Ревизор: возвращение в СССР #28

Глава 14

Москва. Квартира Ивлевых.

— А меня в командировку отправляют в Воронеж! — радостно сказала жена. — Впервые! В апреле.

— Надолго? — удивился я. Судя по настроению, сама согласилась. Всё-таки дети маленькие, насколько я знаю, не имеют права.

— Где-то на неделю. Так-то конкурс будет несколько дней проходить, но там ещё награждения, дорога…

— Что за конкурс-то?

— Всесоюзный конкурс парикмахеров, — воодушевлённо начала объяснять она. — Отборочные соревнования для участия в международном конкурсе… Ты же не против?

И она уставилась на меня умоляющими глазами. Конкурс парикмахеров… Ну, понятно. Ясно, ей любопытно посмотреть вблизи, на что способны крутые мастера… Прически под себя на будущее подобрать модные. Девочка есть девочка…

— Что же они такое мероприятие не в Москве-то проводят? — задал я риторический вопрос. — А с детьми кто останется?

— Ирина Леонидовна с удовольствием поживёт неделю у нас в деревне. Вместе с малышами.

— А бабушки как к этому отнесутся?

— Они очень обрадовались! — с готовностью ответила жена.

— Так ты уже всё продумала?

— Не всё, — смутилась она. — Парочку кроваток бы детских в деревню купить… Они пригодятся! — поспешила она добавить, увидев мой насмешливый взгляд. — Маме твоей ещё рожать, Инна с детьми на лето будет приезжать… И мы тоже.

— Ладно, езжай, — рассмеялся я. — Достану в деревню кроватки.

— Ура! — взвизгнула она и бросилась мне на шею.

— Нас в понедельник в ресторан пригласили вечером, — сообщил я, пока не забыл. — У Лёхи Сандалова день рождения.

Остаток вечера и часть ночи провёл, оформляя записки для Межуева.

Москва. Киевский вокзал.

Ахмад провожал Шанцева домой. Обдумав предложение Павла, Александр Викторович поменял билет и решил завтрашний день провести в Брянске. А что тянуть кота за хвост? Надо сразу пойти в обком и переговорить насчёт мясокомбината с первым секретарём. Лютов, вроде, нормальный мужик. Не одобрит идею с прокуратурой, так, может, другое что предложит.

— Смотрю я на тебя, Саш, у тебя такое лицо всё время озабоченное, — заметил Ахмад. — Скажи честно, директорствовать легче было?

— Легче, — охотно признал Шанцев. — Гораздо легче. Правила игры просты, как шашки. А в горкоме всё время как в шахматы играешь и ходы просчитываешь… Объездил в Москве кучу министерств, и везде одно и то же. Каждый сидит на своём месте, и боится его потерять. А что нужно, чтобы не потерять? Чтобы начальство тобой было довольно. А когда оно тобой довольно?

— Когда? — с интересом глядя на него, спросил Ахмад.

— Когда ты его не беспокоишь, не расстраиваешь, не напрягаешь…

— Правда, что ли?

— Я уже подозреваю, что они и не докладывают ни о каких проблемах наверх! Зачем руководство огорчать? Их задача не решить мои проблемы, а отправить меня в другое ведомство, переложив мой вопрос на другую голову. Это вообще высший пилотаж и такие чиновники на особом счету у начальства, они потом и сами становятся начальством.

— Да уж, если так оно и есть… — серьёзно посмотрел на него Ахмад. — Не завидую я тебе.

— Я сам себе не завидую… Завтра в Брянске в обком идти по поводу мясокомбината… И как мне разговор начать, так, чтобы Лютов сразу меня не послал?

— Не спрашивай меня, — замахал на него руками Ахмад. — Это тебе надо было вчера у Пашки спросить. Он бы точно что толковое подсказал. Он в таких темах себя как рыба в воде чувствует, даже удивительно для его возраста.

— Ну так обычный пацан в Кремль и не попал бы…

США. Штат Флорида. Тампа.

Яркое солнце прогрело сегодня воздух градусов до двадцати пяти. Туристы ещё не нахлынули, но уже чувствовалось, что сезон вот-вот откроется.

Как же здесь хорошо, — думал, глядя в окно своего офиса, выходившего прямо на залив, Джеймс Бейли, он же полковник КГБ Блинов, владелец преуспевающей компании по продаже и обслуживанию промышленного холодильного оборудования. — Если бы ещё Центр не вмешивался в бизнес, то вообще, было бы прекрасно.

