Глава 8 Турнир

К ней поспешил раб.

— Мой работодатель приказал мне отвести тебя…

Экран главного компьютера замерцал, и из громкоговорителя раздались слова:

— Эта рабыня принимает участие в Турнире. Вплоть до дисквалификации рабыне Флете запрещается его покидать.

Брови раба сошлись на переносице.

— Но Гражданин Бежевый говорит…

Значит, Бежевый всё же дотянулся до неё — вот только слишком поздно!

— Гражданин не имеет права отдавать приказы во время Турнира, — ответил ему компьютер.

Раб ступил вперёд, чтобы схватить Флету за руку.

— Он не примет отказа…

Последовала вспышка. Раб застыл на месте, поражённый необычной молнией.

— Вмешательство в Турнир не приветствуется, — предупредил компьютер. — Рабыня Флета должна пройти в игровые помещения и ждать следующего указания. Следуй за линией.

— Да, сэр, — пробормотала впечатлённая Флета. Адепты мира Протон слов на ветер не бросали!

Линия привела её в маленькую жилую комнату, где тоже светился экран и стояла машина для выдачи еды. Дверная панель щёлкнула позади, и девушка поняла, что очутилась взаперти.

Она мгновенно насторожилась. Могли ли враждебные граждане так легко обвести её вокруг пальца?..

Затем со стороны экрана раздался голос Маша.

— Не волнуйся, Флета, — сказал он.

Флета обернулась и увидела его на экране — плоское изображение, которым она уже начинала терять доверие.

— Откуда мне знать, что?..

Он улыбнулся.

— Когда мы впервые встретились на Фазе, из болота меня вынес на себе единорог. Это грациозное животное направилось прямиком в кратер потухшего вулкана, где и превратилось в прелестную молодую женщину. Мне потребовалось какое-то время, чтобы осознать и поверить: единорог и девушка были одним целым, и я влюбился в это неведомое существо. Но, разумеется, сам я был всего лишь машиной. — Он окинул взглядом её тело. — Во всё это почти так же трудно поверить, как и в то, что теперь передо мной та самая воздушная нимфа в чужом теле, и её жеребёнку я стану отцом, когда мы вернёмся на Фазу.

Это точно был Маш!

— Я прошла на Турнир! — счастливо поделилась главной новостью Флета.

— Знаю. И ты должна остаться здесь до его начала, чтобы никто не сумел до тебя добраться. Ты можешь превратиться в саму себя, а я скоро к тебе присоединюсь.

— Они не следят за тобой?

— Следят, но пока я в безопасности. Они лишились шанса давить на меня, когда упустили тебя.

— Значит, нам не нужно больше опасаться их происков?

Он скорчил гримасу.

— Не совсем. На Фазе они добились нашего сотрудничества; здесь мы сопротивляемся им только потому, что представляем собой Бэйна и Агапу. Точно так же и они на Фазе могут оказаться в непривычном положении; враждебные адепты могут попытаться пленить их и переманить на свою сторону. Мы должны уважать их независимое мнение, защищая тебя. Смешная ситуация, но я вижу настоящее именно так. На Протоне мы противостоим гражданам, пока положение вещей не изменится… если оно, конечно, изменится вообще.

— Желала бы я, чтобы мы по-прежнему были по другую сторону баррикады и от враждебных адептов, — вздохнула она.

— Если бы только родители Бэйна приняли нашу любовь…

— Им нужен наследник, — напомнила Флета.

— И они его получат! — пообещал Маш. — Я думал об этом, попутно изучая генетику здесь, на Протоне. Думаю, Книга Магии, которой владеет нынешний Красный Адепт, содержит в себе информацию о магических способах смешения видов, и я собираюсь полистать её, едва мы вернёмся на Фазу.

— Тогда тебе не придётся поддерживать враждебных адептов! — с энтузиазмом воскликнула она.

— Увы. Мы заключили сделку, и я обязан выполнить обещанное, пока другая сторона соблюдает свою часть договора. Но, возможно, цели Стайла и адептов не взаимоисключающие. Если каким-то образом нам удастся достичь компромисса…

— Компромисса! — повторила девушка. — Точки, в которой их разные интересы сходятся!

— Да. На это пока все наши надежды. А теперь отдохни; я должен провести дальнейшие исследования, прежде чем присоединюсь к тебе.

— Исследуй! — просияла Флета. — Сие означает, что наш жеребёнок…

Маш кивнул.

— В этом заключается одно из преимуществ обмена телами, — подтвердил он. — Я могу пользоваться знаниями обоих измерений. Если я не увижу этой возможности, сомневаюсь, что её способен увидеть кто-либо ещё.

И его изображение растаяло. С чувством облегчения, девушка забралась в постель и уснула. Она так устала за день!

Следующие два дня были свободными. Маш составил ей компанию, и теперь им уже не приходилось прятаться или скрывать свои сущности; в Игровом Дворце они нашли временное убежище. Сейчас, впервые за долгое время, они смогли снова заняться любовью, хотя и в чужих телах.

Потом она узнала, что в действительности Маш не говорил с ней до этой встречи. Он установил контакт, который называл отвечающей эмуляцией.

— Будь ты проклят! — крикнула она, в ярости от подобного обмана. Он совершенно её одурачил.

— Но я не мог связаться с тобой, — оправдывался Маш. — Это было бы опасно для тебя. У меня были неприятности, и пришлось лететь на Моэбу.

Любопытство на мгновение приглушило гнев.

— На планету Агапы? Чем ты там занимался?

Когда он объяснил, девушка решила простить его.

— Так что, когда вернётся Бэйн, мои исследования могут помочь и ему, — заключил Маш.

— Мне больше нравится на Фазе, — призналась Флета.

— И мне, — согласился он. Затем опечаленно взглянул на неё. — Мы полагали, что возвратимся вместе. Но если ты покинешь Турнир и отправишься на Моэбу, состоится ли обмен телами для тебя?

Вопрос захватил Флету врасплох.

— Если меня не будет с тобой, а они по-прежнему останутся вместе, как мы сможем перенестись на свои места?

— Думаю, никак. Ты права, мы должны собраться все вместе, вчетвером. Иначе обмен телами исключается.

— Мы не можем искать их, как делали сие на Фазе, — озадаченно нахмурилась девушка. — Я вынуждена оставаться во Дворце.

— Да, на этот раз они должны прийти к нам сами. Как только Бэйн со мной свяжется, я сообщу ему это.

— Верно. — Флета поразмыслила. — Значит, до момента, пока они не придут, я должна выигрывать.

— Но ведь ты совсем не тренировалась! Тебе везло, и твоих оппонентов тщательно подбирал компьютер. Турнир — нечто иное. Тебе придётся выступить против опытных игроков, каждый из которых отчаянно желает победы.

— А я утрачу Фазу и тебя, если проиграю. Я тоже отчаянно жажду победы, — тихо возразила она.

— Надо обучить тебя стратегии.

— Верно.

Так что большую часть времени, когда они не спали, Маш с Флетой посвятили обучению принятым на Турнире методикам в попытках подготовить её к хотя бы сносному выступлению. Целью было не выиграть Турнир и получить гражданство, а продержаться в стенах Игрового Дворца достаточно долго — до прибытия Бэйна с Агапой и последующего обмена телами.

Турнир не проходил каждый год одинаково. Иногда регистрировали только пятёрку или шестёрку игроков на вершине каждой лестницы; в этом году приняли десятку. Турнир обещал получиться грандиозным. В действительности это означало, что власти сделали вывод: на планете слишком много рабов, и воспользовались Турниром в качестве инструмента для избавления от лишнего количества. Существовали и другие способы добиться этого, однако этот был признан самым гуманным.

Также в этом году каждому игроку давался всего один шанс выиграть состязание, тогда как в прошлом их было два. Один проигрыш — и раба убирали с Турнира; он терял всё. В результате игроки нервничали, хотя их шансы на финальную победу не изменились.

