Рычаг локтя (СИ)

Глава 21 Отчаянная схватка

Так что, не успел я поссориться с Ольгой, как тут же вынужден был выйти против другого противника. Я уже слегка наслышан про него. Этот самбист по кличке Зубоскал, потому что любит болтать и шутить, отпускать плоские шуточки.

Ну ничего, посмотрим, как он сейчас будет шутить на ковре. Степаныч потрепал меня по загривку и отправил на схватку. Я шел, разминая шею и плечи по дороге.

Вот он, Сергей Бутырский. Я уже видел его в деле. Каждый его поединок неизменно дарил свежие эмоции и впечатления.

Бутырский предстал предо мной во всей красе, крепкий, подтянутый, сбитый. Видно, что он усиленно готовился к Спартакиаде и находился сейчас в отличной форме.

Невысокий, но крепко сбитый, Сергей производил впечатление сгустка сконцентрированной энергии. Его широкие плечи и мощная грудная клетка говорили о незаурядной силе. Литые мышцы бугрились под тканью самбистской куртки.

Но не только силой славился Бутырский. Природная гибкость и врожденное чувство баланса делали его крайне неудобным соперником. Он умел мгновенно менять направление атаки, уходить с линии броска и выворачиваться из, казалось бы, безнадежных захватов.

Меня поразила звериная грация его движений на ковре. Сергей двигался легко и пружинисто, будто большой хищный кот. В каждом его шаге, в каждом повороте корпуса сквозила отточенная годами техника самбо.

Но главным его козырем, конечно же, была реакция. Бутырский видел броски соперника еще до того, как они начинались. Он мгновенно считывал малейшие изменения в балансе оппонента и молниеносно импровизировал контрприемы.

Да, с реакцией у Сергея всегда был полный порядок. Как и с хитростью. Этот пройдоха умел просчитывать ходы соперников на три шага вперед. За внешней простотой и добродушием скрывался цепкий, математический ум стратега от борьбы.

Лицо Бутырского озаряла широкая открытая улыбка и неизменное выражение дружелюбия. Если не знать его, можно было принять это добродушие за чистую монету. В этом он похож на Крабова. Но я-то понимал, что за этой миной скрывается расчетливый и опасный противник.

Светло-русые волосы Сергея сейчас были коротко подстрижены, а на скулах и подбородке темнела короткая щетина — видимо, не успел побриться с утра. Прямой нос, высокий лоб, твердый подбородок с ямочкой. Его лицо будто излучало природное обаяние и какую-то мальчишескую задорность.

Но больше всего меня цепляли его глаза. Ярко-синие, лучистые, смеющиеся. В глубине этих глаз плясали озорные искорки, будто Сергей знал какой-то одному ему ведомый секрет и заранее посмеивался над соперником.

Вот и сейчас, стоя напротив меня на ковре, Бутырский сверлил меня взглядом и улыбался своей фирменной улыбкой — открыто, лучезарно и в то же время с некой затаенной хитрецой. Словно говоря: «Ну что, Витек, начнем веселье?».

Да, таким был Сергей Бутырский — мой нынешний принципиальный и непредсказуемый соперник. Уникальное сочетание силы и гибкости, стремительности и техники, обаяния и стратегического мышления. Наша схватка была как партия в шахматы, где просчет грозил поражением, а талант импровизации мог принести победу.

И вот мы стоим друг напротив друга. Глаза в глаза, улыбка против хладнокровной сосредоточенности. Бутырский излучал предвкушение борьбы, я — холодную решимость победить.

Он, как всегда, будет нестандартен, стремителен и напорист. Мне же предстоит противопоставить его напору свою технику, опыт и несгибаемую волю. Поединок обещает быть жарким!

Что ж, Сережа, давай сойдемся в очередной схватке — и пусть победит сильнейший!

Бутырский стоял на ковре, сверля взглядом своего главного конкурента Виктора Волкова. Он встречался с ним впервые. Но уже видел его до этого на ковре. Сразу понял, что это опасный противник. И сейчас Сергей нашел в облике соперника что-то новое, драматично меняющее расклад.

«Ишь ты, вымахал то как, каланча!», — хмыкнул про себя Бутырский, оценивающе оглядывая Волкова. Тот и правда возвышался над ним, как телебашня над сараем. Хотя и сам Сергей не из низкорослых был, но против этого гренадера смотрелся довольно компактно.

