Ромм. Четвертый

Глава 1. Дэниел Ромм

11 января 2412 года по ЕГК[1].

Очень тяжелую и очень быструю двойку в голову Олли «погасила» мягкими блоками, а удар голенью по внутренней поверхности бедра «убила» скольжением навстречу и переходом в ближний бой. От локтя, летящего в висок, ушла коротким нырком, при этом привычно прикрыв голову «щитом» вскинутой вверг согнутой правой руки. И, не дав Росомахе перестроиться, взорвалась наработанной связкой — воткнула правый локоть в протектор на горле, через долю секунды всадила сильнейший левый апперкот в выступ защитного шлема, имитирующего нос, вынесла в сторону левую ногу Горана, со всей дури вбила колено ему между ног… и продолжила атаку! Сначала сдвоенным толчком в грудь заставила Митича отшатнуться и повторила удар в пах чудовищным прямым правой ногой, затем рванулась на добивание и… попыталась освободиться от моего захвата за талию, «постучав» костяшками пальцев по тыльной стороне ладони.

— Олли, остынь, это я! — перетерпев вспышку боли, выдохнул я ей на ушко. И очень вовремя — Ти’Лаути[2] как раз начала разгонять локоть, чтобы вбить его мне в висок.

— Привет, Дэн! — мгновенно превратившись из воительницы в домашнюю кошечку, радостно мурлыкнула она и вжалась в меня спиной. — А что ты так рано?

— Да вот, решил спасти одного недоумка от долгого отдыха в медкапсуле… — не выпуская девушку из объятий, сообщил я. И при этом посмотрел в глаза Росомахе очень многозначительным взглядом.

— Кэп, я был корректен, как никогда! — испуганно взвыл парень, кривящийся от боли, и на всякий случай сделал шаг назад. — Можешь посмотреть запись боя!

— Для особо тупорылых повторю еще раз: тэххерки — эмпаты, то есть, чувствуют Э-МО-ЦИ-И! Соответственно, если ты не в силах справиться с похотью, значит, выбирай партнеров своего пола! Или тренируйся в другом спортзале. Ясно?!

— Кэп, я…

— Митич, ты ведь знаешь меня уже не первый день, так? — вкрадчиво поинтересовался я.

Росомаха потемнел взглядом и опустил голову:

— Знаю. Был неправ. Отвечу, когда скажешь…

А потом, к своему счастью, догадался извиниться перед Олли:

— Простите, госпожа Ти’Лаути! Даю слово, что такого больше не повторится!

— Я тебя услышала… — после небольшой паузы холодно бросила тэххерка, тут же забыла о его существовании, провернулась в моих объятиях и с безумной надеждой заглянула мне в глаза: — Ты все? В смысле, летишь домой или у тебя есть еще какие-нибудь дела?

— Все, домой! — убрав с ее щеки мокрую прядь, мягко улыбнулся я. — Поэтому дуй переодеваться.

— Я быстро! — пообещала она и унеслась в раздевалку.

Не проводить взглядом гибкую фигурку, затянутую в основательно пропотевший повседневный комбинезон, я не смог, хотя, вроде бы, уже должен был пресытиться удивительной красотой тэххерок. Ведь с момента прилета с Нью-Вашингтона в моем доме проживало сразу четыре представительницы этой расы. И не просто проживало: если Олли и Дотти были «всего лишь» моими ближайшими подругами, то Ратиана и Ланина — официальными женами. Однако нет, не пресытился, поэтому смотрел вслед до тех пор, пока девушка не добежала до дверей раздевалки, и только потом направился к ближайшей скамейке. По дороге разглядывая огромный зал для единоборств и тренирующиеся пары.

Из-за того, что сегодня я появился рановато, ветеранов почти не было. А из «старичков», некогда входивших в экипаж рейдера «Конкистадор», присутствовал только Тони Бассо по прозвищу Коротышка. Ну, как «присутствовал» — гонял по площадке противника лет на сорок моложе себя и не давал тому ни мгновения передышки. Впрочем, заметив, что я сел, он тут же прервал спарринг, кивком поблагодарил партнера за бой и вперевалочку пошел в мою сторону.

— Привет, Тони! — поздоровался я, когда он подошел к скамейке, и подставил руку для хлопка ладонью.

— Привет, Кэп! — шарахнув по ней от всей души, отозвался он, рухнул рядом и пихнул плечом в плечо: — Росомаху воспитаем сами. Сегодня же. Так что его показательное избиение можешь не планировать.

— Прощу одного — охамеют другие… — философски заметил я.

— Ты прав… — согласился Бассо. — Вломить ему надо. Но и от нас он огребет по полной программе — эта девочка здесь пользуется о-о-очень большим авторитетом…

— И не только здесь! — ухмыльнулся я.

Как ни странно, это замечание заставило вечно спокойного Тони выйти из себя:

— Кэп, она каждый божий день приходит в зал в час дня, минут сорок разминается, а потом вызывает на поединки всех подряд и дерется до шести-семи вечера, постоянно меняя противников! Каждый божий день, кроме выходных, вот уже скоро четыре месяца! И как дерется? В ноябре я брал у нее десять боев из десяти. В декабре проигрывал один-два поединка. А сейчас мы на равных, хотя я вешу вдвое больше, а для них, тэххерок, Эррат тяжеловат[3]!

— Ты старше! — напомнил я.

— Старше… — грустно согласился Коротышка. — А когда-то был таким же молодым и быстрым, как ты…

— Зато теперь умудрен опытом и рассудителен… не в меру… — крайне серьезным тоном сообщил я.

Бассо изумленно посмотрел на меня, потом сообразил, что я подшучиваю, и возмущенно шлепнул ладонями по коленям:

— Промолчал бы хоть ты, что ли! Ну, перебрал я, перебрал!

— И только?!

— Ну, танцевал… На столе… С Анжелкой…

— …в одной скатерти на двоих… — уточнил я.

— Ну да…

— …которую по-джентльменски уступил ей!

— Можно подумать, ты так не отрыва-… Хотя да, ТЫ так не отрывался… — признал Коротышка и сокрушенно вздохнул: — Значит, имеешь полное право издеваться.

— Все, теперь не буду, уже неинтересно! — ухмыльнулся я, пихнул его в плечо, увидел, что дверь женской раздевалки уходит в стену, и встал: — Ладно, Тони, моя выходит. Был рад увидеться! Бывай…

…Пока мы с Олли шли по коридору к лифту и поднимались на крышу, она взахлеб рассказывала о том, с кем дралась в течение дня и с каким результатом. Потом отправила домой свою «Фурию», влезла в «Мустанг», убрала верхний обтекатель, откинула спинку сидения, с наслаждением вытянула ноги, положила ладошку мне на бедро и уставилась в небо.

За три с лишним месяца и эта поза, и положение руки превратились в традицию, поэтому я вывел флаер из ангара, неторопливо повел его в сторону дома и начал рассказывать, чем занимался в течение дня, решая проблемы клиники и в ЧВК[4]:

— Днем беседовал с очередным влюбленным клиентом. Предлог продлить лечение, придуманный им, был скучным — росич[5] с Новомосковска «очень боится рецидивов» и жаждет оплатить трехнедельный курс наблюдения, дабы исключить любые случайности.

