Ревизор: возвращение в СССР #28

Глава 18

Подмосковье. Дача А. С. Гусева.

Комсорг МГУ Гусев ждал на своей даче в гости полковника КГБ Марковца Владимира Игоревича. Их связывало давнее и вполне себе плодотворное сотрудничество. Они неоднократно бывали друг другу полезны, а после того, как Марковец получил звание полковника, знакомство с ним стало для Гусева вообще очень серьёзным и значимым.

Естественно, комсорг позаботился о том, чтобы в этот вечер никто из его домочадцев на даче случайно не появился. И напомнил полковнику, чтобы тот приехал, как обычно, на личной машине, а не на служебной, и без шофера. Такие связи ему точно не стоило афишировать, если карьера дорога. Какой серьёзный человек решится приблизить его к себе, если пойдет слух, что он стучит в КГБ? А он стучал… Как и многие, очень стараясь делать это незаметно… Ну и в целом, очень старался быть полезным для КГБ. Были с этого свои плюсы. В частности, никаких проблем с согласованием его кандидатуры для выезда за рубеж. Гусев уже много где поездил…

Полковник вышел из Волги, остановившейся у забора, и направился к нему. Гусев встретил его у калитки:

— Приветствую, Владимир Игоревич. Как здоровье?

— Спасибо, хорошо, — пожав руку, Марковец вошел во двор, и проследовал за хозяином внутрь дома. Торчать долго во дворе он сам не стремился, мало ли кто из соседей его узнает, своего агента так подводить никак нельзя. — Как сам?

— Нормально… Решил, возможно вам будет интересно… У меня студент один учится на втором курсе, интересный малый, в «Комсомольском прожекторе» работал, сейчас в Верховный Совет устроился… Я через него совместное мероприятие недавно с их Молодёжной инициативной группой провёл. Очень успешное, между прочим. Газету «Труд» читаете?

— Ну, бывает, — кивнул полковник, не проявляя пока особого интереса к словам Гусева.

— А не видели, случайно, там фельетон с карикатурой на таксистов?

— Ну, как же? — усмехнулся Марковец. — Попался на глаза. Прогремела та статья… В очередной раз печально прославились московские таксисты…

— Вот, это статья в газете как раз этого студента, — многозначительно посмотрел на собеседника Гусев. — Павла Ивлева.

— Второкурсника? — удивился полковник. — Никогда бы не подумал… Очень язвительно там все подано.

— Угу… А на днях он мне принёс две рекомендации в партию. Знаете, от кого?

— Ну, удиви меня! — улыбнулся Марковец.

— Одна от Межуева из КПК, а вторая от Захарова, второго секретаря Московского горкома.

— Шутишь? — сразу подобрался Марковец и озадаченно посмотрел на Гусева. — И чей это парень?

— В том-то и дело, что ничей. Провинциальный паренёк, приехал в Москву полтора года назад.

— Ну, так не бывает, — скептически покачал головой полковник. — Просто, ты чего-то не знаешь. Кто его родители?

— Отец доцент в Горном институте, мать рядовой экономист… Я и сам понять пытался… Тут коллеги говорили, что он лектором общества «Знания» ещё до поступления в МГУ был. Научный руководитель, замдекана, от него в восторге. Статьи вот его публикуются в «Труде», уже говорил. А сейчас еще и выступления на радио пошли… Да длинные такие, и очень толковые…

— Он ещё и на радио выступает? — удивленно покачал головой Марковец.

— Да, причём очень успешно. Он представляет МГУ и мне пришлось целый кабинет выделить для группы по работе с письмами, которые граждане со всего Союза пишут ему на радио…

— Ну, надо же… Второкурсник? И сам всего добился? Хочешь сказать, талант?

— Без всяких сомнений, — уверенно ответил Гусев. — Я бы даже сказал, вундеркинд или гений. А Межуев и Захаров просто его приметили, и решили застолбить за собой.

— Угу… Ну, спасибо за наводку, проверим, что у тебя за гений такой завёлся, — заинтересованно взглянул Марковец на Гусева. — Нам гении нужны!

