Родная Чужбина

12

М-да, вот так могут и убить в один прекрасный день, а главное ни за что, просто так, за здорово живёшь. Какая же тьма-тьмущая налетала этих задохликов на своих грифонах, жуть просто! Так ничего, отбились, попотеть правда немного пришлось, но челаки из своих рогатин колдовских, будь они не ладны, шуганули эльфов. Толку от рогатин с огненными осами мало было, но грифонов их осы челаков потрепали здорово. Хитрозадые эльфы конечно как всегда все с амулетами были, не дано им биться как настоящим гоблинам, уповая лишь на свою силу да на удаль молодецкую. Только одна беда, запас у амулетов не бесконечен, так эльфы, собаки трусливые, как только амулет терял силу, сразу улепётывали к себе в горы, только их спины и было видно. Двух челаков, самца и самку эльфы спеленали в сети сразу, потом ещё одного. Челака колдуна сам Райлен хотел поймать, да не тут-то было. Колдун как мыло в бане, из всех ловушек выскальзывал. Потом челак колдун смекнул, что к чему, и сообразил своим скудным умишком, что без такого славного воина как, Хафрун Варлох ему не совладать с хитрозадыми собаками эльфами. Вжык, жжение на запястьях, где была верёвка и у меня руки вмиг свободны. Дык а коли свободу дали, тут конечно я показал свою силу удалую, да как надо бить лопоухих по загривку. Да так бить надо, чтобы визжали как свиньи в загонах. Правда, пришлось храброму воину за спинами двух челаков от эльфийских стрел прятаться, щита ведь не было, а доспехи у челаков знатные, даже эльфийские стрелы их прошить не могли. Но как только подлетали близко эльфы на грифонах, так тут их родимых дрыном по хребту и оприходовал я. Двое челаков дурней, что были рядом, глянули на технику боя славного воина гоблина, да сообразили, как славный гоблин ушастым отпор даёт, да сломали себе по маленькому деревцу. В три рожи конечно нас уже было не взять им. Тем временем Хафрун заметил как эльфы ещё одного челака поймали в сети свои, а затем, сам Райлен чуть было не поймал челакского колдуна, да руки кривые у эльфа, не с того места видно выросли, чтобы такого колдунишку так просто изловить. Дальше ещё хлеще, дело лихое стало, да так, что только дров подкидывай в топку. Челаковский колдун оживил своего великана, вмиг тому в утробу влез и давай молодецким шагом на нападающих идти. Райлен, гнида, как увидел великана челакского колдуна, так сразу в штаны от испуга наложил. Давай молниями своими в него швырять, только толку от этого не было никакого, великану глубоко класть на молнии эльфа было. Смекнул эльф, что простыми чародейскими приёмчиками того не взять, начал петлю Хафрала мастерить, даже своих помощничков позвал, да не успел, собачий сын лиходейство сотворить. Великан челаковский отрыгнул с пуза два огненных шара с дымом и двух помощников Райлена в пепел превратил. Райлен увидел это, так глазам своим не поверил, на пятую точку так чуть и не присел.

Гоблин заулыбался. Ему было приятно вспомнить выражение лица эльфа, как эта собака старая, поджав свой хвост чуть не сел на пятую точку. «Если вернусь домой, обязательно своим расскажу, как сам, своими глазами видел, что сотворил никудышный колдунишка челаковский с таким благородным эльфом, вот смеху то будет. Не отмыться теперь от позора эльфу, только дай великий Бива-Бив до дому добраться».

Жаль что на этом сюрпризы не закончились сегодня, тот молчаливый гад, челак с самой длинной рогатиной из всех, что у челаков были в руках, поймал гнома с слугой, верным псом, горе-воякой. Ну а спустя пару минут, самый здоровый из челаков приволок Райлена, как щенка позорного за шкирку. Откровенно говоря, хоть и Хафруну было стыдно в этом признаться даже самому себе, но он этого здоровяка челаковского даже немного побаивался. Бывало как посмотрит он на гоблина, да с таким интересом с ног до головы всего рассмотрит не стесняясь, что мурашки по телу пробегали от глаз его чудных. Лихие глаза у челака были, да прозорливые.

