Республика из пепла

Глава тринадцатая

Надо сказать, что государство это, каким бы несерьёзным оно ни выглядело, по причине малого населения и территории, оказалось способно на многое. Да ещё социалистическая система давала свой плюс в плане всеобщей организации. Особенно это касалось вопросов обороны страны. С таким трудом выстроенная мирная жизнь сейчас могла в одночасье пойти прахом.

Именно поэтому все силы республики сейчас были брошены на армию. Почти все военные подразделения выдвинулись на левый берег Дона. Пехотные части, принявшие пополнение из резервистов, внутренние войска, артиллерия, наконец, с небольшим опозданием подтянулись отряды ополчения, по семь-восемь человек из каждого села, что в сумме дало ещё тысячу. И пусть эти люди не носили обмундирования, были вооружены устаревшими винтовками, вроде той, что так понравилась Стасу, а все их военные знания сводились к занятиям на стрельбище два раза в месяц. Так ведь и с той стороны нам противостоит отнюдь не Вермахт сороковых годов и не дивизия НАТО. Такие же дикари, возможно, даже хуже в плане вооружения и снабжения.

Не было здесь только драгун, кавалерийские части оставили на южной границе, где опасались вооружённого нападения. Степняки могли рассудить, что Республике временно не до них, и устроить набег. Необходимо было перекрыть границу наглухо. Кроме того, насколько я понял, руководство вняло моим советам и отправило в южные области груз оружия и боеприпасов. Пусть даже оружие старое, большей частью дробовики, иногда и дульнозарядные, но даже такое оружие в споре с луком степняка даст крестьянину преимущество.

Зато прибыли артиллерийские части. Пушки шли на конной тяге, большая их часть. А меньшая передвигалась своим ходом, встроенная в подобие бронеавтомобилей. Часть работала на двигателях внутреннего сгорания, а часть, более медленная, на какой-то разновидности паровиков. Кроме того, имелись даже четыре танка, почти как настоящие, башня явно позаимствована у Т-62, а вот пушка туда вставлена кустарно. Ну и внутренности, само собой, новые. Тем не менее, машина внушала. Для современных условий почти супероружие.

Наконец, подогнали авиацию. Самолётов я пока не видел, только слышал, что они есть. Пока же в небо взмывали огромные дирижабли, вполне способные нести приличную бомбовую нагрузку, но в данный момент использовавшиеся исключительно для разведки (а в перспективе — для корректировки артогня).

Вся эта армия (что по старым меркам даже на дивизию не тянула, скорее, бригада) двигалась широкой полуподковой, прочёсывая поселения задонских крестьян. Наш отряд был всё время на острие наступления. Дэн, получивший уже звание капитана, командовал всей разведкой. Мы первыми входили в деревни, делали броски вперёд, прочёсывали местность.

Но противник пока не встретился. Крестьяне показывали, что совсем недавно тут сновали конные разъезды, многие из которых не только налагали на местных дань, но и порывались её собирать. Но у них имелась хорошая система подачи сигналов, иногда, когда мы входили в деревню, нам говорили, что чужаки убыли часа два назад, но при этом догнать мы никого не могли.

На четвёртый день продвижения Дэн велел мне поднять мой взвод, а командование попросил остановиться, что давно планировалось для подтягивания резервов, большая армия предполагала проблемы со снабжение.

— Куда идём? — спросил я.

— Вперёд, но не прямо, а обходя ближайшую деревню по дуге. Вот здесь, — он провёл по карте кончиком ножа. Заходим отсюда, переходим речку и занимаем позицию. Армия начинает двигаться, они снимаются с места и…

— А если там уже сейчас никого нет?

— Попробуем в другом месте, наступление остановится часа на четыре, как раз, чтобы организовать засаду.

Во взводе у меня было двадцать шесть человек, двадцать седьмым был я сам, двадцать восьмым стал Стас, прочно занявший должность снайпера, а в нагрузку появился сам Дэн.

