Республика из пепла

Глава двенадцатая

Подходил к концу второй месяц учёбы. После недолгой бюрократической волокиты правительство одобрило создание егерских частей в армии Республики. Тысяча солдат, разделённых на два батальона по пятьсот. Пока в наличии было всего четыреста человек, набрать подходящих рекрутов так быстро было невозможно, но именно они должны были стать ядром будущего полка.

Для обучения выделили полигон на севере страны, основной находился недалеко от столицы, но Дэн настоял, чтобы всё происходило подальше от его бывших хозяев. Это было важно и для самой страны, не стоило выставлять напоказ чистым свои военные приготовления, могут неправильно понять и прислать ракету.

Обучением, как и предполагалось, заведовал Дэн. В помощь ему выделили пять молодых офицеров, которые в будущем должны были принять командование ротами. Ещё был комендант военного полигона, майор Громов, условно возглавлявший весь проект, а ещё я. Меня перевели из СБ в строевые части в качестве помощника главного инструктора. А со мной, уже по привычке, отправился Стас. Его я, в порядке перевоспитания (случился у него очередной срыв по дороге, я не уследил) отправил заниматься наравне со всеми. Стас, конечно, отказываться не стал, но видно было, что учёба ему в тягость. Он вообще учиться не любил, а тут ещё нагрузки такие, что впору помереть на марше, особенно учитывая, что большинство солдат моложе лет на восемь-десять, а программа рассчитана на них.

Правда, были у него и свои плюсы. При ориентировании в лесу, чтении следов и бесшумном передвижении он мог дать фору самому Дэну, тут ему самому следовало стать инструктором, но не судьба. Тому, что умел сам, он никого научить не мог, потому что никогда не задумывался на тему своих способностей. Умеет и всё. Как-то само получается, природный талант и регулярные тренировки, а объяснить ничего не может. Но, в любом случае, обучение ему шло на пользу, он ощутимо поздоровел, окреп и, кажется, постепенно привыкал к дисциплине.

А Дэн показал себя во всей красе. Голова его содержала столько информации, что я напрочь отказывался верить в его юный возраст. Помимо непосредственного обучения, он надиктовывал стенографистам пособия по обучению, где перечислял все секреты разведчика и диверсанта. Сам он на занятиях проводил время от подъёма до отбоя, а вместе с ним находились и мы. Стас, что стоял в общем строю, и я, помогавший офицерам гонять солдат. Одной глотки, пусть и генно-модифицированной, на четыре сотни не хватало.

Учились и офицеры, правда, их учёба сводилась больше к управлению подразделениями. Я лично для себя оставил только тактические занятия и рукопашный бой. Тут надо сказать следующее: раньше я себя считал бойцом хоть куда, не чемпионом, конечно, но неплохим середнячком, способным ушатать любого уличного хулигана (всё же брюсы ли с чаками норрисами по улицам в товарных количествах не ходят). Но случай с неудачной попыткой пленения Дэна (а он меня тогда сделал ещё ловчее, чем я когда-то Стаса), убедил меня в обратном. Придётся учиться, много и тяжело, благо, здоровье пока позволяет.

Рукопашный бой, что преподавал нам Дэн, имел мало общего со спортивными единоборствами. Это какая-то искусственная система, созданная позже Конца Света. Со стороны ничего особенного, ни красивых замахов, ни ударов с разворота. Только какое-то малопонятное толкание конечностями. Вот только в основе всего этого лежала физика, простая и неумолимая. Тело человека имеет векторы движения, у него есть центр тяжести, опорные конечности, несущие разную нагрузку. А ещё на него действует сила тяжести. Всё это легко подвергается воздействию внешних факторов. И факторы эти оказались до боли простыми. В процессе обучения я часто удивлялся тому, как всё просто. Небольшой толчок вот сюда — и человек падает, а его падение может проходить по разным траекториям, чтобы эту траекторию выбрать, можно ставить руку так, вот так, или наоборот. Лёгкий (действительно лёгкий) удар в это место выводит человека из равновесия, а если ударить чуть правее, получаем болевой шок, часто приводящий к гибели. Если же противник бьёт вас вот так, то одним малозаметным движением можно отправить его в полёт, причём полёт этот будет тем продолжительнее, чем сильнее был наносимый удар. И ведь работает, никаких многолетних тренировок, никакой набивки ударных поверхностей и ломания кирпичей головой, месяца три-четыре — и мы получаем вполне сносного бойца. Дальше остаётся только оттачивать технику. Всё согласно заветам Брюса нашего Ли, тысячу раз повторить один приём.

