Робот-Адепт

Глава 11 Магия

Маш обнаружил себя стоящим возле Красных Владений. Рядом стояла Флета и ещё трое. Одним из них оказался тролль Труль, Красный Адепт, с которым Маш впервые повстречался, когда искал Флету, чтобы помешать ей покончить с собой. Вторым был Прозрачный Адепт. Третьей — весьма привлекательная особа, показавшаяся юноше знакомой. А, да это же Беата, сестра их работодателя из офиса на Протоне! Там она выглядела чопорной и обнажённой; здесь на ней было бежевое платье. Существенная разница. Что она тут делала?

Все они молчали. Очевидно, дожидались его обмена телами с Бэйном.

— Я Маш, — сказал юноша. — Как понимаю, здесь что-то произошло, и теперь вступает в силу новый договор. Но я не знаю, в чём он заключается.

Флета подошла ближе.

— Тебя ли вижу вновь, Маш? — спросила она. Девушка выглядела озабоченной.

— Люблю, — шепнул он, позволив на миг этому чувству струиться сквозь него к ней. Он так желал её на Протоне, что Агапа показалась ему лишь бледной тенью настоящей Флеты. Как же здорово быть с ней снова!

Магическая рябь всколыхнула её тёмные шелковистые волосы. И девушка бросилась к нему в объятия, сжимая до боли.

— Люблю! — эхом выдохнула она.

Прозрачный взглянул на Труля.

— Завтра? — уточнил он.

— Верно, Адепт, — отозвался тот.

Прозрачный обернулся к Беате. Вокруг девушки образовался водянистый пузырь. Он оторвался от земли, унося её с собой, и быстро полетел к западу. Затем Прозрачный тоже исчез.

— Добро пожаловать в Красные Владения, если пожелаете стать нашими гостями, — поприветствовал их Труль. — Или продолжайте свой путь.

Маш заколебался, не зная, во что его вовлекают.

— Мы благодарны тебе, Адепт, и принимаем приглашение, — ответила за него Флета.

Они трое направились к красному замку.

— Мне известно лишь, что Бэйн обезвредил западню, — признался Маш. — И новая сделка упростит нашу ситуацию. Хотелось бы узнать обо всём этом подробней.

— Дочь Бежевого Адепта предприняла попытку соблазнить Бэйна, сочтя его только прибывшим, — пояснил Труль. — Сии чары были таким же нарушением договора, как и слежка Бэйна за враждебными адептами. Прозрачный ни о тех, ни о других не ведал. Теперь мы с ним обучим тебя магии, дабы мог ты победить двойника в малом турнире, и победитель определит, в чью пользу вы двое будете действовать.

Маш почувствовал, что поток информации захлестнул его с головой.

— Я буду… играть против своего двойника? Против Бэйна?

— Верно. Ты на стороне враждебных адептов, он — за идеалы Стайла и Голубого.

— Но ты ведь тоже на стороне Стайла!

— Верно. И всё же чту договор. Сей конфликт должен быть улажен, а дисбаланс между мирами — убран. Иначе всех нас ожидает крайне печальная участь.

Юноша кивнул.

— У меня имеется опыт участия в Играх на Протоне. Бэйн — новичок. И поскольку мы двое не сможем встретиться в одном измерении…

— Ты будешь сражаться с ним при помощи магии через занавес, он с тобой — с помощью науки.

— Но я в магии не очень-то разбираюсь. И он в науке — тоже.

— Тебя обучит Прозрачный по Книге Магии, а Голубой займётся тренировкой Бэйна. Оракул им поможет. Мы считаем сей выход справедливым.

Маш молчал. Он отнюдь не был уверен в реалистичности подобных планов, не говоря уже об их справедливости. Но если они устроили обе стороны, возражать было бесполезно.

Они достигли замка и вошли. Их встретила ослепительно прекрасная женщина.

— Сачеван! — воскликнул Маш, припомнив их плавание в воздушном каноэ. — Что ты тут делаешь?

— Действительно, — изумлённо пробормотал тролль себе под нос.

— Составляю Адепту компанию, — весело подмигнула она. — Твоя подруга с Протона помогла мне вызвать его на откровенный разговор, и теперь я тоже зову её подругой.

К этому приложила руку Агапа? Она и впрямь многого не успела — или не захотела — ему рассказать! Маш вспомнил, как Сачеван привела его в замок, когда он отчаянно пытался нагнать Флету, и как Адепт смотрел на вампиршу. Очевидно, Сачеван тоже питала к нему слабость.

