Рыжая чайка

Глава 19

Казалось, кроме Уина больше никого особенно не волновал этот ритуал. Вольфгары скорее пребывали в напряжении, они ожидали окончательного вердикта над судьбами их братьев. А бедного Уина бесило всё, что было связано с вольфгарами, и это приносило ему не шуточные душевные муки. Они не спрашивали вслух. Тысячи вопросов можно было прочесть в этих взглядах, но я потянулась лишь к одному из них. В чьих жилах текла та же кровь, к брату, к его родному брату.

– Я видела Камиля, Михас! Всех их видела. … Они в плену. Измученные, израненные, но живые, – прошептала я.

– И кому мы должны за это сказать спасибо? – грубо бросила Намира, сверля меня испепеляющим огнем.

– Нашему отцу! – поднялся Михас. – В отличие от Рамира, ни Тара, ни Камиль зла не затевали! И что нам теперь делать Тара? Ты скажи и знай – я с тобой до конца!

– Ещё сестрой её назови, – вздрогнула вольфгарка.

– И назовём! – вставил Тир, – Мне больше по душе рыжеволосая девчонка, чем злорадная и ядовитая вольфгарка! Мы тут вроде собрались спасать братьев, я за это, а кому не нравится, что ж, можем помахать ручкой. Или же ты будешь держать свой яд при себе, Намира.

– Или что?! – в бешенстве вскинулась девушка.

– Ничего, тебя вообще здесь не должно быть! Лучше бы сидела с ребёнком, тоже мне мать. Перестань доставать Тару, или ты не понимаешь, что за неё Камиль бы тебя разорвал? – уже вмешался Рас.

– Да как вы можете её защищать?! Вы что неразумные слепцы?! Она принесла зло в наш клан, сделала из ваших братьев отступников, а Камиля вообще погубила своими чарами! От неё тоже нужно избавиться, как бы не обернулись события! Она может быть страшнее той ведьмы! – заорала Намира, показывая своё истинное лицо. Я-то видела эту ярость впервые, а близнецы, похоже, к этим её всплескам были абсолютно привычны. Рас обернулся ко мне и улыбнулся: – Скажи мне, зачем мы её берем?

– Затем, что Намира тоже присутствует в видении! – стальным тоном произнес, появившийся Грей. – А значит, её роль в будущем так же важна. Должен же хоть кто-то для равновесия разбавлять вашу приверженность Таре. А тебе, Намира, я скажу одно – быть с вольфгаром, это судьба Тары, эта необходимость заложена в её суть, так как в ней всё время присутствует дух грозового жреца. Она подсознательно искала свою вторую половину. Вопрос правильный ли она сделала выбор и тот ли это вольфгар!

– Ещё какой правильный! – взвинчиваясь, выпалила я. – Я люблю Камиля с первого мига, и мне нужен только он! Он мой бог, мой воздух, и смысл моей жизни, остальное это ваши домыслы. Ты спрашивал, что нужно делать Михас? Отправляться в Раскольную бухту! Там прячется корабль. Мы захватим его и вынудим команду плыть обратно. На край света.

– В лапы к ведьме, которая с радостью прихлопнет псевдожрецов! Мне противно тебя слушать! И ещё, будь добра, не тошни мне своей любовью! – со злостью добавил Грей.

– Посмотрим, – пробормотала я, начав собирать свой походный мешок, и сбрасывать в кучу оружие.

– Обожаю путешествия! – произнес Тир, с предвкушением.

– Ура, мы все умрем! – передразнил его Грей, гневно сплюнув.

– Если мы уж решили убраться, то нужно сделать это как можно скорее, – выражение лица Раса стало встревоженным, – псы Рамира ищут нас повсюду. Он, конечно, не знает, что мы задумали, но они точно рыскают в окрестностях Криленда. Тара, тебе нужно вывести нас к морю тайными тропами.

Из всех нас, самым старшим был Грей, и стоило признаться, он был самым сильным и искусным воином. Я видела, как он двигался, там, в скалах, сражаясь с посланниками ведьмы, назло ему я бы не произнесла это вслух, но про себя подумала, что Грей неимоверен, никогда и ни у кого, даже у Камиля, я не видела такого мастерства. Но быть непредвзятой и справедливой к нему у меня не получалось. От злости на него у меня мутился рассудок, за его высокомерие, самоуверенность, грубость и что-то ещё, чего я пока определить не могла.

