Робот-Адепт

Глава 2 Протон

Они заняли места каждый по свою сторону консоли. На экране Бэйна высветилась решётка с шестнадцатью квадратами. Поверху, горизонтально, шли надписи:

В столбце слева:

С его стороны пронумерованные слова были подчёркнуты, что означало возможность из них выбирать.

Однако его разум медлил, подставляя различные интерпретации для каждого из терминов.

ФИЗИЧЕСКИЙ. Он взглянул на стоявшую напротив Агапу, обнажённую, подобно всем остальным рабам Протона. Он тоже был лишён одежды. Девушка была прекрасна: золотые кудри, широко раскрытые глаза с солнечными зрачками и приподнятая грудь. Трудно поверить в то, что она не человек.

Она встретила его взгляд. Кудри спустились ниже и сменили оттенок на предзакатный. Глаза стали более узкими, груди сдвинулись, соски потемнели и стали ярче — в тон глаз и волос. Агапа улыбнулась.

УМСТВЕННЫЙ.

— Тебе не обязательно меняться для меня, — пробормотал он, улыбаясь в ответ. — Ты уже поразила меня в самое сердце. — Но теперь стало легче поверить в её инопланетное происхождение.

Её волосы продолжали удлиняться и темнеть, пока тёмно-красные завитки не легли вокруг увеличившейся груди, устремляясь к соблазнительному треугольнику между ног.

— Твой ход, Бэйн, — улыбнулась девушка.

Он снова перевёл взгляд на решётку, размышляя. Настроение улучшилось — как Агапа, возможно, и предполагала, — но нелегко было избавиться от притяжения к ней.

Шанс. Бэйн стоял напротив существа, которое любил, однако приятного в этом было мало: вскоре она покинет планету — и его жизнь заодно. Гражданин Голубой сказал прямо: пока Маш с Бэйном представляют собой единственный контакт между мирами Фазы и Протона, и враждебно настроенным гражданам с адептами этот контакт выгоден, юноши в безопасности. Но их подруги оказались под угрозой. Девушек можно было похитить и использовать для дальнейшего шантажа. Таким образом, их отношения сводились к нулю во избежание худших последствий. Слишком рискованная связь.

Агапа согласилась вернуться на свою родную планету, Моэбу. Однако враждебные граждане наблюдали за ними и точно попытаются перехватить её в порту, чтобы пленить. Поэтому в настоящий момент она оставалась с экспериментельной группой, и Бэйн имел возможность наслаждаться её компанией. На счету был каждый день, ведь он мог стать последним, так что они ловили момент.

Искусство. Сегодня они играли в Игру. Гражданин Пурпурный сделал всё, чтобы обеспечить их ужасным опытом игры в своих владениях, но теперь у парочки появился шанс всё исправить — сыграть не на жизнь, а смеха ради. И для каждого из них это было вновинку, поскольку Бэйн пришёл из другого измерения, а Агапа — из другого мира. Ни один из них не был тем, кем казался окружающим, однако оба выглядели превосходно.

Её грудь снова притянула взгляд юноши — она приподнялась прямо над краем консоли. Огромные фиолетовые соски.

Бэйн рассмеялся.

— Ты нарочно меня отвлекаешь! — обвинил он её. — Чтобы я сделал плохой выбор!

— Проклятье, опять провал, — пробормотала Агапа. Ей пришлось хорошенько потрудиться, вникая в суть человеческих идиом, зато теперь она с удовольствием показывала свой словарный запас.

— Я хочу заняться с тобой любовью, — заявил он.

— Ты делал это сегодня утром, — напомнила девушка. — Уже забыл?

— Нет, я помню! Потому и желаю сделать это снова.

— Ну, победи меня в игре, и можешь делать со мной что захочешь.

— Но что если я проиграю? — спросил Бэйн.

— Тогда я буду делать с тобой всё, что захочу.

Его тело отреагировало самым непосредственным образом. Проходившая мимо пара заметила это.

— Интересно, что за игра им предстоит! — восхитился парень.

Слишком поздно Бэйн вспомнил, что теперь способен контролировать подобные реакции. Он послал мысленный сигнал вниз, и член послушно опустился. Но страсть никуда не делась. Разум поддавался контролю не так охотно, как тело.

Юноша коснулся номера 1. ФИЗИЧЕСКИЙ. Он хотел прикасаться к Агапе, неважно, в игре или вне её.

Она уже сделала свой выбор. Он пал на И. ИНСТРУМЕНТ. Дразнила ли она его очередной идиомой, увидев реакцию, которую он только что подавил?..

Бэйн скорчил гримасу. Лучше бы она выбрала О. ОБНАЖЁННЫЙ. Разумеется, это всего лишь означало разрешение игрокам действовать голыми руками. Все рабы на Протоне были обнажены; здесь одежду носили только привелегированные лица. Ему понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к новому обычаю, но сейчас юноша ничего против не имел.

На экране появилась вторая решётка. Числа наверху начинались с:

Перпендикулярно вниз шли следующие буквы:

На сей раз ему предстояло выбрать соответствующую букву.

Он снова посмотрел на Агапу. Она вернула себе более привычную усреднённую фигуру и цвета, за исключением сосков и глаз, которые теперь были ярко-зелёными. Что она предпочтёт? 8. КООПЕРАТИВНЫЙ? Может, ему всё же удастся с ней сблизиться? «Земля» означала плоскую поверхность, в противоположность горам, прерывающимся в воздухе лестницам и прочей нестабильности, а также — воде. Кооперация на плоской поверхности звучала многообещающе.

Он дотронулся до буквы З. И снова девушка отреагировала моментально.

Она выбрала 5. ОТДЕЛЬНЫЙ. Ну, ничего себе. Опять поддразнивание? Нет, она просто играла в игру, даже не подозревая о его чаяниях. Они сделают друг с другом всё, что захотят, после; не было необходимости привносить в игру новые элементы. Бэйн почувствовал себя дураком.