Они пообедали все вчетвером, и юноша почувствовал себя, как дома. Сачеван с Трулем помогли ему спасти Флету; то, что они сейчас вместе, казалось правильным. Во взаимоотношениях адептов и с адептами было много плохого, но имелись и свои преимущества, и вот оно — доказательство.

Их с Флетой устроили на ночь в небольшой уютной комнатке.

— И как тебе кобылка-амёба? — с лёгкой иронией осведомилась девушка.

Челюсть Маша отпала. Она рассмеялась, и он осознал, что Флета его дразнит.

— А как тебе понравился Бэйн? — парировал он.

— Я люблю тебя, — серьёзно отозвалась она. — Но он мне нравится, и я выручила его, как сумела. Ему понадобилось казаться тобой…

— А Агапе — тобой, — кивнул Маш.

— Верно. То, что мы говорили и делали — просто слова и нужды, не истина. Ты ведь не возражал?

— Агапа сотворила из себя твоё подобие и звучала совсем как ты, — сказал он. — Побывав в твоём теле, она неплохо тебя узнала. Я… в моём теле имеются схемы, которые…

— Я тоже приходила к тебе в её теле. А ты явился ко мне в теле Бэйна, даже сейчас. Думается мне, на этом с темой следует покончить.

Юноша кивнул. Обстоятельства, которые склонили их к близости с другими, изменились.

— Желал бы я быть с тобой всегда, — он обнял Флету и поцеловал.

— Тебе придётся быть со мной дольше, чем ты того желаешь, — лукаво улыбнулась она. — Период зачатия скоро наступит. Я могу отдалить его травами, но не стану. Я сольюсь с тобой воедино…

— Ой-ёй. — Ранее юноше уже доводилось пробовать удовлетворить её ненасытную страсть в период зачатия, и ему пришлось прибегнуть к помощи магии, чтобы этого добиться. Обычно Флета только играла в секс — игра радовала обоих, но в эти особые дни дело становилось серьёзным.

— Во всех моих обличьях, — закончила она.

— Что?

— Красный Адепт заглянул в Книгу Магии и выведал, как нам зачать жеребёнка. Думается мне, будут применены и чары, но также нам следует сблизиться, когда я пребываю в своём человеческом, лошадином и птичьем обличьях.

— Но я не способен!..

— Ты должен научиться менять свой облик, — решительно кивнула Флета. — Книга расскажет тебе, как.

— Надеюсь! — пробормотал Маш. — А заодно и мощным заклинанием потенции пусть наделит.

— Ну же, Маш, — с обезоруживающей невинностью захлопала ресницами Флета. — Разве я тебя не привлекаю?

— Ты просто сводишь меня с ума! — воскликнул юноша, толкая её на кровать и падая сверху. Девушка тихо рассмеялась.

Потом они разговаривали, лёжа в объятиях друг друга, и рассказывали о последних событиях каждого из миров. Флете приятно было услышать, что «она» выиграла ещё две игры на Турнире, и заключительное поражение тоже её расстроило.

— Но я стану обучать тебя, дабы ты не потерпел неудачу в собственном турнире, — поклялась она.

Утром явился Прозрачный. Труль провёл его и Маша в свой кабинет, где покоилась великая Книга Магии.

— Но… — запнулся было Маш.

— Сперва мы научим тебя магии трансформации, — начал Труль. — Не тревожься; ты будешь готов для кобылицы.

— И это тоже, — обескураженно кашлянул Маш. — Но… Я сын Гражданина Голубого, и мои симпатии на его стороне. Я только отправился к Прозрачному Адепту, потому что он предоставил нам с Флетой убежище, где мы могли любить друг друга открыто. Я согласился обеспечить их поступающей с Протона информацией, но никогда не предполагал, что мне придётся сражаться за враждебных адептов.

— Сие нам очевидно, — непреклонно ответил Труль. — Но дело не терпит вмешательства личных пристрастий. Пока не улажен конфликт, наши миры под угрозой. Любая сделка лучше, чем ничего. Мы нуждаемся в честном компромиссе. Ты представляешь собой не своё мнение, но инструмент, потребность в коем мы больше отрицать не можем.

— Но как же я буду из шкуры вон лезть ради стороны, с которой не согласен? То есть психологически я буду желать проиграть.

