REVOLVE I-V

В любом случае, именно в этот момент Гофри понял, насколько же молод человек перед ним! Богиня, да ему же было немногим больше, чем Соне! Немыслимо!

Гофри уставился на воина перед собой, будто видел его в первый раз. Тот был молод и даже слишком. И дело здесь даже не в силе, хотя и в ней тоже. А в том холоде, что не уходил из почти синих глаз. В той немой уверенности, с которой Рей отнимал жизни живых людей. Странно.

Гофри мог бы размышлять над этим дольше, но его новый знакомый заговорил. Перед этим Рей наполнил похлёбкой из котелка пару железных мисок, протянув их им:

— Раз вы отдохнули, стоит немного поговорить.

Глава 234

Гофри не хотел признаваться в этом даже перед самим собой, но грядущий разговор его немного пугал. Тем не менее, он кивнул и сам взял слово:

— Стоит. Тебе, верно, любопытно, почему за нами гнались эти наёмники? — Так и не дождавшись ни кивка, ни согласия со стороны собеседника, Гофри слегка взволнованно продолжил. — Всё дело в моём сыне. Он капитан одного из отрядов в Стронде.

Старик продолжал говорить, а Рей – внимательно слушать. Врать было очень неприятно и Гофри понимал почему так. Этот человек спас их просто потому что считал эти правильным, по велению внутреннего чувства справедливости. И обманывать его сейчас. Словно плевок под ноги. Но и истинную причину раскрывать тоже никак нельзя.

Рассказ не занял и десятка минут. Как раз хватило на утреннюю трапезу.

Старик умел врать и Рей легко готов был это признать. Правду и ложь он смешивал столь умело, что верить ему хотелось, словно давно знакомому священнику.

Жаль, но дочь таланты отца перенять в полной мере ещё не успела.

Всего на мгновение скользнувший в сторону, виноватый взгляд и дрогнувшая, вместе с ладонью ложка, выдали этих двоих. И это при том, что язык народа леса девушка не знала. Нет, о том, что отец врёт, ей было известно заранее, ещё до начала разговора.

Рей ни на секунду не отрывал взгляда от старика, замечая реакцию Сони самым краем глаз, – не желал даже этим себя выдавать. История, меж тем, получалась весьма складная. Сын Гофри, знаменитый строндский наёмник, что-то сильно не поделил с каким-то толстосумом из Арна. Тот решил отомстить, но так как с целым отрядом первоклассных наёмников ничего не мог поделать, решил действовать хитрее и добраться до его семьи.

Жалостливая история объясняла и вепря, который оказался подарком сына. И то, что эти двое очутились здесь практически с пустыми руками, – бежать пришлось в большой спешке. И даже место, куда они направлялись, – в Тронре этих двоих как раз и должен был встретить сын Гофри.

И Рей был уверен: всё вышесказанное правда. Старик не упомянул лишь одного – причины ссоры, если та в самом деле состоялась. И здесь бы следовало его расспросить поподробнее, но спешка могла оказаться чреватой.

— Я понимаю, — Рей кивнул и отложил в сторону собственную, давно опустевшую тарелку. — Если всё в самом деле так, то проблемы нет. Но и ты должен понять мою насторожённость. Не каждый день встретишь отряд головорезов, преследующий отца с дочерью.

Гофри ощутимо расслабился – Рей ясно видел это. Старик опасался дальнейших расспросов, и был доволен, поняв, что их не будет. Оба, и Гофри, и Рей в тот момент считали, что всё идёт как нельзя лучше.

— Уверен, неприятностей знакомство с нами тебе не доставит. Не больше, чем уже успело доставить. — Гофри скользнул глазами в сторону сваленных в кучу трупов, полностью скрытых здоровенным куском обшивки шатра. — Да и некому доложить нанимателю этих ублюдков о том, как всё обернулось. Мы же, как только доберёмся до Тронра, будем в безопасности.

— Узнает их наниматель или нет – не так уж важно. Даже если за мной явится сотня таких же наёмников, я не сильно расстроюсь. Скорее – наоборот. — Рей показательно хлопнул по чёрной коже, из которой была сшита его новая куртка. Со стороны же подобное заявление должно было казаться хвастовством. Но на деле же, Рей лишь хотел незаметно подсказать Гофри, что этот отряд наёмников может оказаться не единственным.

Старый путешественник лишь натянуто улыбнулся. Не из-за того, что не поверил, будто его новый знакомый сумеет разобраться с сотней первоклассных головорезов. Отчего же нет? Гофри отлично помнил вчерашний день, когда с десятком наёмников, Рей покончил быстрее, чем фермер с дюжиной курей. Помнил пантеру, что могла бы целиком проглотить половину лошади и не подавиться. Да и не звучали слова молодого воина горделиво или надменно. О сражении с почти что армией наёмников, человек со странными глазами говорил так, словно обсуждал вкус только что съеденной похлёбки. Оттого верилось ему с большой охотой.

Понял Гофри и второй, гораздо более тонкий смысл, вложенный в эти слова. До Тронра ещё с неделю пути, если не торопиться. А торопиться старик больше не хотел. Спину, чуть пониже поясницы, до сих пор простреливало болью – несколько часов сна тут совсем не помогли. Бёдра и чресла ныли так, что не хотелось ни сидеть, ни стоять – разве что лежать и то – только на животе. Но, если где-то позади в самом деле есть ещё один отряд наёмников.

Протяжный вздох, вместе с которым Гофри бросил взгляд в сторону лошадей сказал Рею всё, что требовалось. Разве старик мог поступить иначе? Конечно, ему не хотелось второй раз рисковать ни своей жизнью, ни уж тем более, жизнью своего ребёнка. Добраться до города Гофри хотел в безопасности. И, желательно, не пешком, а ведь он не мог просто так взять и забрать парочку лошадей, – вдруг Рей бы не понял его, или, упаси Богиня, обиделся?

И вот сейчас старик вновь собирался обратиться за помощью, наступив собственной гордости на горло. Ему ведь даже заплатить вчерашнему незнакомцу было нечем.

— Похоже, удача в самом деле с вами. Мы направляемся в одно и то же место. — Как и в прошлый раз, Рей решил протянуть старику руку помощи. Это ничего ему не стоит, но зато в глазах Гофри он будет выглядеть чуточку лучше. То, что сейчас и нужно. — Вместе с караваном из Рондала в Тронр направляется один гильфар, мой. — Рей даже на секунду запнулся, на ходу меняя историю, — мой учитель. Там мы должны с ним встретиться. Я собирался прибыть в город загодя, но ничего не изменится, если придётся задержаться на несколько дней.

Не стоит и говорить о том, что Гофри легко и радостно согласился, обещав расплатиться за всё как только он увидится с сыном. Сам старик после этого, отправился разобраться с собственной раной, – его рёбра всё же не вышли невредимыми из этой истории. Дочь он подрядил себе в помощницы, но так и не дойдя до шатра, парочка вернулась обратно, когда Гофри заметил, что Рей принялся самолично чистить котелок. Долго причитать старик не стал – попросту заявил, что подобную работу стоит оставить им.

Спорить, как собственно, и убирать остатки завтрака, Рей совершенно не хотел. Здесь главное – знать меру, если отказываться от любой помощи, это будет выглядеть подозрительно. Но и уходить слишком далеко тоже не стоило – всё же, если до встречи с наёмниками у этих двоих было что-то ценное, они захотят это вернуть. А потому спускать глаз с груды тел Рей не собирался, – хорошенько их обыскать он попросту не успел, зато шатёр с оружием и припасами, где скрылись отец с дочерью, – давно перевернул вверх дном. Там точно ничего не было. Разве что эти наёмники решили спрятать найденное даже от самих себя.

Нет. Почти наверняка с собой эти двое ничего ценного не везли, но осторожность всё равно не повредит . — Рей окончательно определился с тем, как стоит действовать. Он покрепче затянул попругу и двинулся к следующей из лошадей, – как раз занимался тем, что седлал их в дорогу. Всего раз в караване он делал это практики ради и, как оказалось, не зря. Не забыл Рей и привязать к седлу свою сумку – в холщовом мешке не уместилось бы и десятой части того, что он стащил у наёмников, но не ехать же ему с пустыми руками?

Зимнее солнце, добравшееся уже до середины неба, обманчиво ярко светило, совершенно не собираясь прогонять холод. Здесь, на западе, в это время года не встретишь такой мороз как по ту сторону леса, в том же Рондале, но и без меховой накидки да пары сапог потеплее не обойтись. Благо, то, что отец с дочерью с собой взять не успели, в должном количестве нашлось у убитых наёмников.

Гофри наклонился в сторону плетущейся рядом лошади, привязанной к его собственной, и поправил съехавшую на строну перевязь с вещами. При этом, как ему казалось, незаметно бросив взгляд в сторону дочери. В дороге они не пробыли и часа, – решили отдохнуть до полудня, прежде чем отправляться в путь, но то, что старик заметил ещё в лагере, сейчас стало совсем уж очевидным.

Для себя уже немолодой отец так и не мог решить, как относиться к происходящему. Соня не отрывала глаз от укрытой серым плащом спины воина, назвавшегося Реем. Разглядывала её неотрывно и с плохо скрываемым интересом, словно ту статую на главной площади Тронра. Зато, когда изредка ехавший немного впереди человек оборачивался к ним, дочь сразу же прятала глаза, принимаясь разглядывать то лес, то степь, то снег под копытами лошади – лишь бы не встречаться взглядом с их новым знакомым.

Что делать, Гофри понятия не имел. С одной стороны, что тут такого? Соня уже не ребёнок и сама вправе выбирать. Главное, чтобы причиной выбора не стало то, что Рей выручил их из беды. Чувство искренней благодарности легко спутать с чем-то большим.

Но в то же время, сам молодой воин взглянул в сторону Сони лишь единожды. И Гофри был рад, что дочь не видела этот взгляд, а вот сам он успел заметить главное. В странных, слишком ярких глазах молодого человека сначала удалось бы различить только спокойствие. Соня смотрела куда-то в сторону, позволив Рею несколько долгих секунд разглядывать её лицо. А затем взгляд почти синих глаз разом потемнел, выдав тщательно скрываемую рану. Совсем свежую и слишком глубокую, чтобы она могла быстро зажить.

Это продлилось совсем недолго, молодой воин отвёл взгляд и тот снова сделался невозмутимым и непоколебимым, что этот лес в стороне. Будто ничего и не было. Но Гофри знал, что та тихая злость, та боль, что он только что видел в глазах Рея, никуда не делась. Лишь спряталась поглубже, дожидаясь того момента, когда время наконец исцелит рану от утраты дорогого человека.

Жаль, но такие раны редко когда исчезают окончательно . — Старик беззвучно вздохнул. Свою мать Соня никогда не видела и уже не увидит, а потому Гофри в чём-то понимал Рея. Или считал, что понимает. Он ещё раз посмотрел в сторону самого ценного сокровища, что было в его жизни. Как и любому отцу, для дочери ему хотелось самого лучшего. Уберечь её от всех бед этого мира ему было не по силам, зато предостеречь – вполне. — Так и сделаю, поговорю с ней, когда остановимся передохнуть .

Глава 235

Костёр по важности своей, пожалуй, в ином путешествии, может обойти даже лошадь. Тепло его огня согреет и вас, и вашу пищу, а, если рядом есть немного снега – без воды вы тоже не останетесь. Яркое пламя смягчит темноту самой непроглядной ночи, прогонит незваных гостей, а остальных напротив – соберёт вокруг себя в большой или не очень круг. И свяжет их разговором. Пламя безропотно выслушает историю, а иногда – расскажет свою. Ведь в мерцании его рождаются легенды.

Вот и сейчас неспешный танец огня, лучше всякого вина, развязал один старый язык. Отец знал много историй и, что главное, почти все были интересными. Жаль, но какая именно из них звучит сейчас, девушка не знала. И дело здесь даже не в том, что рассказ вёлся на языке народа леса: имейся у Сони желание – и отгадать смысл истории удалось бы и так, она слышала их столько раз, что и сама сумела бы рассказать не хуже. Но девушка попросту не слушала отца. Всё её внимание приковал к себе человек по ту сторону костра.

Соня и сама понимала, что ведёт себя не совсем подобающе. Вот так открыто пялиться на почти что незнакомца, пускай и спасшего им с отцом жизнь. Но поделать с собой ничего не удавалось, да и не слишком-то хотелось. Что-то неуловимо притягательное было в этом человеке. Или даже не так. Притягательным было всё.

И начать стоит с того, что молодой воин был откровенно хорош собой. Высокий, крепко сложенный, с удивительно правильными чертами лица. Соня, путешествуя вместе с отцом, видела великое множество людей, но сравнить Рея даже ей было попросту не с кем.

Ещё, если верить отцу, а сомневаться в его словах причин не было, этот человек был сильнее, чем её брат. И вот здесь Соня как раз таки могла сравнивать. Никого, с кем старший брат не смог бы справиться, ей встречать ещё не доводилось. Оттого лёгкое сомнение всё же присутствовало. Ровно до того момента, как она впервые увидела пантеру. Огромный монстр, с трудом помещающийся под сенью исполинских деревьев, мерно шагал в их сторону из леса. При этом легко обгонял лошадей из-за ширины собственного шага. Девушка не могла не проникнуться этим зрелищем, даже несмотря на то, что её загодя предупредили. Огромный кот нёс, насадив на лезвие одного из своих хвостов, тушу довольно внушительных размеров оленя. Хозяин велел ему добыть свежего мяса и Цесс, – а именно так звали кошку, – приказ выполнил. И выполнял его уже три дня, пока они были в пути. Разве что сегодня зверь задерживался, но Рей, похоже, поглощённый рассказом отца этого не замечал.

Больше всего Соня жалела о том, что не может с ним поговорить. И одновременно была этому искренне рада. Что бы она сказала? О чём спросила? А так, даже просто наблюдая за человеком, вызывающим столь непонятное, но несомненно приятное чувство, девушка ощущала неподдельную радость. Казалось бы, совсем недавно она чудом выбралась из плена наёмников-головорезов, но вот уже второй день с её лица не сходит улыбка.

Рассказ ненадолго прервался. Рей что-то спросил и подложил в костёр сухие ветки, пламя призывно затрещало, принимая угощение. Отец ответил и сам задал вопрос.

Соня даже не пыталась делать вид, что слушает их. Просто смотрела. Его поведение, его голос, его взгляд. Особенно взгляд. Спокойный, уверенный и немного холодный. Редко когда они встречались глазами, но в такие моменты и без того обгоняющий отца на целую голову Рей, казался выше ещё на локоть. Да, пожалуй, именно взгляд этого человека внушал сильней всего.

