Рождение героев

Глава седьмая Мертвый город

Шенн тяжело осел на землю, пытаясь выплюнуть набившуюся в рот пыль, но во рту было сухо, как в этой растрескавшейся на солнце равнине. Он шел второй день, но до сих пор не нашел воды. Ни реки, ни озера, ни даже крохотного ручейка! Он перебегал от холма к холму, до пятен в глазах всматриваясь в даль, но не видел ничего, кроме бескрайней оранжевой равнины с редкими бурыми пятнами растительности. «Наверно, я умру здесь», – подумал он, без сил откинувшись на спину. Солнце поднималось из-за горизонта, сменяя ярко-красную луну. Шенн шел ночами. Ночью было не жарко, только намного страшней. Несколько раз он видел вдали двигавшиеся тени и прижимался к земле, уступая им дорогу. Иногда он корил себя за то, что не побежал вслед за увозящим Далмиру городом на колесах. Он потерял единственного друга, потерял навсегда. В то же время понимал, что не догонит огромных, не знающих устали чудовищ, тащивших на себе целый город. И каждое утро засыпал, вспоминая лицо Далмиры в ореоле удивительных огненно-красных волос…

Крик парящих в небе птиц разбудил юношу. Шенн приподнялся и оглядел окрестности. Какое-то черное пятно виднелось на склоне соседнего холма. Ночью он не заметил его! Шенн встал на ноги. Что же там такое?

Он медленно побрел вниз, представляя, насколько трудно будет взбираться наверх. Но лезть не пришлось. Черное пятно оказалось верхушкой каменного обелиска, торчавшей из-за холма. Обогнув холм, Шенн остановился. Лежащая пред ним каменная россыпь походила на развалины какого-то поселения. Шенн никогда не видел ничего подобного, но сразу догадался, что такое нагромождение камней не может быть случайным. Когда-то здесь жили люди! Далмира называла место, где живет много людей, городом.

Шенн подумал, что люди не могли бы тут жить без воды, а значит, поблизости должен быть источник. Мысль прибавила сил, и он энергично зашагал к развалинам. Подойдя ближе, дикарь почувствовал тревогу. Странное и чуждое глазу нагромождение камней казалось ловушкой, и Шенн никак не мог решиться войти внутрь. Полуразрушенные строения выглядели как останки гигантов, в пустых глазницах которых свистел ветер.

Наконец, он собрался с силами и вступил в проход между двумя каменными черепами. Постоянно оглядываясь, Шенн вслушивался в тишину, прерываемую завыванием ветра. Если б у него было хоть какое-то оружие! Лежавшие тут и там огромные, гладко отесанные камни медленно, но верно погружались в песок, а стены ломала жесткая упрямая трава. Шенн споткнулся и увидел наполовину торчавший из песка человеческий скелет. Шенн взял в руки череп и осмотрел. У его народа есть обычай вешать черепа великих охотников и дозорных на ветви священного дерева. Когда-то и он мечтал о такой чести… Но этот череп не походил на черепа предков. Нижняя челюсть заметно выдавалась вперед, а зубы казались крупней и острей. От чего же умер этот человек? Шенн раскопал песок и меж ребер скелета, в лохмотьях истлевшей одежды обнаружил маленький и все еще острый металлический наконечник. Довольный находкой, он зажал кусок металла в кулаке и пошел дальше.

«Что же случилось тут? Что могло разрушить такой огромный город, – думал Шенн, пробираясь среди руин. – А это что?!» Позабыв про страх, он уставился на чудесный рисунок, вырезанный на странном длинном камне с круглыми боками. Неизвестный мастер изобразил высоких длинноволосых людей, одетых в ниспадающие до пят одежды. Они шли на охоту и убивали странных, невиданных Шенном зверей, они несли что-то на своих плечах и сгибали спины перед своим вождем в длинной шапке. Под рисунками шли странные закорючки, похожие на бегущих насекомых. «Какие странные узоры», – подумал Шенн. Он огляделся и увидел множество других рисунков, покрывавших противоположную стену. Юноша подбежал туда, с жадностью рассматривая удивительные лица и невиданных зверей. В Лесу Шенн частенько вырезал из дерева фигурки животных и птиц, Глеонн и детям они очень нравились…