Близнецы оказались примерно моего возраста, они так же были сильны, но этим высоким плечистым вольфгарам ещё не хватало сосредоточенности и стратегической мудрости. Хотя, почему-то именно им Алишер доверил охранять мою жизнь. Намиру я вообще пока не могла вписать в наш отряд, мне постоянно казалось, что она будет сражаться только на стороне наших противников. Я и Уин владели мечами, но, к сожалению, не так как тот же Грей или даже близнецы. Самым младшим был юный Михас, которому только исполнилось четырнадцать. Да, у него был талант брата, но он лишь ступил на путь возмужания, и мне меньше всего хотелось подвергать его опасности. Михас … сейчас оставался для меня самым родным существом. Вот так парадоксально обстояли дела.

А душа моя уже неслась к Камилю. Мы спешили!

Близнецы всё порывались понести меня и Уина, но Грей этому всячески препятствовал. Я упряма? Это он упрямо пытался наглядно доказать мне несовершенство и недостатки моего человеческого тела, которое может измениться лишь с помощью законченного ритуала. Но я не сдавалась, я свято верила, что моё «безумство» на верном пути. Просто я поступала, как мне и советовали – слушала своё сердце!

Корабль действительно притаился в Раскольной бухте, именно это место я увидела в нашем сообщенном видении. Паруса опущены. Волны лениво набегали на его борта. Плюх, плюх. Где-то неподалёку кричат чайки. Пахнет водорослями. Команды не видно, корабль был словно брошен на произвол судьбы.

Ничего так не любили вольфгары, как горячие схватки!

В предвкушении, их дыхание участилось, глаза вспыхнули, движения стали хищными и плавными. Даже Намира не уступала мужчинам, бросившись на сонных моряков. Целью было не уничтожить людей, а захватить в плен и подчинить. Я до последнего боялась, что вольфгары об этом забудут. Но не с Греем, Грей пристально контролировал каждый поворот, каждый удар.

– Мы не причиним вам вреда, – заверяла я капитана, которого приволокли и поставили почему-то на колени, близнецы. – Единственное, чего мы хотим – это плыть в Харон. Нам нужно воспользоваться этим плавательным средством и вашим опытом. А если вы ещё потом и обратно нас доставите, мы щедро заплатим вам золотом и полной свободой.

Капитан так странно посмотрел на меня, словно на несчастную сумасшедшую, с испугом и жалостью. И в этом взгляде можно было прочесть, что он твердо уверен – золота ему не видать. Этот человек считал всех нас смертниками, только вслух он этого не высказал. Он просто уныло кивнул головой и пробормотал: – Ясно, выбора у нас всё равно нет. Но чтобы вернуться обратно, нам нужна карта. Керт указывал нам секретный путь.

– Теперь этот путь буду указывать вам я, – ответила я твёрдым уверенным тоном. Пусть не сомневаются, дорогу я знаю хорошо.

И матросы сели на весла, выводя корабль в открытое море.

Я повернулась взглянуть на вольфгаров. Ветер ударил мне в лицо.

– Поднять паруса! Живо корабельные крысы! – заорал капитан, а матросы устроили четко спланированную суету. Не двигались лишь мы, новые хозяева корабля.

– Ты ведь знаешь, Тара, почему вольфгары никогда не путешествуют по воде? – Рас искоса взглянул на меня и усмехнулся.

– Догадываюсь.

– Тогда у меня вопрос.

– Вы не будете убивать членов команды! – твердо взглянула я в эти черные угли глаз.

– Но мы не едим рыбу, Тара и не ловим на лету чаек. Что прикажешь нам делать? – Рас невинно развел руками.

– Единственный путь попасть в Харонские земли – через море. И мы доберемся туда! А кровь мы будем давать вам добровольно.

Грей поперхнувшись, громко закашлял, с неподдельным недоумением взглянув на меня:

– Ты видишь хоть одного добровольца?!! Ну, кроме тебя, конечно, ты ведь у нас самая что ни на есть ненормальная!

– Я разъясню людям ситуацию, – сохраняя спокойствие, произнесла я, стараясь не смотреть на причину моего постоянного смятения.

– О, да! Положимся на Тару! – язвительно протянул Грей, посылая мне свой излюбленный колкий взгляд.