Залюбовавшись, Соня даже не поняла, что именно произошло. Вот Рей сидел, внимательно слушая отца, а вот он уже отбросил плащ в сторону, разом оказавшись на ногах. Одним мягким, совершенно лишённым усилия движением. Затем Рей повернулся в сторону чащи. Алый отсвет костра, отразившийся в лезвии обнажённого кинжала, заставил Соню очнуться, а её отца замолчать.

Несколько мучительно долгих секунд висела тишина, разбавляемая мерным треском костра. Но так было только хуже.

Рей же медленно огляделся, вынул из ножен второй кинжал и шагнул немного в сторону. Теперь Соня смотрела на него сбоку и потому заметила, как и без того яркие глаза затопило синевой полностью и они разом вспыхнули. Рей огляделся во второй раз. Свет, которым горел его взгляд постепенно стал почти синим, а затем, в какой-то момент, он, обронив несколько слов, вспыхнул уже весь, с ног до головы. Через мгновение, там, где до этого стоял Рей осталась лишь пара полупрозрачных, созданных из голубой энергии, силуэтов. Те немедленно встали по разные стороны костра, будто дозорные.

Сам же Рей исчез.

Непрошенный гость был один. При этом, он оказался достаточно умел, – ведь вполне мог бы уйти незамеченным, – и умён, – ведь бросился убегать сразу же, как только понял, что его обнаружили. Да и обнаружили ли? Интуиция и чутьё – вот и всё, на что полагался Рей. Неприятное чувство, будто писк на самой грани слышимости, появившееся совсем недавно, легко можно было проигнорировать. А вот голос внутреннего охотника – уже нет.

Никоим другим образом наблюдатель себя не выдал.

Его даже Цесс не заметил . — Осознание этого простого факта заставило Рея застыть на месте. Мгновение он потратил на то, чтобы попытаться связаться с пантерой. Но именно, что попытаться. Кот, к счастью, живой, был где-то в лесу, довольно далеко и на зов хозяина не ответил.

Одномоментно Рей стал гораздо осторожнее. Теперь он не нёсся вперёд сломя голову, а лишь быстро шагал, выверяя каждое движение. Если враг сумел каким-то неведомым образом обезвредить Цесса, ловушки – это самая малая неприятность, которой стоит ожидать. Душу противника Рей сумел мельком разглядеть: белая, почти зелёная. И, как оказалось, это не значит ровным счётом ничего, раз пантера с ним не справилась.

С тем, что произошло дальше, Рей ничего поделать не мог. На вспыхнувший под ногами свет он отреагировал со всей скоростью, что ему давали в ту же секунду сработавшие Рефлексы убийцы. Отступление в буквальном смысле этого слова отбросило его на несколько шагов назад и выстрелившие откуда-то из-под снега зелёные шипы со свистом пронзили лишь воздух.

Ловушка . — Рей без труда опознал знакомый навык Охотника. И без того незаметная, под снегом она стала и вовсе неразличимой.

Ситуация складывалась весьма неприятная. Особенно тем, что ни с чем подобным Рей ещё не сталкивался и как следует действовать, попросту не представлял. Противник не дикий зверь. Он умён, умел и оттого весьма опасен.

Эти шипы вполне могли бы меня прикончить. Душ, чтобы излечить серьёзную рану, попросту нет . — Рей пристально оглядывал землю вокруг себя, но в темноте ночи всё размывалось, а света от звёзд хватало разве что на то, чтобы не биться лбом о каждое встречное дерево. А потому Рей стоял на месте, припоминая те короткие уроки, что ему успели дать фаросцы, прежде, чем попытались прикончить. И по всему выходило, что преследовать противника посреди ночи, не имея возможности ни разглядеть следы, ни обнаружить ловушки – это не самый приятный способ самоубиться.

Но выход был и весьма простой. Вот только возможность воспользоваться им появилась лишь недавно. Рей медленно придвинулся к ближайшему дереву, укрылся за его стволом и сосредоточился. Вначале голубое, затем уже синее сияние покрыло его фигуру и почти сразу отделилось, формируя Иллюзорную тень. Третью, если считать тех, что остались рядом с Гофри и Соней. Навык третьего же уровня это как раз позволял да и сама копия была куда полезней. Как минимум тем, что вот этот, будто сотканный из светящейся, синей жидкости Рей, мог пользоваться даже Рывком и существовал довольно долго, прежде чем истрачивал вложенный в него запас энергии. Пожалуй, на данный момент это был сложнейший из навыков в целом.

Сам же Рей вновь влил энергию в глаза, но белую душу разглядеть не смог – мешали деревья. Впрочем, как он сам догадался, противник был не глуп, но сейчас это играло против самого беглеца. Двигаться тот мог только в одну сторону – прямиком на юг, по самой опушке леса. Безмерной глупости поступком стало бы соваться в самую чащу Фароса, даже если за тобой гонятся. Ну, а если беглец выйдет на равнину, понадеявшись на прикрытие темноты, ничто не помешает разглядеть его душу.

Отлично . — Рей определился с планом действий, отдал копии приказ двигаться вперёд и сам отправился следом, отставая на десяток шагов. И не по удобным, широким тропинкам, коих между исполинами имелось в достатке, а поближе к деревьям, там, где снег поглубже, – усиленные энергией второго уровня ноги так или иначе почти без труда торили путь вперёд. А вот у противника с этим должны быть проблемы. — У него всё ещё белая душа, а значит слишком много Ловушек он установить не мог. Не хватит ни энергии, ни времени, чтобы навыки восстановились .

Но в том, что этот вывод не совсем верен, Рей убедился почти сразу. Тень не успела сделать и пяти десятков шагов.

Глава 236

Иллюзорная тень третьего уровня бесшумно лопнула. Секунду силуэт ещё выглядел целостно, а затем обернулся ярким синим облаком и исчез без следа. Ни крупицы силы не вернулось обратно к Рэю – это происходило только когда он сам развеивал навык. А ведь его противнику не хватило бы и полного запаса энергии на создание единственной такой вот Тени. И при этом, тот расправился с ней при помощи заточенной палки. Всё же, человек гораздо опаснее зверя именно своим умом.

В промёрзшую землю воткнулся острый сук. Именно он мгновением ранее прошил собой Иллюзорную тень. Рэй разглядывал сработавшую ловушку уже распластавшись на снегу – просто на всякий случай – мало ли. Конечно, Исчезновение исправно прятало его даже когда он пользовался зрением душ – иначе разглядеть пару синих огней в его глазах да посреди ночного леса, удалось бы и за милю. Тогда вся эта осторожность попросту не имела бы смысла. Вот и сейчас стоило обождать, вдруг здесь есть ещё какие-то сюрпризы? Вдруг эта вот ловушка активирует другую? У фаросцев Рэй видел и такое.

Но всё оказалось несколько проще. Тот самый заострённый сук, кусок верёвки да молодая, ещё гибкая ветка дерева – это всё, что понадобилось, чтобы соорудить нехитрую, но оттого не менее эффективную ловушку. Иллюзорной тени, вот, хватило и этого.

Да и мне бы хватило. С куском дерева в брюхе долго не живут , — Рэй медленно оглядывался, попутно размышляя над тем, стоит ли менять план. Только сейчас он понял насколько же долго незваный гость, незамеченный никем, следил за ними, раз успел установить столько ловушек. — Или здесь попросту место, которое он загодя подготовил? Ведёт меня в западню?

Резко выдохнув, Рэй неспешно, бесшумно втянул в себя холодный зимний воздух. Нос защипало. Лес пах свежестью и морозом. Совсем не так, как на севере. Непрошенная мысль отвлекла Рэя всего на мгновение, – как раз в тот момента среди серости окружающего мира, вызванной зрением душ, промелькнул бледный силуэт чужой души. И промелькнул в опасной близости. Полсотни шагов, не больше.

А затем ствол дерева, в метре над прижатой к земле головой Рэя, пробило стрелой. Секущий звук, с которым наконечник вонзился в кору всё ещё звенел в воздухе, когда одним плавным движением, Рэй оказался с другой стороны лесного исполина. Теперь от лучника его отделяло несколько метров внушающей доверие породы.

И вот именно этот выстрел! Не темнота ночи, полной ловушек. Не мастерство неожиданного противника. Именно выстрел заставил Рэя впервые задуматься о том, что, быть может, сейчас стоит немного отступить. Найти Цесса, проверить в порядке ли он. Убедиться, что со стариком и его дочерью ничего не случится. Это было бы весьма и весьма мудро.

Ко всему прочему, лучник явно не так прост! Плевать на вспышку от Иллюзорной Тени, ту уничтожило в десятке шагов от того места, куда прилетела стрела! Выстрели враг туда – и ничего удивительного не было бы. Но нет, стрела прошила бы Рэю грудь, не реши он полежать на прохладном ковре из свежего снега буквально за секунду до выстрела. А значит, противник каким-то образом заметил его, даже невзирая на невидимость от Исчезновения!

Это заслуживало некоего уважения. И, что важнее: это бросало вызов! Ухмыльнувшись прошлым мыслям об отступлении, Рэй вытянул руку в сторону и через мгновение в ней появился лук. В игру, что затеял противник, можно было играть вдвоём.

И Рэй в этой игре обладал неоспоримым преимуществом!

Не в оружии, нет, – на самом деле, отобранный у наёмников лук был до неприличия обычен, не в пример остальному снаряжению. В иной ситуации, прицельно пустить из него стрелу хотя бы на сотню шагов – предел любых мечтаний. Но сложившуюся ситуацию обычной никто бы назвать не посмел.

Корректировка траектории. Рэю пришлось бы изрядно напрячь собственную память, чтобы припомнить последний раз, когда он пользовался этим навыком. Пользовался в бою, само собой. В качестве тренировки же, он применял его не дольше суток назад. Это касалось вообще всех навыков – следовало проверить, как они поведут себя с энергией третьего уровня. И больше всего нового Рэй узнал именно о навыках Лучника – до этого проверить их толком не было возможности, всё же, для этого нужен был лук.

Высунув из-за ствола самый край носа и единственный глаз, Рэй вгляделся в темноту леса, видевшуюся под эффектом зрения душ слегка размытой и серой. Белой души нигде не было. Ну ещё бы! Даже самый безголовый стрелок не останется на том же месте, единожды промахнувшись. Вот и этот противник не стал допускать подобную ошибку.

Главное, чтобы он не решился сбежать вовсе , — размышляя над предполагаемыми действиями врага, Рэй создал ещё одну Иллюзорную Тень. На этот раз первого уровня – нечего тратить энергию понапрасну, её запас велик, но не бесконечен.

Мерно сияющий зелёным светом двойник ринулся в темноту с бесстрашием и скоростью создания, которому не следовало волноваться за собственную жизнь. Удача ли, но клон успел пробежать почти половину расстояния до того места, где раньше прятался лучник, прежде чем ему в голову угодила стрела. Не ловушка, противник попросту решил не подпускать Тень слишком близко к себе.

Мысленно похвалив стрелка за невероятного мастерства выстрел, Рэй на секунду активировал Рефлексы убийцы с энергией третьего уровня. И в этот раз навык замедлил мир примерно вдвое – его удалось воссоздать самостоятельно и, как и все остальные, без исключения, навык исчез из Статуса. А потому точные цифры было попросту негде посмотреть.

Бледное пятно чужой души показалось всего на мгновение, которого лучнику хватило, чтобы выстрелить, и сразу исчезло. Рэй мазнул по нему взглядом, уделив гораздо больше внимания деревьям, неподалёку от того места, где ещё несколько секунд будет находиться стрелок.

Рефлексы убийцы пришлось ненадолго отключить. Всего на один глубокий вздох, что понадобился Рэю сразу для нескольких вещей. Он вытащил из Инвентаря стрелу и взвёл её одним ровным, слитным движением. Затем прицелился куда-то в сторону чащи, даже не близко к тому месту, где находился противник. Азарт разгорался где-то внутри него, заставляя допускать этот маленький риск.

Стрела вспыхнула, но всего лишь зелёным. Сразу по нескольким причинам. Большего мог не выдержать ни лук, ни Рэй. Если стрела будет лететь слишком быстро, он попросту не успеет использовать Корректировку траектории. И даже сейчас придётся снова использовать Рефлексы убийцы – как оказалось, если не слишком злоупотреблять этим навыком и не растягивать каждое его применение надолго, особого вреда нет.

Корректировка траектории, как и Ливень стрел, оказались далеко не такими простыми навыками, как изначально полагал Рэй, пользуясь ими при помощи мира. Но стоило освоить их и принцип работы стал полностью понятен.

На и без того сияющую зелёным светом Усиленного выстрела стрелу, лёг конструкт Корректировки траектории. Внешне стрела никак не изменилась, всё так же продолжая сиять зелёным. А вот с использованным следом Ливнем стрел третьего уровня дело обстояло иначе. Зелёное сияние словно вспороли десятки насыщенно синих прожилков, а затем разом спрятались в стреле, дожидаясь, команды, которая высвободит их наружу.

Рэй же на себе ощутил, как запас внутренней энергии одномоментно просел. От количества истраченной разом силы тело пробило ознобом. Даже стрела на тетиве слабо подрагивала, словно готовая надломиться в любой момент. Ещё бы! Прямо сейчас на неё наложили целых три навыка. Два из них и вовсе третьего уровня!

Ещё раз возобновив в памяти весь маршрут полёта стрелы, Рэй активировал Рефлексы убийцы уже в который раз за этот вечер.

Пропела тетива и пара пылающих синим огнём глаз проводила стрелу в её непродолжительном полёте.

Как казалось самому Рэю, чьё восприятие сильно замедлял навык, стрела провела в воздухе почти две полных секунды. За это время он успел активировать прикреплённый к ней конструкт Корректировки траектории дважды, вынуждая снаряд огибать деревья. Со звуками, похожими на тихие выбросы пара, стрела виляла между исполинских стволов, широкой дугой приближаясь к тому месту, где скрывался враг.

И в последний, решающий момент, Рэй всё же успел заметить бледный силуэт, вынырнувший из-за укрытия. Тот Рывком ушёл куда-то в сторону, к другому дереву и, пожалуй, начни он двигаться на секунду раньше, вполне мог бы успеть.