Такие размышления были связаны с тем, что он получил целый список акций, который ему предписывалось приобрести на все свободные средства компании.

Чтобы они ещё понимали в бизнесе и в рыночной экономике! — с раздражением думал он. — Будут меня ещё учить, во что мне вкладывать деньги!

Думать так у него имелись все основания. Он начинал с десятью тысячами долларов семь лет назад, а теперь у него компания с активами на три миллиона долларов. А ведь все, что от него требовало начальство — арендовать небольшой офис подешевле, имитировать ведение бизнеса, а на самом деле скромно жить на регулярные переводы из Центра. Но его знание людей не подвело — нашел и инвесторов, и надежных представителей. А завербованные инженеры в военной отрасли не только позволяли посылать в Москву украденные американские военные технологии, как это предполагалось. Нет, он с ними бизнес замутил, и перевел одну из технологий на гражданские рельсы, что и позволило добиться инноваций в изготовлении промышленного холодильного оборудования. Оно у него жрало на четверть меньше электроэнергии…

А с другой стороны, — ещё раз просмотрел он список рекомендуемых Центром акций. — Какая мне разница?

Это он формально зажиточный капиталист, а в действительности — верный своей стране сотрудник советской разведки. Когда придет время вместе с женой возвращаться в Москву, он продаст свой бизнес, и все до последнего цента переведет в ведение КГБ. Есть хитрые схемы с переводом средств через страны Латинской Америки. Глядишь, еще какую-нибудь социалистическую революция на них где-нибудь организуют, чтобы янки спокойно не жилось. А то совсем обнаглели со своими заявлениями, что вся Латинская Америка — их задний двор. Ничего, Москва периодически доказывает им, что тоже способна на многое на этом заднем дворе. Одни Куба и Чили чего стоят, а если еще поднапрячься, то появятся у СССР и другие верные союзники…

Так что, никуда он всё равно не денется, купит акций на свободные двести тридцать тысяч долларов… Тем более, что Центр прекрасно осведомлён о состоянии его счетов, отчёты он передаёт регулярно. И о выполнении этого задания тоже придётся отчитаться.

Бейли-Блинов задумался, с покупки каких же акций ему начать?

А компании-то на самом деле выглядят перспективно, неужели в кои-то веки в Центре завелся толковый аналитик? — был вынужден признать он, внимательно изучив список. — Можно, конечно, поспорить, какие из них более выгодны с инвестиционной точки зрения и дивидендной политики, но не более того… Обратись к трем разным брокерам, и они тебе выдадут совершенно разные списки, во что лучше вложиться.

В среду с утра поехал в Кремль, сегодня надо сдать записки для Межуева. Потом рассчитывал заскочить на автобазу, узнать, как там дела, а то что-то их давно не слышно… Это, конечно, хорошо, скорее всего означает, что у них там полный порядок, но руку на пульсе держать все же нужно.

В секретариате Валерия Николаевна выдала мне талон в стол заказов и «Детский мир». Вот и ещё один пункт в планах на день появился: заехать в стол заказов.

Оставил ей свои записки. С тех пор, как я стал приносить их в уже напечатанном виде, помощница Пархоменко стала ко мне относиться гораздо дружелюбней. Ясное дело, раньше, скорее всего, ей и поручали ими заниматься. А теперь этой лишней нагрузки больше нет, так и чего на меня зубы скалить?

Потом поднялся к Воронцову, оставил ему копии и спустился в Комитет по миру.

— Добрый день, — заглянул я к Марку Анатольевичу.

На мой голос тут же вышел из своего кабинета Ильдар и протянул руку.

— Что нового? — спросил я, пожимая её.

— Получил грамоту от парткома за блестящую организацию последнего рейда, — похвастался он. — Спасибо тебе огромное за помощь…

— Да я тут причём? — ответил я, скромно улыбнувшись. — Новых сигналов никаких нет?

— Ну, таких, чтоб в газету, пока нет. Я про тебя помню! — приложил он руку к груди, мол, поверь в мою искренность.

Попрощался с ними и поехал на автобазу.

Москва. Управление легкового автомобильного транспорта Мосгорисполкома.