И только когда ночь слилась с гладью моря, Михас тихонько подошел ко мне и прошептал:

– Тара, но ведь Алишер прививал нам привычку пить кровь животных. Он запрещал употреблять людскую, ты же знаешь. Получается, мы нарушим его правило? Его основное правило! Близнецов потом вообще будет невозможно контролировать, они станут очень опасными. В некоторых кланах, вольфгарских близнецов убивают сразу же после рождения, они неуправляемы, наш народ боится таких. И только в нашем клане, благодаря Алишеру, Тиру и Расу удалось выжить. Когда они родились, он ещё сам был ребёнком, но он выкрал их и спрятал, подальше от отца, одного в одной родственной ветке, другого в другой. И только когда он уже сам стал вожаком, он снова собрал близнецов вместе. Алишер сбеситься, когда узнает, что мы принялись пить людскую кровь.

– Так уж повелось, что нам постоянно приходится что-то нарушать, – вздохнула я. – Мне и самой неприятна эта идея, но у нас нет другого выхода. Будете терпеть, пока жажда не начнет затмевать ваш разум, и тогда я соберу для вас кровь. Прости Михас, это ужасная необходимость.

– Думаешь, он продержится до нашего прибытия? – родные глаза с надеждой заглянули мне в душу. Я порывисто обняла юного вольфгара. – Конечно, Михас! Мы успеем. Мы должны успеть и освободить их. Иначе я не смогу жить без твоего брата!

Успокоенный моей уверенностью, Михас присоединился к близнецам, которые в этот момент своими двухзначными шутками держали в ужасе матроса, стоявшего за штурвалом.

– И как же ты думаешь это сделать, чайка? – вынырнул откуда-то Грей. – Рассчитываешь убить ведьму своим безумством или силой своей любви?! Ты даже не представляешь, с чем столкнешься! Это черная сила тьмы, и её мощь гораздо опаснее, чем об этом упоминалось в легендах. Хочешь, я покажу тебе её?

И не дождавшись ответа, Грей схватил меня, притянув к себе, с силой прижимаясь ко мне лбом. Прозвучали мантрагалы, и ведение перенесло нас двоих в вотчину тьмы, в логово ведьмы.

«Темно. Размытые очертания стен. В окошке одной из возвышающихся башен тускло мерцает огонь свечи. Посреди комнаты начерчен символ, заключенный в круг, в центре которого стоит женщина и что-то шепчет с закрытыми глазами. Светлые волосы, прекрасное тело и лицо. Разве она может быть ведьмой? Чем дольше она шепчет, тем сильные сгущается мрак вокруг неё, и от этого мрака начинают отделяться черные жуткие силуэты, исчадья потустороннего мира, монстры, которые смиренно кланяются ей. И вдруг её глаза распахнулись! Ужас беспощадной тьмы в этих глазах, от взгляда которого могло остановиться сердце! Всевидящее зло смотрело оттуда! Повсюду в этой комнате были расставлены черепа, животных, вольфгаров, людей. Видение перенесло нас чуть дальше. Просторный зал, освещенный факелами, на стенах огромные кольца, к которым прикованы цепи. На цепях, как собаки сидят ночные дьяволы, обращенные вольфгары. На помпезном троне восседает ведьма, по обе стороны от неё замерли слуги. Стражники подводят троих вольфгаров, пока ещё вольфгаров. Их с силой бьют железными прутьями, заставляя упасть перед ней на колени. Она встает и не спеша, подходит к одному из них, небрежно треплет по волосам, … по черным кудрям. Не смотря на сильные удары по спине, вольфгар всё же поднимает голову. … Я не дышу! Боль! Перед ней Камиль! «Ты покоришься!» – зашипела ведьма, – « Будешь, как и остальные лизать мне ноги, дай мне только время! Страх и боль затмят ваше прошлое, настоящее и будущее! Я расправилась с тысячей вольфгаров, неужели ты думаешь, что один упрямый монстр сможет продержаться дольше остальных?! Ты потешишь меня, милый!» – ведьма жутко расхохоталась, резко разорвав на одном из пленных висевшие лохмотья. Быстро, острым ногтем она нацарапала на его груди странный символ, произнося неизвестные мне слова. И как только у несчастного выступила кровь, он, изогнувшись, стал превращаться в ночного дьявола, при этом дико крича от боли. Это был Шон».

Я запротестовала и вырвалась из видения.