Итак, они попали в сектор 1И5З: категорию физических состязаний при помощи различных инструментов на плоской поверхности. Бэйна они не очень-то привлекали.

На сей раз решётка состояла из всего девяти квадратиков. Сверху горели цифры 9, 10 и 11, сбоку слева остались неосвещёнными В, М и Ш. Здесь не было слов, однако справа был предоставлен выбор игр с мячом, колёсами, а также — разных разностей, которым, видимо, больше нигде места не нашлось.

Бэйн заколебался, не зная, к чему склониться.

— Теперь нам предстоит окончательный выбор, — пояснила Агапа. — Можно, я выберу первой?

Бэйн пожал плечами: — Пожалуйста.

Она поднесла палец к монитору и, очевидно, нажала на ВЯЗАНИЕ, поскольку именно это слово мгновенно высветилось у него.

— Вязание? — переспросил юноша. — Подобная игра мне не ведома.

— Это женская игра, — туманно улыбнулась Агапа. — Я не очень-то хороша в ней, у нас её нет, но изучала основы, чтобы попасть на Протон. Полагаю, что ты как мужчина и вовсе ничего в ней не смыслишь.

Бэйн открыл было рот — и закрыл. Она оказалась убийственно права.

— Теперь ты, — сказала Агапа.

— А! — Если вязанием занимались исключительно женщины, он мог попытать счастья в мужской сфере игр. Бэйн приложил палец к слову МЯЧ: Бросание. Вряд ли ей удастся закинуть мяч на такое же расстояние, как закидывает он!

Она выбрала Шитьё в верхней строке.

Юноша нахмурился. Если позволить ей трижды выбрать по вертикали, а потом и числа, она точно получит преимущество! Но тут он вспомнил, что выбор ведётся поочерёдно — следовательно, нажимать по вертикали предстоит ему. Следовательно, угрозы можно избежать.

Безопасность превыше всего. Бэйн дотронулся до КОНЬКОВ. Агапа остановилась на КОНДИТЕРИИ. Юноша ответил ей ВЕЛОГОНКАМИ, чтобы она не заполучила горизонталь. Игра начинала ему нравиться. Он ошибался, считая, что игра начнётся лишь тогда, когда закончатся решётки. Она уже была в разгаре. Весь её исход зависел от стратегических манёвров при выборе вида состязания в зависимости от умений игрока.

Агапа нажала на КУЛИНАРИЮ.

Бэйн ввёл ТОЛКАНИЕ ЯДРА.

Она поставила галочку на МЫЛЬНЫХ ПУЗЫРЯХ — последней клетке. Решётка была заполнена. Числа не принесли юноше ожидаемого преимущества. Бэйн замялся, не зная, какую колонку предпочесть. Первая даст ему два шанса получить одну из выбранных им спортивных игр: Бросание мяча либо Толкание ядра. Однако Агапа наверняка ждёт от него этого и возьмёт центральный ряд, таким образом выиграв Кондитерию. Значит, следует выбрать другую колонку… где счастливый шанс выглядел, как два к одному против него. Третья колонка наверняка приведёт их к Велогонкам. Стоит попробовать? Но если девушка поймёт его замысел, то наверняка выберёт другой ряд, чтобы победить. Следовательно, ему надо…

Бэйн помотал головой. Он совсем запутался! Невозможно было заранее предугадать выигрыш — он зависел от бесконечного лабиринта предположений.

Наконец, Бэйн решил попытать счастья во всяком разном и выбрал колонку под номером 9.

Её ряд не зажёгся сразу же, только его колонка. Агапа тоже задумалась.

В конце концов, она сделала выбор. Общий квадратик осветился изнутри и занял весь экран. Девушка выиграла: им предстояло соревноваться в Кондитерии.

— Сдаёшься? — поинтересовалась Агапа.

Это тоже было частью ритуала, однако на мгновение Бэйном овладело искушение уступить. Что он понимал в кондитерии? Ею всегда занималась его мать, Голубая Леди. Но и сдаваться без боя юноша не привык, даже в обычной игре. Даже когда не имело значения, кто из них станет победителем.

— Нет.

— Как насчёт ничьей?

Щедрое предложение! Он знал, что стоит его принять, но решил принять поражение по-мужски.

— Нет.

Девушка вздохнула.

— Я думала сблефовать, — призналась она. — Я ничего не смыслю в кондитерии.

— Значит, думается мне, нам обоим есть чему поучиться, — проговорил Бэйн. — Проигравший должен будет съесть приготовленное победителем.

— Но тебе даже не нужно есть, — напомнила Агапа.

— Верно, но я могу. А может, мне и не придётся.

Она взглянула на свой экран.

— О, здесь предлагаются рецепты. Что мы хотим?

— Что-нибудь простое, — попросил Бэйн. — Чтобы не слишком обесславиться.

— Согласна, — Агапа обратилась к консоли: — Что из простых блюд не будет испорчено готовкой?

«ПРЯНИКИ», — отозвался экран.

Девушка посмотрела на Бэйна.

— Ты знаешь, что это?

— Нет, если речь не идёт о пряничных человечках.

— Я тоже понятия не имею. Значит, шансы у нас равные. За дело!

— Да.

Экран предложил:

Приговор прозвучал. Бэйн с Агапой направились к кухням.

Кабинка уже их ждала. Два стула у панелей управления, включённые мониторы.

Агапа уселась на один из стульев, Бэйн опустился на другой. Оба экрана были обращены к стенам. На мониторе юноши появилась надпись:

Он вытянул руку и постучал Агапу по плечу.

— Ты должен дотронуться до экрана! — воскликнула она. Тем не менее, девушка наклонилась и поцеловала его.

Он и так всё сразу понял. Довольный, Бэйн коснулся монитора. Ничего не произошло.