В Турнире принимали участие тысяча двадцать четыре игроков: по десять мужчин и по десять женщин возрастом от двадцати одного до шестидесяти лет, общим числом восемьсот плюс двести с лестниц Юниоров и Сеньоров (те, что не укладывались в вышеперечисленные возрастные рамки), а также Лестница Отбросов и дюжина-другая скучающих граждан, инопланетян и так далее. В каждом раунде число участников будет сокращаться вдвое, пока десятый по счёту раунд не определит единственного победителя. Поскольку число консолей и количество игровых помещений были ограничены, Первый Раунд обещал занять целых четыре дня, Второй — два, а затем для каждого из раундов хватит и одного. Таким образом, весь Турнир продлится четырнадцать дней. Игрок, пропустивший свой матч, сразу признаётся проигравшим. Зрителям присутствовать разрешено, однако Игровой Компьютер строго соблюдает политику невмешательства.

С последним Флета уже ознакомилась и чувствовала себя более уверенно, чем раньше.

— Разумеется, к гражданам это не относится, — добавил Маш. — Они устанавливают собственные графики. Но большинство участников честны и следуют общепринятым.

— Но если приз — гражданство, а проигравших отправляют в изгнание, какой смысл гражданам участвовать в Турнире? — спросила Флета.

— Забавы ради. Победа ничего им не даёт — равно, как и проигрыш. Они не зависят от последствий игр на Турнире. Однако их противники зависят ещё как. Если выступишь против гражданина, называй его сэром и постарайся победить. Он ничем тебе не навредит, а вот обречь на проигрыш может.

— Даже Бежевый?

— Даже он, — заверил девушку Маш.

Затем, как-то неожиданно, объявили начало Турнира, и Флету пригласили для поединка с её первым противником.

— Там я тебе помочь не смогу, — предупредил Маш. — Но постараюсь настроиться на Бэйна. Если получится его найти, я передам ему, что нам нужно.

— Так и сделай, — согласилась она, целуя его.

После этого девушка проследовала по линии, ведущей к панели управления. Она пришла первой, что заставило её чувствовать себя лучше, хотя разницы никакой не было.

Флета посмотрела на экран.

ТУРНИР РАУНД ПЕРВЫЙ:

ФЛЕТА ПРОТИВ ДЖИМБО

Она понадеялась, что Джимбо окажется глупцом.

Он оказался мужчиной лет пятидесяти. Лестницы внутри Турнира лишь определяли квалификацию. Он кивнул ей и шагнул к консоли.

Её цифры засветились. Это означало, что ЖИВОТНОЕ ей уже не выбрать. Однако девушка уже успела обсудить с Машем, в каком случае что нажимать. Без колебаний она коснулась 4. ИСКУССТВА.

Остановились на 4О: ОБНАЖЁННЫЕ ИСКУССТВА. Выбор стоял между Поэзией, Историями, Пением, Танцами, Пантомимой и Драмой, с отличиями между речитативом и креативом. Соперники вызвали подтаблицу из девяти квадратов, и в итоге у них получилось рассказывание оригинальных историй.

СУДЬИ:,

— отпечатал экран.

— СЛУШАТЕЛИ КОМПЬЮТЕРЫ ПАНЕЛЬ

Это было для Флеты вновинку. Может, надо дотронуться до одного из слов? Но таблица отсутствовала.

— Мы можем справиться и по договорённости, если захотим, — предложил Джимбо. — Мне не нравится, когда судьями выступают машины — так же, как и панель.

— Живая аудитория, — с облегчением кивнула Флета. Она нажала нужное слово, и тот последовал её примеру. Высветились СЛУШАТЕЛИ.

ТЕМА:,

— продолжал экран.

— ПРЕДЛАГАЕТСЯ ЖИВОЙ АУДИТОРИЕЙ, ВЫБРАННОЙ КОМПЬЮТЕРОМ

Флета как-то не задумывалась о том, что тема будет вполне конкретной; девушка полагала, что сойдёт любая история. Теперь она стала волноваться, как бы ей не попалась плохая тема. Поскольку сама она слушателей выбрать не могла и субъективному мнению судей тоже не особо доверяла, то уточнила: — Аудитория?

— Согласен, — немедленно отозвался Джимбо.

ПРОСЛЕДУЙТЕ НА СЦЕНУ.

И перед ними появилась одна общая линия.

Они зашагали к сцене, которая оказалась совсем небольшой; количество мест для зрителей не превышало двадцати пяти.

Теперь надо ждать, пока не соберутся люди. По всей видимости, во время Турнира недостатка в них не было, и они ждали только специального сигнала, чтобы пройти на свои места. Компьютер выбирал из толпы случайных людей и уведомлял их о цели состязания. Слушатели уже следовали по своим линиям в эту комнату.

Через несколько минут прибыло в точности двадцать пять жюри. Все они были рабами, мужчины и женщины, старые и молодые. Они заняли кресла молча.

На большом, встроенном позади сцены экране появилась надпись. Все взгяды сфокусировались на ней.

СЛУШАТЕЛИ ВЫБИРАЮТ ТЕМУ ДЛЯ РАССКАЗЫВАНИЯ ИСТОРИЙ.

НАЖМИТЕ КНОПКУ НА КРЕСЛЕ, ЧТОБЫ ОПРЕДЕЛИТЬ ТЕМУ ИЗ ПРЕДЛАГАЕМОГО СПИСКА.

Затем экран заполнился алфавитным списком тем, начиная с АРИСТОКРАТИИ и заканчивая ЯРОСТЬЮ. Компьютер дал аудитории время для ознакомления со списком, и вот уже на экране зажглось первое слово, за ним через секунду — второе, третье и так далее, пока своё мнение не изложили все слушатели. На всё про всё ушло несколько минут.

ЛИДИРУЮТ,

— объявил экран:

— НЕЗАКОННОЕ БОГАТСТВО,

НЕСВОЕВРЕМЕННАЯ СМЕРТЬ,

ЗАПРЕТНАЯ ЛЮБОВЬ.

НАЖМИТЕ КНОПКУ ДЛЯ ОКОНЧАТЕЛЬНОГО ВЫБОРА.

Начался второй тур выбора темы. Победила запретная любовь.

СЛУШАТЕЛИ ВЫБИРАЮТ ПЕРВОГО РАССКАЗЧИКА.

И свет софитов передвинулся от Флеты к Джимбо.

ДЖИМБО РАССКАЗЫВАЕТ ПЕРВЫМ.

Флета понятия не имела, по каким критериям аудитория определяет, хорош рассказ или плох, однако тот факт, что ей дали время собраться с мыслями, заставил девушку выдохнуть. В конце концов, она была животным; Флета знала, что временами ей недостаёт гибкости человеческого ума. Какая история запретной любви привлечёт к себе сердца слушателей?

— Эм, ну, — начал Джимбо, тоже довольно растерянно. Он казался не более подготовленным к такому повороту событий, чем Флета, что удивило девушку. Наверное, бедняга тоже внезапно попал в переплёт.

Потом он пожал плечами, будто что-то для себя решив, и приступил к повествованию.

— Жил да был обычный раб, который прилетел на Протон, когда ему стукнуло уже лет сорок, но власти всё равно установили прожиточный максимум в диапазоне двадцати лет, так что это не имело особого значения. Он работал гонцом: каждый раз, когда гражданин хотел отправить личное сообщение, которое не отразится в официальных записях, раб передавал его адресату вручную. Работёнка была неплохой, ему удалось объездить весь Протон, просто перенося послания, и поспать в фешенебельных гражданских районах в ожидании ответов. Так продолжалось девять лет, а потом гражданин умер, и его статус унаследовала дочь.

Джимбо сделал паузу. Флета увидела улыбки на лицах некоторых слушателей и уразумела, что те догадывались о дальнейшем развитии событий. Кажется, это была собственная история Джимбо!