Швырнул здоровяк Райлена в нашу сторону, куда нас уже усадили челаки, хотел видно, чтобы тот рядом сел да не угадал. Этот гад костлявый эльф, брезгливый до тошноты оказался, типа не чета мы ему, с такими как мы никогда не сядет рядом. Белая кровь, или как там они говорят, эти гады чахлые. И ведь было видно невооруженным взглядом, что от усталости у эльфа ножки его рахитичные подкашиваются, сгибаются, того смотри и рухнет наземь, а сесть гордыня ему не позволяет. Много энергии израсходовал на приготовление петли, а до конца не довёл, случай не представился. Вот и получил мощный откат от не сотворённого заклинания, мир изнанки взбудоражил, силу высвободил, а направить её в нужное русло не смог. Вот его и долбануло по полной. Другого бы такой откат порвал на лоскутки, да по ветру развеял прах несчастного, а этот пережил, хоть бы хны. Райлен, чего там говорить.

Пока суть да дело, с бородатым коротышкой поругался, много чего интересного ему в будущем пожелал, пообещал, и только закончил ругаться благородный гоблин с ничтожным гномом, как эта мелкая шавка бородатая опять начала грубить и огрызаться. Ну что за народ, эти гномы, так и просятся всегда своей мордой бородатой удариться о кулак гоблина, ну выпрашивал до слёз просто. Гоблин уже было думал сжалиться над бедолагой, да помочь бородачу, познакомить его нос с своим кулаком, так челаки как загорланили, увидев движения гоблина к гному, сразу отбили охоту к потехе.

Начали потом чесать языками челаки на своём собачьем языке, да так что-то громко разлаялись на всю округу, что даже эльфы со своих гор их услышать могли, пока челаковский колдунишка не прикрыл этот балаган и не закрыл всем рот. Колдун посмотрел на эльфа и сразу изменился в лице. Кулаки на его руках сжались, губу закусил, брови нахмурил и прямым ходом к эльфу.

Сначала гоблин подумал, что поняли челаки свою ошибку, которую допустили с Райленом, не завязав тому тугой верёвкой руки, да не отобрав посох и на голову не надев мешок, да ошибся. Тупые видно были эти челаки, ужас! Оставили эльфа не связанного, да ещё и с палкой своей колдовской, да не какого там ни будь рядового эльфа, рахита сопливого, а самого Райлена, которого каждая собака за сто фар в округе обходит.

Колдун челаковский подошёл к эльфу, что-то пролаял невразумительное тому в лицо, а эльф в стойку, плевал он на слова челака с высокой горы. Ох и разозлился после этого показушничества челакский колдун, давай буянить, в морду кулаки тыкать Райлену, что-то грубить на своём языке эльфу, своё платье с себя снимать, мордобой затевать.

А тут вон какой казус вышел, видно побоялся колдун заляпать тряпки свои заморские кровью эльфийской и как только снял своё платье, тут же грудь оголил, Райлен как на челака посмотрел так сразу и прозрел. На груди у колдуна знак первого Ихреса увидел, одетый на шею на цепочке. На колени эльф упал, скулить принялся, хрень непонятную говорить на том же языке что и челаки, срам да позор просто. А челак колдун — дурак, нет чтобы своим башмаком по роже лопоухой двинуть, а взял и отвернулся от эльфа, что-то пробурчал своим сородичам, да пошёл великана своего прятать.

Как колдун челаковский ушёл, молчун, как и положено правильным гоблинам, на правах победителя прошёлся у всех по карманам, Варлох даже зауважал молчуна за правильный и грамотный поступок. Нечего в благородство играть, когда уже руки по локоть в крови. Гоблина по правде сказать даже раздражала несообразительность этих странных челаков, ведь как правильно, взял в плен живой товар, сразу обчисть его карманы да суму от лишнего веса избавь. Глядишь, приятный сюрприз ожидает в карманах пленника. А приятных вещей в этом мире становилось всё меньше и меньше, поэтому моменты счастья надо ценить и беречь в своей памяти.

Кошельки на поясах молчун ножиком дивным понадрезал, таким ножом, что любой бы карманник в рабство ушёл, лишь бы обладать таким бесценным предметом. Никаких усилий, даже шума комариного, провёл лезвием и стальная проволока вмиг отпустила мешочек с монетами. Конечно, порадовал гоблина и тот факт, что в его кошеле клопы давно повесились, поживиться не чем, а вот у гнома зазвенело маридов на двести, да у челака местного тоже маридов на пятьдесят было. Эльфы, так те вообще непонятно где свои монеты носят, но молчун видимо бывалый парень в этих делах, глаз набит у него чётко, сразу в рукаве у эльфа тяжесть заподозрил. Обчистил вмиг эльфа, за что молчуну приз симпатий гоблина и кубок толкового челака.