Рэй применил Корректировку последний – третий раз – направляя стрелу прямо в сторону беглеца и немного вниз, в сторону его ног. Затем сразу же активировал последний конструкт навыка. Ливень стрел, вложенный в стрелу, заставил ту вспыхнуть так, словно посреди леса кто-то решил зажечь здоровенный зелёный костёр. Именно зелёный. Хоть вложенный конструкт и был третьего уровня, копии он создавал, основываясь на материале. И прямо сейчас им служила стрела. С Усиленным выстрелом первого уровня.

Пожалуй, потребовалось бы сложить воедино энергию десятка таких вот лучников, чтобы воссоздать атаку, которую только что применил Рэй. А позади так и не успевшего выйти из Рывка противника появилось ещё семь стрел, объятых сиянием Усиленного выстрела. Навык поглощал безумное количество силы. Несоизмеримо большее, чем если бы пришлось попросту использовать Усиленный выстрел семь раз под ряд.

Зрелище завораживало. Рэй невольно представил себе сотню копий того же Усиленного выстрела, но уже третьего уровня. Насколько большой кусок леса превратило бы сейчас в щепки? И сколько на это ушло бы энергии?

Непрошенную мысль пришлось силой выбросить из головы. Может, она закралась туда оттого, что Рэй ещё ни разу не использовал столь сложную связку навыков Лучника в бою? Или дело было в том, что эта единственная атака решила исход скоротечного сражения?

Противник не успел увернуться. По лесу разнёсся крик нестерпимой боли. И пускай Усиленные выстрелы были всего первого уровня, результат не разочаровал. С такого расстояния разглядеть удавалось только душу и о том, чтобы сказать насколько серьёзно ранен противник, не шло и речи. Но сама душа тело не покинула, а значит ночной гость пока что не погиб, хоть и не мог подняться на ноги.

Всё решилось слишком быстро, но Рэй такой исход исключительно удовлетворял. Охота, которая заканчивается после первого же выстрела – всегда самая удачная. И тот факт, что для этого выстрела ему пришлось выложиться на полную ничего не менял. Всё же, нынешнее мастерство стало результатом непрерывного труда. Полгода назад о столь филигранном использовании собственных способностей можно было разве что мечтать.

Пожалуй, стоит поспешить, пока он не истёк кровью . — Рэй разом расслабился, понимая, что бой окончен. Так всегда бывало после столь напряжённых моментов. И чем опаснее ситуация, тем спокойнее по её окончанию. Словно затишье, но не перед бурей, а после неё.

Убивать этого наёмника Рэй пока не собирался. А то без всяких сомнений был один из тех, кого послали за Гофри и Соней. Другими словами – весьма ценный источник информации.

Вызвав Иллюзорную Тень, Рэй окутался Исчезновением с Тишиной и уверенным шагом двинулся следом за зелёным двойником, размышляя о том, какие вопросы задать в первую очередь. Здесь нужно отталкиваться от того, что он уже успел узнать. И по всему выходило, что почти ничего. Это, если говорить о том, зачем Богиня указала именно на этих двоих. В остальном же, знакомство состоялось весьма успешно и о жизни Гофри с Соней, Рэй успел наслушаться вдоволь.

Старик, к примеру, изъездил вдоль и поперёк весь материк, а оттого весьма ловко обращался с лошадьми. Ещё он владел шестью наречиями, на одном из которых ныне уже почти никто и не говорил, мог сварить на диво вкусный суп чуть ли не из подножной грязи и травы, а, что самое главное, – он почти не задавал неудобных вопросов, предпочитая говорить самому. Сказывался опыт повидавшего жизнь человека.

О Соне же сложно что-то сказать, – всё же, девушка с ним и не заговорила ни разу, а отец болтал о дочери без особой на то охоты. Но Рэй не был настолько слеп, чтобы не замечать весьма недвусмысленные взгляды. И, при нужде, планировал этим воспользоваться.

Под ногами Тени, которая торила путь к раненному противнику, вспыхнул зелёный свет и Рэй вынырнул из своих размышлений, машинально применив Отступление. Как оказалось – зря. Навык противника чем-то напоминал Ловушку, но работал иначе.

Это похоже то, на что наступил Цесс в лагере наёмников. По крайней мере, вспышка точно та же . — Зелёные нити, что словно паутина опутали двойника, выглядели почти невидимыми – всё же, Тень была соткана из той же зелёной энергии, а оттого цвета сливались в один.

Двойник попытался вырваться, но лишь повалился наземь, дёрнулся ещё несколько раз и бессильно застыл в неподвижности. Рэй понаблюдал за этим мгновение-другое, пожал плечами и развеял Тень. Секундой позже рядом с ним стоял уже другой зелёный двойник, тут же бесстрашно ринувшийся вперёд. Прямо в темноту из которой доносились приглушённые стоны.

Первое, о чём задумался Рэй – вовсе не раны ночного гостя. Ему, меж тем, перебило в голени одну из ног и сильно разворотило стопу. Но Рея это не заботило – истечь кровью прямо тут он наёмнику не позволит, а значит спешка излишня.

Гораздо интереснее оказалось то, что перед Реем лежал вовсе не человек. Зато сразу стало понятно, как этот лучник обнаружил его даже сквозь Исчезновение – противнику помог слух. Без привычной зелёной брони весьма непросто признать фаросца – не так уж сильно этот народ отличался от людей. Неверный свет луны скрадывал цвета, не давая увидеть оттенок кожи. Но пальцы, увенчанные похожими на когти ногтями, Рэй разглядеть всё же сумел. Как раз в тот момент, когда полумёртвый, на первый взгляд, воин, попытался воткнуть ему в бедро кинжал. За что и лежал сейчас, сотрясаясь всем телом и захлёбываясь собственной слюной. Молния сорвалась с ладони Рея едва ли не быстрее, чем он сам успел это сообразить.

Глава 237

Не зря я столько тренировался! — Рэй довольно хмыкнул собственной скорости реакции и поднял обронённый противником кинжал.

Пришлось расплыться в довольной улыбке – лезвие поблёскивало зелёным. Атанит. Оружие старое, но зато первоклассное.

Не церемонясь, Рэй схватил вяло отпирающегося фаросца за руку, вывернул ту ему за спину и прямо из воздуха выхватил кусок верёвки, крепко стянув предплечья вместе. Сын леса ещё не оклемался после разряда током, а потому Рэй, нимало не стесняясь, той же верёвкой туго перетянул изувеченную ногу выше того места, где стрела разорвала мышцы. Это никоим образом не помогло бы раненному – на таком морозе кровоточащая нога полностью отмёрзнет за несколько минут. Потом её разве что отнять, пока не взялась гнилью. Но зато фаросец не истечёт кровью за это время, а дольше ему жить и не надо.

— Сегодня твоя охота не удалась, — обронил Рэй, поднимая с земли лук. Жаль, не из атанита. Это оружие вышло из-под рук людей, а не фаросцев. Не потрудившись снять тетиву, Рэй спрятал найденное в Инвентарь – там лук не испортится, даже оставшись взведённым.

Слова на родном языке заставили фаросца застыть неподвижно. Он недоверчиво поднял голову вверх, желая убедиться, правда ли перед ним человек. Пара взглядов встретились и теперь неподвижно застыл уже Рэй. Всё лицо лесного, что лежал подле него, пересекал длинный, уродливый шрам. Взяв своё начало у основания глаза, он тянулся к самому подбородку. Пересекал губы, немного задевал нос.

В памяти, в самом отдалённом её уголке, куда Рэй запрятал терзающие его воспоминания, всплыл разговор. Слова зазвучали в голове звоном колокольчиков. Он ехал верхом на пантере, а Тесса – на своей тигрице. Девушка говорила, а Рэй упивался звучанием её голоса. После нескольких одиноких месяцев на севере Фароса, звук человеческой речи казался чем-то изумительным. Тесса ужасно говорила на языке народа леса, но зато весело, слегка высокомерно и по-девичьи задорно:

— И зачем тебе это? Думаешь, вы когда-нибудь встретитесь? Но, если так интересно, его звали.

— Харис, — Рэй произнёс имя вслух и по реакции фаросца понял – это он. Тот самый изгнанник, что приглядывал за ставшей сиротой девушкой. Он научил её языку и тому, как постоять за себя. В каком-то смысле, благодаря ему они с Тессой встретились.

Невероятное совпадение.

Фаросец болезненно засопел, вроде даже что-то сказал, но его не услышали.

— Что это значит? — Рэй поднял взгляд вверх, к черноте ночного неба. Лесной вновь что-то пробормотал – может Хариса насторожил незнакомый язык, на который перешёл его сегодняшний противник, а может фаросец просто проклинал своего обидчика. Рэю было едино. Он стоял и смотрел в темноту, дожидаясь ответа.

— Ты винишь меня? — Голос прозвучал в голове, словно порыв холодного ветра. Странный, ровный и в то же время расплывающийся эхом, непохожий ни на что другое. Он слегка остудил злость Рэя.

— Ты знала, что он будет здесь.

— Я говорила это раньше и скажу ещё раз: прошлое не изменить. И его призраки не должны тебя беспокоить .

— Если бы не ты, мы бы с ним и не встретились! Не было бы призраков! — Рэй и сам не заметил, что почти перешёл на крик, иначе тут же успокоился бы.

— Ты спросил совета и получил его. И нынешняя проблема – самая малая из тех, с которыми тебе ещё предстоит столкнуться. Если ты не готов даже к этому – лучше остановись прямо здесь .

Рэй опустил голову, вновь втянув в себя воздух. Теперь к свежести зимы и леса примешался сладковатый запах меди, – кровь фаросца продолжала пускай и медленно, но убывать. И вместе с ней убывало время, отведённое сыну леса в этом мире.

Говорить что-либо ещё Рэй не собирался. Даже то, что он уже сказал, было лишним. Богиня в самом начале предупредила: Она собирается показать ему, что совпадений не существует. И пока что очень крепко держала своё слово. Нынче Рэй убедился, что, казалось бы, самые маленькие детали могут складываться в что-то непостижимо большее. Это. оказалось чрезмерным.

Успокоился Рэй точно так же, как и вспыхнул – в один момент. Разум охотника не мог находиться в смятении слишком долго. Да, этот фаросец служил ниточкой, ведущей куда-то в прошлое. Вот только прошлое уже осталось позади. Рэй прислушался к себе и не нашёл ни возможности, ни желания спасать Хариса.

— Ты уже мёртв и сам это понимаешь, — он заговорил, а фаросец напротив – затих. С болью сын леса уже успел совладать. — Расскажи мне всё, что знаешь об этих двоих, и я прерву твои страдания.

— Старик нашёл какое-то место, — столь быстрого ответа ожидать и близко не приходилось, скорее того, что фаросец решит подпортить жизнь своему убийце и молчать до последнего, но нет. Сам Рэй этого не понимал, он бы поступил иначе. А лесной тем временем говорил. Говорил чётко, но быстро. Похоже, не желая и дальше терпеть боль в изувеченной ноге. — Как он это сделал и как об этом прознали те, кто меня нанял, я понятия не имею. Мне было велено поймать эту парочку и вернуть в Арн. Или проследить за ними до самого конца. Кто именно наниматель я тоже не знаю. Напарников у меня нет. Это всё. Закончи начатое.

— Что ты сделал с моей пантерой?

Харис посмотрел на человека перед собой полными непонимания глазами и заявил, что никаких пантер по дороге не встречал.

Рэй не видел смысла долго обдумывать сказанное. Даже если фаросец и врал, уличить его в этом невозможно. А больше спросить у него и нечего.

Ну разве что о Тессе.

Нет . — Рэй перехватил кинжал фаросца, наклонился и выверенным ударом вогнал лезвие в грудь наёмника. Будто отсекая этим взмахом ту самую ниточку в прошлое.

На несколько секунд он застыл неподвижно, борясь с нахлынувшими эмоциями. А затем медленно извлёк оружие из уже мёртвого тела и выпрямился полностью собранным.

Фаросец прояснил не так уж много. По всему выходило, что Гофри нашёл какую-то сокровищницу или вроде того.

Чего-то такого и следовало ожидать , – кивнул собственным мыслям Рэй, отстёгивая от пояса трупа перевязь с ножнами к фаросскому кинжалу. Тот имел особую, давно привычную самому Рэю форму. Обычные ножны для него бы не сгодились.

Новая душа заняла отведённое ей место во внутреннем пространстве. Ярко-белая, принадлежащая фаросцу, она могла бы быть ценной сама по себе. Если бы не энергия молний.

Рэй всё же на секунду принял облик лесного, убедившись, что тело тут же парализовало пробежавшими по нему электрическими разрядами. В таком состоянии не удавалось даже нормально дышать! А значит эту душу разве что на энергию пустить. Что Рэй, собственно, и проделал, вернувшись в основной облик.

У Хариса, кроме кинжала и лука, ничего ценного при себе не нашлось. С минуту поразмышляв над тем, почему фаросец так легко ответил на его вопросы, Рэй так и не пришёл к сколь бы то ни было однозначному выводу. Вряд ли дело было в уважении к сильному противнику. Пожалуй, и желание избавиться от боли здесь ни при чем. Гораздо охотнее верилось в то, что фаросец попросту устал от жизни изгнанника.

Не став терять время и дальше, Рэй развернулся и по своим же следам двинулся в обратный путь.

Хариса он оставил прямо там, в снегу. Мёртвого и холодного.

Готовое к выпаду копье повернулось в сторону раздавшегося из леса шороха. Но стоило свету костра выхватить из темноты фигуру вышедшего на поляну человека, как Гофри разом расслабился.

— Непрошеный гость, — коротко пояснил Рэй, проводив взглядом наконечник вернувшегося к владельцу копья.

Старик кивнул и, вместо того чтобы задавать вопросы, внимательно осмотрел своего благодетеля. Гофри уже успел довольно неплохо познакомиться с молодым воином и знал, что пустая болтовня тому была чужда. Послушать истории Рэй никогда не отказывался, но сам говорил без особой на то охоты. А потому старик лишь убедился, что его новый друг невредим и успокоился окончательно. Не упустил он и фаросскую перевязь с кинжалом на боку у молодого воина. Та недвусмысленно намекала о судьбе, постигшей того самого непрошеного гостя, который, похоже, оказался совсем не прост!

— Но есть и другая проблема, — продолжил Рэй, развеяв одну из копий, что оставил здесь, когда бросился в лес. Вторая так и осталась стоять по другую сторону костра. — Что-то случилось с Цессом, и я собираюсь выяснить, что именно. Он недалеко, чуть глубже в лесу. Но это может занять время.