Эта «проблема» была стандартной. Редко какой больной, излечившись, улетал домой без попыток остаться хотя бы на пару лишних дней — насмотревшись на персонал клиники, состоящий из красавиц-тэххерок, абсолютное большинство пациентов искало способы, чтобы продлить общение. Способы были разными: одни предлагали избранницам золотые горы за ночь любви, вторые — те же золотые горы, но вместе с рукой и сердцем, третьи вспоминали о новых заболеваниях или о необходимости омоложения. А особо тупые изыскивали возможность «уединиться» с объектами своей страсти и иногда переходили границы дозволенного. Соответственно, нарывались на сумасшедшие штрафы, заранее оговоренные в договоре на предоставление услуг, получали пожизненный запрет на обращение в любые клиники «Лаулетт» и даже «осуществляли свою мечту», залечивая в медкапсулах серьезные травмы или переломы.

— Как я понимаю, ты согласился? — усмехнулась она.

— Ну да: он предложил шестьсот тысяч кредитов, по сути, ни за что!

— А врачу премию выписал?

Я вздохнул:

— Конечно! Но сегодня у меня появилось стойкое ощущение, что среди ваших девиц началось негласное соревнование «Кто сведет с ума большее количество пациентов и получит самую большую премию!» И если это действительно так, то эта особа, Дивиара Ломо Ти’Маор, давно выбилась в абсолютные лидеры.

Олли жизнерадостно рассмеялась:

— Девочке скучно, вот она и развлекается!

— Этой «девочке» уже сто четыре года! — возмущенно напомнил я. — Пора бы уже и остепениться!

— Опять ты за свое! — расстроилась подруга. — Эта твоя Дивиара, как, впрочем, и большинство тэххерок, лет с двадцати каждые полгода проходит процедуры продления жизни. Соответственно, никогда не выглядела старше, чем сейчас, и чувствует себя молодой девушкой с большим жизненным опытом. И относиться к ней надо, как к девушке, а не как к старухе!

— Я стараюсь! — вздохнул я. — Но выбросить из головы ее реальный возраст все еще не могу: стоит представить внешность наших, эрратских «красавиц» ста лет от роду, как параллели проводятся сами собой.

— Ладно, рано или поздно привыкнешь… — махнула рукой она и спросила, что интересного в ЧВК.

— Очередной «побег»! — обрадовавшись смене темы разговора, сообщил я. — Абордажница с «Моураните» и один из наших ветеранов захотели отдохнуть на природе, сели в флаер, полетели в сторону залива Семи Ветров и так увлеклись друг другом, что забыли вовремя остановиться.

Девушка фыркнула:

— А экипажи кораблей, находящихся на боевом дежурстве, конечно же, не упустили возможности поразвлечься, сыграли боевую тревогу и воткнули влюбленных в землю?

— В воду! Как я понимаю, из вредности… — уточнил я. — А в остальном верно. И правильно сделали: требования режима охраны Аламотта едины для всех.

Возражать тэххерка и не подумала, так как не хуже меня понимала, чем может закончиться бардак в единственном городе Галактического Союза, в котором проживают представители двух разных рас, то есть, мы и тэххерцы. Вернее, не так: тэххерки и те «Конкистадоры», которые заслужили «Капельки»[6], а вместе с ними и доверие Клана.

Да, меры безопасности были воистину драконовские — город делился на округа с разным уровнем доступа, перемещение каждого жителя постоянно мониторилось с кораблей, висящих на низких орбитах, а посещение Аламотта лицами, не обладающими статусом горожанина или пациента клиники «Лаулетт», было в принципе невозможно. Зато с момента начала строительства новой столицы Клана ни один сотрудник спецслужб государств, членов ГС, ни одна диверсионно-разведывательная группа частных военных компаний и ни один представитель силовых структур лиц, жаждущих получить в личное пользование тэххерку, не смогли добраться даже до ближней зоны контроля. Ни «пешком», ни на флаерах, оборудованных самыми продвинутыми генераторами маскировочных полей, ни на аналогичных космических кораблях. Хотя попытки предпринимались с завидной регулярностью: половина ЧВК «Конкистадоры», которой владел Клан напополам с королевой Альери Милликой Ти’Шарли, а так же четыре тэххерские орбитальные крепости, висящие над Аламоттом, занимались только охраной столицы и ее пока еще совсем небольшого населения.

Кстати, город, который появился в центре нашего континента, потрясал воображение не только параноидальным отношением к безопасности его жителей, но и редкой красотой. Строящийся по проекту самого известного архитектора Королевства Тэххер, он изначально предназначался для проживания элиты, поэтому гармонично вписывался в ландшафт, а каждый дом был произведением искусства.

Что интересно, планировка Аламотта была, мягко выражаясь, не самой стандартной. Все районы, начиная с жилых и заканчивая развлекательными, располагались по окружности, то есть, по сути, являлись одной большой окраиной. Чуть ближе к центру, на опушке облагороженного, но все-таки дикого леса, стояли клиника и несколько домов для персонала, сотрудников службы охраны и пациентов. А «самая чаща» была отдана под двадцать пять роскошных особняков, из которых в настоящее время было заселено чуть больше половины.

Среди них не было ни одного выше четырех этажей, каждый стоял в уютном уединении, на берегу либо речки, либо озерца, и, что самое главное, казался неотъемлемой частью именно этого места. Хотя домом в привычном смысле этого слова, не выглядел ни один.

Пока мы с Олли обсуждали не самый загруженный рабочий день, «Мустанг» вылетел из Сити, района, в котором была сосредоточена вся дневная и ночная жизнь Аламотта, миновал границу одной из двух самых охраняемых зон столицы, преодолел половину лесного массива, плавно замедлился и завис. Сам, согласно программе, заложенной в автопилот. А мы с тэххеркой, прервав беседу, очередной раз залюбовались строением совершенно сумасшедшего дизайна, спроектированного и построенного специально для меня и моей семьи.

Выглядел «домик»… по-разному. То есть, на рассвете, когда встающий над горизонтом Эррат[7] освещал его с востока, он напоминал огромную друзу эритрина[8]. Днем — волшебный нежно-розовый цветок, распустившийся на зеленой поляне неподалеку от небольшого, но очень уютного озерца. Вечером — тлеющий уголек, выкатившийся из костра. А ночью — сам костер, поджидающий усталого путника, чтобы порадовать теплом.

— Спасибо… — благодарно улыбнулась Олли, когда я взял на себя управление флаером и опустил его чуть ниже, то есть, так, чтобы «подставить» дом под лучи вечернего Тэххера. Потом прикипела взглядом к самому верхнему «кристаллу», который с этого ракурса заиграл безумными переливами розового, фиолетового и синего, несколько минут наслаждалась игрой цветов, а потом нехотя шевельнула пальчиками ладони, лежащей на моем бедре.