А к этому добавлялось искусство боя с ножом, топором, удавкой и любыми подручными средствами. Всё это солдаты (да и офицеры) старательно зазубривали, инструктор скоро исчезнет, а следующие поколения солдат придётся учить самим.

Сказать по правде, рукопашный бой в армии моего времени был уже замшелым атавизмом, таким же, как и строевая подготовка. В то время даже обучение меткой стрельбе из автомата большинству солдат было не особо нужно. К чему такой стрелок, если на поле боя всё решит авиация, артиллерия и танки. Что может сделать автомат против бомбы весом в тонну, которая прилетает в круг диаметром один метр? Про ракеты с ядерной начинкой и говорить нечего. Рукопашный бой и меткая стрельба стали уделом разведчиков, диверсантов и штурмового спецназа.

Но те времена давно прошли. Теперь всё изменилось, теперь нет ни авиации, ни артиллерии в товарных количествах. Теперь даже относительно хорошо вооружённая армия Республики сталкивается с нехваткой боеприпасов, а потому вынуждена ходить в штыковые атаки и встречать врага лицом к лицу. А потому возможность уложить противника за счёт личных бойцовских умений снова стала актуальной.

Помимо этих занятий, были тренировки с оружием, тут уж Дэн ничего нового не внёс, чтобы научиться стрелять, нужно стрелять. Чтобы научиться стрелять хорошо, нужно стрелять много. Стрельбище на полигоне было оборудовано по последнему слову постапокалиптической техники, стреляли по грудным и ростовым мишеням, стреляли по мишеням движущимся, по тем, которые выпрыгивают на пару секунд из-за угла и снова скрываются. Среди мишеней попадались те, в которые стрелять было нельзя, но отличить их следовало за пару секунд. Всё это старательно создавали и чинили бойцы местного стройбата, Дэн излагал свои требования, они делали. Тыловая служба рвала волосы на пятой точке из-за чудовищного расхода патронов, но Дэн, заручившийся поддержкой не кого-нибудь, а самого правителя, мог на их жалобы взирать свысока. Пришлось тыловикам насесть на производителей.

Отдельно стоит рассмотреть само оружие. Я себе оставил в качестве табельного тот самый револьвер, выданный из арсенала пристава Нечаева. Оружие, конечно, устаревшее уже лет двести как, пистолет куда удобнее, но мне так хотелось. Дробовик свой я сдал на склад, откуда его изъяли конструкторы и приняли, как образец. Если правильно понял, мои репортажи и несостоявшаяся диверсия степняков всё же убедили их вооружать жителей приграничных районов огнестрелом. Практика показала, что драгуны успевают не всегда.

Что же до вооружения большей части армии, то тут в ходу были самозарядные винтовки. Не то, чтобы местным оружейникам было сложно сделать автомат, образцы ещё сохранились. Дело, скорее, в несовершенстве производства патронов, не хватало на постоянный автоматический огонь. Сейчас ситуация с патронами выправилась, но перевооружение всей армии процесс достаточно долгий. Сами винтовки, как уже рассказывал Греков, сделаны под винтовочный патрон без закраины, тот, что когда-то называли натовским. Да и сами винтовки, если не считать мелких деталей, подозрительно напоминают американские М-14.

Под тот же патрон были сделаны и пулемёты, ручные, напоминающие немецкий МГ, только с барабаном снизу, как у старого ППШ, и станковые, похожего типа, но с ленточным питанием и более длинным стволом в дырчатом кожухе. Эти пулемёты обычно употреблялись на станках-треногах, но в случае необходимости к ним прикреплялись обычные сошки. Вообще, всё оружие было довольно качественным, из фрезерованных деталей, с хромированным стволом. Но это понятно, технологии просели, зато от старого мира осталось много дефицитных материалов, да и размеры армии таковы, что можно каждый образец производить индивидуально.

Для снайперов имелись уникальные стволы, под патрон восемь с половиной миллиметров, довольно громоздкая винтовка на сошках с ручной перезарядкой. С виду красивая, но в деле не проверял. Оптику производили сами. Но с применением кое-каких деталей из прошлого. Стас, кстати, увидев такую, очень возбудился и потребовал немедленных стрельб. Правда, узнав стоимость патрона, немного остыл, но в будущем решил непременно стать снайпером.

