Рождение Зверя

Эпилог

— Твое имя?

— С'вик, — поклонился мастер.

Он был намного старше Ральфа — и все, сказать о нем что-либо еще было невозможно: бледная маска-лицо и глаза, бесцветные и словно застывшие, не выражали ничего.

«После С'каро остерегайся С'вика. Он спит и видит себя на месте Магистра…»

«Спасибо, Тэн», — мысленно поблагодарил Ральф.

— Ты лучше меня знаешь этих людей — позаботься о них, — произнес он вслух.

— Да, Властитель. — С'вик снова поклонился…

Целый день под руководством более опытного товарища члены Серебряного Круга, насколько могли, приспосабливали под временное жилище то, что осталось от огромного подземного лабиринта: собирали хворост, рвали траву и мох. Предусмотрительный С'вик предупредил, чтобы все заготавливалось в разных местах и делалось как можно аккуратнее, без лишних следов. Он не забыл также выставить охрану и отправил двоих молодых людей на охоту, благодаря чему вся команда не осталась без ужина. С'вик поспевал везде; держался он по-прежнему необыкновенно спокойно — не горячился, не повышал голос, и тем не менее молодые адепты беспрекословно выполняли любые его поручения, безошибочно чувствуя за внешней сдержанностью потрясающую силу.

Чувствовал ее и Ральф. И понимал, что рано или поздно ему и С'вику придется столкнуться: слишком уж разными были они сами, и их взгляды, и манера держаться. С'вик, судя всему, представлял собой классический образец члена Темного Братства — с абсолютно ничего не выражающими бесцветными глазами и бледной, как у покойника, кожей. От одного вида мастера становилось не по себе, однако гораздо страшнее было то, что стояло за этой наружностью…

«После С'каро остерегайся С'вика. Он спит и видит себя на месте Магистра…»

Возможно, виной тому было предупреждение Тэна, однако в первую же ночь сердце Ральфа вроде бы без всякой причины часто-часто застучало в ответ на холодный укол неизвестно откуда возникшего предчувствия, и разведчик понял, что отдых сейчас для него — непозволительная роскошь.

Несколькими минутами позже выяснилось, что интуиция, как всегда, не подвела: в дальнем конце коридора послышался едва различимый шорох — это С'вик, разместившийся на ночлег дальше всех от входа, отправился в недра подземелья. Мысленно ругнувшись, Ральф поднялся и так же бесшумно двинулся следом.

Конечной целью мастера оказалась комната Карлоса: она, как и коридор, по которому С'вик (а вслед за ним и разведчик) только что прошел, относилась к наиболее прочной части постройки и потому устояла.

Уверенный, что его никто не видит и не слышит, С'вик первым делом опустился на «трон». Затем последовал импровизированный монолог, из которого стоявший всего в шаге от открытой двери Ральф получил безусловное подтверждение словам Тэна: действительно, стать во главе Серебряного Круга было настоящей мечтой С'вика. А заодно обнаружилось, что это именно он взорвал Дом вместе с находившимися там братьями, избавившись таким образом от большей части своих конкурентов — добить остальных, в панике мечущихся по рушившимся коридорам, не составило особого труда.

Рука разведчика непроизвольно коснулась кобуры на поясе, однако Ральф решил не торопиться и не послушался голоса интуиции…

Постепенно исследуя сознание более молодых адептов Круга, Ральф почти у всех обнаруживал примерно одну и ту же картину: похищение, подмена фрагментов памяти, подавление чувства самосохранения — в общем, многократное повторение истории Тэна. С одной стороны, подобные результаты производили удручающее впечатление, но, с другой, давали надежду, что некоторые из этих молодых людей со временем будут способны вернуться к нормальной жизни, которую у них отняли еще в детстве. К сожалению, за всех Ральф поручиться не мог: он слишком хорошо знал, к чему может привести даже незначительное изменение памяти. Здесь имело значение многое: и длительность пребывания в сознании искусственного фрагмента, и характер самого человека. Тэн, например, оказался в этом смысле совершенно особенным: его индивидуальность была настолько яркой, что для полного ее подавления потребовалось бы еще не меньше десяти лет. Инстинктивно Тэн всегда противился полному подчинению и постоянно пытался проявить инициативу — из-за чего, собственно, и попался тогда Ральфу. Теперь разведчик вспоминал все это с улыбкой, которая сразу же сходила с лица, стоило ему вспомнить о том, как ловко ускользнул от него Дэвид.

Улучив момент, когда его подопечные разбрелись в разные стороны, разведчик подошел примерно к тому месту, где видел в последний раз Нечистого, — что именно искать, Ральф догадывался. И не ошибся: Дэвид спрыгнул в неглубокий, тщательно замаскированный колодец, который, как и все входы в лабиринт, открывался простым нажатием ноги.