— И ты — до своего, — напомнил он ей.

— За нами кто-то наблюдает, — пробормотала Агапа. — Смотри, он отражается в стене.

Бэйн взглянул в направлении, куда она кивнула, и увидел средних лет раба — очевидно, одного из надзирателей данного сектора. Юноша порылся в базе своего компьютерного мозга и нашёл положительный отзыв. Раб числился в официальных.

— Похоже, его наняли для того, чтобы отслеживал желающих нам досадить, — ответил Бэйн шёпотом. — Голубой не позволит вновь захватить нас в плен.

— О, разумеется, — расслабилась девушка и дотронулась до своего экрана.

Игра запустилась. Они увидели меню:

— Что означают «Р» и «А»? — осведомился заинтригованный Бэйн.

— Робот и андроид, — просветила его Агапа.

— Но…

— Это стандартное устройство. Оно не может отличить робота от человека в механическом теле. Видишь, тебя ещё и Машем назвали. Так же оно не видит различий между андроидом и инопланетянкой; только между человеком, роботом, андроидом и киборгом. Вот меня и приняли за андроида.

Он улыбнулся.

— И всё же мы — совсем другие создания.

— Два пришельца, — кивнула она. — С Фазы и Моэбы. Это и привлекло нас друг к другу.

— Я бы не стал ничего менять.

— Я тоже, — девушка вернула ему улыбку. Даже простое общение с ней было приятным. — Но давай уже займёмся выпечкой.

— Верно, — Бэйн вновь обратил взгляд на экран.

Толком он ничего не понял, поэтому решил начать сначала: ОБЩИЕ ИНСТРУКЦИИ. И нажал 1.

Меню сложилось и убралось в правый верхний угол экрана, явно не утратив своей функциональности. По центру побежали новые строчки.

Ну, кое-что прояснилось. Палец Бэйна передвинулся к цифре 2. НАСТРОЙКИ — в углу. Любопытно, как дела у Агапы. Она прибыли на Протон буквально за день до него, однако подготовилась лучше.

Список настроек уходил вниз, но Бэйн прочёл достаточно. Юноша решил придерживаться стандартного рецепта и ингредиентов. Он коснулся 3. РЕЦЕПТ.

Вот и он: список ингредиентов, требующихся для приготовления конечного продукта, с коротким инструктажем по их применению.

Ой! Он уже влип! Бэйн понятия не имел, какие системы измерений используются на Протоне; в его мире всё измерялось в щепотях, чашах, горстях и так далее.

Однако решение проблемы имелось. Бэйн вернулся к НАСТРОЙКАМ и на сей раз выбрал ИЗМЕНИТЬ СИСТЕМУ ИЗМЕРЕНИЙ. К счастью, в дополнительных настройках присутствовала и средневековая — с планеты Земля.

Прекрасно! Почти как магия на Фазе. Юноша вновь открыл РЕЦЕПТ. Теперь тот гласил:

Так-то лучше. По крайней мере, теперь Бэйн видел во всём этом смысл. Он взглянул на Агапу и увидел, что автоматическая кухня возле её пульта уже пришла в движение. Юноша уткнулся в инструкции по применению ингредиентов. Взбить яйца с сахаром и ванилью, по частям добавить остальное. Он должен справиться.

СПИСОК ИНГРЕДИЕНТОВ предлагал множество разных видов яиц, сметаны большей и меньшей жирности, используемой для того или иного типа теста муки, и так далее.

Бэйн возвратился в ИНСТРУКЦИИ и продолжил их читать. Это дало ему возможность выбрать в НАСТРОЙКАХ стандартный вариант ингредиентов автоматически.

Теперь список сократился до одного брусочка масла и дюжины яиц. Бэйн коснулся изображения одной из коробок и получил запрос о количестве. После того, как было покончено и с ним, его часть кухни тоже задвигалась.

Яйца вылетели откуда-то сверху и врезались в пол. Эм. Вероятно, какие-то другие важные инструкции Бэйн пропустил. А, вот они: для яиц требовался контейнер. Юноша выбрал подходящий, затем уточнил в ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ ИНСТРУКЦИЯХ, чтобы яйца разбили туда. Кухня потемнела, затем вновь озарилась светом: желтки с белками были на месте. Пол блистал чистотой. Бэйн добавил сахар, потом удалённо включил плиту. Вместо того, чтобы взбиться, смесь почти тут же закипела. Брызги полетели в окно. Ой!

Он выключил плиту и пробежался по общим инструкциям и рецепту, пока не нашёл, как включается миксер. Придётся начинать всё сначала.

Экран высветил ОШИБКУ. Кажется, игроку предоставлялась лишь одна попытка. Следовало знать заранее — никаких вторых стартов не предполагалось. К проигрышу его могли привести и разбитые яйца, если бы система не посчитала их за допустимую погрешность.

Между тем, у Агапы всё шло неплохо. Может, она и инопланетянка, но с готовкой явно в лучших отношениях, чем он сам!

Бэйн решил просто добавить в смесь остальные ингредиенты и продолжить. С сахаром проблем не возникло, а вот сметану выдали в прозрачном пакетике, которые не сразу удалось открыть. Наконец, он всё же справился, пролив половину на многострадальный пол.

Когда смесь уже можно было назвать однородной, Бэйн включил духовку, установил её на 180 градусов по Цельсию и позволил пряникам печься номинальные полчаса. Вообще-то микроволновка справилась гораздо быстрее, иначе игры затягивались бы слишком надолго, и перед входом во Дворец выстраивались бы длинные очереди.

Наконец, Бэйн с Агапой получили конечные продукты, которые могли понюхать и пощупать.

Его пряники сгорели, засохли и очерствели настолько, что попробовать их было весьма затруднительно. Её — напоминали сыроватый пудинг; она явно установила слишком низкую температуру духовки и переборщила с жидкостью.