«Да у него одни ноги длиннее, чем я весь», — продолжал мысленно насмехаться Бутырский, глядя на мускулистые «ходули» Виктора. — «Небось пол-ковра за раз перешагивает, не то что я, бедный метр с кепкой».

Волков и правда был именно что волк — поджарый и сильный. Широкие плечи и рельефная мускулатура так и проступали под облегающим борцовским трико. «И когда только успел так накачаться, паршивец?» — подивился Сергей про себя. — «Я вон сутками в зале, а все равно рядом не стоял».

Но больше всего Бутырского впечатлила фигура Волкова — статная, сбалансированная и гибкая, как у циркового гимнаста. Длинные мышцы, сухие связки, идеальные рычаги рук и ног — все это делало его крайне непростым соперником. Поди подними такого верзилу, не то что уложи на лопатки!

«Где он такую координацию отхватить успел?» — не унимался мысленно Сергей. — «Будто в цирке с пеленок выступал, честное слово. Вот ведь достался мне соперничек на мою голову».

Бутырский перевел взгляд на лицо Виктора — волевое, сосредоточенное, будто выточенное резцом гениального скульптора. Прямой нос с горбинкой, высокий лоб мыслителя, волевой подбородок с ямочкой. Ну чисто былинный богатырь, только размером поменьше. А надо лбом смоляными волнами топорщилась густая копна темных волос.

Поразительными в облике Волкова были его глаза — ярко-зеленые, как изумруды, пронзительные, словно рентген. Казалось, одним лишь взглядом Виктор проникал в самые потаенные уголки души, выискивая слабые места и страхи. От этого взгляда трудно было скрыть что-либо.

«Ишь буравит, как дятел», — хмыкнул Сергей, глядя прямо в зеленые омуты глаз Волкова. — «Только тебе, Витенька, мою душу не разглядеть, хоть тресни! У меня там такие дебри, что сам черт ногу сломит».

Действительно, если Волков смотрел на соперника пристально и испытующе, то во взгляде Бутырского и сейчас плясали знакомые озорные искорки. Он будто насмехался над чрезмерно серьезным настроем Виктора, выдавал очередную свою хохму-телегу и подмигивал невидимым зрителям — дескать, смотрите, люди добрые, как я сейчас уделаю этого пионера!

В этот миг, как, впрочем, и всегда, они являли друг другу полную противоположность, силач и техник, весельчак и аскет, вечно улыбающийся балагур и хладнокровный стратег. Но эта непохожесть, это вечное соперничество лишь разжигало спортивную злость, толкая их на новые рекорды.

Кто кого одолеет сегодня — громила Волков со своими длиннющими рычагами или юркий хитрец Бутырский с молниеносными приемами? Зеленоглазый красавец или голубоглазый шельмец? Гора или Магомет?

Свисток судьи. Пошла потеха.

Даже сейчас губы Бутырского кривила привычная усмешка, а в глазах плясали озорные искорки. Он явно настроен на болтовню даже в пылу схватки.

Мы начали неспешно сходиться, прощупывая защиту друг друга обманными выпадами и ложными атаками. Бутырский, не утерпев и минуты, начал свой привычный треп:

— Ну что, Витюш, может ты уже готов сдаться? Если не хочешь плакать от боли. Лучше сразу проси пощады.

Пропустив его слова мимо ушей, я продолжал подступать и подбираться для решающего броска, примериваясь к каждой бреши в его обороне. Обманным движением сделав вид, что иду в переднюю подножку, я стремительно сменил направление атаки, зашел Бутырскому сбоку и рванул его за куртку, пытаясь опрокинуть через бедро.

Но не тут-то было! Сергей ловко вывернулся, не дав завершить бросок, и сам перехватил инициативу, обхватив меня за туловище и пытаясь перевести в партер. На несколько мгновений мы замерли в плотном клинче, силясь перетянуть друг друга на ковер. Трибуны одобрительно загудели, подбадривая нас.

— Ай-яй-яй, Витек, да ты сдал, никак! — пыхтел Бутырский. — Думал меня одной левой на лопатки уложить? Годы берут свое, а, брат?