Ральф не стал углубляться в уже порядком опротивевшее ему подземелье, а только включил фонарик и посветил — под ногами что-то блеснуло. Наклонившись, разведчик мгновенно почувствовал знакомый сладкий аромат. Так и есть — брошенный Дэвидом флакон с розовым маслом. Нечистому он был не нужен, зато Ральф теперь хорошо знал, кому его отдать. Правда, забрать его придется позже — сейчас разведчик пока оставил флакон на месте и даже не дотронулся: слишком стойкий запах мог подвести.

Итак, Дэвид исчез в неизвестном направлении, однако его поиски приходилось на время отложить. Сейчас необходимо было, во-первых, дождаться десанта «Sunrise», во-вторых, заняться теми, кого Нечистый бросил на произвол судьбы. Впрочем, не то чтобы совсем бросил: он препоручил их Ральфу — теперь хочешь не хочешь, а это сделается головной болью разведчика. Да еще какой — тут надо было подумать как следует…

Правда, нельзя сказать, чтобы Ральф очень уж много думал на эту тему — то, что он узнал о себе, так же требовало осмысления. Он уходил подальше в Тайг и, наконец, оставшись один, вспоминал всю свою жизнь, которая казалась ему не такой уж короткой, и пытался представить, что значит — жить больше тысячи лет… Он думал об Амалии, о том, как отнесется к этому она. В конце концов, Ральф не выдержал: связался с ней и спросил… «Я жду тебя, — ответила она, — а там посмотрим…»

Два дня спустя, когда Ральф возвращался со своей очередной прогулки, он вдруг услышал отдаленный хохот и визг. С нехорошим предчувствием разведчик поспешил к поляне, но было слишком поздно: его окрик лишь слегка изменил траекторию полета ножа. Пронзительный крик — и Ло повисла на веревках, которыми была прикручена к дереву. Перерезав их, разведчик подхватил умирающую девушку.

Наверное, Ло узнала его по запаху (нюх у нее был, как у собаки), потому что сразу же открыла глаза. Правда, еще раньше непроизвольно раздвинулись ее губы. Она улыбалась и жадно-жадно смотрела в лицо Ральфа, словно пыталась наглядеться. Потом слабо дернулась, и глаза ее остановились. Осторожно положив девушку на землю, разведчик выпрямился.

Он прекрасно осознавал, насколько сейчас не соответствовал идеалу, созданному веками существования Темного Братства, да, по совести, Ральфу было плевать и на само Братство и тем более на его идеалы — мальчишки же, стоявшие вокруг, забыли о столь культивируемой их Кругом бесстрастности, едва увидев лицо «Магистра». Из всех только С'вик сохранил обычную для него невозмутимость — он лишь молча показал глазами на парня, метнувшего нож.

«А кто сказал: „Теперь давай прямо в сердце“?» — глядя в эти холодные, точно остекленевшие глаза, подумал разведчик. Подумал так, что С'вик его «услышал» — зрачки мастера на секунду сузились от ненависти.

Тогда Ральф, уже больше не раздумывая, достал пистолет и выстрелил. Парня, чей нож все еще торчал из груди дикарки, разведчик просто избил, и только после этого приказал отнести тела С'вика и Ло к другому входу в лабиринт и там закопать. Сам Ральф несколько часов подряд бродил по Тайгу, не в состоянии ни кого-либо видеть, ни тем более с кем-то разговаривать. С'вик получил по заслугам, а мальчишка, что убил Ло, пусть тоже запомнит: нельзя убивать ради развлечения. Они убили ее просто так — этот парень и С'вик. Но ведь девочка погибла и из-за него, Ральфа. И дело было не только в прихотливо выстроившейся цепочке событий, где первым звеном стал мысленный приказ разведчика убить вожака, а последним — окрик, продливший жизнь Ло на несколько минут…

Вернувшись, Ральф немедленно вызвал к себе одного из молодых членов Круга. Да, Карлос обходился с ними очень жестоко, но он ведь еще их чему-то учил, он беседовал с ними на самые разнообразные темы — новый же «Магистр» просто скинул их на попечение С'вика.

Паренек молча ждал своей участи. Можно себе представить, какие картины рисовало сейчас его разыгравшееся воображение. Конечно, гораздо проще было войти в его сознание и стереть фальшивый кусок памяти, вырвать его с корнем — проще, быстрее, однако тогда уже ни о каком доверии можно не вспоминать: очень трудно потом доверять человеку, с первого раза так грубо вломившемуся в твой мозг. Вот только бы научиться это самое доверие завоевывать. Даже улыбаться — и то сейчас было нежелательно. М-да, хорошенькое наследство ему оставил отец. И все же…

Ральф вспомнил Риу, вспомнил все, о чем они говорили с Тэном, и вдруг почувствовал, как к нему, наконец, возвращается естественное для него ощущение гармонии.

— Меня зовут Ральф, — сообщил разведчик, тщетно пытаясь произнести это свое второе имя хоть чуточку мягче.

Невольно вздрогнув, мальчик назвал в ответ свое…