвольно ослабив галстук, а следом проведя пятерней по волосам и растрепав их окончательно. — Все. Пора.

— Ты так страдаешь, словно на работу идешь в единственный выходной.

— Так ты же с меня живого не слезешь. — В голосе напарника одновременно прозвучали и тоска, и подозрительное воодушевление.

— И то верно. Хорошего вечера.

— А ты пока придумывай, чем таким особенным будешь кормить меня утром.

— Особенным?

— Естественно. Обычное ты и так приготовишь, это неинтересно. Это как поспорить — и загадать проигравшему… просто дышать, например. Сечешь, моя леди?

— Иди уже, — легко подтолкнула я приятеля к двери. — Адрес я вбила тебе в навигатор. Каре привет.

Когда квартира опустела, я, потянувшись уже было к холодильнику, поняла, что вовсе и не голодна. Плюхнулась на диван, почесала Дейла между ушами — ротвейлер даже не шелохнулся, а только печально вздохнул. Я вздохнула тоже.

Чип что-то проворчал в углу.

— Ну что? — раздраженно отозвалась я, точно чувствуя от псов немой укор. — Он тоже имеет право развлечься. Вдруг у них все сложится, и он перестанет быть такой занозой? Да, согласна, маловероятно, но все же. Да, я знаю, что роль свахи — самая неблагодарная, всегда рискуешь крайней остаться, но кто, если не я-то? Вы вот можете себе представить, чтобы он сам оторвал свой филей от дивана и пошел личную жизнь устраивать? Замкнутый круг какой-то — дом, работа, я, дом, работа, я… Прекрасно. Я оправдываюсь перед собаками. Спите давайте. А я пока в интернете рецепты какие-нибудь гляну. Просто на всякий случай. Да не коситесь на меня так. Я хочу качественно выполнить условия спора, а не вашего хозяина угробить. А то с моим умением готовить все возможно.

…не то, чтобы я не верила в успех мероприятия. Верила, конечно. Кара действительно иногда бывала очень милой, а Ран… а Ран всегда оставался Раном.

Поэтому лучше перестраховаться.

Когда напарник вернулся, я еще бодрствовала. Валялась на его спальном ипподроме с книжкой, поглядывая на часы и периодически зевая.

— Ну, как прошло?

— Лучше, чем я думал, — сознался напарник. — Так что расслабься. На завтрак, так и быть, обойдусь яичницей.

Противно скрипнув зубами, я приняла сидячее положение.

— Чем занимались?

— Посидели в кофейне. Зашли в кино, кино попалось неудачное, поэтому мы на середине оттуда сбежали. Побродили по Набережной…

— И она все это время тебя терпела? — хмыкнула я.

— Да она очарована мной по самые хвостики. Как же иначе?

Приятель стянул с себя рубашку и беспардонно завалился рядом со мной на кровать.

— Твоей скромностью, видимо?

— И ей в том числе.

Он закинул руки за голову и блаженно зажмурился, точно издеваясь.

— А галстук где?

— На памятник одел.

— На какой еще памятник?

— Да на Набережной стоял какой-то… полу-лев с человеческой головой. Вот, он теперь еще и в галстуке. Там просто напрашивался какой-то дерзкий элемент, жаль скульптор сам не догадался.

Я хлопнула себя по лбу.

— Надеюсь, Кара в этот момент поняла, насколько сильно в тебе ошибалась?

— Взгляд, полный восторга, говорил об обратном, но кто ж вас, девушек, разберет. — Самодовольно ухмыляясь, он прикрыл глаза.

— Тебя ничего не смущает?

— Нет. А что-то должно?

— Ты вернулся со свидания с моей подругой и сходу залез ко мне в кровать.

— К себе в кровать, если уж на то пошло. А то, что в ней еще кто-то оказался, я считаю приятным дополнением.

— Нет уж, так не пойдет. Сегодня моя очередь, топай на диван.

Вывернувшись, я уперлась пятками Рану в бок, явно планируя пустить этот пружинный механизм в действие.

— Выбирай — ты в зал идешь или катишься?

— Второе, конечно, быстрее, — прикинул Ран, — но не так приятно, как хотелось бы. Хотя, если ты мне массаж потом сделаешь…

— Прямо по гипсу, да-да. Иди уже, я спать хочу.

— А чего не спала-то? — клыкасто заулыбался напарник. — За свидание мое переживала?

— За психику подруги, — припечатала я и отвернулась. — Все, спокойной ночи.

— Ты жестока, моя леди.

Босые ноги прошлепали к выходу, открылась дверь.

— Арис?

— Она спит, — буркнула я.

— Тогда передай ей… — На мгновения он замялся, и я едва подавила в себе соблазн обернуться. — Что она чудовищна.

Естественно. Ничего нового.

Хотя на что я рассчитывала?

Звонок Кары застал меня в полном сосредоточении на гренках, так и норовящих подгореть. Прижав трубку ухом к плечу, я слегка раздраженно отозвалась:

— Да?

— Арис. Это просто нечто.

— Ты о чем? — Рассеянно переключилась я на поиски лопатки и тарелки, в которую можно было бы перебросить готовое.

— О свидании, конечно же. Ты там не проснулась еще, что ли?

— Проснулась, — вздохнула я. — Но не до конца. Так и как оно прошло?

— Лучше не придумать. Я вообще не представляю, почему в него не влюбилась ты, хотя такое сокровище у тебя постоянно под носом.

Я фыркнула.

— То еще сокровище.

— Мы просто бродили по городу и смеялись весь вечер. Он как что скажет. Хоть записывай…

— О, в этом весь Ран, — понимающе протянула я.

— Он додумался одеть свой галстук на памятник на Набережной. Радовался, как мальчишка. Нет, я определенно влюблена по самые уши.

— Рада за тебя. Только чего вы так рано разошлись, раз уж все настолько было хорошо?

— Ну почему рано, часа в два ночи… Подожди. А ты откуда знаешь, что рано?

Приготовившись сочинять на ходу, я открыла было рот, но подружка сама же помогла соврать:

— Что, тебе уже звонил Ран? Рассказывал, как мы гуляли? Что он говорил обо мне? — Вопросы лились из подруги нескончаемым потоком.

— Звонил, — поддакнула я. — Да и вообще уже он…

Открылась входная дверь, первыми пуская в квартиру выгулянных Чипа с Дейлом, а следом за ними и самого Рана. Скинув кеды у порога, напарник принюхался, почесал нос и беспардонно выпалил:

— Нет, когда я говорил про "просто гренки" я не имел в виду угли.

— Он у тебя, что ли? — Голос подруги дрогнул.