Затем опять суета, будь она не ладна, снова забегали в разные стороны эти челаки как им колдун пошептал что-то, торбы свои пособирали, манатками своими нас с коротышкой и его слугой нагрузили, под зад ногой дали да в путь погнали, давай двуногих использовать, вместо вьючных варамов. Молодцы эти челаки, головой соображают, а гоблину в голову такая мысль не приходила. Он в своё время как брал в плен челаков, да прочих мастей невольников, так привязывал верёвкой к своему вараму, пока до базара их черёд приходил. А те даже ногами своими не хотели перебирать в дороге, знай себе тянулись за варамом Варлоха, даже не один волос на заднице не напрягая, чтобы ускорение ходу своему придать.

Все с сумами на плечах, только эльф, гад, остался налегке. Типа белыхых кровей, гнида. Сплюнул под ноги Райлену зелёный, да кряхтя пошёл, досадуя, что ему самый тяжёлый груз достался. Нет, чтобы гнома со слугой нагрузить ящиками, да гоблина сверху посадить, чтобы тот сапоги свои дорогие не оббивал об ухабы дорог, так челаки ещё на досаду гоблину, гному самую меньшую поклажу дали. Дураки, нездешние, сразу видно. Этих бородатых коротышек наковальнями стальными надо загружать, те собачьи дети выдержат всё, как нечего делать.

Уже всё чин по чину, выдвинулись в путь, держа направление к городу, как новые залётные в гости пожаловали. Без предупреждений и гонцов, сразу в грязных сапогах и за стол. Одна и та-же картина, нет покоя хоть на сутки, будто все боги над ними решили шутки шутить в этот день.

Стрелы засвистели над головами, сети, крики, гам, шум, всё практически так же, как в трактире по субботам вечером, когда уже все навеселе, хмель дурной в голову бьёт, руки чешутся, голова шумит… Эх, времена…как вспомнишь, так хоть сразу пускай слезу по веселью знатному.

Ну что было делать, снова пришлось хватать дрын и крушить головы залётным. А то в такой суете, если попытаться отсидеться тихо в сторонке под кустиком, дождавшись, пока головы разобьют друг-другу одни и другие, то тогда раздавят в любом случае, либо свои, либо чужие. Свои сейчас были челаки, так как кодекс невольника гласит чётко — защищай тех, с кем ты от тех, кто против тех с кем ты. Просто и доступно. Да к тому же эти задохлики, челаки, знатными хрустящими плитками кормят, как гостя дорогого. Знают толк как в невольничестве гоблина задобрить. Ну дык от налёта лесного, эффект один и тот-же, из невольничества в невольничество попадёшь, или в невольничестве останешся, выбор не велик. А шкура одна, жить охота как никогда, эти хоть в рабство продадут, а что у налётчиков в голове, даже Бива-Бив не знает. А то, что же получится тогда, если сам Бива-Бив от гибели меня уберегает, а я как неблагодарная скотина сам пузом на стрелу чью-то прыгну? Нет, такого Бива-Бив не простит на том свете, до конца веков прислуживать бородатым коротышкам отправит в наказание.

Одного только никак не мог взять в голову Варлох, как эти залётные так тихо подобрались к ним? Ведь и молчаливый был на чеку, всё время в лес вглядывался, да и колдун челаковский опасность ведь на пять фаров должен учуять, иначе какой с него колдун тогда? А тут — раз, и лье удачи предстали перед нашим взором с топором на перевес. Странно это всё как-то было, ой как странно.

Хафрун Варлох с того самого момента, как первая стрела просвистела в воздухе и ударилась о грудь молчаливого припал животом к земле. Челаковская броня свободно выдержала попадание стрелы. Гоблин даже не заметил царапины на броне молчаливого, в очередной раз позавидовав доспехам этих слабаков. Знатные кузнецы ковали эти доспехи, познакомил бы кто с ними. Эх, зависть она к добру никогда не приводит, вот и мыслишки подлые в голову гоблина начали заползать, не приложить ли руки к гибели челака какого ни будь? Да под шумок, чтобы никто не увидел, себе доспехи присвоить. Правда, Варлох понимал, маловаты совсем доспехи ему, но то не беда, ремни побольше развязать, шнуровку расстегнуть и ходить можно безбоязненно.