Пристально глядя на моё лицо, Грей рассержено спросил:

– Что не понравилось? Шон начал бояться её и она победила. Ведьма обратила его навечно, днем и ночью он будет сторожить её крепость, как пёс! Забудет, кем он были и как его звали! Там всё окутано её магией! Стены домов, люди, ворота, оружие, и даже земля. Всё будет против нас – кучки идиотов! Именно так смотрит на нас команда корабля! Чем ты воспользуешься против неё? Как ты убьёшь её, Тара? Простому смертному невозможно это сделать!

– Я хочу узнать, как я её убью! – прорычала я, обхватывая его за затылок. Прижимаясь к Грею, я снова произнесла мантрагал, обращая свой вопрос к силе. Видение метнуло меня в точку будущего, приоткрыв его мне лишь на миг.

«Я двигаюсь очень быстро, стремительно орудуя кинжалами в обеих руках».

– И это всё? Я даже не поняла, убила я её или нет? – возмутилась я.

– Тара, я иногда поражаюсь твоей глупости. Вернее, я постоянно ей поражаюсь. Открою для тебя новость – мы вольны менять будущее! – выдавив из себя снисходительность, ответил Грей. – Оно ещё не определено. От ведьмы, от тебя, от меня, от Камиля, от каждого из них зависит, каким будет завтра наше будущее. Оно настолько плавно и изменчиво, что каждая секунда создаёт всё новые и новые повороты. А сила лишь подсказывает тебе способ. Вот скажи мне, ты можешь драться сразу двумя руками?

– Только если нужно кому-нибудь вцепиться в рожу! А так лук и меч правой рукой.

– Что ж ненаглядный Камиль не научил тебя защищаться? Или ему больше нравилось прикрывать тебя своим телом? – Грей вызывающе ухмыльнулся. Я поняла, какой смысл он вложил в свой вопрос. Моментально озверев, я с силой толкнула его в грудь обеими руками, которые он тут же поймал и с легкостью завел мне их за спину:

– Ну, что ж, задатки есть. Будем развивать. Упрямая Тара должна умереть красиво! – Сверкнули белые зубы и горящие глаза. – Я в отличие от некоторых не дам тебе расслабиться! Ты будешь учиться драться! – уже выкрикнул он мне в след.

– Ненавижу его! Ненавижу его! Ненавижу его! – бубнила я, удаляясь от чудовища.

– Они все такие, Тара, – устало выдохнул Уин, успев поймать меня за руку. – Нам в отличие от них нужно поспать. Надеюсь, эти монстры, засунутые в человеческую шкуру это понимают. И ты теперь понимаешь, каково мне? Ты ненавидишь одного, а я их всех!

– Но Уин, они ведь не все такие, – с болью застонала я, потеряв равновесие. И тут я совершенно неожиданно для себя повисла у Уина на шее и заревела: – Уин, я видела их! Их избивают! Она что-то сделала с Шоном! Они мучают моего Камиля! Я …я …

– Я знаю, – снова тяжело вздохнул Уин. – Ты любишь его.

***

На широких поднятых парусах, корабль рассекает водную гладь. Опущенные головы матросов. Горящие глаза вольфгаров, наблюдающие за плачущей девушкой на груди у обнимающего её юноши. Корабль держал путь на темную сторону мира, на край света, туда, куда падало солнце. Туда же направлялось ещё одно – рыжее солнце Камиля.

Камиля, который уже и не надеялся когда-нибудь увидеть свою любимую женщину, но который не желал обрывать память о ней. Его сердце всё так же сильно любило, и сила этого чувства противостояла ведьме. Его не могли сломить пытки, отправляющие его в забвение, его не сломили ни адская боль, ни унижение, выпавшие на долю вольфгара. Чем сильнее ныла плоть, тем ярче разгоралась его любовь к девушке, которую он оставил так давно. Камиль закрывал глаза, вспоминал лицо Тары, и боль уже не ощущалась им. Да, он мечтал о смерти, но не на цепи! Не бездумным затравленным животным! Он желал умереть с честью, с любимым именем на губах. Сила его упрямства поддерживала и Алишера. Сильный лидер по своей природе, тот держался из последних сил. На его теле уже не осталось ни одного живого места! Теперь ведьма пытала их голодом. Перед этим их систематически избивали стражники. Они же показательно убили Боту. Ведьма уже обратила Гуча, Джара и Лачо, последним сдался Шон. Сознание Алишера туманилось, ему мерещились звуки и лица.