В таком составе мы, оставив армию на отдыхе, выдвинулись вперёд. Нам требовалось пройти расстояние в шесть-семь километров, после чего переправиться через крошечную речку и окружить деревню с юга и с востока. При этом надо было оставаться незамеченными. Лес в этой части страны тоже брал своё, но не так активно, как на западе. Поэтому приходилось старательно прятаться.

Деревня появилась через час с небольшим. Такая же, как везде, домов десять-пятнадцать, да хозяйственные постройки с огородами. Поля располагались чуть дальше, но тут, в отличие от Республики, участки были строго индивидуальными, да и сами крестьяне выглядели иначе, причём, сравнение было в пользу Республики. У местных просто не имелось своего промышленного центра, делавшего товары народного потребления, отсюда и более простая планировка домов, и примитивный сельхозинвентарь, да и одежда самая простая, несколько раз даже лапти настоящие видел. Зато имеется социальное расслоение, попадаются огромные дома зажиточных, да и сами эти зажиточные выделяются из толпы. Но теперь напуганы и богачи, и беднота, новый враг страшен, они уже продемонстрировали свою жестокость, устроив резню в нескольких деревнях, отпустив оттуда десяток человек, чтобы те рассказали остальным. После такого налагать дань стало куда проще.

Теперь осталось понять, на месте ли посланники от Орды (так у нас стали условно именовать армию захватчиков). Внешнее наблюдение выявило подозрительных коней, что были привязаны у дома старосты. То есть, кони-то самые обычные, а вот сёдла на них странные, такие тут не использовались. С высокой лукой, так, как будто всаднику предстоит скакать в конном строю и колоть противника копьём. Очень странно.

По времени остальная армия должна была уже сняться с места, а значит, враги, если они здесь есть, обязательно сбегут.

Так в итоге и вышло, стоило показаться летящим дирижаблям, как двери дома старосты моментально распахнулись, оттуда вышли два крепких бородатых мужика с огромным мешком в руках и направились к коням. Я отметил, что у обоих за спиной висят автоматы, настоящие, из старого времени.

Вот только сбежать им было не суждено. В той стороне, куда они направлялись, уже сидела засада. Большой подковой мы оцепили деревню, проскочить мимо просто невозможно. Вот только всадники вооружены, а значит, окажут сопротивление. А брать их нужно живыми.

— Стас, — шёпотом приказал Дэн. — Стреляй, по коням, обоих разом.

— Жалко, — снайпер посмотрел на командира умоляюще. — Лошадки-то справные.

— Делай, как я сказал, — так же тихо прорычал Дэн, а сам, снявшись с места, рванул вперёд, навстречу врагам.

Теперь его камуфляж работал, дав нам возможность ознакомиться с его возможностями. Возможности впечатляли, это просто хамелеон какой-то, полностью сливается с местностью, в высокой траве, которую к тому же колышет ветер, различить его невозможно, только тщательно приглядевшись, можно сказать, что какой-то кусок пространства иначе преломляет свет.

Стас всё же пересилил себя, крепко сжав цевьё полуавтоматической винтовки, он пару секунд целился, после чего произвёл два выстрела с интервалом меньше секунды. При всех своих недостатках, охотник Стас стрелять умел, к тому же умел стрелять именно в четвероногих, зная все уязвимые места. Обе лошадки умерли сразу, практически без мучений, чего нельзя сказать о седоках.

Оба всадника отличались завидной ловкостью, явно не первый год в седле. Никто не запутался в стремени, а на ноги вскочили уже через секунду после падения, слегка откатившись по земле. Вот только навстречу им катился едва различимый в траве комок, который при встрече превратился в человека, в два удара положившего обоих. Теперь языки есть, Дэн умеет работать ювелирно, оба пленных выживут.

Возвращаться долго не пришлось, армия медленно, но стабильно двигалась нам навстречу. Пленных немедленно отконвоировали в особый отдел, где им должны оперативно развязать языки. А всех офицеров собрали на совещание, что следовало давно сделать, поскольку на носу первое столкновение, а у нас даже чёткого плана нет. Или он есть, но мы его не видели.

