Родная Чужбина

13

— Что у тебя с патронами, братка?

— Есть ещё полторы обоймы.

— О! да ты ещё богат. У меня если полный магазин будет, то уже хорошо.

— Ты смотри, кто к нам ползёт.

— Ага! Надо же, зеленомордый опять на нашу сторону метнулся.

— Соображает, хоть и рожа у него тупая.

— Вот только я Стёпа думаю, что на этот раз он ошибся. Ты смотри как нас обложили со всех сторон.

— Да, твоя правда, братик.

— А ты глянь в направлении северо-запада, эльф этот стоит и хоть бы что. Не боится, не бежит, не прячется, тупо выжидает сука. Вольно сейчас он себя чувствует, скорее всего, что другие дружки его сейчас на нас напали.

— Согласен. У меня та-же мысль в голове промелькнула. Интересно только чего он ждёт.

— Ясное дело, нас дожидается. И очень большая доля вероятности, что больше всех Бугова ждёт. Сто процентов, что так оно и есть.

— Шмальнуть по нему, что-ли?

— Только патроны переведёшь, ему от наших пушек вреда никакого.

— Кстати, а ты видел, как Бугов сжёг тех двух шестёрок нашего эльфа.

— Это когда с танка сигнальными ракетами пальнул?

— Да.

— Только краем глаза заметил.

— Полыхнули как спички, даже тапок не осталось. Это какой глаз-алмаз у младшего лейтенанта, чтобы сигналками точно в цель неуправляемые ракеты положить, даже завидно.

Гоблин кряхтя и фыркая подполз к братьям и залёг невдалеке от них. В руках у гоблина неведомо откуда опять оказалась здоровая палка.

— Ты гляди, Ваня, походу дела он любитель палиц. Опять с нами биться собрался, только думаю, что не дано нам выкрутится с этого дерьма. Слишком много их здесь, у нас с тобой даже по одному патрону на каждого не хватит.

— Поживём увидим, Стёпа. Время покажет, да всё по своим местам расставит.

— Заметь, акцент на слове «поживём»!

Иван ничего не ответил брату. Сейчас его больше заинтересовало непонятное передвижение противника, которое можно было угадать по трясущимся кустам. Наступила пятиминутная тишина. Братья всматривались по сторонам, ожидая нападения. Оба уже давно поняли, что их хотят взять живыми, иначе бы весь этот спектакль не устраивали, могли бы просто тупо забросать шапками и делу конец.

Сверху прилетела записка, маленький клочок бумаги, свёрнутый в трубочку. Это было послание от Янека. Иван развернул бумажку и прочёл: — «Петра и Макса сейчас возьмут, затем наша очередь». Не успел Иван полюбоваться красивым почерком снайпера, как послышались крики Петра. Стрельба, ругань и … Судя по той ненормативной лексике, которую Пётр нёс в свет, его поймали. Минута позже и Бугов был пойман. Та же ситуация, что и с Петром.

Что-же, теперь остались только они втроём, если не считать гоблина. А гоблина считать не стоило, потому что факты были на лицо. Только гоблин поднял свою рожу оглядеться, как тут же с востока прилетело несколько стрел, только маленьких, с красно чёрным оперением. Янек засёк позиции стрелков и сделал три точных выстрела. Об этом красноречиво засвидетельствовали стоны арбалетчиков. Будем считать, что на трёх «врагов» стало меньше.

Прошло время. Вокруг братьев движений никаких серьёзных враги не затевали, по крайней мере в поле их видимости.

— Надо спросить Янека, может оно чего там видит.

— Стёпа, ты же знаешь, что он тебе не ответит, когда он в «гнезде» со своей винтовкой, мир отключен для него.

— Знать то я знаю. Только вот от этого мне совершенно не легче.

— Оба! Ты смотри, кого ветром к нам понесло!

Степан повернул голову в ту сторону, куда смотрел брат. И действительно. К ним шёл какой-то мальчишка, держа в обоих руках длинную палку с двумя тряпками развивающимися по ветру, одна белого цвета, другая зелёная.