— Этой женщине, новой гражданке, исполнилось что-то около двадцати девяти, и она была прелестнейшим созданием под куполом. Её кудри, когда она шла, сверкали, отражая солнечный свет, а глаза блестели не хуже, такими они были ясными и живыми. Однако, будучи в подобных делах новенькой, она не испытывала уверенности в себе и не хотела показаться дурочкой, отдавая глупые приказы, ну, вы знаете, как это бывает, особенно когда обращаешься к слугам напрямую. Поэтому она вроде как обратилась к тому рабу за советом, ведь он прожил под куполом целых девять лет и всё это время держал рот на замке, не разглашая содержимого записок, а иногда и словесных посланий. Его бы уволили, выдай он хоть букву из них, вот он и стал молчуном — просто на всякий случай. Ей это понравилось, и она сказала: «Мне нужно передать сообщение себе самой», а потом спросила, что делать с рабом, который при выполнении поручений ошибался, сам того не желая. И гонец доставил сообщение, которое по сути было его собственным советом, заключавшееся в том, что хорошо бы ей слегка реорганизовать хозяйство и поставить нерадивого раба на другое место без объяснения причин, чтобы не задеть ничьих чувств и никого не уволить. Она последовала совету, который прекрасно сработал, так что после этого она не раз обращалась к нему за сообщениями наподобие предыдущего.

— А потом однажды она перепутала обязанности слуг; только, конечно, это была мелочь, ведь граждане сами придумывают правила в своём доме, а рабы просто выполняют приказы. Собираясь на вечеринку, она отправила за чем-то горничную и, поскольку гонец находился рядом, велела ему снять её платье и одеть её в другое, выбранное для праздника. Так что он, стоя позади, положил руки ей на плечи и, взявшись за ткань, осторожно потянул её вверх. Платье соскользнуло, и она осталась абсолютно нагой. Он сложил платье, убрал его и снял с вешалки другое — вечернее, а она повернулась и подняла руки, чтобы он набросил его сверху, и у неё было тело, как у андроида или робота, вот только настоящее, то бишь естественное. Гонец восхитился, зная, что большинство граждан не заботятся о своём физическом состоянии, и даже если они хорошо смотрятся в парадных нарядах, это заслуга корсета или поддерживающего крема, или чего-то в этом роде наподобие пластики. Но она даже не носила нижнего белья; её тело было натуральным от и до. А когда она оделась, то стала выглядеть для него даже лучше, поскольку теперь он знал, что обмана под одеждой нет.

— Потом горничная вернулась и заняла своё место, а он отправился к себе в комнату. Но образ этого тела запечатлелся на сетчатке глаз, и видение преследовало его каждый раз, когда он моргал. Внезапно он потерял интерес к девушке-андроиду, которая приходила к нему по первому зову; он сравнивал её с покрытой кратерами луной, а гражданку — с солнцем. И каждый раз при виде гражданки, несмотря на то, что та была одета, он видел её обнажённой, как рабыню, и её кожа мягко сияла, а взгляд был обращён на него. Это жгло его изнутри, будто пламенем, но она ничего не замечала. Иногда она приглашала к себе других граждан для секса, и они тоже воспламенялись, когда замечали, что красота её тела не исчезает вместе с одеждой. Временами она просто нанимала робота, чтобы тот удовлетворил её именно так, как она того пожелает. Вот только она не говорила роботу, что именно делать, это было бы чересчур похоже на самоудовлетворение. Она просила гонца передать роботу её слова и убедиться, что тот всё понял правильно. А гонец…

Джимбо снова замолчал, и Флета видела, что слушатели прекрасно понимают, почему он колеблется. Он горел запретной страстью к гражданке: и в самом деле, запретная любовь! Что он собирался предпринять?

— Затем, в один прекрасный день, она достала робота, который, по всей видимости, был испорчен, потому что не понимал в точности, чего она хотела. «Проклятье!» — раздражённо выругалась она. И позвала гонца, чтобы тот показал роботу, как это делается. Он двигался слишком быстро и тяжело, а она любила медленно и легко. Поэтому гонец склонился к ней…

Очередная пауза, однако аудитория не возражала. Джимбо явно сомневался по поводу того, стоит ли раскрывать все подробности, нужны ли они для полноты темы, и как бы всё это лучше выразить словами — слушатели-то смешанные.

Флета тоже задумалась, но по другой причине. Джимбо рассказывал о роботе, которого вот так запросто использовали для секса; значит, на Протоне такое было в порядке вещей. И она состояла в отношениях с одним из роботов. Если Флета расскажет собственную историю — других она не знала, — не сочтёт ли её аудитория слишком унылой и обыкновенной? Ведь тогда её признают проигравшей. То, что казалось ей самым ярким и замечательным переживанием в жизни, здесь может не стоить и упоминания.

Если она проиграет в первом же раунде, её отправят на Моэбу, и Флета может никогда не вернуться в своё тело — и на Фазу. Но если победит, пройдёт ещё несколько дней до начала второго тура, и, возможно, к тому времени…

— Он склонился к ней, — повторил Джимбо, возобновляя свою историю. — Его сердце билось, как у подростка, поскольку он мечтал о теле гражданки и хотел только одного: быть с ней по-настоящему, чтобы она увидела в нём мужчину. Он знал о её равнодушии, понимал, что он удобен ей рядом только в качестве источника незначительных сведений, а теперь его используют, как прибор для демонстрации машине техники секса, но хотя бы на несколько минут вообразил себе, что происходит нечто большее.

— Его плоть коснулась её — легко, он нежно проник в неё, двигаясь именно в таком темпе, какой она предпочитала.

— Да, вот так, — сказала она роботу. — Продолжай в том же духе.

Робот кивнул. До него наконец-то дошло.

— Её лицо повернулось к гонцу, и он понял, что сейчас она скажет прекратить и слезть с неё, что его роль выполнена. Но пагубность запретной мечты завладела им, и неожиданно для себя он сорвался и продолжил так, как не должен был делать это робот. Её рот приоткрылся от изумления, она только начала сердиться, и он приник своими губами к её губам, и целовал её с такой страстью, что не выдержал и взорвался в оргазме.

— Затем, когда дурман страсти сошёл на нет, гонец понял, что натворил. Изнасиловал гражданку! С трудом поднявшись на ноги, он выбежал из комнаты, зная, что его жизнь под угрозой. Скрыться по-настоящему он даже не пытался, некуда было. Остановившись, он стал ждать последствий.

— Через час последовало приказание: явиться в кабинет гражданки. Гонец знал, что за ним пришлют робота — отвести в тюрьму. В течение одного лишь мига он потерял всё, ради чего трудился девять долгих лет. Он пошёл, но гражданка была там одна — такая милая в своём платье. «Я хочу передать сообщение для одного, — сказала она. — Если раб выходит за границы дозволенного, что делать гражданину?» Он знал, что она обращается к нему. «Приговорить его к смерти», — ответил гонец, не желая стыдиться ещё и трусости.

— Выражение её лица не изменилось. «А если больше его не в чем упрекнуть и он, вполне вероятно, просто поддался влиянию момента?» — уточнила она. На подобное благородство он даже не надеялся! «Уволить его», — отозвался гонец.

— Она отвернулась. «Что если огласка смутит гражданина?» — спросила она. В нём снова вспыхнула надежда! «Отправить его на Турнир. Без объяснений», — сказал он.

— Гражданка кивнула. «Спасибо», — поблагодарила она. Таким вот образом он и пополнил собой ряды участников Турнира, хотя никогда не отличался в Играх особым умом и сознава, что его быстро вышвырнут и депортируют с планеты. И всё же ему засчитали годы службы (увольнения ведь не последовало) и перед отлётом хорошо бы заплатили, заодно позволив сохранить и незапятнанную репутацию. Бывший гонец был действительно благодарен за подобный выход из положения, понимая, что его жизнь висела на волоске, и испытывал безграничное уважение к своей работодательнице. Но в мечтах у него по-прежнему хватало нахальства спрашивать себя: мог ли он каким-либо способом заслужить особый интерес к себе со стороны гражданки, чтобы она разделила его страсть? Может, она обратила бы на него внимание именно вследствие непокорства, которое так контрастировало с привычным гражданам потаканием всем её прихотям? Вдруг ей понравилась грубость как проявление мужской силы? Или же объяснять прощение насильника стоит её необычайной щедростью?

Джимбо обвёл притихшую аудиторию вопросительным взглядом.

— Ответ мне не известен, но хочется верить, что я мог бы его угадать.