— Да, — решила не завираться я. — Нам сейчас ехать в район Сумерек за душой, вот он за мной и заскочил по пути.

— А, хорошо. — И по интонациям подруги я понимала, что все уже не очень-то "хорошо". Хотя… мне-то чего темнить? Я Рана даже на диван ночью выпихнула. И если Кара не забыла, то в первую очередь — он мой друг и напарник, а не ее личный парень. Тем более, одно свидание вообще не показатель, а значит, прав на него я имею куда больше. И днем, и ночью.

— Я забегу к тебе, как буду в офисе, и поболтаем, — привычно пообещала я. — Расскажешь подробнее, как все прошло, ладно?

— Хорошо. А ты — что же все-таки говорил тебе Ран. — Подруга ожила. Хотя вот чует мое сердце, осадок-то остался.

Поставив перед Раном тарелку с завтраком, я села с кислой миной напротив. И сообщила:

— Я все понимаю, но она тебя теперь будет ревновать направо и налево.

— Уже? — изумился напарник.

— А ты думал, надо сначала свадьбы дождаться? Неа. Девушки в вопросах отношений в большинстве своем на голову контуженные. Узнай я, что мой кавалер сожительствует с лицом женского пола, наверняка бы ультиматум поставила — "либо я, либо она". Не в первый день общения, конечно. И не в первый месяц даже, но — поставила бы. Потому что доверять мужчине в каких-то сложных вопросах я могу. Например, могу закрыть глаза и рухнуть навзничь, веря, что он меня подхватит, не дав упасть. Только при этом я знаю про такую штуку, как физиология, которая может сыграть злую шутку. Мало ли, а вдруг эта девица тут в одних трусах разгуливает? Зарядку эротично делает среди зала? Фартук на босу грудь носит? А у здорового мужчины — здоровая реакция.

— Но мы же не животные, — пожал плечами Ран. — Что ж ты нас совсем-то к существам без рассудка приписываешь?

— Согласна, утрирую, — вздохнула я. — Но по-моему, лучше уж падать, понимая, что никто тебя не подхватит, чем узнать, что тебя променяли, пойдя на поводу у инстинктов.

— Ты, кажется, отхлебнула припрятанный коньяк. Колись, ты пила коньяк? — Как мог серьезно поинтересовался Ран, вглядываясь мне в глаза.

— Терпеть его не могу, ты же знаешь, — скривилась я. — Просто я подумала, что лучше мне съехать. В гостиницу, например, или вон… к Каре. А что, идеально. Скажу, что меня затопило, и попрошусь пожить у нее. Так мы сведем возможность конфликта к минимуму, и всем будет хорошо.

— Вам будет хорошо, — поправил меня Ран. — А обо мне кто-нибудь подумал?

— А с тобой что?

— Я не планировал между вами выбирать и разрываться. Я вообще пока ничего настолько серьезного с Карой не планировал, чтобы бросить тебя в беде. То, что мы с ней "хорошо погуляли" не значит, что уже завтра побежим подавать заявление и придумывать имена абстрактным детишкам. И если она решит мне ставить такие вот ультиматумы, то думаю, на этом наши отношения закончатся, не начавшись. Ты меня устраиваешь по всем пунктам. И в качестве друга, и в качестве сожителя, несмотря на то, что гренки все же подпалила. И я, если ты не заметила, не из тех, кто теряет голову при виде короткой юбки. Помнится, одна такая "в короткой юбке" нехило меня тумбой приложила на задании. Так что у меня вообще, можно сказать, психологическая травма и самая что ни на есть уважительная причина к девушкам настороженно относиться.

Свой аргумент, который так и не родился, я запила горьким напарниковым кофе, долго отплевывалась от гущи, а после подозрительно оглядела приятеля вновь.

Все это время он жевал пригоревший завтрак, провожал взглядом кофе и с улыбкой смотрел на меня, точно понимая, что его слова долетели до цели, хочу я принимать это или нет. После чего совершенно спокойно отнес тарелку в раковину, поблагодарил и ушел переодеваться, не дождавшись моей реакции.

Да и не дождался бы.

В районе Сумерек было солнечно.

Ран вышел из машины, довольным кошаком щурясь от яркого света и помахивая жезлом, я же заранее вцепилась пальцами в перчатку, стараясь быть наготове. Перед глазами вновь всплыло лицо напарника, поглощаемого чужой душой, его расширившиеся зрачки, да так и слышалась дурацкая песенка, которую он напевал, прорываясь сквозь барьер…

Я тряхнула головой, отгоняя ошметки прошедших событий. Они мне мешали.

— Кто у нас тут?

— Женщина. Болезнь. Кровных родственников нет. Есть сожитель и падчерица.

— Это же легко. Ты чего такая напряженная?

— Предчувствие, — буркнула я, не уточняя, что касалось оно лишь моего возвращения в Департамент и встречи с Карой.

— А у тебя нет предчувствия, что кто-то сегодня не выспался?

Я успела лишь открыть рот, чтобы высказать напарнику все, что думаю о своих предчувствиях и его предположениях, как увидела несущийся в нас на бреющем полете фрагмент ограды.

Мне показалось чем-то сказочным то, как же ловко я на автомате увернулась, пока не проморгалась и не увидела над собой самодовольную физиономию Рана.

— Убьешься ты без меня.

За его спиной была воткнута в землю коса, переломившая кусок ограды напополам.

Бегущее следом тело само наделось на мою ладонь, лицо его скривила гримаса отчаяния, душа дернулась, вырываясь наружу, но тут же была поглощена лезвием.

— Я же говорил, что легко.

Оглушающий хлопок заставил меня припасть к земле, а Рана обернуться, выставив косу вперед.

— Вы, собачьи дети. Что вы сделали с моей женой?

На нас надвигалось ружье. Его держали крепкие руки, растущие из широченных плеч рассвирепевшего сожителя нашей жертвы.

Второй хлопок взрыл землю в паре сантиметров от ноги напарника.

— Выслушайте нас, — выкрикнула я, откатываясь в сторону.

— Убийцы, — взревел мужчина, перезаряжая оружие.

Еще хлопок. Я видела, как взметнулась коса, слышала, как болезненный выдох прорезал воздух, а после ощутила, как тяжесть чужого тела прижала меня к земле.

— Вот же дрянь, — выругался Ран. И сплюнул в траву. Кровь.

После чего обмяк на мне, точно мешок с песком, не дав возможности вовремя сообразить и как следует испугаться.

— Да стойте же вы, — завопила я, глядя как нападавший вновь перезаряжает ружье. — Ваша возлюбленная умерла, а вы цепляетесь за ложную оболочку.