Ощутив на себе чей-то взгляд, он моментально оглянулся – никого нет. Чуткий слух лесного жителя не уловил ни единого звука, а вот нос ясно ощутил чье-то присутствие. Шенн почуял запах живого существа и еще чего-то странного, как будто дыма. Но зверь не может пахнуть дымом, пронеслось в голове юноши. Он метнулся в сторону и притаился за круглым камнем. «Я слишком увлекся, – подумал Шенн, – и забыл об опасности!» Странный запах исчез, но это не означало, что некто ушел. Он спрятался, а затем нападет внезапно, когда Шенн повернется спиной.

Шенн не боялся – жизнь в полном опасностей Лесу приучала не поддаваться напрасному страху, действовать расчетливо и наверняка. Его рука ощупала песок под ногами и извлекла увесистый обломок камня. Не ахти какое оружие, но хватит, чтобы размозжить человеку голову!

Он услышал звук приближавшихся шагов. Некто уже не скрывался, двигаясь прямо на него! Юноша занес булыжник, намереваясь обрушить на голову противника, но тот благоразумно остановился, не доходя до притаившегося за камнем охотника. Странный аромат обитателя руин теперь основательно лез в ноздри, к нему примешался еще один знакомый запах – запах выделанной кожи. Если некто охотится за Шенном, то делает это невероятно глупо. Каждый ребенок в роду Зверя знает: нельзя подбираться к добыче со стороны дующего ветра, ибо животное учует тебя, но обитатель разрушенного города не знал этого и выдал себя. Но почему он остановился? Вряд ли он заметил или учуял Шенна!

Юноша услышал слова, произнесенные негромким и немолодым голосом. Это, определенно, человек! И, судя по голосу, старик. Чего же бояться Шенну? А вдруг старик говорит не с ним, а с товарищем, затаившимся в засаде? В любом случае, Шенн не понял ни слова из сказанного и сильнее напряг слух, пытаясь уловить постороннее движение. Но лишь ветер тихо гудел меж разрушенных проемов.

Человек снова что-то сказал, и Шенн догадался, что слова адресованы именно ему. Он осторожно выглянул из-за укрытия и увидел высокого, худощавого старика в балахоне цвета песка до самых пят, с седыми прядями в длинных темных волосах. Его лицо неприятно удивило Шенна: вытянутое, с острым носом, впалыми загорелыми щеками и небольшой бородкой, оно напоминало лицо старейшины Кирма, того, кто отправил бывшего дозорного в жертву Хозяину Леса. Это сходство встревожило Шенна, и лишь потом он понял, что сходство не в чертах, а в выражении лица. Как и старейшина, этот человек знал себе цену, выглядел уверенным и спокойным, хотя вряд ли мог тягаться с Шенном в силе.

Парень медленно вышел из-за колонны. Обломок камня в его руке, похоже, ничуть не смутил старика. Он протянул к Шенну открытую ладонь и проговорил несколько фраз.

– Я не понимаю, чего ты хочешь, – ответил Шенн. – Я пришел сюда в поисках воды. Мне надо лишь напиться, и больше ничего не нужно. У тебя есть вода?

Старик слушал его внимательно, но не отвечал, и Шенн осознал, что его не понимают. И его осенило:

– Вода! – произнес он на языке Далмиры. Это слово он выучил одним из первых. – Дай мне воды!

Взгляд старика прояснился. Он снова заговорил, в его речи проскакивали уже знакомые Шенну слова красноволосой Далмиры, но юноша все же не мог понять смысл сказанного. Шенн сокрушенно помотал головой:

– Не понимаю.

Незнакомец кивнул и сделал приглашающий жест, затем повернулся к Шенну спиной. Непростительная ошибка! Шенн мог убить его одним ударом камня или прыгнуть на спину и задушить. Но не стал делать этого. Он – дозорный из рода Зверя, и убийство старика не прибавит ему чести. Шенн выронил камень и двинулся следом. Старик шел на удивление быстро, и было ясно, что эти места он знает так же хорошо, как Шенн знает свой Лес. Местами руины и напоминали лес, а каменные столбы со странными навершиями – деревья. Вот только располагались они в строгом, неведомом природе порядке. Это был каменный лес, мертвый, но в чем-то красивый, и Шенн удивлялся неизвестным мастерам, не понимая, зачем нужен лес из камня?