Разумеется, для разведчиков длинная самозарядка не самый лучший вариант, поэтому спешно выгребли из всех арсеналов пистолеты-пулемёты, которые передали сюда. Получилось ими разбавить общую массу вдвое, что уже прогресс. Огневая мощь разведгруппы выросла ощутимо. Кроме того, при действии в составе групп в тылу врага, на отделение будет выдаваться ручной пулемёт.

Что же до тяжёлого оружия, то тут всё было кисло. Собственно, частям, вроде нашей, пушки и миномёты не положены, слишком тяжелы, чтобы с ними в тыл врага бегать, но изучить их все будут обязаны, кроме того, не исключены настоящие десантные операции. Насколько мне известно, кое-какая авиация у Республики есть. А в этом случае уже стоит снабдить десант хоть чем-то тяжёлым.

Но пушки подвезут позже, пока я мог только изучать картинки в учебниках и зубрить характеристики, чем, собственно, и занимался по вечерам. Поначалу занимался, потом стало не до того. Почему? Да всё просто. Полигон располагался в непосредственной близости от села Антоновка, а там… думаю, всё понятно. Татьяна. Путь к селу занимал всего час, да обратно час. В самый раз, чтобы бегать после отбоя. А поскольку передвижение офицеров никак не ограничивалось, я делал это почти каждую ночь, отчего здорово недосыпал.

В первый раз она сильно удивилась, когда поздним вечером кто-то постучал в калитку. Я тогда рисковал застать в доме другого мужика, которому и морду-то бить будет не за что. Но переживал зря, мужиков у Татьяны не водилось, она благополучно бросилась мне на шею. Вообще, появление моё было эффектным, пришёл я в форме (как раз выдали парадную), в начищенных сапогах, да ещё и с медалью на груди. На шум поднялись дети, которые, наплевав на режим, вскочили с кроватей и бросились обнимать. Семья — это хорошо, потеряв её в прошлом, попробую обрести здесь.

Так вот, о пушках. Здесь имелись три вида орудий, первым была, собственно, пушка. Орудие для настильной стрельбы. Калибр внушительный, целых сто миллиметров, стреляет осколочно-фугасными снарядами, а также шрапнелью и бронебойными. Последняя разновидность снарядов была заделом на будущее, в конце концов, бронированным может быть не только танк, но и, скажем, дот. Орудие имело колёсный лафет, а при установке упиралось в землю тремя станинами. В целом, сооружение было довольно компактным, могло передвигаться на конной тяге, а могло и быть встроенным в транспортное средство, которое, опять же, пока не приведено к единому стандарту.

Второй разновидностью была гаубица, условно, для стрельбы за горизонт. Калибр тоже немалый, сто двадцать, но снаряды пока были так себе, как я понял, с производством качественного пороха, необходимого для дальнобойной артиллерии, пока было плохо, его делали, но не в нужном объёме, а потому снаряды были дороги, стрельбы устраивались раз в пятилетку, а потому полных возможностей гаубицы никто не знал.

Ну и третьим орудием был миномёт, тут уже ничего придумывать не стали, скопировав старый восьмидесятидвухмиллиметровый образец. Соответственно, мины имелись фугасные и шрапнельные. Число этих стволов в армии исчислялось сотнями, пушек было чуть меньше сотни, а гаубиц всего три десятка. Цифры, на первый взгляд, смешные, но так уж получилось, что в современном мире, если не брать в расчёт чистых, очень даже серьёзная сила.

В целом, достаточно об учёбе. В этот день я, как обычно, возвращался из самоволки, а чтобы не тревожить часовых, перебрался через забор. Но меня тут же подхватили. Рука легла на револьвер, но голос Дэна негромко сообщил:

— Ты вовремя, полчаса назад объявили тревогу.

— Война?

— Пока неизвестно, всех подняли, сейчас будет совещание в кабинете коменданта.

В кабинете было душно, но окна открывать не спешили. Помимо всех офицеров учебной части, здесь присутствовали несколько опытных сержантов, которым тоже решили довести ситуацию, а также начальники вспомогательных частей, вроде стройбата и комендантской роты.

— Макаров? — немолодой майор встрепенулся, в маленькой армии звания значили много, а потому здешнего майора можно было считать вровень с полковником из прошлого. — Проходите скорее, мы только вас и ждём.

Я прошёл в кабинет и присел на край узкой лавки, что была принесена из коридора по причине нехватки стульев, на ней как раз оставалось одно место. Справа от меня сидел Стас, сильно изменившийся и совсем не похожий на того охотника-раздолбая, которого я однажды встретил в лесу. Дэн остался на ногах и подошёл к коменданту.