— Не стоит спешить из-за нас, — тут же отозвался Гофри, посчитав, что Рэй взволнован возможной задержкой. — Мы подождём здесь. Или, если ты считаешь, что угроза миновала, можем сходить с тобой.

— Враг пришёл в одиночку, — подтвердил Рэй и задумался над тем, как лучше поступить. Вряд ли эти двое куда-то денутся, но и каких-то причин не брать их с собой тоже не было. Пока он рядом, не должно быть особой разницы между опушкой Фароса и тем местом, где сейчас Цесс. — Все в порядке. Но будьте начеку. Этот лес – не самое гостеприимное место.

Старик серьёзно кивнул и повернулся к дочери, объясняя той, что происходит. Они принялись тушить и без того еле тлеющий костёр и собирать вещи. Гофри выудил из мешка небольшой факел. Соня разбудила спящих лошадей.

Рэй тем временем создал ещё парочку Теней первого уровня и отправил тех вперёд. Одна торила путь – всё же где-то здесь ещё могли остаться ловушки Хариса, а вторая – разведывала обстановку.

Разница между привычным к лесу Охотником и парой обывателей стала видна сразу же. Гофри, хоть и имел за спиной немалый опыт путешествий, в темноте ночного леса чувствовал себя откровенно неуютно. Он шёл предпоследним, в каждой руке сжимая повод лошади и изредка поглядывал вперёд – в спину дочери, руки которой были заняты тем же. Гораздо больше внимания он уделял тому, чтобы не сойти с узкой тропинки следов – молодой воин велел идти за ним след в след и спорить Гофри не собирался. Этот человек внушал уверенность сам по себе, да и сейчас ночной лес явно его не стеснял. Собственную спину старик доверил ярко сияющей копии Рэя. Та с каждой минутой бледнела, но исчезать не собиралась, в отличии от другой – зелёной. Ту молодой воин создавал по новой уже дважды. Гофри лишь покачал головой, начав вспоминать короткий рассказ его нового друга о столь невероятном приёме – это позволило отвлечься от темноты леса.

А Фарос, стоит заметить, ощущался непередаваемо мрачным. Тишина объяла его полностью. Оттого каждый посторонний шорох слышался необычайно громким. В этой тишине легко удавалось отличить звук, с которым их сапоги и подковы лошадей сминали подушку из снега, и редкий треск веток где-то вдали. В такие моменты Гофри сжимал повод покрепче и надеялся, что светящаяся копия Рэя заметит опасность загодя. Своим глазам старик доверял гораздо меньше. Чего только стоил сегодняшний случай!? Даже в самых смелых мечтах Гофри не надеялся обнаружить подкрадывающегося к ним фаросца. Посреди ночи! В родной стихии сына леса! Уму непостижимо!

Но Рэй сумел.

Впрочем, сегодня незваных гостей, похоже, больше не предвиделось.

— Мы почти пришли, — холодный, негромкий голос отвлёк Гофри от размышлений.

Старик лишь кивнул сам себе, заметив, как звук голоса испугал одну из лошадей. А затем он остановился. Не потому, что заметил что-то. Нет, дело было в том, что их проводник и сам замер на месте.

В чём дело Гофри понял почти сразу. Спина Рэя перегораживала обзор, но даже потерявшее былую остроту зрение сумело различить синее сияние где-то далеко впереди. Слишком сильно оно выбивалось из темноты леса.

— Идём, — почти сразу Рэй двинулся дальше.

Соня послушно последовала за ним, а Гофри размышлял над тем, стоит ли лишний раз говорить в ночном лесу. Молодой воин явно знает, что именно ждёт их впереди. И старик тоже хотел знать.

То ли Рэй почувствовал его любопытство, то ли просто решил успокоить отца с дочерью, но он обронил ещё одну короткую фразу:

— Не стоит беспокоиться. Это Цесс.

Ответ Гофри совершенно не удовлетворил, но на сей раз старик решил потерпеть. Зачем лишний раз шуметь, если идти осталось всего ничего?

Каждая сотня шагов делала их всё ближе к странному синему сиянию и чем меньше деревьев оставалось на пути, тем отчётливее становились очертания светящегося купола впереди.

Огромный, словно созданный из чистой энергии, он сиял мерным синим светом, оттого и был заметен с большого расстояния. Сейчас, когда они уже почти добрались к нужному месту, Гофри видел, что купол стоит посреди довольно большой поляны и, тем не менее, частью своей он касался стволов деревьев вокруг – настолько странная полусфера оказалась огромна. Чтобы увидеть её вершину, старику даже пришлось слегка размять шею.

И Гофри знал, что находится внутри. Каким именно образом вырос волк его сына, старик отлично помнил, а потому вопросов в его голове сейчас роилось гораздо меньше, чем могло бы быть.

Вот только в тот раз купол был зелёным и как бы не на порядок меньше! А потому что-то новое для себя Гофри принялся осматривать с нескрываемым интересом.

— Может осмотримся? — предложил он, повернувшись к Рэю.

Тот и сам разглядывал сияющую поверхность на редкость заинтересованным взглядом. А затем повернулся к Гофри.

— Тебе известно, что это, старик? — Рэй мысленно велел обоим Теням первого уровня развеяться. Не оставалось и шанса, что Харис установил ловушки так далеко.

Дождавшись согласного кивка Гофри, Рэй продолжил:

— До утра осталось всего ничего, предлагаю дождаться восхода здесь. Костёр пока разжигать не станем. В прошлый раз Цесс вырос как раз за одну ночь. Если нам повезёт, с первыми лучами солнца сможем продолжить путь.

— Это верно, — согласился Гофри. — Да и в такой темноте хворост мы что так, что эдак не соберём. К тому же, спешить некуда – стоянка в паре часов отсюда, а до Тронра осталось всего тря дня пути.

Старик забрал у дочери лошадей и принялся готовить тех к стоянке. Чистить животину в этом мире было без надобности, но вот от холода кони вполне могли околеть. А потому их предстояло стреножить и укрыть. Рэй видел весь процесс не единожды, а потому вновь повернулся к куполу, под которым прямо сейчас становился сильнее Цесс. К Гофри же отправилась очередная Тень. На этот раз второго уровня – эта просуществует подольше – как раз достаточно, чтобы они успели здесь осмотреться.

Купол, кстати, оказался интересен не одному Рэю. Пара больших, янтарного цвета глаз, в свете пламени факела сияла словно тот самый купол. Соня опасливо приблизилась к мерно светящейся полусфере, остановившись в шаге от переливающейся всеми цветами синего поверхности. Она уже было вытянула вперёд ладонь, но затем опасливо отдёрнула её.

И повернулась к Рэю.

В глазах девушки читался немой вопрос. И лишь заметив кивок и ухмылку в уголке рта парня, она прикоснулась ладонью к пышущей светом синей поверхности. Сначала кончики пальцев, а затем и кисть, утонули в свечении, и Соня убрала руку, продолжив поражённо глазеть на купол.

Рэй слегка отстранённо наблюдал за этим, размышляя о своём.

Скорее всего, причиной послужила душа того аш’хассца . — Рассудил он. В последнее время с Цессом больше не происходило ничего особенного. Разве что ещё стычка с зуборогами, но Рэй не считал, что этого достаточно для роста зверя. Впрочем, собственную догадку он мог проверить прямо сейчас, активировав зрение душ.

Глаза вспыхнули, лес посерел, синяя пелена купола стала почти прозрачной.

Насыщенно-синий цвет души кошки сюрпризом не стал. А вот гораздо более тёмного оттенка сгусток по центру души Цесса, Рэй разглядывал уже с большим интересом. Это, несомненно, радовало, а ещё давало возможность сделать один очень любопытный вывод.

Похоже, при помощи душ, Рэй теперь мог делать сильнее не только себя.

Глава 238

Там, на другой стороне купола, ближе к глубине леса, обнаружилась изъеденная туша медведя. Похоже, Цесс прикончил зверя, но не приволок хозяину, решив сам поужинать. На середине трапезы пантеру застало. Это. Как бы оно не называлось.

Именно так звучала версия событий в изложении Гофри и Рэй был склонен с ней согласиться. Старик несколько раз обошёл купол по кругу, сосчитав при этом количество собственных шагов. Затем потрогал синее свечение и снег под ним, пристально оглядел одно из деревьев, от которого пелена энергии успела за это время отступить. Они провели здесь немногим меньше часа, но здоровенная полусфера ощутимо уменьшилась. Не настолько, чтобы перестать быть огромной, но Гофри подметил перемену.

Сложно сказать, в какой момент старику надоело бегать вокруг поляны, но он укутался в плащ, прислонился спиной к стволу потолще и принялся разглядывать стену из синей энергии уже оттуда.

Соня же явно побаивалась бродить здесь в одиночку, а потому не отходила далеко от отца. Или же от Рэя – здесь сложно угадать наверняка, ведь и он, и старик – оба оказались неподалёку.

Именно девушка и нарушила тишину. Редкое событие – обычно она просто слушала разговоры. Похоже, увиденное сегодня оказалось столь новым и удивительным, что вынудило её поступиться привычкой.

Соня обратилась к отцу на всё том же незнакомом Рэю языке. Он уже мог понять отдельные слова – не вмиг, ведь для этого пришлось бы порыться в памяти. Но девушка говорила настолько быстро, что не стоило и надеяться отгадать смысл сказанного. Рэй лишь смутно подозревал: Соня о чём-то попросила старика.

По скисшему лицу Гофри стало понятно – просьба ему не слишком понравилась.

— Наверное, следовало задать этот вопрос раньше, — слегка смущённо заговорил старик, перейдя на фаросское наречие. — Дочь спрашивает, есть ли ещё какие-то языки, на которых ты говоришь?

Рэй сдержал ухмылку. Ещё бы старик спросил об этом! Гофри давно уже признался на каких языках сам говорил, а вот знаниями собственного спасителя интересоваться не спешил. А Рэй не торопил, подыгрывая многоопытному спутнику. Гофри надо держать при себе секрет и сложившаяся ситуация играла ему только на руку. Дочь не смогла бы ничего разболтать, даже если бы захотела.

— Какое-то время я жил в Рондале, — ответил Рэй на языке восточного королевства и не без удивления пронаблюдал за тем, как Соня расцвела прямо на глазах. Она засияла, как новая монетка. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но густо зарделась и промолчала.

Старик даже не обернулся, чтобы посмотреть на выражение лица дочери. Он лишь устало вздохнул, пробормотал что-то извинительное себе за спину и легко, как перчатки, сменил язык, на котором говорил.

— До чего же жаль, — он голосом изобразил грусть, — где ещё я найду такую возможность поупражняться в говоре народа леса?

Соня обижено ткнула отца кулачком в здоровый бок. Девушка теперь всё понимала, но начинать болтать не спешила. Сила привычки, стоит полагать.

— Ну ладно-ладно, — отмахнулся старик, — будет тебе. Ещё три дня впереди. Успеете наговориться вдоволь.

— Почему три? Ты ведь собирался. — Грустно начала девушка, но тут же спохватилась и оборвала себя на полуслове.

Соня так и не договорила, но брови Гофри сошлись на мгновение, выдавая недовольство старика.

А вот от Рэя суть происходящего ускользнула. Что собирался сделать старик?

— Рэй, — Гофри неожиданно обратился к нему по имени. Пожалуй, впервые за те несколько дней, что они провели вместе. Столь же неожиданным оказался и последовавший вопрос. — Не будет ли наглостью с моей стороны, если я спрошу, куда ты хотел податься после встречи с учителем в Тронре?

Старик договорил и выжидательно уставился на Рэя. В его серых глазах вместо интереса виднелось лишь облегчение. Словно сам вопрос сильно тяготил Гофри, и тот радовался, что наконец сумел с ним расстаться.

Это было странно. Рэй заподозрил, о чём прямо сейчас говорит старик – выглядело всё именно так, хоть и не укладывалось голове. Парню остро захотелось взглянуть на лицо Сони в этот момент. Там могла быть подсказка, но он не стал этого делать, ответив давно заготовленными словами.

— Я ещё не решил, — он деланно пожал плечами. — Берем, — старик кивнул, услышав имя гильфара. О нём Рэй ему уже рассказывал, — вроде бы, хотел ненадолго вернуться домой, к племени. Ещё есть смысл отправиться на восток. Рондал просил помощи.

Гофри ещё раз глубоко кивнул, ощутимо помрачнев. Мертвецов на востоке они тоже уже успели обсудить.

— Вот как. — На секунду он замолчал, собираясь с мыслями. — Признаюсь, то, что я хочу тебе предложить – чистейшей воды авантюра. Это сулит огромную опасность и может обернуться ничем. Потерей времени.

Рэй надеялся, что эмоции не проступили на его лице. Старик в самом деле готов выдать свой секрет! Гофри знать этого не мог, но сам Рэй знал – что бы не нашёл старый путешественник, потерей времени это точно не обернётся!

— Ещё хуже то, что мне нечего предложить тебе взамен, — продолжил старик. — Я вижу, что деньги не слишком много значат для тебя. Ты можешь отрицать это, но я заметил – ты ведь почти ничего не взял из вещей тех наёмников. А ведь за доспехи и оружие, да пусть за тех же лошадей, можно немало выручить в Вольных землях.

О том, что он выгреб из палатки головорезов всё, что плохо лежало, Рэй благоразумно промолчал. Да и в чём-то старик был прав. Золото могло сделать жизнь удобнее и проще, но обойтись без денег удалось бы столь же легко, сколь и обзавестись ими.

На самом же деле Рэй спешно обдумывал ответ. В то, что на старика нападёт маразм, и он в приступе благодарности выложит ему тайну, Рэй втайне надеялся, но всерьёз в это не верил. И сейчас оказался застигнут почти что врасплох. Хорошо хоть Гофри пока не собирался замокать, давая собеседнику время всё обдумать.

— На самом деле, будь всё наоборот, и я бы поостерегся довериться почти что незнакомцу, пусть он меня и выручил. — Признался старик. — Думаю, тебе уже говорили это, но ты очень необычный человек. Здесь дело не в твоей силе или том, что ты спас совершенно чужих тебе людей. Хотя и в этом тоже. Но больше всего остального мне приглянулась твоя решительность. Ты не сомневаешься и не колеблешься. Просто берёшь и делаешь, не оглядываясь назад. Жестоко, но справедливо. Миру нужны люди вроде тебя. — Убеждённо закончил Гофри.