Вернувшись с Тверской, начальник управления Комиссаров созвал экстренное совещание. Его заместитель Ларин сразу догадался, что статья в «Труде» не осталась в Моссовете незамеченной и предстоит жёсткий разбор полётов. Ларин ещё вчера об этом подумал, всё управление замерло как перед бурей после выхода этой статьи. Так облажались…

Коллеги рассаживались вокруг стола, с опаской поглядывая друг на друга и на начальника управления.

— Сергей Сергеевич, — начал совещание Комиссаров, обращаясь к Ларину. — Вот как так получилось, что так яро вами нелюбимый Волошин оказался единственным, за кого Управлению оказалось не стыдно? У нас двадцать один таксопарк! И он единственный сумел навести у себя такой порядок! Ваш тупой, если вас послушать, как пробка, и несоответствующий должности Волошин! Что бы было, если бы я вас, Сергей Сергеевич, послушал и не доверил ему этой должности? Вы мне минимум дважды настоятельно советовали это сделать? Мы бы тогда полностью оскандалились, да?

Ларин сидел, втянув голову в плечи и молчал. Да и что можно возразить в такой ситуации? Тем более, он действительно так отзывался о Волошине, когда его протеже отклонили. А что теперь жалел об этом, так что теперь поделать?

— Вот так вы, товарищ Ларин, у нас работаете с кадрами, — продолжал бушевать Комиссаров. — Чуть не лишили нас единственного человека, спасшего управление от полного и безоговорочного позора! Вот и как впредь относиться к вашим рекомендациям? Начните уже серьёзно относиться к своей работе! Может, стоит оценивать людей по их профессиональным качествам, а не по вашему собственному предвзятому мнению? А то, ведь, можно сделать выводы и касательно вашей собственной профессиональной пригодности!..

Начальник управления ещё долго высказывался в том же духе. Это понятно, наверх его вызывали не для того, чтобы наградить, а чтобы втык дать… Наконец, он выпустил немного пар, и потребовал от подчинённых составить план мероприятий в рамках реагирования на критические материалы в прессе.

— Считаю, что победу в соцсоревновании в первом квартале текущего года надо отдать пятому таксопарку, — тут же подсуетился Гуляев.

— Само собой, — согласился Комиссаров. — Не проштрафившимся же её отдавать.

Брянск. Областной комитет КПСС.

Шанцев ещё с вокзала позвонил в обком, в приёмную Лютова, и узнал у его помощницы, когда к тому можно было бы подъехать на пару слов? Она ему посоветовала приехать часам к одиннадцати, мол, у него будет окно. Имея почти два часа в запасе, Шанцев выбрал в «Букинисте» в центре города подарок для помощницы первого секретаря за лояльность к его скромной персоне. Повезло, как раз подвезли новые поступления, а время рабочее, посетителей было мало.

— Виктория Романовна, это вам, — положил он перед ней сборник повестей Агаты Кристи и сел у двери в ожидании.

Помощница тут же спрятала книгу в стол, благодарно улыбнувшись, и позвонила начальнику по селектору. Лютов незамедлительно принял Шанцева.

— Валерий Владимирович, — начал он. — У нас в городе назревает очень большая проблема.

И он рассказал о зловонных и ядовитых стоках Мясоконсервного завода имени Первого Мая, о недовольстве жителей города и массовых обращениях.

— Надо что-то делать, Валерий Владимирович, — достал он отписки Министерства мясомолочной промышленности. — Помогите, пожалуйста. Подскажите, что тут можно сделать? Им на жалобы жителей какого-то Святославля плевать с высокой московской колокольни.

Ознакомившись с ответами из Москвы, Лютов поразился, сколько работы уже проделал Шанцев. Другой вопрос, что всё это впустую…

— Ну, вам же ответили, Александр Викторович, что возможности для внеплановых поставок оборудования нет. Ждите…

— До следующей пятилетки? — разочарованно посмотрел на первого секретаря Шанцев.

— Ну, а что тут можно сделать?

— Мне в Москве знающие люди подсказали, что надо нашему горкому и обкому единым фронтом с прокуратурой выступать. Мол, прокурорские пусть пригрозят министерству, что остановят их предприятие к чёртовой матери за многократное превышение вредных веществ в реке.