– Держись, брат, – Камиль коснулся его плеча, – Она не заставит нас просить пощады, лучше уж мы заглянем в лицо собственной смерти.

– А хотелось бы жить, – прошептал распухшими губами Алишер, – Хотелось бы свернуть шею этой твари. Не понимаю, что придает тебе силы? Надежды ведь уже нет.

– Любовь Тары не дает мне опуститься на колени или испустить дух. Знаешь, меня удерживает безумная мечта, настолько сумасшедшая, что даже сейчас мне трудно произнести её. Прощаясь, Тара сказала, что это не навсегда. И вот, где-то глубоко в душе, я как будто бы жду её.

– Хочешь, чтобы и она попала в это пекло?

– Нет, конечно! Но … эта нить, эта связь наших душ всё ещё так крепка. Думаю, моя бедная чайка увидит это всё в своих видениях! О, нет! Нет! Нет! Нет! – вдруг застонал Камиль, схватившись за голову, и с ужасом взглянув на брата, – Только у Тары хватит смелости отправиться на наши поиски. … Это же вполне в её духе! Только не это! Она должна почувствовать, что я запрещаю ей приближаться сюда! Что делать Алишер? Боюсь, что Тара не сможет до конца осознать, куда именно мы попали!

– Будем надеяться, что ей помешают. Самую сумасшедшую девушку должны остановить два оконченных безумца Рас и Тир. Эти земли не так-то легко отыскать, почти невозможно. Если Тара вдруг и отправиться на наши поиски, то пока она будет блуждать, наши души уже отправятся в иной мир, и, почувствовав нашу смерть, она повернет обратно.

– Может ты и прав, но я должен быть твердо уверен, что она не сунется сюда, – встрепенулся Камиль. Его глаза зажглись странным обреченным светом. – Убей меня, Алишер!

На искаженном муками и болью лице мелькнул страх. Алишер ошарашено уставился на брата: – Ты спятил? Нет! Не проси! Только не тебя!

– Ведьма всё равно сгноит нас в своём подземелье! А так, Тара увидит мою гибель и успокоиться, то есть не полезет сюда. Страдать сероглазая будет в любом случае, но это хотя бы убережет её. Алишер, накинь мне цепь на шею, сделай небольшое усилие, сопротивляться я не буду, и всё, – Камиль уже умолял брата, дрожащими губами. – Я прошу тебя, умоляю! Последнее, что я должен сделать – это попытаться сохранить ей жизнь!

– Нет, Камиль. Ты хочешь умереть во имя своей любви, а мне прикажешь подыхать с чувством презрения к самому себе?! Ты проклят нашим народом, но я не могу поднять на тебя руку. Братство свято для меня, а этот закон, к сожалению, наш народ стал забывать.

– Что ты несешь??! Мы фактически трупы, а ты рассуждаешь о вольфгарских законах?! Нам уже не спасти ни себя, ни наш народ, помоги мне спасти её! Ни о чем больше не прошу!

– Нет!

– Чем же вызван столь жаркий спор? – тихо прошептал рядом голос голодной смерти в прекрасном обличье, которое нацепила на себя ведьма. При её появлении, сковывающие цепи тут же налились, пригнув вольфгаров к земле. Как ни пытался Камиль подняться, под тяжестью цепей он даже не в силах был пошевелиться. Его напряженное тело дрожало от усилия, вены вздулись, но чары ведьмы оказались сильнее. Камиль яростно зарычал от бессилия.

– А что это у нас? – ведьма склонилась и сорвала с его шеи кожаный мешочек. – Странно. Рыжий локон? Не вольфгарский. Девушка? О, вот оно что! … Любовь!

Величественной, неспешной походкой, правитель Харона Шадор, прибыл с визитом к Верховной ведьме.

– Мне доложили, что ты звала меня, Маара. Что заставило тебя лицезреть меня лично, я ведь слышу тебя и на расстоянии?

– Шадор, на расстоянии я не вижу выражения твоего лица, – протянула Маара, – А случай у меня и вправду из ряда вон выходящий. Ты не поверишь! … Я нащупала одного из жрецов!

Шадор нахмурился, его недоуменный мутный взгляд остановился на ухмыляющемся лице ведьмы:

– Тогда я не понимаю, чему ты радуешься?