— Откуда вам знать, что она умерла? — пробасил мужчина, взводя прицел.

— Интуиция, мать твою, — прохрипел Ран, перевалился на бок и сияющим взмахом косы укоротил ружье вдвое.

Сорвавшийся выстрел пришелся в кусты, пройдя в считанных сантиметрах от моего виска.

— Да вы ведь тоже знаете, что ее нет. Вы держитесь за иллюзию. И не понимаете, насколько она опасна.

— Нет. Нет. Она со мной. Моя… Нери… — Гнев сменился рыданиями. Очевидные факты порой добивали родственников усопших хуже, чем попытки надавить на нервы. — Она не могла умереть… Она бы не оставила меня…

— Она бы — не оставила. — Я выбралась из-под напарника, и осторожно положила мужчине руку на плечо. — Она наверняка вас любила. Так неужели вы хотите остаток своей жизни провести за решеткой? Вы думаете, ее бы обрадовало, до чего вы себя довели?

Мужчина рыдал. Ревел, словно медведь, а у меня сжималось сердце. Уж сколько таких мне пришлось повидать, но вот привыкнуть никак не удавалось.

— У вас есть дети? — предположила я.

— Дочка…

— Так посвятите себя ей, ведь вы ей сейчас нужны как никогда. Не бегайте за призраком. Держитесь живых.

Ополовиненное ружье упало на траву. Мужчина закрыл лицо руками, продолжая сотрясаться.

Выдохнув, я спешно отползла в сторону, где, еле дыша, лежал Ран. Судорожно нащупала в кармане телефон, и под музыку длинных гудков ткнулась носом в блондинистые пряди, шепча:

— А ты — идиот. Ты даже не представляешь себе, какой ты идиот…

— Я прибежала сразу, как мне сообщили, — Кара влетела в сектор Хранителей так резво, что даже стекла дрогнули. — Что произошло? Как это случилось?

— Ранение. Не серьезное, — выдохнула я, откинувшись на спинку дивана и прикрыв глаза.

— Но… как так вышло?

— Слишком резвый герой-любовник попался. — Я потерла переносицу, стараясь не смотреть на Кару. — Не хотел верить, что его незаконная "супруга" умерла. Увидел, как мы забираем душу, открыл пальбу.

— Но ведь Ран поправится?

— На нем все как на собаке заживает, — подернула плечом я, болезненно осознавая, что он снова подставился. И снова — защищая меня.

— Неужели ты совсем за него не переживаешь? — Подруга нахмурила брови.

Поработала бы ты с ним с мое… Поседела бы лет десять назад. Ран ведь человек-катастрофа. "Сам-умру-но-всех-спасу". Это с виду он дурак дураком, но ведь если бы не он…

— Переживаю, конечно, — предельно сдержанно произнесла я. — Но с ним все будет в порядке.

"А если вдруг так повезет, что ваши отношения продолжатся, то рекомендую запастись краской для волос. Чтобы седину закрашивала. Насмерть".

По крайней мере, идея для подарков подруге на ближайший год возникла сама собой.

— Работа у нас такая, — подала голос я после недолгой паузы. — Правда, не помню, чтобы ты за меня так волновалась.

Кара покраснела. Конечно, дружба дружбой, а вот стоит любви всей жизни мизинчиком о ножку стола удариться…

— Слушай, — свернула с темы подружка. — У меня есть один приятель. Придирчивый больно. Глупые девушки ему не подходят, от слишком умных шарахается сам. Может, вас познакомить? Ну, чтобы тебе не так скучно было…

— Мне и так не скучно.

— Я же вижу, как вы друг от друга зависите, — продолжала настаивать подружка. — Если он сейчас полностью переключится на меня, то я боюсь… тебе будет некомфортно.

О да, Кара. Ты мастер подбирать слова.

— Так может быть, я дам этому моему приятелю твой номер? Вдруг вы друг другу приглянетесь? Ты, конечно, хоть и застряла на уровне двадцатилетней, но хотя бы не самой запущенной.

— Не, не стоит. У меня нет в этом никакой потребности. А если у Рана с тобой что сложится, так я только рада буду. И поверь, мне его на работе хватает по самое не хочу. Так хоть изредка отдыхать от него буду.

— Уверена? — уточнила Кара.

— Более чем.

— А еще про тебя тут спра…

— Скучали?

Открыв дверь сектора Хранителей ногой, Ран, вполне бодрый и "заштопанный", примостился на лавку и принялся распихивать нас в стороны своей филейной частью, выигрывая себе все больше места. — Ну что, девчонки, решаете, вдоль или поперек меня лучше делить?

— Как ты, балда? — снисходительно отозвалась я. Состояние его здоровья волновало меня куда больше, чем качество ответной остроты.

— Дохтур заявил, что такого идеального пациента их отсек давненько не видывал. Проклятиями швыряется лишь словесными, чужие души на голову не насылает. Так, матерится себе тихонько, да в порыве радости лишь поднос с инструментами стерильными опрокинул. А не переносицу Хранителю сломал, как предыдущий.

Кара наградила Рана поцелуем в щеку (мне же показалось, что она хочет от него кусок откусить, и даже свидетели ее не смущают). После чего, сообщив: "Ну, раз все хорошо, я побегу, на месте уже потеряли наверняка", она шустро выскользнула за дверь.

— А у вас как дела, моя леди?

— А меня не потеряли.

— Это хорошо, — смиренно отозвался тот, словно именно этот ответ и желал услышать. — Ну, хоть соври, что за меня волновалась.

— Я за тебя волновалась, — призналась я. Идеальная схема.

— И на том спасибо, — ухмыльнулся Ран. — Мне отгул дали на пару дней. Только вот что-то тебя без присмотра оставлять не шибко хочется.

— Предлагаешь мне тоже что-нибудь себе сломать или прострелить? — Я вопросительно приподняла одну бровь. — Нет уж, спасибо. Езжай домой и отдохни… от греха подальше.

— От тебя что ли? — хохотнул парень.

— Ты, я смотрю, новых шуток нахватался.

— Да, пару-тройку выучил, пока меня мучительно штопали. Тебе сразу все выдать или более удачного момента дождаться?

— Да дождись уж. Иначе неинтересно как-то. Серьезно — дуй домой.

— А ты?

— Словно у меня выбор есть.

— Тебя после работы забрать? — уловив мой настрой, поинтересовался Ран.

— Зачем? Я знаю, как до тебя добираться. И тебе, кстати, тоже советую воспользоваться метро.