Вот гаденыш. Все никак не уймется. Пытается вывести меня из себя гнусными подколками.

Я и бровью не повел, прекрасно зная все его приемчики. Степаныч предупреждал насчет этой особенности Бутырского. Резко разогнувшись, я разорвал захват и молниеносно провел контратаку — подсек Сергею ногу своей.

Не ожидавший подвоха Бутырский не удержал равновесия и чуть было не рухнул на ковер. Я тут же прыгнул сверху, пытаясь занять доминирующую позицию для болевого или удержания.

Но противник не из тех, кто легко сдается. Вывернувшись немыслимым финтом, он ушел из захвата, отскочил в сторону и подмигнул мне с видом победителя. Пришлось мне отпустить его и снова встать в исходную стойку. Мы опять закружили по ковру, выискивая слабину в защите оппонента.

— Хорош, Витька, ничего не скажешь, — снова улыбнулся Бутырский. — Прям тигр, а не самбист. Ну да ничего, сейчас я тебе покажу пару секретных приемчиков, только что из-под полы изобретенных, — он улыбался, довольный собой, заходя для новой атаки.

Тут же соперник попытался провернуть хитрый бросок через спину с колен, но я удержался на ногах, и, зайдя ему за спину, сам обхватил Сергея за туловище, рассчитывая уложить соперника. Время будто застыло, весь мир сжался до пределов борцовского круга, по которому мы яростно сражались, сплетясь в тугой узел из разгоряченных потных тел и сведенных судорогой напряжения мышц.

Бутырский, ухмыляясь в предвкушении, решил провести один из своих любимых приемов, отхват с захватом ноги изнутри. Ну что, Витек, сейчас я тебя на ушко поставлю, мысленно приговаривал он, захватив левой рукой куртку соперника под правым локтем.

Правой рукой Сергей ухватился за подколенный сгиб правой ноги Волкова изнутри. Держись, сейчас полетишь, как птичка, озорно подмигнул он своим мыслям, начиная поднимать захваченную ногу вправо-вверх.

Но тут Бутырского ждал сюрприз. Виктор, этот верткий угорь, быстро смекнул, что к чему. Он ловко вывернулся из захвата, оставив растерянного Сергея с пустыми руками.

«Вот так номер!» — обескуражено поморгал Бутырский. — «И где это он такому финту научился? В цирке, что ли, подрабатывал факиром или человеком-змеей?».

Мысли Сергея заметались, как переполошенные тараканы. Так, спокойно! Будем импровизировать. Не на того напал. У меня знаешь сколько этих приемчиков в загашнике? Сейчас как раз и опробуем парочку.

С этими словами Бутырский, не теряя задора, пошел в новую атаку. По ходу дела он привычно мысленно мотивировал самого себя. «Эх, была не была! Провалится этот прием, устроим что-нибудь еще. Не будем же мы сдаваться без боя, в самом деле! А ну-ка, Сережа, покажи класс!».

Он снова попытался захватить ногу Волкова, но тот опять ушел из-под броска, как лиса от капкана. «Да что ж такое!» — взмолился про себя Бутырский. — «Он что, в прошлой жизни угрем был? Ни одна хватка на нем не держится!».

Но тут же, с неистребимым оптимизмом, Сергей подбодрил себя: «Ничего, ничего! Мы еще повоюем. Схватка только началась, а у меня в запасе такие комбинации, что он еще своего мастера по уклонению вспомнит не раз».

С этими бодрыми думами Бутырский, не дав сопернику и секунды передышки, рванул в очередной прием, лихорадочно вспоминая теорию отхватов, подхватов и подсечек. Ну, держись, Витя!

Зрители свистели на трибуны, подбадривая борцов. Но Сергей, казалось, этого даже не заметил. Он полностью сконцентрировался на поединке, азартно просчитывая каждый шаг, каждый вздох противника. В его глазах горел знакомый огонек — это Бутырский сражался. Сражался за победу, сражался сам с собой, сражался ради искусства борьбы. Так, как умел только он!

— Нет, шалишь, Витя, не возьмешь, — прохрипел соперник. Лицо его побагровело от натуги. — Это я тебя сейчас слопаю!