Рэй напряжённо молчал, хоть и выглядел, как всегда безразлично и холодно. Старик ждал ответа. Похвала оказалась какой-то неуместной, но другого и ожидать не следовало – Рэй спас их, и оскорбить своего спасителя Гофри попросту не смел. И, пожалуй, стоит ему об этом напомнить. Да и нельзя сразу соглашаться неизвестно на что. Рыбку следовало поводить, прежде чем подсекать.

— Ты говоришь обо мне лучше, чем оно есть, старик. — Рэй покачал головой. — Я помог тебе и твоей дочери. Ты мне благодарен. Я понимаю и принимаю это. Но, скажем, доведись тебе посмотреть на то, что я сделал с теми наёмниками со стороны. Проходя мимо. Ты бы всё так же назвал это справедливым?

Гофри тягостно промолчал и Рэй продолжил:

— Я не виню тебя, — он легко пожал плечами, показывая, что волноваться не о чем. — Лишь хочу сказать, что я не тот, за кого ты меня принял, и что мы с тобой не так уж сильно отличаемся. Берем, мой учитель, однажды поделился со мной одной весьма мудрой мыслью. О том, почему следует быть осмотрительным, когда заводишь врагов. Я понял её в первый раз, а совсем недавно – во второй. — Рэй ненадолго замолчал, давая старику и его дочери обдумать сказанное. Затем поймал взгляд Гофри и продолжил. — Представь себя на моём месте. Представь, что это ты наткнулся на десяток наёмников, пленивших незнакомых старика с дочерью. Ты можешь прикончить их так же легко, как отряхнуть сапоги. Стал бы ты вмешиваться?

Размышления отняли у Гофри довольно много времени. Вначале он хотел было уверенно согласиться, но так ничего и не сказал.

— Даже если бы они не могли навредить мне, — осторожно начал старик и покосился себе за плечо, взглянув на Соню, — у меня есть те, кого я должен беречь.

Спокойный, словно загодя приготовленный кивок Рэя, заставил Гофри уже более уверенно продолжить:

— Убей я тех наёмников, и другие – те, кто их нанял, или соратники мертвецов – ополчились бы против меня. И моей семьи. Дорогих мне людей.

— Верно, — согласился с ним Рэй, — Это одна сторона монеты. А на другой то, что позволяет мне поступать как вздумается и наплевать на последствия. Я в ответе лишь за себя. — Он на миг замолк, но вспомнив о чём-то, хмыкнул. И добавил. — Ну и, может, ещё за Цесса.

Испытующий взгляд Гофри не сумел заставить Рэя даже бровью повести. Сам же старик размышлял над тем, что сказал ему молодой воин. То была правда, вне всяких сомнений. Простая и холодная, как камень.

Гофри мог бы сказать ободряющие слова – ведь Рэй только что признался, что дорогих людей у него нет. Но тут старик вспомнил.

— Но как же Берем? Твой учитель?

— А ведь и верно. — Рэй согласно кивнул. — Но ни пантера, ни Берем, во мне не нуждаются. С Цессом и так всё понятно, а гильфар и вовсе вдвое старше даже тебя, старик. Он сумеет за себя постоять.

Молодой воин совершенно не выглядел расстроенным или огорчённым тем, о чём только что рассказал. А Гофри считал себя не лишённым чувства такта, потому поспешил сменить тему. Сказанное лишь крепче убедило его: этот человек – тот, кто ему нужен.

— Ты во всём прав. А я и не пытался посмотреть на случившееся твоими глазами, — покаялся Гофри. Он взял паузу, с шумом втянул себя холодный ночной воздух и продолжил. — Ты был откровенен со мной, и я отвечу тем же. Тот наш разговор, на утро после того, как Богиня послала двум неудачливым путникам спасение. Я не всё тебе рассказал.

Рэй ударился в слух, при этом всеми силами стараясь не выдать собственный интерес. Словно лучший из слушателей, он не перебивал и не задавал вопросов. Не искал подсказок на лице Сони, прятавшейся за спиной старика. Он силой заставлял себя моргать, хоть и почти не шевелился.

Гофри рассказал о месте, которое ему довелось найти несколько лет назад. Он пробыл там почти двое суток, так и не сумев пробраться внутрь. Если у того места и были какие-то смысл и суть, то старику они не открылись. А когда он понял, что припасов на обратный путь может не хватить, то вынужден был вернуться. С пустыми руками. Почти с пустыми. С собой Гофри притащил несколько листов бумаги, густо исписанной неясными каракулями – где именно удалось найти неизвестные символы старик не рассказал. То ли умышленно, то ли просто не посчитал это знание существенным.

И лишь не так давно, прибегнув к помощи довольно влиятельных людей и позаимствовав парочку древних, как лес вокруг, книг из их личной библиотеки, Гофри смог прочесть часть текста. Собственно, так он и оказался в нынешней ситуации. И потому так спешил, что готов был доверить секрет Рэю – старик чувствовал, что находка готова ускользнуть из его рук.

Письмена поведали не так уж много полезного. Гофри доподлинно не знал о найденном им месте почти ничего. Был то древний храм или столь же древний и бестолковый памятник? Ждали ли его там сокровища или разочарование? Насколько опасно это место? Ни на один из этих вопросов ответа у старика не нашлось.

Зато ему было известно время года. Три коротких дня, когда, по его словам, проход будет открыт. В этом крылась вторая причина спешки. Либо сейчас, либо ждать ещё год. Вот только его враги ждать не станут и вряд ли тайна останется таковой к тому времени.

История Гофри звучала до того сказочно и пестрела столь огромным количеством дыр, что в другой ситуации Рэй не поверил бы старику даже влив в себя бочонок вина. Байка, которую тот либо выдумал сам, либо та ему приснилась – иначе и быть не могло.

Вот только Рэй знал, что это правда. Либо так, либо Богиня решила пошутить над ним не слишком смешную шутку.

Рэй даже представил себе, как поход в пустыню – а именно туда им предстоит направиться – оборачивается ничем. Как среди песка они находят лишь песок, а голос сверху насмехается над его наивностью.

Впрочем, обдумав подобный исход, Рэй решил, что тот его всецело устраивает. Он почти не верил в то, что подобное случится, но зато в таком случае, стало бы понятно, что слушать советы Богини больше не стоит.

Везде одни плюсы , — Рэй усмехнулся про себя и принялся ненавязчиво расспрашивать Гофри. Вряд ли тот выдаст ещё что-то стоящее, а значит его придётся тащить с собой. Это обременительно, но стоило признать, что старик может оказаться невероятно полезен.

— Кто ещё пойдёт с.

Вопрос Рэя прервала сомкнувшаяся над их головами тьма. Огонь на факелах лишь трусливо дрогнул, неспособный разогнать самую тёмную предрассветную темноту. Раньше с этим легко справлялся огромный купол из синей энергии, но теперь он исчез. Быстро и резко, словно кто свечу погасил.

Поляна на опушке Фароса опустилась в тишину. Не глухую и полую тишину зимней ночи, а страшную и неожиданную, наполненную еле слышимым сопением лошадей и шумом зимнего леса. И громким дыханием двух перепуганных людей.

А затем холодный мужской голос разорвал тишину. И скомкал её, что обрывок бумаги:

— Повезло, — довольный Рэй поднялся на ноги, — до самого утра ждать не пришлось.

В том, что Цесс всё так же послушен ему, как и раньше, Рэй не сомневался. Отчасти потому, что контроль не спал, когда зверь вырос в первый раз. Да чего уж там: власть над зверем не исчезла даже когда сам Рэй умер. Вдобавок, в ночь перед сегодняшней, Рэй наложил на пантеру Подчинение третьего уровня. И сейчас слышал простые, односложные мысли кошки почти так же хорошо, как и свои собственные.

Глава 239 ч.1 – Цена справедливости

Человеколюбием Берем никогда не отличался. Сам он этого уже давно не замечал, но даже в собственных мыслях гильфар не обращался к ршкирам по именам. Он даже не считал нужным утруждать себя их запоминанием и исключения делал крайне редко и лишь по собственному на то желанию. А потому за происходящим Берем наблюдал без особого интереса и, скорее оттого, что больше посмотреть было не на что.

Старый купец увёл капитана городской стражи куда-то подальше от чужих глаз, а теперь они возвращались. Старик похлопывал второго ршкира по спине, словно доброго друга. А тот и не пытался прятать своё довольство и явно потяжелевший кошелёк.

Осуждать купца Берем не собирался. Хоть вокруг Тронра и нет стены, никто не позволит той толпе, что приволок старый ршкир, войти в город, словно к себе домой. Но купец не первый день жил на свете и знал, как все устроить. А значит здесь они надолго не застрянут. Хорошая, вне всяких сомнений, новость! Возня с этим караваном утомила бы и гораздо более терпеливое существо, чем столетний гильфар.

А задержались они, стоит сказать, изрядно! Но и здесь ничего не поделаешь. Равнинный ветер выгладил большак так, что идти по нему было одно удовольствие. На широкой, истоптанной тысячами ног и копыт дороге, даже столь огромный караван на слишком себя стеснял.

Вот только три дня назад большак закончился, обернувшись узкой, пускай и выложенной камнем дорогой. Путь, который до этого делали за день, теперь занимал все два. Но спешить никто не собирался, да и не было причин. Караван непомерно растянулся и плёлся извилистым путём к Тронру, частенько останавливаясь, чтобы распрощаться с кем-то, что-то продать во встречных городках и отдохнуть лишний раз.

Отчего они еле шевелятся, Берем понимал. До этого купец спешил в Селестес. А теперь, понимая, что едино не успеет к отбытию кораблей, решил свой последний поход в Равнину хорошенько растянуть. Посмаковать каждую минуту.

А в том, что больше старик никуда караван не поведёт, гильфар даже и не сомневался. Аткан наполовину в руинах, а в Рондале сейчас уж больно неспокойно. К середине весны мертвецов либо прогонят, либо они уйдут сами. Или же от ршкирских городов останется кормушка для ворон. Все едино – денег взять там будет не с кого.

Да и довольно со старика того, что он увидел этой зимой. Берем чувствовал это, как близившуюся весну. Объяснить не мог, но знал – купцу пора на отдых и сам он тоже это отлично понимает.

Впрочем, печалиться тут не о чем – последнее путешествие ему явно удалось. Ршкиры будут судачить о явившейся в город толпе пока снег не истает. Уж в этом можно не сомневаться.

Вот только стоило первым дрогам войти в город, как Берем понял, что ошибся. Будь он внимательнее и заметил бы неладное ещё раньше.

Город оказался до непривычного тих и пустынен – словно лес перед грозой. И при этом стоял на ушах.

Замок выглядел внушительно и своим размером выделялся настолько, что был заметен даже с другого конца города. Оттого он вполне заслуженно считался сердцем Тронра. Ни стен, ни башен – лишь высоченная громада главного здания, изначально не рассчитанная на то, чтобы отбиваться от врагов. Старый, почти что древний, замок таковым отнюдь не казался. Время словно не властвовало над каменным гигантом, что помнил времена, когда здесь только начали возводить город.

Двое аш’хассцев давно оставили саму громаду здания позади, успев миновать большую часть непривычно пустой площади. Один из них, на полголовы ниже второго, остановился. Сарр неожиданно даже для самого себя развернулся, и угрюмо уставился на высоченную стену собственного жилища.

— Этот замок мне никогда не нравился. — Убеждённо заявил он и уверенно кивнул.

Градоправитель остановился вслед за сыном и краем глаза заметил, как тот недовольно прянул ушами.

— Тяжкая твоя доля, — усмехнулся он, но, когда и сам повернулся, то понял, что Сарр уж больно серьёзен.

Отчего так – гадать не приходилось. В последнее время слишком много мрачных новостей. И Сторс Белогривый втайне радовался, что все они мало задевали его город. Вот та же война между Рондалом и детьми леса. Какое ему дело до их грызни? Даже новость о полуразрушенном какой-то напастью Аткане взволновала его сильнее. Но равнинный город тоже далеко. С другой же стороны, будь градоправитель чуть более суеверным, и мог бы подумать, будто недоброе медленно, но верно движется к Тронру.

И словно всего этого было мало, на Рондал напали мертвецы. Беда, с одной стороны, всё так же далеко – Сторс не сомневался: до Вольных земель мертвяки не доберутся. Но с другой – приятного в этом было мало. Смерти, пусть и чужие, – не повод для радости.

Но и этим дело не кончилось. Пару дней назад до Тронра докатилась новость о разрушении Селестеса и накрыла город тёмной приливной волной. Настроение здесь теперь стояло до того гнетущее, что даже явившийся вчерашним утром караван не сумел расшевелить столицу Вольных Земель.

Но ни о чём из этого Сторс Белогривый сейчас вспоминать не стал, решив подыграть сыну. Пускай тот хоть немного отвлечётся. Сам он уже давно смирился с тем, что всё катится в бездну, но слабину давать не собирался.

— И чем же тебе не угодил замок? — приятный, глубокий голос, коим обладал любой аш’хассец, прокатился по площади, заставив обернуться парочку зевак.

— Он слишком большой, — с готовностью ответил Сарр.

— Разве это плохо? Не тебе же его убирать.

Сын неопределённо хмыкнул, малость повеселев.

— Ты в чём-то прав, отец, но. — Он повернулся на месте, пытаясь найти что-то понятное только ему. И в самом деле это нашёл, ткнув когтистым пальцем в сторону сапог Сторса. — Гляди. Тебе ведь не нужны большие сапоги. Тебе нужны сапоги по ноге. Вот и здесь так же. Я полагал, что спустя годы привык к этому месту, но куда там.

Градоправитель утробно расхохотался. Его внушительная фигура – семейная черта, передавшаяся всем детям – содрогнулась в смехе, перемешавшемся с глухим лязганьем доспехов.

— Будет тебе, — Сторс махнул закованной в сталь ладонью и двинулся дальше. — Пойдём уже. Кто знает, надолго ли твой старший брат в городе.

Сарр вздохнул и двинулся вслед за отцом. Брата он и сам был бы рад повидать.

— Как думаешь, отец, почему Ларро не отправился со своими на восток?

— А зачем мне об этом думать, если я и так знаю ответ? — оскалился Сторс, пытаясь расшевелить сына. Получалось откровенно так себе, но что уж тут поделаешь? Слишком много плохого происходит в последнее время. Вот даже одна из трёх главных улиц Тронра оказалась почти что пуста, да посреди дня. Все забились по домам и кабакам, обсуждая последние вести. Одни с запада, о без следа исчезнувшем городе, вторые о ходячих мертвецах, разоряющих восточное королевство.

— Старик их капитана, того, который Бром, — Сторс секунду помолчал, дождавшись кивка от сына, — собирался отправиться куда-то. Вот они с ним и пойдут.