– Есть причины. Как всегда нелепые и свойственные этим мерзким отродьям. Ты только вообрази, в последней партии вольфгарских псов мне попался один крепкий орешек. Я всё гадала, что же он так противится и противостоит мне, что придает ему силы, а оказалось, что несчастный глупец влюблен в человеческую девчонку. Это до сих пор случается! Он и она нарушили древний запрет, соединившись друг с другом. При нем оказался клок её волос, и я увидела её. В ней таится сила, в девушке дремлет грозовой жрец, да вот только вольфгар оказался не тот, а обычный никчемный воин. Её чувства настолько безумны, что она пойдет по его следу. И я тут подумала, а не развлечься ли нам? Может, дать этой бедняжке возможность добраться сюда, а нам увидеть своими глазами крах чужих надежд, показать всем бессилие и ничтожность самой любви, и, в конце концов, с упоением покарать этих глупцов?

– Зрелищ у нас и так хватает, зачем рисковать, лучше уничтожь её сразу!

– Чего ты боишься, девчонка ещё никакой не жрец, ритуал она не прошла, второго я-то рядом не нащупала. Да она даже не догадывается что она такое! – фыркнула Маара, брезгливо поведя плечиком. – Это будет весело! Я так люблю эти страдающие и разбивающиеся сердца! Я заставлю его убить свою любовь своими собственными руками! Ну, же, Шадор, мы так давно не потешались!

– Я сказал, нет! Убей её! У меня плохие предчувствия, а моё чутьё ты знаешь! – отрезал Шадор. Его верхняя губа недовольно подрагивала, а глаза пристально следили за ведьмой, въедаясь в каждое её движение.

– Ну, ладно, как хочешь, – пожала она плечами, – а этого красавчика я всё-таки придержу, пусть помучается ещё на всякий случай. Что-то ты Шадор стал терять силу! Надо же, оглядываться на какую-то мелкоту! Наша каста окрепла и вряд ли нас сможет потревожить парочка каких-то жрецов. Они же просто пыль!

***

«Возле меня сомкнулась тьма. Мне не хватает воздуха. Я слышу крики и стоны. И вдруг ко мне пробился настойчивый шепот Камиля: – Тара, не смей искать меня! Я уже мертв! Я не хочу, я запрещаю, я заклинаю тебя нашей любовью – не иди по нашим следам! Это верная гибель. Прощай и живи для меня!

Сейчас задохнусь, в горле застывший крик …»

Я вынырнула из видения, судорожно хватая воздух ртом. Меня как обычно била мелкая дрожь. Я пыталась рассмотреть хоть что-то вокруг себя, но опустившийся на палубу туман, оказался настолько густым, что я даже не различала вытянутых перед собой рук. Я ещё в жизни не видела такого тумана! Сидя в этих серых влажных клубах, я прислушивалась. Вот послышался грубый голос капитана, хрипловатый голос Раса что-то ему ответил. Чьи-то шаги становились всё ближе. Совсем рядом. Из тумана появился Грей, присаживаясь возле меня на корточки:

– У нас проблемы, как видишь. С таким туманом матросы ещё не сталкивались. Со знанием карты, из-за постоянных здешних ветров, Огненный Затон всегда проходили очень быстро. Но теперь куда плыть не видно, слишком опасно плыть в слепую, можно напороться на рифовые гребни и остаться здесь навеки. У тебя есть предложения? – даже в таком спокойном тоне распознавалась его ядовитая ирония.

– А почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Ну, во-первых, ты ведь у нас чайка, а говорят, эти птицы могут отыскать дорогу в непогоду, во-вторых, это же ты такая умная, чтобы сжечь карты! – сердитые глаза вольфгара тлели синими искрами. Очевидный упрек.

– Я … видела видение, – прошептала я, – Камиль умолял меня не искать их.

Какое-то время Грей очень внимательно смотрел на меня, молча, изучая мои глаза. Я никогда не пойму этого вольфгара! В его собственных глазах мелькала лишь тень его души, он не желал показывать мне её, всегда выпуская на первый план свою хищную суть. Но сегодня, надо считать, мне повезло, он сохранял равновесие:

– Надо плыть. Пойдем, ты мне нужна. Попробуем использовать свой дар! – Грей протянул мне руку, а я согласно вложила в неё свою ладонь, потому что на этот раз я была с ним заодно. Нам действительно нужно было плыть, вопреки уговорам Камиля. Только так.