— Итак, товарищи офицеры и младший начсостав. Объявлена боевая готовность, — начал объяснять Громов, держа перед носом бумагу, очки он почему-то оставил на столе. — Причина — появление на границе по Волге неизвестного противника в большом количестве.

— А когда у нас граница по Волге прошла? — с удивлением спросил один из лейтенантов.

— Не у нас, вы разве не помните, что население до Волги уже практически включено в Республику? Нам осталось только закрепить это официально. Но сейчас ситуация такова, что поглощать их, возможно, будем не мы.

— Так это нам их нужно защитить? — уточнил я.

— Чёткого приказа пока не отдали, очень может быть, что вопрос решится на переговорах, но войска стягивать нужно уже сейчас. В ближайшие часы информацию уточнят, а заодно скорректируют и нашу задачу.

— Есть ли смысл бросать солдат в бой сейчас? — угрюмо спросил Дэн. — Они ещё мало знают и умеют. Кроме того, их основная задача вовсе не в атаку ходить.

— Знаю, но, может статься, что выбора не будет, тогда будем забивать гвозди микроскопом. Как на ваш взгляд, смогут они участвовать в общевойсковом бою?

— Смогут, думаю, даже лучше обычной пехоты, — не задумываясь, ответил Дэн. — Но будут большие потери, такое расточительство, на мой взгляд, недопустимо.

— Хорошо, я доведу командованию ваши соображения, а пока ждём дальнейших указаний. В любом случае следует вскрыть склады и вооружиться. В случае необходимости нашу часть перебросят по железной дороге.

Ночь выдалась беспокойная, около трёх часов нас снова позвали, из центра пришла шифровка… то есть, не шифровка, конечно, просто радиосообщение. Комендант, как и следовало ожидать, снова согнал всех в кабинет. В этот раз мне удалось занять место в удобном кресле у самого стола начальника.

— Итак, довожу до вашего сведения, — комендант прокашлялся и продолжил: — ещё с начала марта сего года с востока поступали сообщения об эпидемии в районе Южного Урала, где, как нам известно, находится довольно обширное государственное образование.

Майор сложил бумагу, бросил её на стол и продолжил уже своими словами:

— Короче, жили там люди, не как мы, там всё намного хуже, там феодализм, военная аристократия помыкает крестьянами, есть князья и бояре.

— С правом первой ночи, — проворчал я.

— Вряд ли, — комендант покосился на меня. — Но народ там диковатый. Кроме прочего, эта самая аристократия располагала запасами старого оружия и, вроде бы, оборудованием для производства патронов. Этот факт делает их опасными противниками.

— Так это они напали? — уточнили из задних рядов.

— Не на нас, по косвенным данным, они снялись с места и устроили переселение. Причина проста, эпидемия ширилась, точно сказать сложно, но, вроде бы, это была бубонная чума, с которой мы умеем бороться. Мы умеем, а они нет. Короче, их вождь, фюрер, курбаши велел всем сниматься с места и переселяться на запад. Теперь они переправились через Волгу и заняли позицию чуть южнее обитаемых земель. Оттуда к крестьянам прибыли послы, которые в грубой форме потребовали подчинения, а в случае отказа обещали массу неприятностей. Они требовали дань, но не единовременную, а постоянную. Дело в том, что вся их аристократия добралась до Волги, а большая часть пригнанных с Урала крестьян, что прежде были их крепостными, разбежалась по дороге или умерла. У них просто нет кормовой базы, некому их кормить. В итоге, если мы сейчас не поспешим на помощь, потеряем перспективную территорию, а кроме того, получим на своих границах опасного врага.

— Насколько они опасны? — спросил Дэн, который о чём-то напряжённо думал.

— Точных данных нет, в сообщении говорится о трёх-четырёх тысячах штыков, это только кадровый состав, ещё возможно вооружение части пригнанных крестьян. Оружие огнестрельное, автоматы и пулемёты, боеприпасы имеются, но, по косвенным данным, их немного. Насчёт тяжёлого оружия ничего не сказано, но в донесениях упоминаются некие средства передвижения, укрытые бронёй, кажется, на паровой тяге. Они могут быть вооружены пушками.

— Такие средства не могут быть скоростными, — заметил Дэн. — А у нас будет возможность посадить всю армию на коней?

— При желании, да, если объявить мобилизацию конского состава.

— Отлично, объявляйте, я никогда не любил лошадей, но сейчас нам нужна хоть какая-то мобильность.

— Так у вас больше нет возражений? — спросил Громов. — Наша часть идёт в бой?