— Но я ведь са-амый несча-астный в мире больной…

— …и значит, тем опаснее тебе сидеть за рулем. — Ловкостью рук, без всякого мошенничества, я так легко извлекла ключи от "Агресты" из кармана толстовки приятеля, что тот лишь одобрительно фыркнул.

— Ну и к чему ты меня подталкиваешь?

— К социуму, детка. К социуму. Если решишь в обморок упасть, так рядом хоть люди будут…

— …с радостью готовые протоптаться по моему прекрасному бездыханному телу. Знаю я этих людей, — проворчал Ран. — Ладно, я уже понял, что мирно с тобой не договориться. Поеду наслаждаться тишиной и спокойствием в компании своих крокодилов.

— Недолго тебе осталось, — указав на часы, похлопала по плечу приятеля я. Тот инстинктивно зашипел, отшатнулся, а потом опомнился:

— А, не та сторона. Расслабься.

Все-таки как же в такие моменты меня радовала наша профессиональная "живучесть" и таланты Хранителей. Где еще найдешь человека, который спустя каких-то четыре часа после довольно серьезного ранения уже будет бегать, шутить и хвастаться "парой дней отгула"?.. С нашей работой, по правде говоря, нас бы давно уже всех переломали, и Департамент считался бы "Последним" во всех смыслах — не только для душ, но и для сотрудников, которые вряд ли смогут уйти после него на другую работу. Потому что идти будет нечем. Хотя если по-честному, нам и так ничего за пределами Департамента не светило. Случаи, когда наши переходили в Совет Старейших к представителям прочих городских управлений, встречались. Но были настолько редкими, что за последние десять лет мы слышали лишь про двоих, и то, если мне не изменяет память, один из них продержался там не больше полугода.

В окно я проследила, как Ран печально обошел свою "Агресту", повздыхал (я его знаю, он точно вздыхал) и понуро побрел в сторону метро.

То-то же.

А вот меня в остаток дня ждало бурное веселье — сначала я носилась, разбираясь со "сбежавшей" душой, пытаясь выяснить, зачем Ирис вообще полезла в ту секцию. Потом медленно умирала в кипах бумаги. Потом полчаса ждала, когда наконец-то Кара уедет домой, чтобы выйти и спокойно сесть в машину Рана. Но подружка, как назло, активно переговаривалась с кем-то по телефону и от центрального входа не отлучалась ни на шаг.

И в довершение всего по дороге домой "Агреста" сломалась. Просто встала среди улицы, не предупредив меня о неполадках ни захлебывающимся кашлем, ни угрожающим свистом, ни предсмертными хрипами.

— Прекрасному дню — прекрасное завершение, — заключила я, вывалившись на проезжую часть, и от души пнула колесо. Не помогло, конечно. Только плюс ко всему начал ныть ушибленный палец на ноге.

Между вызовом техников и тем, как машина завелась, прошел еще час, так что в дом я ввалилась, источая "счастье и человеколюбие" подобно радиоактивному выбросу.

Но вместо привычных шуток меня встретили крики из зала.

Стянув ботинки, я тихо прильнула к углу и высунула нос.

— …ты правда меня за такого идиота держишь? Либо ты сошел с ума окончательно, либо…

— Не кипятись, Арандар. Ты можешь меня дослушать до конца хоть раз?

— Нет уж, спасибо. Я и так все твои речи лучше таблицы умножения знаю, — резанул напарник. — Тебе пора. Привет, Арис.

Да, глупо было надеяться, что я останусь незамеченной.

— Я помешала? — выбралась из укрытия я. — Могу пойти прогуляться, если нужно.

— Нисколько. Я бы даже сказал, наоборот.

— Значит, ты все-таки с ней? — хмуро оглядел меня Нуар-старший — а это был именно Нуар-старший. Если по манере поведения их даже близко нельзя было принять за родственников, то стоило мужчине обернуться, как меня прошило зеленой молнией по-кошачьи прищуренных глаз. Точно как у Рана.

— Тебя все еще что-то не устраивает? — скрестил руки на груди напарник, закрываясь от отца окончательно.

— Мне категорически не нравится, — заключил мужчина и широкими шагами проследовал прочь из квартиры, едва не сбив меня с ног.

— Да кого это волнует, пес тебя задери? Не тебе же с ней спать, — отчаянно выкрикнул ему вослед Ран, а после опустился на диван, вцепившись в волосы пальцами, перевел дыхание и поднял на меня виноватый взгляд:

— Прости, вырвалось. Этот старый черт меня специально до белого каления доводит.

— Что не поделили? — Я подсела к нему, подобрав под себя ноги.

— Вестимо, меня. Завалился без приглашения, опять начал вещать о том, что мы семья, что я нужен и ему, и брату, что я был бы куда успешнее вдали от этих Департаментов и разных сомнительных знакомых, и что жизнь с ними и с "отцовским делом" была бы куда радужнее…

— Ну… мне он, по правде говоря, тоже не приглянулся. Хотя, признаться, я была уверена, что ты преувеличивал, когда говорил о нем.

— Вот. Я умею быть внезапным, — деловито поднял Ран вверх указательный палец. — Дали отдохнуть бедному раненому, называется. Да мне за каждую минуту, проведенную в компании этого человека, нужно по закону выделять по дню отгула.

— Зато мы убедились, что у него плохой вкус.

— В плане?

— Ему не понравилась я. А это верный признак. Я ведь не могу не нравиться.

Ран закатил глаза.

— Это я тебя, что ли, в полу-бессознанке покусал? Ты моими словами заговорила, хотя прекрасно ведь понимаешь, что двоих таких неотразимых в дуэте быть не может.

— Отчего же?

— Конкуренция, зависть, перемешавшиеся очереди поклонников у дверей. И когда работать?

— А на что тебе коса? Три неловких взмаха и очередь сократится в разы.

— Укоротится, скорее. А в масштабах даже вдвое увеличится, — рассмеялся Ран. — Завтра нужно будет к менталистам смотаться, ты помнишь?

— Помню, — кивнула я, скривившись от воспоминаний о собственном доме. — А еще надо все-таки к себе съездить, посмотреть, что осталось.

— Составить компанию?

— Тебе же нельзя, — возразила я.

— Это мне работать нельзя. А все остальное — можно, — выкрутился напарник. — Тем более, не мотаться же тебе общественным транспортом? "Агреста" терпеть не может чужие руки.

— А вот в этом я уже убедилась, — скорбно признала я.

Наутро я в первую очередь позвонила Тиан, дабы предупредить, что поеду по делам и могу задержаться. Начальница, конечно, не обрадовалась, но разумно заключила, что без Рана соваться на сбор душ мне все равно не стоит. Хотя и не преминула возможностью царапнуть мою совесть замечанием, что "конечно, кто-нибудь может пострадать за эти два дня, будем надеяться, что несерьезно".