Грей стал у штурвала, поставив меня лицом к себе, зажав между собой и штурвалом: – Повторяй мантрагалы, и постоянно держись на мысли о пути следования. Нам нужно увидеть, как в этом проклятом тумане можно пройти между рифами.

Но мне тянуться к нему на цыпочках, а ему стоять и крутить штурвалом, наклоняясь ко мне было не удобно, пришлось запрыгнуть на Грея спереди, чтобы обхватить его за шею и основательно прижаться к нему лбом. Я закрыла глаза, выдохнув первые мантрагалы: «я увидела море, наш неподвижный корабль, но наше видение туман отсекало, поэтому рифовые гребни были отчетливо видны, а всплывший из моей памяти маршрут, дал Грею возможность вести корабль»

– Поднять якорь! – скомандовал Грей, первый раз в своей жизни, прикоснувшись к штурвалу. Мы шли не в слепую, нашими глазами был наш дар, мы зрели путь душами, и вольфгар управлял кораблем, взирая из глубины, не открывая глаз. Команда послушно села на весла. И мы двинулись дальше. Я без устали шептала манрагалы, прижимаясь к Грею, чтобы видение не оборвалось, и из-за меня мы не врезались в риф. В таком состоянии времени я не замечала, а окружающая меня действительность размыто отступала куда-то в сторону. ………

– Может, вы уже разлепитесь?! Тумана то, нет уж давно! – ворвался в моё сознание голос Тира.

Я тут же открыла глаза, столкнувшись с черными искрящимися глазами Грея. Мои ощущения вернули меня к реальности: я вишу на этом вольфгаре, обхватив его ногами и руками, упершись в него лбом, но его руки уже не держат штурвал. Он прижимает меня или пытается отодрать?! Вокруг собрался наш маленький отряд, солнце светит вовсю, поднялся ветер, море взбудоражено зашумело, вскипая пеной. С гордым видом, я, как сказал Тир, «отлепилась» от Грея.

– Мы справились! – радостно воскликнула я, и почему-то пожала плечами.

– Да уж, наглядное преимущество и польза от ритуала! – заявила Намира с вызовом.

Никак не отреагировав, я удалилась к левому борту, подальше от точки кипения, мысленно поздравив себя за выдержку, это было моё маленькое достижение.

– Странные у вас отношения, – бросил, как ни в чем, ни бывало, появившийся рядом со мной Рас.

– Намира просто ненавидит меня, как и большинство вольфгаров, – нехотя ответила я.

– А я не о ней. … Грей. Когда мы найдем Камиля, очень трудно будет убедить его в необходимости прижиматься к другому вольфгару, – Рас улыбнулся, не спуская с меня глаз.

– Вот уж нет, я честна перед Камилем и люблю лишь его, он поймет, тем более, это нужно для поисков. Когда всё закончится, надеюсь, я больше не увижу Грея. А вот у самого Камиля неожиданно появилась семья, жена и ребёнок. Вот так. Но это ничего, нам бы только вырвать его из ведьминых лап, а остальное уже не так важно, – вздохнула я, засмотревшись вдаль.

– У людей ведь не принято многоженство? Если твой мужчина завел себе другую, значит, предал, так вроде бы? За это и шею свернуть можно, да?

– Ты прав Рас, ты очень правильно разобрался в наших устоях.

– Да я вообще страх, какой умный! – усмехнулся Рас, – Я – умный, Тир – быстрый, а вместе мы жуткая сила! А вот скажи мне Тара, если для девушки из рода людского другая женщина помеха, то, как думаешь, зачем Грей взял с собой Намиру? – сколько же было лукавства и превосходства в этом вольфгарском взгляде!

– Чтобы испытать мои чувства? Пошатнуть уверенность! – встрепенулась я, – Чтобы предоставить мне ещё один аргумент в пользу своего ритуала! Ты действительно смекалистый, Рас, – я улыбнулась, глядя на его довольное лицо. – Но вряд ли Камиль оставит своего сына. Его долг теперь быть с семьей, а не со мной. Так велит ваш закон, так должно быть, – тут я отвела свой обреченный взгляд.

– Ну, если Камиль нарушил один закон, ему не составит труда наплевать и на другие! Я ведь видел, как он сходит с ума по тебе! – на лицо Раса снова наползла озорная улыбка. – Дай мне слово, Тара?