Прежде чем заговорить, Флета уже поняла, что Джимбо одержал победу в сей игре. Она считала свою ситуацию уникальной, наивно полагая, что остальные участники Турнира просто борются за гражданство. Теперь девушка понимала: совсем не обязательно. У каждого игрока имелась не менее веская причина здесь находиться, нежели у неё самой. Она не завидовала симпатии, которую Джимбо вызвал у слушателей.

ФЛЕТА ГОВОРИТ СЛЕДУЮЩЕЙ,

— объявил большой экран.

Ну, всё зависит от неё! Воодушевлённая уроком искренности, что преподал ей оппонент, она начала свою собственную историю.

— Однажды в мире Фазы жила-была кобылица-единорог, — заговорила девушка. — Она счастливо проводила время в своём Табуне, паслась на равнинах, скакала наперегонки со своими друзьями и училась всем тем вещам, которые должна уметь кобылка: превращениям, в том числе. Наравне с привычном обликом у неё появились ещё два. Её мать обладала способностью оборачиваться светлячком, и юной кобылице тоже пришлись по нраву летающие создания, посему она выбрала мельчайшую из птиц — колибри. Большинство других единорогов предпочли обличья свирепых орлов или быстрых соколов, или птиц с чудесным оперением, или даже летающих драконов, так что некоторых позабавил её выбор, ведь колибри так мала и незначительна. Но кобылку не пугали скромные размеры, поскольку её мать тоже не отличалась великим ростом, и всё же Табун чтил её, а соседнюю Стаю оборотней и вовсе связывали с ней узы дружбы. Необычный облик подарил кобылице возможность кормиться быстрее, чем её собратья: в отличие от них, ей требовался лишь цветочный нектар. Вскоре она научилась и быстро прятаться, посему сочла свой выбор хорошим.

— Второе, общепринятое обличье, представляло собой бОльшую сложность, поскольку было человеческим. Превратиться в двуногое создание не так уж и трудно, но пришлось провести немало времени, практикуясь говорить, — сие было сравнимо только с полётами в образе колибри. Прежде чем сказать что-то, следовало научиться думать, как человек, а людские мысли поразительные и странные. Пришлось искать помощи: сперва у оборотней и вампиров, кои тоже оборачивались в девушек, затем — у человека, которого боялись все, одного из адептов. Кобылке повезло. Её мать была его подругой. Таким вот образом она и провела немало времени в стенах магического замка в роли гостьи, постигая тонкости человеческого поведения и общения.

— Потом кобылка повзрослела и нашла растение, подавляющее цикл её размножения, чтобы не родить слишком рано, поскольку главный жеребец Табуна приходился ей дядей, и она не могла понести от него. Она играла с сыном адепта, который показал ей любовные игры своего рода, хотя без течки они не имели смысла. Но даже так кобылке понравился молодой человек, и она жалела, что сама не может стать настоящей девушкой и составить ему пару. Разумеется, он воспринимал её лишь в качестве животного-компаньона — пусть даже друга, и не мог предложить ничего большего, наподобие женитьбы. Посему она скрывала от него свою страсть, зная, что любой их союз запрещён. В конце концов, он был сыном адепта и будущим адептом; он стоял превыше других людей, не говоря уже о животных.

Как складно изложила она первую половину своей жизни! Однако настал час настоящей истории.

— Кобылица достигла возраста размножения, когда следовало подарить своему Табуну жеребёнка. Её отправили в иной Табун, дабы обойтись без инцеста. Но кобылка медлила, оставаясь в местах, где любил гулять сын адепта, на случай, если он вдруг появится, и ему понадобится помощь или компания. Она знала, что надежды её тщетны, и всё же паслась там, как дурочка. Вероятно, она также надеялась продлить свою свободу, избежав покрытия в другом Табуне, если явится туда по истечении положенного срока. Смысла в этом немного, но, в конце концов, она была лишь животным.

— И тут произошло нечто странное. Поблизости прошёл человек, чей запах говорил ей: вот сын адепта, однако поступал он иначе. Он шёл нагим, как не ходят люди в данном мире, и озирался так, словно никогда не был здесь прежде. Кобылка держалась на расстоянии; хотела приблизиться, но не решалась. Наконец, он позвал на помощь, и больше она не сомневалась: выдула ноту из своего рога в ответ и галопом помчалась к нему. Казалось, появление единорога удивило его, будто он утратил все свои воспоминания, однако сел на её спину, и она увезла его прочь от опасности, для чего пришлось отпугнуть водного дракона. Кобылка доставила своего друга в безопасное место — кратер потухшего вулкана. Ей показалось странным, что он не применил магию для самозащиты и отнёсся к ней настороженно, несмотря на их долгое знакомство. Он устроился в кратере на ночлег. Немного поколебавшись, она поддалась страсти, превратилась в девушку и присоединилась к нему.

— Следующим утром всё выглядело так, будто он играет с ней в игру, поскольку речи его звучали странно, и он до сих пор не узнавал подругу. Он настаивал, что и зовут его иначе. Утверждал, что понятия не имеет ни о какой магии, а его статус слишком низок для ношения одежды. Кобылка убедила его испробовать чары, однако подействовали те странным образом. Также она посоветовала ему сотворить немного одежды. Он сказал, что является ровотом — вещью наподобие деревянного голема, только сотворённым из металла, и ему не нужно есть и облегчаться. Но, разумеется, он в этом нуждался; просто предпочитал заниматься этим в одиночестве. Постепенно кобылка поняла, что сей молодой человек и впрямь не тот, что был ей другом, но его двойник из мира Протона, и Фаза с её чудесами для него внове. И всё равно они были очень схожи внешне — возможно, и в других вещах тоже, и он ей понравился. Наверное, даже больше оригинала, поскольку постоянно нуждался в её помощи, иначе мигом попал бы в беду. Он не ведал, что она — животное, считая девушку и птицу отличными от единорога созданиями. Девушка ему понравилась, и посему об иных своих обличьях она не стала рассказывать, просто держалась рядом и улыбалась, наслаждаясь новыми взаимоотношениями, которые с сыном адепта испытать было невозможно.

— Принимая её за человека, он обнял её и поцеловал, и её сердечко утонуло. В тот момент кобылка стала добровольной его пленницей. Она пыталась рассказать ему о своей истинной природе, и почему любовь между ними запрещена, но не могла, отчаянно желая, чтобы иллюзия длилась как можно дольше. Затем на них напали демоны, и дабы спасти обоих, ей пришлось принять свой настоящий облик и увезти его в безопасное место. Тайна выплыла наружу. Однако она не ошеломила его; по его словам, он и сам являлся неживой машиной, бесчувственным созданием, неспособным к любви. Сие откровение стало новым ужасом для кобылицы: она подарила своё сердце тому, кто не мог подобного дара оценить. Но он ошибался; она была ему не безразлична. Так зародилась их запретная любовь.

Она сделала паузу и посмотрела в зал. Посетители слушали её историю с не меньшим любопытством, чем рассказ Джимбо. Но от воспоминаний девушку охватила такая радость, несмотря на всю боль прошлых дней, что их внимание её уже не волновало. Флета просто хотела закончить свою историю.

— Потом за ними погнались враждебные адепты, дабы пленить их и использовать во имя своих целей; пришлось бежать и прятаться. Гоблины рыскали повсюду. Но они шли дорогой, о которой преследователи не подозревали, и смогли скрыться. Позже кобылка узнала, что любовь их запретна не потому, что отец адепта был против брака с животными, но потому, что они нуждались в наследнике, зачать которого могла лишь человеческая женщина. Кобылка увидела в этом резон, ведь, несмотря на любовные игры, у них не могло быть общего потомства. Посему она решила освободить его, дабы тот встретил свою судьбу. Она приняла решение удержать себя в человеческом обличье и шагнуть со скалы навстречу смерти. Но он нашёл её и трижды прокричал «люблю», подтверждая подлинность своих чувств, и такова была их сила, что он спас её от избранной ею судьбы, и они стали одним целым.

— Но сейчас сей любви всё ещё противятся — не люди, так сама жизнь, поскольку он принадлежит Протону, а она — Фазе, и они не могут жить в мирах друг друга без того, чтобы сие не привело к дисбалансу, который разрушит всё. Поэтому сейчас они ищут способ, чтобы добиться своего без вреда для всех, не зная, отыщется ли такой когда-нибудь.