— Кто победил? — поинтересовался Бэйн.

— Пусть решает машина, — с несчастным видом предложила Агапа.

— Нет нужды, — покачала головой он. — Твоя консистенция напоминает тебя: она амебна. Мне нравится.

— А твоя — тебя, — парировала она. — Колючий и неприступный. Мне тоже нравится.

— Ты съешь мои, а я — твои, — решил юноша. — Ничья.

— Ничья, — эхом повторила девушка, улыбаясь.

Они склонились друг к другу и снова поцеловались. Затем машина упаковала их пряники в пластиковые пакеты, чтобы они могли покинуть кухонный отсек. Когда Бэйн с Агапой уходили, там царил хаос, и компьютеру пришлось приложить немалые усилия, вычищая его для следующих игроков.

Парочка уединилась в частной комнате, которую они двое теперь делили, и открыла пакеты. Бэйн откусил кусочек пудинга, однако нашёл его довольно безвкусным. Не потому, что пище чего-то недоставало, а потому что его нынешнее тело не нуждалось в еде — соответственно, лишено было и вкусовых сенсоров. То, что Бэйн жевал и глотал, попадало в желудок, а затем выходило наружу либо через рот, имитируя рвоту, либо через специальную панель, которую он открывал. Роботы не нуждались в питании; этой функцией его снабдили лишь для придания полного сходства с человеком. И юноша тихо радовался: таким образом он мог оценить кулинарные способности Агапы без вреда для себя. Усвояемость продуктов в данном случае была необязательной.

Её способ питания тоже отличался от человеческого. Положив пряник на стол, девушка нагнулась над ним и позволила верхней части своего торса расплыться. Черты её лица и изгибы тела исказились, заколебались, стали нестабильными, увеличивая сходство с выпеченным ею пудингом. Агапа капнула собой на еду сверху, обволакивая её своей массой. Её тело выделило едкие соки, растворяющие пищу, и постепенно та распалась на мельчайшие частицы. Когда пряник полностью превратился в жидкость, слился с телом амёбы и впитался в её субстанцию, она поднялась со стола. Голова вновь уплотнилась — так же, как плечи, руки и грудь. На лице появились глаза, уши, нос и рот, которые тут же приняли свой обычный цвет. Агапа опять выглядела обычной девушкой.

— Надеюсь, ты не отравишься, — неловко пошутил Бэйн.

— Он был твёрдым и сухим, но съедобным, — заверила она. — Ты сделал его; это всё, что мне надо знать.

Юноша сжал её в объятиях.

— Никогда ранее не ведал я создания, подобного тебе.

— Полагаю, нет, — улыбнулась Агапа. — Ведь я — единственная моэбитка на этой планете.

— Хотел бы я обладать тобой в твоём первозданном облике.

— У меня его нет, — напомнила она. — Я просто протоплазма и приму любой облик, который тебе нравится.

— Мне нравятся они все. Никогда ранее не любил я иномирную амёбу.

— А я никогда не любила наземных позвоночных. Но…

— Ничего не говори! — запротестовал Бэйн. — Я знаю, что нам придётся расстаться, но тешу себя иллюзией, что нынеший момент продлится вечно.

— Если мы продолжим в том же духе, я растаю, — предупредила Агапа.

— А если исчезнешь, растаю я, — отозвался юноша.

— Возможно, когда я окажусь в безопасности среди сородичей, ты прилетишь ко мне с визитом? — с сомнением предположила она.

— Позволь мне улететь с тобой прямо сейчас!

— Нет, ты должен остаться и поддерживать связь со своим двойником, а затем — вернуться в своё измерение. Наши отношения временны.

— Временны… — печально повторил он.

— Но мы можем ценить каждый момент. Скажи мне, что делать, и я сделаю это для тебя.

Агапа не преувеличивала. Она прилетела на Протон изучать человечество — всё, что его касалось, включая способы размножения и сексуальных игр. Моэбиты хотели перейти на биполовую репродукцию. В теории они её понимали, однако практика оставалась загадкой. Они верили, что от этого зависит дальнейшее развитие и прогресс всего их вида.

Однако в процессе выполнения поставленной перед ней задачи Агапа попалась в другую ловушку: она влюбилась. Теперь информации ей хватало, а вот желания вернуться домой и всё продемонстрировать сородичам — нет. Ей хотелось лишь быть рядом с Бэйном. В свою очередь, юноша обнаружил, что утратил стремление к сексуальной близости, едва она стала доступна. Отчасти потому, что теперь, когда Агапа сама желала его, исчез стимул её добиваться. Но в основе своей, из-за страха: не покинет ли она его, научившись всему, чего жаждет?.. Бэйн предпочёл бы тянуть время, чтобы задержать её на Протоне как можно дольше. Он осознавал всю алогичность своего поведения, но справиться с эмоциями не мог.

— Сыграем в другую игру, — предложил юноша.

Она с удивлением подняла взгляд.

— В другую? Но я думала…

— Ты мыслила в верном направлении! Но я… я не готов. Мне хочется пройти с тобой через многое, пока это возможно. Я желаю построить башню из драгоценных воспоминаний. Или хоть что-нибудь. Я сам не знаю, чего хочу. Понимаю только, что хочу быть с тобой.

— Кажется, мне ещё многое предстоит узнать о людях, — ошеломлённо ответила Агапа.

— Дело не в тебе, а во мне, — успокоил он её. — Просто прими мою любовь и позволь остальному идти своим чередом.

Она протянула руку и очень по-человечески погладила его по плечу.

— Как пожелаешь, Бэйн.