— Видно, в какую-то глубокую задницу направляются, раз пришлось тащить с собой полный строндский отряд.

— Верней всего, так и есть, но я об этой затее, почитай, ничего и не знаю.

— Придётся расспрашивать Ларро, — протянул молодой аш’хассец и, застучав когтями по ножнам своего меча, сменил тему. — А чего там с этим караваном? Купец уже приходил к тебе?

— А как же, — кивнул Сторс. — Всё по уговору. Я уже и сына того градоправителя пристроил.

— Нехорошо оно как-то вышло. На востоке мертвецы, а этот Армф оставил целый город без доспехов и оружия, — сын с укоризной во взгляде уставился на отца. Тот лишь пожал могучими плечами.

— Моей вины в том нет. Да и старик-градоправитель не мог знать, как всё обернётся. Этот их новый король не оставил бы Армфа на пригретом месте. Вот ему и пришлось изворачиваться. И, как видишь, старый пёс не прогадал.

— Слепая удача, — фыркнул Сарр. — Этот твой купец – не иначе как одурел под старость. Вести столько народу сквозь Равнину. Зимой!

— Но и Сай’ас Дорс, в итоге, остался в прибытке. Ещё каком! И ведь люди будто что-то чувствовали, когда шли за ним. Сейчас, небось, готовы молиться на старика. Лучше уж перейти Равнину с караваном, чем с детьми на руках бежать от армии мертвецов.

— И то верно. Вот как оно может совпасть, — покачал головой Сарр и какое-то время шёл молча. Но всё же не выдержал и задал другой вопрос. — А те байки, что бродят по городу? Про пантеру, здоровенную, что сарай и зуборогов больше нашего замка. Там ещё трое братьев-гильфаров было. — Он неопределённо повёл ладонью перед собой. — Или сестёр?

— Враки. — поморщился Сторс. И недовольно пробасил. — Почти всё. Но награду за убийство бестий пришлось уплатить. И гильфар там был, но всего один.

— Как уплатить? Так враки или нет? — неожиданно оживился сын.

Сторс, заметив это, и сам разговорился.

— Они в самом деле напоролись на здоровенную стаю зуборогов. Сразу с двумя вожаками! Той ночью ещё гроза была и тварей не заметили. Но выбрались! — аш’хассец неожиданно осклабился. — Из здоровенной чешуйки, купец смастерил себе стол.

— Как-то это. — Сарр сумел единственным взглядом передать всю степень собственного сомнения в правдивости этой истории. — Гильфар – это конечно хорошо, но он ведь всего один. Да будь их даже с десяток, стая едино втоптала бы караван в землю! Ночью! В грозу! — молодой аш’хассец недовольно зашипел. — Купец тебя обманул.

— Скажи это всем тем, кто поутру разглядывал туши тварей. А, если на то воля мира, они там и до сих пор лежат. — Сторс задумчиво погладил шерсть на собственном подбородке. — Стол у купца получился – одно загляденье. Вечером велю притащить в город хотя бы остатки, если они ещё там.

Сарр фыркнул во второй раз и не стал перечить отцу. В основном оттого, что они как раз пришли.

Сломанный Меч снаружи ничем не отличался от десятка других таверн Тронра. Большое двухэтажное здание могло уместить в себе с полсотни постояльцев, если у тех хватит денег и смелости остаться здесь на ночь. Таверна считалась пристанищем тех, кто никогда не расстаётся с оружием. Казалось бы, место для отдыха откровенно паршивое – где уж тут покой, когда все вокруг привыкли решать проблемы при помощи стали. Но не тут-то было.

Сторс толкнул внутрь внушительных размеров дубовую дверь. Редко когда Белогривому не приходилось пригибать голову, чтобы уместиться в дверной проём. Но бессменный владелец этого места размерами мог дать фору даже ему.

Таверна встретила двух аш’хассцев тёплым духом горящего очага, негромким шумом переговаривающихся постояльцев и парой приветственных кивков – многих здесь Сторс знал лично, а его с сыном и вовсе знали все.

Градоправитель не смог устоять и в который уже раз оглядел громаду меча на стене за барной стойкой. Переломанное пополам оружие из цельной гильфаровой кости висело на толстенных железных крючьях, притягивая к себе взгляд, что драгоценный камень. Меч внушал трепет своим размером и немалый интерес самим фактом того, что подобное оружие отчего-то сломалось. Многие желали узнать историю, что стоит за мечом, но довольствовались разве что байками. Тайна оставалась тайной.

За стойкой стоял владелец и самого меча, и таверны, и тайны. Старый одноглазый гильфар владел этим местом вот уже три десятка лет. Здоровенный, вечно угрюмый, он хоть и давно оставил позади собственную молодость, все равно служил гарантией того, что в таверне никто буянить не станет. Не столько из опасения к гильфару, сколько из уважения к воину, который держал в руках оружие дольше, чем иные живут. Но и опаска тоже была, как не быть? С этим народом иначе никак.

Сторс обменялся с Гавуром – так звали владельца – кивками и гильфар тут же потерял к нему интерес, вернувшись к собственным хлопотам. Белогривый оглядел таверну. Обеденный зал оказался забит почти полностью. Наёмники в очень похожих доспехах, явно один большой отряд, оставили свободными лишь парочку круглых столов. Оно и не странно: мало того, что сейчас как раз время обеда, так ещё и все эти воины явились в город вместе со вчерашним караваном. Небось, и комнат свободных нет.

Но подобная картина была привычна и совершенно не удивляла. А вот второй гильфар в углу – вот это уже интересно.

Не стоит и говорить насколько удивительно и странно то, что Гавур решил открыть таверну в Тронре вместо того, чтобы на старости лет вернуться в собственное племя. Но к владельцу Сломанного Меча все давно привыкли за столько-то лет, а вот других гильфаров Сторс не видел уже года два, не меньше.

— Это тот, что пришёл с караваном? — Сарр тоже заметил гильфара.

— О других я не слышал, — ответил Белогривый и добавил. — Хмурый он какой-то.

Гильфар в самом деле сидел в угрюмом одиночестве, а перед ним стояло сразу несколько подносов со снедью. Он когтями, что крепостью своей превосходили сталь, хватал что-то со стола и, не глядя, отправлял в пасть. Здоровяк ел молчаливо и бездумно – складывал еду в себя, словно в сундук, не заботясь ни видом, ни вкусом того, что ел.

— Все нынче хмурые. Время такое, — пожал плечами Сарр и двинулся к стойке. Прямиком к своему старшему брату.

— Рад тебя видеть, сын, — Сторс сжал сына в объятьях вслед за Сарром. — Не стану тебе врать, выглядишь ты так, словно не спал с самой осени.

Ларро в самом деле казался измождённым и усталым. А броню аш’хассец явно не снимал уже несколько дней кряду.

— Третьи сутки на ногах, — вздохнул он в ответ. — Мы и в городе-то меньше часа. Спешили как могли.

— Что-то случилось? — Сарр разом подобрался, услышав слова брата.

— Да. Беда, не иначе, — серьёзно кивнул Ларро и окликнул владельца таверны. Тот, как оказалось, все это время собирал еду в дорожную сумку. — Этого довольно, Гавур. Бром заберёт всё утром.

Гильфар кивнул и сгрёб со стойки несколько серебрух.

— Пойдём, — Ларро указал на один из свободных столов. — Я всё расскажу, набью брюхо и пойду спать.

Трое немаленьких аш’хассцев кое-как уместились за столом и Ларро, не вдаваясь в детали, объяснил причину спешки. Они условились встретиться с отцом Брома здесь в конце зимы. Времени было с избытком – без малого половина месяца. Старик Гофри собирался и дочь с собой привезти и времени как раз хватало, чтобы без спешки добраться сюда из Арна. Но неделю назад Бром почувствовал, что его кабан умер. Большего, из-за расстояния он знать не мог, но они втроём, всем отрядом, в тот же день покинули Стронд и бросились сюда. Сейчас вот Рагар и Бром отдыхают наверху – капитана с немалым трудом удалось убедить взять одну ночь отдыха перед тем, как отправиться дальше.

— Вот и вся история, — Ларро смачно зевнул, покосившись в сторону лестницы на второй этаж. — Мы рванули сюда, а Командор с остальными на восток, к мертвецам.

— Что-то совсем дела не ладятся в последнее время. — заметил Сарр и спросил. — Так ты для этого гонца отправил прямо в замок? Нужны люди для поисков?

— Верно, — Ларро кивнул. — Вся беда в том, что мы знать не знаем, где умер кабан. Брому оно едино, слишком он хочет найти отца с сестрой. Но помощь нам бы очень пригодилась.

— Помощь будет, — Сторс поднялся из-за стола. — Я велю собрать отряд. Они отправятся на поиски ещё до того, как стемнеет. — Градоправитель явно не собирался откладывать дело на потом, понимая серьёзность ситуации. — Думается мне, вы с Рагаром отправитесь вместе со своим капитаном?

— Как же иначе? — Удивился Ларро, взглянув на уже поднявшегося на ноги отца. Тот был таким, сколько сам Ларро его помнил. Решительный и всегда готовый действовать. — Спасибо за твою помощь, отец.

— Пустое, сын, — отмахнулся Сторс. — Иди отдохни. И, если утром будет время, повидайся с сестрой.

Здоровенная фигура облачённого в свой доспех градоправителя уже двинулась к выходу из таверны, поэтому вопрос Ларро задал брату:

— А ведь и верно. Совсем голова не варит. Почему же Марри не пришла с вами?

— Когда явился гонец, в замке её не было, — Сарр развёл руками. — Ты, наверное, ещё не слышал, но вчера Сай’ас Дорс привёл в город огромный караван. Одна противная купчиха подняла шум из-за этого. Что-то там её не устроило. Марри отправилась решить это дело.

— Пока меня не было сестра взялась за ум? — Ларро даже распахнул сонные глаза, услышав такие новости.

— Куда там, — фыркнул Сарр, — купчиха эта – то старая Торма. Сам понимаешь, к старушке кого-попало не отправишь.

— Смотри, как бы не стало хуже, — Ларро фыркнул вслед за братом. — И где эта старуха сейчас? Если недалеко, то я бы и на ходу чего съел. А сон потерпит, я слишком давно не видел сестру.

— Да не очень, — покачал головой Сарр. — Её караван сильно обогнал старого Дорса, почти месяц уже в городе. Да и оттепель вот-вот начнётся, Торма сейчас снова собирается в дорогу.

— Стало быть, нам к рыночным складам? — Уточнил Ларро. Впрочем, вряд ли что-то успело поменяться пока его не было в городе. И согласный кивок брата это подтвердил. — Тогда дай мне минуту, я захвачу плащ и пойдём.

В итоге, на второй этаж братья поднялись вдвоём – Сарр понадеялся, что Бром и Рагар не спят и он сумеет поприветствовать и их.

Никто из сыновей Сторса Белогривого не обратил внимания на наёмника, который проводил их спины задумчивым взглядом. Затем мужчина переглянулся с тремя другими, что сидели вместе с ним и кивнул в сторону гильфара.

— Та старая Торма, что обсуждали эти трое, — начал он. — Это ведь о ней рассказывал Берем. Она отравила его и продала сыну какого-то маркиза.

— Гильфар имени не называл, — подметил один из наёмников.

— Да оно и так ясно, что это она, — не согласился Ганет. Он и был капитаном отряда наёмников, что охранял караван Дорса. — Слышал же, старуха уже месяц в городе. Продала гильфара и двинулась обратно сюда.

— О чём тут спорить? — Вмешался ещё один наёмник. — Старая карга торгует ядами, а Берема отравили. И дрогу ясно, она это, она.

— И ты, капитан, собрался рассказать гильфару, что старая Торма в городе? — последний, четвёртый наёмник обратился к Ганету.

Тот уверенно кивнул.

— Как бы беды не было, — засомневался задавший вопрос наёмник. — Гильфар сейчас чем-то расстроен. Долго думать он не будет, прибьёт старуху и дело с концом.

— И мы влипнем вместе с ним, — другой наёмник поддержал товарища.

Помолчали.

— И что теперь? — Ганет первым нарушил тишину. — Не знаю как вам, а мне оно не по душе. Если бы не гильфар, никто из нас до города бы не дошёл. Сколько раз он и Рэй нас выручили? Мне пальцев на руке не хватит, чтобы сосчитать!

— А нечего тут думать, капитан, — из-за соседнего столика поднялся ещё один наёмник. Тормун – правая рука Ганета. — Тут надо делать, а не лясы точить. А чтобы гильфар дров много не наломал, мы с ним пойдём.

Дожидаться ответа капитана Тормун не стал, направившись в угол таверны.

А ведь я говорил ему! Говорил! Не отплывут эти проклятые ршкиры и на милю от берега! — Гильфар бесцельно ковырялся в нетронутой яичнице. Что свинья в грязи. — Нет же, дурная его голова! Возомнил себя невесть кем, дрогов выкормыш! И поделом .

Берем зло отбросил деревянную ложку, за которую невесть зачем схватился и наконец успокоился. Довольно с него этих бестолковых споров с самим собой. Гильфар давно был сыт и сейчас окинул взглядом стол, ища глазами чем бы всё съеденное запить. Он заметил бочонок, что стоял на другом краю стола, схватил тот, но прежде, чем пить, принюхался. И не прогадал. Пахло чем-то до горькоты крепким и мерзким. Таким и дрога можно с ног свалить, а гильфар хотел оставить голову ясной.

Бочонок вернулся на прежнее место, а Берем против собственной на то воли, вновь задумался о своём. Вчерашним утром, узнав, что Селестес разрушен, он вспомнил как кошка аэрда несколько дней назад взбесилась без причины. Теперь стало ясно, что причина была. Верней всего, хозяин кошки помер, таки успев добраться до края континента. Но до чего же странно: пантера не бросилась убивать всё живое вокруг и даже не убежала – так оно обычно бывало, если хозяин зверя умирал. А это значило, что его друг всё же жив. Но чего же тогда случилось?

Тогда где же аэрд? — В который уже раз спросил сам себя Берем. — Кроме как сюда, возвращаться аэрду было некуда. Может кот выполнял последний приказ? Вот и слушался меня?

Сам гильфар понимал тщетность собственных размышлений, но что ещё было делать? Загадку хотелось разгадать, вдруг аэрд в самом деле жив? Ученика Берем терять не хотел, но по всему выходило, что его в городе нет – уж больно молодой воин приметен, чтобы остаться незамеченным. Даже старый купец, порасспрашивав и тут, и там, лишь развёл руками. В городе Рэй не появлялся. И даже друг караванщика, к которому тот направил молодого воина, выдав на руки письмо, тоже о нём ничего не слышал.