Так что до обеда время было в моем полном распоряжении.

Воспользовавшись ранним подъемом и крепким сном напарника, я даже не поленилась и напекла блинчиков по тому самому рецепту, что подглядела, готовясь к его неудачному свиданию. Настрогала начинку из ветчины и сыра, красиво разложила по тарелкам, украсила зеленью, сама себя похвалила. Налила кофе Рану, чай себе и лишь потом тихо заглянула в спальню.

Ран проснулся сразу обалдевшим. Во-первых, от запахов в доме. Во-вторых, от сервиса. В-третьих, от внезапно прорезавшихся у меня кулинарных талантов.

— Ты, главное, не привыкай, — усмехнулась я. — Просто больных надо хоть немножко, но баловать.

— Что-то даже обидно стало, что я так редко отхватываю, — посетовал он, вооружаясь ножом и вилкой.

— Да вообще-то постоянно, — заметила я.

— Но, тем не менее, желание меня накормить в тебе проснулось впервые.

— Может, это потому что я впервые за все это время с тобой под одной крышей обитаю?

— Может, — не стал спорить Ран. — Ну что, моя леди? Я готов к свершениям.

Из офиса менталистов мы вышли в задумчивости.

Считанные следы по результатам всевозможных экспертиз указывали на то, что вода действительно была намагичена, а в помещении и впрямь был посторонний человек. Только вот личность установить не удалось, несмотря на ментальные отпечатки — больно уж они размытые.

— Но я все равно не понимаю, кому это понадобилось и зачем, — проговорила я, когда машина тронулась с места.

— Менталисты попросили тебя составить списки возможных недоброжелателей. Есть над чем подумать.

— Ты хоть представляешь размер этого списка?

— Я чего-то о тебе не знаю?

— Балда. Работу нашу вспомни хотя бы. Это нам понятно, что души мы забираем, потому как иначе нельзя и вообще это благое дело. А вот их родственникам мы кажемся злом в последней инстанции. Так что можно смело выписывать все подряд фамилии из отчетов по мутным душам.

— Потом из списков можно будет отбросить немагов, — подсказал Ран.

— А вот и нет, мага можно нанять. Так что это дохлый номер. Хотя, если честно — в качестве привета от скорбящей родни это выглядит очень странно. Почему они просто меня убить не попытались?

— Может, они и попытались. Только им наемник-идиот попался. Самодовольно наколдовал тебе целое озеро среди квартиры и сбежал, решив, что ты вернешься домой и утонешь, наплевав на все законы физики.

— Звучит даже слишком комично.

— Люди умеют удивлять. Тебя на работу подкинуть?

— Нет. Менталисты сказали, что все осмотры у меня они уже провели и печати с периметра сняли, поэтому я бы все-таки хотела туда заскочить.

— Ваше желание, моя леди, и я повинуюсь, — сложив руки на груди, кивнул Ран.

В лифте мы ехали молча. Я понимала, что сама в воображении нарисовала пугающую картину, но, тем не менее, опасалась, что именно ее и увижу. Или того хуже — все мои домыслы окажутся просто цветочками по сравнению с настоящей разрухой.

Символ-ключ плавно лег на дверь, та отъехала в сторону, и нам в лицо ударил отчетливый запах затхлой сырости.

Мебель была перевернута и разбросана. Осколки стекла, зеркал и посуды россыпью сверкали вокруг. Вся трепетно любимая мной памятная мелочевка в виде статуэток, ваз, декоративных свечей также превратилась в сор под ногами.

Книги пугали вздувшимися обложками, шли волнами страниц. Я с такой тоской прижала к груди коллекционную Энциклопедию Магии, что Ран, не удержавшись, ободряюще меня приобнял.

— Да уж. Испугать не испугали, но подгадили знатно. Но ведь все поправимо. Нет таких повреждений, которые нельзя было бы исправить с помощью волшебства.

— Угу. Только ты вспомни, сколько маги за подобные услуги берут. — У меня даже голос дрогнул.

— Ну, знаешь, один раз разориться и все восстановить, или же тратить годы на то, чтобы собрать все заново — что, кстати, тоже ну нисколько не бесплатно… Мне кажется, ответ тут вполне очевиден.

— В любом случае, сейчас у меня такой возможности нет. Максимум, что я смогу себе позволить — это нанять мастера, чтобы привел в порядок пол, потолок и стены, после, если еще что по деньгам останется, то уборщицу… и тогда, наверное, можно будет даже вернуться. Мягкая мебель, вроде, практически не пострадала, а если и с ней что не так, то это и без магии заменить будет несложно…

— Да живи у меня сколько угодно, — фыркнул Ран. — Серьезно, ты так торопишься съехать, что даже обидно. Неужели ты думаешь, что я постесняюсь тебе сообщить, когда ты мне надоешь?

— Вот умеешь ты утешать, конечно, — улыбнулась я, откладывая книгу в сторону. — Ладно, идем. Масштаб работы я прикинула, ничего подозрительного сама не заме…

…замолчав на полуслове, я прошла к обломкам телевизора и подняла лежавшую рядом фигурку, похожую на древнего идола. Серое дерево, грубая резьба, узорчатый символ, выгравированный сзади.

— А вот это не мое, — сообщила я, беря ее в руки. Изучила рисунок. Нахмурилась еще сильнее. — Я бы ни за что не взяла себе нечто с таким неудачным значением.

— С каким?

— Саарда из "Магии символик". "Многовековое несчастье".

— Менталисты, видать, решили, что это одна из твоих безделушек, потому и не придали ей значения.

Фигурку перед уходом я вернула на место, несмотря на соблазн утащить ее с собой. Вовремя очнулись инстинкт самосохранения со своей подругой логикой, которые хором мне подсказали, что это плохая идея, как для следствия, так и для моей безопасности. В конце концов, на кой черт мне нужно лишнее "несчастье" в рюкзаке, когда оно меня и так сопровождает по жизни?

На работе меня поджидал сюрприз. Только вот понять, приятный или нет, мне сразу не удалось.

Две синих розы и плитка шоколада покоились на подножке монитора. "Что же сразу не портрет с черной лентой?" — язвительно подумала я.

Впрочем, сарказм и желание прибавить эти дары ко всем неприятностям, со мной произошедшим, довольно быстро поутихли, едва под столом я нашла третий цветок. Видимо, сквозняком снесло, когда я дверь открыла.

Первая же догадка не заставила себя ждать, и я, подхватив подношения, отправилась в кабинет к Каре.