Меж тем проводник привел его в невысокое здание с полуразвалившимся, покрытым трещинами куполом. В середине залы на постаменте возвышалась сделанная из белого полированного камня огромная чаша. И на самом дне ее Шенн увидел чистую, прозрачную воду!

Старик улыбнулся, и Шенн бросился к чаше. Воды, скопившейся на дне, было не так уж много, и Шенн, сделав десяток жадных глотков, вопросительно поглядел на хозяина чаши. Быть может, он не хочет, чтобы Шенн пил так много – оставалась едва ли половина. Но старик снова приветливо улыбнулся, и юноша напился вдоволь, так, что раздулся живот.

– Спасибо тебе, старик, – сказал дикарь. – Но мне нечего дать тебе взамен. Обещаю, если мы еще встретимся, я отблагодарю тебя так щедро, как смогу!

Обитатель руин внимательно выслушал и, сложа руки на груди, слегка поклонился. Шенн огляделся – свет падающего в расселину крыши солнца заметно покраснел. Наступал вечер, а за ним придет ночь. Что происходит ночью в лесу и где расположиться на ночлег, чтобы не быть съеденным ночными хищниками, Шенн знал. Но что делать здесь? Так ли мертвы эти камни, какими кажутся на первый взгляд? Старик уловил встревоженный взгляд гостя и сделал приглашающий жест:

– Ты… и я… пойдем.

Это Шенн понял. Старик вышел из дома и зашагал по тропе меж двух разрушенных стен. Шенн отправился следом, то и дело оглядываясь по сторонам и втягивая носом воздух, но не чувствовал ничего тревожного. Вскоре они вышли на открытую площадку, где лежал огромный скелет чудовища, по размерам подобного тем, что несли на себе деревянный город. При желании Шенн мог свободно пролезть в глазницу гигантского черепа, и даже выбеленные временем останки монстра внушали глубокий подсознательный страх.

Старик остановился у темного проема и махнул рукой, приглашая внутрь. Шенн затоптался на месте. Не то, чтобы он не доверял старику, но черный каменный зев пещеры откровенно пугал юношу. И в движущемся городе ему было не по себе – он казался Шенну живым, хоть и был сделан из дерева. Но там жили люди. А здесь… Юноша не мог представить себе, что в таком каменном мешке можно жить! А если звери войдут сюда – как тогда выбраться из такой ловушки? Но затем он подумал, что, возможно, в каменной норе есть и запасной ход, подобный тем, что делает короед…

Он остановился у порога и принюхался. Запах, идущий из каменного мешка, тоже пугал его. В нем не было ничего знакомого, странные, удивительные запахи! Повернувшись к старику, Шенн покачал головой:

– Нет, я не полезу туда! Полезай сам, если хочешь, а я найду, где заночевать.

Старик снова заговорил, указывая на вход, но Шенн оставался непреклонен. Поняв, что гостя уговорить не удастся, старик наклонил голову и скрылся во тьме. Шум его шагов затих в глубине каменной пещеры, и Шенн огляделся в поисках подходящего места для сна. В прежние времена он спал на ветвях деревьев, вот и сейчас дикарь осмотрел верхушки странных каменных деревьев, выстроившихся в ряд неподалеку. На двух из них лежала каменная плита, и бывший дозорный решил, что это самое подходящее место. Привстав на камень, он подпрыгнул и ухватился за край каменного дерева. Немного усилий, и вот он наверху!

Места на плите было предостаточно. Шенн свесил ноги вниз и осмотрелся: похоже, старик привел его на противоположный край города. Руины заканчивались в какой-то сотне шагов, и дальше простиралась до ненависти знакомая пустыня. Солнце закатилось за ближайший холм, и Шенн проводил взглядом последний его луч, скользнувший по каменному гребню. Надо спать.