И вот сейчас старый гильфар не знал как поступить. Если ученик жив – не хотелось разминуться с ним из-за спешки. Но и сидеть на одном месте, дожидаясь неизвестно чего, Берем не желал. И медлил только по той причине, что ещё не решил куда податься дальше.

Либо загляну домой, либо на восток, к мертвецам , — тихо фыркнул гильфар. — Или сначала то, потом другое .

Утвердившись в этой мысли, Берем ещё раз огляделся, собираясь велеть подавальщице принести ему воды. Если аэрд жив и на то воля предков, значит они ещё когда-нибудь встретятся. А коли нет – то сделанного уже не воротишь. Он предупреждал аэрда, но зелёный юнец не пожелал ничего слышать!

— Берем, — вместо подавальщицы гильфар наткнулся взглядом на одного из ршкиров, что Дорс нанял для охраны каравана. Тот подошёл к его столу. Да и остальные наёмники зашевелились. Странно.

Но спешить Берем не стал, молча уставившись на ршкира сверху вниз. Даже сидя, гильфар был на полголовы выше него.

— Ты не слышал, о чём болтали Сарр и Ларро, сыновья Белогривого?

— О чём? — В этот раз Берем решил не молчать. Ршкир не стал бы донимать его по пустякам.

— Старуха Торма в городе, но скоро уедет. Сами Богини велели расквитаться с ней, раз эти двое вздумали поболтать о ней именно здесь. Так не бывает. Не может всё так совпасть, — ршкир убеждённо закончил свою речь и замолчал. Берем же нахмурился, не понимая, о какой старухе толкует наёмник. Он уже было думал нарычать на наёмника, но маховик в его голове повернулся и гильфар вспомнил.

— Торма говоришь. — здоровяк прорычал слова и медленно, словно проснувшийся медведь, поднялся на ноги. Он потянулся к мечу – тот до этого подпирал собой стену. Гильфар поднял своё оружие и под ним жалобно скрипнул пол. Прятать меч за спину он не стал.

— Мы пойдём с тобой, — из-за спины первого ршкира показался второй. Он у наёмников был за главного.

Берем окинул взглядом зал таверны и каждого из наёмников – два с половиной метра роста позволяли ему это. Никто из отряда, что сопровождал караван, не остался сидеть. Каждый из ршкиров смотрел на гильфара, дожидаясь его решения.

Но Берем не стал ничего говорить. Гильфар двинулся к выходу из таверны, злой и страшный, как первая летняя гроза. Наёмники поспешили вслед за ним.

Глава 239 ч.2 – Цена справедливости

Таверна разом опустела. Из кухни на шум выглянуло личико молоденькой подавальщицы. С удивлением обнаружив, что в полном до этого зале не осталось ни души, она уже повернулась к владельцу, готовая задать вопрос, но словно подавилась им. У старого гильфара от злости шипы на голове шевелились. Девушка ойкнула и вновь скрылась на кухне.

Гавур со свистом втянул носом воздух, выудил из-под стойки мешок, куда до этого сложил снедь для наёмников из Стронда, затем сгрёб в ладонь горсть монет и двинулся к лестнице на второй этаж. Но подниматься по ступеням старому гильфару не пришлось – сыновья Белогривого как раз спускались вниз. В зале теперь никто не шумел и даже давно потерявший остроту слух Гавура сумел различить звук, с которым отделанные железом сапоги аш’хассцев бились о доски.

Берем никогда не попросит у него помощи. Уж точно не ради мести ршкирской старухе. Так было не принято и младший не посмел бы презреть обычаи предков. Да и чем ему мог помочь древний старик, который уже столько лет даже не смотрел в сторону остатков собственного меча?

Вот только это не значило, что Гавур собирался оставить всё как есть! Ршкирское отродье посмело так поступить с воином племени! Да узнай старый гильфар об этом днём раньше и сам бы оторвал треклятой карге ноги!

Беда лишь в том, что Гавур, как и любой другой гильфар, никогда не отличался большой хитростью и умением заговаривать зубы – а сейчас нужно было именно это. Помочь владелец таверны решил тем, что задержит этих двоих пока Берем со всем покончит. А в том, что воин племени убьёт алчную ршкирскую погань на месте, сомнений быть не могло. Точно так же Гавур ни на миг не сомневался: честный суд младшему не поможет. Ведь честный он далеко не всегда. Старая отравительница единственная на весь город занималась тем, что продавала яды всех мастей. Чего уж там, если даже первый встречный наёмник – и тот слышал о ней.

Верно , — Гавур собрался с мыслями и принял спокойный вид, хоть внутри кипел от гнева. — Белогривый даже и не нарушит собственные законы, ведь младший не сумеет доказать содеянного. А выбирать между чужаком-гильфаром и старухой, которая единолично снабжает его отравой, градоправитель будет недолго .

Владелец таверны поймал себя на мысли, о том, что подобные рассуждения недостойны настоящего гильфара и недовольно, громко фыркнул. Право мести принадлежало Берему столь же неоспоримо, сколь и его собственный меч. А свои законы Белогривый может задвинуть дрогу в задницу!

На этом моменте Гавура и застали спустившиеся по лестнице Сарр и Ларро. Последний и заговорил:

— Чего такой хмурый, старик?

Гавур поднял взгляд вверх. Его фигура перегораживала собой проход и аш’хассцы так и остались стоять посреди лестницы.

— Я так долго жил здесь, — слова гильфара срывались в злое, утробное рычание. — Успел привыкнуть к местным обычаям. И забыть свои.

Братья обменялись непонимающими взглядами. Но Гавур тут же продолжил, не давая им опомниться.

— Ларро, — он повернулся к старшему сыну Белогривого и протянул ему мешок с едой, вместе с десятком монет. — Таверна закрыта. Я провожу тебя и твоих друзей.

— Как закрыта? Случилось чего? — Удивился наёмник. Он ни отдохнуть толком не успел, ни поесть.

— Случилось, — рыкнул гильфар и двинулся вверх по ступеням.

Сарр только в этот момент понял, что зал таверны пуст. Это что же, гильфар успел прогнать всех, кто сидел внизу? Видно, и правда что-то серьёзное стряслось – то-то Гавур злой, словно кто ему на хвост наступил.

Аш’хассец посторонился, пропуская недовольного брата и старого гильфара на второй этаж, а сам спустился вниз.

Даже того второго прогнал , — подметил Сарр, увидев, что угол, где до этого сидел другой гильфар, пустует.

Аш’хассцу происходящее закономерно показалось довольно странным, но нынче всякое случается. Скорее всего, дело как раз в том втором гильфаре.

Может Гавуру надобно вернуться в племя? Или очередные недобрые вести? — пытался отгадать причину Сарр. Он и не помнил, чтобы таверну за всё время хоть единожды закрывали.

Троица воинов, меж тем, вниз спускаться не спешила – оно и не странно, тащить доспехи в мешках ни Бром, ни Рагар не захотят. Старику Гавуру придётся потерпеть, пока готовые ко сну наёмники оденутся.

Развлечь себя в пустом зале Сарру было нечем, и он принялся медленно, как с детства учил отец, собирать капли внутренней силы. Управлять энергией высокого уровня, не взывая к миру, удавалось с ощутимым трудом. Но вода камень точит. Аш’хассец напряжённо наблюдал за тем, как капля силы внутри него уплотнилась, налилась уже не голубым, а синим. Сарр попытался шевельнуть её, неповоротливую и неподатливую, словно тёплый мёд. О том, чтобы пользоваться ею для приёмов пока что и речи не шло. Зато вот такие небольшие, ежедневные тренировки приносили свою пользу. А пример отца показывал, к чему стоит стремиться.

Наконец, спустя как бы не десяток созданных синих капель, со стороны лестницы послышались гулкие шаги, сдобренные крепкой руганью не выспавшихся людей.

Суровые строндские воины , — Сарр шутливо вздохнул про себя. — Что с них взять?

Гавур спускался последним и, быть может, Сарру оно только показалось, но недовольным задержкой старый гильфар отнюдь не казался.

— Пойдём, — заговорил Ларро и отвлёк младшего брата от старого Гавура. — Капитан как узнал, что отец отправит нам помощь для поисков, решил отправиться вместе с ними. Так что я повидаюсь с Марри и дальше в дорогу.

Сарр серьёзно кивнул и они с братом пошли прочь, попрощавшись с воинами. Рагар с Бромом так и остались в таверне. Первый сонно, задумчиво бурчал что-то явно матерное в свою рыжую бороду. Небось, сетовал на старого гильфара. А капитан уже о чём-то договаривался с Гавуром. Сна у него не было ни в одном глазу.

Переживания капитана отряда были просты и понятны. Сарр и сам бы забыл о сне, попади его брат в беду.

— Может мне с вами пойти? — Спросил он, как только дверь таверны хлопнула за спиной. — В городе до того тоскно, что лучше уж я денёк другой посижу в седле, чем останусь здесь.

— Как знаешь, — брат смачно, широко зевнул, обнажив ряды острых клыков. — Там мы справимся и сами, а вот отцу помощь бы сгодилась. Совсем времена дурные настали.

Сарр ничего не ответил, задав другой вопрос:

— Сколько воинов ваш Командор взял с собой?

— Да почитай всех и взял, — пожал плечами Ларро. — С мертвецами шутить не стоит – они хилые, но их много. В большом отряде с ними и сладить проще, и людей можно разделить.

— Вряд ли король много заплатит за помощь.

— Да и пусть, — отмахнулся Ларро. — То ведь не в деньгах дело. Нечисть губит людей по чём зря. Как-то оно неправильно смотреть как селяне мрут из-за чужой жадности.

Братья сошли с просторной главной улицы и свернули на другую – тоже широкую, в три телеги. Она как раз и вела к городским складам.

Вот только они не прошли и десятка шагов. Ларро замер на месте, поведя ушами – слух у старшего из братьев оказался острее. Впрочем, Сарр и сам почти сразу различил доносившийся откуда-то издалека высокий женский крик.

Двое воинов тут же бросились вперёд – кричали со стороны складов.

Толпа наёмников во главе с разгневанным гильфаром не могла не привлекать к себе внимание. Ганет и Тормун шли по обе стороны от Берема, указывая дорогу и великим чудом было то, что они уговорили гильфара спрятать меч за спину. Сказать, что тот был зол, – ничего не сказать. С каждым выдохом у него из груди вместо воздуха вырывалось низкое, утробное рычание, шипы на голове разошлись в стороны, делая и без того огромного гильфара ещё больше. Чудо, что камень мостовой не крошился под тяжестью его гнева.

Стражники к ним не подходили и тут одно из двух. Либо считали, что наёмники идут наниматься в караван, либо, что гораздо вероятнее, охранители местного порядка откровенно побаивались гильфара. И было отчего, Ганет легко мог представить, что тот может с ними сделать в нынешнем расположении духа.

Первые склады уже показались и капитан велел отряду разделиться – старуху ещё предстояло разыскать. Сам он, вместе с Тормуном и парой ребят, повели гильфара напрямик, никуда не сворачивая.

И то ли звёзды так сошлись, то ли сами Богини решили побыстрее покарать старую отравительницу, но первым её заметил именно гильфар. Берем не бросился вперёд сию же секунду по единственной причине – Ганет сумел убедить его, что есть шанс решить дело миром. Если дочь Белогривого там, она может без лишних затей и споров взять и отдать купчиху Берему. За тем было право мести, здесь и говорить не о чём.

Старуха стояла за спиной молодой помощницы, а та деловито работала пером, занося записи в толстенную книгу. Столом ей служил здоровенный ящик. Дюжина местных наёмных таскали к телегам связки хорошо знакомой Ганету древесины – ею и жгли костры в караванах. Марри стояла чуть поодаль, у отпёртых настежь ворот склада, и, что неудивительно, именно она первой заметила надвигающиеся неприятности, тут же поспешив навстречу.

Статью дочь Белогривого пошла в отца. Пожалуй, шириной кости она и братьям могла дать фору. Быть может, это и послужило причиной того, что о скверности её характера целые байки ходили. Природа обделила Марри женственностью, зато воином она была великолепным, как и её братья. Жаль, но самообладание обошло дочь градоправителя стороной.

Ганет про себя уже успел не один раз обматерить ту случайность, по которой здесь сегодня оказалась именно Марри. Только сейчас он подумал о том, что, быть может, следовало обратиться к сыновьям Белогривого ещё тогда, в таверне.

Рассудительный Сарр мог решить, что жизнь старухи не стоит возможных проблем с гильфаром. Вот та же помощница, сколько рецептов ядов ей известно? Вряд ли все, но и то хлеб!

Ларро же и вовсе встал бы на их строну почти наверняка. Строндскому воину вполне хватило бы слова такого же воина, к тому же, гильфара.

А может и нет , — Ганет отмахнулся от неожиданно появившихся сомнений. Справедливость была на их стороне. И, что куда важнее, – на их стороне был мастерски владеющий мечом гильфар!

Капитан наёмников двинулся вперёд, слыша тяжеленные шаги Берема за спиной. Старуха и сама заметила их. И, если внутри Ганета оставалась хоть капля сомнений, насчёт правильности затеянного, то выражение лица купчихи не оставило от них и следа.

Старая Торма выглядела не просто перепугано. Стоило ей увидеть гильфара, как проступившее на морщинистом лице узнавание тут же сменилось гримасой испуга. Она посмотрела на Берема, что мышь на змею. Словно деревенский охотник, наткнувшийся в лесу на гсарха. Не будь она и без того полностью седая, сейчас купчиха поседела бы во второй раз, прямо перед ними! Настолько она боялась разгневанного гильфара.

Крючковатые пальцы Тормы сомкнулись на плече помощницы, она дёрнула девушку в сторону. Но та будто окаменела, с видимой глазу опаской наблюдая за надвигающимся, словно чёрная туча, гильфаром. Наёмные, таскавшие дрова, так и застыли на месте.

Старуха бросила тщетные попытки и ринулась прочь – дальше по улице.

Такого Ганет не ожидал. Если у Тормы и был шанс дожить до завтра, то разве что при помощи хитрости. Доказать содеянного ею гильфар не мог, а та же Марри, здесь и сейчас, вполне могла за неё заступиться. Конец, правда, был бы един, ведь тот же Дорс горой встал бы на сторону гильфара. Старуху отдали бы Берему что так, что эдак.