Увидев рядом в траве лежащую стрелу, ту самую, которая не смогла пробить доспехи челака только что, гоблин отметил, что слишком короткая для лука эта стрела. Это был арбалетный болт с металлическим наконечником и с красно-чёрным оперением. Сомнения отпали сразу, не успев зародится, характерный признак лиги Скрэвош, это их фирменный знак. Будь она не ладна, эта лига разномастных всего Фаэо. Хафрун, отличавшийся с самого детства от своих собратьев гоблинов быстрой сообразительностью не медля пополз, прижимаясь всем телом к земле к тем двум челакам, одинаковых лицом. Он с ними уже бился раз плечом о плеч и понял, что вояки они бывалые, круг держат, спины товарищей не открывают врагу, короче всё то, что надо.

Эльф стоял и не шевелился, ему было наплевать на этот конфликт. Райлен уже начал понемногу приходить в себя. Эльф точно знал, что никто в трезвом уме из лиги в него не пустит арбалетный болт, или стрелу. Желающих расстаться с жизнью в лиге не наблюдалось, а по дурости, если и пустят, то амулет спасёт. Эльф начал взглядом искать челака колдуна, того самого, который убил его братьев. Инкубаторы бы действительно ему братьями, родными по отцу и теперь Райлен высматривал своего обидчика. Колдун челаковский никак на глаза ему не попадался, что только раздражало эльфа.

Гном вместе со своим слугой ретироваись с поля боя, побросав поклажу в кусты, которую на них сгрузили челаки. Да так шустро, что гоблин только краем глаза заметил, что те бежали. Дураки, теперь то они не жильцы на этом свете, если их поймают. Наказание за несоблюдение кодекса невольника пока ещё никто не отменял на Фаэо.

Гоблин уже дополз. Два челака, одинаковых лицами лежали на животах возле чахлого дерева, выставив перед собой свои рогатины. Они что-то тихо говорили друг-другу, причём на подползшего гоблина совершенно не отреагировали. Где-то справа от того места, где притаились гоблин с братьями шёл бой, грохотали челаковские рогатины, потом, спустя пару минут затихли. Судя по крикам ликования, которые возникли после грохота, кого-то уже лига спеленала в сети. Через минуту ещё один радостный кличь. Значить и второй челак попался. Черёд гоблина с братьями.

С эльфами был открытый бой. Там было ясно и понятно, где чужие, а где свои. И спасло в тот момент только одно, Райлен набрал в свою маленькую летучую армию молодых и неопытных бойцов. Это было ясно с самого начала боя, дури много, а опыта никакого и все эльфы как один молоды да зелены. А здесь, во втором нападении действовали профессионалы. Сначала психическая атака, боевые улюлюкивания, крики, шум, гам, со всех сторон нападающие и как только челаки заняли оборонительные позиции, сразу нападавшие растворились в лесу. Причём в чахлом лесу, где три дерева, да два куста, а это прямой признак профессионализма. Лига Скрэвош этим и славилась, что все её наёмники были отличными солдатами, кого не попадя в своих рядах не держали, за что и завоевали авторитет и уважение среди нанимателей.

Так. Двух челаков поймали, причём дали это ясно знать своими криками, чтобы психологически надломать оборонявшихся. Но вот те челаки, что сейчас находились рядом с гоблином видать были битые калачи и судя по их поведению, их это абсолютно не смущало, все те фокусы, которые практиковала лига. Жаль, что сейчас Варлох не смог разглядеть их лица, челаки надели на головы свои странные шлемы с чёрным стеклом с фронтальной стороны, а сквозь это матовое стекло невозможно было ничего разглядеть, хоть бы по мимике лица определил, что на душе у этих челаков.

Гоблин только поднял голову, чтобы осмотреться по сторонам, как тут же рядом с ним в ствол дерева вонзилось три арбалетных болта. Варлох даже испугаться не успел, рефлекторно, вмиг прижался лицом к земле. Не успел гоблин ткнуться мордой в траву, как сразу прозвучало три громких хлопка, откуда-то сверху и стоны с левой стороны от их места. Варлох понял, это тот молчаливый челак, что с самой длинной рогатиной выпустил трёх огненных пчёл. Он обнаружил позиции стрелков, которые выдали себя, пытаясь продырявить шкуру гоблина. И судя по сдавленным стонам, челак правильно направил своих ос. Это порадовало гоблина, Хафрун как и любой гоблин любил быть на стороне сильных всегда. Затем одиночный грохот с рогатины братьев челаков, и снова тишина.