— Твоих рук дело?

— Ты о чем? — удивленно окинула взглядом "дары" подружка. — Прости, конечно, но мне мальчики как-то больше нравятся…

— Ты все-таки решила свести меня со своим каким-то там знакомым? — сверкнула я на нее грозным взглядом, расположившись в своем кресле.

— Нет, — как-то так спокойно ответила Кара, что я даже почти поверила. — Ты ведь сказала, что не надо, вот я и дала ему отбой. Значит… у тебя все же появился тайный воздыхатель?

— Вот мне еще только этого не хватало. — И я содрала с шоколадки фольгу. Кара расценила мои действия верно, поэтому перед нами, словно по волшебству, возникли чашки с чаем.

— Ты не видела случайно, может, кто ошивался у нашего кабинета?

— Спроси у Тиан, это ей все на месте не сидится, — хихикнула подруга. — Постоянно коридоры "патрулирует". Вдруг кого заприметила.

— Как-то неловко я себя буду ощущать, пытаясь объяснить начальнице, что ко мне кто-то пробрался в кабинет и подкинул цветы. Ты точно к этому непричастна?

— Клянусь.

— Совпадение просто подозрительное. Сначала ты предлагаешь меня с кем-нибудь свести, и тут же нате — такой жест от анонима… заигрывающий.

— Да понимаю, я бы сама на себя в такой ситуации подумала в первую очередь, — отмахнулась Кара, вгрызаясь в шоколад. — Но это правда не я.

— Учти, я по-прежнему тебя не убираю из списка подозреваемых.

— А то я тебя не знаю, — хихикнула подружка. — Хотя я вчера еще хотела сказать, но меня Ран перебил… О тебе тут справки одно юное дарование наводило. Может, это его рук дело?

— Какое еще дарование? И какие справки? — Я даже чашку отставила в сторону.

— Да из стажеров. Не помню имени — то ли Лиам, то ли Лиар, светленький такой, смазливый. Видела, как он пару дней назад к Сиале с Дервиком из двадцать третьего кабинета на перерыве подходил. Хотела подслушать, только ничего кроме "а вы хорошо знакомы с Арисланой и Раном?" не разобрала. Кстати, как там Ран? Я звонила ему сегодня, но он так быстро свернул разговор…

— Занят был, наверное, — ответила я, на выдохе перехватив рвущееся наружу "да мы просто у менталистов были". Чуть не влипла.

Посыпались бы вопросы — а зачем, а почему? Всплыл бы мой потоп. За ним бы последовало любопытство, где же я живу сейчас. Остальное женский мозг дофантазирует сам и с легкостью сопоставит мое проживание "у некоего приятеля" с тем, что мы с напарником слишком часто оказываемся вместе рано утром…

И что-то мне подсказывало, что пламенная ревность не самый лучший спутник женской дружбы.

— Может даже спал, — подкинула еще один вариант я.

— Может, — без особого энтузиазма согласилась подружка. Нет, определенно, надо что-то придумывать с жильем, пока все не раскрылось.

Хотя… вроде ничего противозаконного мы не делали. Просто немного недоговаривали. И чуть-чуть фантазировали. И даже, в основном, во благо. А все равно совесть неприятно покалывала. Было в этом что-то нечестное и неправильное. Настолько, что я не стала долго задерживаться у подруги — позорно сбежала под предлогом спасения несчастных роз от жажды.

Я пристроила их в самую высокую из кружек Рана. Поставила на подоконник рядом со своим столом, заботливо расправила листья…

Но не успела закопаться в дела, как в кабинет влетела Тиан.

— Арислана. Объясни мне, что за хаос происходит с твоими душами?

— А что с ними? — как бы невзначай отодвинулась я чуть подальше от зоны поражения.

— Опять пустые секции. Я даже не знаю, твоя это халатность или чья-то, но за те годы, что я работаю здесь, подобное происходило считанные разы. Почему же сейчас-то чуть ли не каждый день?

— Можно посмотреть записи с камер, — осторожно произнесла я. — Мы прошлую пропажу именно так нашли…

— Так почему ты еще здесь?

— Намек понят.

Я сорвалась с места и, поднырнув под руку начальницы, выскочила за дверь.

Вот почему Рана нет рядом, когда он так нужен? С Наблюдателями у меня отношения складывались явно хуже, чем у него.

Да и везло ему как-то больше.

Запись из нужной мне секции оказалась с помехами и кроме черно-белого "снега" не показала ровным счетом ничего.

А я постепенно переставала верить в случайности.

"Многовековое несчастье" прочно вплеталось в мою жизнь.

— Ты понимаешь, что это значит? — уронила голову на руки я.

Судя по хмурому взгляду, понимал даже Чип. Ран же сохранял полное спокойствие.

— Совпадение. С нами ведь постоянно какие-то катаклизмы происходят.

— Совпадение? Затопленная квартира, пропадающие из секции — мои, — души, твое ранение, твоя сломанная машина, испорченная видеозапись…

— Ну вот с моим ранением ты погорячилась. Не стоит присваивать себе чужие заслуги, — фыркнул напарник.

— Но если бы я там была одна, или ты бы не успел…

— Но я же успел. Значит, тебе повезло. Логично?

— Не особо. Мне из-за этого пришлось изрядно попереживать.

— Я тронут, — смахнул несуществующую слезинку напарник. — Менталистам сообщила уже про находку?

— Еще днем. Обещали забрать и "приобщить к делу". Одно только радует. Тиан на этот раз не потребовала вернуть души в течение суток. Иначе я бы точно вылетела из Департамента за неисполнение обязанностей.

— Бывших "жнецов" не бывает, — ободряюще потрепал меня за плечо Ран.

— Ты, между прочим, первый взвоешь, если меня не станет, — насупилась я, скрестив на груди руки. — Поставят тебе в пару какую-нибудь Лейну из шестого отдела…

— Сплюнь. Никуда ты от меня не денешься. Значит, завтра займемся поисками, вот только… мне опять надо будет сегодня отлучиться.

— Свидание?

— Второе за неделю? — поддельно ужаснулся товарищ. — Ты меня за кого принимаешь?

Я вздохнула. Действительно.

— У меня не так много вариантов, куда тебя может понести на ночь глядя. Отец?

Ран замолчал, будто решая, отшутиться или кивнуть.

— Надеюсь, это будет в последний раз. На крайний случай, напишу под его окнами красной краской "Иди в…"

— Ран.

— …глубоко и надолго, короче, — исправился он.

— Ты мне так никаких подробностей и не рассказал.