Пока дети спали, сел писать статью про воевавших в войну женщин. Материала немного, но это если про каждую в отдельности писать. А если представить их подвиги, как пример самоотверженности советских женщин, защищавших Родину наравне с мужчинами, то вполне хватит.

Вообще, послушав Балдина, с каким уважением и восхищением он рассказывал о молоденькой лётчице-истребителе, начал понемногу понимать, почему мы вытянули эту войну, совершили, практически, невозможное. Да потому, что с такими женщинами и мужчинам, хочешь, не хочешь, а приходилось соответствовать…

Задумывал сначала статью, как гимн женщине-воительнице, защитнице, заступнице. А написал, в итоге, про простых девушек и женщин, самых обычных, которых у нас миллионы. Добрых и улыбчивых, легкомысленных и влюбчивых, порывистых и мечтательных. Но в трудную минуту они станут надёжными и ответственными, смелыми и решительными, сосредоточенными и внимательными. И встанут плечом к плечу со своими мужчинами и будут самоотверженно бить врага из пулемёта или снайперской винтовки, или выносить раненых с поля боя… Говорят, у войны неженское лицо. Но советская женщина смело смотрит ей в глаза.

США. Штат Флорида. Тампа.

Бейли-Блинов сидел в своём офисе и держал в руке список акций, которые он уже поручил брокеру приобрести по указке Центра. Не отпускали его мысли по этому поручению… Все хотелось понять, почему вдруг впервые ему дали такое необычное задание…

Задумчиво глядя на залив, он анализировал этот список. В нем преобладали нефтедобывающие компании, танкерные компании, верфи…

Что происходит? — думал он. — Почти все компании связаны с нефтью… Верфи, опять же, причем те, на которых танкеры делают. Компании по перевозке нефти…

И тут его осенило…

Не иначе, наши что-то затевают… Точно! Уж не планируют ли они грандиозную заварушку на Ближнем Востоке? Похоже на то! Да… Это, однозначно, будет очень серьезная война, после которой подорожает и нефть, и все, что связано с ее добычей и транспортировкой… Пожалуй, не стоит сейчас вкладываться в ещё один филиал. Надо не копить на него, а пустить все деньги на акции. Если все сработает, как ожидают в Москве, потом появятся деньги сразу на несколько филиалов…

Эх, даже жалко будет перед отъездом продавать такой раскрученный бизнес! И погода тут, конечно, выдающаяся… Всегда солнце, всегда тепло. Но родина есть родина, он вполне будет наслаждаться и слякотью на своей даче. А там и лес березовый неподалеку… Грибная охота… Друзья, опять же, по даче, все сплошь как и он отставники или действующие сотрудники КГБ… Шашлыки, соленые огурчики. Эх, лепота!

Москва. «Кафе Ивушка»

Когда отец пригласил Диану в кафе, она сперва очень удивилась, а когда он сообщил, что познакомит её с актрисой, обрадовалась. Она ожидала увидеть яркую красавицу, но на встречу пришла неброская женщина, уже немолодая, за сорок, но очень приятная и лёгкая в общении.

— Златочка, познакомься, моя дочь Диана, — встал из-за стола отец, а за ним поднялась и Диана.

— Злата Романовна, — тепло улыбаясь и не скрывая своего любопытства, разглядывала актриса Диану. — Очень приятно познакомиться.

— Мне тоже, — искренне заверила её Диана.

Тарас предложил выбрать угощение. Диана и Злата заказали по салатику, кусочку фирменного торта «Ивушка» и шампанское. Тарас же заказал себе антрекот с жареной картошкой и пиво.

— Так что же, Дианочка, тебя так заинтересовало в актёрской профессии, что стоило так папу пугать, — Злата мельком взглянула на Тараса, едва скрывая улыбку.

Диана прекрасно поняла, о чём она. Ведь был уже и разговор с братом, которого тоже отец взбаламутил.

— Мне для работы надо, — многозначительно посмотрела она на отца. — Брату собираюсь помогать, материалы для него собирать, он журналист, в «Труде» печатается. Ему уже одна девочка из Святославля помогает, ну а я чем хуже?

— Да? — удивилась Злата и перевела удивлённый взгляд на Тараса.