Они опять отправились во Дворец, где играли раз за разом, не придавая значения победам и поражениям. Важен был лишь опыт. Так продолжалось несколько дней: физические, умственные и случайные игры всех видов. Они соревновались в парусном спорте, китайских шашках, блефовали в покер, загадывали друг другу загадки. Изредка Бэйн с Агапой жульничали, потворствуя своим слабостям в процессе игры: к примеру, занимались любовью вместо борьбы в желатине. Что бы они ни делали, каждый день проживался на полную катушку. Так они пытались вместить в них десятки лет.

Они обрели себя в искусстве с помощью машин: играли роли в случайно выбранных пьесах с запрограммированными роботами-актёрами. Реплики подавались непрестанно, так что проблем с запоминанием и репетициями не было. Для обоих интерпретация роли служила испытанием, в конце которого Игровой Компьютер оценивал их по заслугам. Они предпочитали спектакли об отношениях между мужчинами и женщинами, романтические, сложные — и компьютер выбирал что-нибудь из своего многотысячного репертуара. Таким образом Бэйн с Агапой поставили пьесу Джорджа Бернарда Шоу под названием «Поживём — увидим», датируемую девятнадцатым веком цивилизации Земли. Бэйн стал ВАЛЕНТИНОМ, Агапа — ГЛОРИЕЙ КЛЕНДОН. На сцене они чувствовали себя отлично.

— О, мисс Клендон, мисс Клендон: как вы могли? — вопрошал он.

— Что я натворила? — потрясённо уточняла она.

— Вы очаровали меня… — И, по мере того, как говорил, Бэйн понимал, что и в самом деле так думает: она околдовала его, сама того не желая.

— Надеюсь, вы не будете столь глупы — столь вульгарны, — чтобы говорить о любви, — неуверенно откликнулась Агапа. Согласно роли, она не испытывала к нему особенного чувства, но в реальности дело обстояло с точностью до наоборот; играть становилось сложнее.

— Нет, нет, нет, нет, нет. Не о любви; кое о чём получше, — горячо возразил он. — Назовём это флюидами… — И разве это была неправда? В чём заключалась любовь? Но Бэйн вдруг обнаружил и ещё кое-что. У них появились зрители.

— Ерунда! — воскликнула девушка чуть более уверенно.

Изначально за ними никто не наблюдал. Несколько рабов вошли в зал и заняли места. Почему? Игра была приватной и вряд ли представляла собой интерес для посторонних.

— …вы — педантка. Женщина, но педантка: вот что вы такое, — не без удовольствия промолвил Бэйн. — А теперь, полагаю, со мной покончено навсегда.

— …У меня множество недостатков, — открыто призналась она. — Очень серьёзных, касающихся и личности, и темперамента; одно лишь несвойственно мне — упомянутый вами педантизм. — Она вызывающе сверлила его взглядом.

— О, нет, вы именно такая. Об этом говорит мне разум, о том же твердит опыт. — В действительности разум и опыт твердили юноше, что зрителей у них быть не должно.

— …Ваши познания и опыт непогрешимы, — читала она с нарастающим энтузиазмом. — По крайней мере, я на это надеюсь.

— Я должен им верить, — отозвался он, раздумывая, как бы предостеречь её насчёт аудитории без прерывания спектакля. — Если только вы не желаете, чтобы я верил своим глазам, сердцу, инстинктам и воображению, которые безбожно лгут о вас.

— Лгут!

В зал вошло ещё несколько рабов. Может, это ждущие своей очереди игроки?

— Да, лгут, — он сел возле неё, как предусматривал сценарий, но не был уверен, что сделал это достаточно убедительно. — Не хотите ли вы, чтобы я поверил, что вы — прекраснейшая женщина на свете?

Теперь Агапа явно испытывала облегчение!

— Это нелепо и неуместно здесь и сейчас.

— Разумеется, нелепо… — Как и его нарастающее напряжение по поводу лишних людей в зале! Бэйн жалел, что они не могут пройти уйти отсюда прямо сейчас. По мере обмена репликами паранойя только увеличивалась. Что если враждебным гражданам удалось обмануть слуг Голубого, и парочка лишилась защиты?

— Я же педантка, — сказала тем временем Агапа.

— Нет, нет: я не могу с этим смириться. Одна иллюзия обязана остаться. Иллюзия о вас. Я вас люблю.

Она поднялась, как диктовал сценарий, и обернулась. Только тут девушка увидела зрителей и едва не выбилась из роли.

— Прощу прощенья. Я… — Агапа с трудом восстановила над собой контроль. — Что я могу сказать?

В самом деле, что? Следующий ход граждан выглядел всё более вероятным. Но как им сбежать отсюда — из готовой захлопнуться ловушки? Ведь ещё требовалось спуститься со сцены и скрыться с глаз.

— …Не мне вкладывать слова в уста ваши, — произнёс он.

— Ох, перестаньте говорить мне о своих чувствах. Это невыносимо.

Бэйн увидел, что близится конец действия. Вот он — шанс улизнуть!

— А, наконец-то: моя минутная храбрость, — он сжал её ладони, согласно сценарию, и она в ужасе посмотрела ему в глаза, как того тоже требовал сценарий. Но эмоции выплеснулись в реальность по другой причине. — Наша минутная храбрость! — Он привлёк её к себе и поцеловал. — Всё, Агапа. Всё кончено: мы влюблены друг в друга.

Ой… он использовал её настоящее имя вместо сценического псевдонима! Но менять что-то было уже поздно. Пора уходить.

— Прощайте и простите меня, — сказал Бэйн, поцеловал её руку и удалился.

Но теперь зрители приближались к сцене. Юноша кинулся обратно, схватил Агапу за руку и потянул её за кулисы.

— Мы в опасности! — воскликнула она, когда они бежали к заднему выходу.

— Думаю, да. Мы должны вернуться в главный комплекс, под присмотр гражданина Голубого. — Зал располагался за пределами Экспериментального Проекта по мирному взаимодействию людей, роботов, андроидов и киборгов. Большая часть учреждений находилась внутри него, но когда они были переполнены, Игровой Компьютер направлял игроков в ближайшие снаружи. Таким образом, Бэйн с Агапой случайно оказались вне защиты Голубого, и враждебные граждане воспользовались моментом.