Я тут же «уронил» флаер вниз, плавно завел его в один из «кристаллов друзы», опустил на пол ангара и открыл обе двери. А когда тэххерка выскочила наружу и качнулась в сторону лифта, попросил ее не торопиться — обошел «Мустанг» и вытащил из багажного отделения коробку, обтянутую ярко-розовой упаковочной пленкой.

Взгляд тэххерки полыхнул детским любопытством:

— Подарок?!

— Угу…

— Кому?

— Всем!

— А что там?!

— А потерпеть? — спросил я, увидел, как у девушки обиженно выпячивается нижняя губа, брови собираются домиком, а глаза наполняются слезами, и рассмеялся: — Олли, не вредничай, покажу только в гостиной, а то твои подружки порвут меня на клочки!

— Тогда идем быстрее!

Я заторопился — подхватил тэххерку под локоток, довел до лифта, а секунд через тридцать вывел в холл второго этажа. И тут же услышал громогласный хохот дяди Бена.

— Опять к внуку прилетел… — ехидно прокомментировала девушка.

— Ну, не ко мне же! — притворно вздохнул я, тут же получил локтем в бок и был вынужден признать, что ко мне дядя прилетал с таким же энтузиазмом, с каким навещает Лани с тех пор, как узнал, что она в положении. А через некоторое время, переступив порог большой гостиной, не поверил своим глазам: в одном из кресел у камина сидела Чистюля[9] и что-то обсуждала с Ратианой!

— Всем привет! — поздоровался я с хозяйками дома, дядей и гостьей. А затем посмотрел на последнюю: — Доэль, какими судьбами в наших краях?

Как обычно в моем присутствии, женщина густо покраснела. Правда, взгляд сумела не опустить:

— Да вот, теперь служу в службе охраны вашего филиала клиники «Лаулетт» в должности заместителя командира смены.

— Что ж, поздравляю с прибытием на Эррат! — отложив расспросы на потом, улыбнулся я, прошел к журнальному столику и поставил на него коробку: — Дамы, как насчет вкусных-превкусных пирожных?

— Собрался меня раскормить? — пошутила Лани, влипла в мои объятия и подставила губки под поцелуй.

— Совершенно бессмысленное занятие! — заявил я, порадовав жену, которая полтора месяца назад сообщила мне о том, что ждет моего будущего наследника. — Твой личный надсмотрщик все равно не даст тебе набрать и грамма лишнего веса!

Рати, по тэххерской «классификации» считающаяся моей Мечтой[10], а по нашим, эрратским понятиям младшей женой, утвердительно кивнула, обожгла меня чувственным поцелуем, потом построила всех женщин, включая гостью, и утащила за собой.

Я пожал руку дяде Бену, уселся в кресло, нагретое Богиней, и вопросительно мотнул головой:

— Как ты себя чувствуешь?

— Просто прелестно: стоит заявиться к твоим девочкам, как я молодею лет на двадцать!

— Может, хватит упрямиться, а? — невесть в который раз со дня открытия филиала спросил я. — Клиника уже работает, как часы, пациенты не только прилетают, но и улетают, а найти трехнедельный зазор давно не проблема!

Он опять придумал новое оправдание:

— Вот Лани родит, и лягу…

— Когда Лани родит, ты начнешь нянчиться с внуком! — разозлился я. И, окончательно озверев, поставил дяде ультиматум: — Значит, так: если ты действительно хочешь увидеть внука, то в течение недели уладишь все свои дела и отправишься на процедуру омоложения!

А когда он попытался что-то возразить, рявкнул:

— Откажешься и в этот раз — заблокирую доступ в свой дом и не пущу на порог до тех пор, пока не одумаешься!

Почувствовав, что я уперся, он подергал себя за седой ус и… сдался:

— Ладно, лягу в течение недели. Обещаю.

Решение дяди настолько сильно подняло мне настроение, что я метнулся к терминалу ВСД[11], заказал из хранилища бутылку тэххерского красного вина и выставил ее на столик.

У Бена заблестели глаза:

— То самое, от Альери?!

Я кивнул.

— Некта-а-ар! А ты, племянничек, наливаешь мне по половинке бокала раз в сто лет…

— Выйдешь из клиники помолодевшим и совершенно здоровым — хоть упейся! — пообещал я. И замолчал, так как в гостиную начали врываться дамы, предвкушающие гастрономическое удовольствие…

…Вечер удался на славу. Как обычно, Бен «грызся» с Олли и Рати, вспоминал веселые истории из своей молодости и млел при каждом взгляде на Лани. Богиня[12] разрывалась на части: в эмоциях дяди она таяла от счастья и компенсировала ими глухоту от моего «зеркала[13]», но в то же время жаждала моей ласки и тепла. Рати получала удовольствие от шуточной перепалки, постоянно отслеживала состояние ближайшей подруги, но при любой возможности ловила мои взгляды и виновато улыбалась — мол, «люблю, помню, но ей я сейчас нужнее». Доэль, в момент моего появления напоминавшая сжатую пружину, постепенно расслаблялась. Олли отрывалась, жаля всех подряд. Но — мягко и очень тактично. А я подначивал то Бена, то девчонок, отвечал на вопросы гостьи и уминал жаркое с рисом под каким-то умопомрачительно вкусным соусом. Ибо основательно проголодался и хотел не выпечки, а мяса.

Часам к десяти, когда в глазах Чистюли появилась грусть, я увел ее в кабинет. И, усадив в кресло, предложил рассказывать. Женщина облизала пересохшие губы и очередной раз густо покраснела:

— У вас дома еще уютнее, чем на «Непоседе», командир!

Эта, сегодняшняя, Ти’Вест отличалась от той, которую я когда-то воспитывал, как небо от земли: вместо аристократической спеси и гипертрофированного самомнения в ней чувствовались настоящая скромность, стремление стать личностью, достойной нашего уважения, и… забитость. Да что там говорить, даже внешне она превратилась в абсолютно другого человека — оделась предельно скромно даже для тэххерки, убрала волосы в простенький «хвост» и обошлась без каких-либо статусных аксессуаров.

В общем, относиться к ней так, как раньше, я просто не смог:

— Доэль, мы, вроде как, не первый день знакомы, поэтому давай-ка перейдем на «ты», хорошо?

— Буду счастлива… — покраснев еще гуще, еле слышно пролепетала она.

— И можно по-простому, без всяких «не соизволит ли глубокоуважаемый господин обратить на меня свое высочайшее внимание»! — пошутил я.

Ей полегчало. Настолько, что она смогла поднять взгляд и посмотреть мне в глаза:

— Договорились! Просто мне хотелось сказать, что у тебя дома очень здорово. А теперь я расскажу тебе, каким ветром меня сюда занесло. Если коротко и без особых подробностей, то я не справилась с обязанностями главы рода. Поэтому набралась смелости, заявилась к ее величеству и попросила найти какую-нибудь вескую причину для того, чтобы я смогла передать кресло главы рода младшей сестре. Правда, объясняя мотивы такого решения, мне пришлось рассказать, как ты меня лечил от благородной дури, но это мелочи. В общем, визит к ней оформили, как вызов к главе СОК[14] на доследование обстоятельств покушения, «заставили» отречься от кресла главы рода и отправили в «самое дальнее захолустье», то есть, к вам на Эррат. И настоятельно рекомендовали явиться к тебе сразу после прилета. Вот я и явилась…

«И ведь не сказала ни словечка!» — мысленно возмутился я. Потом устало потер ладонями лицо и объяснил смысл такой рекомендации:

— Это намек. Мне. От королевы. Переводится, как «Со своими женщинами разбирайся сам»!