— Павел, ему как раз недавно восемнадцать стукнуло, — как о само собой разумеющемся подтвердил он.

— Ты не говорил, что у тебя есть такой талантливый сын, — с упрёком посмотрела она на него. — Восемнадцать лет… и статьи уже в такой крупной газете публикует…

— Не успел, Златочка, — ответил Тарас и зыркнул на Диану, мол, не до остальных детей сейчас.

— Люди не всегда хотят рассказывать о себе, о своей работе, о жизни, — продолжила Диана, когда Злата опять обратила на неё внимание. — А помочь начинающей актрисе войти в роль…

— А-аа, — погрозила ей пальцем Злата, — я поняла!

Тарас фыркнул, но ничего не сказал.

— Мне интересно, как у вас всё происходит? — продолжала Диана. — Пробы, грим, утверждение на роль, кто и как актёров подбирает? Ну, всё что должна знать настоящая актриса.

Злата начала рассказывать ей про грим, что это довольно суровая штука, приходится давать коже отдых при любой возможности. Про режиссёров и их помощников…

Тараса приятно поразило, что Диана серьёзно подготовилась к этой встрече с профессиональной актрисой. Она приехала с блокнотом и карандашом, и старательно записывала за ней все интересующие её сведения.

Конечно, Тарас сразу понял, что не ради Павла она это всё затеяла. Но его все же отпустило, он решил, что Диана все же не собирается идти в актрисы… Правда, тоже не очень и веселый вариант… Похоже, что эта информация ей понадобилась в связи с каким-то заданием КГБ. И как бы не во время очередного выезда за рубеж. Тарас начал переживать уже по этому поводу, но взял себя в руки и внешне никак свои переживания не показывал. Решил, что раз изменить уже ничего нельзя, то пусть, хотя бы, дочка получше подготовится к этой работе. Поэтому терпеливо слушал краем уха, о чём они говорят.

Злата рассказывала, что подбор актёров иногда превращается в задачу с тремя неизвестными. Хорошо, когда режиссёр видит в какой-то роли конкретного актёра, тогда перед помощником режиссера стоит задача уговорить его прийти на пробы. А если режиссёр видит некий абстрактный образ, а не конкретного человека? Тогда помощники с ног сбиваются, обшаривая театры в поисках соответствия режиссёрскому замыслу, вплоть до народных театров при домах культуры. Детей, так вообще, по школам ходят, ищут…

Они говорили и говорили. Хорошо, что в кафе на втором этаже, где они сидели, появилась инструментальная группа и стала играть джаз, а то Тарас совсем не знал бы, чем себя отвлечь от тягостных дум.

Часам к восьми пришёл Загит, принёс две сумки с едой с юбилея. Попросил освободить посуду, мол, ему надо назад вернуться. Мы с женой быстро всё освободили, я перекладывал, она мыла чьи-то кастрюльки, Загит вытирал и складывал обратно в сумки. Вскоре явился Трофим с похожим набором в двух сумках и тоже попросил освободить. Тут мы с женой уже озадачились, куда перекладывать? Свои кастрюли и ковшики уже были заняты, начали выкладывать еду в миски и салатницы.

Больше нам еды не приносили, слава богу. Когда пришли бабушка с Трофимом, с ними вместе к нам зашли Загит с Анной Аркадьевной узнать, какие у нас на завтра планы? Не рассчитываем ли мы на Загита? А то они хотят завтра съездить, посмотреть ему костюм к свадьбе.

— О, Паше тоже надо костюм, — воскликнула Галия. — Рубашки есть, а костюм всего один. А он в плечах сильно раздался. Еще чуть-чуть, и его надевать уже будет неприлично…

— Езжайте все вместе, — тут же предложила бабушка. — Мы присмотрим за мальчишками.

А мы ещё раньше договорились с Ахмадом, что отвезём стариков и кроватки двумя машинами.

— Тогда вам ждать придётся, пока мы вернёмся, — заметил я. — Потом только в деревню поедем.

— Ничего, подождём. На машине всяко быстрее, — ответил Трофим.

— И проще, — улыбнулась бабушка. — Езжайте, пока есть возможность.