— О, моя леди, честное слово, было бы что интересное, поведал бы тебе в первую очередь. В общем… Псы выгуляны, накормлены, будут смотреть грустными голодными глазами — не верь.

— Им меня не сломить, — уверенно заявила я, встретившись взглядом с жалостливой мордой Дейла. Будет сложно. — Может, мне с тобой съездить? Я твоему отцу уже не понравилась, так что хуже не станет.

— Не стоит. Там будет кровь, трупы, кишки гирляндами на елках… Зрелище явно не для девушки.

— Хрупкой, ранимой собирательницы душ. Да, и правда, моя слабая психика может ваши семейные разборки не выдержать. Поздно вернешься?

— Смотря как быстро расчлененка закончится.

— Ах да, а потом еще наверняка надо будет избавиться от тела.

— Именно. Вот, сама же все прекрасно понимаешь. Ладно. Не хочу, но надо. Поехал.

Мне отчего-то категорически не нравились встречи Рана с отцом. Казалось бы, не мое дело, но одного взгляда на Нуара-старшего мне хватило, чтобы понять всю неохоту напарника общаться с "родственником".

Спустя пару минут брякнул телефон. Ран прислал сообщение с просьбой перекинуть ему фотографии дел с пропавшими душами, чтобы, пока мотается по городу, мог поглядывать по сторонам, вдруг заметит что необычное.

Рассудив, что даже если толку из этого и не выйдет, то лишним точно не будет, я послушно отсняла первые страницы и отправила напарнику. На фото были видны и лица, и особые приметы, и даже примерное описание характера и привычек (в случае, если душа вновь слилась с кем-либо и умело прикидывается, прижизненные особенности могут ее выдать).

Только после этого я вновь обернулась на ротвейлеров.

— Ну что, крокодильчики? Дадите мне поужинать спокойно? Или будем врать Рану, что я стойко стерпела ваши щенячьи глазки, а на деле дала сожрать все, что планировала съесть сама?

Неужели я действительно верила, что псам приглянется первый вариант?

Я уже спала в честно отвоеванной кровати (да-да, противник на поле боя не вышел — победа автоматически присуждалась мне), когда заиграл телефон. Я лениво перекатилась набок, пошарила рукой по подушке, осознала, что все еще не дотягиваюсь до тумбочки, перекатилась еще раз…

Ран.

На дисплее светилось три часа ночи.

— Твоя гребаная душа меня нашла, — выпалила трубка.

— Как? Какая душа? Почему моя? Подожди, ты о чем? Где ты? — Путем простого перебора вопросов я таки пришла к самому важному.

— Пересечение улиц Зари и Северной. Один я ее не вытащу, она двинутая наглухо.

Сон точно ветром сдуло. Такси я вызывала, на ходу запрыгивая в штаны и матерясь, что ни одна из моих способностей не дает возможности путешествовать сквозь пространство и время… ну или хотя бы тупо телепортироваться. Да даже мелькать наподобие ненавистных мне Странников и то было бы хорошо.

Водитель изрядно опешил, когда на сидение рядом с ним упало нечто помятое, взъерошенное, в майке от пижамы, всучило не меньше тройной стоимости за поездку и выпалило:

— За пять минут. До пересечения Зари и Северной.

Но стоит отдать ему должное — с места он, несмотря ни на что, сорвался пулей.

Я тем временем слушала в трубке сопение Рана. Так было спокойнее. Раз сопит — значит живой. Не разговаривает, чтобы не попасться, но пусть хотя бы сопит.

— Где тебя искать?

— Не поверишь, — прошипел напарник. — Сижу за мусорными пакетами. Слился с мусорными пакетами. Воняю, как мусорные пакеты.

— Меньше эпитетов, — рявкнула я, представив, как его в этот самый момент ловит свихнувшаяся душа, услышавшая голос. Подумала-подумала и прошипела в ответ:

— И не дыши так громко.

…хотя мне так куда спокойнее.

— Может, мне вообще не дышать и облегчить твоему психу задачу? — донеслось язвительное в ответ.

— Дурака кусок… Просто будь тише.

Насчитав три красных — проигнорированных — сигнала светофора, я прониклась самоотверженностью водителя и добавила еще пару бумажек к стоимости поездки. На уплату штрафов.

Не успев даже поблагодарить, я выкатилась из машины и тут же опрометью ринулась в ближайший закоулок.

— Кажется, оно рядом, — прошептало из трубки.

— Я тоже, не переживай.

Взглядом сканируя окрестности, я пыталась в темноте заприметить хотя бы подобие мусорных мешков или человеческий силуэт, но тщетно. Свет фонарей в такую глушь тоже заходить отказывался.

— Куда мне направляться хоть? — пятясь задом вдоль стены, спросила я.

Тишина.

— Ран?

Тишина…

— Ран, — выкрикнула я, уже не таясь, и чуть не заорала благим матом, когда сзади раздался шорох и задорное "Бу".

Наградив приятеля затрещиной от души, я отметила, что про мусорные мешки он вот нисколько не преувеличивал.

— Тебя же дня три в ванной с ароматизаторами отмачивать надо будет, — скривилась я.

— Поверь, если бы я умер, было бы хуже, — "обиделся" напарник, отряхиваясь.

— Кому как, — я показательно зажала нос.

— Да-а, моя леди, — протянул Ран, извлекая из-за спины жезл. — Твоя любовь ко мне не знает границ… Жертва прошла во-он туда. — И он махнул косой по направлению к зданию музея.

— Как ты вообще ее нашел?

— Реймор не настолько большой город.

— То есть ты ее специально искал?

— Если бы. Назовем это везением.

— А как опознал?

— Она не до конца срослась с новой оболочкой. На ней, видимо, стоит неплохая защита. Подозреваю, что это тоже кто-то из наших был.

— Логично. Кто же, кроме наших, имеет доступ к хранилищу?

— Логично-то логично, а тебе не приходило на ум, что этот "кто-то из наших" целенаправленно души утащил, чтобы "подселить"?

— Логично, а… — И тут я залипла. — Как думаешь, а "несчастье" мне тоже кто-то из наших мог подкинуть?

— А я все ждал, когда же эта догадка тебя сразит. Лучше поздно, чем никогда… Пригнись.

Ночную тишину разорвал далекий лай собак, тяжелые шаги, чей-то вскрик и грохот водосточной трубы, что обняла угол прямо у меня над макушкой.

— Я же предупреждал, что она чокнутая. — Ран ухватил меня за запястье и потянул вглубь дворов.

Воздушным змеем я болталась за его спиной, едва успевая уворачиваться от летящих вслед предметов.

Налицо сопротивление, как и предполагал Ран, даже к специалистам не ходи.