— Ты расстроился? — насмерть перепугалась Ти’Вест.

Пришлось ее успокаивать:

— Да нет, конечно! Просто Альери не сказала ни слова о твоем прилете, хотя я переписываюсь с ней как минимум раз в неделю! Впрочем, это неважно. Квартиру тебе уже выделили?

Женщину явно отпустило — побледневшее личико снова зарумянилось, а из взгляда пропало отчаяние:

— Ага. На восьмом этаже Изумрудной Башни.

Я удовлетворенно кивнул:

— Красивое здание! И до клиники три минуты пешком…

— У вас тут что ни строение, то архитектурный шедевр! — окончательно оклемавшись, заявила тэххерка. — Нет, я понимаю, что этот город изначально строился под Очень Богатых Пациентов, но все равно, души и таланта в него вложили очень много!

— Так и есть… — согласился я. И снова вернул нить разговора к ней: — Покупку флаера потянешь, или помочь?

— Конечно: счета мне никто не арестовывал и денег предостаточно!

— Отлично! Где мы живем, ты уже знаешь. Постоянный доступ в эту зону контроля я тебе дам прямо сейчас. Значит, в свободное от службы время будешь залетать в гости… — приказал я. Прекрасно зная, что в противном случае она не решится нам «надоедать», уйдет головой в служебные обязанности и будет упиваться одиночеством. — Только не раз в год по обещанию, а когда захочется. Договорились?

Она покраснела снова! Пришлось очередной раз вправлять мозги:

— Та Доэль, которую я когда-то наказал, и эта, сидящая передо мной — два разных человека. Поэтому для этой дверь в мой дом всегда открыта. Хватит души стать нам подругой — обрадуюсь. Нет — буду кивать при встрече, а иногда даже здороваться…

— Хватит! — еле слышно пообещала она.

— Вот и замечательно! — мягко улыбнулся я и нанес еще один удар в «стену» ее робости и самоуничижения: — Кстати, твоя объективность по отношению к себе, а так же решительность и самоотверженность, благодаря которым ты смогла добиться перевода поближе ко мне и моим девочкам, приятно удивили и заставили тебя зауважать. Поэтому скажу прямо: эта новая Доэль, в которую ты превратилась, мне симпатична. Мало того, я действительно рад видеть тебя в своем доме, искренне надеюсь, что ты станешь нам близкой подругой и… когда-нибудь разучишься краснеть после каждого слова!

Услышав эти слова, Доэль Тиома Ти’Вест, аристократка до мозга костей и личность, когда-то считавшая, что имеет право на трон и королевские регалии, расплакалась, как девчонка! От радости и облегчения. А когда я вытащил из кармана платок и осторожно вытер ей глаза и щечки, робко накрыла ладошкой мое предплечье и уставилась в глаза:

— А откуда ты знаешь, что я…

— …сделала все, чтобы Альери отправила тебя к нам?

Словосочетание «сделала все» заставило девушку спрятать взгляд за густыми ресницами и пойти красными пятнами. Тем не менее, на мой вопрос она ответила честно. Хотя и очень тихо:

— Да…

— Догадался: Альери — моя подруга. Значит, могла отправить тебя на Эррат только в том случае, если имела ОЧЕНЬ ВЕСКИЕ основания считать, что так будет ПРАВИЛЬНО… — твердо сказал я. Потом обратил внимание, что девушка все еще держит меня за предплечье, сообразил, что для тэххерки значит этот жест и свободной рукой растрепал ее шевелюру: — И… да, я принимаю твою дружбу…

…Не успели мы вернуться в гостиную и рассесться в свободные кресла, как из холла в нее влетела Дотти. Как обычно, бодрая, румяная и счастливая до безобразия. Вихрем пронеслась по комнате, перецеловала всех наших, поздоровалась с Ти’Вест, рухнула передо мной на колени и умоляюще уставилась в глаза:

— Папочка, мне срочно-срочно надо с тобой поговорить!!!

Доэль потеряла дар речи. А Рати, заметив ее состояние, жизнерадостно рассмеялась:

— Да-да, глава нашей семьи уже папочка! А эта великовозрастная девица — его любимая дочурка!

— Что ж, дочурка, идем! — полюбовавшись на квадратные глаза гостьи, ухмыльнулся я и снова отправился в кабинет.

Влетев в него первой, Рраг по инерции сделала еще шага три, изобразила танцевальный пируэт, повернулась ко мне и влипла в мои объятия:

— Завтра вечером Олаф прилетит просить моей руки!

— Хм… мне тебя уже отдавать, или потерзать его еще немного? — пошутил я.

Дотти посерьезнела:

— Дэн, я сказала, что готова жить с ним по вашим, эрратским, законам, то есть, не буду возражать, если он приведет в семью еще одну или две жены. Но как только он посмотрит на сторону, уйду к тебе, даже если в тот момент у нас уже будут дети. А он поклялся на крови, что будет верен мне до последнего вздоха!

— Такую клятву Олаф не нарушит даже по пьяни! — твердо сказал я. Ибо знал друга, как облупленного. А потом притворно загрустил: — Значит, завтра ты станешь замужней дамой и покинешь мой дом?

— Я буду прилетать очень-очень часто! — протараторила девушка и вытерла рукавом щечки, по которым покатились слезинки. Потом обняла меня за талию, вжалась щекой в грудь, некоторое время наслаждалась нашей близостью, а потом вернулась в свое обычное состояние и затараторила: — Ты-не-будешь-возражать-если-сегодня-девочки-будут-ночевать-в-моей-комнате?

Естественно, возражать я даже не подумал. Поэтому ближе к полуночи проводил Бена в гостевую спальню, отвез Доэль, которой с утра надо было на службу, в Изумрудную Башню, а на обратном пути получил уведомление о сообщении, которое пришло по МС-связи[15].