— Это что такое Вань?

— Не что, а кто. Пацан к нам идёт.

— Да вижу, что не баба с подносом выпивки, — раздражённо пробурчал Степан.

Иван посмотрел на брата и дал увесистый тому подзатыльник.

— Ты что грубишь мне? Кто тебе дал право орать на меня?

— Извини, — смутился Степан.

Иван поджал губы и с досады махнул головой.

— Откуда мне знать, что это за пацан идёт к нам. Видишь сам, несёт палку с тряпками, может парламентёр какой-нибудь. Только нам это всё равно не поможет, мы же их языка не знаем, о чём нам с ними говорить?

— Не знаю, может миром хотят решить это дело.

— Ага, как же! Стёпа, ты что не понимаешь? Если бы они хотели войной пойти на нас, так они бы уже отбивные из нас с тобой жарили. Одними шапками бы своими забросали нас, их вон какое количество, а нас раз-два и обчелся. Живыми мы им нужны, живыми.

Пока братья разговаривали в полголоса между собой, мучаясь в догадках, как поступить с пацаном, гоблин догадался, что обманом их хотят взять.

Бросил зелёный в пацана что-то круглое и блестящее, и тут началось веселье. Пацан поплыл в воздухе и растворился, как мираж среди пустыни и на его месте оказалась очень отдаленно напоминающая копия человека, только из камня и ростом с гоблина. Гоблин прорычав выскочил со своего места на приблизившегося каменного истукана, зажав в двух руках дубину свою самопальную, да со всего размаха ударил каменному вправую ногу, чуть выше колена. Второй удар у гоблина не получилось сделать, зелёный получил сильный удар каменной ноги в грудь, такой силы, что отлетел назад и головой приложился в столб дерева, под которым лежали братья. Сразу выстрел сверху, каменная крошка ударила в лицо Ивану. Когда Иван открыл глаза, каменный агрессор стоял без половины головы, но это его совершенно не смущало. Абсолютно никаких проблем, подумаешь — пол крыши снесло, всего то дел. Новую сделают, вон сколько камней в округе. Невольно Ивана палец надавил на спусковой крючок автомата и вся обойма, без остатка ушла в каменное тело. Три секунды. Образовав в груди огромное отверстие от кумулятивных патронов, больше Иван не успел ничего сделать, каменный агрессор уже был рядом, боковой удар каменной руки в голову человека, даже находящегося в пехотном шлеме ПШ14, выведет кого угодно из игры. Иван упал как подкошенный. Степан тем временем стал лезть на дерево, где был снайпер, но это Степану не помогло. Каменное чудовище поймало его за ногу своей каменной клешнёй, когда пехотинец покорял столб дерева, пытаясь залезть. Швырнув на землю, словно маленького котёнка, каменный голем снял с дерева не успевшего залезть Степана. Упав на спину, Степан откатился в сторону и расстрелял все свои патроны в ногу, каменного чудовища, чуть выше колена. Это помогло, правда не на долго. Голем завалился на одну ногу, но не остановился. Прихрамывая каменный продолжил своё черное дело. Теперь голем был ещё более медлительный, чем раньше, но это совершенно не спасало Степана в данном случае.

Степан сильно зашиб спину, когда его каменный урод поймал за ногу и сбросил вниз. Спина болела ужасно, подняться на ноги не было никаких сил. Болевой шок прошёл, и сейчас Степану просто хотелось умереть, боль была адская, по щекам потекли слёзы отчаянья и безнадёжности. Для аптечки уже не было времени, а позвоночник превратился в сплошной комок открытых нервов, не пошевелиться, не вздохнуть.

Сети накрыли Степана, от злобы, из последних сил, Степан отстегнул с пояса универсальный шприц и вогнал иглу себе в ногу, с тыльной стороны, где между пехотинским серво ботинком и фасетчатой тканью броне костюма было незащищённое место, надавив кнопку сканирования и автоматического спуска, сознание покинуло его.