Тут я впервые увидел командующего. Это был немолодой худощавый мужчина, хорошо за пятьдесят, судя по погонам, генерал-майор, но это ничего не значит, он мог себе хоть генералиссимуса нарисовать. Насколько мне известно, в армии главнее никого нет, верховный правитель отдаёт ему команды только на стратегическом уровне. Фамилия его была Горшков, а имя и отчество я не узнавал, на приказах только инициалы видел.

Сейчас он стоял в огромном походном шатре, позади него располагалась доска с картой, в которую были воткнуты булавки с листочками цветной бумаги. Дождавшись, пока все войдут в шатёр, он присел за небольшой столик, служивший кафедрой, окинул нас взглядом и начал:

— Товарищи офицеры, прошу отнестись к предстоящей задаче серьёзно. По сути, это первая наша схватка с организованным и хорошо вооружённым противником. Не думаю, что они окажутся сильнее, но наша задача ещё и в том, чтобы понести меньшие потери. Не только потому, что людей жалко, но и, как бы цинично это ни звучало, потому что каждый солдат — это затраченные ресурсы страны, обучение, снабжение, да просто оторванный от производства человек, которого потом придётся заменять другим.

— Разрешите, — Дэн вошёл с опозданием на несколько минут, как я понял, изучал трофейное оружие.

— Присаживайтесь, — командующий кивнул головой, указывая свободное место на лавке. — Есть какая-то новая информация? Пленные что-то сказали?

— Их допрашивают другие люди, — объяснил Дэн. — Насколько понял, допрос сейчас в самом разгаре, и там активно применяются форсированные методы. Надеюсь, ваши специалисты умеют это делать, и языки в процессе не умрут. Лично я изучал трофейное оружие.

— И что удалось узнать? — тут уже не только командующий, тут все мы дружно повернулись в его сторону.

— Оба были вооружены автоматами АКМ советского производства, калибром семь шестьдесят две. Выпущены в семьдесят первом и семьдесят втором годах соответственно. Оружие предельно изношено, многочисленные следы коррозии и просто активного использования, при этом исправны, хотя при автоматической стрельбе возможны задержки.

Ну, да. Сто пятьдесят лет — это даже для Калаша много, а если его ещё и активно использовали, то странно, что в пыль не рассыпался. Как ты за ним не ухаживай, а износ будет. Деревянные части можно заменить, а с усталостью металла ничего не поделать. Даже если он большую часть срока на складе пролежал, а вынули его всего лет двадцать назад, то и тогда состояние будет плачевным. Да и не лежало оружие на складах после Конца Света, его со складов выгребали под метёлку, потому как десятилетиями шла война всех со всеми.

— А что с боезапасом? — спросил командующий, пользуясь паузой.

— Всё плохо, на двоих они имели двадцать семь патронов. Качество их весьма сомнительно. Гильзы латунные, сделанные на станке, но очень старые со следами коррозии, явно используются не первый раз. Пули свинцовые, безоболочечные, сделаны очень грубо, обжатие производилось ручным инструментом, порох отвратительного качества, состав точно неизвестен, но даёт обильный дым и оставляет много нагара. Капсюль заводской, но также очень старый. При контрольном отстреле на двадцать семь патронов пришлось три осечки именно из-за неисправности патрона. Выводы предоставлю делать вам.

— А выводы простые, благодарю за развёрнутый ответ, товарищ Дэн, выводы в том, что если у них и был когда-то патронный завод, то его уже давно не существует, время точит даже легированную сталь. А теперь они, если можно так выразиться, доедают остатки былой роскоши. Есть, конечно, вероятность того, что в наличии у них заначка нормальных патронов и стволов, которую берегли на такой случай, или эти стволы предназначаются для элитных воинов, а пленные представляют собой низший социальный слой. Для дела полезнее исходить из худшего варианта.

На низший слой оба пленных нисколько не походили, это точно профессиональные воины, этакие викинги, кроме войны не умеющие больше ничего. Это даже во взгляде их сквозило, даже тогда, когда их с разбитыми физиономиями уводили на допрос.