Он свернулся в клубок на еще сохранившем тепло солнца камне. Пустой желудок тут же не преминул напомнить о себе, но Шенн усилием воли отогнал мысли о еде. Завтра. Все завтра. А сейчас надо отдохнуть…

Шенн проснулся от странных звуков и встрепенулся, протирая слипавшиеся глаза. Он явно слышал чью-то речь. В этом городе есть люди?

Огромная красная луна сделала песок багровым, прокладывая длинные извилистые тени. Стало заметно холодней, воздух застыл, четко очерчивая мертвые камни. Шенн втянул в себя воздух, но пока ничего не чувствовал. Но все же во тьме кто-то был и двигался прямо на него. Юноша прижался к холодной плите, надеясь, что его не заметят.

От черной стены отделились несколько теней. Они двинулись к небольшой площадке рядом с Шенном и остановились там. Юноша внимательно следил за ними, подметив блеснувшие в свете луны лезвия длинных изогнутых ножей. Это были люди, числом около восьми – Шенн не смог сосчитать точно.

Он услышал удары камня о камень и увидел маленький, но затем все более разраставшийся огонь. Люди сели вокруг костра, и теперь Шенн смог разглядеть их получше. Стройные и бритоголовые, они носили набедренные повязки и легкие куртки без рукавов. Свое оружие они воткнули в песок рядом с собой, и огонь отражался на полированных лезвиях.

А потом запахло жареным мясом. До ноздрей Шенна донесся сладкий запах, заставивший желудок подскочить к самому горлу. Он больше не мог сдерживать себя: есть хотелось так сильно, а пахло так соблазнительно! Быть может, они дадут ему немного еды? Шенн спустился с плиты и спрыгнул на песок. Сидевшие у костра люди пока не замечали его, их гортанные голоса звучали довольно и весело. Шенн выглянул из-за каменного столба и изумленно замер. Сейчас, вблизи, он разглядел, что свет огня совершенно не менял лиц ночных гостей: они были черными, как и их тени! Юноша замер. Никогда прежде он не слышал о черных людях. У обитателей движущегося города тоже была темная кожа, но не такая черная, как у них, и голов они не брили…

Он сделал несколько шагов к костру, но его по-прежнему не замечали. Наверно, эти люди были уверены, что вокруг нет ни души. Запах мяса стал еще нестерпимей, и Шенн открыл рот, собираясь произнести приветствие, как принято у его народа, и вдруг… Его взгляд упал на руки одного из чернолицых, подносившего ко рту кусок мяса. Дыхание Шенна перехватило, и волосы зашевелились на голове, когда он увидел, как житель пустыни с жадностью впился зубами в человеческую ступню… Людоеды!

Шенн вспомнил, что уже слышал о таких людях. Говорили, что они живут далеко за пределами Леса. Выходит, старейшины не во всем лгали ему. И в катящемся городе его тоже хотели съесть! Что же это за мир?! Шенн попятился, и тут кто-то из сидящих глянул в его сторону и с криком вскочил на ноги. Его сородичи поднялись и выхватили из песка длинные ножи.

Понимая, что с людоедами говорить бесполезно, Шенн отступал, пока не уткнулся спиной в столб. Бежать – но куда? Похоже, чернолицые знают развалины лучше него. А он пришел сюда непрошеным и теперь поплатится жизнью…

Они быстро окружили Шенна. Скаля острые зубы, один из бритоголовых подошел совсем близко. «Эх, будь у меня хотя бы палка», – подумал Шенн. Но просто так себя зарезать и съесть он не даст! Нога Шенна воткнулась в песок, и горсть песка и пыли полетела в лицо людоеда. Он схватился за глаза, а юноша прыгнул ногами вперед, ударив человека в грудь. Закричав, чернолицый покатился по песку. Его товарищи кинулись на Шенна, но за их спинами раздался властный окрик.

Людоеды обернулись, но Шенн уже видел, как в черном, похожем на огромный щербатый рот, проеме показались две огромные светящиеся ладони. Воздух между ними светился голубым, а с кончиков пальцев сыпались маленькие сине-белые искры. Черные люди попятились, выставив перед собой клинки.