— Так это вам в Москве так посоветовали сделать, Александр Викторович? — удивился Лютов. — Что ж вы сразу не сказали, что вас Москва обещала поддержать! Давайте, я попробую сначала сам с Министерством мясомолочной промышленности связаться. Всё-таки, обком — это не райком. — подмигнул он Шанцеву. — Оставьте мне переписку…

— Спасибо, Валерий Владимирович, — поспешно выложил обрадованный Шанцев все письма по этому вопросу, и свои обращения, и ответы на них.

— Будем ломать московскую бюрократию об колено, — решительно заявил Лютов, протягивая Шанцеву руку на прощание.

Не мог вот сразу сказать, — думал Лютов, — что ездил в Москву советоваться. Кто тогда из-за Шанцева звонил ругался, когда на него дело попытались сфабриковать? Второй секретарь Московского горкома! А Москва же приравнена к области по значимости. А на самом деле куда какой области по ее влиянию на все дела в стране… За Шанцевым крайне серьезные люди стоят… А он как маленький — нет, чтобы с этого же сразу начать! Тратил его время, заставляя слушать то, что он вначале счел обычным нытьем мелкого руководителя. Что, в других городах нет грязных предприятий без очистных сооружений? Совсем же другое дело, когда Москва в курсе проблемы и готова поддержать…

Попрощавшись с помощницей первого секретаря, Шанцев вышел из обкома на улицу и остановился. Дураком он не был, и что произошло, прекрасно понял.

Это что же получается? — потрясённо думал он. — Лютов же не хотел и не собирался мне помогать, пока я не сослался на Москву… И его тут же как подменили… Значит, я могу у него что угодно просить, ссылаясь на Москву? Так… Надо подумать…

Москва. Таксопарк № 5

Когда позвонил сотрудник Мосавтолегтранса, директор таксопарка Волошин сперва подумал, что тот опять с какой-нибудь просьбой. У них с Гуляевым сложились доверительные отношения. Иногда бывает, что начальство начинает искать козла отпущения, и тут главное вовремя принять профилактические меры. Пару раз Волошин писал на Гуляева благодарственные письма в Мосавтолегтранс по его просьбе. Что он ценный сотрудник, отзывчивый, внимательный, неравнодушный. Всегда придёт на помощь в сложных ситуациях и всякое такое. Ну и без подарков на праздники тоже не обходилось, само собой…

— Степан Архипович, поздравляю вас! — без особых предисловий начал Гуляев. — Вам решено отдать победу в социалистическом соревновании по итогам первого квартала.

— Какая неожиданность! — приятно удивился Волошин.

— Это ладно, — рассмеялся на том конце провода его собеседник. — Не менее приятно, что Комиссаров сегодня так настучал по лбу Ларину из-за вас на совещании!

— Да что вы! Почему? — испугался Волошин.

— Ларин же был категорически против вашего назначения. И потом подсиживал. Для вас же это не новость?

— Нет, конечно. У него кто-то был уже на это место…

— Ну да. Так он выражений в ваш адрес никогда не выбирал, обосновывая свою позицию. И потом не раз еще выдвигал жесткие претензии в ваш адрес. И Комиссаров ему сейчас это припомнил, — рассмеялся Гуляев. — Пригрозил, что он сам вылетит со своего места с таким отношением к по-настоящему ценным кадрам. Единственный директор таксопарка на всю Москву, сказал он про вас, который смог навести порядок в своём хозяйстве!

— Ну, надо же, — смущённо проговорил Волошин. — И так с Лариным всегда отношения были натянутые, простить мне не может…

— Ничего. Ему полезно, теперь дважды подумает, прежде чем что-то вякнуть в ваш адрес, — усмехнулся Гуляев. — Поздравляю вас ещё раз, Степан Архипович!

— Спасибо, что позвонили, Александр Матвеевич.

Они попрощались. Волошин положил трубку и напряжённо выдохнул, вытерев лоб.

Ну, дела, — подумал он, встал, подошёл к окну, приоткрыл форточку и вдохнул прохладного воздуха. — Ну, куратор! Ну, Ивлев… Даже Ларину досталось на орехи! — со злорадной улыбкой подумал он.

Москва. Горный институт.

Диана с начала недели исправно посещала занятия в институте и всячески поощряла дружеские отношения с девчонками из своей группы, в том числе и с Малюгиной. Они проводили вместе время в перерывах между занятиями, вместе ходили на обед в столовую.