Флета ощутила, как на глаза наворачиваются слёзы, и поняла, что её история закончена.

СЛУШАТЕЛИ ВЫБИРАЮТ ПОБЕДИТЕЛЯ,

— отпечатал большой экран. Высветилось имя Джимбо, затем — Флеты.

ДЖИМБО ШЕСТЬ ГОЛОСОВ,

ФЛЕТА ПЯТЬ ГОЛОСОВ.

ВОЗДЕРЖАЛИСЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ.

— Эй, подождите! — крикнул раб. — Я не воздержался! Я не успел определиться с выбором! — Ему вторил хор согласных голосов.

ДЛЯ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ ТРЕБУЕТСЯ БОЛЬШИНСТВО ГОЛОСОВ АУДИТОРИИ,

— невозмутимо продолжал экран.

— СЛУШАТЕЛИ ПРОДОЛЖАЮТ ГОЛОСОВАТЬ, ПОКА НЕ ОПРЕДЕЛИТСЯ БОЛЬШИНСТВО. ДАЕТСЯ ПЕРЕРЫВ НА ДВЕ МИНУТЫ ПЕРЕД СЛЕДУЮЩИМ ЗАХОДОМ.

Флета посмотрела на Джимбо и обнаружила, что тот глядит на неё. Девушка приблизилась к оппоненту.

— Мне понравилась твоя история, — сказала она, искренне сочувствуя ему. — Ты поистине познал запретную любовь. И я тоже.

— Жаль, что мы не влюбились друг в друга, — улыбнулся Джимбо. — Ты действительно?..

— Единорог. Верно. Но если меня схватят граждане, сие перестанет иметь значение.

— Как так?

— Они собираются использовать меня как рычаг для шантажа моего возлюбленного. Но Турнир защитит меня… если не вылечу слишком быстро.

— Разве ты не можешь просто улететь с планеты?

— Здесь я не в своём теле. Если покинуть сей мир до того, как окажусь на Фазе, думается мне, обмен телами и вовсе станет невозможен. Моё положение ухудшится.

— Значит, ты предпочла бы задержаться тут ненадолго, — подытожил он.

— Верно, — грустно повторила Флета. — Но сие не в моей власти.

Он улыбнулся.

— Зато в моей. — Джимбо вновь ступил на сцену и помахал рукой. — Чуточку внимания, пожалуйста! — крикнул он.

Компьютер испустил гневную ноту.

— ОШИБКА! УЧАСТНИК НЕ ИМЕЕТ ПРАВА ПЫТАТЬСЯ ПОВЛИЯТЬ НА АУДИТОРИЮ.

— Я не закончил рассказ! — продолжал Джимбо. — Есть ещё кое-что интересное.

ОШИБКА! ВРЕМЯ ДЛЯ ИСТОРИЙ ВЫШЛО.

Один из слушателей поднялся.

— Кто вообще судит игру: мы или машина? — потребовал ответа он. — Разве мы не жюри? Мы можем услышать больше, если пожелаем.

— Да, и мы сами способны рассудить, пытается он получить большее количество голосов, жульничая, или нет, — поддержала его женщина.

Экран заколебался.

ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ ВОПРОС.

СЛУШАТЕЛИ РЕШАЮТ, ГОВОРИТЬ ЛИ УЧАСТНИКАМ ДАЛЬШЕ.

ВЫБЕРИТЕ ОТВЕТ ДА НЕТ.

— Вспыхнуло слово «ДА», потом — «НЕТ».

УЧАСТНИКИ МОГУТ ГОВОРИТЬ,

— согласился экран.

— Ладно, — кивнул Джимбо. — Тут у нас двое людей, которые, вероятней всего, скоро вылетят с Турнира вне зависимости от результатов этого конкретного состязания. Один может покинуть его в любое время; Турнир для него — лишь предлог улететь с планеты без каких-либо последствий. Другую стены Игрового Дворца защищают от угрозы, всё ещё нависающей над её головой. И, если она сумеет продержаться здесь какое-то время, возможно, беды удастся избежать. Поэтому, если бы голосовал я лично и испытывал трудности с выбором, думаю, я вышвырнул бы того, кому нечего терять, и подарил победу другой. Я не пытаюсь никого заставить голосовать определённым способом, просто показываю свой взгляд на сложившуюся ситуацию, и проклятая машина не может мне воспрепятствовать, не так ли? — И он отошёл в сторону, предоставив сцену Флете.

Она поняла, что настал её черёд говорить, но на ум ничего не приходило. Девушка просто стояла в свете прожекторов и чувствовала, как её лицо начинает таять, что, по-видимому, заменяло телу Агапы рыдания. Меньше всего ей хотелось стечь на пол перед всей этой публикой, так что Флета спрятала лицо в ладонях.

Мгновение спустя голосование продолжилось. Флета сосредоточилась, возвращая лицу прежние формы, и посмотрела на экран.

ФЛЕТА ДВАДЦАТЬ ТРИ ГОЛОСА,

ДЖИМБО ДВА;

ФЛЕТА ПЕРЕХОДИТ КО ВТОРОМУ РАУНДУ.

Джимбо взглянул на неё и улыбнулся. Девушка подбежала к нему, горячо обняла и расцеловала. Слушатели зааплодировали.

Внезапно она почувствовала себя тут, на Протоне, как дома.

До следующего матча оставалось два дня. Маш пришёл к ней после тщательной проверки у Игрового Компьютера на соответствие личности, и у них появилась возможность провести второй медовый месяц вдвоём, пусть и короткий. Флета наслаждалась познанием его настоящего тела; она полюбила его в теле Бэйна, а сейчас он предстал перед ней в своём истинном виде. Если удастся вернуться на Фазу, больше она настоящего Маша не увидит.

Наконец, объявили следующий раунд. На сей раз её соперницей стала молодая женщина с мрачным макияжем, и Флета поняла, что от неё щедрот ждать не придётся. Надо выиграть честно.

Ей снова попались числа, и она опять выбрала ИСКУССТВА. Девушка предпочла ИНСТРУМЕНТЫ, и в результате они оказались в ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫХ ИСКУССТВАХ: Рисование, Скульптура, Костюмированная Драма, Декоративное Шитьё, Изображения с помощью кубиков, цветного песка, рисовых зёрен и так далее, Карточные Домики, Калейдоскоп и Музыкальные Инструменты.

Флета несколько расслабилась; в большинстве этих искусств она разбиралась. Уверенно играла и знала толк в музыке. Вторая девушка выглядела смущённой. В финале им всё же выпала музыка: каждой предстояло сыграть на своём инструменте. Конкурентка выбрала пианино, а Флета — свирель, её природный инструмент. В человеческом обличье она специально научилась высвистывать на ней чудесные мелодии. Задача была сложной, поскольку пальцам недоставало способностей рога, а ртом можно было выдувать ноты лишь поочерёдно. Двух тем одновременно не сыграешь. Справится ли она в чужом теле? Флета считала, что да. Они проследовали по линии к выделенной им комнате.

И снова их судили слушатели. Уже не те, не предыдущие. Компьютер скрупулезно соблюдал методику случайного выбора из тех, кто ещё не испробовал себя в роли жюри.

Флете предстояло сыграть первой. Девушка взяла инструмент: восемь трубочек разной длины, связанные вместе. Она стала насвистывать простую, но зажигательную мелодию, которую обычно исполняла в конце идеального дня на пастбище — по мере того, как солнце медленно склоняло свою круглую голову к деревьям на горизонте, окутывая их огненным заревом, а вечерний бриз колыхал высокую гриву травы, оставленной для утреннего завтрака. Флета играла, и вокруг неё вновь вставали живописные пейзажи Фазы — такой замечательной. На какой-то миг девушке даже показалось, что Маш тоже здесь, неподалёку, восхищённый её музыкой, как это всегда бывало, и в течение этого короткого мига всё было прекрасно.

Но вот мелодия кончилась, и Флета снова очутилась на Протоне. Слушатели сидели с широко открытыми глазами. Она опять начала таять? Нет, им просто понравилась музыка. Надо полагать, раньше они никогда не слышали, как на свирели играет единорог.