— Итак, — продолжил командующий, вставая и оборачиваясь к карте. — Вот это, — рука указала на несколько красных квадратов, — наш противник, основной лагерь стоит на правом берегу Волги. Вокруг этого центра располагается несколько лагерей помельче, где сейчас проходят земляные работы. Там создаются укрепления, но несерьёзные, не рассчитанные на долгую оборону. Насколько известно из докладов нашей воздушной разведки — сегодня мы впервые задействовали самолёты — наш противник вовсе не собирается обороняться. Они готовят наступление, массированный удар, поддержанный бронетехникой и кое-какой артиллерией.

— Разрешите уточнить, — тут же встрепенулся начальник артиллерии. — Что именно за бронетехника? И какая артиллерия?

— Вот снимки, — командующий протянул главному артиллеристу почку фотографий. — Сами изучите. То и другое в незначительном количестве. Бронетехника представлена двумя десятками стальных мастодонтов на шести колёсах. Громадина, украшенная парой пушек, но двигается медленно. Чуть быстрее идущего человека. Часть из них бронирована, часть вместо пушек имеет подобие миномётов для навесной стрельбы. Думаю, подробности узнаем позже, когда ознакомимся с показаниями пленных.

— А когда планируется столкновение? — спросил я.

— Ориентировочно завтра утром, это следует из скорости сближения двух армий, вообще столкновение ожидается к обеду, но мы уверены, что их армия выдвинется навстречу нам.

— Какие позиции нам стоит занять? — снова спросил артиллерист.

— Вывыдвинетесь вперёд оборудуете позиции на этом рубеже, там есть естественное укрепление в виде складки местности, заменяющей окоп, несколько часов работы лопатой, и позиция будет готова. Гаубичная батарея встанет тут, расстояние как раз подходит, чтобы обрабатывать всё поле боя. А две батареи миномётов будут стоять в этом лесу, одна — чуть южнее, вторая севернее. Пехота занимает позиции по этой линии, у них будет время отрыть окопы для стрельбы лёжа.

Я старался запомнить всё, в целом, расстановка сил была понятна, враг, если он пойдёт в атаку, будет пойман в огневой мешок, там, скорее всего, не останется ни людей, ни техники. Осталось только объяснить, почему именно так они пойдут, а не иначе.

Словно в ответ на мои мысли, генерал продолжил:

— Как видите, манёвр противника сильно ограничен, берег Волги не позволит совершить обход с их правого фланга, с левого есть две речки, неглубокие, но с топкими берегами, для людей препятствие незначительное, для техники же, которая весит много тонн и не снабжена гусеницами, почти непреодолимое. Даже в том случае, если они попробуют обойти нас с нашего правого фланга, это будет атака пехоты, на этот случай мы держим в резерве свои танки и две сотни ополченцев на лошадях. Над полем боя будет постоянно висеть наша авиация, с которой установим непрерывный радиообмен.

— Предлагаю также развернуть пару орудий на то направление, — сказал артиллерист. — Две гаубицы, десяток снарядов, больше не надо, на ополченцев надежды мало.

— Хорошо, сделайте так, на направлении главного удара, помимо артподдержки, будет ещё и бомбардировка с воздуха, в дирижабли загрузили по четыре тонны бомб с дистанционными взрывателями и начинкой из шрапнели. В идеале, взорвутся прямо у них над головами.

— Вы не сказали, чем займётся разведывательный батальон, — напомнил Дэн. — Это четыреста обученных стрелков.

— Ваша задача самая опасная, — признал командующий. — Вы должны будете выдвинуться вперёд, для скорости сделаете это верхом, после чего кони с коневодами вернутся назад. Армия будет уязвима во время размещения на позициях, ваша задача — прикрывать их. Это займёт пару часов или около того, допускаю, что вы простоите зря, или же вступите в жестокий бой. Как только оборона будет готова, вам сообщат, тогда вы все снимаетесь и отходите вот в этот квадрат, здесь балка, которая может послужить противнику для скрытого перемещения, перекроете её.

— Тогда нам стоит выдвинуться прямо сейчас, — сказал Дэн, вставая с лавки.

— Так и сделайте, с вами отправят проводников из местных, они помогут не сбиться с пути. Лошади уже оседланы и ждут вас.