Души порой оказываются теми еще единоличниками. И ни на каких условиях не желают делить свое тело с бездомным "подкидышем". А "подкидыш" в свою очередь не хочет уступать — ему идти-то некуда. И вот когда сходятся в одной оболочке две таких собственнических душонки, разум меркнет.

Назвать человеком то, что сейчас бежало за нами, было довольно сложно — оно издавало чудовищные звуки, размахивало руками, точно намереваясь взлететь, с одинаковой легкостью опрокидывало мусорные баки и переворачивало машины, встречающиеся на пути…

— Разделимся и попробуем обойти? — предложил Ран, выведя нас на открытую безлюдную площадку.

Я кивнула и стянула перчатку. Над ухом лязгнула коса.

Нападавший растерялся, не сразу сообразив, за кем лучше следить. Когда путем сложных умозаключений, он пришел к выводу, что от косы угрозы видит больше, и медленно распахнул объятия навстречу Рану, тогда-то я и впечатала ему ладонь прямо в хребет.

Чудище взвыло и, резко развернувшись, снесло меня ударом лопастей так, что я едва не оставила в стене дома отпечаток своего силуэта, а после медленно, со стоном сползла на землю.

— Арис, — встревоженно выкрикнул Ран. Свистнуло лезвие, взрезая воздух, "нечто" издало пронзительный визг, после чего что-то стукнуло, где-то хрустнуло…

А в следующее мгновение напарник уже подхватил меня за талию, вскинув вверх, словно свою надувную Мари, и, забросив мою руку себе на плечо, быстро, насколько мог, устремился к ближайшему коттеджу.

— Надолго это его не задержит, — пробормотал он, спешно набирая кодовую комбинацию на воротах. Я обернулась и разглядела пригвожденный косой к земле силуэт.

Со скрипом разъехались створки, и я заметила, как Ран вскинул ладонь, отзывая косу на место. Едва жезл оказался в его руке, а в нашу сторону снова устремились тяжелые шаги, как громыхнули, закрывшись, ворота и даже не шелохнулись от, казалось бы, мощного удара с той стороны.

— А вот теперь можно вызвать Ловцов, — выдохнул напарник, и мы оба тряпичными куклами сползли на землю.

— Откуда ты знаешь код? А если нас заметят?

— Если и заметят, то вряд ли бросятся вызывать спецслужбы. Это дом отца.

Пока Ран диктовал адрес и свои данные нашим дежурным, я разминала шею и плечи, поскольку после удара осталось неподдельное ощущение, будто во мне что-то поломалось, и теперь, как в кукле-пустышке, где-то внутри гремела отпавшая деталь.

— Едут. Сказали, будут минут через пять, — наконец-то сунув телефон обратно в карман, сообщил напарник. — Ты как?

— Жить буду. — Я вновь повертела головой, скривившись от боли. — Только какой смысл?

— Ну как же? Размахивать своей душепожирающей пятерней. Прекрасный смысл, я считаю. У некоторых и такого нет. И, кстати, у тебя кровь. Идем внутрь, пока наши не прибыли.

— Но твой отец…

— Зажмотит пару лейкопластырей? Ну точно. — Приятель закатил глаза и помог мне подняться, вновь невозмутимо закинув мою руку себе на плечо.

Дом впечатлил. Изнутри он оказался и вовсе настоящим дворцом, в котором, играя в прятки, можно не только потеряться самому, но и найти останки тех, кто потерялся задолго до тебя.

— Все спят давно, — шепнул Ран, следуя в каком-то вполне конкретном направлении. Как выяснилось, на кухню. К аптечке.

Недолго думая, он взял меня за талию и подсадил на стол перед собой. После чего с интересом изучил образовавшийся натюрморт.

— Ты в курсе, что ты наполовину в пижаме?

— С твоей стороны было бы любезнее этого не заметить, — проворчала я. — Да, в курсе. Потому что к тебе, полудурку, торопилась. Там как-то было не до выбора нарядов.

— Вот ни малейших возражений не имею, — усмехнулся напарник, гремя содержимым шкафа. — Так даже как-то эротичнее. Была бы она еще полупрозрачной…

— Ох кто-то напрашивается, — покачала головой я и зашипела, когда Ран припечатал к моему разодранному предплечью смоченный какой-то дурно пахнущей дрянью бинт. Да, еще более дурно, чем сам Ран после сидения в мусорных мешках. — Предупреждать же надо.

— Угу, за три дня и в письменном виде. Выглядишь, кстати, паршивенько.

Хотелось съязвить "зато ты у нас, конечно, образец для подражания", но взгляд зацепился за царапину на его щеке, что смотрелась особенно ярко на непривычно бледной коже. Темные круги под глазами. Болезненно заостренные плечи…

Желание отпало. Я осторожно стекла на пол и уверенно перехватила его руку над аптечкой.

— У тебя, если что, тоже кровь. Так что моя очередь.

— Делать из меня аппликацию? Ну, дерзай, моя леди, — усмехнулся Ран, и я лишь сейчас осознала, какой усталой была эта усмешка.

Все-таки, сколько бы он ни бодрился, стоит признать, что вчерашнее ранение бесследно не прошло. И не стоило мне его никуда отпускать хотя бы в эти пару дней отгула. Только разве он бы меня послушал?

Перевязала его расцарапанную ладонь, с опаской ожидая шагов за дверью, под скептичные похмыкивания напарника.

…и пластырь ему на щеку, из природной вредности, я выбрала не телесного цвета, а самый что ни на есть цветастый, видимо, купленный кем-то по ошибке и не выброшенный из экономии. Лишь по моей довольной физиономии напарник понял, что в его образ вклинилось досадное недоразумение.

— Ты бы мне еще цветочек зеленкой нарисовала, — вздохнул он, оглядывая результат в крышку от сковородки. — На лбу.

— Легко, — оживилась я и потянулась за флаконом. Ран перехватил его одной рукой, меня — осторожно — другой. Я повисла у него на шее, пытаясь-таки добраться до цели, и именно в этот момент распахнулась дверь.

Скульптурная композиция "Два дебила" предстала пред ясны очи посетителей в лице владельца дома — Нуара-старшего и…

— Кара? — неподдельно изумилась я.

Подруга изумилась еще более неподдельно. А мне отчетливо показалось, что от вспыхнувших эмоций под ней даже задымился паркет.

— Он мне зеленку не отдает, — пробормотала я, стараясь убрать из тона оправдывающиеся нотки.

— Господа из Департамента уверяют, что с нашего адреса поступил вызов, — холодно изрек Нуар-старший. — Не поясните ли вы мне…