Оппонентка посмотрела на пианино.

— Сдаюсь, — кратко сказала она и вышла.

ФЛЕТА ПЕРЕХОДИТ К РАУНДУ ТРЕТЬЕМУ,

— объявил экран.

Так она и выиграла!

Слушатели тоже расходились, хотя несколько рабов замедлили шаг, следуя мимо неё. Они с почтением поглядывали на свирель.

— Освободите помещение, — раздалось из громкоговорителя. — Приближается Гражданин.

Флета в страхе заозиралась.

— Но меня должны защищать! — крикнула она. — Я всё ещё участвую в Турнире!

— Спокойно, кобылка, — сказал гражданин, переступая порог. Он был ниже её, однако голубое одеяние определяло его статус гораздо выше. — Не каждый гражданин тебе враг.

— Голубой Адепт! — потрясённо воскликнула она.

Он улыбнулся.

— Сейчас — Гражданин Голубой. Твоя тайна сохранена; Игровой Компьютер не позволил вести о твоей сущности выйти за пределы Дворца. Но я вырос на Фазе, и музыка единорогов мне знакома. Ах, что за воспоминания она навевает!

— Отец Маша, — выдохнула она.

— Верно. А ты — дитя Нейсы. Рад с тобой наконец познакомиться, как бы ни коротка была наша встреча. Но не разгуливай в подобном виде. — Он прищурился. — Лучше избавься от рога.

Флета коснулась лба. Она отрастила бугорок! Должно быть, это произошло незаметно, пока она играла на свирели. Неудивительно, что аудитория на неё глазела! Девушка быстро убрала его. Не хотелось выглядеть странной здесь, на Протоне.

— Маш занимается поисками Бэйна, — поделился новостями Голубой. — Я поведаю тебе, что происходит. Он заключил сделку с враждебными адептами на Фазе, но Бэйн на Протоне остался на нашей стороне. Мы не против твоего с ним союза или союза Бэйна с Агапой. Однако новости, кои принёс он о дисбалансе — и мы удостоверились в их подлинности, свидетельствуют о том, что ты не можешь остаться здесь. Мы соберём вас всех вместе и проведём обратный обмен… но кое-что изменится. — Он испытующе всмотрелся в неё. — Назад возвратитесь лишь вы с Агапой, не мальчики. Это наделит Маша силой тут, а Бэйна — там, дабы найти лучший компромисс, нежели договорённость с недругом. Не исключено, что сие удастся Бэйну; он больше привязан к Протону. Мы не хотим расторгать заключённую Машем с Прозрачным сделку. Мы добиваемся возможности глубже ознакомиться с ситуацией, когда адепты не станут нам мешать. Думаю, с этим ты смиришься.

— Верно, — отозвалась она. — Но сие означает…

— Что ты станешь спутницей Бэйна на Фазе и должна общаться с ним, будто перед тобой Маш.

— Но… но я люблю Маша! — поражённо запротестовала девушка.

— Верно. Сие станет для тебя испытанием, вот почему я говорю с тобой сейчас. Агапа здесь должна будет поступить так же.

— Я… я постараюсь, — слабо кивнула Флета. В какое ужасное положение её поставил Голубой!

— А теперь давай сыграем дуэтом, — предложил Гражданин, вытащил из кармана гармонику и поднёс её к губам.

Благодарная за смену темы, она подняла свирель. Они импровизировали, и Голубой оказался отличным музыкантом — почти таким же великолепным, как единорог.

Когда всё закончилось, Флета снова поплыла.

— Ты покинул Фазу, когда я была ещё жеребёнком, — сказала она ему. — И всё же сейчас меня охватило ощущение, словно я хорошо тебя знаю.

— Мой двойник Стайл и твоя мать Нейса — друзья, — напомнил он. — Посему в любом случае наше знакомство основано ими. И я рад освежить его.

— Позволишь ли обнять тебя, Адепт?

— Заключи меня в объятья, единорог, и унеси память обо мне с собой, на родные просторы.

Она обняла его, ловя себя на мысли о том, как он похож на Бэйна, только старше и ниже ростом. Встреча с ним очень её поддержала; теперь Флете было известно, что они с Машем не сражаются за собственное счастье в одиночестве. Стайл воспротивился их союзу и не без веской причины; Голубой выступил за них, и девушка надеялась, что его причина так же хороша.

Затем он ушёл, и она вернулась к себе в комнату. Во второй уже раз результаты игры на Турнире подняли Флете настроение. Больше она не чувствовала себя чужой этому миру; тоска по дому незаметно испарилась.

Ещё через два дня её ждал третий раунд и новое состязание. Её противником стал человекоподобный робот, жутко напомнивший ей Маша. Которым тот, разумеется, не был. Флете снова выпали числа, однако на сей раз она колебалась: стоит ли выбирать ИСКУССТВА? Записи предыдущих игр были доступны всем желающим, и она не сомневалась, что робот просмотрел её игры, учёл её таланты и больше не даст ей на них сыграть. Поэтому она выбрала 2. УМСТВЕННЫЙ, а он — О. ОБНАЖЁННЫЙ, как она и ожидала; с некоторыми инструментами роботы управляются с трудом, ведь они — сами по себе в каком-то роде инструменты, и ещё труднее ему будет работать с машиной. Естественно, ЖИВОТНЫХ он тоже постарается избежать. Он, подобно Машу, зависел только от собственных программ и механических способностей. Флета ощутила приступ вины, используя знания о Маше против другого робота, однако выбора у неё не было.

Подтаблица УМСТВЕННОГО вновь предоставила ей числа:

5. СОЦИАЛЬНЫЙ, 6. СИЛА, 7. МАТЕМАТИКА, 8. ЮМОР.

Что же предпочесть?

Девушка посмотрела на варианты робота:

И. ИНФОРМАЦИЯ.

П. ПАМЯТЬ.

З. ЗАГАДКИ.

М. МАНИПУЛЯЦИИ.

Что он выберет? Зависит от его типа: если эта модель такая же сложная, как Маш, в нём заложено огромное количество информации и памяти, но в загадках он точно не силён. Если более простая, объём его информации и размеры памяти меньше, однако он вполне сумеет манипулировать чем угодно — числами, например. Так что лучше ей держаться подальше от МАТЕМАТИКИ!

Флета решила, что наиболее безопасный курс — ЮМОР. Маш обладал чувством юмора, хотя её собственное было несравненно лучше. Но другие роботы могут и вовсе его не понимать.

Она дотронулась до нужного слова. И верно, соперник выбрал МАНИПУЛЯЦИИ, свою сильную сторону. Их забросило в ЛОГИКУ АБСУРДА, суть которой заключалась в придумывании остроумных шуток и извлекании из них ответного юмора.

И снова их ждали слушатели. Видимо, большинство участников разделяли мнение Флеты в этом аспекте и предпочитали живых судей компьютерам.

Роботу пришлось выступать первым. Он механически начал:

— Умный человекоподобный робот был озабочен тем, что работодатель недоволен качеством его работы и ищет предлог для увольнения. Тот всегда поручал ему наименее оплачиваемые задания — такие, как проверка обслуживающего персонала. Когда работодатель приказал ему отнести документы в блок техобслуживания роботов, он решил, что его отправляют на свалку. Поэтому он запрограммировал робота-уборщика, чтобы тот отзывался на команду его идентификации. Робот-уборщик отправился на свалку вместо умного робота!

Среди слушателей сидел робот, который нашёл анекдот очень смешным. Также присутствовали двое андроидов, улыбнулись и они. Однако для людей шутка, что называется, прошла мимо.

Настала очередь Флеты. Если ей повезёт, шутка робота аннулируется, и его счёт будет сведён к нулю. Надо быстро придумать, как извлечь из сложившейся ситуации юмор. Она опять вспомнила о Маше. Что бы он ответил на подобную шутку? Вот он — ключ к успеху!

— Но оказалось, что робота посылали не на свалку, а для обновления, — сказала она. — Когда робот-уборщик вернулся, он стал гораздо умнее человекоподобного робота, и его поставили проверять его работу.