— Когда Бэйну потребовалось скрыть свою сущность, он приложил все усилия, дабы сохранить тайну, — покачал головой Труль. — На Протоне ты столкнулся с такого же рода испытанием?

— Да, но…

— И не справился с ним?

— Справился, но…

— Разве ты не можешь выполнить всё, от тебя зависящее, дабы удержать договорённость в силе?

Маш колебался. Неужели он судит о ситуации с точки зрения двойных стандартов?

— Где твоя честь? — спросил Прозрачный.

Честь. Для Маша она заключалась в том, чтобы выполнить взятые на себя обязательства как можно лучше, вне зависимости от личного к ним отношения. Он обнаружил, что внутреннее сопротивление, если смотреть на ситуацию таким образом, исчезло.

— Я смогу, — кивнул Маш. — Но я думал, что вы поставите под вопрос…

— Вероятно, некоторые действительно подвергнут твоё усердие сомнению, — отозвался Прозрачный. — Я тебе доверяю. Твоё предательство приведёт к падению моего авторитета для всех.

— Пожалуй, я буду считать себя наёмником, — решил юноша. — Я должен выполнить порученную мне работу. Личное отношение к ней не влияет на качество.

Оба адепта одобрили его решение кивками.

— И всё же…

— Почему бы тебе не посоветоваться с хозяином Голубых Владений и не успокоиться на этом? — пожал плечами Прозрачный. — Я перенесу тебя туда.

— Но…

И тут Маш очутился перед красивым голубым замком, резиденцией отца Бэйна. Юноша впервые увидел строение вблизи.

Прозрачный отправил его сюда за какую-то долю секунды. Ничего себе могущество!

Возможно, смысл в этом имелся. Прозрачный спросил его о чести. Если Маш собирался предать заключённое соглашение, то посоветоваться, кроме двойника его отца, юноше не с кем. Лучше уладить щекотливый вопрос сейчас.

— Э-э-эй! — позвал он.

Мгновение спустя на переброшенный через ров мостик вышла женщина. На неё приятно было смотреть, и она носила всё голубое, так что Маш сразу узнал в ней мать Бэйна.

— Ты, Бэйн? — её брови удивлённо поползли вверх. — Возвратился без своей иномирной подруги?

— Я Маш…

Взгляд женщины прояснился.

— Тогда где же Флета?

— В Красных Владениях. Я… Прозрачный Адепт отколдовал меня сюда побеседовать со Стайлом.

— Сейчас его здесь нет, — огорчилась она. — Но входи, Маш; я с тобой побеседую.

Агапа успела тут побывать и тоже не видела Стайла. Где тот пропадал? Впрочем, возможно, Леди сумеет разрешить мучившую юношу дилемму.

— Спасибо, — и он пересёк разделявший их мост.

У Леди были светлые кудри и голубые глаза. Разумеется, она принадлежала другому поколению, и возраст стал заметен более явно, когда Маш приблизился, но всё равно она притягивала взор не меньше, чем мать самого робота, чей возраст не имел значения.

Леди сопроводила его в центральный дворик. Там росли цветы и паслись животные: раненые, больные, выздоравливающие. Голубые Владения, вспомнил Маш, всегда славились добрым отношением к животным.

— Я люблю животное, — неожиданно сказал он.

Она присела за столик в тени маленького пруда и указала ему на ближайший стул.

— Мы не имеем ничего против Флеты.

— Но вам нужен наследник.

— Верно, Маш. Мы медленно, но верно проигрываем в числе враждебным адептам, которые жаждут свести на нет все наши достижения и сделать Фазу своей империей. Мы надеялись, что Бэйн удержит их в узде, а после него — его дитя. Без продолжения рода мы окажемся повержены, неважно, сейчас сие произойдёт или в будущем.

— Но я собираюсь найти способ зачать дитя с Флетой, чтобы Бэйн…

— Породнясь с единорогом, вы получите не человеческое дитя, но животное-полукровку. Оно не будет обладать магическими способностями, подобно настоящим людям. Животные — порождения магии сами по себе.

— Но Бэйн породнится с Агапой…

— И у них родится иномирное дитя, прикованное к Протону, — грустно кивнула она. — Маш, не думай, что мы противимся вашему счастью или же счастью Бэйна! Флета и Агапа — прекрасные девушки. Мы просто смотрим в лицо собственному поражению. Где окажетесь вы, когда рухнет весь мир?