Варлох пролежал минут сорок под деревом рядом с челаками, которые никого не подпускали к своей позиции. Это был тяжёлый психологический бой, лига наседала, тихо и коварно, а челаки точными и грубыми тычками отбрасывали их назад. Перевернувшись на спину гоблин потом и заметил молчуна на дереве, и то только по тому, что на слух определил, где того искать. Сейчас толку от гоблина не было никакого и это очень Варлоха угнетало. Он был гоблин действия, он не любил прятаться на земле как мышь, ему были по нраву прямые атаки, рукопашный бой и всё в таком духе, а вот выжидательная война его нервировала как ничто другое в этом мире.

И тут случилось то, чего гоблин постоянно боялся. Ему надо было отойти по малой нужде, да так припекло, что слёзы на глаза выступали. А как покинешь позицию, как не челаки, так лига продырявит, только попадись он на хоть немного открытую местность. Вот и думал да гадал гоблин, что ему делать, как поступить. Под себя тоже было никак нельзя, иначе позору потом не обобраться, а думалку его в голове уже клинило от недержания.

Плюнул на всё Варлох, вскочил на ноги, да поднял вверх руки свои, выскочил из укрытия.

— Не стреляйте! Я без оружия! — начал кричать гоблин, — Скрэвош, мира на малую нужду прошу.

Никто гоблину не ответил, но и болтов в него не полетело со всех сторон. Варлох не медля ни минуты, прямо там где стоял начал делать свои дела. А что? Жизнь не сахар и не мёд, от естественных потребностей не отказаться в этом мире никому, и хоть соромно при всех, но никуда не денешься, иначе ещё хуже будет.

Закончив со своими делами, гоблин опять нырнул в кусты. Варлох услышал как тихо над ним смеются братья челаки, но не злобно, а так, по дружески. Как спросите это определить? Да очень просто, — сердцем.

В ожидании прошло ещё два часа, никто из лиги не лез на рожон, жизнь была всем дорога да мила и расставаться с ней никто не спешил. Варлох понимал, что либо хитростью, либо коварством, либо измором возьмут. Вопрос только во времени, а бежать не куда, лига их полностью окружила. В этом гоблин не на минутку не сомневался.

А вот то, что произошло потом, гоблина в какой-то степени даже позабавило: к ним послали волонтёра. Причём совсем мальчишку, челака. Маленького, щупленького, на которого даже смотреть без жалости не возможно. Этот пацанёнок шёл к ним и держал в обеих руках палку, поднятую вверх, на конце которой было привязано два шарфа, белый и зелёный, знак переговоров. Причем создавалось такое впечатление, что вот-вот дунет ветер и пацанёнка понесёт за ветром, не устоять ему от ветра на ногах.

Гоблину всё это не нравилось в этой картине. Вопрос напрашивался сам собой, зачем Скрэвошу идти на переговоры с загнанными в угол челаками? Ведь их победа очевидна, малой кровью хотят обойтись? Это более вероятно, почерк лиги. Догадка промелькнула в голове гоблина насчёт этого пацана-парламентёра, как же он раньше не додумался, такой старый трюк. Варлох достал серебреный грош, из потайного кармана, повертел его в руках, посмотрел внимательно на монету, достоинством в пол марида и дождавшись, пока пацан подойдёт достаточно близко бросил со всей силы в того монету. Произошло то, чего гоблин и ожидал. Воздух вокруг мальчишки поплыл и марево созданное чародеем рассеялось, перед ними теперь стоял уродливый каменный голем, держа в руках длинный двуручный меч. Ростом голем достигал взрослого гоблина, зелёные камни с синими вставками на каменном теле голема свидетельствовали о том, что голем принадлежит клану Баршак. Одному из самых богатых кланов гномьего братства.

«Попались! Теперь всё…» — промелькнуло в голове гоблина. Голема подпускать на такое близкое расстояние никак нельзя, теперь уже даже огненные осы челаков не спасут их.

Делать было не чего, Варлох вскочил на ноги и размахнувшись от плеча со всей силы ударил по голему, в правую ногу. Гоблин понимал, что шансов сделать второй удар по голему у него мизерны, но всё же размахнулся. Гоблин оказался прав, прямой удар в живот каменной ноги отбросил Хафруна на добрых три фира. Причём гоблин на пути полёта своего здорово повстречался спиной и головой с деревом. Сознание покинуло его.