Несколько человек рассмеялись, андроиды улыбнулись. Шутка-перевёртыш им понравилась. Только человекоподобный робот в аудитории не понял юмора. Флете удалось переплюнуть противника.

Теперь она должна рассказать остроумный анекдот. Девушка припомнила коротенькую смешную историю, которую слышала ещё в те времена, когда училась превращаться в человека.

— Злой мужчина с Фазы поймал невинную юную кобылку-единорога в её человеческом облике, когда она училась быть девушкой. Он схватил её и сжал рог, чтобы не дать ей превратиться в иное создание и сбежать. «Я не отпущу тебя, пока не научишь оборотничеству и меня, — сказал он. — Научи, а не то сотворю с тобой что-нибудь ужасное для тебя и приятное для меня». Она поняла, что он имеет в виду изнасилование, если она не ответит согласием на его просьбу, и пообещала помочь ему превратиться в лошадь.

— Поскольку он не мог применить её чары, принадлежавшие одним только единорогам, ей пришлось перевести магию в слова, которые сработали бы для него. Первое слово оборачивало его в коня, второе — опять в человека. Он привязал её к дереву, испробовал первое магическое слово и превратился в глупого осла. Но, пожелав вернуть себе человеческий облик, злодей обнаружил, что отныне может лишь кричать по-ослиному. Он застрял в облике осла навеки.

Несколько рабов улыбнулись, но, похоже, они ждали развязки в таком духе и особенно не удивились. В конце конце, шутка действительно была слабоватой.

Настал черёд робота переплюнуть её историю. К несчастью, он нашёл её супер-смешной: человек превращается в осла! Почти так же смешно, как отправленный на свалку вместо умного робота уборщик. Он пытался придумать, каким образом можно сделать её ещё остроумнее, но его схемы отказывались извлекать из потрясающей шутки нечто большее, и робот ничего не мог с ними поделать.

Однако тупым он тоже не был.

— А вдруг её нельзя сделать смешнее, — предположил он. — Если это так, тогда история не засчитывается.

СОГЛАСИЕ,

— отпечатал экран.

— РАССКАЗЧИК ДОЛЖЕН ПОКАЗАТЬ ПРИМЕР ТОГО, КАК СДЕЛАТЬ СОБСТВЕННУЮ ШУТКУ СМЕШНЕЕ.

Ой! Этого Флета не ожидала! Она никогда и не задумывалась о продолжении истории; какой смысл? Если бы она родилась человеческой девушкой и хотела бы рассмешить своим анекдотом людей, как бы она поступила?

Вызов принёс с собой мысль о её худшем страхе, который и стал ответом.

— Кобылка приняла свой истинный облик. Но, поскольку для неё наступил период зачатия, и она всё ещё оставалась привязанной, осёл учуял её состояние и…

Её прервал дружный смех зала. Рабы нашли подобную участь очень смешной!

Флета выиграла, но ценой победы стало вытаскивание одного из скелетов в собственном шкафу на публику и осмеяние его. Девушке это не слишком понравилось.

Маш снова навестил её.

— Я отыскал Бэйна, — сообщил он. — И объяснил ему, чего хочет мой отец. Он согласен. Но говорит, что Агапа далеко отсюда. Ему нужно время, чтобы найти её, тоже объяснить ситуацию и привести сюда. Это займёт, как минимум, пару дней.

— Значит, завтра я снова должна победить, — вздохнула Флета.

— У тебя отлично получается, — приободрил её юноша. — Ты вышла в четвёртый тур; ты — одна из ста двадцати восьми участников. Почти девятьсот человек уже отброшены.

— Столькие! — изумилась она. — Но мне просто везло!

Он покачал головой.

— Не уверен. Мне кажется, ты создана для Игр. Твои инстинкты пока ни разу тебя не подвели, и ты замечательно играешь. Учитывая твою неосведомлённость с этой культурой и неопытность в Играх, это обещает очень хороший потенциал.

— Нет, ничего, кроме удачи, — возразила Флета. — Я боюсь каждого нового состязания и того, что выставлю себя в глупом свете, пока мне чудится, будто играю хорошо.

— Именно этим отличаются хорошие игроки. — Маш улыбнулся. — В любом случае, тебе предстоит пройти ещё одно испытание, а потом тебя ждёт обмен телами.

— Ещё одно, и я расстанусь с тобой, — со смешанными эмоциями отозвалась она.

Четвёртый Раунд принёс с собой оппонента в лице Гражданина. Флета с ужасом смотрела, как тот приближается к панели управления. Как ей победить такого противника? Узнавание радости не добавило: перед девушкой стоял Пурпурный.

Теперь она точно знала, что враждебные граждане установили её личность и каким-то образом подобрались к ней в процессе Турнира. Проиграй она следующее состязание, и Пурпурный заполучит её в качестве трофея безо всяких усилий, а Маш ничего не сможет с этим сделать. Граждане с адептами смогут рассчитывать на помощь обеих сторон сразу, Бэйн с Машем вынуждены будут на них работать. Их ловушка грозила захлопнуться.

Пурпурный взглянул на неё и усмехнулся.

— Я раскрыл твой маленький секрет, животное, — обратился он к девушке. — Ты вела очаровательное существование, но у нас с тобой старые счёты.

Ужас сковал Флету. Этот человек говорил всерьёз — от него исходила смертельная опасность. Маш что-то рассказывал о том, как удалось сбежать из плена Агапе, и ему заодно, однако его противостояние было поистине жестоким. Естественно, Пурпурный хотел с ними посчитаться, и она знала, что он был злодеем.

— Ты не можешь и пальцем меня коснуться во время Турнира, — заявила девушка с куда большей смелостью, чем испытывала. Ей пришлось прислониться к консоли, так дрожали коленки, готовые растечься по полу прямо сейчас.

— Но в тот момент, когда тебя вышвырнут, а он скоро наступит, я прослежу за тобой, чтобы встретить у выхода, — пообещал Пурпурный. — У гражданства свои привилегии.

Был ли он на это способен? Она боялась, что да. Игровой Компьютер защищал её от внешних угроз, но только до первого поражения. И, несмотря на соблюдаемые здесь правила, у граждан власть особая. Они первыми узнают о проигрыше. Обязательно надо победить! Но как? Флета жутко боялась, что этот человек видит её насквозь, как говорили рабы.

На её экране появились буквы. Это означало, что она может выбрать ЖИВОТНОЕ. Но Пурпурный наверняка только этого и ждёт, и уже подготовил какую-нибудь кошмарную ловушку. Тогда что ей остаётся? Меньше всего девушка разбиралась в МАШИНАХ. До Маша она никогда с ними не сталкивалась. Пурпурному тоже сей факт был известен, и он, конечно же, имел опыт использования десятков различных машин. Глупо будет выбирать данную категорию.

Следовательно, оставались только ОБНАЖЁННЫЙ и ИНСТРУМЕНТЫ. Пребывая в своём истинном облике, Флета не беспокоилась о наготе, но в чужом теле чувствовала себя неуютно. Нет, само тело было великолепным, однако она понимала принципы его работы недостаточно хорошо, чтобы позволить втянуть себя в соревнование, требующее физических усилий — а ещё она боялась, что именно это и выбрал бы сам Пурпурный. ИНСТРУМЕНТЫ? Они могли оказаться чем угодно, включая оружие; с ним-то он обращаться умел, а вот Флета доныне использовала лишь свой рог, которого тут ей весьма недоставало. Кажется, подходящих ей вариантов здесь вообще нет!

Но, возможно, ей удастся удивить недруга! С внезапной решимостью девушка нажала худшую для себя кнопку: МАШИНЫ.

Он выбрал ФИЗИЧЕСКИЙ, как она и полагала.

Вероятно, Маш был прав: Флета обладала необходимыми для игрока чертами характера — такими, как способностью угадать мышление оппонента. Но это привело её к плохому выбору, и она в нём застряла.

Девушка надеялась, что на сей раз ей выпадут числа, чтобы избежать ИНТЕРАКТИВНОГО или БОЯ и, может быть, КООПЕРАТИВНОГО; она не желала никакого контакта с этим жестоким мужчиной!