С этими словами он внезапно рванул вперед, пытаясь захватить мою куртку под локтями. Я едва успел уйти от боковой подсечки. Сергей явно хотел застать меня врасплох.

Резким рывком он попытался перенести мой вес на левую ногу. Тут же его левая стопа скользнула вперед, метя подсечь мою правую ногу сбоку. Бутырский явно делал ставку на внезапность приема.

Я вовремя почувствовал опасность и, упруго спружинив на ногах, отскочил назад, уходя от подсечки. Сергей по инерции пролетел вперед, чуть не потеряв равновесие.

— Эх, Сережа, свои коронные финты приберег бы для других, — теперь уже я не удержался усмехнуться, вновь сходясь с ним в клинче. — На мне они не сработают!

Бутырский в ответ лишь азартно оскалился. Поединок продолжался, и каждый из нас искал шанс для решающего броска. И такой шанс вскоре представился мне.

Вдруг я почувствовал, что захват Бутырского чуть ослаб — то ли он устал, то ли решил хитрить, заманивая меня. Этой долей секунды я воспользовался сполна. Рванувшись из последних сил, я резко наклонился вперед и, перебросив Сергея через себя, с оглушительным шлепком припечатал его спиной к ковру.

— Есть чистый бросок! Туше! — хлестко выкрикнул судья, однозначно обозначая мою победу.

Мои болельщики взорвались овациями и восторженным ревом. Соперник с трудом поднялся, явно еще не до конца придя в себя после брутального броска.

— Ну ты даешь, Витюха! Уделал меня, что тут скажешь. Прям отвел душу, — пробормотал он, потирая ушибленную спину. Впрочем, тут же расплылся в своей знаменитой лучезарной улыбке и по-дружески хлопнул меня по плечу. — Отлично! Так держать. Порви их всех в финале, как меня сейчас!

Я пожал его крепкую ладонь.

Судья вновь вскинул мою руку, фиксируя триумф. Бутырский добродушно улыбался, прекрасно понимая, что сегодня уступил более сильному сопернику. Понимал и искренне радовался за меня. Надо же, вот это и есть настоящая спортивная дружба и взаимовыручка.

Вот только когда схватка завершилась, случился странный инцидент. К судейскому столику, разгневанно жестикулируя, подскочил тренер Бутырского, Геннадий Михайлович.

— Что за безобразие⁈ — кричал он, брызгая слюной. — Какая победа Волкова? Вы что, ослепли там? Он же вышел за границу ковра, до того, как провел прием!

Судьи пытались урезонить распоясавшегося тренера, но кто ж его остановит? Геннадий Михайлович продолжал возмущенно орать, требуя отменить результат схватки.

— Посмотрите внимательно! Рефери совсем не отметил. Все же ясно видели, что никакого чистого приема не было! Сергей достойно отборолся все отведенное время, а вы хотите признать его победы? Так не пойдет! Мы будем опротестовывать ваше решение!

В зале нарастал недовольный ропот. Зрители были возмущены поведением тренера Бутырского.

Сам Сергей стоял в стороне, мрачно опустив голову. Он не разделял экспрессии своего тренера и где-то в глубине души понимал, что упустил победу.

Наконец, главный судья не выдержал:

— Хватит! Я не позволю вам тут устраивать балаган! Наше решение окончательное и обжалованию не подлежит. Волков победил. Точка! Еще одно слово — и я сниму вашего подопечного с соревнований за неспортивное поведение тренера. Вам все ясно?

Геннадий Михайлович от такого окрика аж покраснел и побагровел. Казалось, он сейчас взорвется от ярости. Но все же благоразумие возобладало. Процедив сквозь зубы «Ну, попомните у меня!», тренер резко развернулся и вылетел из зала, хлопнув дверью.

Сергей виновато пожал плечами и подошел ко мне.

— Геннадий Михалыч — он такой, горячий, — смущенно пробормотал он. — Не сдержался. Но я-то понимаю. Ты победил по делу. Молодец!

Я опять пожал ему руку. Надо же, какое благородство. Я бы так не смог, наверное. Даже в минуту поражения Бутырский нашел в себе силы поздравить, пожелать удачи.

— Спасибо! — с чувством ответил я. — Ты тоже отлично боролся. Почти уделал меня, сорванец!

Мы вместе сошли с ковра.