В коридоре их уже поджидали рабы. Увидев юношу с девушкой, они направились в их сторону.

Бэйн и Агапа отступили обратно, но они слышали звуки погони с обеих сторон.

— Служебные помещения, — вспомнила она. — Бежим туда!

Он не стал спорить. Возможно, там действительно отыщется выход.

Его не нашлось. Служебная дверь привела их только в комнату с разнообразными постановочными машинами.

— Мы в западне! — схватился за голову Бэйн.

— Может, и нет! — Поспешив к панели коммутатора, девушка активировала её и быстро набрала команду.

— Уборщик включён, — оповестил их динамик. На поверхности ближайшего огромного автомата поднялась крышка, из-под которой показались щётки.

— Идём, Бэйн! — позвала Агапа, устремляясь к автомату.

— Что?..

— Машины, наделённые сознанием, помогают нам! Доверься им!

Он в замешательстве последовал за подругой.

— Уберите искусственный мозг, — раздалось из громкоговорителя.

В дверь заколотили. Она явно заперлась за беглецами автоматически, отрезав доступ рабам. Надолго их это не задержит; двери открывались не только сами по себе.

Под крышкой Бэйн увидел сложный механизм — с кабелями, трубками и субстанцией, похожей на жидкий разумный пластик. Юноша взялся за ручки по обе стороны от него и потянул на себя. Даже сверхмощные мышцы робота пришлось поднапрячь: искусственный мозг оказался тяжеленной штуковиной, но в конце концов он поддался.

— Положите его сюда, — попросил тот же механический голос. В стене отодвинулась панель, за которой скрывался чулан.

Бэйн перенёс механизм туда и поставил на пол. Панель скользнула обратно. Очевидно, чулан предназначался для его обслуживания.

— Стой неподвижно, сейчас тебя разберут, — предупредил голос. К Бэйну покатилась ещё одна машина.

Юноша заколебался, однако нарастающий за дверью шум не оставлял другого выбора. Он замер на месте.

Быстро, эффективно и безболезненно машина разобрала его на детали, отделив руки, ноги и голову, и спрятала конечности под пустой кибер-оболочкой. Торс уместился в отказнике. Наконец, части головы тоже отделили одну от другой, и Бэйн частично утратил восприятие. Комната завертелась по кругу, как в безумном сне, когда его глаз воткнули в подзарядник для воспринимающих устройств. Он не представлял, как это вообще возможно — видеть отделённым от головы глазом или оставаться в сознании с лежащей вдали от тела головой. Тем не менее, действительность была такова. Машины Протона обладали мощной магией!

Агапа тоже не сидела сложа руки; он услышал фрагменты обращений к ней. Кажется, её попросили стечь в новый мозговой контейнер, который установили в машину.

Всё это происходило невероятно быстро. Менее, чем через минуту, они уже являлись частями тела киборга. Об этом Бэйну говорило безукоризненное чувство времени, свойственное роботам. Субъективное человеческое восприятие никак на него не повлияло.

Дверь в комнату отворилась. Юноша увидел это разбросанными по противоположным её углам глазами и услышал спрятанными ушами. Внутрь ворвались шесть рабов.

— Обыщите комнату! — отдал приказ один из них. — Они должны быть тут!

Остальные послушно рассыпались и принялись за поиски; впрочем, безуспешно. Они нашли только панель, за которой скрывался служебный тоннель, ведущий в другой сложный комплекс.

— Проверьте комплекс! — приказал тот же раб. — Надо полагать, они проползли туда.

Четверо поползли по тоннелю. Однако лидер был слишком хитёр, чтобы сразу покинуть комнату.

— Загляните и в эти машины, — бросил он. — Некоторые достаточно большие, чтобы в них можно было спрятаться.

Рабы добросовестно проверили каждую машину, открыв её и заглянув внутрь. Проверили и киборга, где нашли только его искусственный мозг и прилегающие к нему дополнительные устройства. Наконец, раздосадованные, они ушли.

Бэйн увидел, как эти слова мгновенно появились и исчезли на стене, и понял, что они предназначались ему. Охота продолжалась. Затишье могло быть очередной ловушкой.

Через несколько минут динамик сказал: — Уборщики 10, 12 и 19, проследуйте в соседний зал для наведения порядка.

— Номер 19 — это мы, — слабо донёсся до юноши голос Агапы. — Я буду тебя направлять, а ты должен оперировать конечностями.

Значит, теперь они стали настоящим киборгом: живой мозг плюс механическое тело! Попытавшись сдвинуться с места, Бэйн обнаружил, что его ноги превратились в колёса. Он неловко дёрнулся вперёд, но вскоре привык к новому методу передвижения и до двери добрался без приключений.

Снаружи поджидали рабы. Они явно надеялись на то, что Бэйн с Агапой выйдут из комнаты, когда поверят в собственную безопасность.

Обогнув их, уборщик направился в зал, откуда недавно они панически бежали.

— Подмети пол, — сказала Агапа.

Бэйн попробовал вытянуть руку — и поднял палку с вращающейся щёткой на конце. Опустив её к полу, он завертел пальцами. Щётка стала подметать пол.

— высветилось на панели.

В зал вошёл раб с эмблемой гражданина Голубого.

— Хорошо, что я добрался сюда вовремя! — воскликнул он. — Они отрезали нам путь. Идёмте домой.

Бэйн продолжал подметать.

— Эй, вы в безопасности! — повторил мужчина. — По крайней мере, будете, когда окажетесь на территории Голубого. Пойдёмте.

Бэйн игнорировал его, притворяясь тупой машиной.

Раб сердито развернулся и ушёл.