Удача повернулась к ней спиной. Флета вновь увидела буквы. Выбирать понадобилось из:

З. ЗЕМЛЯ,

П. ПЛАМЯ,

В. ВОЗДУХ

Ж. ЖИДКОСТЬ.

Она уже поняла, что ЗЕМЛЯ означала любую условно плоскую поверхность — к примеру, перекатывающийся под ногами мяч; ПЛАМЯ — то, что можно преодолеть с помощью шеста; ВОЗДУХ — всё, что находилось высоко; а ЖИДКОСТЬ — преимущественно, воду. Девушка не доверяла ничему из вышеперечисленного, но, будучи единорогом, предпочитала плоскую поверхность, на которой можно было пастись или скакать. Следовательно, её надо избегать, если она хочет удивить гражданина. В какой бы переплёт она в итоге ни попала, для Пурпурного положение может оказаться ещё хуже. Поэтому Флета обречённо коснулась ВОЗДУХА.

Он выбрал 6.ИНТЕРАКТИВНЫЙ. Таким образом, им досталась интерактивная физическая деятельность с участием машин на опасной поверхности. Финальная таблица привела их к СТОЛКНОВЕНИЮ СНЕГОМОБИЛЯМИ.

— Ну, — потёр руки Пурпурный. — Приятно вернуться к знакомым видам спорта.

Флета осознала, что ей нечего терять, кроме игры и свободы. Бессмысленно пытаться утихомирить гражданина, но есть шанс что-нибудь у него узнать.

— Ты в них хорош?

— В юности я был хорош во всём, — похвалился он. — Но особенно — в горных видах спорта, ведь и сам я владею целым хребтом.

Пурпурной Грядой, конечно же. Логично. В итоге она всё же выбрала наихудший для себя вариант!

Они проследовали в блок Снежного Спорта. Снегомобили оказались машинами, стремительно скользившими по заснеженным горным склонам. Проложенный для них маршрут под крутым углом огибал центральное здание по кругу. Он не был очень длинным, но обладал множеством опасных для жизни особенностей, а благодаря изгибам его и вовсе можно было назвать бесконечным. Им предстояла круговая гонка, пока один не вышибет другого за пределы трассы при помощи ударов бампером.

Внезапно Флета припомнила весьма похожую игру, в которую играли в Табуне. Поднимаясь в горы, они бегали друг за другом, прокладывая дорожки в снегу, и толкались плечами в попытках столкнуть друг друга с тропы. Лучшей в подобных играх она не стала — не хватило веса и силы. Тем не менее, сноровки Флете было не занимать, помогали скорость и уверенность в себе. Если бы её телосложение соответствовало стати других единорогов, она бы точно занимала первые места в незримых списках победителей.

Снегомобили по размерам и скорости были одинаковы. Единственным плюсом или минусом станут весовые категории самих игроков и накатанный ими опыт. Раньше Флете никогда не доводилось управлять подобной машиной, однако девушка подозревала, что, стоит ей привыкнуть к рулю и габаритам, и она сможет посоревноваться с кем угодно.

Гражданин ожидал лёгкой победы. Ну, так ему придётся попотеть!

Прежде всего, они тепло оделись, поскольку здесь поддерживали температуру ниже нуля. Одно из немногих мест, где для рабов в плане одежды делались исключения. Работник объяснил, как пользоваться машинами. Управление оказалось простым: руль для поворотов и педаль для скорости.

Забравшись в свои снегомобили, они одновременно сорвались с места. Первый поворот — налево. Столкновений можно было избегать, сохраняя постоянную скорость и держась друг от друга подальше. Но если прямого контакта не будет достаточно долга, их обоих дисквалифицируют; они гарантированно распрощаются с Турниром и дальнейшими соревнованиями. Пурпурного это, может, и устроит, но Флета такую роскошь позволить себе не могла. Она надеялась, что гордость Пурпурного заставит его играть по правилам, не расчитывая на дисквалификацию, лишь бы до добраться до жертвы.

По мере скольжения Флета приноравливалась к машине. Времени изучить её способности у девушки было немного. Какова предельная скорость её галопа? Насколько быстро она тормозит? И что там с маневренностью? От Флеты требовалось ощутить машину так, будто та была продолжением её тела, чтобы она могла управлять снегомобилем уверенно и без раздумий.

Девушка вдавила педаль, и машина рванула вперёд, оставляя за собой позёмку. Флета подняла ногу, и та остановилась так резко, что лишь ремни безопасности удержали тело девушки от выпадания из снегомобиля спереди. Снежинки облачком взлетели над её головой.

Машина отлично реагировала на её безмолвные команды!

Это заставило её опять вспомнить о Маше, самом отзывчивом из всех роботов.

Пурпурный тем временем успел её обогнать. Флета снова рванулась вперёд, чтобы не дать ему выбить её машину с трассы, прежде чем она начнёт. Послушный рулевому колесу, снегомобиль подался в сторону и быстро повернул. Отличный единорог!

Флета была готова к бою — и вовремя; Пурпурный уже её настигал. Пока девушка экспериментировала, он сохранял постоянную скорость, и отвоёванная её неожиданным рывком дистанция стремительно сокращалась. Гражданин, который занял удобное для себя положение с внутренней стороны круга, планировал как следует наподдать мчавшейся у самой его границы Флете в бок. Если удар будет достаточно сильным, она потеряет над машиной контроль и вылетит из матча.

Однако сейчас девушка будто вернулась в своё истинное обличье, и опыт в подобного рода играх у неё тоже имелся немалый. Вычислив наиболее вероятную точку столкновения, Флета дождалась, пока он прибавит скорости, чтобы удар получился мощнее, внезапно подалась влево, срезав угол прямо перед ним, — и притормозила.

Захваченный врасплох, Пурпурный задел правое крыло её снегомобиля, и его самого унесло вправо. А она уже снова забирала влево, смягчая толчок с тыла. Потом, когда противник предпринял попытку возвратиться на прежнее место, срезала правый угол, ускорилась и лихо поддала ему вбок с внутренней стороны трассы.

Его завертело и с силой впечатало в стену, которая определяла внешнюю сторону трассы. Прозвенел звонок: состязание было окончено.

Флета не только одержала победу, но и поставила опытного игрока в глупое положение.

— Как тебе нравится сидеть по уши в навозе, Гражданин? — весело бросила она.

Затем, вспомнив об осторожности, быстро направила свой снегомобиль внутрь ангара и покинула здание до того, как туда добрался Пурпурный.

На пути в комнату Флета радовалась, что повысила свои шансы попасть домой, на Фазу. Но как ни странно, девушке не хотелось отправляться туда прямо сейчас. В конце концов, она только что вышла в Пятый Раунд — одна из шестидесяти четырёх счастливчиков! Почти половина Турнира осталась позади! Интересно, как долго ещё будет продолжаться её везение?

Но Маш уже поджидал её там.

— Соберись, кобылка, — строго велел он. — Пока ты в безопасности, но если проиграешь в следующем туре, мы можем разминуться с двойниками.

Это вернуло Флету с небес на землю.

— За меня будет играть Агапа, — с сожалением проговорила она. — Возможно, ей удастся стать финалисткой и следующей Гражданкой заодно!

— Возможно, — согласился юноша. Затем они занялись любовью, поскольку это была их последняя ночь вместе.

— Помни, — сказал Маш утром. — Храни тайну. Бэйн сообщил, что враждебные адепты поднимают армию. Ему нужно узнать об их планах больше, и только он способен следить за ними без подозрений с их стороны; я слишком неопытен в магии, и если они решат предать нас и расторгнуть договор…

— Верно, — кивнула она. — Тот, иной турнир тоже ещё не окончен.

Бэйн прибыл до того, как Флету позвали на следующую игру. Никаких признаков его присутствия не ощущалось, но Маш точно знал: он здесь.

— Она с ним, — просветлел он. — Иди сюда, обними меня и настройся на Фазу, на своём желании вернуться туда.

— Верно, — повторила она, в смешанных чувствах заключая его в объятия.

Теперь и она чувствовала присутствие двойников. Флета пожелала возвратиться домой, на родную открытую равнину, которая находилась на этом самом месте. И обмен телами состоялся.

Загрузка...