Мы договорились выехать пораньше, чтобы к открытию быть уже там.

В воскресенье с утра Анна Аркадьевна привезла нас на Ленинский проспект в большой универмаг, который занимал весь первый этаж жилого многоэтажного дома. Назывался он ни много ни мало «Синтетика». Мне как-то сразу расхотелось там что-либо покупать, но женщины самоотверженно бросились в магазин, утягивая за собой и нас с Загитом. Сейчас время такое, что синтетика в моде…

Вещей было много и разных. Продавалось всё, от верхней одежды до блузок и рубашек. Пришли за мужскими костюмами, но обошли все отделы. Купили пальто Галие на весну. Анна Аркадьевна выбрала себе плащ. Загиту купили костюм. Себе я хотел выбрать только пиджак в неброскую клетку, а к нему подобрать однотонные брюки, несколько разных. Но по отдельности пиджаки не продавались, пришлось взять и костюм, и отдельно брюки. К счастью, не все было так пугающе, как название магазина. Нашел костюм из ткани с 55 процентами хлопка, помимо синтетики. И в брюках тоже, хоть сорок процента хлопка, но все же было.

— Брюки в клетку тоже можно носить с каким-нибудь однотонным свитером, — проговорил я, махнув рукой.

— Или с однотонной рубашкой, — подсказала Анна Аркадьевна, задумчиво глядя на меня. Даже испугался, что она сейчас потащит Загита другой костюм выбирать. Но она, видимо, решила оставить это на потом, к моему огромному облегчению.

Когда мы добрались до конца магазина, у нас с Загитом у каждого было уже штук по пять свёртков разной величины. Мы с ним переглянулись торжествующе, что наши мучения закончились, но, как оказалось, рано обрадовались.

Напротив через проспект располагался второй такой же магазин, только с бельём, чулками, носками и прочими мелочами.

Мы ещё и там походили, побродили. Домой приехали уже после обеда, и это я ещё такси на обратную дорогу вызвал.

Пообедали и я сразу отправился в гараж за машиной, мало ли не заведётся, столько простояла. Но обошлось без особых плясок с бубном. Перегнал машину к дому.

У нас в спальне опять собрались все женщины. Пока мы ездили по магазинам, к бабуле на помощь пришли Никифоровна с мамой. А когда мы вернулись, Анна Аркадьевна и Галия начали им демонстрировать покупки и делиться впечатлениями о магазине.

Понял, что это надолго, загрузил к себе в машину на заднее сидение коробки с кроватками и со спокойной совестью пошёл к себе в кабинет работать.

В деревню мы выдвинулись только в семь часов. Ахмад хотел ещё и Шанцева успеть проводить, но женщины всё не могли наговориться, а он не решался их подгонять. Весь издёргался. Тогда я, чтоб его успокоить, заказал такси Александру Викторовичу по заветному номеру, мы попрощались с ним и поехали в деревню.

Вернулись с Ахмадом через гараж. Он поставил свою копейку, а я решил свою машину у дома на ночь оставить. Завтра всё равно с утра надо на трикотажку за матрасами съездить.

Ехали из гаража вдвоём с Ахмадом. Он всё переживал, что Шанцева лично не проводил, на такси отправил…

— Ну, не разорваться же нам, — возразил я ему.

На понедельник у меня были грандиозные планы. Во-первых, созвонился с Носиком и договорился, что приеду за матрасами. Во-вторых, сразу после этого планировал отвезти в редакцию статью про женщин-фронтовичек.

Но раздался звонок и Гусев торжественно объявил мне, что рекомендация от Комитета комсомола готова и я могу идти в партком и писать заявление о вступлении в партию. Ну, что же, надо съездить написать. Там же, как Эмма Эдуардовна объясняла, сначала бюро будет собираться, мою кандидатуру обсуждать, рекомендации рассматривать. Потом только собрание по мою душу объявят. А на нем мне надо будет перед всеми на какие-то вопросы отвечать… Эмма сказала, как правило, по международному положению задают. Ну, так-то легче, а то я немножко уже цитаты классиков марксизма-ленинизма и подзабыл. Хотя, все равно стоит на всякий случай подучить. Полезная вещь в СССР!