— Тебе известно, что я согласился представлять враждебных адептов, потому что они поддерживают наш с Флетой союз, — напомнил Маш. — Чем занимаетесь вы сейчас, когда они набирают силу?

— Стайл работает над сей проблемой, — ответила Леди. — Вот почему его тут нет.

— Что нам, по-вашему, делать? — страдальчески поинтересовался Маш.

Она ровно смотрела на него.

— Нам бы хотелось, чтобы ты возвратился в свой мир и оставался там, и нашёл там себе женщину. Возможно, Агапу; она — чудное создание. А Бэйн остался бы здесь и женился на девушке с Фазы.

— Как ты можешь так легко говорить о насильственном расставании?

— Мне отнюдь не легко, — качнула головой Леди. — Я вышла замуж за Голубого по любви, но утратила свою любовь и полюбила Стайла, его двойника. Доведись мне покинуть Стайла и вернуться к Голубому ради мира в нашем мире, я бы пошла на это тоже.

— Но…

— Коричневый Адепт, ещё в отрочестве своём, произнесла найденное в конце Книги Магии заклинание и поменяла Стайла с Голубым местами, — пояснила Леди. — Таким образом в моей жизни появился Стайл, а Голубой отправился на Протон вместо него. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Я сделала ради покоя на Фазе, что сумела, и Стайл тоже. Мы оба поставили мир на первое место, отодвинув собственные интересы. От вас с Бэйном мы ожидаем не меньшего.

На сей раз покачал головой Маш.

— Может, это и судьба Бэйна, но не моя. Флета пыталась принять вашу позицию, пожертвовав своей жизнью. Даже если бы я не любил её, я не стал бы покупать покой всего мира такой ценой. Цель не оправдывает средств.

Её глаза заблестели и наполнились слезами. Леди спрятала лицо в ладонях.

— Ах, моё сердце разрывается! — заплакала она. — Невыносимое зло кроется за каждой из сторон.

Маш почувствовал, как в глазах защипало.

— Я поступлю, как должно, — сказал он. — Я должен представлять выбранную сторону. Бэйн остаётся на вашей. Если победит он, вы получите наследника. — Затем юноша поднялся и покинул замок, зная, что больше слов не требуется.

Оказавшись за рвом, он крикнул: — Прозрачный! Доставь меня обратно!

Воздух пошёл круговертью, и вот Маш уже стоит в комнате с Прозрачным и Трулем.

— Вы правы, — мрачно признал он. — Иного способа нет.

Труль открыл Книгу Магии.

— Сие тебе поможет, — произнёс он. — В этом томе содержится охранная магия всего мира, стоит лишь её пробудить. Когда ею воспользовалась твоя мать-машина, она превратилась в адепта за считанные часы, тогда как другие посвятили обучению магии всю свою жизнь. Я — обычный тролль, не способный на магию уровня человека. Я могу применять лишь малую часть сей мощи, но и она ставит меня наравне с остальными адептами.

Он окинул Маша пристальным взглядом, заставив того почувствовать себя неуютно.

— Но ты — человек, или, по крайней мере, пребываешь в человеческом теле. Твой магический потенциал превосходит мой. Даже без обучения и опыта ты наколдовал воздушную лодку для быстрого передвижения. Ты спас свою кобылицу от гибели, преодолев наложенные мною чары. Сие есть магия уровня адепта. Имея в своём распоряжении время и тренировки, ты стал бы полноценным адептом. Знаки нельзя игнорировать. Вот почему враждебные адепты боялись тебя и пытались пленить, а когда сие не удалось, инициативу перехватил Прозрачный и заключил с тобой сделку, переманив на свою сторону. Возможно, твой потенциал — обратная сторона магии Бэйна, а он силён. Но с помощью сей Книги и верного руководства твоё могущество способно превысить его силы. Вот для чего мы хотели, дабы ты осознал понятие чести.

Маш видел, что тролль говорит серьёзно, и Прозрачный с таким же серьёзным видом кивает.

— Вы хотите сказать, что моя мощь может превзойти могущество любого из вас?

— Верно. Ни одно человеческое существо ранее не владело сей Книгой. Мы должны сделать тебя достаточно сильным, чтобы ты мог выступать на нужной стороне. Но после турнира ты не утратишь своей мощи, если останешься на Фазе. Мы не хотим, чтобы ты ею злоупотреблял.