Вернувшись домой, спустился в кабинет, открыл письмо, вывесил перед собой картинку и удивленно прикипел взглядом к очень уж хмурому лицу королевы:

— Привет, Дэниел. Ты как-то сказал, что был бы рад, если бы я хоть изредка жаловалась тебе на жизнь. Так вот, я, наконец, решилась. В смысле, пожаловаться. Тем более что для этого появились хоть какие-то основания…

Как ни странно, прежде чем начать озвучивать эти самые «основания», Ти’Шарли некоторое время собиралась с мыслями. А перед тем, как прервать паузу, облизала пересохшие губы:

— Аннеке утверждает, что вокруг нас творится что-то непонятное. Что именно, сказать не может, говорит, что просто чувствует. Не доверять ее чутью я не могу — за последние лет двадцать пять оно не один и не два раза спасало мне жизнь. Однако я в упор не вижу никаких оснований для беспокойства: в королевстве тишь да гладь, старая оппозиция уже отправлена к предкам, новая пока не народилась, а создание филиала клиники «Лаулетт» здорово понизило градус напряженности в отношениях с Галактическим Союзом. Для успокоения Аннеке я провела ротацию — отправила Белый флот, ранее базировавшийся в Тэххере, на границу с ССНА [16], а Второй Синий перевела сюда. И, опять же на всякий случай, заменила две трети дворцовой охраны. Как ни странно, это не помогло: Ани говорит, что теперь ее предчувствие стало еще острее и орет дурным голосом.

Тут королева знакомым жестом намотала любимый локон на указательный палец и решительно продолжила:

— Через четыре дня начнется Месяц Зимних Ветров — аналог вашего времени летних отпусков. Я смогу взять яхту и улететь в один из дворцов, расположенных в периферийных системах королевства. Какой именно выбрать, мы с Аннеке пока не решили, но в любом случае я смогу отсутствовать в столице не дольше тридцати пяти дней. И если бы ты прилетел на месяц-полтора, прихватив с собой пару десятков верных парней, я была бы тебе очень благодарна…

После этих слов королева оставила в покое волосы, оперлась локтями о столешницу, переплела пальцы и опустила на них подбородок:

— Все, пожаловалась. И, знаешь, мне стало чуточку легче. Поэтому больше спасибо за то, что выслушал, и до связи. С уважением и надеждой, Альери…

Слово «надежда», прозвучавшее в последней фразе, меня напрягло больше, чем фраза о том, что предчувствие Аннеке орет дурным голосом. Поэтому я сразу же отписался Олли:

«Ты мне ОЧЕНЬ нужна. Я в кабинете!»

Одна из сильнейших аналитиков Тэххера, которую я давно считал полноправным членом семьи, примчался меньше, чем через минуту, просмотрел запись и сходу заявил:

— Она в дикой панике, Дэн! Напиши, что вылетишь через несколько часов, а то она там места себе не находит. И зови девчонок — будем думать…

Я тут же наговорил и отправил королеве коротенький ответ. Потом подошел к окну, несколько секунд невидящим взглядом смотрел в темноту и, определившись с самыми важными вопросами, набрал Дерека[17]. Высказав свои пожелания буквально в десяти фразах, отключился. И написал девочкам.

Прекрасно понимая, что прерывать их «девичник» без очень веских причин я не буду, они рванули ко мне и по дороге успели морально настроиться на худшее. Монолог королевы выслушали молча. И единодушно заявили, что лететь — надо. Причем Муза ограничилась этими двумя словами, Богиня сказала, что вылетать желательно как можно скорее. А Дотти потребовала, чтобы я оставил место для Олафа, пообещала к шести утра быть у «Веселого Роджера» и улетела к Кувалде. Точнее, сказала, что до ангара доберется без сопровождающих, перецеловала нас всех и унеслась. К сожалению, недостаточно быстро. В смысле, успев и просчитать мои действия, и шарахнуть по девочкам соответствующими эмоциями.

— Дэ-эн? — встревожено повернулась ко мне Лани сразу после того, как сообразила, из-за чего у Рраг могло испортиться настроение. — Я ведь лечу с вами, верно?

Я сгреб ее в объятия и вздохнул:

— Милая, ты ждешь ребенка…

— Я всего на третьем месяце!!!

В этот момент ко мне на помощь пришла Рати:

— Радость моя, напомни-ка, что нам сказали врачи еще на первой консультации?

Жена обреченно опустила плечи:

— Что у наших рас общие предки и мы биологически совместимы, однако мое состояние должно постоянно мониториться специалистами.

— А что на тебе за браслетик?

— Датчик удаленного контроля.

На самом деле врачи сказали куда больше. Что мы совместимы, но пока лишь теоретически, так как детей от смешанных браков еще не рождалось; что непонятно, сколько будет длиться беременность, обычные для тэххерок семь месяцев или наши девять; что они не знают, как скажется на матери повышенное, относительно их нормы, тяготение в первый триместр и так далее. Нет, рождение здорового ребенка они гарантировали. Но только в том случае, если Лани будет находиться под постоянным наблюдением, выполнять все рекомендации лечащего врача и регулярно проходить все назначенные процедуры.

— Тогда последний вопрос! — после небольшой паузы продолжила Рати. — Ты сына выносить хочешь, или как получится?!

Богиня скрипнула зубами, а через мгновение решительно расцепила «захват» на моей талии и сделала шаг назад:

— Вы правы, я остаюсь.

— Мы остаемся! — уставившись мне в глаза, твердо сказала Муза: — Дядя Бен слишком стар, и взваливать на него присмотр за Лани будет неправильно. А одну я ее не оставлю.

Это уточнение меня нисколько не удивило: да, Рати отдала мне свои Мечты не на словах, а на деле, была готова на все, лишь бы быть рядом, и испытывала ко мне глубочайшее уважение. Но Лани для нее была всем. Вообще всем. Поэтому эта девушка жила больше подругой, чем мною и собой, вместе взятыми. А Богиня, соответственно, жила ею. И, глядя на отношения в этой паре, можно было понять, что для тэххерок значит понятие «ближайшая дружба».

В общем, оставить беременную подругу без присмотра она не могла. А я был с этим согласен:

— Да, вы остаетесь дома обе! И это не обсуждается: так мне будет спокойнее…

Тэххерки склонили головы, давая понять, что приняли мое решение и не будут его оспаривать, а затем старшая жена, прищурившись, посмотрела на Олли. И, не отрывая от нее требовательного взгляда, задала вопрос… мне:

— Если ее величество просит прилететь на месяц-полтора, а дорога в один конец занимает двадцать пять дней, то получается, что в лучшем случае вы вернетесь через три, так?

Я подтвердил, хотя, честно говоря, слегка побаивался негативной реакции на такой приличный срок разлуки. К моему удивлению Богиня отнеслась к не самой приятной перспективе совершенно спокойно — заявила, что наличие МС-связи позволит им с Музой чувствовать себя более-менее нормально, и зачем-то поинтересовалась, что я решил с Дотти и Олафом.

Я пожал плечами, так как ответ был очевиден:

— Зарегистрирую брак, как командир «Веселого Роджера», внесу запись в бортжурнал и выделю им отдельную каюту на палубе для старших офицеров.

Взгляд жены полыхнул удовлетворением и уперся в Ти’Лаути:

— Значит, присматривать за тобой, по сути, будет одна Олли?

— Да. А у тебя есть какие-то возражения? — подобрался я, так как эта фраза прозвучала как-то уж очень жестко.

— Нет, конечно: мы с Музой будем этому только рады! — мурлыкнула она, не отводя взгляда от Удавки. А когда та не отреагировала и на эту фразу, почему-то разозлилась: — Ладно, «Нет!», попробую по-другому: скажи, тебе не надоело метаться и рвать себе душу впустую?!