— Спасибо, Анатолий Степанович, — поблагодарил я. — Сегодня же к вам заеду. Вы на месте будете?

Договорились, что до обеда мне неплохо бы к нему успеть. Ну, значит, редакция пока подождёт.

Италия. Флоренция.

Выставочный центр неожиданно оказался выставочным комплексом на огромной территории с парками, павильонами, старинными и современными зданиями. Тарек в сопровождении жены, Марии и Алонзо, занял исходную позицию возле площадки со своей продукцией в ожидании первых гостей. Первый день выставки предназначался для профессионалов, официальных лиц и прессы.

Когда Мария выбрала место для их экспозиции в самом последнем, третьем ряду от входа, Тарек сильно сомневался и просил её не экономить, купить место поближе ко входу. Но сейчас он оценил ее идею. Экспозиция располагалась прямо напротив центрального входа. Получалось, что посетители выставки входили и сразу видели их экспозицию, которую Мария совершенно нескромно выделила большой растяжкой с фотографией Дианы в костюме стюардессы из будущего с белым чемоданом «Роза Росса» с конкурса в Монако. Трёхметровую фотографию натянули между потолком и их стендом. Растяжка с красавицей привлекала внимание гостей и заметно выделяла их среди прочих участников выставки.

Мария держала в руках стопку визиток фабрики и раздавала их всем направо и налево, а Алонзо предлагал всем, кто подходил, изучить каталоги.

Тарек оценил уровень некоторых посетителей по их внешнему виду и подумал, что Мария оказалась права и здесь можно завести полезные знакомства. Посетители представляли многие страны. Мария шепнула, что они тоже походят потом по выставке, а пока надо постоять возле своей экспозиции, чтобы все гости и участники запомнили его, как владельца «Роза Росса».

Тут в павильоне появилась большая группа мужчин в очень хорошо сшитых костюмах и направились прямиком к ним, минуя самый дорогой первый ряд. К ним подошли посетители из Рима, судя по бейджам, висевшим у каждого на шее, из Министерства промышленности, торговли и ремесла. Тарек сразу выделил намётанным глазом среди них руководителя и все своё внимание нацелил на него.

Это оказался заместитель министра Заккария Марчетти. Мужчины познакомились, Тарек представил ему жену и свою команду. Замминистра долго беседовал с Тареком, восхищался той работой, которую они успели провести в Больцано меньше, чем за год и рассматривал фотографии производства на стенде до тех пор, пока его помощник не начал намекать, что у них срывается тайминг.

Но сеньор Марчетти не стал его слушать, отмахнувшись, и поинтересовался, что за девушка изображена на растяжке. На что Тарек с гордостью объявил ему, что это их невестка, а фотография эта с конкурса в Монако, на котором она одержала победу.

— Это потрясающе, — эмоционально восхищался замминистра всей семьёй Эль Хажж. Этим все не ограничилось. Он также пригласил их в Рим, сказав, что в воскресенье двадцать пятого марта будет проходить ежегодный Римский марафон.

— В конце дня мэрия традиционно устраивает фуршет для гостей столицы, — многозначительно произнёс сеньор Марчетти. — Буду очень рад увидеть вас там и продолжить нашу беседу, — произнёс он, передал визитку Тарека помощнику и с улыбкой раскланявшись, проследовал со своей свитой дальше по выставке.

— Сколько пригласительных вам прислать? На двоих? — спросил ненадолго отставший помощник, пряча визитку.

— На четверых, — ответил Тарек, подумав, что на эту вечеринку нужно ехать обязательно с Дианой и Фирдаусом. Если такой высокий чиновник в полном восторге от его невестки, то это надо использовать для укрепления контактов с ним. В бизнесе не бывает лишних факторов для того, чтобы вызвать благосклонность нужного человека. Понравилась ему Диана — значит, надо дать ему возможность с ней пообщаться лично. Тем более, что никакого риска для сына нет — Диана точно не выглядит женщиной, что сбежит от него, даже если замминистра посмеет сделать ей какое-то неприличное предложение. Если женщина берет автомат, чтобы защитить своего мужчину — она, со всей определенностью, его очень любит…