Вслед за светящимися руками из тьмы выплыла невысокая темная фигура. Человек – если это был человек – остановился и произнес несколько фраз. Чернолицые прекрасно его поняли, судя по оживленной жестикуляции и яростным крикам. Один выступил вперед и угрожающе занес кривой меч над головой заступника. То, что произошло затем, поразило Шенна не меньше, чем напавших на него людоедов. Сноп белых искр ударил в грудь нападавшего, отшвырнув в сторону. Почти сливавшаяся с черными камнями фигура вклинилась в ряды людоедов, ловко уворачиваясь от сыпавшихся на нее ударов. Светящаяся рука простерлась над охранником Шенна и, завывая, тот покатился по песку. Юноша не знал, бежать ли ему от неожиданного и жуткого спасителя, и вдруг узнал в нем вчерашнего седого знакомца. За спиной старика возник силуэт чернолицего. Кривой нож со свистом рассек воздух, но старик сумел уклониться, с невероятной быстротой оказавшись за спиной людоеда. Две искрящиеся ладони сомкнулись на висках чернолицего. Странный треск заглушил короткий предсмертный вопль, и бездыханное тело рухнуло на песок. Старик быстро-быстро потер черные блестящие ладони, и Шенн увидел чудо: между ними возник маленький голубовато-белый шарик. Старик резко вскинул руки – шарик стремительно полетел в ближайшего людоеда и исчез в его теле. Вскрикнув, тот замертво повалился на песок. Остальные с воплями бросились бежать.

Шенн никогда не видел подобного. Это настоящее чудо! Даже старейшина Кирм, могущий заживлять раны и даже подчинять своей воле зверей, казался ничтожеством перед этой силой! Шенн понимал, что ему ничего не грозит, ведь старик заступился за него, но страх не позволял ему приблизиться и поблагодарить этого человека. Человека ли? Разве человек может сотворить такое? Старики его рода были слабы, они не охотились и только помогали женщинам. Никто из них не смог бы двигаться так быстро! В воздухе запахло чем-то странным. Шенн принюхался и вспомнил: один раз он видел, как небесный огонь пал на одно из деревьев и поджег его. Дерево с треском раскололось на две части, а воздух пропитался таким же запахом – непонятным, неземным. Шенн попятился. Если старик владеет небесным огнем, то он…

– Ты бог! – прошептал он, уже с иным чувством склоняясь перед вчерашним знакомым. – Вчера ты спас меня от жажды, а сегодня – от смерти. Я твой должник и преклоняюсь пред тобой!

Старик молча слушал. Его искрящиеся светом пальцы шевелились, но он не выказывал гнева, и Шенн совершенно успокоился. Если бы он хотел убить его, то давно бы это сделал. Но что ему нужно от Шенна?

Спаситель, как при первой встрече, махнул Шенну светящейся рукой, приглашая идти за ним. На этот раз юноша не посмел ослушаться и покорно двинулся следом. Они вошли под каменный свод и погрузились в глухую и непроглядную тьму. Шенн снова услышал странный треск, и каменную пещеру озарил слабый белесый свет. Он не мог проникнуть в самые дальние углы, но его хватало, чтобы осветить людям путь. Двигался старик почти бесшумно – словно плыл. Юноша посмотрел под ноги и с трудом разглядел, что ступни утопают в толстом слое пыли, клубящейся при каждом движении. Тьма колыхалась за спиной, и Шенн чувствовал, как она крадется следом, почти наступая на пятки.

Старик шел уверенно и спокойно, и Шенн, чувствовавший себя неуютно в этих рукотворных пещерах, понемногу успокаивался. Какая опасность может грозить ему здесь, если рядом такой великий… жрец или бог? Идя вслед за стариком, юноша испытывал противоречивые чувства. Кто его спаситель? Бог или человек? Глаза видели в нем бога, но нос улавливал запах человеческого тела, запах дыма и пота. Но почему у него белое, как у Шенна, лицо и черные, как у людоедов, руки? Разве может такое быть? Если не бог, а человек, то, несомненно, великий жрец, решил Шенн, ибо кто, кроме жрецов, способен владеть такой силой?