Они продолжали работать. Вскоре пол заблистал чистотой. Два других уборщика смахнули пыль со стульев и стен.

— Вернитесь в служебное помещение, — велел громкоговоритель. Они возвратились туда, откуда пришли. Там киборг занял своё место, и они прождали ещё час, мучаясь неизвестностью. Наделённые интеллектом машины их защищали, но прекратилась ли погоня? Чем занимался гражданин Голубой?

На панели вспыхнуло слово «РЕАГИРУЙ».

В служебное помещение вошёл гражданин Голубой, сопровождаемый Шиной, его женой.

— В этой комнате безопасно? — поинтересовался он.

— Да, гражданин, — отозвался динамик.

— Я у вас в долгу.

— Нет. Твоя деятельность идёт нам на пользу.

Голубой повернулся к киборгу.

— Вы в порядке?

Теперь, наконец, Бэйн мог отвечать. Голубой явно был настоящим.

— Да, — сказал он через ротовую щель, расположенную в верхней части аппарата.

— Это передышка, а не конец. Оставайся настороже.

К уборщику вновь приблизился разделитель частей и обратил предыдущую процедуру вспять. Он извлёк руки, ноги, торс и голову Бэйна, затем собрал их вместе — до оригинального состояния. Желеподобную Агапу достали из мозгового контейнера, и она опять обрела полное сходство с обычной девушкой.

— Вы примете наши обличья, — сказал Голубой. — За нами погоня не последует, за вами — да.

Агапа снова начала меняться, ориентируясь на Шину.

— Нет, — покачал головой гражданин. — Имитируй меня. Сенсоры почуют разницу между живой плотью и организмом робота.

— Но я инопланетянка, — возразила Агапа. — Они это тоже поймут. Я способна имитировать лишь андроида.

— Они отличают человека от андроида по отпечаткам пальцев, — сообщил Голубой. — Наделённые сознанием машины снабдят тебя моими.

Девушка кивнула. Её тело пошло рябью и видоизменялось, пока не стало его копией, что ошеломило Бэйна. Потом Агапа направилась к стене, где одно из устройств покрыло её пальцы псевдоплотью с отпечатками Голубого. Тот сбросил свою робу гражданина и передал одежду ей. Имитирование было завершено.

В то же время Шина занялась Бэйном. Разделитель достал их мозги и поменял местами. Теперь юноша был в её теле, а она — в его. Так они точно пройдут контроль!

— Отправляйтесь в мою частную резиденцию и оставайтесь там до нашего возвращения, — велел Голубой. Он облачился в предоставленную разумными машинами псевдоплоть, которая изменила его до неузнаваемости. Теперь он ничем не отличался от Агапы. Ему уже приходилось делать это раньше, спасая Бэйна из плена гражданина Пурпурного; он был тоже хорош в имитации.

— Но ты… когда они найдут тебя и примут за Агапу… — запротестовал Бэйн.

— То быстро обнаружат ошибку, — закончил Голубой. — Мы с Шиной отвлечём их, пока вы не будете в безопасности. Это необходимая предосторожность; вы им очень нужны.

— Не беспокойтесь за нас, — в свою очередь, успокоила Бэйна из его бывшего тела Шина. — Мы иммунны к проявлениям враждебности.

Бэйн искренне надеялся на то, что так оно и есть. Он обернулся к двери.

— И позволь говорить ей, — сказал ему вслед Голубой из тела Агапы.

Бэйн не мог не улыбнуться, представив себе Шину, чопорно изъясняющуюся на диалекте Фазы.

Они покинули помещение. Рабы по-прежнему были возле выхода, но почтительно держались в сторонке, устремив взгляды в пол. Парочка прошла по коридору до ближайшей транспортной станции. Агапа в роли Голубого поднесла правую ладонь к панели. Отпечатки сработали. Мгновение спустя панель скользнула вбок и открыла вход в голубые покои: персональное жилище Голубого. Они ступили через порог.

Комната двинулась с места, сначала поднявшись, затем — по горизонтали. Никаого вызова, никаких задержек; их транспортировали в резиденцию Голубого.

Бэйну хотелось заключить Агапу в объятия и расцеловать — но даже если бы их прототипы так поступали, юноше неловко было делать это под видом человека, столь разительно напоминавшего его собственного отца, Стайла.

Посмотрев на него, Агапа озорно улыбнулась. Затем обняла его и поцеловала сама. Любой наблюдатель поклялся бы, что видит мужчину, целующего женщину, а не наоборот.

Транспорт доставил их прямо в апартаменты гражданина Голубого. Рабов там не было, и вопросов об идентичности не возникло.

Сбросить ли маски? Придётся подождать, ведь Бэйн был в теле Шины. Он чувствовал себя странно, видя отражение матери двойника в зеркале. Они устроились поудобней и стали смотреть новости.

Прошёл час, пока не раздался звонок. Камера у входа показала Бэйна с Агапой.

— Они вернулись! — воскликнула настоящая Агапа и бросилась к двери. Она коснулась кнопки распознавания ещё до того, как Бэйн успел её нагнать.

Внезапно он застыл. Тело перестало реагировать на сигналы мозга; он будто отключился. Не мог даже произнести ни слова.

Агапа шагнула вперёд — и две фигуры набросились на неё и схватили за руки. Потрясённая девушка пыталась отпрянуть, но ей на голову набросили мешок.

Бэйн осознал, что их обманули. Эти двое не были гражданином Голубым и его механической женой Шиной. Они были такими же фальшивками, как раб с эмблемой Голубого. Но сделать ничего юноша не мог.

— Когда будешь готов сотрудничать, свяжись с нами, — сказал Бэйну псевдогражданин. — Тогда и увидишь её снова.

В полном шоке он смотрел, как они тащат Агапу в транспортное средство. В конце концов, враги снова захватили её!

Затем у них на пути встал ещё один человек — и он тоже выглядел, как гражданин Голубой.