— Но я должен покинуть Фазу по завершении турнира, — возразил Маш. — Из-за дисбаланса. Или, по меньшей мере, провести столько же времени на Протоне, чтобы он не возымел разрушительных последствий.

— Верно. Но если ты выберешь не покидать Фазу, никто тебя не вынудит сделать это.

Понимание Маша росло.

— Вы не хотите решить одну проблему и создать другую, — уразумел он. — Возможно, худшую.

— Верно. Посему мы просим тебя пользоваться своими силами лишь во имя наших целей. Твоя задача — обеспечить договору плоть и кровь. Твоей наградой является успешное соитие с Флетой. Не стремись к большей власти, и беды не случится.

Осознание охватило новые сферы.

— Но как же быть с войной между адептами? Если мы с Бэйном создадим проём между измерениями для проведения турнира разве это не сгенерирует такое же могущество?

— Не исключено. Однако оно будет ограничено узким порталом, сквозь который должно течь. Мы считаем сие меньшим злом.

Маш вздохнул.

— Надеюсь, что вы правы!

Затем они перешли к обучению, объясняя ему природу соответствующих заклинаний в Книге и способы их пробуждения. Заклинания варьировались, не будучи ограничены магией отдельно взятого адепта. От Маша не требовалось говорить их, петь, рисовать или применять другие конкретные приёмы. Юноша мог выбрать любой; все способы вели к одной цели в этой невероятной Книге. Многие были сложными. Без помощи двух адептов он бы потратил куда больше времени на усвоение их значимости и применение, не говоря уже об овладении на уровне мастера.

Уже через несколько минут до Маша дошло, что сила магии на этих страницах намного больше, нежели он предполагал. Несколько часов спустя он увидел, что недооценил её. К концу первого дня представления юноши о природе вселенной фундаментально изменились. Реальность открылась перед ним с новой стороны.

К концу второго дня он уже достиг уровня адептов в применении магии и мог колдовать не хуже Труля или Прозрачного.

На третий день Маш преодолел и эти границы. Он научился чарам, пробуждающим в человеческом теле его память робота, чтобы мгновенно запоминать заклинания, не утруждая себя проникновением в их суть. Это означало, что он получил возможность обдумывать их на досуге без Книги. Другие чары расширили пределы его восприятия и способностей. Теперь Маш погрузился в магию так глубоко, как ни один человек до него.

Четвёртый день он посвятил организации и дисциплине, чтобы точно вычислять, какую магию и когда лучше применять. Теперь юноша понимал и то, в каких случаях не следует использовать её вообще. Это давало ему возможность добиться малыми чарами столько же, сколько мог бы достигнуть адепт, пользуясь могущественными заклятьями. Его сила возросла уже в ином направлении.

На пятый день Маш изучил философию и ответственность магии. Теперь они превратились в необходимость.

Он действительно становился роботом-адептом.

Для Флеты наступило время зачатия. Когда Маш столкнулся с этим впервые, он обнаружил, что сексуальные аппетиты его подруги возросли в разы. Флета испытывала потребность в соитии несколько раз в час на протяжение нескольких дней и ночей, пока цикл не закончился. Его можно было и укоротить, но человеческий организм не был способен оплодотворить её лошадиную природу. Облик девушки — лишь видимость; генетически люди и единороги несовместимы.

На сей раз Маш пробудил магию, которая перевела язык его семени на язык её яйцеклетки, в результате чего они сошлись воедино. Но даже так они отличались, как человек отличается от единорога, несмотря на способность общаться друг с другом. Союз был заключён лишь частично, пока Флета пребывала в облике девушки. Другая часть добавится после того, как она примет своё истинное обличье, а Маш временно превратится в единорога, и наконец, они достигнут своей цели, обернувшись птицами. Труль понял это, не обладая магией для пробуждения чар. Юноша впитал в себя нужные заклинания, словно губка.

Они начали со сближения в виде людей, и занятие любовью удовлетворило их обоих, поскольку в нём присутствовали любовь, зачатие и наслаждение друг другом. Потом Маш навёл на себя чары потенции, но не позволил семени исторгнуться; оно необходимо было для следующей стадии. Её яйцеклетке требовалось время, чтобы созреть полностью. Жажда близости ещё не покинула Флету, и он насыщал её лоно своим членом днями и ночами, получая больше радости от процесса, нежели от результата. В промежутках они ели и пили, чтобы не истощились и не ослабли их тела.