– Хм, какое ещё слово? Не пугай меня, – я шутливо сощурилась.

– Обещай, что когда мы найдем Камиля и все останемся живы, то ты станцуешь со мной.

– Рас, я ведь не умею танцевать, особенно как вольфгары.

– Да я научу, а чем ты думаешь можно ещё заниматься на этой посудине? Изводить матросов мне уже надоело, – воскликнул Рас.

– Не переживай, умник, я займу её, – прозвучал угрюмый голос Грея. – Она будет до изнеможения отрабатывать удары.

Я обернулась, смерив его уничтожающим взглядом:

– Если только колотить придется по тебе, – процедила я себе под нос.

– Грей, – как-то уж слишком испугано выдохнул позади меня Рас.

Я даже не успела опомниться и сразу понять, почему так резко подскочил Грей и они вместе с Расом трясут мою косу. … А потом, переведя взгляд с искаженного страхом лица Грея, я увидела у него в руках … свою тлеющую косу. Она медленно рассыпалась с кончиков, осыпаясь пеплом, как фитиль.

– Что это? – испугано, выдавила я.

Грей шумно дышал, в бешенстве кусая губы:

– Тара, у Камиля мог быть твой локон? Быстро отвечай!

– Да, я дала ему на память.

– Полоумные идиоты! – сорвался он на крик, тут же хватая меня, произнося мантрагал. Я увидела в быстро мелькнувшем видении только символы. Оттолкнув меня, Грей выхватил свой нож, проколол им мне палец, и быстро начертил им на лезвии кровавые символы. Я перевела свой взгляд на изменившегося в лице Раса: – Уже выше лопаток, – прошептал он.

Грей схватил меня за волосы, пригнул к борту, замахнулся, и словно перерубил своим ножом мою косу. Втроем, мы наблюдали, как истлели остатки моих волос, которые захватил нож. Грей снова бесцеремонно схватил меня, и принялся изучать мою голову, ероша волосы и скрипя зубами.

– Вроде бы перестало! – бросил он. Потом, уцепившись мне в плечи, он стал трясти меня и орать охрипшим голосом:

– Как можно, скажи, как можно так бездумно поступать??!! Она уже знает о тебе и хочет убить!!! Ты это понимаешь?!!

– Я же не знала!!! – заорала я в ответ. – Я не знала, что ты задумал сделать из меня жреца!!! Может, убьёшь меня вместо неё?!

Грей зарычал, грубо отшвырнул меня в сторону:

– Это всё твоя слепая любовь, будь она проклята!

Он был так зол, что не успел увернуться. Теперь уже я, рыча, бросилась на него с кулаками. Он несколько секунд пытался скрутить меня, и я умудрилась укусить его, сильно вонзив зубы в его руку.

– Отпусти, а то укушу я, а это разные ощущения, – прошипел он, – Ты ещё успеешь выпить из меня всю кровь, не переживай.

Стряхнув меня с себя, Грей добавил: – Меня немного успокаивает, что в момент, когда ты дала ему свои волосы, обо мне ты ещё не знала. Ведьме будет тяжелее рассмотреть и добраться до меня. А что с тобой делать, я не знаю! Тебя нужно закрыть. Иди сюда! Я хочу узнать, как это сделать! – его повелительный тон бесил меня! Я упрямо не двигалась с места. Возле нас снова собрались примчавшие на переполох Уин, Михас, Тир, Намира и, конечно же, Рас. Все они с любопытством наблюдали, чем разразятся события дальше.

– Нет в этом мире больше существа, которое бы так сводило меня с ума от ярости, как ты! – прорычал Грей, притягивая меня к себе. Наши испепеляющие взгляды встретились. Он с силой заставил меня окунуться в видение, снова пронесшееся в моём сознании одними лишь символами.

– Дай сюда! – Грей схватил болтающийся у меня на шее алантин.

– Нет!

– Спросить забыл, рыжее чудовище! Дай, я сказал! Мы применим этот «бесценный подарок» по-другому! Пошли со мной!

– Стой! – произнес Михас, останавливая Уина. – Он всего лишь хочет ей помочь!

– Но ведь он ведет себя с ней, как скотина! – возмутился Уин.

– Мы всего лишь вольфгары, – донесся до меня голос Михаса. – И Грей всего лишь вольфгар.

Трудно не согласиться, особенно когда этот вольфгар чуть ли не волоком тащит меня за собой.