— У нас есть два варианта, — сказал он.

Копия Шины бросилась на него.

Из стены выскочила сеть и связала её в тугой кокон.

— Это был второй, — произнёс Голубой.

Его собственная копия попыталась бежать, однако вторая сеть схожим образом пленила и второго противника.

Бэйн вновь обрёл контроль над своим телом.

— Агапа! — крикнул он, устремляясь к подруге.

Появились рабы, которые поспешили к двум связанным фигурам.

— Я хотел поймать их на горячем, — пояснил гражданин Голубой. — Теперь у меня есть доказательство.

Агапа растворилась в желе, но, ощутив прикосновение Бэйна, опять стала той, кого он уже привык перед собой видеть.

Появилась Шина. Все перешли в апартаменты, и вызванный разделитель переместил компьютерные мозги в соответствующие им тела. Бэйн получил тело Маша обратно.

— Мы следили за дверью, но, пока они не сделали свой ход, бессмысленно было действовать, — объяснил Голубой. — Они наблюдали за всеми планетными портами и выходами из Гардома. У Агапы не было шанса скрыться. Но и держать её здесь, взаперти, они себе позволить не могли. Им требовался прямой доступ к ней. Поэтому мы заставили их выдать себя, устроив игру за пределами защищённой области, и они взяли наживку.

— Наживку! — в ужасе повторил Бэйн.

— Потенциально доступную парочку, — продолжал Голубой. — К сожалению, они действовали куда более отчаянно, чем мы ожидали, лишь демонстрируя невозмутимость. Хорошо, что вы обратились за помощью к наделённым сознанием машинам.

— Они нас выручили, — согласился юноша, испытывая неопределённые чувства по этому поводу. — Я и не ведал, что сие тело так легко разбирается!

— Теперь, сделав свой ход, они продолжат в том же духе, — неумолимо подытожил Голубой. — Они весьма умны. Мы должны спрятать Агапу, пока не найдём способ выслать её с планеты.

— И меня вместе с ней! — воскликнул Бэйн.

— Да. Хотя укрытие вряд ли придётся тебе по душе.

— Расставание прельщает меня ещё меньше, — твёрдо сказал юноша. — Я должен быть рядом с ней, пока могу.

— Кажется, нам удалось придумать, как спрятать вас вместе без подозрений, — проговорил Голубой. — Но вы должны проявлять осторожность, поскольку пойдёте на немалый риск.

— Играть роль в театре тоже было рискованно! — напомнил Бэйн, и все рассмеялись.

— Мы представим вас в качестве робота-слуги и андроида-горничной, — поделился планом гражданин. — Вы замените настоящих, которых посылают на работу. Разумные машины контролируют рабочие места, они это и организуют. Перемены проводятся постоянно; заподозрить вас не должны.

— Но разве они не станут за нами следить? — спросила Агапа.

— Станут. Для их глаз вы останетесь здесь.

— Оу. — На имитации и копии девушка уже насмотрелась, и дальнейших вопросов не возникло.

Так и получилось, что они улизнули из резиденции Голубого незамеченными, а их места заняли робот с андроидом. Бэйн с Агапой направились работать на молодого гражданина, который открыл новый офис в городе и искал человекоподобного робота с таким же андроидом на роли управляющих в его отсутствие. Работа обещала быть скучной и рутинной. Но, по крайней мере, им не придётся расставаться, а их отношения в свободное время внимания к себе не привлекут. Вряд ли они вообще когда-либо увидят своего нового хозяина, которого, к слову, звали гражданином Бежевым.

Бэйн опять испытал шок, когда об этом узнал. Возможно, разумные машины и сочли данного гражданина безопасным вариантом, однако юноша подозревал, что у него тоже есть двойник на Фазе — враждебный им адепт. Следовательно, гражданин был по другую сторону баррикады. Докопайся он до их настоящих личностей, и они окажутся во власти противника. Могущество Бежевого он сомнению не подвергал: на Фазе тот обладал разрушительной силой — сглазом.

Но сейчас выбора у них не было; и Бэйн с Агапой приняли предложение. Им повезло. Гражданин Бежевый так и не показался. Они вели дела в его офисе: девушка в роли секретарши, от которой требовалось всего лишь говорить со звонящими и улыбаться им (разумеется, черты лица Агапы изменились таким образом, чтобы ничем не напоминать её-предыдущую), юноша работал с механизмами. Он тоже утратил всякое сходство с Машем; мозг поместили в другое тело.

По ночам, покончив с дневными обязанностями, они занимались любовью. Они знали, что разлука может наступить в любой момент; это освежало чувства.

Затем, ранним утром, с Бэйном связался Маш. У него были невероятные новости.

Стайл, отец Бэйна, установил, что их обмен телами привёл к дисбалансу, вредившему обоим мирам. Каждому требовалось срочно возвратиться на своё место… но враждебные адепты пригрели Маша с Флетой в своих владениях. Теперь Маш представлял их интересы во всём, что касалось общения двойников. После повторного обмена Бэйн уже не будет в опасности; он мог идти куда пожелает. Но они хотели с ним побеседовать, чтобы попытаться склонить на свою сторону.

Он мог довериться Прозрачному адепту.

Информация была передана мгновенно; чтобы её обдумать, юноше понадобилось бы несколько часов. И в то же время он сообщил свои вести: о том, как они с Агапой согласились на расставание, хотя и любили друг друга, и как враждебные адепты пытались её похитить, чтобы потом шантажировать его. Как они прятались в месте, где гражданам не пришло бы в голову их искать, пока Агапе не удастся улететь с планеты.

— Не покидай меня! — вскрикнула девушка, осознав, что происходит. Она обхватила его и прижалась так тесно, как только могла, почти слившись с его телом. — Я люблю тебя, Бэйн!

А затем произошёл обратный обмен.