Обо всём этом капитан наёмников думал, уже размывшись в Рывке. Ещё два шага, и его рука хватает старуху за плечо. Почти хватает.

Перед тем, как всё перед глазами потемнело, он успел заметить покрытый белой шерстью кулак возле своего лица.

Вокруг всё завертелось. Дела разом пошли наперекосяк. Тормун, правая рука капитана, ошеломлённым взглядом проводил тело Ганета. После могучего удара дочери Белогривого тот отправился в небольшой полёт. И, если остался жив, то стоять на ногах, не желая опустошить желудок, сможет ещё нескоро. Тормун потянулся к мечу на поясе, но гильфар его опередил. Неповоротливым тот казался только с виду, но наёмник не раз видел, как Берем сражался со своим учеником.

А Марри, такого, похоже, не ожидала. Гильфар оказался рядом с ней в пару широченных шагов. Уже его кулак нёсся к голове воительницы. И будь на её месте обычный человек, он бы пролетел вдвое большее расстояние, чем до этого Ганет. Силы гильфара хватило бы на десяток дрогов. Но реакция аш’хассцев выручила дочь градоправителя. Чудом она пропустила удар Берема над собой. А вот последовавшая мгновением позже волна силы оторвала закованную в латный доспех Марри от земли, впечатав в каменную кладку.

Она, впрочем, не сплоховала – извернулась ещё в воздухе и поднялась на ноги в одно мгновение, сняв с пояса пару здоровенных двухсторонних топоров. Сила насыщенно-голубого оттенка объяла её фигуру полностью, но сделать Марри уже ничего не успела. Надсадный визг старухи вынудил дочь Белогривого застыть на месте.

Торма трепыхалась в метре над землёй, на вытянутой руке гильфара. Берем держал её прямо за голову, обхватив ту ладонью и, как подозревал Тормун, помогая себе когтями.

— Найдите лекаря! — Правой руке Ганета было плевать на старуху. А вот другу и командиру нужна помощь. Слегка запоздало он вспомнил совет капитана на случай, если всё пойдёт дрогу под хвост. — И Дорса! Старик точно поможет!

Сам Тормун тут же рванул к лежащему без движения капитану, а двое наёмников, что были с ним, обменялись короткими кивками и бросились в разные стороны. Поместье Дорса стояло прямо у замка. Не так уж далеко, но стоило поспешить.

Беглого взгляда Тормуну хватило, чтобы понять – его командир жив. Тот даже пришёл в сознание, принявшись болезненно стонать. Тут бы и мёртвый встал! Старуха визжала так, что её небось и в замке слышали!

— Всё честно! — Тормун закричал, надеясь, что за воплем старухи Марри его услышит. — Она отравила и продала гильфара! Он в своём праве!

И Марри в самом деле услышала. Вот только в тот момент на мнение бандитов ей было плевать – а никем другим они быть не могли, напав на человека посреди города.

— Враньё! — Завопила Торма. Голос старухи сорвался, перейдя в хрип — Убий!

Рёв разгневанного гильфара не дал никому разобрать слов старухи. И в ту секунду купчиха бы и померла. Прямо так, испустила бы дух от страха, глядя в распахнутую пасть гильфара, полную острых, как кинжалы, клыков.

Но Берем ей этого не позволил. Его ладонь схлопнулась, словно медвежий капкан, и труп отравительницы свалился гильфару под ноги.

— Грязное ршкирское отродье, — прорычал он, смахивая с ладони окровавленные остатки черепа, вперемешку с волосами.

Топор Марри рухнул на него, казалось бы, в тот же момент. Воительница двигалась до того быстро, что в воздухе оставался только след из голубой энергии. Тормун лишь успел отметить, что этот приём он тоже уже видел – Рэй постоянно пользовался им в схватках с Беремом. Выглядело до того похоже, что гильфар даже защитился так же, как и в схватке с учеником. Такой же голубой щит вспыхнул над ним, принимая на себя тяжесть удара Марри. Та вывернулась и уже другой топор понёсся к гильфару.

А потом Тормун перестал различать удары. Сколько Марри их обрушила на неподвижного, словно древний дуб гильфара, наёмник уже не разглядел. Но в какой-то момент Берем схватился за меч, и воительница Отступлением бросилась прочь.

— Купчиха померла по справедливости, — пробасил гильфар, поудобнее перехватывая собственное оружие. — Мне незачем с тобой биться. Но, если ты не спрячешь оружие, я переломаю тебе ноги, и не стану считать себя виноватым.

Марри в ответ лишь оскалилась. Этот недоумок не понимает, что за убийство посреди города его казнят, словно последнего разбойника. Да ещё и не бродягу какого убил, а клятую купчиху! А ведь она была нужна отцу!

Схватки воительница не боялась. Ни сейчас, ни когда-либо до этого. Сравняться в силе с отцом она мечтала всю жизнь и другого способа, кроме достойной битвы попросту не было. Гильфару едино конец. Так почему бы не испытать себя в схватке с ним, пока не явился отец и не прикончил зарвавшегося дикаря?

Сарр и Ларро опоздали совсем немного. Марри уже сцепилась с Беремом. Гильфар, стоит сказать в тот момент отбивался довольно вяло, больше защищаясь, нежели атакуя – он понимал, что прибей он ненароком дочь Белогривого, и из города уже не удастся уйти.

Но двое братьев изменили положение дел ещё даже не успев обнажить оружие. Берем отвлёкся на них всего на мгновение, гадая, встанут ли они на сторону сестры или попытаются разнять драку. А вот сама Марри братьев словно и не заметила. Она билась о, казалось бы, непробиваемую защиту гильфара с настойчивостью прилива, врезающегося в каменные скалы. Небольшой заминкой Берема она воспользовалась скорее случайно, нежели планируя атаку с самого начала.

В очередной раз топор понёсся в сторону головы гильфара, а тот на мгновение опоздал со своим щитом. Напрочь не успевая, гильфар использовал тот же приём, которым отбросил её в самом начале схватки, а голову прикрыл рукой, покрытой слоем серой энергии.

Как оказалось вдохом позже – очень не зря прикрыл. Врождённая реакция позволила Марри в мельчайших деталях рассмотреть картину того, как пылающий голубым сиянием топор, вспыхнул уже синим – впервые за всю её жизнь. В момент предельной концентрации ей удалось совершить даже не шаг, а целый прыжок вперёд! Дочь Белогривого уже чувствовала, как выпущенная гильфаром волна силы отрывает её ноги от земли. И в то же время, как топор, пробив покров из серой энергии, – особый приём гильфаров – врубается в плоть.

Довольная собой, Марри вывернулась прямо в воздухе, приземлившись на ноги – Ускорение позволяло и не такие трюки. Наполненный болью и злостью рёв гильфара только сильнее укрепил её в собственном успехе.

А всего через мгновение, Марри почувствовала, как у неё шерсть на затылке встала дыбом. Гильфар оказался вплотную к ней как бы не вдвое быстрее, чем двигался до этого. Вся его фигура пылала синим, а здоровенный, в человеческий рост меч уже нёсся к ней по широкой дуге.

Но дочь Белогривого успела. Отступление отбросило её на несколько шагов назад – как казалось Марри, на расстояние совершенно недосягаемое для меча гильфара.

Так оно и было. Даже будь меч Берема вдвое длиннее, он бы не дотянулся. А вот насыщенно синяя волна силы, следующая за мечом – вполне.

Марри смело, словно лист порывом ветра. Перед тем, как потерять сознание она всё же успела активировать защитный приём – совершенно несравнимый с тем, что использовал гильфар. Он не сумел сдержать мощь удара и на секунду. Вслед за ним лопнули и доспехи, острыми зубьями впившись в плоть воительницы. Саму же Марри впечатало в стену склада.

Тормун наблюдал за этим, понимая, что они, а вместе с ними и гильфар, только что оказались в очень большой заднице. Он уже успел оттащить капитана подальше от схватки, но даже с такого расстояния заметил, как гильфар, исходя почти видимой глазу злостью, поднял перед собой истекающую кровью руку. Марри своим ударом умудрилась отсечь Берему верхнюю половину кисти! Не зря дети Сторса Белогривого считаются лучшими воинами Вольных Земель!

Теперь у гильфара остался какой-то обрубок и бесполезный большой палец! Прямо на глазах рана покрылась серой кожей, перестав кровоточить. Впрочем, пальцев у Берема от этого не прибавилось.

Всё это не заняло и двух вдохов, а гильфару вновь пришлось отбиваться. Сарр и Ларро накинулись на него одновременно. Спереди и со спины, да настолько слажено, что и не верилось, будто братья росли порознь. В этот раз Берем не стал мелочиться. Каждый удар, которым он огрызался в ответ мог стать для любого из братьев последним. Вот только ударов этих было слишком мало. Пара аш’хассцев не давали гильфару и мгновения, чтобы продохнуть. Хоть как-то отбиваться он мог лишь щедро расходуя собственную силу на приёмы.

Вот только долго он так не протянет.

Дерьмо! Как же всё так обернулось!? — Тормун огляделся, выискивая глазами Марна. Тот, кроме того, что был неплохим воином, ещё и имел самые быстрые ноги в отряде и лёгкие, что кузнечные меха.

— Марн! Сюда! — не сумев быстро разглядеть товарища, Тормун закричал. Вокруг клятого склада собралась целая толпа зевак. Ещё бы! Эти двое сейчас прикончат гильфара! Не каждый день такое зрелище! Хорошо, если Марн прямо здесь, рядом с ним и капитаном, где собрался почти весь отряд, а не где-то по ту сторону схватки.

Наёмник вынырнул из-за спин товарищей ещё до того, как Тормун успел закричать во второй раз.

— Я здесь! Чего делать будем? Поможем гильфару? — Тут же разразился вопросами Марн, но Тормун его перебил.

— Молчи и слушай! В таверне остались двое других из Стронда! Притащи их сюда любой ценой! Если кто-то и разнимет этих троих, то разве что они!

К своей чести, Марн не спросил ни слова, мигом догадавшись, о чём толкует Тормун. Вдох и он уже скрылся среди переулков, выискивая самый короткий путь к Сломанному мечу .

Тормун же наконец встал на ноги, оставив капитана в покое. Тот плоховато соображал, а значит решать, как им поступить придётся ему. Неплохой идеей было бы взять в заложники Марри и заставить её братьев прекратить битву – да вот беда, собраться вместе успел не только их отряд. Дочь Белогривого стражники уже оттащили внутрь склада. Больше того, воительницу уже подняли на ноги и сейчас, сорвав с себя покорёженные доспехи, она, даже вяло истекая кровью, явно была готова помочь братьям покончить с гильфаром поскорее. Вот ведь кому милостью Богинь, вместо ума досталась дурная сила!

— Готовьтесь! Разделимся на два отряда, — начал раздавать приказы Тормун. — Вадур, ты со своими задержите Марри. А мы отвлечём хотя бы одного из этих двоих.

Тормун полностью понимал, насколько это все опасно – да любой из этих четверых может прикончить честного наёмника случайным ударом. И он отлично представлял проблемы, которыми всё обернётся в самом конце. Но ничего не поделаешь. А то получается, что со старой купчихой они готовы были помочь, а сейчас бросят гильфара одного! Да Тормун бы сам себя уважать перестал, поступи он так! И то же самое он видел в глазах каждого из товарищей.

— Ох и отхватим мы сейчас! — Усмехнулся один из мужчин.

— За дело отхватим, — отрезал Тормун. — Цена справедливости.

Дверь таверны распахнулась с такой силой, что еле не сорвалась с петель, ударившись о стену. Гавур поражённо воззрился на влетевшего в зал наёмника. Тот тоже заметил его.

— Те двое, что из строндского отряда! — Чуть ли не кричал наёмник, не дав Гавуру даже успеть возмутиться. — Они ещё здесь!? Поторопись, старик! У нас проблемы!

Жернова мыслей заворочались в голове старого гильфара.

— Я прогнал их, — заговорил он, поняв, что здесь не место возмущению. — Они ушли к главным воротам, забирать какого-то волка. А чего случилось? Насколько все пло.

Дослушивать вопрос наёмник не стал. Еле заметная зелёная дымка покрыла его с ног до головы, прошло мгновение, и мужчина исчез в дверном проёме. Довольно шустро исчез, подметил про себя Гавур. Затем потратил целых три вдоха на раздумья, тягостно вздохнул и обернулся, подняв глаза к остаткам меча.

Ещё через несколько вдохов дверь таверны хлопнула во второй раз. Гильфар огляделся, пытаясь найти спину прыткого наёмника, но того и след простыл. Гавур фыркнул на это, повернулся в другую сторону и двинулся к складам. То, что в городе что-то происходит было понятно даже здесь, на главной улице. Одни спешили в ту же сторону, что и он. Другие – напротив, весьма мудро решили убраться подальше.

Старый гильфар шёл так быстро как мог, не переходя на бег. И не только из-за преклонного возраста, но и потому, что ему нужно было сосредоточиться. Мимо пронеслась целых два отряда стражников, но Гавур даже не посмотрел на них. В одной руке он сжимал клинок от меча, а в другой – эфес с остатками лезвия. Медленно, но верно, меч соединялся воедино.

Гавур знал, что не в его возрасте единовременно тратить столько собственной плоти, но не подумал об этом ни разу. Да и самого клинка после такого хватит, дай предки, на десяток ударов. А большего и не надо. Не выдержит ни сам меч, ни старый, почти двухсотлетний гильфар.

Волк бросился к хозяину, заставив стражника, что стоял возле входа, вздрогнуть. А как иначе? Чёрный, как ночь, зверь, в холке был с него самого ростом.

— Тише, Роло. Тише. Мы уже уходим, — Бром кивнул стражнику на прощанье, потрепал волку загривок и двинулся дальше по улице, сопровождаемый заинтересованными взглядами горожан.

— Дерут они с тебя как бы не вдвое больше обычного. — Заметил Рагар, отмахиваясь от чересчур подвижного хвоста Роло.

— Ну так волк – это не кабан, — пожал широченными плечами капитан отряда. — Да и негде больше его оставить. Если бы не Ларро, и того бы не было.

Здесь жил давно отошедший от дел то ли купец, то ли непонятно как сколотивший состояние наёмник. Он иногда делал исключения для успевших обзавестись необычным питомцем воинов и на время соглашался приютить зверей у себя. За поместьем раскинулся выращенный им же небольшой лес – так что звери не сильно стесняли хозяина дома. Деньги тот брал большие, но честные, учитывая то, что конкурентов у него не имелось.