Тэххерка покраснела гораздо сильнее Доэли, опустила взгляд и промолчала.

— Вот уже три с лишним месяца ты целыми днями изучаешь «Конкистадоров»! — завелась Богиня. — Разобралась в характере каждого мужчины старше двадцати и младше пятидесяти лет, собрала них целые досье, а самыми достойными дерешься с утра до вечера! И что в итоге?

Ти’Лаути пожала плечами:

— Пока ничего.

— Помнишь, что я тебе сказала во время того нашего разговора?

Олли пошла пятнами, но все-таки ответила:

— Да…

— Убедилась?

— Да…

Этот обмен непонятными намеками доставлял подруге семьи настолько сильную душевную боль, что я вмешался:

— Лани, может, не надо?!

— Надо! — с неожиданной злостью в голосе оборвала меня она. — Иначе эта дура так и будет биться головой об стену!!!

Я ответил такой же агрессией:

— Что ж, тогда либо вы объясняете, о чем идет речь, либо уходите спать и не мешаете мне планировать вылет!

— Сейчас объясним! — как-то уж очень многозначительно пообещала жена и уставилась на Удавку требовательным и очень тяжелым взглядом: — Ты или я?!

Та сглотнула подступивший к горлу комок и еле слышно выдохнула первое предложение:

— Со дня прилета на Эррат я ищу мужчину, который заставил бы перед собой преклоняться[18], но пока безуспешно…

— Не тяни!!! — рявкнула Лани.

Ти’Лаути вздрогнула, как от удара, несколько секунд колебалась, а затем решительно тряхнула волосами и посмотрела на меня:

— Ищу, хотя знаю, что забракую любого, так как готова отдать только Душу и только тебе, Дэн!

Я озадаченно почесал затылок. Сразу по нескольким причинам. Во-первых, из трех вариантов отношений, принятых в Тэххере — «вручения» партнеру Сердца, Души или Мечты — она предложила мне всего одно. Раз не захотела отдавать Сердце, значит, возможность легких и необременительных отношений отвергала в принципе. Раз не упомянула Мечты, значит, считала смену вектора своего развития нерациональным даже ради союза со мной. Соответственно, влечение, вызванное в ней уважением ко мне, не мешало ей думать. А словосочетание «забракую любого» без указания временного интервала при ее складе характера означало, что она не только не видит альтернативы, но и не собирается ее искать даже в далеком будущем!

Однако если выбор типа отношений выглядел вполне понятным и логичным, то появления в ее голосе и взгляде таких сильных чувств я, честно говоря, не ожидал: за пять месяцев очень близких и очень доверительных отношений она ни разу не продемонстрировала даже намека на сексуальный интерес. Хотя все свободное время находилась рядом со мной.

Тем не менее, разбираться с проблемой, возникшей на пустом месте, я начал совсем с попытки выяснить причины, вынудившие моих девочек затеять этот разговор именно сейчас. Конечно же, не просто так — за полгода очень плотного общения с этой парочкой я успел убедиться, что они мыслят совсем иными категориями и никогда не принимают необдуманных решений.

Мой вопросительный взгляд в глаза старшей жене был переадресован Музе. А та пожала плечами:

— Олли пытается задушить свои чувства к тебе с начала августа. И не только изучением «Конкистадоров» или тренировками: последнее ее «достижение» — попытка сбежать в Тэххер — не удалась только благодаря внимательности Лани. Сейчас ее эмоции звенят, как перетянутая струна, и если ты скажешь «нет», то она сломается. А у нас с Богиней отомрет очень большая часть души.

О том, что Богиня с Музой даже мыслят одинаково и всегда выступают одним фронтом, я знал, как никто другой, поэтому повернулся к Ти’Лаути и не на шутку испугался: в глазах тэххерки действительно догорала последняя надежда!

Эту женщину я по-настоящему уважал, давно считал частью своей семьи и врос в нее всем сердцем. Поэтому ее боль мгновенно передалась мне и заставила сделать шаг навстречу.

— Я принимаю твою Душу с радостью, Оллия Маура… Ромм! — как можно торжественнее заявил я, озвучив вместо родового имени свою фамилию. И, тем самым, дав понять, что беру ее не фавориткой без каких-либо прав и будущего, а принимаю в род и беру на себя ответственность за ее жизнь. А когда третья женщина в моем «гареме» взвизгнула от счастья и кинулась мне на шею, ласково прижал ее к себе и укоризненно уставился на девочек.

Как ни странно, на этот взгляд отреагировали не они, а все та же Олли, у которой после «вынужденных технических неполадок» снова включился режим «расчетно-аналитического блока».

— Дэн, они выбрали самый правильный из всех возможных вариантов… — уперевшись лбом в мое плечо, глухо сказала она. — Если чутье Аннеке не врет, то в Тэххере нас ждут очень серьезные неприятности. Когда они начнутся, ты полезешь в самое пекло. А вероятность твоего выживания напрямую зависят от моего состояния: если я смогу сосредоточиться на анализе обстановки — шансы твоего возвращения станут выше. Если нет — упадут…

— Как-то уж очень расчетливо и жестко! — угрюмо прокомментировал я.

«Душа» пожала плечами:

— Ты опять забываешь о разнице в менталитете людей и тэххерок. Вы эгоисты и живете, в основном, для себя. А у нас общество клановое, и тезис «Род начинается с Главы и должен выжить любой ценой!» вбивается в сознание детей еще с пеленок. Род Лани и Рати — это ты. Поэтому девочки пожертвуют чем угодно, лишь бы ты выжил. Кстати, хочу подчеркнуть, что такой подход не отменяет чувств: твои жены уважают меня по-настоящему. Поэтому постоянно поддерживали, помогали не сорваться и не позволили сбежать. Пытались даже вправить мозги, но не получилось: с моими проблемами способен справиться только ты. А озвучивать эту я боялась.

— С тобой все понятно! — кивнул я, прекрасно помня, какой она была во время нашей первой встречи, и сколько труда потребовалось для того, чтобы изменить ее мировосприятие. — А с этими… Что, трудно было подойти и сказать?!

— Я уже один раз сказала, навязав свое мнение Главе Рода… — опустив взгляд, виновато пробормотала Лани и «спряталась» в объятиях Рати. — И, хотя нисколько не жалею о результате, вести себя, как тэххерка, больше не хочу!