Спустя сутки, они сменили свою уютную спальню на скрытый от посторонних глаз сад. Маш применил чары трансформации и превратился в жеребца единорога. Флета приняла свой истинный облик. Теперь исходивший от неё запах будоражил его, и Маш обнаружил, что указаний не требуется; природа всё сделала за него. Он выпустил сохранённое семя и пробудил очередное заклинание для его сдерживания.

Они пообедали сеном, заботливо приготовленным Сачеван, утолили жажду водой из чистого фонтана. Маш нашёл бы удивительным свой опыт пребывания в новом обличье, не будь он так занят. Беспрерывные соития начали его утомлять. Помимо чар потенции, пришлось применить и лечебные, чтобы не натирались определённые места. Как справлялся со своими обязанностями вожак табуна?

Он обнаружил, что может беседовать с Флетой при помощи рога, который звучал подобно фаготу — довольно мелодично, кстати. Более того, заклинание трансформации включало в себя полную анатомию единорога и свойственный им потенциал. Следовательно, и способность разговаривать друг с другом через музыку. Внезапно Маш постиг существенный аспект природы и культуры единорогов. Да, «язык» рога был довольно ограничен по сравнению с человеческим, но лишь потому, что интересы единорогов тоже не простирались далеко. Когда появлялась сложная тема для обсуждения, они принимали человеческое обличье и пользовались людскими способами беседовать. Но для описания большинства предметов хватало и рога; тем более, испускаемые им звуки понимали и оборотни, и вампиры. Юноша решил провести в этом образе больше времени после того, как они покончат с более важными делами, и получить от него удовольствие.

Прошли ещё сутки, и они отпраздновали окончание близости в лошадиных обличьях, сыграв дуэтом: свирель и фагот. Флета отбивала такт копытами. Затем она превратилась в колибри, и Маш последовал её примеру.

Они слились воедино, и он исторг из себя семя предыдущего дня. После этого колибри порхнули к цветам и насытились нектаром. Очередное наслаждение, которого, однако, хватило всего на несколько минут, благодаря быстрому обмену веществ. И снова близость.

После нескольких актов любви её страсть угасла, и Флета принялась оглаживать пёрышки. Период зачатия миновал.

Они снова обернулись людьми.

— Я беспокоюсь, — призналась девушка. — Обычно период зачатия длится дольше.

— Возможно, он оказался короче обычного, потому что оплодотворение прошло успешно, — предположил Маш.

— О, как я надеюсь! — воскликнула Флета, обнимая его.

Они были обнажены и влюблены друг в друга — но в данный момент абсолютно не испытывали желания предаться любви физической. Вместо этого они отправились в свою комнату и погрузились в усталый сон.

Увенчаются ли попытки успехом, станет известно лишь ко времени следующего периода зачатия. Если он всё-таки начнётся — значит, провалились. Юноша мог проверить, забеременела ли она, и с помощью магии, но не хотел больше вмешиваться в естественные процессы из боязни всё испортить. Пусть теперь ими займётся природа.

Настало время турнира с альтер-эго. Бэйн уже успел связаться с Машем, подтвердив, что граждане Протона согласны уладить конфликт таким способом и что они настаивают на принятии правил настоящего Турнира. Граждане хотели, чтобы в нём было два из трёх раундов, по три игры в каждом. Таким образом шанс не будет иметь решающего значения.

Маш обсудил предложение с Прозрачным Адептом, который, в свою очередь, переговорил с остальными. Те не возражали, но потребовали заранее установить список состязаний, чтобы имелось время к ним подготовиться. Маш передал это и вскоре получил согласие с дальнейшими условиями: выбор предоставляется за тридцать дней до каждого раунда, и это время используется на подготовку к нему — после того, как игра будет определена. Отсутствие у Бэйна игрового опыта весьма их тревожило. Впрочем, они собирались вскоре исправить это с помощью интенсивных тренировок, чтобы состязание получилось честным.

Адепты приняли поправку. Турнир неумолимо приближался. Оставалось выбрать первый комплект игр.

Поставили специальную консоль. Труль вырезал её из камня и оживил чарами: теперь экран ничем не отличался от своих аналогов на Протоне. Там, естественно, на том же месте установили электронную панель управления. Но Бэйн с Машем стояли не друг против друга, а в одной точке, пересекаясь телами и сознаниями, чтобы узнавать о действиях противника мгновенно.