Внешне выглядело всё очень пристойно и доброжелательно, но каждый раз при взгляде на Малюгину у Дианы непроизвольно сжимались кулаки. Только усилием воли они заставляла себя продолжать улыбаться, а внутри всё кипело и требовало справедливого возмездия.

Пары закончились, и Тарас уже собирался домой. Вдруг на кафедру заявилась Диана.

— Ты скоро домой? — спросила она, приветливо улыбаясь.

— Вот, уже собираюсь, — напряжённо ответил он, догадавшись, что дочка хочет поговорить с ним наедине и стал поспешно одеваться, с беспокойством поглядывая на неё. Явно какой-то у нее вопрос специфический, такое выражение лица не оставляет двояких толкований. Так уж лучше на улице обсудить, не при коллегах… Дочка, конечно, стала сдержаннее в последнее время, повзрослела, выйдя замуж, но это же Диана, с ней всегда, как на вулкане…

— Пап, у тебя случайно нет знакомых актрис? — неожиданно спросила Диана, когда они вышли на улицу.

— Есть, — честно ответил любвеобильный Тарас и остановился, пораженный нехорошей мыслью. — Дочь, ты что, решила, выиграв конкурс в Монако, что сможешь и актрисой тоже стать? Девочка моя, не надо! Это очень тяжкий хлеб. Зачем тебе это? Там такие битвы за роли ведутся, ты бы знала! Ты не представляешь! Там чтоб главную роль получить или, хотя бы второго плана, надо иногда и любовницей чьей-то стать… Ну зачем тебе это? Актрис много, а главных ролей мало. Сколько знакомых актрис и все жалуются! Это очень неблагодарный труд…

— Да с чего ты взял, папа, — хихикнула Диана. — Мне просто поговорить, посоветоваться. Понять, чем они живут.

— Да? — с сомнением посмотрел на неё Тарас и пообещал, скрепя сердце, устроить ей встречу с одной знакомой актрисой.

На автобазу прошёл уже через новую проходную. Савельева нашёл в его кабинете.

— О, Павел! Здравствуйте, здравствуйте, — поднялся он из-за стола и протянул мне руку.

— Приветствую, Руслан Сергеевич. Как у нас дела?

— С ремстанцией, пока, затык, — устало проговорил он. — Проектировать заставили, потом согласования… Яковлев только ею и занимается…

— Помощь нужна? — поинтересовался я.

— Нет, просто, на всё нужно время. На каждый чих, на каждую подпись…

— Но статус вам для неё поддержали на самостоятельный крупный ремонт?

— Поддержали. Сам удивился, — наклонился он ко мне через стол.

— Ну, я просил, чтоб вам помогли… Правда, забыл проконтролировать.

— Похоже, и помогли, — усмехнулся он. — А я-то думаю…

— Ну а финансовые результаты?

— На счету восемьдесят тысяч, — спокойно доложил Савельев. — Копим на строительство.

— Ну а с загрузкой-выгрузкой у водителей проблем нет?

— Приспособились все уже, всё нормально, работаем. Бывают сбои, конечно, но это когда ЧП какое-нибудь.

— Надо для людей что-то сделать, раз так, тем более и деньги скопились солидные, — предложил я. — Может, хоть баню построить? На это же согласования и проект такой серьёзный, как на ремстанцию, не надо?

— Мы медпункт отдельный построить решили, чтобы не только с функцией предрейсового контроля, а чтобы и кабинет стоматологический был… Ну и в целом, чтоб и нормальную помощь медицинскую было где оказать. У нас травмы нет-нет, да случаются. То в ремзоне кто-то по пальцу молотком даст, то ещё что…

— Ну это нормально, — кивнул я, — не имеет проблем тот, кто ничего не делает. А медпункт — это хорошо. Это вы молодцы. Если с проектом ремстанции будут какие-то проблемы, не стесняйтесь, звоните. Попробуем помочь, у нас уже есть некоторый опыт в этих делах. Если потребуются дополнительные траты, чтобы ускорить процесс, тоже не молчите, все эти вопросы обсуждаются, — многозначительно посмотрел я на него. — Нам выгоднее сейчас немного подмазать, но не терять год-полтора…

— Конечно, — с готовностью кивнул он. — Я понимаю.