— Во-первых, командование всё равно решит по-своему, моё мнение им неинтересно. Во-вторых, я думаю, что схватка с таким врагом пойдёт подразделению на пользу. Единственное, прошу, чтобы мне доверили командование этими людьми.

— Думаю, это можно решить, — согласился комендант. — Сейчас я свяжусь со штабом, и объясню вашу позицию. Пока же поднимайте солдат, будем двигаться к селу Красное, там погрузимся в вагоны и отправимся за Дон.

Пока подразделение снималось с места, у нас было время переговорить. Дэн выглядел абсолютно спокойным, улыбался и с удовлетворением рассматривал бегающих солдат.

— Что думаешь? — спросил я его, отводя в сторону.

— Это интересно.

— Интересно?

— Да, интересно, можешь назвать меня психом, но мне это интересно. Интересно командовать настоящим подразделением, интересно обучать их, а теперь ещё вести на войну. Раньше я был всего этого лишён, отстрел дикарей на расстоянии — это скучно, а теперь шансы почти равны.

— Но не равны, — с усмешкой уточнил я.

— Разумеется, нет. Но я пока не знаю, что там за противник. В любом случае, это будут профессиональные воины. Если сравнить с охотой, то убийство льва более почётно, чем убийство тюленя. Так ведь?

— Мне без разницы, — я пожал плечами. — Льва считаю нужным убивать только ради самообороны, а тюлень, вроде как, съедобный.

— Ладно, посмотрим, пока рано делать выводы. Кроме прочего, есть ещё один положительный момент: солдаты получат боевой опыт.

— За него приходится платить кровью, — напомнил я.

— Постараемся снизить потери до минимума, зато потом обучать будет куда легче… Стой!

Я остановился и положил руку на кобуру. Дэн сделал шаг в сторону, резко выбросил руку в кусты, росшие вдоль забора части, после чего выдернул оттуда обнажённую фигуру.

— Подслушивать нехорошо, — он строго погрозил пальцем.

— Я не подслушшшивал, — прохрипел «пленный», — отпусти!

— Что ты вообще здесь делаешь? — продолжал допрос Дэн, но руку разжал, отчего Ошибка бесформенным комком рухнул на землю. — Я думал, ты вернулся на базу.

— Нет! — резко огрызнулся мутант. — Не пойду! Они опять будут колоть меня иголками и ссссовать в разные аппараты. Не хочу. Лучше здесь.

— Я посмотрю, что ты будешь делать, когда зима придёт.

— Пойду на юг, — с гордым видом заявил мутант.

— А как ты вообще сюда добрался? — спросил я. — Такое расстояние пешком не пройдёшь.

— Это как раз не странно, — успокоил меня Дэн. — У него модифицированный организм, может целиком поместиться в небольшой чемодан и провести в нём пару суток. Эта часть заложенной программы сработала. Наверняка доехал на каком-то поезде, может быть, на том же, что и мы.

— Неважжжно, как я доехал, здесь хорошо, лес, люди. Дичи только мало. А та, что есссть, пугливая.

Сейчас Ошибка рассуждал так, что никакой шизофрении не было и в помине, даже взгляд стал осмысленным.

— По-моему, дичь для тебя не главное, — с улыбкой проговорил Дэн. — Ты любопытен, как и я, как все мы, выросшие в казарме. И ты с радостью сменил место, успокаивая себя тем, что я тоже здесь. В твоей дырявой голове всё ещё живут запреты, а преодолевая их, ты испытываешь удовольствие. Так?

— Я не знаю таких умных ссслов, — ответил Ошибка, с недовольным видом отворачиваясь. — Дичи мало. Потом уйду в другое место.

— Мы уходим, пойдёшь с нами? — предложил Дэн.

— Ты зовёшь меня с сссобой? — Ошибка поднял взгляд и как-то нервно хихикнул. — Зачем? Я ведь ничем не помогу, я бракованный.

— Не наговаривай, тебя многому успели научить, ты силён, ловок и умеешь прятаться. Я ведь не прошу тебя идти в бой, просто крутись рядом, обещаю подкидывать тебе мяса из походного котла.

— Посссмотрим, — тихо проговорил мутант, после чего бесшумно скрылся в кустах.

— Мне говорили, что кто-то мелкий и голый шастает по ночам вокруг полигона, — объяснил Дэн. — Я сразу догадался, кто это. Пусть будет с нами, пригодится.

— Я не против, — я пожал плечами. — Как думаешь, я успею с Татьяной попрощаться?

— Возьми лошадь, думаю, раньше рассвета мы никуда не двинемся.