Я закрыл глаза, не без труда уложил в голове все то, что пыталась мне объяснить жена, мазнул взглядом по активным окнам ТС и махнул свободной рукой:

— Ладно, с разницей в психологии наших рас разберемся как-нибудь потом: уже почти час ночи, а к шести надо быть у «Роджера», и у меня еще много дел. Поэтому…

— Поэтому сейчас ты отправишь Альери еще одно письмо и сделаешь пару звонков. Потом заберешь Музу в свою спальню и подаришь весь остаток ночи… — потребовала Олли. — А поработаем мы с Лани, которой к тебе, увы, нельзя. И… да, первые обязательные шаги я уже просчитала…

…На космодром Аламотта мы прибыли в половине шестого утра на лимузине «Престиж», который использовали для семейных вылетов по ресторанам, развлекательным центрам и на природу. Лениво мазнув взглядами по полутора десяткам кораблей, зависших над посадочными квадратами, вывесили флаер над платформой малого подъемника, дождались, пока она опустит нас в подземную часть, и повернули направо. Преодолев коротенький — чуть более двух километров — тоннель, уткнулись в тупик, перекрытый мощной бронеплитой, и, подав на искин моего личного ангара код доступа, получили возможность влететь внутрь. А через пару мгновений, когда искин подсветил оба моих корабля, на несколько мгновений потеряли дар речи. Ну, или потерял. Я. Ибо до сих пор не мог поверить, что являюсь владельцем не только дальнего разведчика «Мираж» с говорящим названием «Непоседа», но и тэххерского рейдера серии «Эммет» с не менее «жизнеутверждающим» названием «Веселый Роджер»!

Остановив лимузин за «грибком» элеватора артсклада, чтобы машина не мешала любоваться сумасшедшими обводами подарка Альери, я выбрался из салона и замер. Увы, наслаждаться красотой рейдера было некогда. Поэтому я приветливо кивнул огромному черепу, «лежащему» на скрещенных абордажных палашах и злобно скалящемуся с борта грозного боевого корабля, связался с Морганом[19], поздоровался, распорядился опустить аппарель и начать полное тестирование всех бортовых систем. Хотя прекрасно знал, что «Роджер» в идеальном порядке.

По аппарели не поднялся, а взбежал. Оказавшись внутри корабля, прошел к командирскому лифту и поднял всю нашу компанию в рубку. А там озвучил две записи в бортовой журнал — запись о заключении брака с Оллией Маурой Ромм, Душой, и о принятии ее в род, и о назначении ее старшим помощником командира корабля. Естественно, с сохранением должности Умника[20].

Дослушав последнюю запись и получив на комм подтверждение доступа нового уровня, тэххерка ласково провела ладонью по моему предплечью и унеслась в зал боевой подготовки. Заливать новые программы в учебно-тренировочные капсулы. Лани тоже убежала. В покои командира корабля — готовить какой-то сюрприз. А Рати прошлась по помещению, с затаенной грустью оглядела два свободных кресла и поинтересовалась:

— Больше поднимать не будешь?

Я отрицательно помотал головой:

— Олаф — командир абордажной секции, и в рубке ему делать нечего.

— Логично… — согласилась она, села в «свое», подключилась к рабочему интерфейсу и превратилась в рейдер. В смысле, замкнула на МДР[21] изображения с внешних камер и сети датчиков СКН, после чего принялась разглядывать то ангар, то космодром, то его окрестности.

Сообразив, что она просто старается не мешать, я «слил» Моргану пакет данных, полученных от Дерека, и вывел перед собой виртуальный список членов экипажа. А через пару мгновений, когда последний вырос на шестьдесят пять фамилий, подтвердил все доступы, еще раз пробежался по свободным ячейкам и пришел к выводу, что в Тэххере специалисты этих профилей нам точно не понадобятся.

Само собой, проконтролировал и все остальное — убедился, что новые члены экипажа расселены по каютам в соответствии с пометками Шепарда, внесены в расписание тренировок ЗБП[22], получили «окна» для посещения спортзала, поставлены на довольствие и т. д. Когда закончил, заглянул на летную палубу, пришел к выводу, что в самый дальний угол можно втиснуть любимого «Непоседу», открыл створ и на пару с Музой перегнал кораблик на новое место. А когда вернулся в рубку «Роджера», снова сосредоточился на деле: на пару с искином протестировал всю имеющуюся технику — шесть истребителей-перехватчиков «Ауррен», десять легких абордажных ботов «Рауде», четыре тяжелых штурмовых «Раудаха» и два разведывательных «Шэдди». Проверил загрузку трюмов, убедился в наличии трех запасных боекомплектов, топливных стержней на три прыжка к системе Тэххер и обратно, запасов расходников для автономного существования шестидесяти девяти человек в течение пары лет, и успокоился. Вернее, сначала проглядел отчет о тестировании «Роджера», и лишь потом свернул интерфейс в трей. А когда открыл глаза и «вернулся в реальность», услышал голос Рати:

— Дэн, Дотти с Олафом уже на подъемнике. Через пару минут будут здесь. Доступ в ангар давать?

— Конечно! — кивнул я. — А с Дереком не связывалась?

— Связывалась. Люди готовы и ждут.

— Тогда отправляй за ними «Зебру».

— Принято, командир! — звонко ответила она для того чтобы хоть на миг, но почувствовать себя членом экипажа. Потом «поплыла» взглядом и почти сразу доложила: — Все, «Зебра» вылетела!

Я благодарно кивнул, написал Лани и Олли, что жду их в рубке, и встал с кресла:

— Ну что, вроде бы, к вылету готовы…

Муза тут же скользнула ко мне и вжалась лицом в грудь. Молча, ибо в течение ночи выплеснула на меня свои чувства не один десяток раз. А когда услышала шелест двери лифта, сдвинулась под левую руку, чтобы освободить место для Лани.

— Успела? — поинтересовался я у жены, когда она последовала примеру подруги. И тут же объяснил, почему я ее отвлек: — Дотти с Олафом на подлете.

— Через восемь секунд подойдут к аппарели, командир! — уточнил Морган.

— Успела, но впритык… — недовольно буркнула Богиня. И отправила мне сообщение по ДС: «Учти, сюрприз только для тебя и Олли. Поэтому в вашу спальню лучше никого не впускать!»

«Хорошо. Заранее большое спасибо!» — ответил я, а через полминуты девочки выскользнули из моих объятий, так как услышали очередной шелест открывающейся двери.

Дотти и Олаф вошли в рубку, можно сказать, робко — выглянули из лифта, прошли три шага и остановились. Причем тэххерка, задавив въевшуюся в кровь привычку доминировать, замерла чуть позади своего избранника.

— Дэниел Ромм, Четвертый, «Конкистадор»! Я прошу у тебя руки Доттер Рраг Ти’Оссер, самой восхитительной девушки во Вселенной, которая уже осчастливила меня согласием стать Рагнарсон!

Стращать близкого друга обещанием ужасных кар в случае, если он как-то обидит Дотти, я не стал — видел и демонстративно закатанный рукав комбеза, и заклеенный порез поперек предплечья. Поэтому шагнул вперед, облапил его вместе с подругой и пожелал им счастья. После чего «внес» запись о браке в бортовой журнал и уступил «место» девчонкам.

К общему сожалению, порадоваться за новую семью так, как полагается, не хватило времени — через каких-то шесть минут к ангару подлетела «Зебра», и нам пришлось спускаться вниз. Пока мы катались на лифте и шли к аппарели, Дерек успел «выгрузить» из флаера толпу из шестидесяти пяти человек и превратить ее в две «коробочки» — большую из пятидесяти и маленькую из пятнадцати.