Консолью на Протоне управлял Игровой Компьютер, и двойники передавали сигналы, чтобы на Фазе появлялась та же информация.

На экране возникла решётка, и Маш почувствовал себя, как дома.

Юноша сомневался, что они смогут разыграть физический матч между измерениями, поэтому коснулся двойки: УМСТВЕННЫЙ. Короткая пауза, пока Бэйн думал, и на экране вспыхнула буква Б. ИНСТРУМЕНТЫ. Ячейка с надписью

разрослась и заняла весь экран.

На сей раз числа выпали Машу, и он нажал на Д. ДОСКА. Бэйн, в свою очередь, выбра 6. ИНТЕРАКТИВНЫЙ. Соответствующий квадрат опять увеличился, занимая собой всю зону видимости, предоставленную консолью.

Пришёл черёд составить собственную таблицу. Сбоку шёл обычный список игр. Первым право выбирать получил Маш, и он дотронулся до ЗАПАДНЫХ ШАХМАТ. Он любил разнообразие видов данной стратегии; в его памяти содержалось множество вариантов ходов. Бэйну, наверное, доводилось играть в шахматы не так уж и часто. Его шансы на то, чтобы достичь уровня гроссмейстера за месяц, были минимальны.

Бэйн пошёл ВА-БАНК. Сравнительно простая игра, правила которой требовали от участника первым собрать пять камешков в ряд.

Рядом с его угловым выбором Маш поставил СЁГИ — японские шахматы, похожие на западные, но с дополнительными фигурками, такими как «серебро» и «копьё», свежими ходами и тактиками. К примеру, ладьи и офицеры могли быть «коронованы» или повышены, обретая новые способности в дополнение к уже имеющимся, а захваченные фигурки получали право сражаться уже на другой стороне.

Бэйн добавил в тот же ряд КИТАЙСКИЕ ШАШКИ, предупреждая намерения Маша выбрать из трёх своих вариантов. Появись у него подобная возможность, а потом — и ряды вместо колонок, и победа была бы ему обеспечена!

Маш вставил ПОЛЯРНЫЕ ШАХМАТЫ в центр нижнего ряда. Это новомодное увлечение поначалу принимали за шутку, нежели за полноценную разновидность игры, и лишь позже включили её в качестве альтернативы классике.

Бэйн внёс ЛИСУ И ГУСЕЙ — одну из охотничьих игр, в центр верхнего ряда.

Так они и продолжали: Маш — видами шахмат, Бэйн — более простыми играми. В конце оба выбрали по собственной линии и колонке, и Машу достались ПОЛЯРНЫЕ ШАХМАТЫ. Преимущество оказалось на его стороне.

Но у Флеты возник вопрос: — Ты будешь играть здесь, в теле Бэйна?

— Да. Но хуже разбираться в играх я от этого не стану.

— А Бэйн будет играть на Протоне из твоего тела?

— Да, конечно же.

— Обладая доступом к твоей памяти и навыкам?

Маш застыл. Она только что указала на критический изъян в его мышлении! Разумеется, Бэйну достались все воспоминания и умения робота; программы передались ему автоматически, по наследству, как это принято у машин. Он, Маш, сам делал записи для Бэйна на планете Моэба, чтобы тот потом наслаждался видами. Бэйн играл в шахматы так же хорошо, как сам Маш!

Его продуманная стратегия пошла коту под хвост. Гражданин Голубой и Оракул позаботятся о том, чтобы уровень знаний Маша послужил Бэйну лишь стартовой точкой и разовьют их до гроссмейстерских. Да и электронный мозг будет просчитывать ходы куда быстрее человеческого. Бэйн не совершит ни одной ошибки из тех, о которых знал Маш. Например, как только что им допущенную!

— У меня проблемы! — пробормотал юноша. — Я перехитрил самого себя.

— Магия расширит твои возможности, — успокоил его Прозрачный. — Вот почему мы сделали из тебя адепта. Ты будешь играть лучше, чем когда был машиной.

— Так же, как и Бэйн, — мрачно отозвался он.

— Я не желала тебя опечалить, — расстроилась Флета.

Её слова вынудили Маша улыбнуться.

— Хорошо, что ты рядом, кобылка! И при необходимости меня отрезвляешь.