Наконец, их путь был завершен в просторном и довольно светлом помещении. Шенн без конца оглядывался, пытаясь понять, откуда берется странный беловатый свет, как будто сочившийся из стен и, в конце концов, догадался. Это был светящийся грибок, покрывавший большую часть стен. В его Лесу тоже были подобные растения, ночью отдававшие накопленный за день свет. Но, кроме грибка, в углах пещеры стояли удивительные, прозрачные, светящиеся таким же белым светом сосуды. Шенн слышал от старейшин, что далеко на севере вода от холода превращается в прозрачный и твердый камень. Наверно, эти сосуды сделаны из такого камня. Ему очень захотелось потрогать их, но он боялся разгневать своего спасителя.

«Когда-то тут жили люди», – думал Шенн, отмечая покрытый вязью узоров потолок, просторные ниши с деревянными ложами, огромные, тоже сделанные из дерева, короба вдоль стен. Вряд ли все это сделал он один.

Старик остановился у странного деревянного предмета на четырех изогнутых ногах, резко дернул себя за пальцы, и блестящая черная кожа на руках сползла, открывая самые обыкновенные, такие же, как у Шенна, розовые ладони. Сейчас он еще больше стал похож на человека. Хозяин пещеры благосклонно взглянул на Шенна и что-то проговорил, указывая на одну из ниш. Слух Шенна разобрал знакомое слово «спать». Все же не зря он учил язык Далмиры!

– Спать, – повторил Шенн за хозяином. – Я понимаю. Ты говоришь, я должен спать. Хорошо, я сделаю, как ты хочешь.

Он направился к лежанке, устроенной в глубокой нише, и улегся на сплетенную из высохшей травы циновку. От камней веяло холодом, но Шенн старался не обращать на это внимания. В какой-то момент ему даже стало уютно в этой каменной норе, это все же лучше, чем спать на голой земле. Некоторое время глаза юноши зорко следили за стариком, ходившим туда и сюда по пещере. Он что-то долго разминал длинными пальцами, то и дело поднося к носу, и даже со своего места Шенн уловил странный, ни на что не похожий запах. Потом старик завозился с целой шеренгой маленьких кувшинов самой неожиданной формы, что-то добавляя в них и перемешивая. Обернувшись на глазевшего юношу, хозяин резко приказал:

– Спать!

И Шенн покорно закрыл глаза, почти тотчас провалившись в сон.

Шенн проснулся от стука и приподнялся на ложе, мгновенно вспомнив о вчерашних событиях. Он в каменной пещере! Но теперь в ней не было темно. Он повернул голову и увидел в соседней, отделенной небольшим, в рост человека проемом, пещере яркий солнечный свет, проникающий откуда-то сверху. Хозяина не было видно.

Юноша встал и еще раз осмотрелся. Сейчас, при дневном свете, убранство пещеры не казалось странным и зловещим, а из-под слоя белесого грибка проглядывали удивительные рисунки. Шенн не понимал, что они означают, но работа неизвестного мастера поразила его. Он дотронулся до рисунка на камне, пытаясь повторить плавные, будто живые, линии…

– Смотришь? – спросил старик. Шенн вздрогнул. Как он смог подкрасться так незаметно? Впрочем, здесь его дом, в своем Лесу Шенн тоже двигался неслышно, как тень…

– Да, Шенн смотрит, – сказал юноша, подбирая слова на языке Далмиры, но запнулся и дальше заговорил на своем наречии. – Это очень красиво! Великий мастер сделал это! В этом каменном лесу много таких рисунков.

Старик улыбнулся. Он улыбался, не разжимая губ, и оттого его улыбка выглядела грустной. А может, Шенну это только показалось, и он тоже улыбнулся хозяину. И почувствовал, как желудок свело от голода. Надо выйти наружу и найти какой-нибудь еды. Юноша прижал руки к груди, благодаря хозяина за ночлег:

– Мне надо идти. Спасибо, хозяин пещеры…

Шенн выбежал наружу и, словно хищник, жадно втянул носом сухой воздух. Даже среди песка и камней есть какая-то жизнь. Он охотник. Он выживет.