Рапортовать, конечно же, не стал — поздоровался и мотнул головой в их сторону, мол, «просил — получи». Я благодарно кивнул, перевел взгляд на Молчуна, стоявшего правофланговым, и не стал затягивать с объяснениями:

— Доброе утро, парни! Представляться не буду — перейду сразу к делу. Есть контракт, который я уже принял. Ориентировочный срок командировки — три-четыре месяца. Оплата с повышающим коэффициентом одна целая две десятых, «боевые» полуторные, а все остальное — стандарт. Для молодежи могу добавить, что контракт — на «Каплю».

Глаза тех, кто до сих пор не заработал серьгу или кольцо — а таких в «большом» строю было аж тридцать человек, загорелись надеждой. И я, мысленно усмехнувшись, продолжил:

— Как обычно, боевая задача и все, что с ней связано, будут озвучены после перехода в гипер. А пока меня интересует только одно — есть ли среди вас те, кто по каким-нибудь причинам не могут отправиться в этот вылет?

Таковых в строю не оказалось, поэтому я перешел к конкретике:

— Лидер[23] и командир рейдера «Веселый Роджер» — я, Дэниел Ромм, Кэп. Заместитель лидера, старпом и Умник — Оллия Ромм, Удавка. Второй заместитель лидера и ООС — Доттер Рагнарсон, Рраг. Командир летной секции — Честер Баркли, Молчун. Командир абордажной секции — Олаф Рагнарсон, Кувалда. Искин корабля — Морган. Все остальное, начиная с состава отделений и заканчивая номерами выделенных вам кают, сейчас упадет на «Поводыри». На этом пока все. Вопросы?

Строй промолчал.

— Тогда двадцать минут на обустройство, получение форменной одежды и переодевание. Время пошло!

Молодежь тут же подхватила свои рюкзаки и рванула к аппарели. «Ветераны» сначала подошли и поздоровались, как положено друзьям или близким товарищам. А Молчун задержался. И заговорил только после того, как в «пасти» аппарели скрылся последний рядовой «Конкистадор»:

— Почему я?

Я пожал плечами:

— А кому, кроме тебя, можно доверить «Непоседу» и «Роджера»?

Он склонил голову к плечу, оглядел обводы громадины, почти упирающейся носом в потолок ангара, совсем другим взглядом, и предвкушающе осклабился:

— Хе-хе!

— Умеешь ты уговаривать! — хохотнул Дерек, когда Чет хлопнул меня по плечу и заторопился к кораблю. А потом посерьезнел: — За девочками и Беном присмотрю. И ЧВК возьму на себя. А на клинику «сядет» весь оставшийся Совет в полном составе. Соответственно, можешь завязывать на меня Ти’Гисс[24], а на них главврача и начальника охраны.

— Завяжу. Во время разгона… — пообещал я. Затем выбил из друга пыль, скользнул в сторону, чтобы не мешать прощаться Олафу, повернулся к Ланине с Ратианой, развел в сторону руки и пошатнулся от сдвоенного «удара» в корпус…

…Сразу после короткого, но очень эмоционального прощания тэххерки, остающиеся дома, забрались в «Престиж», подобрали Дерека и вылетели из ангара. Мы проводили взглядом их флаер, решительно повернулись к кораблю и пошли к аппарели. Когда оказались внутри «Роджера», я приказал Моргану ее закрыть, отправил Олафа разбираться с подчиненными, а сам в компании Олли и Дотти поднялся в рубку.

Никакой необходимости уходить из системы торжественно и красиво я не видел. Да и летал на рейдере исключительно под маскировочным полем, благо мощности двигателей хватало за глаза. Поэтому объявил по внутренней связи двухминутную готовность к взлету, включил «иллюминацию» — тэххерскую «оповещалку», демонстрирующую режим, действующий на корабле — полюбовался на появившуюся по периметру потолка рубки зеленую полоску и подключился к пилотскому интерфейсу.

Олли, не раз мотавшаяся со мной облетывать эту зверюгу и поэтому привыкшая к роли второго номера, тут же влезла в МДР и перетянула на себя управление системами ангара. А через пару секунд вывесила на поверхности космодрома голограмму, повторяющую вид посадочного квадрата, и сдвинула бронеплиту, отделяющую нас от «верхнего мира». Я в это время врубил генератор маскировочного поля и дал самую малую тягу на посадочные антигравы. Когда рейдер «исчез из реальности», аккуратненько поднял его в воздух, вывесил в нескольких метрах над поверхностью земли, дождался, пока Удавка вернет на место «крышку», уберет голограмму и переведет систему защиты ангара в параноидальный режим, и чуть-чуть добавил тяги. На полутора километрах «помог» антигравам маневровыми движками. А как только мы вышли за пределы атмосферы, «разбудил» маршевые и отключил все остальные.

С этого момента «Веселый Роджер» действительно повеселел. Легко и непринужденно «втиснулся» в узенький и постоянно меняющийся проход в облаке сверхчувствительных сенсоров, вывешенных над нашим континентом для отлова кораблей-невидимок. В середине изломанной траектории «звякнул» кодированным сигналом, чтобы не подорвать кластер самонаводящихся мин. Затем в том же темпе добрался до «выхода», проплыл между четверкой мощнейших орбитальных крепостей тэххерского производства, описал красивую дугу, вышел на нужный вектор движения и начал разгоняться.

— Сумасшедшая машина! — невесть в который раз за последние три месяца восхитилась Дотти.

— Угу… — подтвердил я. И решил озвучить то, чего еще никому не говорил: — Кстати, на той неделе я, наконец, вытряс из Альери ответ на вопрос, какое количество кораблей было выпущено в серии «Эммет».

— Судя по тону твоего голоса и выражению глаз, от силы два-три? — предположила тэххерка.

— Один! — сообщил я. — Этот.

— Плохо! — хором выдохнули женщины. А когда я спросил, почему, Дотти объяснила: — Эммет — имя первого консорта королевы, отличавшегося буйным, но веселым нравом, беззаветно любившего скорость и огневую мощь, чуть ли не через день дравшегося на дуэлях и боготворившего жену. Зато нынешний, Торевер Нолас Ти’Тонг, командующий Серебряным флотом королевства — его жалкое подобие. Поэтому, узнав о том, что королева подарила «какому-то» эрратцу корабль, спроектированный, но так и не построенный ее первым и действительно уважаемым мужчиной, эта «личность» изойдет желчью!

— Уже исходит! — поправила ее Олли. — Большинство тех, кто строил, отделывал и комплектовал этот рейдер, имело все основания считать, что такой корабль может быть предназначен только Ти’Тонгу. А желающих заслужить благоволение консорта, заранее сообщив о подарке королевы, среди них наверняка нашлось не один и не два десятка.

— Дальше понятно: бедняга ждал-ждал, но не дождался! — усмехнулся я, задумчиво потер мочку правого уха и махнул рукой: — Плевать! «Роджер» дарился от души, принят с радостью и стал моим. Отдавать я его не собираюсь, значит, этому самому Тореверу придется утереться!

— Правильно! — кивнули тэххерки. — Но иметь в виду его обиду все-таки стоит…